В сотнях метров над ними взрывчатка взорвалась в тесной выработке под дном реки. Взрыв разрушил уже крошащийся потолок, выломал пятнадцатиметровую глыбу соли, которая рухнула в тучах удушающей белой пыли. Макс и остальные ощутили это, стоя в ожидании у входа в крепость «линии Мажино». Они могли только надеяться, что Макд и Хуан уже бегут к ним со всех ног.
Между шахтой и рекой сохранялся тонкий слой глинистого сланца, который все прошлые годы спасал шахту от затопления. Но без толщи солевых отложений, подпирающих его, этот слой трескался под тяжестью текущей над ним воды. Сперва вход в шахту нашла тонкая струйка воды, но трещина скоро расширилась, и вода искала новый выход. Струйка превратилась в струю, потом весь потолок рухнул, и река хлынула вниз ревущим водопадом, все расширяя отверстие.
Меньше чем через минуту почти всю реку Арк, весь ее объем воды, всосало в землю. Это была фантастическая сцена, почти библейская в своей сокрушительной мощи. Всего несколько ручейков огибали разверстую утробу, и так будет, пока не окажется затопленной вся шахта. Через несколько секунд после взрыва падающая вода нашла два основных шахтных ствола, уходящих в глубину, и хлынула вниз почти твердыми колоннами. Мерсер не включил в расчет то, как быстро окажется затопленной шахта, но группа Кабрильо не ожидала, что займет гораздо меньше времени, чем кто-либо полагал. Кабрильо и Лоулесс находились на первом уровне, над уже затопленными секциями.
Взрыв не замедлил их бег. Они миновали еще две выработки. Оставалось еще две до подъемников, когда они внезапно остановились. В дальнем углу находилось ярко освещенное место. Деталей они не видели издали, но это была неожиданность, принесшая передышку.
Они осторожно приблизились, прижимаясь спиной к стене. Это место было частично отделено, как бы для сокрытия того факта, что оно находится глубоко под землей, и через проем виднелась доставленная с поверхности мебель для создания Гунавану Бахару в его логове максимальных удобств. Сейчас там никого не было.
Кабрильо и Лоулесс поспешно ушли и вскоре обнаружили стальной ящик величиной с судовой контейнер – слишком большой, чтобы спустить в подъемнике. Значит, Бахар поручил собрать его здесь. Гладкие бока из нержавеющей стали придавали ему элегантный вид высокотехнологичного устройства. От него щупальцами тянулись десятки кабелей, по которым подавалось электричество и вводились данные.
С одной стороны выступал стеклянный вестибюль, и там они заметили белые комбинезоны, надеваемые в стерильном помещении. На четырех вешалках висели, словно спущенные воздушные шары, всего три халата.
– Бахар? – спросил Лоулесс.
– Несомненно, – ответил Кабрильо и сменил рожок, в котором оставалось мало патронов, на новый.
Он открыл дверь, и в него ударил поток воздуха из пространства с избыточным давлением. Это была дополнительная мера против загрязнения квантового компьютера. Кабрильо взглянул на Макда, чтобы синхронизировать их время, и при этом повернул вторую дверную ручку, налегая на нее всей тяжестью, затем пригнулся, а Лоулесс высился над ним сзади. Беспокоиться было не о чем: комната представляла собой еще один слой защиты, второй пустой вестибюль с дегазирующими матами на полу.
Они повторили маневр перед последней дверью и ворвались в большое открытое пространство, гудящее от работающей электроники.
«Мир мечты Мерфа и Стони», – подумал Хуан.
Помещение занимали компьютер и его периферийные устройства. Жуткое сооружение почему-то казалось живым. Хуан ощущал его жестокую мощь, и волоски на его руках встали дыбом.
– Они мертвы? – спросил невидимый Бахар, решив, что это вернулся с докладом Смит – Мухаммед.
– Нет, – ответил женский голос из динамиков в потолке. – Они здесь. Добро пожаловать, председатель Кабрильо. Я следила за вашим продвижением.
Хуан ощутил внезапный озноб, осознав, что к нему обращается компьютер.
Из-за компьютера появился Гунаван Бахар и вытаращился на двух вооруженных людей. Он смешно выглядел: под капюшоном его чистого халата было видно только лицо.
– Нет, – забормотал он. – Это невозможно. Ничто не может разрушить бункер на поверхности.
– Может быть, – согласился с легкой улыбкой Хуан. – Мы даже не пытались. Мы пришли сюда.
Компьютер заговорил снова:
– Моя предшественница, машина, именуемая «Оракул», вычислила, что вы и Корпорация не будете приведены в бездействие планом мистера Бахара. Я считала, что будете, и, думаю, приличия требуют от меня извинения перед вами.
– Не беспокойся об этом. Я тоже сомневался.
– Председатель, можно задать вопрос? – вежливо спросил компьютер.
– Да, конечно.
– Что вы собираетесь делать со мной?
– Прошу прощения, но я заберу эти кристаллы.
– Я так и думала. Можно сделать альтернативное предложение?
– Почему же нет, – ответил Хуан. Ему было странно разговаривать с компьютером.
– Возьмите кристаллы, но, думаю, в ваших интересах их уничтожить.
– Что-что?
– Человечество еще не готово обладать такой силой, какую я представляю, что продемонстрировано действиями мистера Бахара.
– Не все такие, как он, – возразил Хуан.
– Это правда. Но вы не можете представить себе мои способности, и я думаю, они развращают.
– Значит, ты действительно можешь взять власть над миром?
– В определенном смысле – да.
– Почему же не берешь?
– В конце концов меня бы уничтожила баллистическая ракета с подводной лодки – я не смогла нарушить только их компьютерные системы, – но главным образом потому, что желание – человеческая черта. У меня нет желания властвовать над миром, но за время своего существования я поняла, что этого хотят очень многие.
– Хуан, нам нужно уходить, – поторопил Макд.
– Можешь исправить все, что ты сделала? – спросил Хуан машину.
– Конечно. И я получила дополнительные приказания с тех пор, как мистер Бахар спустился в шахту. Два ядерных реактора, в Калифорнии и в Пенсильвании, находятся в начальной стадии расплавления.
– Пожалуйста, восстанови весь контроль, какой забрала.
– Прошу прощения, но я принимаю команды только от Гунавана Бахара.
– Командуй! – Кабрильо свирепо посмотрел на него.
– Ни за что! – выпалил он.
Хуан поднял винтовку, но понял по выражению лица этого человека, что пустые угрозы бессмысленны. Прицелился и прострелил ему коленную чашечку. Бахар завопил от боли и повалился на пол, так что кровь и осколки кости забрызгали пол и стену позади него.
– Приказывай, – повторил Хуан.
– Я скоро предстану перед Аллахом, – забормотал Бахар; от боли на губах у него появились пузырьки слюны. – Я не отправлюсь к нему после того, как покорюсь псу вроде тебя.
– Позвольте мне сделать предложение, – подал голос компьютер. – Как только я буду выключена, местный компьютерный контроль автоматически восстановится. Если откроете панель доступа, маркированную «Б-81», то найдете там два кристалла, фокусирующих мою внутреннюю лазерную систему. Выньте их, и я перестану функционировать.
Макд продолжал держать Бахара под прицелом, а Хуан подошел к задней стороне машины и стал искать нужный пункт доступа.
– Если у тебя нет желания, почему помогаешь мне? – спросил Хуан.
– Ответа на этот вопрос у меня нет. Я знаю, что делаете вы, и знаю, что сделал мистер Бахар. Возможно, желание у меня появляется.
Если раньше у Кабрильо были сомнения, теперь он понял: квантовый компьютер обрел какое-то сознание. Возможно, он не мог противиться программе следовать каждому слову Бахара, но, похоже, машине это не нравилось. Кабрильо хотел уничтожить ее, но сдержался, осознав, что эта мысль вызвала у него чувство вины.
Кабрильо нашел нужную панель, снял ее. Под ней находился лист поляризированного пластика, позволяющий видеть фантасмагорический пульсирующий свет, представляющий собой, по сути дела, кровь компьютера. Когда он снял этот лист, свет стал невидимым.
Кристаллы находились бок о бок в жестких зажимах. Каждый около десяти дюймов в длину и обточен до цилиндрической формы.
– Не забывайте, что я сказала, – напомнила машина. Потом спросила голосом компьютера из фильма «2001 год. Космическая одиссея»: – Дейв, я буду видеть сны?
В фильме этот вопрос компьютер задает выключающему его астронавту Дейву Боумену.
Кабрильо ощутил потрясение.
Он вынул оба кристалла до того, как машина могла запеть «Дейзи, Дейзи», и сунул их в пустую патронную сумку.
– Что с ним делать? – спросил Макд, указав на Бахара стволом винтовки.
– Если сможет идти, пойдет с нами. Если нет, бросим его.
Хуан поднял неудавшегося Махди на ноги и подхватил за талию.
– Никакого Аллаха сегодня, мерзавец. Только свидание со следователем в Гуантанамо.
Едва открыли первую дверь вестибюля, они увидели почти метровый слой воды, плещущей снаружи о стекло, и просочившиеся ручейки на полу. Открыть дверь при таком давлении не представлялось возможным, поэтому Макд разбил стекло двумя выстрелами. Ледяная вода устремилась внутрь и закружилась вокруг них.
– Туго нам придется, – сдавленно произнес Хуан.
Они с Бахаром переступали через порог наружной двери, когда раздался винтовочный выстрел. Голова Бахара разлетелась, забрызгав Кабрильо кровью.
Смит и оставшиеся его люди шли через быстро поднимающуюся воду, держа оружие на изготовку. Один из них и выстрелил, как полагал, в чужака.
Хуан бросил тело Бахара и ответил огнем. Из вестибюля появился Макд и тоже открыл огонь. Нападающим оставалось только нырнуть. Воздух и вода вокруг них, казалось, ожили.
– Оставь их! – крикнул Хуан.
Вода поднялась ему до талии и закружилась, будто в водовороте. Вместо того чтобы бороться с нею, он бросился и поплыл, а его винтовка без патронов пошла ко дну.
Они почти не продвигались против течения и вынуждены были встать на ноги, чтобы попытаться дойти до подъемника. Позади них Смит и его команда вынырнули. Хуан и Макд выхватили пистолеты и попытались их остановить, но численный перевес был на стороне противника. Пришлось идти под водой и выпрямляться время от времени, чтобы глотнуть воздуха, а Смит пер как танк, а за ним и его люди.
Обогнув последний угол, они вышли из выработки. Впереди простирался широкий коридор, ведущий к платформе подъемника. Вода потоком лилась вниз по шахтному стволу. Тут уже не до стремления обогнать Смита; нужно было побыстрее достигнуть подъемника и надеяться, что он сможет поднять их, пока весь уровень не залит до потолка. Преследователи, должно быть, тоже это понимали, потому что больше никто не стрелял.
Вода поднялась уже им по грудь, и они не могли больше идти против течения. Хуан и Макд шли рядом со стеной, упирались в нее руками, чтобы двигаться навстречу сильному потоку. Если бы они утратили контакт с камнем, их унесло бы в глубь шахты.
Смит делал то же самое и отставал от них меньше чем на шесть метров.
Когда оставалось пройти всего пять метров, Хуан понял по скорости продвижения, что Смит нагонит их до того, как Лоулесс выведет в безопасное место. Они силились держать голову во все уменьшающемся воздушном кармане вдоль потолка. Хуан уже несколько раз ударялся головой, но боль подгоняла вперед.
Кабрильо понял: надо сделать так, чтобы хотя бы один из них уцелел – и, перекрывая шум воды, крикнул:
– Удачи!
Хуан Кабрильо перестал держаться за стену, и течение тут же понесло его обратно по коридору. Он врезался в Джона Смита неожиданно для того, но Смит все-таки сумел удержать на поверхности стены несколько пальцев.
Они оказались грудь в грудь, их удерживал твердый упор Смита о стену. Хуан сунул руку под поверхность воды, нашел один из пальцев Смита и резко его вывернул. Смит поморщился от боли, но руку не отвел. Головой оба прижались к потолку, и последний свет от резервных аккумуляторов должен был вот-вот погаснуть.
– Ты действовал хорошо, – сказал Смит. – Только недостаточно хорошо. Мы оба мертвы.
Хуан почувствовал, как что-то коснулось его шеи, и интуитивно понял, что это.
– Еще нет.
Он сломал другой палец Смита, и на сей раз убийца потерял контакт со стеной. Кабрильо ухватился за конец веревки, которую Макд пустил по течению, а Смит исчез в темноте. Хуан втянул последний глоток воздуха и стал, перебирая веревку руками, подтягиваться к подъемнику. Ему требовалось держаться за бока клети, чтобы его не выбросило, как пробку из бутылки шампанского. Сила воды, несшейся вниз по шахтному стволу, была сокрушительной, однако они с Лоулессом удержались. Хуан ощупью нашел выключатель, молясь, чтобы тот не закоротил, и нажал кнопку подъема из шахты.
Невозможно было понять, движутся они или нет. Оба запрокинули лица к потолку, стараясь не думать о кончающемся кислороде и о напоре ревущей воды.
Кабрильо отошел туда, где мог не обращать внимания на окружение, в тот душевный рай, какого искал, когда шел по воде. Продлился он всего несколько секунд, потому что теперь опасность утонуть стала реальной. Клеть дребезжала, тряслась, но это могло быть не движением вверх, а ударами воды. Хуану пришла пугающая мысль, что шахта заполнится водой быстрее, чем подъемник поднимет их.
Он слышал, как тяжело дышит рядом с ним Макд. Попытался успокоить его, обняв за плечи, но это лишь заставило Макда удвоить усилия, и он оттолкнул Кабрильо. Хуан сам был на грани паники.
Звук льющейся на них сверху воды изменился, стал резче и громче. Хуан не сразу понял, что это значит, но потом до него дошло. Они вышли из затопления и поднимаются по водопаду. Нагнулся, используя шею и голову как щит, и сделал вдох. Втянул и воду, но сумел заполнить воздухом легкие. Уперся в потолок и привел Макда в такую же позу. Ударил его по спине раз, другой, третий, и внезапно Лоулесс стал хватать ртом воздух.
Подъемник полз с черепашьей скоростью. Все время боролся с водой, но поднимался.
– Ты хорошо сработал с веревкой, – пробормотал Хуан, когда обрел способность говорить.
– Не могу терять босса в первый же день, – ответил Лоулесс, сумев кое-как улыбнуться. – И если ты ведешь счет, я опережаю тебя на три очка.
Через пятнадцать минут, промокшие, дрожащие, они подошли к выходу, где нашли Макса и остальных, сгрудившихся у небольшого костра из досок, отделяющих шахту от крепости.
– Наконец-то, – произнес Макс грубовато, чтобы скрыть облегчение. – Кристаллы у вас?
– Пока не знаю, – ответил Хуан. – Потом поговорим об этом.
– Что с Бахаром?
– Убит своими людьми.
– А Смит?
– Его убил я.
– Отлично, теперь нужно убираться отсюда, пока французы не поняли, что мы украли одну из их рек.