Дикий и Зверь

2

Большая тяжелая дверь бесшумно отворилась и в роскошную гостиную вошел человек, при появлении которого трое мужчин, сидящих за круглым, инкрустированным золотом столиком, поспешно поднялись. Вошедший приветливо кивнул. Ему ответили такими же кивками, чуть более услужливыми, подобострастными.

— Добрый вечер, господа, — сказал тот, кто был здесь хозяином, — садитесь.

Обойдя старинное массивное кресло с высокой, обтянутой кожей спинкой, хозяин с удовольствием опустился в него. Тут же появилась бесшумная женщина с подносом, и на столе возникли фужеры с красным, безусловно превосходным вином.

Это был один из самых богатых офисов нового Санкт-Петербурга. Хозяина знала и уважала вся буржуазная элита северной столицы. За большие деньги и за многое другое хозяина офиса называли сокращенно ВП. Этот оттенок запанибратства хозяину нравился, но никто бы не посмел в разговоре или в деловых контактах перейти условную черту.

Крепко сбитый, круглоголовый, желающий жить долго и в удовольствие, хозяин жизни — таким хотел быть и таким был на самом деле ВП.

— Итак, господа, сразу к делу! — сказал он, сделав быстрый глоток и отставляя фужер. — Не будем вдаваться в мелочи и необязательные подробности! Но спросить все-таки спрошу. Александр — обратился он к одному из сидящих возле стола, — каковы ваши успехи?

Коротко откашлявшись, Александр, мужчина средних лет с озабоченным выражением скуластого лица, стал излагать быстро и точно. Чувствовалось, что он подготовился к разговору.

— По последним сообщениям, все проходит, как мы изначально рассчитали. Полученная партия «игрушек» переправляется пятью рейсами. Тысячу штук за раз. Это не считая, конечно, самих комплектующих. Таким образом товар подстрахован. Маршруты отработаны. С военными нет никаких проблем. Каждый знает свою работу. Страховка на местах, сопровождения. Пока сбоев нет. Надеемся, что так и будет впредь. Это, как вы и просили, без деталей.

ВП удовлетворенно покивал головой, переведя взгляд на следующего визитера. У того была большая шишковатая голова с мясистым носом, сосредоточенные холодные глаза.

— У меня под-дготовлена первая парти-ия, — начал он чуть-чуть заикаясь, — а-а также отвлекающий моме-ент, связанный с По-ольшей. Люди готовы. Время и места пе-ередачи, ма-аршруты — все находится под контролем. У силовых структур не мо-ожет быть достаточной информации, чтобы вмешаться. Ждем только си-игнала.

ВП слушал, казалось бы, без особого внимания, но по тому, как изменялась его мимика по мере продвижения беседы, можно было догадаться, что каждую фразу он моментально оценивает.

— Хорошо, — сказал ВП, слегка улыбаясь. — А вы что скажете? — обратился он к третьему посетители.

— Мне бы хотелось поговорить с вами тет-а-тет. Я не хочу обидеть присутствующих, но конфиденциальность информации требует этого, — просто и весомо ответил «третий».

— Согласен, — кивнул ВП и подвел черту: — Тогда на этом общий разговор закончим.

Хозяин нажал кнопку встроенного в ручку кресла миниатюрного интеркома и сказал в пространство:

— Принесите мне зеленую папку.

Казалось, в ту же секунду отворилась дверь, и в гостиной бесшумно возник секретарь с папкой. Он был так быстр и безлик, что гости вряд ли бы вспомнили его лицо. ВП взял папку, а двое из троих визитеров поднялись из кресел и, поклонившись, ушли.

Группа Дикого, замерев, стояла посреди дороги. Дикий жестами скомандовал рассредоточиться, а сам осторожно направился вперед, туда, где посреди лесной дороги виднелись в предутреннем мраке контуры машины. Как только он оказался возле нее, скрипнула дверь, и из машины выбрался человек в камуфляжной форме.

— Ищем чего-нибудь? Или к соседям за молочком? — с усмешкой, сквозь которую сквозило напряжение, спросил военный.

— Да заблудился тут по утру… Корову-заразу ищу. Исчезла. Будто крылья у нее выросли.

— Это точно, — согласился военный, — животина сейчас хитрая, может и пропеллер отрастить… А вы случайно не ростовского Николая родственник?

— Что-то вроде зятя.

Глупый этот диалог был паролем. Закончив его, они облегчение вздохнули и обменялись рукопожатием. Раздалось даже что-то вроде смеха облегчения. На этот смех, поняв, что все в порядке, на дорогу выскочило из УАЗика еще трое мужчин. Тут же из темноты появились и парни из группы Дикого.

— Лихо! — восхитился их маскировкой один из военных. — А если б пульнули со страху?

В руке военный держал небольшой американский «ингрем». У парней же были наготове метательные ножи. В случае недоразумения военные вряд ли успели бы начать стрельбу. Это Дикий понимал, но не стал комментировать ситуацию, чтобы не обижать профессиональных вояк.

Тот, с кем Дикий обменивался словами пароля, обернулся к своим и приказал:

— Продолжим!

Военные продолжили, то есть стали вытаскивать из УАЗика плотно упакованные матерчатые тюки. После тюки эти оттащили с дороги в лес. Уже раскатали брезент, достали из тюков полевое обмундирование, которое было умно подобрано — не новое, в меру поношенное. Группа Дикого стала переодеваться, и скоро, переодевшихся, их было не отличить от военных из УАЗика. На Диком оказались майорские погоны, Сергей, как и в прошлой своей жизни, стал капитаном, а Геннадий, самый молодой из них, стал старший лейтенантом. Субординация, таким образом, была соблюдена. Дикий получил «Стечкина» и кучу обойм к нему, которые распихал по карманам, парни получили по пистолету «Макарова» и короткоствольному «АКМу» с запасными рожками. Завершили картину гранаты Ф-1 — «эфки» — по паре на брата.

— Ну, попрыгали, — приказал Дикий с улыбкой и сделал, как и остальные, несколько прыжков на месте, проверяя подгонку обмундирования.

— Отлично, — прокомментировал военный. — Удачи, парни! До скорого!

Дикий рассмотрел уже черты его лица — это было простое славянское лицо с чуть курносым носом и ямочками на щеках.

Так в кино отправляли диверсантов в немецкий тыл. Но тыл был не немецкий. Тыла вообще не было. Просто страна Россия — это большая страна, и поделить ее по-новому без гранат и автоматов не получается…

Уже рассветало, когда группа Дикого, растянувшись в цепочку, углубилась в лес. Лес чистый, сосновый, деревья стоят редко, кустов и лесных завалов почти нет. Дойти до цели и не сбиться — Дикий смотрел на компас.

Часа через два сделали остановку. Десять минут отдыхали молча, курили, разминали уставшие ноги. Солнце уже пригревало сквозь высокие хвойные кроны. День наступал солнечный и жаркий.

Группа снова в пути. Лес, оказавшийся удобным для маршброска, давал выиграть время, и часа через полтора Дикий решил сделать большой привал, чтобы парни хорошо отдохнули перед делом. Судя по карте, осталось пересечь заброшенную шоссейку, точнее, бетонку, проложенную вояками. А за шоссейкой еще часа полтора неторопливой ходьбы.

Они устроились в небольшом прохладном овраге, сыроватом, еще не высохшим после зимы, прикрытом сверху сплетенными ветвями не зазеленевшего покуда кустарника. Отдых, впрочем, был правильно организован — Дикий выставил наблюдателя, которого меняли каждые двадцать минут. Открыли несколько банок с консервами, перекусили. Банки зарыли, а окурки затоптали. Лежали вповалку и молчали. Напротив Дикого Геннадий осматривал оружие, полученное от военных. Этого парня Дикий приглядел в Харькове, когда оклемался после ранения и тяжелой контузии, как-то восстановил память. Тогда было много свободного времени, и, болтаясь по Сумской улице без цели, переходя из одного кафе в другое, оказался в небольшом кафетерии, куда ранее не забредал. Заказал что-то у официантки и стал осматриваться. Народу хватало, хватало и пьяных. И женщины сюда почти не заходили. Имея достаточно опыта, Дикий понял, что в кафе что-то намечается. И это намечавшееся — вовсе не сюрприз повара или бродячих артистов. В дальнем углу расходилась от выпивки компания человек в двенадцать, сидевшая за сдвинутыми столиками и одетая по последней спортивной моде общеэсэнговского рэкета. Времена самопального бандитизма подходили к концу, но поддатые молодчики об этом историческом факте не размышляли: они, похоже, вообще, не размышляли, а смотрели по сторонам, прикидывая, кого бы прихватить.

Чуть в стороне от кодлы сидел худощавый, жилистый паренек, с ним была молоденькая девчушка лет семнадцати. Она испуганно косилась на рэкетеров. Парень говорил ей что-то; перегнувшись через столик, успокаивал, старался улыбаться. Дикий сидел за два стола от пьяной компании. Ему уже принесли заказанный антрекот, но он решил пока не начинать трапезу. Ему даже хотелось, Дикий поймал себя на такой мысли, хотелось, чтобы что-то произошло — был бы повод вмешаться и наказать ублюдков. Руки непроизвольно сжимались в кулаки.

Наконец, парень не выдержал, обернулся и бросил в пьяный угол:

— Слушайте, может потише, а?! И хватит материться!

Рэкетиры тут же замолчали, обрадованно уставились на того, кто посмел им приказывать.

— Шо, сука! Ты шо вякнул, вафельник?!

Двое «качков» поднялись из угла и направились к столику, за которым сидели парень и девушка. Остальные, ухмыляясь, приготовились насладиться зрелищем. Жилистый паренек поднялся, увлекая из-за стола девушку и подталкивая ее к выходу. Роста он оказался незначительного — такому, казалось, оставалось только взять ноги в руки и бежать прочь. Но жилистый не убежал, а дождавшись, когда девушка выскочила на улицу, шагнул навстречу качкам. Сделав быстрый, почти балетный поворот на одной ноге, он вонзил пятку другой ноги точно в челюсть рэкетира.

Тут-то, как говорится, и началось…

Дикому нравились такие моменты, моменты истины, когда секунды и мгновения стоят часто больше, чем целые этапы ровной и скучной жизни. Иногда человек после боя, если он, конечно, остался жив, говорит, вспоминает так: «Это случилось за мгновение до второго выстрела» или — «подумал за секунду до очереди слева»…

Стали падать стулья и переворачиваться столы. Пьяные «быки» бросилось на парня, мешая друг другу. Дикий не поднимался покуда и не спешил на выручку симпатичному, но незнакомому человеку. Он просто прицельно и резко запустил в сторону нападавших тяжелую пепельницу, оказавшуюся под рукой. За пепельницей последовала и тарелка с антрекотом. Брошенные предметы нанесли какой-то ущерб пьяным и настроения им не улучшили. Посчитав, что официально предупредил толпу, Дикий не стал терять времени, выпрыгнул из-за столика, врезался в кодлу. Несколькими короткими ударами он прошелся по кадыкам и коленным чашечкам, расчистив поле боя. Парень тоже оказался не промах — четыре тела лежали на полу я не шевелились. Троих успел положить Дикий. Остальные, роняя стулья и посетителей кафе, побежали к выходу.

Ущерб пункту общественного питания был нанесен значительный и, посчитав, видимо, что для благодарностей еще найдется время, жилистый бросил Дикому:

— Сейчас менты припрутся. А у меня судимость. Нужно отваливать, — и побежал к дверям, не оглядываясь.

— И у меня — тоже! — Дикий бросил на стойку бара комок долларов и выскочил на улицу следом за жилистым.

Пробежав трусцой несколько кварталов, они забежали в сквер, плюхнулись на скамейку, посмотрели друг на друга.

— Гена, — протянул руку парень.

Так состоялось знакомство. Дикий узнал, что Геннадий недавно освободился, оттрубив на зоне «пятерку» по гоп-стопу. Пять лет назад Геннадий с приятелем организовали налет на инкассатора, не продумав все, как следует, и провалили дело. Они просто вырвали сумку, но их поймали. Не помогли занятия легкой атлетикой, дружка Геннадия застрелили при задержании, а его самого ранили в ногу — ранение оказалось легким. Дикий только головой покачал — ментам пофигу, они и малолетку безоружного готовы подстрелить.

После пяти лет отсидки Геннадий вышел на свободу со стойкой ненавистью к ментам и вообще ко всяким официальным властям. Так кует государство кадры для криминального мира. Риск Геннадий уважал, а после зоны ничего уже не боялся. Предложение Дикого влиться в «команду» он принял без колебания…

К небольшому, затерянному в лесном массиве военному городку группа Дикого вышла уже в наступающих сумерках. Казалось, весна устала, не набрала еще силы, и нагретый за день воздух быстро остыл, а от земли потянуло холодной сыростью.

Вертолетное поле было обнесено колючей проволокой, неровно висящей на полусгнивших деревянных столбах. Так и все государство — содержание еще значительно, представляет ценность, но формы — никакой… Колючая проволока не являлась серьезным препятствием, скорее, она охраняла поле от дикого зверья.

Дикий достал компактный мощный бинокль и стал осматривать территорию аэродрома — группа затаилась в кустарнике в двадцати метрах от ограждения.

Вот место заправки. А где часовые? Где вообще какие-либо посты? Никого не видно, что и неудивительно для военных городков, расположенных в глухих местах… Дикий посмотрел на часы — через пятнадцать минут должен прибыть нужный им «борт».

Дикий махнул рукой, и группа стала осторожно просачиваться на территорию аэродрома. Короткими перебежками преодолели открытое пространство, залегли чуть в стороне от заправочной станции. Возле нее спиной к Дикому возились несколько техников, ожидая вертолет. Дикий кивнул парням, и все поднялись так, чтобы их заметили. Их заметили, но никак не среагировали — мало ли теперь шляется незнакомых военных на объекте. Смутные времена! Да и форма ВДВ… На то они и десантники, чтобы появляться где попало, что-то сопровождать, охранять, стоят себе в сторонке и мирно ждут, значит знают, что им надо… На такую приблизительно реакцию Дикий и рассчитывал.

Сперва раздался специфический стрекот, после из-за кромки леса показалась плохо покрашенная «стрекоза». Когда вертолет стал спускаться, Дикий разглядел номер «борта» — все правильно, именно его они и ждут. Наконец, вертолет сел и заглушил двигатель. Улегся ветер от винтов, стало тихо. Из МИ-6 выпрыгнули трое мужчин в штатском. Со стороны казалось, что они просто разминают члены, затекшие от сидения во время полета, но Дикий заметил, как они грамотно встали треугольником — профессионалы! Появился и четвертый. Он что-то сказал техникам, сделал несколько шагов в сторону, закурил. Явно старший в этой кодле, Дикий направился к нему. Если штатская троица была одета просто, в джинсы и куртки, то старший был облачен в хорошее драповое пальто, из-под которого виднелся серебристого цвета костюм и белая рубашка с галстуком.

Дикий подошел к нему уверенным шагом, небрежно козырнул, представился по форме, повторил вслух номер «борта», сообщил «драповому» откуда они вылетели и куда в итоге должны попасть. «Драповый» слушал настороженно, но согласно кивал.

— Моя группа поступает в ваше полное распоряжение, — закончил Дикий, — для усиления охраны груза и сопровождения его к месту выгрузки.

Каждым движением, каждой интонацией голоса Дикий как бы хотел сказать: без этого идиотского приказа охранять вас, дельцов новых, сидел бы, мол, с женой дома, пил чай с баранками…

Трое штатских возле вертолета стояли собранно и в носу не ковыряли — Дикий старался не выпускать их из поля зрения. «ВДВэшники» мирно беседуют в сторонке и не глядят на вертолет.

— Кто отдал приказ? — быстро спросил «драповый».

— Полковник Арцибашев, — четко произнес Дикий первую пришедшую на ум фамилию.

Это все равно ничего не значило. Хозяева «драпового» могли попросить своего генерала, а тот просто мог отдать приказ командиру десантного полка выделить несколько надежных людей для сопровождения.

— Да, да, — согласился «драповый», хотя и видно было, что он такой фамилии раньше не слышал. Огонек напряжения в глазах «драпового» потух.

— Загружайтесь, майор, — распорядился он. — Вам помогут устроиться.

Дикий обернулся к своим парням и небрежно махнул рукой в сторону вертолета — садитесь, мол. Парни также лениво побрели к вертолету. «Драповый» и «майор» стояли и курили молча. Всеми своими движениями, мимикой Дикий как бы давал понять — он принимает старшинство «драпового». Но это вынужденно — на данный момент. Себе и своим парням «майор» цену знает, а зная ее можно подчиниться и штатскому, поскольку того требуют сложившиеся обстоятельства.

— Пойдем в «вертушку», майор. — «Драповый» щелчком отбросил в сторону недокуренную сигарету.

— Так точно, ваше благородие, — шутливо козырнул Дикий.

— Изволите шутить! — хмыкнул «драповый» и они двинулись к вертолету.

За эту пару десятков шагов Дикий успел недовольно пробурчать по поводу «вертушек», идиотов техников, всех гребаных летательных аппаратов вместе взятых и долбанное начальство впридачу. «Драповый» хохотнул начальственно, даже похлопал Дикого по плечу, утешил:

— Да ладно, майор, не бурчи! Тут осталось-то… К утру уже дома будешь!

«Драповый» и его лютая троица расслабились — Дикий видел, как спало первоначальное напряжение в лицах, мышцах. Сейчас многие из «новых» пользуются услугами военных в своих целях и отношение к армейской форме сложилось такое — военные работают на них, потому что им, военным, платят. Но вид формы еще вызывал какое-то неопределенное чувство — не чиновники и не бандиты, подчиненная, но все же почти самостоятельная сила…

Парни Дикого уже обжились в вертолете и обменивались веселыми репликами с хозяевами. Кто-то пустил бутылку водки по кругу — братание, одним словом, состоялось. Дикий сидел напротив «драпового» и добродушно улыбался. «Четверо их и четверо нас, — думал он. — Экипаж не в счет. И вообще рейс „левый“, пробит начальством свыше, больше никому до него дела нет.»

Внутренности вертолета были забиты ящиками и Дикий знал, что в ящиках оружие — тысяча пистолетов «Стечкин-АПС-6» с глушителями для спецназа и боеприпасы. Груз идет на Северный Кавказ для сепаратистов. Его Дикий должен реквизировать. Должен — значит, сделает…

Экипаж запустил двигатель, и его вязкий шум заполнил, казалось, все пространство вокруг — изъясняться теперь можно только жестами или криками. Это и хорошо. Нечего болтать. Случайной фразой всегда можно себя выдать.

Вертолет оторвался от земли, и Дикий, скосившись на циферблат, засек время. Он уже с парнями договорился, что работать начнут через пятнадцать минут после начала полета. Парни незаметно посматривали на него и Дикий три раза опустил веки — это значит что план остается в силе. После Таджикистана они научились понимать друг друга без слов.

После контузии и ранения Дикий не один месяц прожил без памяти, а когда она вернулась, то оказалось, что у него есть Света, с ней все в порядке, родился сын, которого она назвала Владимиром. Сыну два года теперь, живет с матерью в казацкой станице неподалеку от Лехи. Да, и Леха, лучший друг и телохранитель в прошлом, у него есть, женился человек… Когда вернулась память, Дикий испытал счастье, поняв, что он не один в этом огромном жестоком мире. Но вместе с памятью стало появляться беспокойство за близких — во многих отношениях одиночество облегчает жизнь.

Не раз посещала мысль завести дом где-нибудь под Питером в тихом месте, перевезти Светлану с сыном, жить вместе с ними и забыть про войну…

Леха мотается из Джанкоя на Кубань и обратно, занятый рисовым бизнесом. Вика, которая помогала Дикому, провозила под платьем оружие, продолжает работать в офисе у Андрея, который купил новый «вольво» и гоняет на нем по Харькову…

…Дикий открыл глаза — ничего не изменилось. Вертолет летел, парни, свои и чужие, дремали, или делали вид, что дремлют. Только Валера сидел, напряженно сцепив руки на коленях, смотрел на Дикого, и тот, чуть качнув головой, постарался дать понять — все в порядке, не дергайся, расслабься.

«Хорошо, что удалось забрать Валерку из Мишиной команды — подумал Дикий. — Может, и выгодное занятие — выколачивание долгов, но тупое, а иногда и зверское. А Валера не „бык“. Он прирожденный стрелок. А как он себя проявил в Таджикистане! Он и Геннадий — у них просто первобытная тяга к битвам.»

В команде Дикого семнадцать проверенных бойцов, но в это дело он взял только троих, самых лучших.

Пятнадцать минут прошли, и Дикий открыл глаза, потянулся, будто разминал тело после дремы, подался вперед.

— Гена! — крикнул он, стараясь пробиться голосом сквозь шум двигателя. — Водка осталась?

«Драповый» вздрогнул, посмотрел на очнувшегося «майора», пожелавшего вдруг махнуть стопоря, а его охрана даже глазом не повела.

— Есть немного, товарищ майор! — прокричал Гена в ответ.

Дикий улыбнулся «драповому», сделал приглашающий жест, но тот отрицательно махнул головой, отвернулся. И зря, поскольку вопрос про водку был тем сигналом, после которого все и должно было произойти. Оно и произошло. Ребром левой ладони Дикий рубанул «драповому» по кадыку, а костяшками правого кулака проломил тому височную кость. Такого человека, как «драповый» больше не было на белом свете, вместо него покойник падал кулем на пол вертолета. За ним попадали и охранники со свернутыми шеями. Шеи у них были толстые и сильные, но это им не помогло. Разобравшись с чужими шеями, парни дикого натянули маски и рванули к кабине вертолета. «Вертушка» летела на автопилоте и экипаж расслабленно сидел в креслах; кто-то дремал, кто-то листал газету. Летчики как-то и не удивились, когда увидели наставленные на них стволы — будто на них эти стволы каждый день наводили. Командир экипажа, широколицый мужчина лет пятидесяти, с седыми висками, только пожал плечами и по приказу Дикого изменил маршрут.

— Вы нам не нужны в качестве трупов, — сказал Дикий.

— А кому они нужны, — хмыкнул командир.

— Поэтому, если не будет сюрпризов, то вы нас отвезете и живыми домой отправитесь.

— Живыми — это хорошо, — согласился командир.

— Тогда действуйте!

Командир стал действовать, а Сергей занял место второго пилота, чтобы контролировать действия командира, да и остальных членов экипажа. Они обменялись несколькими профессиональными фразами, которых Дикий не понял, зато командир понял, что один из тех, кто захватил вертолет, прекрасно в «вертушках» разбирается, сам, возможно, летчик.

— Вы не беспокойтесь, — еще раз подтвердил свое обещание Дикий, — вы нас просто высадите и дадите разгрузиться. Про инцидент говорить не обязательно. Тогда получится, что одни бизнесмены накололи других. А вы просто извозчики.

— Нас вообще ничего не касается, — согласился командир.

«Интересно, — подумаю Дикий, — он такой всегда покладистый, или потому что на него несколько пистолетов наставлено?»

— Тут лету всего минут двадцать, — добавил Дикий.

В иллюминаторе черная ночь, и еще неизвестно, что ждет на земле. Дикий смотрел до боли в глазах и, наконец, увидел условные сигналы фальшфейеров. Пока все идет нормально! Это уже Ростовская область, дорога в глухой степи, на которую они должны сесть.

Еле дождавшись, когда вертолет заглушит двигатели. Дикий выпрыгнул на землю. К нему уже бежали парни Николая, а из темноты выползал КАМАЗ.

— Грузим! Быстро!

— Как прошло. Дикий?

— Еще не прошло. Постарайтесь погрузить быстро.

— Эй, парни! Темп, темп!

Сперва в КАМАЗ летят ящики, за ящиками — покойники. Дикий сказал парням, что экипаж обещали не убивать, и те, хохотнув, согласились.

— Пусть летят обратно! Хоть кто-то вспомнит добрым словом!

Дикий пошел от вертолета прочь, за ним потянулись Сергей, Геннадий и Валера. Они обошли КАМАЗ — за ним стояла машина военной автоинспекции, за военными пристроилась тачка ГАИ.

«Хорошее прикрытие, — подумал Дикий, — еще и документы небось есть. Это не Таджикистан. Здесь грабеж идет почти на государственном уровне».

Тут же и БМВ Дикого. Из него выпрыгивает Марат и бросается навстречу радостно, обнимает каждого, радуется им, живым. — Как все прошло? — Все тот же вопрос.

— Еще не прошло, — отвечает Дикий.

Они снимают военные шмотки и переодеваются в куртки и джинсы. Садятся в тачку, и Марат врубает с места так, что кажется, вскрикивают. Они выполнили свою часть работы, и теперь дело за ростовским Николаем.

Парни задремали на заднем сиденье — у них серьезный боевой опыт и они знают простую истину: когда есть время, то лучше расслабиться и отдыхать, чтобы быть в форме. Но Дикому не спалось. Он смотрел на дорогу. Фары выхватывали кочки и кусты по обочинам проселочной дороги. Скоро БМВ выехала на шоссе и понеслась сквозь ночь.

— Марат, может тебя подменить? Поспишь? — спросил Дикий.

— Порядок, Дик. Я пока вас ждал успел покемарить.