Дитя трёх стихий. Замуж за чудовище (СИ)

Глава 12. Шер

Мира уже пришла в себя. Марита, пользуясь моментом, что не трясёт и не качает, расчесывала её волосы и укладывала в несложную домашнюю причёску.

Алита сидела в сторонке, набычившись. Ну да, я её отправила резко, но оправдываться не буду. В конце концов, эта чрезмерная опека стала надоедать. Нужно будет попозже объяснить ей в каких пределах обо мне надо заботиться, а в каких лучше не попадаться. Ох, какая же я стала воинственная.

— Что там, Лисса? Я чувствовала ветер.

— Кто-то из магов на разведку вышел, — неохотно ответила я.

Мира недоверчиво покачала головой:

— Я почувствовала вспышки силы. Это не разведка. И я не так глупа, чтобы не понять, что кому-то мы мешаем.

Я пожала плечами и ответила уклончиво, ну чтобы не лгать.

— Мира, я тоже не знаю всех подробностей. Нет смысла гадать. Сейчас уйдём от границы и будем в безопасности.

Она сникла, а я прикусила язык. Вряд ли ей стоит ждать чего-то хорошего от брака. Но вдруг Вихо там на своей земле, когда перестанет беспокоиться обо всех этих нападениях, окажется нормальным человеком. Мне Роу тоже не сразу понравился.

Ага, всё-таки понравился, поймала я саму себя. Но развивать эту тему не стала. Мало ли, я ещё насчёт гарема не разобралась. А я буду разбираться. В моей руке проснулась память, ощущение было такое, словно рукоятка меча легла в ладонь.

Как он сказал? «Будущее зависит от тебя». А значит, посмотрим.

Алите, на которую я не обращала внимания, видимо, надоело вздыхать и она вспомнила о своих прямых обязанностях.

— Госпожа, можно, я ваши волосы приберу?

— Можно, — сухо ответила я. Потом с ней поговорю. — А у нас есть еда?

— Есть, я прихватила, когда покидали карету.

— Ты ж моя умница, — смягчилась я, и на лице Алиты появилась улыбка.

Я действительно очень обрадовалась, потому что неожиданно нахлынувшее чувство голода удивило меня саму.

Вроде не так много сил я потратила на работу со стихией. Игры в прятки больше отбирали. Очень странно. Я вцепилась зубами в сырную лепёшку. Она немного зачерствела, но была очень даже ничего. Не сразу сообразила, что я тут не одна.

— Мира, — позвала я невнятно, трудно говорить с полным ртом.

— Нет спасибо. Я водички попила, есть ещё не хочу.

Лепёшка исчезла быстро, а вот чувство голода никуда не делось. Да что же это такое? Я растворила сознание, отпустила из хранилища небольшой воздушный поток и пробежалась по всему телу. Всё в порядке, только небольшая усталость. Мой животик доволен жизнью и вроде как даже переел. Так откуда чувство голода? И я потянулась во внешний мир.

Воздух коснулся чего-то невидимого, но явно живого. И оно вздрогнуло и съёжилось. Маленькое и беззащитное. И очень голодное. Пища была рядом, но оно не решалось взять. Эй, ты кто? Невидимое существо всё-таки не удержалось и втянуло в себя немного воздушной стихии. Я невольно вздрогнула, когда появились контуры. Существо стало видимым, приобретя цвет разбавленного молока. Змея? Я брежу, или это то самое, что я только что видела внутри торнадо. Только мелкое.

Закричала Алита. Шарахнулась Мира. Моя отважная камеристка подхватила с земли палку и замахнулась.

Я почувствовала страх существа и своё ответное беспокойство. А после всё произошло почти в одно мгновение: белая мелочь вместо того, чтобы ввинтиться в землю по примеру своих сородичей, сделала бросок в моём направлении и втиснулась под моё бедро. Я с трудом удержалась от того, чтобы заверещать и вскочить. Моя стихия, угнездившаяся в змеёныше, подсказывала мне, что опасности нет. И хотя я никогда не любила пресмыкающихся, ящеры не в счёт, меня тронуло доверие. Тёплое тельце прижалось к моей ноге.

Незамеченным переполох не остался, все наши стражи сгрудились на поляне.

— Там, там… — Алита невежливо тыкала в моем направлении пальцем. Вот что за манеры?

— Там лягушка, — терпеливо сказала я, оборвав её на полуслове и не обращая внимание на расширившиеся глаза Миры. — Обычная лягушка. Всё в порядке.

Один из чампов хохотнул. Они постояли ещё немного, и поскольку больше ничего не происходило, ушли на свои посты.

— К-какая лягушка? — Алиту трясло.

Но я жестом остановила готовящийся вылиться из неё поток слов.

— Ну всё малыш, успокойся, — я мысленно погладила рептилию. В конце концов, ящерица и змея одного поля ягоды. Почему я должна её бояться?

Треугольная белая голова осторожно высунулась из-под моей ноги. Алита зажала рот обеими руками, удерживая очередной вопль. Марита, похоже, тоже была на грани истерики. И только Мира повела себя так, как и положено хорошо воспитанной принцессе.

— Кто это у тебя? — в её голосе сквозило чистое любопытство.

— Сейчас посмотрим, — я протянула указательный палец и остановила его прямо перед носом змеёныша. Малыш на мгновение замер, а потом я почувствовала прикосновение. Знакомство состоялось.

— По-моему, это детёныш гурун-хара.

Кто-то из девушек охнул.

— А он симпатичный, — спокойно сказала Мира, придвигаясь ближе. — Глаза красивые.

В этот момент, малыш повернул голову ко мне. Ох ты ж, мать всех живущих! На меня смотрели удивительные глазищи цвета синего неба, с вертикальным, как у всех рептилий зрачком.

— Тут ведь главное, чтобы мама не объявилась, — Алита, видя, что белая мелочь никого не кусает, а напротив прикрыла свои синие глаза и пригрелась возле моего бедра, пришла в себя и занялась своим любимым делом, заботой обо мне.

— Какая мама? — я зевнула.

Расход силы на игры в прятки ушёл у меня приличный, да и с малышом пришлось поделиться воздушной стихией. Я ужасно хотела закрыть глаза и хоть ненадолго отключиться.

— Его мама, — Алита издали указала на змеёныша.

Сонливость чуточку отступила. Смысл в её словах был. Я понятия не имела, какая связь существует между мамами и малышами у гурун-хара. По запаху они их чуют, или детёныш в сложной ситуации должен на помощь позвать.

Ситуация у нас вроде вполне миролюбивая, никто никого звать явно не собирался, но лёгкая тревога у меня внутри появилась. Мало ли, что придёт в голову большой змеюке, умеющей втягивать в себя магию. Слопает меня и не подавится.

Некоторое время я напряжённо вслушивалась. Шелестели листья на деревьях, кашлянул в отдалении кто-то из наших стражей. Оттуда откуда мы приехали тоже не доносилось никаких звуков. Ну это понятно. Там ждали нападения. Токела сказал, что будет рубка.

По моей спине пробежал озноб. Вспомнила меч, занесённый надо мной. Если бы Роу не успел вовремя, то меня бы просто уже не было.

Нас никогда не посвящали в государственные дела. Всё, что я знала прежде о мире, укладывалось в красивые чёткие рамки. Мы хорнийцы хорошие, чампы — плохие. А что теперь? Мои учителя, которых я всегда уважала, где-то здесь, чтобы убить нас. А чампы отдают свои жизни, ну пусть не совсем за нас с Мирой, а за своих вождей, но и за нас всё-таки тоже. Как мог мой мир так перевернуться?

Последние дни чампы попривыкли к нам и перестали пялиться, а я, перестав смущаться, исподтишка их разглядывала. Что сказать, не такие уж они страшные. Да, огромные, нет среди них низкорослых. В Хорнии только самые высокие гвардейцы могут с ними сравняться ростом. А у них все такие, как на подбор. Только Роу с Токелой выше на полголовы, а про Вихо я вообще молчу. Есть же легенды про великанов, а вдруг в них есть истина, и у Вихо такой великан был в роду?

Время шло. Ничего не происходило. И я начала успокаиваться. В конце концов вряд ли нас оставили бы в опасном месте. Мы всё ещё нужны чампам. Я снова зевнула, глаза слипались. Мира заметила это и подвинулась, уступая мне место:

— Ложись. Я уже отдохнула.

Спорить я не стала. Легла на бок и невольно поморщилась. Шаль, брошенная на голую землю, не лучшая постель. Я поёрзала, пристраиваясь между неровностями почвы. Лучшим оказалось положение свернуться клубком. Едва я начала устраиваться поудобнее, малыш поднял свою треугольную голову и завертел ей, следя за тем, что я делаю. А потом подполз ближе и свернулся колечком около моего живота. Очень неожиданное знакомство. Очень хотелось погладить его, но я не рискнула. А вдруг он испугается неожиданного прикосновения. Потом, всё потом.

Я не заметила, как уснула. Разбудил меня знакомый голос, в нём чувствовалась усталость и спокойное удовлетворение:

— Они не рискнули.

Я навострила уши, не спеша открывать глаза.

Роу негромко разговаривал с кем-то, точнее рассказывал.

— Они очень быстро поняли, что атака их магов провалилась, и растерялись. А чтобы совсем их успокоить, мы с Вихо с двух сторон пустили волны по земле. Ящеры шарахнулись. Двое вояк не удержались верхом. Неразбериха и паника. Они отступили.

— А их маги? — голос Токелы.

— Одного Вихо убил. Второй скрылся.

— А третий?

— Его мы не видели, хотя почувствовали. Сильный гад и хорошо умеет маскироваться.

— А те двое кто?

— Ну они были во дворце, когда случился пожар. Те самые двое высших. Король уверял, что поговорил с обоими, и заверил, что к пожару они не причастны.

Токела фыркнул:

— Кто бы сомневался. А они не уверяли, что мы сами себя подожгли?

— Да нет, проверяли на артефакте правды, Вихо присутствовал. Поджигали не они. Но здесь-то их было трое. И высших магов при короле три. Я только теперь подумал, зря не проверили третьего, того самого Скайруса. Он вернулся после пожара во дворец, и вернулся, так, что его видели абсолютно все.

— Ага, ему ничего не стоило вернуться дважды.

— Вот именно.

— Кто убитый?

— Его зовут, то есть звали, Мерон. Второго вроде Эрвид зовут. Вихо зол на меня, что я его упустил.

— Энгвид, — машинально поправила я, открывая глаза и садясь.

Роу резко повернулся и сделал шаг ко мне.

— Проснулась? — он сел на корточки напротив меня и улыбнулся. — Не хотелось тебя будить. Служанку твою отправил в карете прибираться.

Я огляделась, Миры и Мариты тоже не было.

— Они ушли. А ты так сладко спала. Токела говорит, ты ему здорово помогла, — тёплая шершавая ладонь коснулась моей щеки, смахивая с неё какой-то листик. Я с трудом удержала порыв прижаться к ней. Неудобно как-то. Да ещё и Токела смотрит. Но Роу то ли заметил, то ли почувствовал моё невесомое движение, и, задержав ладонь на моей щеке, провёл подушечкой большого пальца по губам. Я задержала дыхание, в груди появилось распирающее ощущение, быстро распространяющееся по всему телу.

— Токела, иди, мы сейчас, — голос Роу звучал хрипло.

Его брат коротко хмыкнул:

— Не увлекайся. Нам стоит поторопиться, пока эти не опомнились. Вглубь наших земель они не рискнут, — и Токела, развернувшись зашагал прочь.

Роу подхватил меня под локти обеими руками, поставил на ноги, и прижал к своему телу, сразу же привычно прихватив за попу и за затылок. Я и до этого-то не дышала, а тут и вовсе задохнулась от… от… Между нашими бёдрами не было даже крошечного пространства, а губы остановились, не дойдя до моих совсем чуть-чуть. И это чуть-чуть свело меня с ума. Я потянулась навстречу и тут же оказалась в плену. Роу моментально завладел моим языком, его пальцы жадно впились в мою ягодицу, заставив вздрогнуть, не от боли, нет, от яркой вспышки внизу живота. Я застонала, сама прижимаясь плотнее, хотя ближе было некуда и ощущая его твёрдость. Я знала, что происходит между мужчинами и женщинами, и из книжек, и из подслушанных разговоров. Мы с сестрёнками даже обсуждали несколько раз, когда нас никто не мог услышать. Краснели, стеснялись, охали, нам казалось это ужасным.

А сейчас всё во мне кричало о том, что это именно то, чего я хочу. Всё во мне требовало большего, чем поцелуй. Мои пальцы впились в грудные мышцы Роу так, что больно стало мне самой. Я почувствовала, как он дрожит. А он неожиданно разорвал поцелуй с рычанием:

— Ханг побери, какая же ты горячая. Моя. Как же я … — и оборвал себя. — Лисса, несколько дней, ещё несколько дней. Мне лучше держаться от тебя подальше. Я теряю голову.

Он сжал меня в объятиях и тут же резко отстранился.

— Надо идти, — он наклонился, чтобы подхватить с земли шаль.

— А где, вырвалось у меня, — я оглядела полянку. Белого змеёныша нигде не было видно.

— Что?

Я молчала, пытаясь сообразить, не приснился ли мне детёныш гурун-хара.

— Всё, что здесь было унесла служанка.

Меня окатило острое чувство разочарования. Вот так бывает. Всего лишь подкормила малыша, а уже посчитала своим. А у него, наверное, и мама есть. Поел и сбежал к ней.

— Да, — ответила я, прикусив губу, чтобы не расплакаться то ли из-за своей пропажи, то ли из-за так быстро прерванного поцелуя. — Конечно, это Алита.

— Не смотри туда, — сказал Роу, перегораживая вид на мост.

Он уже помог мне подняться по ступеням кареты, и, когда я удивлённо повернулась к нему, наши лица оказались почти на одном уровне, почти, потому что даже сейчас он был всё-таки чуть выше:

— Почему?

Он вздохнул:

— Ты совсем не можешь без лишних вопросов?

Настроение у меня и без того было не очень, разбуженная стихия бродила по всему телу, и провоцировала нарваться. Вот только на что?

Поэтому я прикусила нижнюю губу, и молча отвернулась.

— Лисса, — я почувствовала на щеке его теплое дыхание: — Я ничего не говорю просто так.

Это прозвучало так… мягко, что у меня защипало в глазах. Не от обиды, от непривычной растрёпанности чувств. Мой мир перестал быть чётким и понятным. Я несколько раз моргнула, чтобы не дать вредным и неуместным слезинкам вырваться наружу, и кивнула, по-прежнему, глядя в сторону:

— Хорошо, — но, как я не старалась, голос предательски дрогнул.

Пальцы Роу коснулись моего подбородка. Пришлось уступить и повернуться к нему. Он внимательно посмотрел мне в глаза и наверняка заметил в уголках непролитую влагу.

— Лис…

— Роу, — донёсся издалека зычный голос старшего брата, — Едем! Что ты там копаешься?

Я невольно вздрогнула, а у Роу сжались челюсти.

— Иду, — рявкнул он, отведя от меня взгляд, в котором сразу же появилась жесткость.

К счастью, карета заслоняла нас ото всех. Мне очень не хотелось лишний раз попадаться на глаза Вихо.

— Лис, заходи внутрь, — его голос опять смягчился, — И знай, что на нашей земле тебе ничего не грозит.

Я снова кивнула. Он сам закрыл за мной дверь, по-прежнему старательно перекрывая вид на реку.

Вряд ли Роу понимал, что молчание чаще всего признак упрямства, а не согласия.

Сказать женщине не смотреть на что-то, это верный способ пробудить её любопытство. Даже, если она потом пожалеет, она обязательно сделает наоборот.

Едва дверца за мной закрылась, я приоткрыла штору на окне со стороны реки и осторожно выглянула в образовавшуюся щель. К перилам моста был привязан человек в мантии высшего. Кто это, разобрать с такого расстояния было в любом случае невозможно. Но вряд ли это получилось бы даже вблизи. Отсутствовала голова.

— Это Мерон, — я вздрогнула от громкого шёпота Алиты.

Кто это, я и сама поняла, вспомнив разговор Роу и Токелы. Поэтому просто кивнула и сглотнула комок, чтобы восстановить дыхание.

— Они его…

— Не надо больше, Алита, не хочу подробностей.

Я задёрнула штору и устроилась на скамье, поджав ноги под себя. Вовремя, именно в этот момент карета резко тронулась с места, и Алита, всё ещё стоящая на ногах, чуть не упала.

Я прикрыла глаза, пытаясь разобраться в собственных ощущениях. Мерон — наш скучный учитель, зануда. Именно он и Энгвид были в той стороне, откуда пришли смерчи. Это я знала наверняка. Меня разрывали противоположные чувства: это была часть моего детства и юности, и это был враг.

Мне не стоит думать об этом. Я ничего не могу изменить в жизни другого человека. Тем более, что его уже нет. Жалко ли мне его? Да, наверное. Но не настолько, чтобы считать его жизнь важнее своей. Злорадствовать я тоже не могу, не умею.

Всё, хватит, мне надо отвлечься.

— Алита, а где детёныш? Он исчез?

— Я не следила за ним так, чтобы постоянно. Но когда вы уснули, я заметила через какое-то время, что он стал не таким ярким. Прозрачным. А когда пришёл господин, его уже не было. Я и подумала, что хвала Асхару, он ушёл. Кто знает, что могло взбрести в голову этой змеюке.

— Жаль, — вырвалось у меня. И Алита замолчала, уставившись с удивлением. — Он был очень славным.

Карету качнуло на повороте. Что-то тёплое ткнулось в мою руку. И я невольно охнула.

— Что с вами?

— Всё в порядке, — я улыбнулась, удивив и себя и свою камеристку резкой сменой настроения. — Иди пока к себе, Алита. Я хочу побыть одна.

Когда служанка послушно скрылась за занавесью, я потянулась стихией в ту сторону, где почувствовала присутствие невидимого существа. Мы соприкоснулись. Детёныш, а я уже поняла, что это именно он, чего-то ждал. Надежда и неуверенность были такими яркими. Чего же ты хочешь, малыш? В ответ я ощутила его голод. Вот как? Сам возьмёшь или тебя с ложечки кормить? Малыш почуял мою готовность делиться и глотнул, немного, потом ещё. Рядом со мной засверкали два синих глаза, а затем постепенно проявилась треугольная белая голова и дюйм за дюймом всё тело.

— Привет, — сказала я шёпотом. — Ты всё-таки решил отправиться со мной? А где же твоя мама?

Разумеется, мне никто не ответил.

Я снова протянула к его носу указательный палец, на этот раз детёныш не просто коснулся его носом, но и потёрся об него. Надо же, не думала, что повадки гурун-хара похожи на кошачьи.

Алекса, которая знала всё и вся, научила меня знакомиться с полудикими котами, которые большую часть года жили в лесах, но в холодное время забредали на территорию дворца, в поисках пищи.

Их привечали и подкармливали, и некоторые жили на кухне и в кладовых уже круглый год, защищая продукты от крыс. Но коты оставались независимыми. Они никогда не подходили к людям близко, даже к тем, кто их кормил. Меня всегда восхищали эти гордые и независимые существа. Они не просили подачек, но притащив на порог кухни придушенного грызуна громким мявом требовали оплаты.

Так вот, Алекса объяснила мне, что, знакомясь со своими сородичами, коты всегда обнюхиваются, и, если хочешь привлечь их внимание, нужно просто сесть на корточки и предложить коту свой указательный палец. Самый дикий из них воспримет это как жест вежливости и подойдёт познакомиться.

Этот способ, как оказалось, подошёл и мелкому гурунчику. Я хихикнула над придуманным мною словом. Похоже я обзавелась питомцем. Надо его как-нибудь назвать, не гурунчиком же в самом деле. Вот только кто ты, малыш, мальчик или девочка.

— Шшшш, — подал голос мой питомец, обвиваясь вокруг моей руки.

— Ну одной «шшшш» недостаточно. Что обо мне подумают, если я буду постоянно шипеть? — засмеялась я.

— Госпожа? — из-за занавеси выглянуло удивлённое лицо Алиты.

— Всё в порядке. Придумай короткое слово на «ш», которые можно использовать, как имя для зверька.

— Шер, — заявила Алита, без паузы на раздумья.

— Почему именно Шер?

— Когда я жила в деревне с родителями, у соседей был очень симпатичный щенок, нам иногда разрешали с ним играть. Его звали Шер.

— Ш-шер, — повторила я, пробуя звучание на вкус. — Нормальное имя. Знакомься, Алита, Шер едет с нами.

К вечеру мой гурунчик опять стал невидимым. То, что он всё ещё здесь, я чувствовала, только в те моменты, когда мы соприкасались. Теперь мне приходилось осторожно менять положение, чтобы ненароком не придавить зверушку.

Некоторое время я переживала, как часто ему будет нужна моя магия, и не ослабею ли я, переливая свою стихию в другое существо. Поэтому вечером мой первый вопрос к появившемуся в дверях Роу был очень важным для меня и абсолютно неожиданным для него:

— Роу, как часто гурун-хара надо подкармливаться магией.

Он даже сел на скамью напротив от неожиданности, хотя перед этим явно направлялся ко мне. На этот раз он был по-настоящему изумлён. И если прежде вверх ползла его левая бровь, демонстрируя скорее иронию, чем удивление, то теперь на лоб взлетели обе.

— Зачем тебе это?

— Ну должна же я знать, насколько они опасны для людей, — слукавила я. — Грозит ли что-нибудь мне. Я всё-таки маг. Вдруг тебя не будет рядом, а кому-нибудь из них срочно понадобится полакомиться.

— Не бойся, — хмыкнул он. — На людей они не нападают, точнее давно уже не нападают. Нынешние гурун-хара могут тянуть силу, только когда она выходит из мага. Они могут перехватить в полёте огненные шары, воздушные или водяные копья, смерчи, как вчера. Опасны они только для ящеров, могут вытянуть силу прямо из хранилища.

— Ная? — встревожилась я.

— Нормально. На ваших ящериц перед переходом границы наложили защитный знак. К тому же ваши не боевые, огня в них чуть, а значит, для гурун-хара не очень вкусные.

Обижаться на то, что моя ящерица не очень вкусная, я не стала. Оно и к лучшему. А Роу продолжил:

— Для регулярных караванов, идущих через наши земли, на пограничных пунктах делается то же самое. Но вот контрабандистам приходится ходить пешком, или, — тут он нахмурился. — Делить барыш с таможенниками.

Угу, судя по его выражению лица, пойманным на этом таможенникам ничего хорошего ждать не приходится. Но это не моя проблема.

— А сам маг может поделиться с гурун-хара добровольно?

Он снова удивился:

— А зачем?

— Их можно приручить, запечатлеть, как ящеров?

Он задумался:

— В легендах было что-то о таких связях. Но не думаю, что такое возможно.

Невидимый Шер ткнулся прохладным носом в мою руку.

А Роу встал и пересел ко мне:

— Странные у тебя вопросы, жена, — он убрал выбившийся из причёски локон мне за ухо и наклонился.

Мне сразу же стало тяжело дышать, но я не удержалась от ещё одного вопроса:

— Кто-то хотел держаться от меня подальше.

— И кто же это был? — рука скользнула на мой затылок. — Для кого-то это всё труднее, — прошептал он, уже почти коснувшись моих губ.

Я потянулась навстречу.