Дитя трёх стихий. Замуж за чудовище (СИ)

Глава 22. Финальная

Потом был пир. Радостные крики воинов при виде братьев, идущих рука об руку и не собирающихся убивать друг друга.

Мира, с которой так и не удалось поговорить, но впереди ещё столько времени — успею.

А главное, рядом Роу, его обволакивающий запах хвои и огня с терпкой ноткой.

Я расслабилась и начала успокаиваться, возможно, даже уснула бы прямо за столом, нарушив все приличия, слишком уж тяжёлым был день, если бы не рука мужа, как-то сразу по-хозяйски устроившаяся на моём колене и запустившая волны мурашек по моему телу. Полежав спокойно очень короткое время, широкая ладонь скользнула выше, заставив сердце биться чаще, а сонливое состояние скрыться в неизвестном направлении. Я с трудом сдержала стон, хотя вряд ли кто-то услышал бы его в таком шуме. Зато я услышала сказанное в самое ухо:

— Помнишь, что я обещал тебе перед отъездом? Что каждую ночь буду очень внимателен к тебе, — его дыхание переместилось выше, губы едва коснулись виска, а потом вернулись к уху: — Думаю, никто не заметит нашего исчезновения. Ты ведь очень устала.

Я вздрогнула, почувствовав, как его рука скользит выше по бедру, и услышала его довольный смешок.

А потом меня, обхватив за талию, вытянули из-за стола и увлекли через боковую дверь прочь из зала.

Длинные бесконечные коридоры, пронизывающие насквозь жилые строения, внутри крепостных стен. И хотя башня Роу была второй от центральной части, где находился пиршественный зал, расстояние показалось мне очень большим.

Вне помещений расстояние между башнями сокращалось за счёт прямых дорожек. А тут получается мы шли по кругу вдоль всей стены. Если это можно назвать словом «шли». Роу отпустил мою талию и перехватил за руку. Он двигался очень быстро своими длинными шагами, и я задохнулась, пытаясь поспеть за ним. В какой-то момент моя рука натянулась. Роу резко затормозил, обернувшись, а я от неожиданности налетела на него.

Остатки воздуха выбило из лёгких, и я открыла рот пытаясь вдохнуть и одновременно возмутиться. Судорожный вдох мне позволили, а вот все возражения остановили жадным поцелуем. Никакой дразнящей нежности. Роу просто собственнически смял мои губы, как будто хотел проглотить целиком. Что-то внутри меня возмутилось, стихия вырвалась из хранилища, расходясь кругами. И целое мгновение мне казалось, что произойдёт то же, что тогда на лестнице. Но нет, моя сила отказалась подчиняться. Жаркая волна рванула снизу, переплелась с воздушными ручейками, окатив изнутри всё тело. Затвердела и стала безумно чувствительной грудь, а губы ответили на поцелуй с неменьшей жадностью.

Я вздрогнула от раздавшегося неподалёку грохота. Роу застыл на мгновение и неохотно оторвался от меня. Какая-то служанка, пробегавшая мимо выронила поднос, и сейчас ползала по полу, пытаясь собрать разлетевшуюся на осколки посуду.

— Исчезни, — бросил Роу через плечо, не выпуская меня из объятий.

Служанку словно ветром сдуло.

Он снова наклонился ко мне, но вместо поцелуя мне прошептали прямо в губы:

— Горячая девочка. Но ещё немного, и до кровати мы не дойдём.

Это было сказано таким тоном, словно я первая схватила его и прижала в коридоре к гобелену.

Я возмущённо пискнула и попыталась отстраниться. Кажется, проще было отодвинуть ту стену, что была за моей спиной. А моё движение привело лишь к тому, что одно из его бёдер скользнуло между моими, задев горящую огнём чувствительную точку. Да так, что перехватило дыхание, и я застонала, ощущая как новая волна жара охватывает моё тело.

— Горячая, — прошептал он. — Моя. Но мы всё-таки попробуем добраться.

Роу подхватил меня на руки и ускорился. Несколько воинов, идущих навстречу бесцеремонно уставились на нас. Один из них что-то сказал другому, тот ухмыльнулся.

Я представила, как сейчас выгляжу. Волосы растрёпаны, губы опухли, щёки наверняка пунцовые. Вся личная жизнь напоказ. Я дёрнулась, пытаясь освободиться, зашипела:

— Пусти, я сама пойду.

Но Роу только крепче прижал меня к груди.

— Будешь сопротивляться, на плече понесу, — невозмутимо пообещал он.

Пришлось затихнуть. Всё, что мне оставалось, спрятать лицо у него на груди. Хороший вариант. Если я никого не вижу, то и меня никто. Я в домике.

Убаюкивающее покачивание, запах хвои и раскалённых на огне камней — всё это прервалось коротким полётом и встречей с мягкой поверхностью кровати. Я тихонько охнула. Роу издал рычащий звук, и мимо с быстротой молнии промелькнула Алита. Только дверь хлопнула.

Лязгнул засов. Я почувствовала, как опускается защитный купол, отсекая нас от всего мира.

Роу стоял напротив кровати, разглядывая меня. Он, который всегда не упускал момента схватить, дотронуться, поцеловать, сейчас стоял неподвижно. Его жадный взгляд скользил по ногам, обнажившимся из-под задравшегося подола, по вцепившимся в покрывало дрожащим пальцам, по часто вздымающейся груди, по закушенным в попытке сдержать стон губам. И я порадовалась, что в комнате всего один светильник. Роу вряд ли сможет разглядеть, как снова разгорается моё лицо.

Ох, недолгой была радость.

— Нет, так не пойдёт, я хочу тебя видеть, — Роу щёлкнул пальцами, и свет десятка светильников залил комнату.

Я невольно зажмурилась и тут же почувствовала, как меня перевернули на живот, и один за другим крючки на платье стали расходиться под очень уж умелыми руками. Не успела я додумать эту мысль, как меня словно куклу поставили на ноги, и платье поползло с плеч. Попытка закрыть обнажившуюся грудь вызвала лёгкий смешок.

— Горячая и стеснительная, такое сочетание меня заводит, — огромные ладони скользнули вниз по талии, а затем по бёдрам, окончательно освобождая от платья.

Осесть вниз не позволили. Роу бережно уложил меня на кровать и отстранился.

— Ты изумительная, — услышала я его отдалившийся голос и открыла глаза.

Он стоял там же, где и прежде, не отводя от меня взгляда. Довольно глупо прикрывать руками грудь, когда всё тело обнажено. Сознание заметалось. Но все мысли разбежались юркими ящерками по норкам, едва Роу быстрым движением стянул через голову и отбросил рубашку. Глаза больше не хотели закрываться.

Рельефные грудные мышцы, штаны, слишком низко сидящие на бёдрах — где-то я это уже видела. Но теперь это перестало мне казаться неприличным.

Я сглотнула, пройдясь взглядом по поджарому животу и темной дорожке волос, уходящей вниз от пупка. А потом как тогда перевела глаза вверх и увидела изогнутые в хищной улыбке губы. Штаны полетели вслед за рубашкой.

Краснеть было уже некуда, поэтому кровь отлила от моего лица, разжигая костёр внизу живота. Тело лучше меня знало, чего хочет, и тяжесть, придавившая к кровати, вызвала нетерпеливый стон, и ответное движение бедрами навстречу.

— Тише девочка, не спеши. Тебе всё ещё может быть больно, — он чуть отодвинулся, и рука, скользнув между моих бёдер, нажала на самую чувствительную точку, скрутив все мечущиеся внизу ощущения в тугой узел.

Я тихонько взвыла, впиваясь в его плечи.

— Не спеши, — повторяет он, выписывая сводящие с ума узоры, пока пальцы не начинают скользить. — Вот теперь хорошо.

Он нависает надо мной, опираясь на локти, и я вскрикиваю, когда лёгкая боль, пятится от накатывающей волны удовольствия. Медленно, нестерпимо медленно огненная стихия заполняет меня, тесня мою исконную воздушную. Давление усиливается. Огонь и воздух скручиваются в тугой узел, до боли, до сладкой судороги. Замирают. Боюсь пошевелиться, чтобы не спугнуть это болезненное наслаждение.

Но Роу двигается, давление уменьшается, вызвав стон разочарования.

Снова нарастает, сжимает всё внутри до невозможности дышать. Отпускает. Я вижу, как стихии с каждым вдохом выдохом проникают друг в друга, сплетаются, теряя границы. Воздух нагревается огнём, огонь раздувается воздухом. Ещё немного и я не выдержу, две увлечённые друг другом стихии раздавят меня или разорвут на кусочки. Но я не против. С каждым витком огненного смерча ощущения становятся острее. Вдох — смерч выходит за пределы, охватывая спиралью два тела. Выдох — нас сжимает в единое целое, крохотное до бесконечности.

Нет больше границ между стихиями. Нет границ между телами. Я принимаю своего истинного всем существом, и одновременно я внутри него. Вдох-выдох. Мы заполняем собой весь мир и разлетаемся на осколки, падая в бездну.

*****

Меня разбудил тихий стук в дверь. Я даже не была уверена, что не послышалось. Но стук повторился. Я пошевелилась, и тут же моя спина оказалась прижата к мускулистому телу, а бёдра почувствовали горячую шелковистую твёрдость.

— Ты куда-то собралась? — в голосе мужа слышалась знакомая хрипотца.

— Стучат, — пискнула я, чувствуя, как появляется внизу живота томительное ощущение.

— А защитный купол?

— Я не знала, что он есть, — я сглотнула и непроизвольно выгнулась в спине, подаваясь попой назад.

— Ой ли? — с ехидцей сказал Роу. — А мне казалось, что ты прекрасно чувствуешь мою стихию. И даже умеешь с ней справляться.

Последние слова он промурлыкал мне прямо в ухо, обдав его горячим дыханием, и разбудив стаи мурашек. Они с готовностью ринулись по шее вниз и устроили бодрые пляски по всему телу. Надо же, я думала они спят мёртвым сном после сегодняшней ночи.

Роу легко одним движением развернул меня лицом к себе. Похоже, он начал догадываться, какой именно воздушник оставил магический след на лестнице. Ох, не готова я сейчас к вопросам, боюсь на моём лице всё написано.

Может, Роу и собирался устроить допрос, но при повороте одеяло сползло, открыв грудь. И потемневший взгляд мужа последовал за ним. Попытка прикрыться была пресечена недовольным бурчанием:

— Ещё чего.

Вокруг затвердевших вершинок пробежались подушечки пальцев, за ними путь повторил язык. Я застонала, почувствовав дикий голод внизу живота. Вот как будто не было ничего этой ночью, так просто мирно спали рядышком. А в следующее мгновение тяжёлое тело прижало меня к постели. И если ночью мне казалось, что все мои силы исчерпаны до дна, то сейчас я с удивлением и удовольствием обнаружила, что этот голод общий, один на двоих. А ещё, что утолить его быстро не получается.

Теперь я испытывала наслаждение не только от прикосновений, от скользящего по мне мускулистого тела, от твёрдости, заполняющей меня, но и от того, как менялись черты мужественного лица, от восхищения мной, которое я читала в его глазах, а ещё от того, как он выдыхал моё имя на пике страсти. И да, я тоже дышала им, кричала, жадно отвечала на поцелуи.

А потом мы лежали рядом обессиленные, не в состоянии отодвинуться друг от друга. Впрочем, этого и не хотелось.

Громкий стук в дверь вырвал меня из сладостного небытия.

Роу недовольно заворчал, открывая глаза.

— Лежи, — он провёл рукой по моей груди, улыбнулся, чувствуя, как содрогается моё тело в ответ на ласку, и плотно по самое горлышко накрыл меня одеялом. Очень собственническим жестом.

Я почувствовала, как исчезает защитный купол, и с удовольствием, но не без сожаления пронаблюдала, как он натягивает штаны, прежде чем направиться к двери. Хотя это был первый в моей жизни обнажённый мужчина, я была уверена, что его тело самое совершенное в мире.

Роу отодвинул засов и вышел. Я успела услышать мужской голос и обрывки фразы:

— Джахт Вихо… срочно.

Через минуту Роу вернулся.

— Я ненадолго. Сейчас пришлю твою Литу, — он склонился надо мной, и я потянулась за поцелуем.

Оторвавшись от моих губ, он добавил:

— Спускайся на завтрак, я подойду. Дарт тебя проводит, — и вышел, на ходу натягивая рубашку.

Очень не хотелось спешить, я потянулась, ощущая негу в каждой клеточке, а заодно лёгкую болезненность в измученных мышцах. Вот это нагрузка. Похоже, эта тренировка теперь будет моей любимой.

— Госпожа, — в покои влетела Алита. — Такие новости.

Её просто распирало от нетерпения, но она оглянулась на дверь и прикрыла рот ладошкой.

— Я сейчас ванну наберу, — она скрылась в соседней комнате.

Ну вот кто так делает? Раздраконила и сбежала. Пришлось собирать своё растёкшееся по кровати разморенное тело, и идти за ней. Оглядев себя в зеркале, я покраснела. Очень много следов прошедшей ночи. Они просто кричали о… том, как мне было хорошо. Я тихо рассмеялась и зачем-то накинула халат. Впервые я испытывала неловкость перед собственной камеристкой. Очень хотелось спрятать всё, что было между мной и мужем далеко от всех глаз. И глубоко. Угу. За эту мысль я была наказана очередной сладкой судорогой. Моя стихия никак не желала успокаиваться.

В ванную в халате не усаживаются, и Алита мгновенно разглядела все отметины, которыми меня наградил муж.

— О! Госпожа! — выдохнула она с неподдельным восхищением. — Я так рада за вас. Он такой страстный.

— Мы найдём тебе такого же, — краснея пообещала я, стараясь как можно быстрее погрузиться в ванную, — так что там у тебя за новости?

— Ну, во-первых, я вчера подружилась с экономкой.

Я фыркнула:

— Ты нигде не пропадёшь. Ценное знакомство. Она обещала тебя кормить лучше?

Алита попыталась скорчить обиженную гримаску, но тут же не выдержала.

— Она запустила меня в библиотеку.

— О как! Интересно. Дальше.

— Естественно, ничего я там не нашла, книги стоят в таком беспорядке… Но, когда она за мной вернулась, я особо не надеясь, спросила, не знает ли она кто такие йоки. И она рассказала.

Я навострила было уши, но через несколько минут разочаровалась. Экономка рассказала Алите ровно то же, что я уже слышала от шамана — Дух-Хранитель дракона. А на что я рассчитывала?

— А вот она уверена, что йоки дракона появлялся и позже. Совсем недавно.

А вот это интересно.

— Она сама видела как, когда переносили книги из башни господина Вихо в башню вашего мужа, из-под груды свитков один выполз на самый верх, и он вёл себя так, словно был живым, или как будто кто-то невидимый его выталкивал. И упал этот свиток прямо под ноги господину Вихо.

— И что дальше?

— А ничего. Тот пнул его от себя. Но свиток отскочил ему обратно под ноги. И когда господин Вихо занёс над ним сапог, его остановил сам Альрис.

— Кто?

— Ну шаман ихний, вы что не знаете, как его зовут.

Я помотала головой.

— Так вот, господин Альрис развернул свиток и долго вчитывался. Наира считает, что именно в этом свитке и было то самое пророчество про дочерей воздуха.

— Наира это экономка? — уточнила я.

— Ну да.

— А с чего она взяла, что именно йоки сбросил свиток?

— А кто ж ещё? Книги и свитки были очень пыльные, и на них остался след, будто змея проползла. Наира сначала перепугалась, а вдруг это випры, ведь перед этим владетель погиб именно из-за випр. Но присмотрелась. Випры они огромные, толщиной в руку, а тут след маленькой змеи, тем более что она видела такой давно. Наира старая, а в детстве она помогала матери при храме. Ещё до брака владетеля с госпожой Лерой. И видела и самого йоки, и его следы.

— А старая это сколько?

— Ну ей уже лет сорок, наверное.

Я закашлялась, скрывая смех. Забавно, что Алита видела саму Алию, которой то ли сотни, то ли тысячи лет, но Алию она старой не называла.

Вот как! Значит, маленький дух-Хранитель решил сам разобраться с пробуждением дракона. Но вот почему он выбрал меня? Допустим здесь уже не секрет, что у нас с Роу появились знаки истинной связи, и дракон рявкнул. Но Шер никак не мог знать, что отреагировал и белый дракон, там, в Хорнии. А появился он рядом со мной прямо сразу же после пересечения границы. Очень вероятно, встречи с драконом во сне навеяны именно им. В чём же тут секрет?

Я вздохнула. Нет, эту загадку мне не разгадать.

— Он был в капюшоне, закрывавшем лицо.

— Кто, — спросила я, поняв, что за размышлениями упустила нить повествования.

— Вы меня совсем не слушаете, — обиженно начала Алита.

— Слушаю, слушаю. Кто был в капюшоне?

— Убийца.

— Ты о ком?

— Повторяю, — терпеливо сказала моя камеристка: — сегодня ночью в подвалах замка убили какого-то важного преступника. Из-за этого все и бегают.

— И Роу вызвали из-за этого?

— Наверное, других новостей вроде нет.

— Давай подробнее.

— Убийца пришёл к преступнику, что-то там предъявил страже такое, что те не могли его не впустить, зашёл в камеру, и очень быстро вышел. А утром обнаружили того мёртвым с кинжалом в груди.

У меня сжалось сердце. Я уже догадывалась, какой именно преступник не дожил до дознания. А значит, разгадка всех трёх покушений так и останется тайной. И спокойной жизни нам с Роу похоже не дадут.

*****

Роу успел только к концу завтрака.

— Что-то выяснил? — спросила Лера, едва он вошёл.

— Ты уже в курсе?

Лера кивнула.

— В нашей крепости тайны вытекают, как вода из сита, — криво усмехнулся Роу.

— Моя камеристка собралась замуж за стражника. А он сегодня был на охране темницы. Утром обещал к ней забежать. Свадьба на следующей неделе.

— Пусть не беспокоится. На стражах нет вины.

Я заметила, как просветлело лицо девушки, принёсшей напитки. Роу тоже заметил. Он дождался, пока служанка поставит поднос с хрустальными стаканами на стол, и только после этого задушевным голосом сказал:

— А теперь вон отсюда. И чтоб никто не входил, пока я не позову.

Девушка исчезла, но я не усомнилась, что радостная новость очень быстро долетит до ушей Лериной камеристки.

Убедившись, что дверь служанка закрыла плотно, Роу наклонился к нам:

— Вчерашний преступник убит ножом с клеймом моего клана — это раз. В данный момент Дарт выясняет, у кого из моих людей не хватает оружия. Но прошёл убийца через стражей, предъявив перстень владетеля.

— То есть Вихо? — охнула Лера.

— Но ты же сама слышала его клятву вчера в храме.

— Но что говорит сам Вихо?

— Рвёт и мечет. Вчера он после праздника перстень оставил в умывальной комнате. Утром нашёл там же. Кто-то проник ночью мимо стражи, пройдя через спальню самого Вихо. Личная охрана никого не видела.

— А не может быть перстень, который предъявили страже, подделкой? — спрашиваю я.

На меня смотрят с удивлением.

— Это не просто золотая безделушка, перстень наделён магией. Камень в нем из того же материала, что и Стела Истины. Открыть камеру без ключа может только настоящий перстень. И этот человек продемонстрировал, что перстень работает.

— Если только стража не врёт.

— У стражи не получилось бы подделать магический след на замке. Это проверил шаман в первую очередь.

Я не унимаюсь:

— А вход в покои Вихо один?

Роу задумывается:

— Ну мне, во всяком случае ничего не известно об этом. Есть в крепости ходы, о которых я знаю, но только те, что в моей части. Другими я как-то и не интересовался, — он побарабанил пальцами по столу. — Однако, реакция брата непривычная. Он не стал угрожать ни страже темницы, ни личной охране…

— То есть вёл себя так, словно знает, кто стоит за этим убийством? — уточнила Лера.

— Вчера он точно не знал. Но сегодня что-то странное мне показалось в его поведении. Очень может быть, — Роу откинулся на спинку кресла, прищурившись, словно разглядывал что-то на стене или глубоко внутри своей головы. А потом посмотрел мне в глаза: — Если ты права, и существует некий ход в его покои, очень может быть, что он уже понял, кто виноват во всём этом. И этот человек ему не безразличен.

Роу резко встал и стремительно приблизился ко мне.

— Умная у меня жена, правда мать?

И он, наклонившись ко мне поцеловал меня, не смущаясь присутствием Леры. Одобрительный смешок свекрови заставил меня ещё сильнее покраснеть. Спас стук в дверь, громкий, отчётливый и видимо условный.

— Входи, Дарт! Новости?

Но Дарт пришёл не один, из-за его спины выглядывала разномастная шевелюра младшего брата.

— Роу, — начал он, отодвинув сторону начальника охраны. — Нам нужно отправиться с проверками по нашим землям. На месяц-другой, — и предвосхитил возражения: — Семью, естественно берёшь с собой.

— Так срочно?

— А куда откладывать? Вернёмся до больших холодов.

*****

Едва башни крепости скрылись из виду, я спросила:

— Ты ведь знаешь, кто стоит за всеми этими покушениями?

— Я догадываюсь. Это семейное дело. Вихо должен решить его сам.

— Госпожа Алгома?

Роу вздохнул:

— Возможно, — неохотно ответил он.

— Мы из-за неё уехали?

— Скорее из-за тех, на кого она успела наложить заклятие.

— А как же Мира? Они ей не причинят зла?

— Что Мира? Она не истинная для Вихо, просто одна из женщин. Алгоме не по нутру моя мать. Ей всегда было наплевать на наложниц отца, но, когда у него появилась вторая жена и родился я, законный сын, не бастард, она вбила себе в голову, что я попытаюсь сместить Вихо и занять его место в Совете и в ведущем клане.

— Но ведь ты принёс клятву верности, разве можно обмануть стелу Истины.

— Нельзя, но и чистую незамутнённую ревность нельзя погасить разумными доводами.

— Люди судят о других по себе, — задумчиво протянула я. — Если человек готов проложить себе путь к власти, убивая других людей, то и о них он ждёт того же самого.

— Я же говорил, что у меня очень умная жена.

— Но неужели ваш отец не давал ей столько власти, сколько нужно?

— В последние два похода он брал не её, а мою мать.

Ничего себе.

— Как ты думаешь, что сделает Вихо?

— Не знаю. Прошло три года после смерти отца. Все эти годы я думал, наблюдал, пытался понять, кому мешал отец. Был готов собственными руками разорвать убийцу.

— И даже заподозрил своего брата?

Роу покачал головой.

— Я видел его горе, когда умер отец, оно было неподдельным. Только последние нападения, этот убийца со стрелами его клана заставили меня усомниться в нём. Хорошо, что это длилось недолго. Такой яд оставляет осадок в душе. Что он сделает? Казнит её или отошлёт. Не знаю. Я не хочу в этом участвовать. Это будет похоже на личную месть. Идея отправить нас правильная.

— А Токела? Он ведь тоже её сын. Но он тоже уехал.

— Его она никогда в расчет не принимала. Скорее всего, совершая все преступления, она считала, что делает всё для блага своего старшего сына. Так что Токела тоже не прочь возложить всё на Вихо.