Диверсанты Хроноса

Глава 8

С такой высоты земля уже не казалась, чем-то реально существующим. Еле различимая в дымке облаков и утреннего тумана, она уже не была такой твердой и незыблемой. А двенадцать специально оборудованных фоккевульфов стодевяностых продолжали упорно лезть в темно-синее небо, метр за метром выигрывая у земного тяготения.

В жертву этим метрам было отдано все, что возможно. С истребителей были сняты пулеметы. Пушки, правда, оставили, что бы истребитель оставался истребителем, а не превратился в безоружную мишень.

Зато броню сняли всю, где только можно. Марк нервно поежился. Не от холода. Хотя на этой высоте было минус тридцать. Просто было как то не уютно ощущать, что твою спину больше не прикрывает надежная двенадцатимиллиметровая стальная плита. Спина как будто голая.

Облегчая самолет до предела, техники сняли даже кое-что из приборов, и теперь пустые глазницы установочных гнезд чернели на приборной панели, вызывая у летчиков не слишком оптимистические ассоциации.

Из карманов меховых комбинезонов Марк приказал пилотам вытащить все, до последней сломанной пуговицы. Даже личное оружие осталось на земле.

Зато вместо всего этого под брюхом каждого самолета, уродливо искажая его благородные очертания, примостилась чушка двухсотпятидесятикилограммовой осколочно-фугасной авиабомбы.

В наушниках зашипело и прорезался голос.

— Почтальон передал, что бабушка будет на месте вовремя. Внуки ее уже встречают. Ждем пирожки для бабушки.

Марк голос не узнал. Но так и было задумано. Секретности ради на радиопосту сменили на время оператора, что бы враги по голосу не определили, кто выдал сообщение и для кого.

А сообщение означало, что большая группа американских "летающих крепостей" точно по графику вышла в заданный район и их уже встретила передовая группа "фокке-вульфов стодевяностых". Их наверняка свяжут боем истребители противника прикрывающие "крепости". Тем более, что численное преимущество у американцев подавляющие. Но главный козырь Марк нес под брюхом своего самолета, как и все одиннадцать пилотов его эскадрильи.

Когда он предложил бомбить строй бомбардировщиков сверху, командир полка посмотрел на него как на больного. Но по мере объяснений, все чаще кивал и машинально тер пальцем пуговицу на форменном кителе. Это означало, что он взволнован и заинтересован.

Марк закончил объяснять и полковник без лишних разговоров дал добро.

Строй гигантских четырехмоторных машин застлал горизонт. Они шли плотным уверенным строем, расчерчивая небо белоснежными прямыми линиями выхлопов от всех своих двигателей. От этого казалось, что "крепостей" еще больше и они просто закрыли горизонт от взгляда Марка. Чуть в стороне и ниже небо окрасилось трассами авиационных пушек. Это отвлекающая группа делала свою работу.

Взгляд на альтиметр. Марк облегченно вздохнул. Успели таки наскрести необходимые метры. Двигатели истребителей выдавали все, что могли, и даже больше, задыхаясь от недостатка кислорода на такой высоте.

"Потерпи, родной" — мысленно обратился Марк к истребителю. — "Еще немного".

Головные девятки летающих крепостей уже поровнялись с эскадрильей истребителей проходя под ними и ниже на километр.

— Пора!

Марк качнул крыльями, и стал разворачивать истребитель по курсу армады, стараясь не потерять при этом ни единого метра высоты. Эскадрилья, чуть рассыпалась в стороны и повторила маневр ведущего.

Теперь их строй занимал почти квадратный километр, и каждый из них был лакомой целью для "мустангов".

А внизу была армада. "Крепостей" в сто с лишним, не меньше. Солнце блестело на металлических плоскостях и особенно сверкало в плексигласе кабин и пулеметных турелей.

— Господин гауптман, истребители на девять часов, ниже сто, удаление двести. Идут к нам. — голос одного из пилотов эскадрильи ворвался в наушники.

Все, обнаружили! Поздно спохватились, защитнички. Всего и делов-то осталось…

— Внимание всем! Сброс по команде. Начинаю отсчет. Три…, два…, один…, сброс!

Двенадцать больших пальцев в двенадцати кабинах практически одновременно нажали кнопку электроспуска. В подвесках щелкнули электромагниты и двенадцать двухсотпятидесятикилограммовых осколочно-фугасных бомб понеслись в низ, раскручивая маленькие пропеллеры дистанционных взрывателей. Прямо на строй бомбардировщиков.

Истребитель, избавившись от непривычной ноши, восторженно рванул вверх. Но Марк уверенно, словно опытный жокей только что взнузданного жеребца, вернул его на место. Накренил машину на крыло, что бы открыть себе обзор и краем глаза отметил, что остальные пилоты поступили так же. Всем хотелось посмотреть, получится ли что-нибудь из затеи командира.

Время — понятие растяжимое. Это понятие доказывает самое себя каждый раз, когда ожидание становится просто невыносимым. Марку показалось, что прошла целая минута. Он был уже почти уверен, что в бомбы просто забыли вставить взрыватели. И тогда это произошло.

Двенадцать вспышек в пределах одной секунды рванули небо прямо посреди гигантского строя. От вспышек во все стороны метнулись расширяющиеся хрустальные сферы ударных волн, напичканной визжащей сталью.

Такой мягкий и невесомый воздух, спрессованный чудовищной силой взрыва, словно монолитная стена ударил по ближайшим самолетам.

Несколько машин развалило взрывом, словно это были не металлические гиганты, а картонные модели, слепленные на кружке авиамоделистов.

Еще четыре машины вспыхнули яркими факелами, получив в топливные баки раскаленные зазубренные осколки.

Внезапно еще более яркая вспышка озарила все вокруг, а образовавшаяся ударная волна буквально разметала ближнюю часть строя "крепостей".

Взрыв был настолько мощным, что волна, сохранив лишь малую часть своей разрушительной силы, жестко тряхнула истребитель Марка. Тот судорожно вцепился в ручку управления, ожидая, что истребитель тут же на глазах начнет рассыпаться. Но обошлось.

Похоже сдетонировал боезапас на одном из пораженных осколками бомбардировщиков.

В шлемофоне, на волне эскадрильи, раздались вопли и ругань.

— Внимание! — пресекая возможную панику, Марк сосредоточил внимание пилотов на себе. Ребят надо было чем-то занять. — Первое звено отсекает "мустанги", остальные — атакуем "крепости".

Четыре "фокке-вульфа" первого звена отвалили в сторону и с ревом унеслись на встречу численно превосходящей группе "мустангов". Остальные восемь машин, почти синхронно перевернувшись через крыло, вертикально спикировали на не ровный и уже какой-то не уверенный строй бомбардировщиков.

Их было еще очень много. Что-то около сотни. Но картина почти мгновенного уничтожения двух десятков четырехмоторных гигантов произвела должное впечатление на экипажи остальных "крепостей".

Марк видел разрывы своих снарядов на плоскостях и фюзеляже бомбардировщика, и даже успел разглядеть несколько рваных дыр, оставленных ими в теле крепости, когда промчался в считанных метрах от своей цели.

Стрелки отреагировали поздно, и пулеметные трассы понеслись вслед, проходя в стороне и яркими пунктирами прочерчивая небо.

Марк вышел из пике, вновь набирая высоту, и огляделся. Вся восьмерка была рядом. Ульрих висел за левым крылом, добросовестно выполняя обязанности ведомого.

Атака оказалась результативной.

Одна "крепость" неслась к земле, роняя из своего чрева черные точки, которые, секунду спустя, расцветали куполами парашютов, а три или четыре машины, дымя одним, а кто и двумя двигателями, вывалились из общего строя и потянули к Ламаншу.

Они торопливо избавлялись от своего бомбового бремени, нимало не заботясь, что находится в низу. Жилые кварталы или крестьянские фермы.

Марк собрался было отдать приказ о повторной атаке, но заметил группу из примерно сорока машин, быстро приближающихся с востока.

Он напрягся. Это могли быть и свои и чужие.

От группы отделились несколько самолетов и сходу вступили в бой с "мустангами". Остальные врезались в строй бомбардировщиков на встречных курсах.

Слава тебе господи — свои!

— Свободная охота! — объявил в эфир Марк, глядя на рассыпающийся строй бомбардировщиков. Это означало, что теперь каждая пара сама выбирает себе цели. Американские пилоты были деморализованы и пытались самостоятельно уйти к побережью, надеясь, что именно на их самолет не хватит немецких истребителей. И сразу же становились добычей. Вооруженной шестнадцатью пулеметами, но все-таки добычей.

Марк разрешил Ульриху самостоятельную охоту, но приказал глядеть в оба. Все истребители противника были намертво связаны боем, но чем черт не шутит. И у американцев могла нагрянуть подмога.

Себе он облюбовал "летающую крепость" из лидирующей группы, которая, несмотря на явные повреждения, продолжала лететь по курсу. И лишь когда пилот понял, что рядом с ним нет более ни одной машины, сбиты или уже удрали, развернул самолет на запад

Огрызнулась, лишь нижняя турельная установка. Марк рефлекторно поддернул истребитель вверх. Не рассчитал. Не учел облегченного состояния машины, проскочил выше, чем следовало.

Стиснул зубы, ожидая, что стрелки верхней и бортовой турели влепят ему свинцовый гостинец. Но ничего не произошло. Молчала и хвостовая турель.

Марк присмотрелся, и разглядел за разбитым, забрызганном кровью плексигласом висящего на ремнях стрелка. Стволы пулеметов в остальных огневых точках так же как-то безвольно торчали в разные стороны.

Этой "крепости" уже крепко досталось, судя по тонкой струйке дыма, тянувшейся за вторым двигателем и многочисленным пробоинам по всему фюзеляжу.

Так что сверху все было чисто. Бей не хочу. А Марк хотел. С дистанции в сто метров все четыре пушки ударят практически в одну точку. И каким бы большим и железным не был бомбардировщик, снаряды просто разрежут его пополам.

От самолета отделилась фигура и пролетев в свободном падении несколько секунд закачалась под белоснежным куполом. Стрелок из нижней турели выбросился с парашютом.

"Благоразумно" — оценил Марк. Подождал еще немного. Может и пилот покинет машину. Но больше парашютов не было.

"Ты сам сделал этот выбор" — мысленно обратился он к неведомому пилоту, целясь по кабине. Снарядов было не так много. Для облегчения самолета брали лишь половинный боезапас. Так что надо было бить наверняка.

Палец на спуске начал свое движение…

И тут на него накатило.

Как в тот раз, когда он попытался сбить "москито". Тошнотворное ощущение, будто он целится в собственную мать, возникло сразу же как мозг принял решение стрелять.

И отпустило, когда он растерянно отказался от этой мысли. Может быть в горячке боя он бы и выстрелил, но не сейчас, когда ему практически ничего не угрожало.

Внезапно у него возникло странное ощущение раздвоенности. Он осознал, что уже висел вот так над покалеченной четырехмоторной машиной и держал в своих руках судьбу пилота.

Дежавю? Или к нему возвращается память!

Марк даже вспотел от такого предположения. Стараясь не спугнуть вдруг возникшее ощущение знакомости, он, как будто по наитию, направил истребитель и, медленно обогнув бомбардировщик с лева, встал с ним крыло в крыло.

Ощущение дежавю усилилось на столько, что казалось, бурлящая масса воспоминаний готова прорвать сдерживающую ее плотину беспамятства.

Он лихорадочно искал глазами…

Тут на левом борту должен быть рисунок. Тигр! Да, тигр!

Но тигра не было. Был другой рисунок. Стилизованная звезда на фоне открытой ладони.

Он знал это изображение. Мозг машинально перевел надпись "Звезда Арну". Марк медленно перевел взгляд на кабину и встретился глазами с пилотом. На него спокойно смотрел Данг.

В мозгу словно взорвалась бомба. Личность Марка Огнева бушующей волной влилась в нынешнего Марка.

Он вспомнил все и сразу.

Джо… Таши… Колдун…

Тело конвульсивно дернулось, пытаясь совладеть с этим цунами. Самолет нелепо клюнул носом, но навыки пилота, независящие от воспоминаний быстро восстановили власть и над машиной, и над телом.

Марк по новому осознал все происходящее. Он медленно поднял руку и помахал Дангу сквозь плексиглас фонаря кабины. Узнает ли его Данг? Шрамы на его лице делали его неузнаваемым. Маска! Он сорвал с лица дыхательную маску и втянув сквозь зубы разряженный ледяной воздух с надеждой посмотрел на арну.

И арну узнал его. Он махнул рукой в сторону нарисованной на борту эмблемы и показал на свой рукав и на грудь, где обычно располагалась эта эмблема на боевом скафандре спецназа арну.

"Узнал!" — обрадовался Марк и, тут его в который раз словно окатило ведром воды. Они были по разные стороны баррикад.

Марк упрямо мотнул головой. Какие к черту баррикады! Они из другого мира и обязаны вернуться в свой, чтобы остановить войну. Ту войну, в которой плацдармами служат планеты, а фронтами — звездные системы.

Теперь, встретив арну, он вместе с памятью обрел надежду, что найдет Джо и Таши, и сообща они уж точно выбирутся из этой затянувшейся передряги.

"А может они уже вместе", — возникла у него надежда, — "и больше не придется никого искать".

Он вынырнул из своих мыслей и вновь взглянул на Данга.

Тот не отрываясь смотрел вперед по курсу самолета.

Марк перевел взгляд.

На "крепость" Данга, прямо в "лоб" заходил в атаку "стодевяностый".

— Отставить! — заорал Марк в эфир.

В разных концах небесного поля боя его услышали одиннадцать пилотов его эскадрильи, поскольку их радиостанции были настроены на частоту командира. Каждый из них либо прекратил атаку, либо растерянно завертел головой, пытаясь выяснить причину такого резкого приказа.

Но этот пилот его не услышал.

Переключаться на другую частоту не было времени.

Понимая, что не успевает, Марк двинул сектор газа до предела, пытаясь вырваться вперед и встать между охотником и жертвой. И с ужасом увидел, как капот и крылья атакующего истребителя расцвели яркими пульсирующими бутонами порохового пламени.

"Фокке-вульф" открыл огонь.