Диверсанты Хроноса

Глава 1

Неяркая, почти зеленая звезда висела над горизонтом, заливая все вокруг мертвенно-изумрудным светом. Такой эффект создавала атмосфера планеты, насыщенная фтором, и какие-то особенности спектра местного светила.

Пилот не знал, что это за особенности, и не особо интересовался. Не загорать же ему под этим "солнцем"! Садиться здесь не планировалось.

Он привычно окинул взглядом дисплей, мерцающий на экране пилотского шлема.

Все в порядке. Его легкий штурмовик класса "Стриж-ВК" (воздушно- космический) со счастливым номером 7 "крался" на дозвуковой скорости над самой поверхностью планеты.

Его ведомый, брат-близнец под номером 9, рассекал атмосферу планеты в считанных метрах позади слева, один в один повторяя все маневры ведущего.

"Тоже нехилая цифра", — подумал пилот "семерки".

Когда-то его бывшая подруга увлекалась нумерологией и из их недолгого общения, кроме воспоминаний о ее пышных формах, он вынес знание о том, что 7, 9 и 12 — это хорошо, а 6 и 13 плохо. Про остальные цифры он ничего вспомнить не мог. Некогда было вникать. Во время короткого отпуска нашлись дела и поинтересней.

Он снова со вздохом вспомнил полногрудую брюнетку.

"Вернемся — сразу же позвоню", — подумал он. И вдруг неожиданно для самого себя решил: — "И женюсь".

Сам удивился своему порыву и мысленно добавил:

"Если вернемся".

С этим как раз намечались небольшие проблемы. Мало того, что с подвешенной к брюху тяжелой самонаводящейся ракетой "Ифрит" штурмовики потеряли маневренность и превращались в удобную мишень для зенитных средств ПВО, так еще крейсер "прыгун", опутанный сетью маскирующих полей, будет ожидаться их за стационарной орбитой планеты.

Далеко.

А это значит, что выполнившим задание штурмовикам придется прорываться сквозь систему противокосмической обороны планеты.

И ближе нельзя. На близких дистанциях от систем слежения не спасут никакие маскирующие поля.

Успокаивало только одно, что почти все орбитальные огневые средства ПКО (противокосмической обороны) были направлены в космос, а не к планете. И это давало какой-то слабый, но шанс.

Автопилоты вели машины точно по маршруту, заложенному в бортовые компьютеры. Где-то в недрах навигационного блока гироскопы чутко отслеживали малейшие маневры штурмовика и вносили поправки в систему управления боевой машиной.

И никаких радаров, никаких радиопереговоров. Отключены все излучающие вовне системы "Стрижей". Только так есть шанс подобраться незаметно и нанести удар. Только один заход, потому что, если повезет, и их не собьют в первом, то очнувшаяся система ПВО не даст им второго шанса. Это понимали и разработчики операции, и сами пилоты.

На тактическом дисплее отметка штурмовика наползла на контрольную точку рубежа атаки.

Пора!

Пилот щелкнул тумблером, отключая автопилот, и, взяв управление на себя, качнул плоскостями и направил штурмовик еще ниже, почти прижав машину к каменистой поверхности. Ведомый как привязанный повторил маневр.

"Хороший получился пилот", — мылено оценил ведущий. Они уже полгода летали вместе, и в паре переделок этот молодой лейтенант грамотно помог ему выпутаться из крупных неприятностей.

Неделю назад, при налете на орбитальную станцию, он, разжав "клещи" вражеских истребителей, взявших в оборот командира, ухитрился сбить одного из них. Это дало возможность ведущему на подбитой машине доковылять до приемных терминалов авианосца.

Пилот наблюдал, как растет, приближаясь, горная гряда, за которой, на дне древнего кратера, расположилась цель. Станция дальнего слежения противника, контролирующая практически весь сектор и сидящая как кость в горле у командования коалиции, была прикрыта с орбиты и с воздуха как президентский дворец. Аналитики из оперативного штаба месяц ломали голову, как добраться до станции. И, наконец, придумали.

Пилот внутренне вздрогнул, когда вспомнил, как вслепую падал с орбиты в кабине штурмовика с выключенными двигателями, поскольку сам штурмовик был заключен внутри здоровенного радиопоглощающего кокона из керамопласта, на скорую руку созданного именно для этой операции.

Пиропатроны сработали, когда до поверхности осталось 2000 метров. Воздушный поток буквально разорвал треснувшие коконы и унес обломки куда-то ввысь. Автопилоты штурмовиков мгновенно поймали плоскостями ревущую атмосферу и, гася скорость, вывели боевые машины из пикирования в считанных метрах над поверхностью.

Перегрузка, возникшая в этот момент, была похожа на удар гигантской кувалды по организму. В штатной ситуации гравитационный компенсатор смягчил бы нагрузку, но он был отключен, поскольку создавал возмущения в поле тяготения планеты, на которых его работу можно было бы засечь.

Придя в себя, пилот убедился, что с ведомым все нормально, обматерил разработчиков операции и поблагодарил господа за удачу. И, в общем, было за что. Сами разработчики оценили успех такого схода с орбиты не более чем в 41 %.

Надвигающаяся скальная стена трехкилометровой высоты уже занимала весь передний обзор. Пилот кинул взгляд на цифры. 12 секунд, 11, 10…

Пилот представил, как в эти секунды где-то над ним на орбите миниатюрный зонд-корректировщик развернул свои лепестки…

— 6, 5, 4…

…поймал объект в сетку целеуказателя…

— 4, 3…

…перевел оптические данные по местоположению цели, рельефу местности, активности электронных средств противодействия в кодированный цифровой сигнал…

— Два…

…и коротким радиоимпульсом отправил электронный приказ непосредственно в бортовые чипы ракет, томящихся на подвеске штурмовиков. Ракеты автоматически стартуют и, взвившись над горной грядой в соответствии с полученной программой, сверху поразят цель. И можно будет почти спокойно уходить.

— Один…, ноль!

Пилот чуть напрягся. Старт и сход с подвески тяжелой ракеты должен был ощутимо тряхнуть машину.

Но ничего не произошло! Ни у него, ни у ведомого! Ракеты остались на месте.

Пилот почувствовал, как у него вспотели ладони, несмотря на специальные терморегулируемые перчатки.

Что-то случилось с зондом или даже с "прыгуном". Это было ясно, поскольку многократно дублированные коммуникационные системы сбоя не дают. Если нет сигнала, значит нет и источника.

На душе ведущего сразу стало как-то тоскливо. Но лишь на мгновение. С сигналом или без сигнала, а задание надо выполнять.

Пилот включил переговорное устройство, осознавая, что сейчас его штурмовик появился на экранах секторов противника, как некий излучающий объект.

— Второй, работаем автономно, — и отключил передатчик. Ведомый качнул крыльями в знак того, что услышал командира, и отвалил в небо с резким набором высоты.

Двигатель взревел на форсаже. Штурмовик задрал нос и рванул в зенит параллельно почти вертикальному склону гряды. Вновь навалилась перегрузка. Пилот, морщась, коснулся клавиши и активизировал авионику боевой машины. И как будто вмиг прозрел. Тактический дисплей мгновенно развернулся в трех плоскостях, выдав потоки оцвеченной информации от силы ветра до расположения комплексов ПВО противника.

Но и штурмовик вспыхнул на дисплее следящих систем противника, как рождественская елка. Датчики фиксировали пока не уверенное (мешала горная гряда), но все более настойчивое касание лучей сканеров наведения зенитных систем. Пилот почти чувствовал, как там, на позициях ПВО растет уровень энергии в накопителях зенитных электромагнитных комплексах "ЗЭК", бича всей атмосферной авиации. Стальные 90-граммовые шары, разогнанные чудовищным электромагнитным полем до первой космической скорости, были пустотелыми. Но при столкновении с целью на такой скорости, при ударе выделялось такое количество энергии, что попадание больше напоминало взрыв боеголовки с сотней килограмм взрывчатки на борту…

Стараясь не думать о зенитках, пилот сосредоточил внимание на тактическом дисплее. Напарник опередил его метров на двести. Пилот видел, как штурмовик лейтенанта, перегруженный смертоносной ношей, перевалил за кромку гряды. Было видно, как пилот заваливает машину на бок, пытаясь уйти от вцепившихся в него липких лучей радаров. Первые снаряды ЗЭКов уже вспороли воздух над грядой и, оставив в атмосфере идеально прямые, светлые следы ионизированного газа, унеслись куда-то в космос.

— Повезло, — мелькнуло на краю сознания пилота. Мелькнуло без особой радости, поскольку эмоции отошли куда-то вглубь. Кровь буквально вскипела от адреналина, как это всегда и бывало во время боя. Сознание несколько отстраненно воспринимало ставший вдруг немного ирреальным мир. Штурмовик ведущего вознесся над грядой и бортовой компьютер взвыл, предупреждая, что машина захвачена системами наведения по крайней мере пяти комплексов ПВО.

Подавив первое желание бросить машину вниз, как это сделал ведомый, пилот, маневрируя, набрал еще двести метров. Отчаянно ломая траекторию полета, каждую секунду ожидая, что один из вырастающих пучками вокруг него белесых лучей упрется в его машину, пилот наблюдал, как медленно из-за кромки скальной гряды выползает Цель.

Расположенная на дне кратера станция подернулась туманным маревом в форме почти идеальной полусферы.

— Энергощит! — пилот почти в панике взглянул на дисплей. Компьютер мгновенно просканировал купол энергозащиты цели и выдал резюме. Щит активирован на 30 % и пока преодолим для ракеты класса "Ифрит".

Доли секунды, и станция вписалась в прицельную сетку. Еще мгновение, и компьютер захватит цель, рассчитает ее параметры, затем, установив все это в стройные ряды цифр по проводам с золочеными контактами, направит данные в умную головку самонаведения "Ифрита". Время стало вязким и тягучим как кисель. Пилот, отрешившись от всего окружающего, наблюдал, как медленно электронный угольник прицела наползает на цель. Даже яркая вспышка внизу, где-то в скалах не отвлекла внимание ни на йоту. Это взорвалась машина ведомого, получив прямое попадание снаряда, так и не успев выпустить ракету.

Маркер прицела вспыхнул красным, сообщая, что цель захвачена. Глаза пилота зафиксировали сигнал и передали его в мозг…

В это же мгновение на поверхности планеты накопители батарей ПВО выбросили в контуры зенитной пушки очередную порцию гигаватт энергии. Электромагнитное поле гигантской напряженности подхватило находящийся в казеннике орудия снаряд и, разогнав его до 8 км в секунду, выбросило к цели…

… Мозг пилота обработал информацию, полученную от глаз, сформировал управляющий нейросигнал и, взнузданный адреналином, с максимально возможной скоростью отправил его по нервам к мышцам кисти правой руки, сжимавшей ручку управления штурмовиком. К указательному пальцу, лежащему на кнопке пуска ракеты.

Спустя одну десятую секунды сигнал дойдет до напряженных мышц, и палец, дрогнув, совершит первое начальное движение…

…Снаряд достиг цели через девять сотых секунды после выстрела. Взрыв превратил нос и кабину машины в облако раскаленных брызг.

Зуммер, неожиданно прозвучавший в голове, известил об окончании трансляции. Как всегда после работы с психоиндукционным генератором (в простонародье "психом") Марк пару секунд соображал, где он и кто он.

Личность пилота, так и не сумевшего выполнить задание, рассыпалась не сразу, уступая место его собственному "я".

В брифинг-зоне зажегся неяркий свет. Сидящие вокруг пилота уже избавились от неуклюжих шлемов виртуальной реальности, и теперь кто слегка потряхивал головой, а кто растирал лицо руками, избавляясь от безвредных, но не всегда приятных последствий работы "психа". Техники, обслуживающие генератор, объясняли это "затухающим эффектом блуждающих нейроимпульсов". А когда у них спрашивали, могут ли блуждающие нейроимпульсы быть поприятней, пожимали плечами и начинали рассказывать, что новое программное обеспечение стоит очень дорого, а средства не выделяются, что профилактику "психу" не делали уже полгода по той же причине и так далее.

У Марка остаточный эффект выражался в "зудении" в мозгу и желании чем-нибудь этот мозг почесать. Например, проволочной щеткой. Его передернуло, когда он представил себе эту картину. Зато сразу отпустило.

— Что, "психу" поймал? — Джованни Фаротти, друг и напарник Марка во всех делах, злорадно улыбался в соседнем кресле. Он уже раньше избавился от шлема и весело наблюдал, как Марк справляется с последствиями виртуального занятия. У самого Джо никогда никаких последствий от работы с "психом" не наблюдалось.

Отдельные "злые языки" в лице Марка утверждали, что это происходит потому, что у некоторых в мозгу изначально присутствуют исключительно блуждающие нейроимпульсы, а других никогда и не было.

— Тупая атака, — продолжил Джо. — Можно было сделать эту станцию и остаться в живых, — на секунду задумался, — по крайней мере, одному.

Марк посмотрел на друга. Выпендривается или говорит серьезно? Он в ситуации, показанной "психой", особых вариантов не видел. При таком зенитном прикрытии, энергощите и без поддержки с орбиты шансы у пары легких штурмовиков нулевые.

— Всем внимание! — голос руководителя тренинга заставил всех взглянуть на главный экран брифинг-зала или индивидуальный дисплей, которыми были оборудованы все учебные места.

Руководитель, офицер отдела тактической операции, худощавый майор уже не летного возраста, но сразу видно успевший в свое время повоевать, со своего места вывел на главный экран описание боевой задачи, в которой каждый из присутствующих пилотов только что "поучаствовал" посредством "психа".

— Данный эпизод имел место шесть лет назад во время кульминации боевых действий в секторе Кануту. В данном случае боевая задача не была выполнена, хотя эксперты отдела тактических операций оценили возможность успеха в 12,6 %.

Довольно много, — прикинул Марк, — для того, чтобы надеяться на успех операции. Но вот что-то не срослось.

Майор тем временем продолжал:

— Естественно, после провала атаки, ни о какой диверсионной операции не могло быть и речи. Противник держал ушки на макушке. В дальнейшем станция все-таки была уничтожена массированной атакой с орбиты целого флота. Но обошлась эта атака нападающей стороне в три легких и один тяжелый крейсер. Про истребители и штурмовики и говорить нечего. Они горели там пачками. Флагман атакующей группы авианосец первого класса после прибытия на базу был списан на металлолом. Нам нем из трех с половиной тысяч личного состава в живых осталось двенадцать человек. Поработали орбитальные крепости и диверсионно-штурмовая команда арну, прорвавшаяся на флагман. В конце концов, группу заставили убраться наши "волкодавы", но авианосец, считай, потеряли.

Ваша задача. Разработать план действий пары штурмовиков с того момента, как стало ясно, что на помощь "прыгуна" рассчитывать не приходится. Вопросы есть?

Один из офицеров поднял руку.

— А что случилось с "прыгуном"?

Майор вывел на экран первую картинку, где объемное изображение крейсера расцвело отметками схемы атаки.

— "Прыгун" был обнаружен противником, накрыт изолирующим полем, чтобы лишить его какой-либо связи с внешним миром, и захвачен той самой группой, что обработала авианосец.

Схема на экране развернулась, демонстрируя места и способы проникновения диверсантов на корабль.

Марк оценил профессионализм солдат штурмовой группы. Двигательная установка, чтобы жертва не попробовала улизнуть, была блокирована мгновенно, рубка управления захвачена двумя минутами позже. И все!

Марк Огнев сам всего лишь два года назад был командиром группы спецназа пограничников. Но опять потянуло в небо. Тяга к полетам из "той" жизни осталась при нем, и сопротивляться ей Марк не видел смысла. Джованни с ходу поддержал идею друга, и они вместе подали рапорт о переводе в авиацию космического флота. Начальство отпускать не хотело. Шутка ли. Два лучших спеца всего сектора. Но неожиданно помогли из Хроноса. Последовал недвусмысленный приказ "отпустить". И вот они здесь.

— Еще вопросы? — руководитель окинул взглядом аудиторию. — Время на принятие решения — две минуты. Время пошло.

Офицеры уткнулись в дисплеи. Марк несколько раз мысленно прокрутил схему созревшую в его мозгу почти сразу. По его мнению, основной ошибкой пилотов штурмовиков было решение действовать по одному. Каждый атаковал цель сам и был сбит по отдельности.

Слева раздалось довольное хмыканье. Джованни что-то с азартом чертил на своем дисплее световым пером.

Марк закончил работу за двадцать секунд до истечения отведенного времени. Он еще раз проверил результат и удовлетворенно откинулся на спинку кресла. Кое-что у него получилось.

Итак, — руководитель взглянул на часы и нажатием кнопки очистил главный экран от предыдущего изображения. — Есть такие решения, при которых вероятность выполнения задачи превысила бы рассчитанную ранее?

Поднялось лишь две руки. Марка и одного капитана.

"Стинглонг", — вспомнил Марк его то ли прозвище, то ли фамилию.

Тем временем капитан вывел на общий экран свою схему атаки, и Марк чуть не крякнул от досады. Почти копия его собственной схемы развернулась над аудиторией.

— Главной ошибкой пилотов, — начал свое объяснение схемы Стинглонг, — было решение атаковать цель по отдельности. Каждый из них атаковал цель самостоятельно. Но с "ифритами" на подвеске из-за потери скорости и маневренности они просто не успевали войти в зону захвата цели. Не хватило примерно 1,5–2 секунды.

Многие пилоты, рассматривающие схему, уже поняли, в чем суть предложения Стинглонга, и одобрительные возгласы раздались в разных концах аудитории.

Капитан, тем не менее, продолжал:

— Я думаю, что если бы пилоты синхронизировали системы наведения штурмовиков, то ведущий, сбросив с подвески "ифрита", успел бы достаточно быстро подняться над грядой и захватить цель своей системой наведения. А так как системы наведения у обоих штурмовиков теперь работают, как одно целое, ведомый смог бы произвести пуск "ифрита", не выходя из-за гряды и не подставляясь под зенитки.

"А ведущему все равно каюк", — подумал Марк, глядя на схему. Слишком долго штурмовик будет торчать в зоне поражения орудий ПВО. Секунд 7, не меньше. Остальные пилоты тоже поняли это, но никто особо не возражал по сути схемы атаки, по крайней мере, вслух.

Поскольку схема действительно была толковой и вероятность выполнения задания по ней была оценена компьютером аж в 21 %. Ну а потеря штурмовика это — плата за выполнение задания, которой не избежать.

И все же схема капитана не полностью повторяла предложение Марка. Огнев поднял руку.

— Хотите добавить, майор? — руководитель слегка прищурился, глядя на Огнева. Он и лейтенант Фаротти так и не стали до конца своими у летунов.

Во-первых, академию не заканчивали, как все пилоты, а пришли из пехоты. А во-вторых, ни в одном реальном бою не успели поучаствовать. То, что было в пехоте — не в счет.

Но друзья не расстраивались. Авторитет дело наживное.

— Думаю, что можно было снизить плотность огня ПВО примерно на треть, если первого "ифрита" не просто выбросить, а выбросить на позиции зениток.

На лицах пилотов явственно читался легкий сарказм: "Ну что хорошего может предложить бывшая пехтура".

Руководитель занятия недовольно сдвинул брови:

— Огнев, но вы же должны понимать, что для атаки позиции ПВО ведущему опять-таки пришлось бы вместе с ракетой подняться над кромкой гряды, захватить цель и произвести пуск. То же самое время, что и на атаку основной цели. И ведущего собьют в лучшем случае сразу после пуска, и он не успеет навести ведомого на цель. Это же понятно!

Пилоты одобрительно загудели, кто-то даже рассмеялся. Новичка ткнули носом в элементарную ошибку.

— Не придется взлетать над грядой с ракетой, — Марк, нимало не смутившись, дорисовал световым пером схему. На ней треугольник, обозначавший штурмовик ведущего, задрал нос, стремясь к небу, а стрелка, обозначавшая "ифрита", вдруг прочертила дугу снизу вверх от штурмовика и, взмыв над схематической грядой, уперлась в нее, прямо в расположенные на гряде позиции ПВО. — Не нужно захватывать цель и запускать двигатели "ифрита". Просто разгоняясь на форсаже, отцепить ракету с подвески и забросить ее по баллистической траектории на гряду. А делов она там наделает. Этот способ использовали пилоты в двадцатом веке как раз для того, чтобы не подходить слишком близко к зениткам противника. Называлось это "бомбить с кабрирования". Ну а дальше все по уже предложенной схеме.

Руководитель занятия неуверенно покачал головой, хмыкнул и, еще раз взглянув на схему, задал компьютеру расчет вероятности успеха операции по схеме Марка.

27,2 %! В зале стало чуть более шумно. Пилоты коротко и по-деловому обсуждали предложение Марка. Несмотря на оценку компьютера, многие скептически отнеслись к идее Огнева. Как так, бомбить без захвата цели системой наведения! У некоторых во взглядах сквозила натуральная ревность. Новички, не пилоты практически, а компьютер дал лучший результат! Но главное потрясение ждало всех впереди. Руку поднял Джованни:

— А можно вообще не подставляться под зенитки.

Все посмотрели в его сторону. Марк с некоторым опасением взглянул на Джованни, ожидая, что тот предложит что-нибудь оригинальное, но невыполнимое. Но тот, нимало не смущаясь и не дожидаясь разрешения руководителя, вывел на общий экран свою схему.

— Зачем пытаться пробить экран и изображать мишень? — бросил Джованни, не обращаясь ни к кому конкретно и, работая световым пером, добавил к схеме несколько штрихов. — Восемью километрами левее запланированной точки атаки, — Джо указал место на схеме, — энергощит станции опирается на кромку скальной гряды шириной всего семьдесят метров. Это самое тонкое место и вполне по зубам "ифриту". Противник наверняка ради экономии энергии провел кромку энергощита по поверхности скал. А все что ниже — это просто скала. Поэтому не нужно было никуда торопиться, взлетать над грядой и так далее, а просто спокойно отойти на пару километров и выпустить ракеты вот по этому месту. — Джо снова показал на схеме место, где скальная гряда истончалась более всего. — С разницей во времени секунды в три. Первая ракета пробьет в скале брешь, а вторая пройдет в эту брешь под энергощитом и поразит цель.

Световое перо уперлось в рисунок, обозначив примерное место попадания ракеты. Строго говоря, непосредственно по конструкции станции слежения они не попадала, но никто не придрался и не стал оспаривать схему. Пилоты — люди бывалые — понимали, что при взрыве "ифрита" внутри силового колпака энергетической защиты, от цели останется лишь облако высокотемпературной плазмы. Гарантия — 100 %.

Аудитория накопилась легким гомоном. Пилоты обсуждали схему. Марк взглянул на друга. Джо подмигнул ему и как бы спросил взглядом: "Ну, как тебе?" Марк кивнул и показал большой палец.

Тем временем, руководитель занятия, поманипулировав на своем пульте, вывел результат расчета вероятности успеха операции по схеме Джованни.

Восемьдесят два процента! В установившейся на мгновение тишине кто-то из пилотов присвистнул, даже хлопнули пару раз в ладоши, и зал загудел с новой силой.

Марк развернул свое кресло насколько возможно и, перегнувшись, дотянулся и торжественно пожал Джованни руку.

— Позвольте поздравить вас, коллега, с великолепным выступлением. Оно навсегда останется в анналах…

— Вот только не надо в "аналах", — с серьезным выражением лица перебил Джо. — Мне это место пока по прямому назначению нужно. И не стоит благодарности, — он не менее торжественно ответил на рукопожатие, — на моем месте так поступил бы любой супергерой со стальными яйцами.

Молодой лейтенант, сидевший рядом и слышавший их диалог, заржал так, что сидевший рядом с ним капитан-истребитель покосился на него и слегка отодвинулся в кресле.