Добрый

Глава 20

Глава 20

— Говорила же — свидимся. Прямо как в воду глядела.

Этот голос в царстве снов был явно лишним. И от этого вызывал дичайший дискомфорт. Вот только прогнать его отсюда не было никакой возможности.

— А я поняла, что она в тебе нашла.

— Да какое мне дело, кто чего в ком нашёл. Мне ваши сплетни не интересны. Дайте спать.

— Не ори. Гургутов разбудишь.

После этого призыва я понял, что проснулся, и решил открыть глаза. Картина вокруг была умиротворяющая. Просторная поляна. Костёр посередине. Гургуты, спящие вповалку кто где придётся, в разнообразных позах. И птице-баба, торчащая столбом посреди этой идиллии.

— Я просила меня так не называть, даже мысленно, — проворчала трёхметровое создание, перебив моё уже готовое сорваться с губ «здрасьте».

— Ну извини… те, — проворчал я в ответ на упрёк. — Имени своего ты так и не сказала.

— А головка я, вижу, не зажила. Всё провалами в памяти страдаем.

— Это сейчас к чему?

— Это к тому, что я говорила, как меня называть.

— Это, в смысле, Болотной ведьмой? — на всякий случай осведомился я.

— Это просто Болотной ведьмой. Других смыслов искать не нужно.

Я пристально окинул взглядом эту птице-бабу, сначала в головы до ног. Потом не менее пристально с ног до головы. Потом ещё раз с головы до ног, уже останавливаясь на каждом элементе.

— Нет, — резюмировал я.

— Что «нет»?

— Сходства нет.

— Ах, вот ты о чём, — рассмеялась птице-баба. — А если так?

На миг костёр, горевший посередине поляны, вспыхнул нереально ярким светом. В глазах у меня зажглась вспышка сверхновой, на несколько минут погрузив в ярко-тягучий белый свет абсолютной слепоты. Слышался только смех, колокольцами звеневший в ушах.

Наверное, в лицо мне прыснули водой. Не в том смысле, что «наверное, прыснули», а в том, что «наверное, водой». Когда я стёр с лица эту приятственную жидкость, сверхновая погасла и зрение вернулось ко мне.

— А теперь сходство есть?

Признаться, первый порыв у меня был задушить кое-кого в объятьях. Или надавать по пятой точке со всей прилежностью. Эти два чувства так сильно боролись во мне, что с места я в итоге не сдвинулся.

— Болотная? — уточнил я.

— Ведьма, — подправила та, что стояла передо мной.

— И где шлялась? К чему был весь этот маскарад с птицей? Почему гургуты спят, а не просто обездвижены? И вообще, ты хоть понимаешь, зачем мы сюда попёрлись таким скопом? Не ты ли должна держать гургутов на болотах? Ты знаешь, что вождь уже союз с Хлоей собрался заключать? А Хлоя теперь… ты хоть представляешь, кто она? И…

— Стоп! — остановила меня Болотная. — Нет, опять не понимаю, что она в тебе нашла.

— Да кто она-то?!

— Вот я же говорю: головой ушибленный, и это не лечится. Да ещё и зрение страдает, наблюдательности никакой и сотня непонятных, отвратительных мелочей. Нет, я бы такого пристукнула из милосердных соображений, а она…

И тут я понял, точнее, увидел, что эта Болотная совсем не Болотная. Нет, сходство, как говорится, налицо. Но вот только это не она. Вот чувствую, что не она, хотя зрением и не вижу. Зрению-то она и она. А не она вовсе.

— Хватит! — остановила меня ведьма. — Ты мне на старости лет весь мозг сломаешь своим идиотизмом. Она, не она.

— Значит, на старости?

— Значит, на ней, — подтвердила ведьма. — А то, что ты сейчас видишь, было…

Ведьма закатила глазки, подсчитывая, сколько же лет назад у неё там что-то было. А вот я, глядючи на неё, точно понял, что не она. Я, конечно, не настолько тесно, как хотелось бы, был знаком с Болотной ведьмой. Но и того знакомства было достаточно, чтобы понять, что вот с этой особой у меня ничего не было.

— Вот дать бы тебе клювом по голове, — вывела меня из размышлений Болотная.

— Это ещё с какого? праведно возмутился я. Вас-то я где через дорогу не перевёл?

— Да я бы даже не плюнула в твою сторону. А вот внучка что в тебе нашла — не понятно.

— Минуточку. Давайте внесём ясность. Внучка — это та, о ком я подумал?

— Отшлёпать бы её, но теперь поздно, — проворчала ведьма.

— А отшлёпать за что?

— Да за тебя, поганца.

— Стоп! У нас ничего не было.

— Да тебя за это вообще прибить надо!

— Нормальный расклад. Интересно, есть предел трекнутости на голову в этом мире?! Вот если бы у нас что-то было — то вот оно было бы вот самое то. А если ничего не было — то секир башка, и хорошо, если только башка. Что с моральными принципами, тётенька? Куда катится этот окончательно свихнувшийся мир?

— Куда надо, туда и катится. Тебя позабыл спросить.

— А если сейчас отставить отшепанья, прибития и прочие репрессивные меры и встать на рельсы конструктивного диалога, то какие конкретно претензии?

— Ты вот это сейчас с кем? — уточнила ведьма.

— Я говорю, что такого мы вытворили вместе с твоей внучкой, что её бабушка так захлопала крыльями?

— В том-то и дело, что ничего. У Болотных ведь оно один раз и на всю жизнь. А вы! Зла на вас не хватает.

— Сейчас я впаду в ступор непонимания. Что один раз? На какую жизнь?

— Любовь один раз. И на всю жизнь.

— Так. Понятно. А я тут с какого?

— Ты позлить меня решил или правда такой идиот?

— Допустим, второе, — не стал я строить из себя умного.

— У Болотных ведьм дети только по любви. А любовь одна и на всю жизнь. Чего не понятно?

— Ты хочешь сказать, что эта любовь я?! И твоя внучка со мной…

— Дошло наконец!

— Трендец! Прямо не мир, а собрание…

Слов, чтобы достойно выразить свою мысль, у меня сходу не подобралось и обратиться за подсказкой было не к кому. И на душе как-то в один миг стало тоскливо. Но, как ни странно, напиться не хотелось, и это уже пугало не на шутку. Всё в мире проходящее. А вот чтобы напиться не хотелось… Вот тут уже стоит призадуматься, пригорюниться, и, чего там греха таить, впасть в некоторую панику.

— И что будем делать? — нарушила мои паникёрские измышления Болотная.

— А? — тупо переспросил я, пытаясь вернуться к реальности.

— Ты меня лучше не выводи, — честно предупредила ведьма. — А то дочка может сиротой остаться ещё до рождения.

— Какая дочка?

— Твоя и моей внучки.

— И не жалко? — ляпнул я первый пришедший на ум вопрос.

— Внучку жалко, конечно. Но ничего, погорюет девка, поубивается и позабудет. В конце концов, ты не маг, и твой век против её раз в десять меньше. Ты бы уже помер, а она бы и порог юности не переступила. Вот такая ведьмовская доля.

Болотная тяжело вздохнула. Нахохлилась. И превратилась в перьевой шар.

— Серьёзно в вашем ведьмовском департаменте. Только тут, бабуся, твои понты щёлкнули тебя по клюву. Я, конечно, уже и не маг, а вот только твою внучку я переживу с большим запасом. Поэтому цветы на могилку носить мне. Она какие больше предпочитает?

Судя по взгляду Болотной, я сейчас, вот только что, вот прямо на её глазах обрушил законы мироздания, да ещё и ножкой втоптал их в пыль за ненадобностью.

— В смысле СЕЙЧАС не маг? И давно это СЕЙЧАС?

— Да вот буквально со вчера. Поменял, так сказать, на долгую жизнь. Как думаешь, не продешевил?

— Да ведь не было в тебе ничего, — всплеснула крыльями по-бабьи Болотная. — Ни я, ни внучка не нашли.

— Зато другие нашли. И уже успели попользоваться. Так что, как это ни прискорбно, но придётся твоей внучке менять традиции. Ибо любовь с первого раза у нас не получилась. Я в некоторой степени мужчина не свободный, с пожизненной женатостью на одной магичке. Приговор окончательный и обжалованью не подлежит. А что, со второй влюблённости у вас дети не получаются? — полез я в интимную сферу, рискуя конкретно нарваться. Но уж больно было интересно. Про такой противозачаточный способ я раньше не слышал.

— Нет, — сухо отрезала озадаченная ведьма. — И от магов тоже не получаются. Как же я проглядела?

— Ну вот и ладненько, — примирительно подытожил я. — Значит, влюблённость твоей внучки будем считать фальстартом. Короче, можно смело влюбляться в следующего и не парить мозг по этому поводу.

— Не будет следующего. Только один раз и навсегда.

— Так сама говоришь, что от магов не получается. И кто гургутов стеречь будет в последующих поколениях?

— Нет, ошибиться мы не могли, — твёрдо произнесла ведьма, будто не слыша мой вопрос. — Ничего магического в тебе не проскальзывало. Значит, либо тебя обманули, либо…

— Ага, либо одно из сорока пяти. Очнитесь, женщина, вы меня вообще слышите?

Для убедительности своего воззвания я даже пощёлкал пальцами перед клювом ведьмы, пытаясь привлечь её внимание.

— Идём, — твёрдо сказала ведьма.

— Куда?

— К ней идём.

— К ней, это надо понимать, к Болотной ведьме номер два. И зачем?

— Не могли мы просмотреть, нужно обряд провести.

— Эка, как тут у вас мудрёно это бесхитростное дело называется. А моего мнения уже никто не спрашивает? Нет, в том, что здесь царит матриархат, я убедился. Но чтоб вот так. Как быка-производителя. Без согласия. Типа, скажи спасибо, что хоть в известность поставили.

— Что ты несёшь? — округлила глаза ведьма.

— А несу я то, что продолжением рода Болотных ведьм вы будете заниматься без моего непосредственного участия. Как? Решайте сами. В вашей репродуктивной технологии я не силён. И да, мне глубоко начхать на ваши заморочки. Нашли осеменителя. Нет, права Хлоя, этот мир пора перетряхнуть до самых застоявшихся уголков. А я ещё дурак сомневался…

— Не пойму я свою внучку…

Болотная ведьма легонько щёлкнула меня клювом по темечку, тем самым обездвижив, и, ловко схватив в свои лапы, взвилась над болотами. Я попытался, не стесняясь в выражениях, опротестовать этот произвол, но кто меня слушал. Да и последовавший на протесты удар клювом посерьёзнее был достаточным аргументом, чтобы захлопнуть рот с той стороны.

***

Не знаю, каким местом ведьма знает о местонахождении своей внучки, но то, что знает на сто процентов, это точно. Я даже не успел серьёзно задуматься о происходящем, а мы уже заходили на посадку. И это в условиях джунглевых болот.

Посадка была мягкой. Если это можно назвать посадкой. Меня просто бросили в моховую кочку, но я совершенно не обиделся. Если бы Болотная приземлялась со мной в лапах, то, учитывая её габариты, меня бы впечатали в местную флору так, что отрывать пришлось бы долго. И не факт, что отрыли бы живого. А так, от мха отплевался — и ладненько.

— Зачем ты его принесла?!

Это я услышал вместо здрасьте. Поскольку сей эмоциональный вопрос адресовывался не мне, то я позволил себе его проигнорировать и не лезть с предсказуемым ответом. В общем, сходу подальше не послал, а решил подождать дальнейшего развития семейного конфликта.

— Зачем ты мне сказала, что он не маг?

Так, походу, семья не только ведьмовская, но ещё и еврейская. Интересно, внучка тоже сейчас вопросик закатит?

— Это я тебе сказала?!

Молодец, не подкачала, оправдала мои сионистские догадки. Жаль, что у них не одесский говор. С ним препирательства смотрятся эффектнее, насыщеннее и сочнее.

— Не сказала, так подумала. Ведь подумала же?

Старушка, похоже, не привыкла уступать даже любимой внучке. А может, внучка и не такая любимая? Может, она тоже бабулю с ведьмовского трона сколупнула, чтобы за гургутами бдить? Интересно, есть ли какие преференции на этой должности?

— Значит, любимая бабушка, в мозгах ты капаться не перестала? Что ещё ты там нарыла?

Это какая же сила у этой птички, что она защиту родной внучки пробивает так, что та ни ухом, ни рылом? Значит, меня она читала на раз-два. А я ещё дурак речью пользовался. И стоило напрягаться?..

— За птицу отдельно спрошу, — шикнула в мою сторону старшая ведьма. — И мало я в твоей голове сидела, — продолжила она, обращаясь к внучке. — Знала бы, что ты такую глупость совершишь, ни на минуту бы тебя не отпускала.

Неожиданно младшая ведьма прекратила пререкания, отвернулась от нас, усевшись прямо на мох, и уткнулась в ладошки. Мне даже на секунду показалось, что сейчас до нас долетят если не громогласные рыдания, то по меньшей мере тихонькие всхлипывания. Но прошла секунда… вторая… пятая… семнадцатая… хрен знает какая — и ничего. Тишина. И даже плечики не подрагивали. Такое ощущение, что мелкая Болотная сама себя превратила в статую. Типа, вы там сами, а я в домике.

— Вот видишь, до чего ты девчонку довёл! — перекинулась на меня старшая Болотная.

— Я?! Это я сходу на неё накинулся?!

— Да если бы ты здесь не появился, то и не было бы этого ничего!

— Зашибись! Маразм крепчал, и танки наши быстры! Сколько стоит крокодил? Пять минут полёт на север, повернуть на юг.

— Я теперь поняла, почему в тебе мага не учуяли, — взмахнула крыльями старая Болотная. — Ты же точно ушибленный на всю голову. И идиотский фон блокирует магический.

— А я, как ни посмотрю, здесь прямо адекват на адеквате и адекватом погоняет. Из всех мне здесь встреченных только Великий вождь гургутов более-менее под нормального прокосит. И то если не принимать в расчёт его естественные расстройства на почве чрезмерных алкоголических возлияний…

— Точно, — перебила меня мелкая Болотная, внезапно выходя из статуйности. — Он же пил у себя, в своём мире.

— Сильно пил? — покосилась в мою сторону старшая Болотная.

— Безбожно, — честно подтвердил я. — Ваш Великий по сравнению со мной ребёнок.

И вот тут мелкая Болотная действительно разрыдалась двумя водопадами. Старшая, окинув меня взглядом, не предвещающим ничего хорошего, бросилась утешать свою внучку. Ну как утешать? Она просто уткнула её в себя, окутав руками-крыльями. А если вспомнить рост этой птице-ведьмы, то её внучка потерялась где-то в районе пупка, похоронив даже рыдания под слоем перьев. Естественно, мешать прекращению семейной сопливости я не стал. Но вот задуматься о своём будущем мне не мешало бы.

Да и своё ли это будущее? Точнее, не так. Их будущее теперь настолько вплетено в моё, что с какой стороны ни посмотри, а будущее общее, неразрывное, неотделимое и прочие «не». Вот с Хлоей уже всяческие «не» случились. И теперь хоть не вместе, но вместе, неразрывно и неотделимо. Будущее ведьм, если верить этой, которая постарше, теперь зависит только от меня. Рано или поздно эти сопли кончатся. Я уже не маг. Они об этом узнают. Как узнают? Да не знаю. Но узнают. Чувствую. Хотя чего чувствую? Я уже одной говорил, что не маг. Великий к тому же в курсе. Два плюс два прибавится — и пять получится. Хоть гарем заводи. Первая жена Хлоя, вторая — ведьма и Мара для экзотики. А чего? Гулять так гулять. Если жить в маразме, то и законы должны быть маразматичные. А нет — так придумаем. Осталось только решить, как сделать так, чтобы эта троица не перегрызла друг другу глотки. Или мне. Хотя одна точно на моей стороне будет. Сама такое условие выбрала. Болотная тоже от меня пока в зависимости. А Мара? Да что Мара? Эка меня закинуло-то! Да, правы эти болотные, наверное, стойкие годы алкоголизма…

— Я согласна, — сухие глаза младшей Болотной смотрели на меня в упор.

— В смысле? — не понял я.

— Если без этого никак, я согласна.

— Ты тоже в моих мыслях рылась? — обратился я к старшей, чтобы скрыть неловкость.

— Давай ты просто сам расскажешь, — спокойно предложила старая ведьма. — Почему Хлоя? Почему не вместе, но вместе? И всё прочее, без сумбура, который так и кишит в твоей голове.

— Ага, — замялся я. — Я тут одному рассказал. Так у него сразу крышняк настолько сорвало, что…

— Вот и про это тоже расскажешь, — примирительно подбодрила меня старшая. Видимо, про крышняк была не совсем понятная тема.

— Ладно, — не стал долго ломаться я. Тем более что смысла в этом не было. — Винца колданёте?

— Нет! — в унисон отрезали ведьмы.

— Жадины, — по-детски пригвоздил я болотных и пустился в долгий рассказ.

***

— И вот, я уже второй раз за сутки, изливаю душу в этом мире. Надеюсь, на этот раз меня сломя голову не потащат к чёрту на куличики. А то так есть хочется, что переночевать негде.

— Да, — вздохнули ведьмы.

— Чего «да»?! Хоть водички колданите, а то в горле пустыня, а болотной я не доверяю. Воде болотной, — поправился я, поняв двусмысленность сказанного.

Воду мне колдовать никто не стал, но вот на родник с чистой водой указали. Оказывается, и на болотах бывают родники. И скрыты они совсем не под толстым слоем мха. Нужно только знать, где искать.

Родник был достаточно большим, так что я не только всласть напился, но ещё и вдоволь накупался. Нет, поначалу в холодную воду лезть никто не собирался. Дураков ищите в другой местности. Но когда, банально поскользнувшись, я ухнул в ледяную воду по самую маковку, то это мне настолько понравилось, что нырял я до посинения, прямо как в детстве.

Вылезать жутко не хотелось. Казалось, вода не только забирает из моего организма частицы тепла, но и вытаскивает из души кристаллики тревог и страданий, заменяя их эйфорией спокойствия и безмятежности.

Вот уже и зубы перестали клацать друг об друга с характерным стуком.

А вот и обжигающий холод сменился умиротворяющим теплом.

Мысли потекли вяло, тягуче, как в киселе.

Водица сомкнулась над моей головой.

Да чёрт с ней, я и тут дышать умею. Вот полежу чуть-чуть на дне, вымою из себя всю гадость этого мира и с новыми силами как…

— Опять крадёмся?

А этот голос я где-то слышал. Или у меня опять очередные глюки?

— Или в утопленника играем?

Вот интересно, если не буду отвечать, отвяжутся? Или местным глюкам конкретно пофиг, отвечаю я или нет?

— В принципе да. Но вот сегодня конкретно нет.

— Я так понял, что отвязаться не получится? — булькнул я вопрос хорошим пузырём воздуха.

— Опять позицию демаскируешь. Сколько раз говорить — под водой мысленно общайся.

— И вам здрасьте, — с опозданием поприветствовал я, вспомнив, где слышал этот голос.

— Вот вроде не сильно тогда била, а глядишь ты, заторможенность появилось, — проворчала в ответ обитательница тех глубин, где нас дролонг гонял. — Прощения просить за тот удар не буду. Он тебе тогда нужнее был.

— Да, я не в обиде.

— Вот и ладно. Здесь от кого прячешься?

— Да я и не прячусь вовсе. Просто решил отдохнуть, поразмыслить.

— А те две ведьмы, что уже начинают беспокоиться на берегу, совсем не с тобой. Вот интересно, почему, когда я тебя встречаю, ты всегда с бабами, всегда с двумя и всегда решил от них отдохнуть?

— Судьба, наверное, — философски изрёк я. Всю жизнь с двумя, любить двух, терпеть от двух и окончить…

— И окончить жизнь на дне этой лужи. Всё, давай наверх.

— Да какого вы все за меня решаете?! — мгновенно вскипел я настолько, что снова стал чувствовать ледяной холод воды. — Нечего мне тут указывать, что мне делать. Я свободная личность.

— Вот и шуруй, свободная личность, на бережок. В своих владениях я тебе умирать не позволю.

— Да я…

Договорить возмущённую тираду не дали. Было стойкое ощущение, что мне засандалили хвостом под мягкое место. Причём сделали это с такой силой, что я буквально вылетел на мшистый берег метра на три от воды.

— Ещё увидимся, — пообещал я, отстукивая зубами чечётку.

Ответом мне было глухое молчание. Настолько глухое, что на секунду подумалось, что это был глюк остылого в воде мозга. Но пятая точка говорила, что ласта была ой какая натуральная. Побаливало изрядно.

— Это ты сейчас с кем? — голос Болотной был неожиданный и заставил меня вздрогнуть.

— Да родничок понравился, — не стал раскрывать правды я. — Пообещал ему вернуться.

— А холоднючий-то какой, — почти проворковала ведьма, приобняв меня за плечи. — Ты решил себе всё отморозить?

Если до этого у меня была некоторая заторможенность от изрядной промороженности, то сейчас наступил конкретный ступор от действий этой особы. Это что за телячьи нежности? Куда делась волевая девица, которой было начихать на всё, кроме своего мнения, своих действий и своего я. Если сейчас она ещё сюсюкать начнёт, то я снова занырну в это мини-озерцо при роднике, и меня хрен кто оттуда вышибет обратно.

«Ещё как вышибет», — пронеслось в моей голове.

— Пойдём, Серёженька, там мы с бабушкой костёр разожгли, обогреешься. Да и мясо скоро прожарится, проголодался, небось.

«Я готова, прыгай, — сообщили мне, когда я бросил косой взгляд на озерцо. — Прилетишь к костру быстрее своей девицы. Только за целостность костей не отвечаю».

— Пойдём, — смирился я, приобнимая ведьму за талию. Вторая же рука показала неприличный жест роднику. Судя по отсутствию реакции, этот жест был не знаком в этом мире.

Мой ужин проходил практически в полном одиночестве. Нет, меня не бросили. Напротив, усадили поближе к огню, вручили приятно пахнущий шмат мяса на кости и, поумилявшись над моим аппетитом, отлучились пошушукаться. Несмотря на голод, это сильно настораживало. Ни обещаний дать клювом. Ни оскорблений про ушибленную голову, в которой нет мозга. Взгляды влюблённые. Речи почтительные. Жесты угоднические. И это всё при местном-то матриархате.

По моим догадкам, получалось, что влип я по самое как говорится. Хотя с какой радости это получалось? Не получалось это никак. И догадок у меня никаких не было. Только предчувствия.

Вот как сейчас не хватало вождя. Хлебнули бы по чуть-чуть, и всё по полочкам. Хоть и дикарь, а умеет мысли так направить, что раз — и догадался. Чужие мысли. Мои по крайней мере. Всё-таки Великий — он не зря великий. А что, если…

— Дамы, я пойду водички попью. Уж больно вкусна местная водица. Не теряйте меня.

Хотелось ещё добавить «и следом не вздумайте плестись», но вовремя задавил в себе эту мысль. Прочитают, обязательно приплетутся чисто из женского любопытства. Хотя как можно задавить мысль, которую уже подумал? Это как «слово не воробей». А тут целая мысль. Надеюсь, своими пошептаниями они заняты настолько, что им не до ловли моих мыслей. Не могут же они все пролетающие мысли отслеживать. Встречу Великого вождя, обязательно расспрошу об этом. А ведь стервь болотная и эти знания до меня не донесла. Сколько же она ещё от меня утаила? А главное — зачем?

— Эх, надо было поспорить с кем-нибудь, что быстро вернёшься. Столько бы всего выиграла. Жаль, не с кем.

— И вам здрасьте, — поприветствовал я голос, который услышал, не доходя до воды метров двадцать.

— Да здоровался уже, — совсем не ласково поправили меня. — На бережку вот там встань, в воду не суйся. Всё равно обратно выкину.

— Вон там — это где?

— Вон там — это где хочешь. Но не в моём водоёме.

— А если не в твоём?

— Тут все водоёмы мои, — отрезала собеседница.

— А может, хватит в загадочность играть? В прошлый раз обещала показаться.

— Ты сюда пришёл по душам со мной беседовать и непонимания свои разгадывать или на меня любоваться?

— Да.

— Что «да»?

— Все три «да». И согласись, лучше, когда видишь собеседника.

— Не соглашусь, мне всё равно. Но если это для тебя так важно… Да и правда обещала. Закрывай глаза. И минуту постой с закрытыми.

— Это ещё зачем?

— И помолчи! Слишком много разговариваешь.

Если женщина просит, то кто я такой, чтобы отказывать?

Именно с такой жизненной позицией я крепко зажмурил глаза и даже повернулся к воде тылом. Это, во-первых, чтобы продемонстрировать, что я честно-честно не подглядываю. А во-вторых, чтобы не было соблазна подсмотреть «случайно».

И чтобы скрасить эти томительные секунды ожидания, я чисто машинально сталь прикидывать, а что же сейчас передо мной появится? Какой образ увидят мои глаза, когда распахнутся из зажмуренного состояния? Мозг участливо рисовал картинки от выразительно прекрасных до по истине ужасных. Причём делал он это с такой поразительной скоростью и в таких 3D-проекциях, что хотелось собственноручно пристрелить его, чтобы не мучиться.

— Всё, можешь смотреть.

И я повернулся. Повернулся с широко распахнутыми глазами, чтобы снова их крепко зажмурить. Хотелось выть, скулить и плакать. Такой красоты этот мир мне ещё не являл. И Хлоя, и Болотная ведьма, и вообще все, все, все виденные мною представительницы женского пола в двух мирах были жалкими пигмеями по сравнению с этой королевою из королев и богинею из богинь.

— Слюни подбери, ― посоветовала мне она. ― Иначе опять исчезну.

— Нет, нет, нет, ― почти беззвучно запротестовал я.

— Вот, чего я и боялась, ― грустно вздохнула богиня. ― Каждый раз одно и то же. И главное, столько образов в голове роилось, а получилось вот это.

— Что получилось?

— Вот это, — богиня провела ладошками вдоль своего прекрасного обнажённого тела и откинула волосы с потрясающей груди.

И мне стало как-то резко не хватать воздуха.

— Но самое интересное не это. Как ты думаешь, что там?

Богиня двумя пальцами показала под воду, под которой была скрыта нижняя часть её тела.

— Хвост? — неуверенно спросил я.

— Вот именно, дурацкий хвост с чешуёй! А вот теперь объясни мне, как такое премерзкое сочетание могло родиться в твоей голове? Всяких извращений со мной творили, но чтобы так!

Богиня взвилась в небо и, развернувшись в воздухе на сто восемьдесят градусов, свечкой ушла под воду, продемонстрировав мне великолепный хвост в хрустальной россыпи алмазных чешуек.

— Нравится? — язвительно спросила она, снова вынырнув из воды.

— Очень, — честно признался я. — Русалка, прямо Ариэль.

— Уже и имя мне придумал. Но, смотрю, мой хвост слюнявости в тебе не уменьшил. Пора принимать меры.

Русалка снова сделала эффектное сальто и скрылась в глубине.

— Стой! Куда?! — в голос заорал я, не боясь быть услышанным ведьмами. — Так не честно!

Столб воды сбил меня с ног, попутно залив мне все отверстия, до которых сумел добраться. Я закашлялся настолько громогласно, что, наверное, перекрыл по децибелам свои предыдущие крики. Очень хотелось, чтобы мне банально постучали по спине, избавив от противного ощущения воды в лёгких.

И мне постучали. Постучали не милосердно. Постучали так, что если бы я точно знал, что Великого вождя нет рядом, то подумал бы, что это он легонечко приложил ко мне свою лапу. И естественно, я убрался лицом в мох. Даже руки не успел вытянуть для смягчения.

— Я же просила не шуметь. Хочешь, чтобы твои ведьмы сбежались?

Это было первое, что я услышал, ещё не успев вытащить голову из растительности, в которой оказался. А вот то, что я увидел…

Ноги?! Да-да, простые человеческие ноги. Если же быть совсем точным — стройные, девические, точёные ножки.

Откуда? Прямо не родник на болоте, а водопой в саванне. Кто только не сбегается.

— И долго будем изучать растительность? Ты сюда за этим пришёл?

— Нет, не за этим.

Я резко принял сидячее положение и порадовался, что именно сидячее. На меня смотрела всё та же обнажённая богиня, только теперь она стояла на обалденных ногах. Все мысли о русалочьем хвосте растворились в глубоком смущении. Ноги, только ноги. И только эти, именно эти ноги. Другие тут не могли произрастать по определению. У них просто бы не хватило на это совести.

— Что и требовалось доказать…

— Что? — непонимающе переспросил я.

— Ладно, не будем терять время.

Богиня резко крутанулась вокруг своей оси, и на неё словно свалился длиннополый плащ с капюшоном, укутавший её с головы до пят. Этот плащ, казалось, был соткан из плотного тумана, он накрыл богиню некой пушистой кучей, скрадывающей всю индивидуальность, размывающей прелестные особенности. Только что перед тобой было О-ГО-ГО, а теперь сугроб какой-то. Даже обидно стало.

— Зато разум вышел на первый план вместо инстинктов, — подбодрила меня бывшая богиня. — Ты, кажется, пришёл ко мне не просто так. У тебя осталось немного времени.

А чего я, собственно, сюда привёрся? Да к чёрту всё! Немного времени. Может, попросить её скинуть этот ужас, укутывающий её, и оставшееся время потратить без дурацких вопросов? Я же только из эстетических соображений…

— Слюни-то подбери, — не одобрила мой «эстетический» настрой богиня, — весь родник мне закапаешь. А ведь столько вопросов было, — усмехнулась она невесело. — И ни одного ответа. Хотя на один, самый главный вопрос, ты ответ получил. Правда, понять его ты пока не в силах. Но ничего, придёт время — и этот ответ будет для тебя как находка. Запомни, в нашем мире русалки не водятся. Ариэль в твоей голове.

Богиня без разбега сиганула в воду и больше на поверхность не показывалась.

— Можно подумать, в нашем мире они водятся, — проворчал я, мотая головой из стороны в сторону, как контуженный. — Фантазию-то никто не отменял.

Просидев ещё около получаса в полном одиночестве, я встал и медленно побрёл к ведьминскому костру.

И чего я, собственно, попёрся к этому роднику? Зачем везде ищу каких-то оракулов? Нет, нужно завязывать с этой непонятной жизнью. Просто пустить всё на самотёк. Хлоя и ведьма пускай разбираются только между собой. А я постою в сторонке. Смешно. Думал ли я, что когда-нибудь я буду этаким первым призом. И за обладания мной будут сражаться две первые красавицы этого мира. Хотя кого я обманываю? И красавицы совсем не сражаются, а только используют в личных целях как домашнее животное. И, как выяснилось, не такие они и красавицы. Так, симпатяшки, не более.

А может, разбежаться и прыгнуть обратно в озерцо? По крайней мере этой богине-русалке ничего от меня не нужно было. И чувствует моё сердце, что совсем не зря она тут появилась и предстала во всей красе.

Или зря? Черт, как хреново-то! Мало мне было проблем, так теперь ещё и эта на мою голову свалилась! Вот зачем она такая? Как же теперь я дальше?

Не знаю, о чём шептались две ведьмы и какой ворох насущных проблем, свалился на их колдовские головы, но они всё ещё шептались. Привлекать к себе хоть какое-то внимание у меня не было никакого желания. От их слащавого сюсюканья меня откровенно тошнило. Внешний вид младшей уже не радовал глаз, старшая и раньше не могла похвастаться особым радованием. В общем, подкинув в костёр пару деревяшек, приготовленных именно для этого дела, я улёгся у костра с противоположной стороны от ведьм, спрятавшись от них за огневой шторкой.

В случае их прихода можно было просто закрыть глаза и притвориться спящим. А сейчас просто хотелось смотреть на огонь и тоскливо ни о чеём не думать.

А ведь всё так хорошо начиналось. И даже как-то весело. Я уже начал привыкать к этому всему безумству. И тут на тебе. Тяжело всё-таки чувствовать себя использованной вещью.

Вон, Хлоя попользовалась и тихо свалила. Хотя какие дифирамбы пела про одно целое, на веки вечные. И я уже даже готов был ей простить, что всё это она вытворила без моего согласия. Могла бы, между прочим, и посоветоваться. Правда, не факт, что у неё всё задуманное получилось бы. Но ведь могла.

А теперь вот — пожалуйста. Племенной Сергей-осеменитель собственной персоной, прошу любить и жаловать. Между прочим, по сходной цене, не за дорого, а бесплатно. Налетай! Дешевле уже не будет. Гарантированные ведьмы на выходе. Точнее, через поколение. Тьфу!

Огонь меж тем уже почти освоился на новых поленьях и, захватив процентов девяносто их площади, с упоением наслаждался новой пищей.

И чего я, собственно, взбеленился? Можно подумать, что в моём мире самки не выбирают себе самцов, причём без их собственного желания. Правда, есть единственное «но»: у нас они всё-таки оставляют иллюзию. Иллюзию нашего, самцового, выбора. Но здесь матриархат. У здешних представительниц прекрасного пола в головёнках не заложено, что может быть иначе. Она решила, и до свидания. Принимай как есть. Все твои обидки и проблемы только твои, и никого другого.

Хотя…ё опять обманываю. Не на это я взбеленился. Водная богиня. Вот так вот, одним всплеском. Раз, и перечеркнула всю мою жизнь.

— Ты спишь? — нежный голос младшей Болотной вырвал меня из тягучих мыслей.

Судя по тому, что её прекрасные глаза до этого в упор смотрели на меня, притворяться спящим было поздно.

— Как видишь, нет, — со вздохом произнёс я.

— Не волнуйся, всё будет хорошо, — одобряюще произнесла ведьма, подкатываясь ко мне под бочок.

— Если бы, — снова вздохнул я, но ведьму обнял. — Я почему-то в этом не уверен.

— Боишься?

А вот этот, казалось бы, безобидный вопрос, поставил меня в такой тупик, что в пору было назвать его Тупиком Глубокого Ануса. Вот именно так, со всех заглавных букв. Как было объяснить ей, что не в боязни дело. Вот совсем не в ней.

— А я боюсь, — спасла меня от нелёгкого ответа Болотная. — Наверное, это не нормально, но я боюсь. Странно, никогда не испытывала этого чувства.

— И как?

— Что «как»? — не поняла мой вопрос ведьма.

— Чувство страха?

— Необычно. — Повисла долгая пауза. — И противно! Противно оттого, что сделать ничего не можешь. И будь ты сто раз силён и храбр, страх внутри себя побороть не сможешь.

Вот, она нашла именно то слово, которое нас сейчас объединяло. И пускай каждому было противно по своей причине, но это было то родственное чувство, которое с моей стороны чуть опалило жгучими лучами ледник, образовавшийся между нами.