Дочь дракона

Глава 10 Приемы, балы, дуэли

В первый день, вернее, вечер первого дня нового года большой зеркальный зал королевского дворца сверкал огнями. Свет магических светильников, размещенных в люстрах и настенных бра, отражался в многочисленных зеркалах, играл бликами на хрустале этих осветительных приборов, на золотом и серебряном шитье роскошных одежд собравшихся в этот вечер на большой королевский прием. Этого дня многие ждали целый год, ведь на этот прием мог прийти любой дворянин, теоретически, и обратиться к королю со своей просьбой, тоже теоретически. Поскольку просьб было очень много, настолько много, что королю не хватило бы и нескольких недель, чтоб их только выслушать, просьбы подавались заблаговременно в королевскую канцелярию. И бывало так, что на большом королевском приеме король оглашал свое решение по некоторым из них, что поделаешь — традиция! А традиции надо блюсти!

Король уже давно занял свое место на троне, стоящем на возвышении. Трон был старинным артефактом, выточенный из громадного кристалла горного хрусталя, он был подарен одному из первых королей Зелии гномами. Но не этим был ценен этот трон, его особенностью было свойство сиять ярким сине-голубым светом, когда на трон садился истинный король, представитель династии основателей зелийского королевства — Тэрриэлов. Трон был двойной, обычно на нем восседали король или королева и официальный наследник. Супруг правителя или правительницы занимал трон поменьше, стоящий по левую руку от трона-артефакта, ведь он не был представителем династии Тэрриэлов. Сейчас место по правую руку короля пустовало, его должна была занять наследница короля Саеша Третьего, принцесса Милисента. Но она запаздывала.

— Что-то принцессы не видно, — говорил один из присутствующих в зале другому, ему тут же на выбор предлагали несколько версий:

— Говорят, что принцесса смертельно больна и не встает с постели.

— Да нет, что вы, принцесса удалена в один из отдаленных монастырей!

— Ну как такое может быть? Официально объявлена наследницей и отправлена в опалу?

— Она там скрывается от злодеев, совершивших на нее покушение! Ведь она осталась единственной дочерью короля! Остальные дети — кто погиб, кто умер от болезни!

— Но на приеме-то она обязана быть!

— Должна, но раны, полученные во время последнего покушения, не дают ей это сделать! Сейчас об этом будет официально объявлено!

— Но вы-то об этом откуда знаете?

— У меня самые обширные связи во дворце!

— Да у маркиза самые обширные связи среди служанок…

— Я попрошу вас, граф…

— Да полноте вам, господа, на вас уже смотрят! Или вы хотите, чтоб гвардейцы вывели вас из зала?

— Но все же, господа, а где принцесса?

И, как бы отвечая на последний вопрос, глашатай трижды ударил своим посохом об пол и объявил:

— Ее высочество, наследница зелийского престола принцесса Милисента!

Тяжелые двери, ведущие во внутренние покои дворца, распахнулись. Все присутствующие обернулись к ним и вытянули шеи, чтоб лучше видеть. На пороге появилась девушка, даже не девушка, а девочка-подросток. Она была одета в темно-бежевый замшевый брючный костюм, без всяких вышивок или иных украшений, белоснежную рубашку с кружевами и темно-коричневые сапожки. На ее поясе в набедренных ножнах висели два ножа. Торчащие во все стороны непокорные рыжие волосы и большие зеленые глаза дополняли картину. Эта девочка никак не могла быть принцессой. Она на мгновение остановилась и обвела присутствующих взглядом. В зале было много людей, но каждому казалось, что девочка смотрит именно на него, смотрит сквозь прицел арбалета и ее палец уже сгибается, нажимая на спусковой крючок.

Девочка шагнула вперед, и наваждение пропало. В шаге за девочкой шла принцесса Милисента, одетая в роскошное, но строгое платье, с воротником стойкой и рукавами по самые запястья, на руках принцессы были белые перчатки. Чуть бледноватое лицо и надменный взгляд, взгляд даже не принцессы, а скорее королевы. За принцессой шли, нет, не фрейлины, что было довольно странно. Отстав от принцессы Милисенты на полшага, шли две девушки, одетые и вооруженные так же, как и рыжеволосая девочка, идущая впереди. Но если девушку, шагающую по левую руку от принцессы, узнали многие, это была Саманта Грег, маг и воительница, то девушку справа от принцессы, как и рыжую впереди, не знал никто. Эта незнакомка была одного роста с принцессой и удивительно на нее похожа. Но если взгляд принцессы был отстраненный, полный собственного достоинства, то взгляд этой девушки был такой же, как и взгляд рыжей девочки, казалось, она тоже выискивает цель для выстрела из арбалета.

Принцесса и ее сопровождавшие девушки беспрепятственно прошли к трону, если кто и оказывался на дороге этой странной процессии, то сразу же старался уйти в сторону. К трону они подошли в полной тишине, стучали только каблучки принцессы, девушки шли бесшумно.

— Здравствуйте, дочь моя, — обратился к принцессе король.

— Здравствуйте, ваше величество, отец мой, — ровным голосом ответила принцесса. Она поднялась по ступенькам на возвышение и заняла свое место на троне. Вместе с ней поднялась и незнакомая девушка, что шла по правую руку от принцессы, и одновременно с ней села на трон, но не на сиденье, а на правый подлокотник. Резная спинка торна, высоко возвышающаяся над королем и принцессой, засияла всеми оттенками синего цвета, показывая присутствующим в зале, что место на троне заняла истинная наследница. Но зал ахнул не от этого: рядом с принцессой, на широком подлокотнике, нагло сидела неизвестная девица и нахально покачивала ногой. Она, нисколько не стесняясь своего поведения, обвела шокированных гостей самоуверенным взглядом. Справа от нее, немного выдвинувшись вперед, встала Саманта Грег, а рыжий подросток расположилась перед принцессой, прямо на ступенях трона.

— Какой скандал! Неслыханно! Попрание всех правил и приличий! — начал возмущаться один из приглашенных, дворянин в роскошном костюме.

— Не скажите, не скажите! — возразил ему другой в полувоенном френче, впрочем, выправка и так выдавала в нем военного. — Эта девочка очень грамотно перекрыла свой сектор, прикрыла принцессу от возможного нападения! И вы обратите внимание, как она сидит!

— Ну как сидит? Очень нагло сидит, прямо на троне! Да еще ногами болтает!

— Не на троне, а на подлокотнике, и сидит так, что готова в любую минуту соскочить и отразить нападение, да и другие девушки тоже… К принцессе сейчас не подобраться. Видно опытную руку, похоже, именно леди Саманта ими командует.

— Ну что вы! Что же может угрожать принцессе, тем более здесь?

— Видно, что-то может, раз принцессу сопровождают не фрейлины, а боевые маги!

— С чего вы решили, что эти девчонки — боевые маги?

Но военный не ответил, усмехнувшись, он отошел в сторону, зачем объяснять кому-то очевидные вещи, если тот в них ничего не понимает, да и не хочет понимать.

Сидящая на подлокотнике трона девица совершила следующую наглость, она что-то сказала королю, но сказала очень тихо. И король, вместо того чтоб одернуть нахалку, указать ей ее место, благосклонно улыбнулся. Улыбнулась и принцесса. Потом король сам что-то спросил у девицы, и некоторое время они вели тихую беседу, видно, и принцессе было интересно, потому что она улыбалась и кивала.

— Дочь моя, принцесса Милисента, — через час обратился король к принцессе, при этом девушка, сидящая на подлокотнике, улыбнулась, — дочь моя, вы устало выглядите.

— Да, ваше величество, отец мой, меня утомила дорога. С вашего позволения, я бы хотела удалиться, отдохнуть, — произнесла принцесса. Король благосклонно кивнул, на самом деле он сказал кодовую фразу, по которой принцесса должна была покинуть прием. На том совещании, где королю показали куклу, которая должна была заменить Милисенту, возник вопрос о степени схожести куклы с человеком. Ведь программа этого подобия принцессы была довольно ограниченна. Придворный маг, мэтр Фиранто, предусмотрел и это, программа, заложенная им в куклу, могла быть изменена по ходу развития событий. Те или иные действия двойника принцессы вызывались специальными кодовыми фразами.

Принцесса поднялась с трона, одновременно с ней соскочила с подлокотника и светловолосая девушка, и тут же свечение трона со стороны наследницы погасло. Выстроившись тем же строем, принцесса и ее сопровождающие направились к выходу из зала.

— Граф, ваш род же имеет эту привилегию! Почему бы вам не воспользоваться ею? — сказал один дворянин другому, когда от них до принцессы оставался десяток шагов.

— Но, маркиз, как-то неудобно!

— Другого случая обратить на себя внимание вам может и не представиться! Ну смелее! Сейчас принцесса пройдет мимо!

— Но ее же охраняют! — попытался возразить тот, кого назвали графом.

— Какие-то девчонки, а леди Саманта идет с другой стороны. Они вряд ли сумеют среагировать! Тем более что с вашей стороны вот та нахалка, что сидела на троне, ну же, смелее! Они ничего не успеют сделать, и потом, у вас есть эта привилегия! Или вы боитесь?

— Я?! Боюсь?! — воскликнул граф и, когда до принцессы оставалось три шага, бросился вперед. Он попытался проскочить за спиной рыжей девчонки, но та резко выставила ногу, и граф, споткнувшись, начал падать. Он взмахнул руками, пытаясь за что-нибудь схватиться, но был остановлен тугой волной воздуха. На мгновение он завис неподвижно над полом, а потом его с силой приложило об паркет. Принцесса остановилась, леди Саманта и девушка, похожая на наследницу, подошли к ней почти вплотную, вокруг них замерцал силовой щит. В руках у рыжей девчонки — она оказалась вне щита — возникли два огненных шара, она крутанула один из шаров на ладони, и он увеличился до размеров хорошего арбуза, жар от шара почувствовали все вокруг стоящие. Послышался изумленный вздох, это была реакция тех, кто знал, что обилие хрусталя в большом зеркальном зале было неслучайно. На самом деле это был не хрусталь, это был минерал, блокирующий магию. В большом зеркальном зале королевского дворца, как и во многих других помещениях, любые проявления магических действий блокировались. Но, видно, девушки, сопровождавшие принцессу, об этом не знали и магичили вовсю! Мало того, это у них с легкостью получалось!

— Так, это покушение? — обрадованно спросила рыжая девчонка. — Счас будем отрабатывать план «А»!

— Постой, Листик! Пока не надо никого убивать! — сказала леди Саманта.

— Ну почему… — даже обиделась девочка, — на нас напали? Напали! На принцессу покушались? Покушались! Счас я буду их убивать, пока они во всем не признаются!

— Листик, — улыбнулась леди Саманта, — если ты всех поубиваешь, то некому будет признаваться!

Девочка задумчиво крутила огненные шары, казалось, она не чувствовала их жара. Леди Саманта посмотрела на лежавшего юношу и скомандовала:

— Листик, подними!

Рыжая девочка, погасив один из огненных шаров, подняла лежащего графа за шиворот. Но девочка была маленького роста, поэтому она подняла лежавшего только в положение «на четвереньки».

— Ну, — сказала рыжая, — признавайся!

— Я граф де Коэльяк! — попытался гордо сказать граф. — Мой род имеет старинную привилегию!

— Это какую еще такую привилегию? На принцесс бросаться, что ли?

Вокруг послышались смешки. Граф попытался возмущенно посмотреть на посмевших над ним хихикать, но из положения «висящие четвереньки» грозного взгляда не получилось. Листик встряхнула своего пленника, что при ее комплекции было совершенно невероятно — девочка-подросток оторвала от пола довольно-таки упитанного юношу!

— Ну! — нахмурила брови рыжая девочка.

— Древняя привилегия рода Коэльяк! Привилегия, восходящая к эпохе становления зелийского королевства! — начал пространно объяснять граф, но потерявшая терпение девочка встряхнула его еще раз, и граф быстро закончил: — Привилегия — целовать руку принцессе!

— Ну ничего себе! — удивилась девочка. — А если принцесса не хочет?

— Эта привилегия дарована нашему роду за заслуги королем…

Девочка опять встряхнула графа, тот клацнул зубами и попытался объяснить:

— Все представители нашего рода постоянно пользуются…

— А если бы вашему роду была дана привилегия — ковыряться в носу в присутствии короля, то ты тоже бы постоянно этим пользовался? Так и ходил бы в присутствии короля с пальцем в носу?

Вокруг послышался смех, а Саманта сказала, при этом кивнув в сторону мужчины в полувоенном френче:

— Да, Листик, Коэльяки действительно имеют такую привилегию. А вот герцоги Нарронэллы имеют привилегию сидеть в присутствии самого короля!

— Да? — удивилась Листик. — Но герцог Нарронэлл не ходит же постоянно с табуреткой, чтоб сидеть в присутствии короля. А те, которые даже когда видят, что их поцелуи неуместны, все равно кидаются на принцесс!

Вокруг уже раздавался несдерживаемый смех. Листик выпустила графа, и тот упал на пол. Девочка откатила ногой незадачливого целовальщика рук принцессы в сторону. А Милисента обратилась к принцессе:

— Ваше высочество, продолжим путь?

Принцесса кивнула, посмотрела на лежащего в нелепой позе графа Коэльяка и, то ли желая подбодрить, то ли изощренно издеваясь, сказала тому:

— Вы, граф, прекрасно выглядите, вам к лицу этот камзол!

Граф выпучил глаза, а принцесса добавила:

— Не надо волноваться, от волнений портится цвет лица!

После чего в сопровождении своих телохранительниц проследовала к выходу.

На кровати Милисенты сидели она и Саманта, а Ирэн сидела на своей. Ирэн поселилась в студенческом общежитии, в комнате Листика и Милисенты, благо места хватало. Кровать она себе поставила обыкновенную, а не такое «драконье гнездо», как у Листика. Сейчас же девушки наблюдали за Листиком. Та творила, высунув от усердия кончик языка. Девочка пламенем вырезала на стене барельеф. Это был дракончик, уменьшенная копия самой Листика. Копия получилась очень похожей на оригинал, даже выражение на драконьей мордочке было такое же лукавое, как и у настоящего дракона Листика.

— Вот, — удовлетворенно сказала Листик, когда закончила, — вот такой дракон, сразу видно, кто здесь живет!

— Только никто не знает, что это ты! — улыбнулась Ирэн.

Саманта встала с кровати и подошла к получившемуся барельефу, даже потрогала его рукой.

— Здорово! Как живой! Даже чешуйки есть! — восторженно проговорила Саманта. — Листик! Ты настоящая художница! Ты знаешь, у тебя талант! Тебе надо учиться в академии Изящных Искусств!

— Как?! — возмутилась Листик. — Еще и там учиться?

— Ну может, не на стационаре, а факультативно. Или хотя бы брать уроки.

— Вот выучусь на боевого мага, тогда посмотрю, может, на художника пойду учиться, — задумчиво проговорила Листик. — До совершеннолетия у меня еще время есть!

— А сколько тебе до совершеннолетия? — поинтересовалась Саманта.

— Еще почти двести лет, — тяжело вздохнула Листик.

— Как — двести? — ахнула Саманта.

— Я же не человек, — еще раз вздохнула Листик, — я такой маленькой буду еще долго. А Милисенте повезло, она уже почти взрослая.

— А при чем здесь Милисента? — удивилась Саманта.

— А после ее инициации и обряда посестринства она получила некоторые свойства, — хитро прищурилась Листик. — Драконом она стать не сможет, а вот другие возможности… Но она же не пробует!

— Вот еще, — сказала Милисента, — мне хватает того, что у меня получается. Я тогда в пещере, помнишь, Ирэн, первое время вообще с почти закрытыми глазами ходила, чтоб чего-нибудь не сжечь.

— Ага, — засмеялась Листик, — вот тот граф к тебе бы прыгнул руки целовать, и только фыррр — от него бы кучка пепла осталась. Так никаких графьев не напасешься!

— Кстати о графьях. — Саманта посмотрела на девушек. — Завтра бал в дворянском собрании, мы приглашены.

— Опять принцессу охранять? — засмеялась Милисента.

— Нет, вы приглашены как сестры Дрэгис, баронессы.

— А что нам там делать? — спросила Листик.

— Там будут танцы, угощение, правда, не такое обильное, как в купеческом собрании.

— Так, может, сразу пойдем угощаться в купеческое собрание? — предложила Листик.

— Туда тоже пойдем, но в дворянское нам по статусу положено. Вот и приглашения есть! — Саманта показала красивые пригласительные билеты, разложенные на столе.

— А Ирэн? Она тоже приглашена? — спросила Листик.

— Нет, я же не дворянка, — грустно улыбнулась Ирэн.

— Почему? Почему не дворянка? Дворянка! — возразила Саманта. — Ты поступила в академию Магических Искусств, а по королевскому указу всякий поступивший получает личное дворянство! Так что ты тоже знатная дама! Тем более что пойдешь не одна!

— Ура! — обрадовалась Листик. — Значит, Ирэн идет с нами! Идем сначала в дворянское собрание угощаться, когда там все съедим, пойдем в купеческое.

— Да, — сказала Саманта, — вот пригласительные на бал в купеческом собрании. Ирэн тоже приглашена. А вот приглашение на Бал Цветов.

— Это от кого такое? — удивилась Листик.

— От эльфов, — пояснила Милисента, — эльфийская община тоже дает новогодний бал.

— А почему цветов? Какие же цветы зимой?

— А у эльфов любой бал — бал цветов.

— Да, — подтвердила Саманта. — И что интересно, Ирэн тоже приглашена. А вот приглашение от гномов, и тоже на всех нас четверых.

— А у гномов какой бал — камней? — спросила Листик.

— Скорее, пива! — засмеялась Саманта. — Но колбаски к пиву у них подают очень вкусные!

— Тогда к гномам тоже идем! — решила Листик.

— Вот еще куча приглашений от разных частных лиц, — Саманта веером раскрыла приглашения, — герцоги, графы… кто во что горазд. Конечно, поскромнее, чем…

— Саманта, если там не будет угощения, то не пойдем! — насупилась Листик. — Что это за бал без угощения!

— Листик, — теперь засмеялась Милисента, — на балу не кушают, там танцуют!

— А если проголодался?

— Предлагают легкие закуски, напитки, сладости, мороженое.

— Сладости! Мороженое! Тогда идем на все балы! Надо обязательно сходить! Надо же проверить, как там танцуют и чем там угощают!

Зал дворянского собрания был намного больше зеркального зала королевского дворца. Под громкую музыку кружились пары танцующих. Для тех, кто не танцевал, в здании дворянского собрания было множество больших и малых гостиных, где можно было пообщаться с интересным собеседником или просто отдохнуть. А в многочисленных буфетных комнатах можно было утолить возникшие голод и жажду.

В начале бала приглашали танцевать только Саманту и Милисенту, Ирэн же и Листика не приглашали — наверное, потому, что Ирэн была совсем новым человеком и ее не знали, а Листика считали слишком маленькой для танцев. Но потом, убедившись, что Ирэн пришла с Самантой, решили, что она достаточно знатная, и стали ее тоже приглашать, ну и Листика за компанию. Теперь Ирэн самозабвенно кружилась в танце со своим кавалером, а Саманта с беспокойством оглядывалась — Листик куда-то пропала вместе со своим последним партнером по танцу, очень молодым человеком, может, чуть-чуть старше Листика. Саманта нашла глазами Милисенту, и та указала взглядом на боковой переход. Саманта извинилась перед своим кавалером и, тоже показав взглядом Милисенте следовать за ней, устремилась в тот переход. Пробежав по коридору, они обнаружили девочку и ее кавалера в одной из буфетных комнат. Те стояли у стола с напитками и закусками, а перед ними находился молодой франтовато разодетый мужчина, презрительно на них смотревший. Спутник Листика был бледный как стена. А вот по плавным движениям девочки и по ее увеличившимся и без того большим зелеными глазам было видно, что Листик очень сердится.

— Тэрри, а шшшто надо делааать, если тебя оссскорбииили? — растягивая слова, с каким-то шипением спросила Листик у своего кавалера. Но вместо него ответил франтоватый мужчина:

— Если это дама, то она дает пощечину, а если это мужчина, то он выплеснет свой бокал в лицо обидчику!

— Бокал обязательно должен быть с вином? И что потом? — уточнила Листик.

— Можно и с вином, — ухмыльнулся мужчина. — Такое оскорбление смывается кровью. Поэтому потом следует дуэль! Но куда вам, деткам, вы же пьете сладкий крюшон! Я не вижу перед собой ни дамы, ни мужчины…

Франт не успел договорить, Саманта тоже не успела вмешаться, как Листик схватила ковшик, которым разливали крюшон по бокалам из большой серебряной чаши, и заехала в лоб этому франту, со словами:

— Это тебе вместо пощечины! Еще руки об тебя марать, а вдруг ты заразный!

Но, видно, этого девочке показалось мало, и она схватила большую серебряную чашу и, подпрыгнув, надела ее на голову ошалевшему франту. Тот от неожиданности, а может и от удара по голове, сел на пол. Крюшон водопадом стекал по его одежде.

— Вот, — удовлетворенно сказала Листик, — это вместо бокала вина! Надеюсь, количество заменит качество!

Листик оглядела дело своих рук и постучала сверху по чаше, которую мужчина пытался снять:

— Эй, ты готов, чтоб я с тебя это все смыла кровью?

Франт что-то промычал в ответ, разобрать было трудно, так как чаша была глубокая и налезла ему почти до подбородка. Листик еще раз постучала и спросила:

— Так будем смывать или так и будешь ходить?

— Леди! Вы видите, маркиз Гираноми не может снять крюшонницу с головы? — вмешался один из присутствующих дворян.

Листик пожала плечами:

— Вы хотите сами снять эту посудину с головы этого нахала? Ничего не имею против. Снимайте! Если не получится, можете ее разрубить топором! Думаю, маркиз не получит сотрясения мозгов — за их неимением.

Наконец, с большими усилиями, маркиз снял с головы крюшонницу, его тщательно уложенная прическа была испорчена, как и его костюм. Он с ненавистью глянул на девочку:

— Ты… ты… мерзкая…

— Еще раз надеть? — угрожающе спросила Листик.

— Маркиз, ведите себя прилично! Не смейте оскорблять даму! — громко сказала Саманта.

— Это кто еще… — Маркиз резко повернулся к Саманте, но наткнулся на ее взгляд. Он узнал воительницу и замолчал. На его щеках играли желваки, он зло усмехнулся и произнес:

— Меня оскорбили! Я требую сатисфакции! Это можно смыть только кровью!

— Ага, — сказала Листик, — он хочет, чтоб я смыла с него крюшон кровью. Это запросто, главное, чтоб у него крови хватило.

И, отвечая на недоуменные взгляды собравшихся на шум скандала дворян, пояснила:

— Его же кровью и смою, или кто-то хочет предложить свою?

— Так вы согласны на дуэль? — быстро спросил маркиз Гираноми.

— Ага, — ответила Листик. И, обращаясь к окружающим, добавила: — Согласна, заметьте, это он сам предложил дуэль.

Дуэли были запрещены королевским указом, все участники и зрители подлежали наказанию. Их зачинщики наказывались в первую очередь. Но это не останавливало драчливых дворян. Они все равно устраивали дуэли. А дуэль, приведшая к смерти одного из участников, каралась очень серьезно.

— Ваши секунданты? — так же быстро спросил маркиз, словно боясь, что девочка передумает.

— Саманта Грег и Милисента Дрэгис, — кивнула в сторону девушек Листик, — а ваши?

— Граф де Коэльяк и маркиз Галирамо, — тоже кивнул в сторону названных дворян маркиз Гираноми.

— О! — обрадовалась Листик, увидев знакомого по большому королевскому приему, и участливо спросила неприязненно смотревшего на нее графа: — Я вас не сильно поваляла? Бока не болят?

— Условия дуэли — только сталь! Никакой магии! — кривясь, объявил граф, которого валяла на приеме Листик.

— Ага, — согласилась девочка. — Какое оружие вы хотите выбрать?

— Шпага! — быстро сказал маркиз Гираноми.

— Должен вас предупредить, что маркиз профессиональный дуэлянт и мастерски владеет именно шпагой! — вполголоса предупредил Саманту один из присутствующих дворян. — Я не знаю, получится ли уже вмешаться и остановить эту дуэль, но жизнь вашей подруги в большой опасности!

Саманта пожала плечами, чем вызвала большое изумление предупреждавшего ее дворянина. Милисента, обсудив правила поединка с другим секундантом, кивнула Листику, и все присутствующие высыпали на улицу. Там очертили дуэльный круг, и дуэлянты встали друг против друга. Конечно, многие осуждали маркиза Гираноми, ведь он опустился до того, чтобы драться с женщиной, почти ребенком, но возражать никто не решался. Не хотели ссориться с маркизом и его покровителем герцогом Вэркуэллом, оба были очень злопамятны и не упускали случая отомстить. Ну и раз девочка сама вышла защищать свою честь, то получается, у нее нет никого, кого бы она могла выставить на замену, при этом многие с недоумением смотрели на леди Саманту — почему она не заступилась за свою подругу?

Листик стояла на месте, и маркиз Гираноми сделал первый небрежный, но стремительный выпад, девочка не стала отбивать шпагу противника, она просто уклонилась от нее. Еще четыре выпада прошли в том же ключе, маркиз старался поразить девочку шпагой, а та просто уворачивалась. Раздосадованный маркиз прошипел:

— Почему ты не дерешься?!

— Не вижу соперника, — спокойно ответила девочка, — ты же не умеешь!

При этих словах Листик не уклонилась от очередного выпада, а приняла его на свою шпагу, совершив неуловимое вращательное движение, девочка выбила оружие из рук маркиза. Маркиз кинулся за своей далеко отлетевшей шпагой, Листик ему не препятствовала. Подняв шпагу, маркиз с яростью бросился на девочку, но его новый выпад снова закончился неудачей. Листик опять выбила из его рук шпагу. Так повторилось четыре раза, маркиз подымал свое оружие, атаковал улыбающуюся Листика, та выбивала шпагу из его руки, отбрасывая ее подальше. Когда запыхавшийся маркиз, тяжело дыша, снова встал напротив девочки, та участливо спросила:

— Маркиз, а вы не устали? Что это за бега вы здесь устроили? Или вы думаете, что я с вами в догонялки играть буду? И вообще, вы драться на шпагах умеете? Или приказать принести вам тролличью дубинку?

Среди зрителей послышались смешки, разъяренный маркиз снова бросился на девочку, та опять повторила свой трюк. Зрители уже откровенно смеялись, на их глазах унижали грозного дуэлянта, унижали в деле, в котором он считался непревзойденным мастером. В очередную атаку маркиз бросился, как бык в финале корриды, его налитые кровью глаза видели только ненавистную соперницу. Когда же шпага, уже в который раз, вылетела из его руки, он попытался просто ударить девочку выхваченным из-за голенища сапога кинжалом. Листик уклонилась и приложила маркиза рукояткой своей шпаги по лбу. Профессиональный дуэлянт рухнул как подкошенный.

— Фу, — сказала Листик, — мало того что собрался драться с такой маленькой и слабенькой девочкой, как я, так он еще и ведет себя как горный тролль! Применяет грязные приемы, словно в кабацкой драке! Никакого благородства! Заберите этого невежу! — Последние слова, под смех зрителей, были адресованы секундантам маркиза.

Саманта с улыбкой глянула на дворянина, предупреждавшего об опасности дуэли с маркизом Гираноми. Тот молча ей поклонился.

— Думаю, что произошедшее здесь вряд ли можно считать дуэлью! — громко сказала Саманта, привлекая внимание уже собравшихся расходиться зрителей. — Это была просто дружеская разминка.

— Но маркиз получил серьезную травму! — возмутился граф де Коэльяк. — Ему требуется лечение…

— Серьезную травму получило самолюбие маркиза, — возразила Саманта, — потому как шишку на лбу вряд ли можно считать травмой. Приложите ему ко лбу что-нибудь холодное, это поможет, заодно остудит его пыл.

— Ага! — поддержала подругу Листик и посоветовала графу: — Вы наденьте ему на голову крюшонницу, она холодная. И на голову маркизу налезет, уже проверено!

Под громкий смех окружающих Листик отвернулась от графа, нашла глазами своего малолетнего кавалера и позвала его:

— Тэрри, пошли крюшон пить, там еще и пирожные оставались!

— Тэрри? — подняла бровь Саманта.

— Граф Тэрри де Гривз, — представился тот.

— Листик, а чего этот маркиз к тебе прицепился? — спросила Милисента.

— А он не ко мне, а к Тэрри. Подошел и сразу начал обзываться! Нахал какой-то!

— Он давно провоцирует меня на дуэль, видно, сейчас решил, что есть очень удобный повод, ведь я не мог не ответить на оскорбление своей дамы.

— Да уж, нашел на кого наехать, — засмеялась Милисента, — Листик таких, как он, десяток на ленточки порвет и не запыхается.

Молодой граф удивленно посмотрел на девушку, а смущенная Листик поспешила представить своих подруг.

— О! Леди Саманта! — выразил свой восторг граф Тэрри. — Я много о вас слышал!

— А о генерале Лэри де Гривз вы слышали? — улыбаясь, спросила Саманта.

— Да! Это мой двоюродный прадедушка!

— Ну а Листик его дочь, так что, получается, она ваша бабушка, двоюродная. Генерал де Гривз за военные заслуги получил баронство Дрэгис, — пояснила Саманта.

— Да, я слышал, что один из младших братьев моего прадеда получил в награду баронство, где-то в приграничье, но я не знал, что это именно генерал де Гривз. Я очень рад, что у меня есть такие очаровательные бабушки, — молодой граф поклонился девушкам, — и я приглашаю вас, Листик и Милисента, на бал, который дает мой отец. Приглашаю и ваших подруг. Отец будет рад с вами познакомиться, я надеюсь, что вы примете мое приглашение.

Бал в купеческом собрании был не менее скучный, чем бал у гномов. Важные и солидные господа беседовали о важных и нужных вещах — котировках акций, торговых сделках, прогнозах роста или падения цен на те или иные товары. Их важные и не менее солидные жены беседовали о таких же важных и нужных вещах — какие брильянты надела госпожа Рокицки в свой последний визит на прием к городскому голове, какие лекарства или травы помогают от тех или иных болезней, прогнозах моды на будущий сезон. Их дети, с которых умудрялись не спускать глаз как важные господа, так и их не менее важные жены, пытались веселиться, хотя бы танцевать. Но танцы были какие-то вялые, чопорные.

Но девушки не скучали. Милисента и Саманта вели переговоры с самыми важными господами. Эти господа сначала окружили Листика и, наговорив ей кучу комплиментов, попытались уговорить ее на какие-то скидки в тарифах за проезд через Ларнийский перевал или снижение какой-то пошлины — в обмен на оказание каких-то услуг. Это Листику очень напомнило вчерашний бал у гномов. Там тоже очень важные и солидные гномы насели на маленькую баронессу с просьбой предоставить им концессию на разработку полезных ископаемых в недрах Хасийских гор в пределах территории баронства. У девочки от таких мудреных слов чуть уши в трубочку не свернулись. Она бы точно покусала этих важных бородачей, если бы не Милисента с Самантой, они сразу взяли ведение переговоров на себя, чем удивили и озадачили гномов. Выяснив, что эта просьба гномов мотивирована тем, что Хасийские горы — именно в пределах дрэгисского баронства — очищены от крупных видов нежити и там теперь относительно безопасно, девушки поставили свои условия. Довольно жесткие условия — никакой гномьей автономии в пределах дрэгисского баронства, полное подчинение всех гномьих поселений баронессе, с выплатой полагающихся налогов. Строительство на Ларнийском тракте, в особо опасных местах, тоннелей, что делало этот тракт проходимым и зимой. Гномы согласились, уж очень богатые полезными ископаемыми были горы, опять же, девушки обещали охрану и защиту гномьих поселений от нечисти и нежити, все равно Листик уже всю крупную уничтожила и распугала, — а вот нечего на таких вкусных горных козлов зариться! Там территория одного дракончика, и всяким объедальщикам там не место!

Купцы и промышленники каким-то образом узнали о договоре с гномами, теперь попытались и себе выторговать у юной баронессы преференции. Но они не знали, на каких условиях тот договор был заключен, теперь же только отдувались, выслушивая встречные условия, выдвигаемые Милисентой. Саманта плохо разбиралась в коммерческих делах, поэтому она только поддерживала подругу. Переговоры вела Милисента, Саманта и представители купечества никак не ожидали такой деловой хватки от этой хрупкой девушки. Ирэн тоже не скучала, она просвещала как почтенных матрон, так и их юных дочек в некоторых тайнах кулинарных и лекарских рецептов. Конечно, девушка рассказывала только простейшие рецепты, особенно лекарские. Все приготовленное по ним ни в коем случае не могло кому-либо чем-либо навредить. Разве что при условии большой передозировки — вызвать понос. Женская половина собравшихся с восторгом внимала Ирэн.

— Не будет ли мой вопрос бестактным, сиятельная леди, — спросил Милисенту один из купцов, — почему владетельницей баронства является ваша сестра, хотя она и младше, а хозяйственные вопросы ведете вы?

— Как вы справедливо заметили, владетельница баронства баронесса Листик, она им владеет, а хозяйственные вопросы веду именно я, во-первых, я к этому наиболее подготовлена, а во-вторых, владение — это такая тяжелая работа, ни на какое хозяйствование уже не остается времени! — тяжело вздохнула, пряча улыбку, Милисента.

Саманта тоже тяжело вздохнула, подтверждая слова своей подруги. Важные господа серьезно покивали. Занятые такими важными разговорами, девушки не заметили исчезновения Листика. В зал вошел, почти вбежал, очень сильно обеспокоенный один из распорядителей бала. Он не решился прервать беседу важных господ купцов и Милисенты, а направился к Ирэн, беседовавшей в женском окружении.

— Извините, леди, что я вас беспокою, но не могли бы вы пройти со мной, там ваша подруга… Она… — запинаясь, начал распорядитель, Ирэн его взволнованно перебила:

— Листик?! Что с ней?

— Она, как бы это сказать… — попытался объяснить распорядитель, но обеспокоенная Ирэн снова его перебила:

— Она там что, сражается? — Ирэн хотела сказать — «подралась», но в последний момент подобрала слово помягче.

Распорядитель озадаченно кивнул:

— Можно сказать и так…

— Идем! Быстрее! — почти крикнула Ирэн, срываясь с места.

За ней устремились озабоченные Саманта и Милисента, за ними и все остальные. На балу было скучно, а тут хоть какое-то развлечение, опять же интересно посмотреть на безумца, решившего подраться с маленькой баронессой. О событиях на большом королевском приеме и историю дуэли в дворянском собрании знали все присутствующие, такие слухи очень быстро распространяются.

Девушки, сопровождаемые распорядителем и остальными к ним присоединившимися, вбежали в большую буфетную. В купеческом собрании, в отличие от дворянского, была только одна буфетная, но большая. В углу этого помещения стояла толпа народа. Протолкавшись сквозь нее, девушки остановились, пораженные открывшейся картиной. За большим столом сидела Листик. Перед ней стояло множество пустых вазочек из-под мороженого. Единственная не пустая, наполовину опустошенная стояла перед девочкой. Листик в три приема доела оставшееся мороженое и голосом более хриплым, чем обычно, обиженно сообщила:

— Я так и не поняла, какое мороженое все-таки вкуснее?!

— Вот, — пораженно сказал распорядитель, — закончила сражаться, а ведь здесь было больше сорока порций!

— Листик! Ты это все съела?! — всплеснув руками, воскликнула Милисента.

— Ага! — подтвердила девочка и пояснила: — Только я не ела, я пробовала, надо же мне было выяснить, какое мороженое самое вкусное! Вот я и пробовала, чтоб потом его съесть.

— Но ты же съела все!

— Ну нельзя же оставлять надкушенное, в смысле надъеденное мороженое, это неприлично! Вот мне и пришлось доесть все попробованное. — Листик задумчиво посмотрела на пустые вазочки и начала перечислять: — Вкусное мороженое шоколадное, ванильное, кофейное, клубничное, вишневое, малиновое, земляничное, черничное…

— Стоп, стоп, стоп! — остановила девочку Саманта. — Ты это все съела?

— Нет, это я все попробовала, а теперь буду есть то, что выбрала, — серьезно объяснила Листик и тут же сказала распорядителю: — Давайте несите!

— Э-э-э… — растерялся распорядитель.

— Да, — подтвердила Милисента, — принесите ей то, что она перечислила, но только по одной порции!

— Эй! — заволновалась Листик. — Я же не все перечислила! И почему только по одной порции?!

— Леди Милисента, а вашей сестре не станет плохо? — спросил один из важных господ купцов.

— Ей нет, а вот окружающим вполне может, если ей не дадут мороженого, — усмехнулась Милисента.

— Принесите и нам мороженого, — попросила Саманта и вслед кинувшимся за заказанным слугам быстро добавила: — По одной порции!

А Милисента подошла к Листику и вполголоса ей стала выговаривать:

— Листик, ну нельзя так много есть мороженого…

— Мало осталось, да? — жалобно спросила девочка. — Может не хватить?

— Ну что вы, леди, — вмешался распорядитель бала, — у нас достаточное количество различных сладких закусок, пирожные более чем пятидесяти сортов, мороженое тоже пятидесяти видов.

— Вот! Видите! — возмутилась Листик. — Пятидесяти сортов! А мне дали не все попробовать! И пирожные тоже!

— Листик, — укоризненно сказала Милисента, — ну как так можно!

— Да! Как так можно! Столько видов, а вдруг я пропустила самое вкусное? Я же не все попробовала!

За окном было еще темно, Листик потянулась и осторожно выпуталась из теплых шкур, так чтоб не разбудить Кузю, соскочила со своего «драконьего» ложа и тихонько прошлепала босыми ногами в ванную комнату. Там, открыв кран, присела на край большой ванны. Сегодня первый день второго семестра. Листик вздохнула — вот и закончились зимние каникулы, балы, большие и малые, приемы, танцы и угощения. Листик облизнулась, вспоминая мороженое. Особенно ей понравилось на балу у эльфов, там не было такого изобилия сортов, как на балу в купеческом собрании, — всего-то каких-то десять видов. Но мороженое было настолько вкусное! А пирожные! Прямо так и таяли во рту! И опять же тактичные эльфы не приставали к девочке с нудными вопросами о таможенных льготах, снижении тарифов и прочей галиматье, а сразу позвали танцевать, а потом угощали мороженым, пирожными, а потом снова танцевали. Листик не знала, что у эльфов тоже был свой интерес, но со своими просьбами они сразу обратились к Милисенте.

— Если уважаемая леди Милисента уделит мне толику своего драгоценного времени, — вкрадчиво начал Илисарионианэль эль Велинатэлиэнион, полномочный представитель Светлого Леса и старейшина эльфийской общины в столице королевства, — я бы хотел обсудить некоторые аспекты нашего будущего взаимовыгодного сотрудничества. Насколько я понимаю, все экономические и хозяйственные вопросы дрэгисского баронства вы взяли в свои руки, тем самым оградив свою сестру от крайне необдуманных и скоропалительных решений. Вам делает честь такое бескорыстное участие в жизненно важных делах баронства. Хотя вы достойны гораздо большего. И я абсолютно уверен, что эти большие дела вы будете вершить со столь же непринужденной легкостью, как и решаете проблемы маленького приграничного баронства!

Милисента поняла, что этот умудренный эльф знает, кто она такая, но, сохраняя улыбку на лице, она ответила:

— Светлейший Илисарионианэль, я безмерно рада помочь вам. Но давайте не будем упоминать о столь отдаленных перспективах, когда на мои хрупкие плечи лягут те большие проблемы, о которых вы изволили упомянуть. Это никоим образом не повлияет на наше взаимовыгодное сотрудничество сейчас.

Эльф понимающе склонил голову, показывая Милисенте, что он все понял — уступок не будет, и ему рекомендовали сохранить тайну девушки. А та продолжила:

— Но сейчас я — как не наследная баронесса Дрэгис — стараюсь, по мере моих скромных возможностей, помогать моей младшей сестре…

Едва заметная улыбка тронула губы эльфа, но Милисента ее увидела и повторила с нажимом:

— Листик действительно моя сестра, и, стараюсь, чтоб ни ей, ни ее владению не был нанесен ущерб. Поэтому давайте перейдем к сути дела…

Переговоры с эльфами закончились к обоюдному удовлетворению, но в конце Милисента озадачила эльфа своей фразой:

— Светлейший Илисарионианэль, когда будете говорить комплименты Листику, а вы же обязательно будете, постарайтесь говорить попроще, а то она вас точно покусает!

Удивленный эльф посмотрел туда, где в окружении эльфийской молодежи, весело смеясь, танцевала Листик, покачал головой и на всякий случай пожал плечами, потом перевел взгляд на Милисенту. Та, улыбнувшись, кивнула, мол, так и будет, если старейшина эльфов ее не послушает.

Вообще-то Листик догадывалась, что у эльфов тоже был свой интерес, да и Милисента ей рассказала о результатах переговоров. И Листик была очень благодарна своей сестре, что та избавила ее от этого крайне нудного и неинтересного занятия.

Ванна наполнилась, и Листик с удовольствием туда плюхнулась. Погрузившись с головой в воду, девочка замерла. Пролежав так минут десять, Листик почувствовала, как ее кто-то дергает за ногу. Резко высунувшись из воды, девочка услышала визг обрызганной Милисенты:

— Ай! Листик! Вода же ледяная! Как ты можешь в ней лежать!

— А мне нравится! И если я не полежу в воде, то буду всю первую пару спать, если, конечно, это не будет фехтование!

— Вылазь давай! Нам с Ирэн тоже надо умыться!

Листик выметнулась из воды, вновь обдав холодными брызгами Милисенту и заодно заглянувшую в ванную Ирэн.

— Ай-и-и! — завизжали девушки в два голоса, а Листик рванула мимо них — одеваться.

— Ну чего так кричать, да еще в такую рань! — высунула из шкур на «драконьем» ложе свою сонную мордочку Кузя.