Дочь дракона

Глава 17 Экспедиция продолжается

Фиоринэль эл Минэтэйнион, светлый эльф, магистр академии Магических Искусств, заведующий кафедрой ботаники целительского факультета, сидел за столом и наблюдал за сельской лекаркой Мартой. Лекарка что-то перекладывала у печки, готовила какие-то травы. Завтра отдельный отряд экспедиции академии отправится в горы. Поскольку домик лекарки находился не так уж и далеко от тракта, шедшего на Ларнийский перевал, то за теми участниками похода, что жили у лекарки, основная часть отряда во главе с магистром Захарусом заедет по пути. Потому как вызывать их в дрэгисский замок, ставший главной базой экспедиции, не имело смысла — потом все равно пришлось бы ехать в эту сторону. Лекарка молчала. Молчал и магистр. Их молчание было прервано шумным появлением двух эльфиек — светлой и темной.

— Уважаемая Марта, — обратилась к лекарке светлая эльфийка, — Ирэн говорит, что надо обязательно положить к травам целительского набора гнилец крестовидный. Но ведь эта трава входит в состав зелья, применяемого только моряками, — зелья, помогающего от морской болезни! А мы же идем в горы! Что же там может вызвать морскую болезнь?

Лекарка прищурилась, кивнула и спросила у темной эльфийки:

— Ирэн, почему ты так решила, что тебя натолкнуло на эту мысль?

— Понимаешь, мама, — задумчиво произнесла эльфийка, произнесла, не заметив своей оговорки, светлая эльфийка тоже не обратила на это внимания, а вот магистр эл Минэтэйнион бросил быстрый взгляд сначала на Ирэн, а потом на Марту. А Ирэн продолжила: — Что-то меня как будто толкнуло, когда я перебирала травы, комплектуя лекарский набор первой помощи. Да, я знаю, это снадобье совсем не нужно в горах, но что-то мне подсказывает, просто кричит, что это надо взять!

Марта снова кивнула и сказала:

— Раз просто кричит, то надо брать. Интуиция очень часто подсказывает нам верное решение возникшей проблемы, а иногда и той проблемы, которая возникнет в отдаленном будущем, но мы редко к своей интуиции прислушиваемся. Нам кажется, что предлагаемое решение противоречит логике. Но как мы можем оценить логику того, что еще не случилось? Иногда какая-нибудь мелочь, кажущаяся нам никчемной и незначительной, может спасти жизнь, а может ее и погубить. А это снадобье много места не займет и тяжести к той поклаже, что вы берете, не прибавит. Так что, бери, доченька. К интуиции надо прислушиваться.

Эльфийки согласно кивнули, вежливо поблагодарили за совет и убежали. А эльф внимательно посмотрел на деревенскую лекарку, или, скорее, лесную травницу, и спросил:

— Маритининиэль, почему?

— Узнал, — усмехнулась травница. — Я думала, раньше узнаешь. А Ирэн я подобрала раненую, выходила. Ну и что, что дарк, скажешь — не просто дарк, а клан Мягко Ступающих? Видишь, знаю я, знаю. Знаю и то, что она прошла полный курс подготовки, и знаю, какой экзамен проходят окончившие этот полный курс, чтобы получить мечи.

— Она убила разумного! — гневно воскликнул эл Минэтэйнион.

— Фиоринэль, можно подумать, ты не убивал!

— Это было по необходимости, в порядке самозащиты! А Мягко Ступающие убивают невиновных! Убивают тех, на кого указывают их старейшины!

— Да, она убила! Убила старейшину, который приказал ей убить ребенка! Такое вот ей придумали испытание. Убила и забрала его мечи! — почти выкрикнула Марта.

— Но, Маритининиэль, это же очень опасно! Если она это сделала, то стала изгоем в своем клане! А если она еще и убила старейшину, то на нее должна была быть объявлена охота!

— Охоту объявили бы, если бы она просто убила, но она вызвала его на поединок. Она отказалась убивать ребенка, и за неисполнение приказа ей грозила смерть. Но она обвинила старейшину в оскорблении. Обвинила в том, что он ее унизил, дав задание убить несмышленое дитя, а не опытного воина. Старейшина вынужден был принять вызов, а Ирэн потребовала — бой насмерть, мол, такое оскорбление можно смыть только кровью.

— Но почему ей назначили такое странное испытание — ребенок, а не воин? — спросил эльф.

— Тот, кто учил Ирэн, был хорошим бойцом, он очень хорошо обучил девушку. Она тоже стала очень хорошим бойцом, она бы легко расправилась с любым противником, если бы это был воин. Но клан Мягко Ступающих — это клан убийц, а не воинов. И боец этого клана должен быть готов убить любого, на кого укажут старейшины. А учитель Ирэн, на свою голову, был не только хорошим бойцом, но он был и хорошим психологом, он понял, что Ирэн убьет любого воина, но не сможет поднять руку на ребенка, вот он и назначил ей такое испытание.

— Но если бы надо было убить не ребенка, а взрослого, Ирэн выполнила бы это задание и осталась в клане и стала бы хладнокровным убийцей! Понимаешь, Маритининиэль, убийцей! Тем, на кого ее учили! И рано или поздно она бы…

— Рано или поздно она бы сорвалась, она не смогла бы убить ни ребенка, ни беременную женщину, ни… — Лекарка махнула рукой. — В общем, она бы сделала то, что сделала. Только вот последствия были бы более трагичные для нее.

— И более кровавые для клана, — закончил эл Минэтэйнион.

— Так и случилось, — пожала плечами лекарка. — Или ты думаешь, что молодая девушка, убившая одного из старейшин, одного из лучших мечников клана, была вот так просто отпущена? Ей отдали мечи побежденного, дали полдня форы и пустили по следу три боевые пятерки. То есть организовали охоту, но не официальную.

— Три пятерки! — пораженно воскликнул эльф. — Маритининиэль, ты хочешь сказать, что она их всех… Ведь боевая пятерка дарков не сходит со следа, пока не добьется своего или пока не погибнет! А Ирэн жива!

— Почему всех? — усмехнулась женщина. — Четверых из последней пятерки добила я.

— Ты хочешь сказать, что ты… Не может быть! Тебя хоть и учили, но не до такого же уровня!

— Девочка не только мечник, она еще и сильный маг, да, она была сильно изранена, но и тем тоже досталось неслабо. Так что моих сил хватило с ними расправиться, тем более что магией я тоже неплохо владею. — Марта закончила перебирать свои травы и опустилась на стул напротив эльфа. — Вот тут ты в моем уровне можешь не сомневаться. Ну что ты хотел еще спросить?

— Маритининиэль, почему ты ушла? Почему ты тогда ушла?

— А почему ушел ты? Почему молодой, подающий большие надежды маг жизни ушел из Светлого Леса? Ушел, не попрощавшись, что я должна была подумать?

— Я не мог иначе, мои исследования вызвали, ну ты помнишь, какую реакцию они вызвали среди наших старейшин. Они бы запретили мне работать дальше.

— И что теперь, ты продолжаешь работать над той проблемой?

— Нет, я понял, что развитие той темы опасно для всего живого. Может, это слишком громко сказано, но это действительно опасно! Я это понял и прекратил работы.

— Выходит, старейшины были не так уж и неправы? — подняла брови Марта.

— Выходит, что так. Но я понял это только со временем. Все мы делаем ошибки, особенно в молодости, и за них приходится расплачиваться, только вот иногда это очень дорого обходится, плата получается несоразмерна содеянному. — Эльф произнес это, не сводя своего грустного взгляда с лекарки. А Марта задала еще один вопрос:

— Почему же ты теперь не вернешься в Светлый Лес?

— Потому что старейшины все же неправы! — При этих словах брови Марты снова удивленно поднялись, а эльф с горячностью продолжил:

— Мой пример, пусть я и был неправ, только показал, что политика, проводимая советом, ведет народ эльфов к вырождению! Мы медленно, но верно вымираем! Если дарки как-то сумели вписаться в современное общество, пусть и в качестве наемников и убийц, то светлые, со своей изоляционистской политикой, дошли до последней черты!

— Почему же здесь, в зелийском королевстве, эльфийская диаспора довольно обширна? И вроде из здесь живущих эльфов никто вымирать не собирается.

— Эльфы, живущие здесь, не хотят или уже не могут жить в лесу, они, как бы это лучше сказать… ну не совсем эльфы.

— Как и ты, — кивнула лекарка.

— Как и я, — согласился эльф, грустно улыбнувшись, — как и я, впрочем, как и ты. Разве ты этого сама не чувствуешь?

— Я? — удивилась Марта. — Знаешь, я как-то об этом не задумывалась. Сначала, пока я пряталась, было не до этого, потом появилась Ирэн. Надо было и ее прятать. Так что мне было некогда об этом думать.

— Но ты же не собираешься прятаться вечно? Тем более теперь, когда тайна Ирэн раскрыта! Думаешь, Мягко Ступающие забывают такие пощечины? Теперь за девочкой снова придут, они узнают, где Ирэн, рано или поздно, но узнают. И придут, получается, придут не только за ней, но и за тобой!

— И что же мне теперь, бедной, делать? — улыбнулась Марта.

— Не знаю, ты же была лучшей видящей. Разве ты не можешь предсказать грядущие события?

— Видящей? — грустно улыбнулась лекарка. — Что вы знаете о видящих? Нас запирают в золотые клетки и заставляют смотреть. Смотреть в грядущее. Не понимают, что очень многие видят дорогу только до первого перекрестка, ну до второго, не дальше. А там новые события и новые перекрестки. И увидеть все вероятные направления пути просто невозможно.

— Но ты же можешь…

— Могу, до третьего. А дальше? И потом, когда смотришь вдаль, то можешь не заметить камня под ногами, споткнуться об него и разбить голову. Вот так! А ты говоришь — видящая!

— Маритининиэль, я не могу ничего предложить, кроме своей помощи. И клянусь, я буду тебя защищать!

— С чего бы это? — как-то очень грустно спросила лекарка.

— Потому что я не хочу потерять тебя снова! Потому что я люблю тебя! — Эльф вскочил с места, подошел к лекарке, тоже вставшей со своего места, и обнял ее. Марта не стала вырываться, она посмотрела ему в глаза и спросила:

— А Ирэн? Ее ты тоже будешь защищать?

— Ее тоже! — не раздумывая, ответил эльф. — Ее тоже, все, кто дороги тебе, дороги и мне! И я буду вас защищать, сколько хватит моих сил! Сколько хватит моей жизни! Я люблю тебя, Маритининиэль!

Фиоринэль эл Минэтэйнион поцеловал Марту, и она ответила на его поцелуй.

— Ага! И здесь целуются! — раздался хрипловатый голос. — Стоит их только оставить без присмотра, так сразу же целоваться начинают! Ой! — Громко ойкнувшую Листика втолкнули в комнату, так как она встала на пороге и комментировала увиденное, никого не пропуская внутрь.

В комнату ввалились магистры Захарус, Вайлент, мастер Саманта и Милисента.

— Ну чего толкаетесь! — закричала девочка. — Подглядывать нехорошо! А вы сюда все такой кучей подглядывать!

— А ты? — улыбнувшись, спросила Марта, вернее, теперь уже не Марта, а светлая эльфийка Маритининиэль, потому что с нее сошла прежняя личина.

— А я не подглядываю! Я конструирую факт, — наморщив лоб, ответила Листик.

— Не «конструирую», а «констатирую»! И вообще, общение с королевским инспектором графом де Нариньяком тебе явно не пошло на пользу, — заметила Саманта.

— Да, не пошло, совсем не пошло, — тяжело вздохнув, согласилась Листик. И серьезно добавила: — У этих столичных ответственных чиновников нельзя научиться ничему путному!

— Это точно, — согласилась Милисента.

Все засмеялись, а магистр эл Минэтэйнион, немного отстранившись от Маритининиэль, объявил:

— Познакомьтесь, господа, это моя невеста Маритининиэль!

— Это уже третья! — радостно воскликнула Листик.

Маритининиэль, тоже отстранившись, удивленно спросила:

— Как — третья?!

— Ага, — важно кивнула Листик, — ты третья невеста! Первая — Флина, вторая Талина. А ты, Марта, будешь третьей!

Маритининиэль, уже совсем отстранившись, но не выпуская эльфа из рук, строго спросила:

— Фиоринэль, когда ты успел? Ты же здесь все время раненый лежал! И потом, они же русалки!

— Какие русалки, какие невесты! — вскричал ничего не понимающий эльф.

Вошедшие вместе с Листиком засмеялись, а покрасневший магистр Вайлент сказал:

— Флина — это моя невеста! Да, она русалка, ну и что? Что здесь такого? Насколько я знаю, межрасовые браки не запрещены! И у нас может быть здоровое потомство!

— Да, может, и не просто может, а уже будет, — подтвердила Листик, — мальчик и девочка.

— Как мальчик и девочка? — растерялся магистр Вайлент. — Почему мальчик и девочка?

— Ну вы же хотите сына, а Флина хочет дочку, вот у вас и будут сразу мальчик и девочка, — очень серьезно объяснила Листик.

— Но… но откуда вы знаете? — спросил ошарашенный магистр Вайлент.

— Раз Листик так говорит, то так и будет, — подтвердила Маритининиэль, — она в этом разбирается.

— В чем разбирается, в мальчиках и девочках? — никак не мог прийти в себя магистр Вайлент. — Как она может разбираться?! Она же сама еще ребенок!

— Я неправильно выразилась, прошу прошения, — склонила голову эльфийка, — Листик это просто видит. А Флина русалка, а русалки могут выбирать пол и количество своих будущих детей.

— Э-э-э… то есть они могут по желанию… — Магистр Захарус не нашелся, как сформулировать свою мысль, но решительно закончил: — Это очень интересный научный факт! Эта информация нигде не была ранее отражена!

— Что ж тут неизвестного, — пожала плечами Листик, — тут об этом все знают, тут очень много родственников русалок.

Маритининиэль, глядя на так до конца и не пришедшего в себя магистра Вайлента, с улыбкой кивнула. А магистр Захарус хлопнул магистра Вайлента по плечу:

— Так вас, коллега, можно поздравить? У вас будут и сын и дочка, как я вам завидую!

Листик посмотрела на магистра Захаруса и предложила:

— А хотите, мы и вам русалку найдем? Здесь их у нас много! Выберете себе ту, какая вам больше понравится!

— Тут у вас просто какое-то русалочье брачное агентство, не успели мы попасть в приграничье, как одних уже почти женили, а другим насильно и очень активно невест подыскивают! — смутился магистр Захарус, остальные заулыбались. Тут уж магистр Вайлент хлопнул Захаруса по плечу:

— Ну что вы, коллега, всё на добровольных началах, а вы подумайте, когда еще такая возможность будет!

— Нет, спасибо! Я пока обойдусь, тем более что у меня уже есть невеста, вы лучше вот ей подыщите! — пришел в себя магистр Захарус, при этом, злорадно улыбаясь, показал на Саманту.

— Не, ей невеста не положена, она сама может стать невестой, — серьезно сказала Листик, — потом, когда захочет…

Тут уж засмеялись все присутствующие, настолько серьезный был вид у девочки. Опять открылась дверь, и в домик заглянули Ирэн и Миримиэль. На темную эльфийку преображение лекарки из пожилой человеческой женщины в юную эльфийку не произвело никакого впечатления, а вот светлая застыла пораженная.

— Ой! Марта, это вы? — воскликнула Миримиэль.

Эльфийка, которую до сих пор обнимал магистр эл Минэтэйнион, улыбнулась:

— Да, Миримиэль, это я.

Магистр Захарус, который раньше не видел Марту, подозрительно оглядел всех присутствующих и голосом прокурора спросил:

— Так, я так понимаю, что уважаемая Маритининиэль раньше выглядела совершенно по-другому? Да? Я не буду спрашивать почему, видно, у нее для этого были достаточно веские причины. — Магистр эл Минэтэйнион энергично закивал, а начальник экспедиции продолжил: — И я так понимаю, что свой облик она сменила совсем недавно, буквально перед нашим приездом, раз Миримиэль ее в этом новом виде не видела, а почему остальные не удивились? Или вы уже видели?

— Нет, — ответила мастер Саманта, — я не видела. Но я видела ее истинный облик.

— Это как? Не видела, но видела? Саманта, объясни! — потребовал магистр Захарус.

— Я вижу истинный облик под мороком, под любой личиной, — ответила Саманта и, предвосхищая новый вопрос, добавила: — Милисента и Листик тоже обладают этими способностями. А магистру Вайленту сейчас не до этих мелочей.

Действительно, тот с отсутствующим видом смотрел в окно. Там наблюдалось некоторое оживление среди студентов. Листик тоже выглянула в окно:

— Вот и недостающие невесты появились, Флина и Талина. Флина к вам, магистр Вайлент, а Талина к Кленму.

Захарус покачал головой и сказал:

— Наверное, студента Кленма придется заменить, его оставлю здесь, двое влюбленных в отряде — это уже перебор!

— Ага, — согласилась Листик, — он тоже будет думать только о своей русалке и кто у них будет — мальчик или девочка. А все и так знают, что у них будут двойняшки!

— Все всё знают, один я не догадываюсь ни о чем. Ну как прикажете в таких условиях руководить экспедицией? — сокрушенно развел руками магистр Захарус.

— Мудро и терпеливо, — посоветовала Саманта. — Можно еще решительно и строго, но это в меру. А то разбегутся, а некоторые и разлетятся.

Присутствующие захихикали, магистр махнул рукой:

— Ладно, пойду руководить теми, кто меня еще слушается. А то тут собрались какие-то таинственные личности, с запредельными способностями, о которых я даже не догадываюсь.

Захарус толкнул магистра Вайлента, который, забыв обо всем на свете, смотрел в окно. Тот как будто очнулся:

— А? Что?

— Или же влюбленные, не замечающие никого вокруг. Вот, Саманта, поделимся — один со мной в горы пойдет, а второй влюбленный с тобой останется. Не одному же мне мучиться. — И сказал, обращаясь уже к Вайленту: — Идем, я так понял, там ваша невеста появилась, — и потащил того на улицу.

По горной дороге, ведущей к Ларнийскому перевалу, двигался отдельный отряд экспедиции академии Магических Искусств. Впереди отряда ехали Листик и Ыргиз. Магистр Захарус пересмотрел свое решение не брать в горы орков. Ыргиза и Палыма он взял после долгих уговоров. Ему все равно надо было кем-то заменить Кленма, который собрался жениться на русалке Талине. Поэтому он и взял Ыргиза, ну а Палыма взять его уговорили. Саманта, оставшаяся за старшую на базе экспедиции, пообещала лично присматривать за всеми поисковыми партиями, что будут заниматься различными исследованиями в Дрэгисском лесу и предгорье. А Милисента пообещала выделить для сопровождения каждой такой партии по десятку своих дружинников и по одному переговорному амулету. Кроме этого три десятка воинов находились в замке, в постоянной готовности прийти на помощь в случае какой-либо опасности, для этого Милисента сняла часть своих дружинников с застав.

Листик ехала на своей маленькой мохнатой лошадке, больше похожей на пони. Милисента уговорила сестру не демонстрировать свои возможности ходить быстрее скачущих лошадей и хотя бы до перевала доехать, как и остальные, на лошади. А дальше пешком пойдут все, так что Листику придется приноравливаться к скорости остальных участников похода. Отряд утром выехал от домика Марты и в одиннадцать часов проехал пост в начале подъема на перевал. Там обычно ночевали купеческие караваны, два таких каравана отряд обогнал по дороге. Груженые купеческие фургоны двигались медленнее, чем всадники. А экспедиционный отряд состоял только из всадников. Поэтому они проскакали быстрой рысью весь день, с небольшим привалом на обед. На привале Листик собрала букетик цветов и теперь ехала с ним, вызывая удивленные взгляды Ыргиза. Не только его и не только она — букетик собрала и Ирэн, а после того, как она что-то тихо сказала остальным девушкам, и они тоже.

Уже начинало темнеть, когда вышли на перевал. Перевал открылся неожиданно, за одним из очередных поворотов горной дороги обнаружилась большая площадка, даже не площадка, а довольно широкая площадь, похожая на городскую. Сходство с городской площадью этому месту придавал ряд зданий, прилепившихся к скале, нависавшей над этой площадью. Казарма дружинников дрэгисской дружины, занимавшихся проводкой караванов через горы, большой постоялый двор и конюшни для лошадей — все эти здания были частично вырублены в скале, частично сложены из больших камней. Видно, эти камни были собраны по всей этой площадке, потому как она была чистая, если не считать пару открытых загонов для тягловых животных, которым не хватило место в конюшне. В одном таком загоне стояли более десятка быков каравана, прибывшего с той стороны перевала и уже расположившегося на ночевку. Но не это поразило участников экспедиции, на выезде с горной дороги стояла каменная фигура, высотой в два человеческих роста. Это был немолодой воин, в доспехе королевского офицера времен Гринейских войн. Он был без шлема, его волосы развевались, казалось, он устремился на противоположную сторону площади, на помощь группе воинов, стоявших там. Это были тоже искусно высеченные в скале фигуры усталых, израненных воинов, готовившихся принять свой последний бой. Впереди стоял их командир, еще совсем юноша, наступивший на отрубленную голову скальной химеры.

Листик спрыгнула со своей лошадки и положила букетик цветов к ногам одинокого воина, ее примеру последовала Ирэн, а за ней все девушки. Остальные тоже соскочили со своих коней и застыли перед статуей в молчании.

— «Стражи перевала», — через некоторое время сказала Ирэн, отвечая на невысказанный вопрос остальных. — Это Лэри де Гривз, барон Дрэгис, а там Тэрик, его сын.

— Листик, это твой… — тихонько начал Ыргиз, но Листик его прервала:

— Да!

Отдельный отряд академической экспедиции растянулся вдоль узкой тропы, по которой идти можно было только по одному. Каждый из участников похода нес тяжелый рюкзак, ведь коней пришлось оставить на заставе на Ларнийском перевале и дальше идти своим ходом. Первый день дался особенно тяжело, ну а сегодня слышались даже шуточки, правда, шутили вполголоса, окружающие суровые горы особо не располагали к веселью. Впереди снова шла Листик, за ней шагал Ыргиз, несмотря на свои размеры и рюкзак, весивший втрое больше, чем у остальных, орк шел совершенно бесшумно. Да и остальные участники похода тоже передвигались на удивление тихо. Может, поэтому и услышали громкое сопение и топанье еще до того, как тропу преградили существа, не уступающие ростом Ыргизу, но гораздо его толще.

— Каменные тролли, — не оборачиваясь, вполголоса произнесла Листик, но ее услышали все. Отряд подтянулся, собираясь в компактную группу. В этом месте сходились сразу четыре ущелья, как бы образуя перекресток. Оружия пока никто не доставал, но в воздухе повисло напряжение от защитных плетений.

— Каменные тролли! — тихонько повторил кто-то сзади. И вполголоса спросил, вроде как ни к кому не обращаясь: — Почему они не окаменели? Ведь на солнце каменные тролли должны превращаться в камень!

— Распространенное заблуждение, — не поворачивая головы, ответила Листик, она внимательно наблюдала за приближающимися великанами, ну не совсем великанами, но довольно-таки здоровыми человекоподобными существами.

— Да, это распространенное заблуждение, — подтвердил слова Листика магистр Захарус, — очень распространенное заблуждение и стоившее многим жизни.

— Почему? — спросил кто-то из студентов.

— Эти тролли всеядны… — начал магистр, а Листик продолжила:

— Ага, всеядны, едят все, до чего дотягиваются их лапы, а лапы видите, какие у них длинные!

— Так почему же они не окаменели? — повторил вопрос тот же студент.

— Они не каменеют, просто у них очень толстая шкура. Такая, что пробить ее очень трудно. В горах, где они в основном и живут, холодно. А у них замедленный метаболизм, поэтому они медленно двигаются. Когда же попадают на солнце, то они просто застывают на месте, греются, вернее, отогреваются. А вот нагревшись, могут двигаться очень быстро. Многие из путешественников вот так и ошиблись, приняв застывшего, греющегося на солнце тролля за окаменевшего, и неосторожно подошли к нему. Такие путники уже никому не могут рассказать о том, что тролль не окаменевший, а очень даже живой. А вот тем, кто издали рассматривал, казалось, что тролль окаменел. Стрелы-то от него отскакивают как от камня. Все это студенты-«охотники» уже знают, а «целители» будут проходить на четвертом курсе, — прочитал мини-лекцию магистр Захарус. Действительно, издали серая шкура троллей очень сильно напоминала камень.

— Гм, нам бы их как-то сейчас пройти, не дожидаясь четвертого курса, — пробормотал кто-то из студентов-«целителей». А Ыргиз проворчал, наблюдая за приближающимися троллями:

— Ишь, всю дорогу перегородили, явно собрались демонстрировать свою всеядность.

Он встал слева от Листика, а справа выдвинулся магистр Захарус. Сзади к девочке подошел Палым, готовый задвинуть ее себе за спину и занять ее место. Тролли приблизились на расстояние броска камня и остановились.

— Ага, — громко и удовлетворенно сказала Листик.

— Ы-ы-ых! Угыу! Гы-гы-гы! — проревел в ответ самый большой тролль, выдвинувшийся вперед из толпы своих сородичей.

— Ага! — ответила девочка, как бы оценив мощность голоса тролля, а ободренный тролль заревел еще громче:

— Гы-гы-гы! Уых! Уых! Гроу-гроу! Га-га-га!

— Ага! — очень строго сказала девочка и махнула рукой в сторону бокового ущелья. И тролли дружно и послушно пошли в ту сторону.

— Чего это он? — удивился Ыргиз, уже взявший свой топор на изготовку. — Гогочет словно гусь, пришедший к своему любимому пруду и не обнаруживший того на месте!

— Этот лысый джентльмен… — начал объяснять Палым, тоже доставший свой меч и приготовившийся к схватке. Тролли действительно были лысые, покрытые толстой шкурой, собирающейся складками. Палым спрятал меч в ножны и продолжил: — …этот лысый джентльмен хотел пригласить нас на обед…

— В качестве главного блюда, — хмыкнул кто-то из студентов.

— Да, наверное, — согласился орк. — Но он же не кинулся сразу нами закусывать, а очень вежливо пригласил: мол, не разделите ли с нами трапезу, хотя бы в виде десерта! Поступил как истинный джентльмен.

Среди студентов послышались смешки, а Палым продолжил:

— А Листик ему очень вежливо отвечает: нет, уважаемый тролль, мы сами голодные, поэтому это вы у нас пойдете на первое блюдо. А тролль в ответ — у меня шкура толстая, я даже на первое не гожусь. А Листик ему — тогда на сухари пойдешь…

— Палым, ты что, понимаешь язык троллей? — спросил Ыргиз.

— Не-а, — покачал головой орк. — Но по поведению этих симпатяшек нетрудно догадаться, что Листик их отшила. И очень решительно отшила!

— Какие они страшные! — сказала одна из студенток-целительниц. — И все лысые!

— Да, все лысые, — согласился Палым. — Хотя должны быть мохнатыми, ведь они живут-то в горах, а здесь довольно-таки прохладно. Причем, вы заметили, лысые как самцы, так и самки.

— Разве среди них были и самки? — удивилась та же студентка. — Палым, как ты их различаешь?

— У самцов дубины, разве ты не заметила? А у самок…

— Да, Тирит, у самцов такие большие дубины, — сказала подруга первой девушки и, смутившись, добавила: — висят.

Палым, а за ним Ыргиз захохотали, их поддержали другие «охотники».

— Ой, не могу! — хохотал Палым. — Не могу!

— Не висят, они их держат в лапах! — отсмеявшись, пояснил Ыргиз. — Тролли-самцы держат свои дубины в лапах. А у самок другое оружие.

— Ага, — не унимался Палым, — Улила, ты настоящая женщина, в минуты смертельной опасности замечаешь такие мелочи — у кого что висит!

— Совсем даже не мелочи! — возмутилась девушка, чем вызвала новый взрыв хохота, теперь уже смеялись все. После опасности, которой подвергся отряд, это была нормальная реакция. Не смеялась только Улила, она обиженно надулась и заявила: — Даже у таких безмозглых чудовищ, как каменные тролли, женщины выглядят приличнее, чем мужики! Мужики — голые! А на женщинах юбочки были!

— На самках, — поправил Ыргиз, он уже не смеялся, а внимательно оглядывал окрестности, прислушиваясь к разговору Листика и магистра Захаруса, которые не принимали участия в общем веселье. — На самках, — продолжил Ыргиз, — у троллей самки, женщинами их трудно назвать. И это не юбочки, а пояса, они их делают из кожи своих жертв. В этих поясах они хранят ножи. Да вы видели, если у самцов в лапах были дубины, то у самок ножи.

— Эти камни — ножи? — удивленно спросил кто-то. — Уж очень они грубо выглядят.

— Тем не менее это ножи, — подтвердил Палым, — причем очень остро заточенные, они этими ножами режут горло своим жертвам, как остро отточенной бритвой!

— Да, — кивнул Ыргиз, — мало того, они эти ножи еще и великолепно метают, попадая в цель, в то же горло, с довольно большого расстояния.

Студенты притихли, им теперь стала понятна реакция «охотников» на троллей, пусть и находившихся на довольно большой дистанции от отряда.

— Уходят, — сказал магистр Захарус. Они с Листиком не принимали участия в общем разговоре студентов, а внимательно смотрели за исчезающими в боковом ущелье троллями.

— Ага, — подтвердила Листик.

— Листик, а они не вернутся? Или, может, они собираются устроить где-нибудь нам засаду? — обеспокоенно спросил магистр Захарус. — Может, часть троллей засаду устроила там впереди, а эти вернутся и нападут с тыла, отрезая нам путь назад?

— Если бы собирались устроить засаду таким образом, то эти бы, — Листик мотнула головой в сторону ущелья, где скрылись тролли, — там остановились бы и ждали, пока мы пойдем вперед.

— Они что, настолько тупые? — удивился магистр Захарус.

— Не-а, не тупые, просто ленивые, — ответила Листик. — И потом, они были сами очень напуганы, причем многие из них были сильно поранены.

Магистр с сомнением покачал головой, по внешнему виду троллей заметно не было, что кто-то из них ранен.

А Листик продолжила:

— Там, откуда они пришли, кто-то появился или что-то, кого тролли посчитали своей добычей. Легкой добычей. Вот и ломанулись всем племенем туда. А эти «кто-то» как следует им надавали. Вот тролли и бегут со всех ног.

— Что-то незаметно, чтоб тролли бежали со всех ног, — заметил Ыргиз.

— Бегут, бегут, — усмехнулась Листик. — Мало того что бегут, так еще и мне нажаловались.

— Я бы тоже нажаловался, — ухмыльнулся Палым, отсмеявшись, он, как и все студенты, теперь внимательно слушал разговор Листика и Захаруса. Ухмыльнувшись, орк продолжил, вызвав новые улыбки у студентов: — Я бы тоже нажаловался! Вот так — сел обедать, а тарелка с супом мне кулаком прямо в морду — бац!

— Ага, примерно так и вышло, — серьезно кивнула Листик. — Они только собрались пообедать, а им прямо в морду! Вот они и нажаловались, вернее, их вожак.

— Листик, ты что, поняла, что ревел этот тролль? — удивился Палым.

— Даже я понял, что там какая-то съедобная опасность, — усмехнулся магистр Захарус. — У каменных троллей язык пусть очень примитивный, но есть.

— Ну да?! — удивился Палым. — Этот же их вождь ревел совершенно неразборчиво!

— Ага, — согласилась Листик. И, улыбнувшись, пояснила: — Это он от волнения, все никак не может прийти в себя, оттого что тарелка с супом набила ему морду.

Среди студентов снова послышались смешки, а магистр Захарус, не поддавшись общему веселью, обеспокоенно спросил:

— Листик, а вы уверены, что тролли не вернутся?

— Ага, — ответила девочка, — не вернутся, они меня боятся больше, чем ту суповую тарелку, а сейчас в этой стороне и я, и она. Так что тролли улепетывают отсюда.

— Вас? Тролли боятся вас, Листик? — удивился магистр Захарус.

— Ага! — ответила Листик, она не пояснила, что тролли знают, кто такая Листик и что они боятся именно Листика-дракона, огнедышащего дракона. — Меня, я в прошлый раз тут хорошо навела порядок, эти толстокожие сунулись к тракту, пришлось объяснить им — кто тут хозяин.

Магистр кивнул, он решил, что Листик тут наводила порядок во главе отряда своих дружинников. Трудно было поверить, что эта миниатюрная девушка, почти девочка, может в одиночку нагнать страху на каменных троллей.

— А почему вы не уничтожили их? — поинтересовался магистр эл Минэтэйнион, он был в группе, замыкающей отряд. Сейчас он подошел к Листику и Захарусу, пока остальные студенты устроили импровизированный привал. — Ведь эти звери представляют собой нешуточную опасность!

— Нет, если им время от времени хорошенько чистить их каменную шкуру, то они вполне обучаемы, — заулыбалась Листик своей широкой улыбкой. — Они теперь знают, что к тракту нельзя. И если попробуют сунуться — будут сильно наказаны. А тут они как буфер между дорогой через перевал и северной частью гор. Там обитает всякая гадость, и она время от времени сюда лезет и напарывается на троллей. И те, если не могут сами съесть, прибегают жаловаться.

— Типа пришел шашлычок и нас покусал! Помогите нам его скушать! — ехидно вставил Палым, они с Ыргизом выдвинулись немного вперед и следили за тропой, выходящей из ущелья, откуда появились тролли, но при этом прислушивались к разговору.

— Ага, — подтвердила Листик, — вот и сейчас тоже они там на кого-то напоролись и нас предупредили.

— Какие милые и предупредительные создания! — еще более ехидно сказал Палым.

— Листик, а эти тролли не пойдут вслед за нами, — обеспокоенно спросил магистр эл Минэтэйнион, — чтоб посмотреть — справимся мы с их обидчиками или нет?

— Да, такой вариант развития событий возможен? — поддержал своего коллегу магистр Захарус.

Листик пожала плечами:

— Вряд ли, и повторю, тролли нам сейчас неопасны. А вот что там впереди, надо обязательно посмотреть!

— Но возможно, это очень опасно! — воскликнул магистр эл Минэтэйнион.

— Нам все равно надо в ту сторону, — снова пожала плечами девочка. — И лучше будет, если мы посмотрим, что это такое. Сами посмотрим, а не будем ждать, пока этот «шашлычок», — Листик показала язык Палыму, — кинется нам на спину. Или вы передумали смотреть, где растет Blanko Edeliveus?

Эльф отрицательно замотал головой. Листик кивнула и сказала, указав на ущелье, откуда вышли тролли:

— Тогда идем, пойдем по этому ущелью! Посмотрим, что их там так напугало.

— И съедим сами! — состроив кровожадную рожу, опять вставил свои пять медяшек Палым.

Ыргиз ткнул его под ребра. Магистр Захарус оглядел уже почти расположившихся на незапланированный привал студентов и скомандовал:

— Отряд! Подъем! Продолжаем движение! Походный порядок — прежний!

Ущелье, по которому двигался отряд, было гораздо шире предыдущего. Отряд шел в колонне по трое, в первой тройке шли Листик, по центру, магистр Захарус, справа, и слева Ыргиз. Замыкали колонну — магистр эл Минэтэйнион и Ирэн. Магистр эл Минэтэйнион держал наготове сразу два плетения — большого щита, чтоб в случае опасности закрыть если не весь отряд, то его половину, и плетение ледяного копья, чтоб ударить по появившейся опасности. Прикрывала его Ирэн с обнаженными мечами. Она скользила неслышной тенью, подтверждая все слухи об умениях Мягко Ступающих. «Охотники» равномерно распределились вдоль всей колонны. Все были готовы к любым неожиданностям, но пока ничего не происходило. Такая постоянная готовность к нападению изматывала больше, чем сам поход. Уже ближе к вечеру отряд вышел в довольно широкую часть ущелья, напоминавшую маленькую долину, тут были даже деревья, правда, довольно чахлые.

— Может, здесь встанем на ночевку? — спросил магистр Захарус. — Место довольно просторное, трудно будет подобраться к лагерю. Что-то пока не видно тех, кто напугал троллей.

— Ага, — ответила Листик, — ночевать будем точно здесь, потому что дальше не пропустят!

Магистр Захарус насторожился, а Ыргиз шагнул вперед. У орков реакция быстрее, чем у людей.

— Назад, Ыргиз! — закричала Листик, начиная двигаться вместе с орком, но нападение произошло слева, там, где находился Ыргиз. Листик не смогла обойти орка, и тот попал под первый удар. Кто-то нанес в грудь «охотника» такой удар, что тот отлетел на несколько метров, врезавшись в строй студентов и повалив нескольких из них. Но нападающий, отбросив орка, открылся перед Листиком, которая сразу же его атаковала, выхватив из набедренных ножен свои охотничьи ножи.

Магистр Захарус выхватил свой меч и застыл, он не мог прийти на помощь девочке — настолько они с неизвестным агрессором быстро двигались. Звон сталкивающихся ножей Листика и оружия неизвестного слился в одну протяжную ноту. Среди мелькания сражающихся и поднятой ими пыли Захарус разглядел только большой хвост, покрытый чем-то, напоминавшим чешую. Магистр предположил, что нападавший был верхом, причем его верховое животное было вроде ящерицы, потому как посадка этого неизвестного была довольно низкая, ниже, чем если бы тот сидел на лошади, даже если бы это была не лошадь, а пони. Но это животное, как и сам нападающий, двигалось очень быстро, и двигались они удивительно слаженно. Несколько раз это животное вставало на дыбы, лап магистр Захарус не разглядел, но он сделал такой вывод, потому как неизвестный поднимался вверх и нависал над девочкой, замахиваясь на нее одним из своих мечей. Мечей у противника Листика было два, и они были какие-то странные — сильно изогнутые, причем изогнутые в направлении удара. Но Листик каждый раз уходила от удара этих мечей, демонстрируя скорость не меньшую, а может и большую, чем у нападавшего. Но видно, скорость была недостаточной, потому как девочка не нанесла своему противнику ни одной раны.

Сражение, больше напоминавшее какой-то замысловатый танец, продолжалось уже несколько минут. Не было даже заметно, что противники имеют хоть какое-то преимущество друг перед другом. Не было заметно и усталости сражающихся, что при такой скорости движения было очень странно. Не выказывало усталости и верховое животное противника Листика, что тоже было удивительно, ведь разумные гораздо выносливей любого животного, особенно в драке.

Магистр почувствовал, как за его спиной отряд собирается в компактную группу, которую прикрывают «охотники», обнажившие свое оружие. Как над отрядом разворачивается защитное заклинание, которое активировал магистр эл Минэтэйнион. Как в это заклинание вливают свои силы некоторые студенты. Захарус одобрительно кивнул, действия его подопечных были слаженными и правильными. Теперь на отряд нельзя было внезапно напасть, а если нападение и произойдет, то напавшие и их метательные снаряды завязнут в плетениях щита. Магистр Захарус удовлетворенно хмыкнул, недаром он гонял отряд на тренировках — отлично сработали! И опять сосредоточил все свое внимание на поединке Листика с неизвестным. Еще напрягало то, что нападающий был один, если в засаде есть еще несколько таких бойцов, то отряду придется очень тяжело.

А темп сражения все увеличивался, если раньше магистр мог видеть хотя бы отдельные фрагменты боя, то теперь все смазалось в сплошную серую полосу. Рядом то ли хмыкнул, то ли хрюкнул Палым, он тоже все видел и понял, что против такого воина, с которым сражалась Листик, он не выстоит и десятка секунд. А если этих супербойцов в засаде несколько? А их должно быть несколько, может, даже несколько десятков. Ведь каким бы ни был великолепным воином нападавший, он должен понимать, что против магов ему не выстоять, а то, что в отряде есть маги, и очень сильные, должно было стать понятно нападающим по уже видимым защитным плетениям! И то, что сражается всего один воин, выглядело очень странным. Захарус и Палым быстро переглянулись.

Магистр чуть шевельнул пальцами, и Палым отступил за спину Захаруса, а тот начал выплетать защитное заклинание, которое должно было замкнуть круг. Магистр Захарус услышал, как одна из эльфиек активировала переговорный медальон. Но вместо ответа послышались шипение и треск — горы или еще что-то мешало связи. За спиной застонал Палым, Захарусу тоже захотелось застонать, получалось, что они жертвовали Листиком, ведь если к тому воину присоединятся еще несколько, то девочке, прикрывшей собой весь отряд, просто не выстоять! Да и отряду тоже! Поэтому магистр Захарус голосом отдал команду на отступление.

— Я, я пойду… — прохрипел очнувшийся Ыргиз. — Я не брошу Листика!

Пошатывающийся орк сделал шаг вперед, к нему присоединился и Палым, он, не оборачиваясь, сказал:

— Магистр, уводите отряд! Мы прикроем! Я тоже не оставлю Листика!

Между орками метнулась серая тень с двумя черными мечами. Ирэн стремительно обогнула сражающихся и встала между ними и нагромождением больших камней, откуда выскочил этот странный воин, и застыла в стойке. За ней, не так быстро, вышла светлая эльфийка. На ее поднятой руке светилось заклинание ледяного копья. Было видно, что ей очень страшно, но она встала рядом с Ирэн, готовая ударить по тому, кто нападет на девушку.

— Миримиэль, ты зачем? — прохрипел пошатывающийся Ыргиз.

Эльфийка упрямо мотнула головой и ответила тихо и дрожащим голосом:

— Я с Ирэн!

— Артур, уводи детей! — проговорил магистр эл Минэтэйнион, огибая Захаруса.

— Фиоринэль, ты куда? — удивленно выдохнул магистр Захарус.

— Я не могу бросить Ирэн и Миримиэль, уводи детей! Уводи, пока есть время! — тоже почти прохрипел магистр эл Минэтэйнион, он, полностью выкладываясь, сплетал новое защитное заклинание.

Ирэн, вглядываясь в нагромождение камней, что-то там увидев, почти прошипела:

— Не леззсссь!

Вокруг черных мечей Ирэн возникли язычки такого же черного пламени.