Дочь дракона

Глава 13 Экспедиция, сражение и все остальное

Отряд экспедиции уже как полчаса двигался по лесу. Копыта лошадей звонко цокали по брусчатке дороги. Дорога была чистой, магия, примененная при строительстве имперского тракта, действовала и сейчас, не давая ни падающим деревьям и веткам, ни даже листьям засорять дорогу. Сделав поворот, дорога вывела отряд к речке. Через речку был когда-то переброшен каменный мост. Но теперь мост был разрушен.

— Интересно, — заметил магистр Захарус, — а мост-то не сам завалился! Его порушили целенаправленно, вон, видите, на опорах следы магических ударов!

— Да, кто-то обрушил мост, — согласилась Саманта. — Только вот зачем? Но этот вопрос оставим на потом, есть вопрос более актуальный — как будем переправляться? Речка не настолько маленькая, чтоб перейти ее вброд.

— Ваример! Возьми свою тройку, срубите пять подходящих деревьев, свяжем их и перебросим на ту сторону, на сохранившуюся опору моста, — начал отдавать распоряжения магистр Захарус.

Выбранные студенты-«охотники» пошли рубить деревья, а кто-то из них встал дозором вокруг импровизированного лагеря. Те, кто не был задействован в строительстве переправы, собрались внутри охраняемого периметра. Листик подошла к Саманте и что-то зашептала ей на ухо.

— Мы отойдем с Листиком, — сказала Саманта Захарусу.

— Зачем? — насторожился тот.

— Артур, — укоризненно покачала головой Саманта, — у девушек могут быть свои потребности, и тогда им необходимо уединиться.

— Так никто же больше… — начал магистр, но Листик, надув губки, его перебила:

— Никто больше, а у меня вот возникли потребности, очень большие и серьезные!

— Ну хорошо, хорошо, — замахал руками магистр Захарус, — идите, только будьте осторожней! Саманта, ты там присмотри…

— Тут опасности нет! — уверенно заявила Листик, и они с Самантой направились в заросли вверх по течению реки. Отойдя метров на сто от отряда, девушки спустились к реке, берег тут был пологий и песчаный. Листик быстро разделась и зашла по пояс в воду. Девочка похлопала ладонями по поверхности воды и сказала: — Вылазь! Я же вижу, ты тут сидишь!

Из воды высунулась симпатичная, даже красивая девушка, вот только ее кожа была нежного сине-зеленого цвета.

— Листик, — представилась девочка и представила свою спутницу: — А она Саманта.

— Налина, — назвала себя русалка.

— Ага, — сказала Листик, — Саманта, вы тут побеседуйте, а я посмотрю что и как.

Листик нырнула в воду, и через мгновение у противоположного берега речки из воды вынырнул золотистый дракон. Дракон стремительно полетел в глубь леса, сначала над самыми деревьями, а потом набирая высоту.

— Налина, а не скажешь мне, что происходит в лесу, там за речкой? — спросила Саманта, усаживаясь на корягу, выступающую из воды.

— Смерть, — без всякого выражения ответила русалка.

Саманта хмыкнула и переспросила:

— Смерть? Какая смерть? В каком виде? Смерть не приходит сама по себе, ее кто-то или что-то приносит. Так что там за смерть?

— Страшная смерть, — так же равнодушно ответила русалка. — Она спала, вы ее разбудили. Теперь она придет сюда. Не спастись. Я тоже умру.

— Разбудили? — удивилась Саманта. — Как разбудили?

— Вы зашли сюда, смерть вас почувствовала, она спала, но теперь проснулась, она голодная, и она придет сюда. Не спастись. Никому!

— Хорошо, мы ее разбудили, она проснулась. Но ты раньше здесь жила, и смерть тебя не чувствовала, а теперь что? Как она тебя сейчас найдет?

— Раньше она была не такая голодная, текучая вода спрятала нас от нее, но теперь она голодная и будет искать. Найдет и убьет!

— Если голодная, то, скорее, съест. Получается, что спала и проснулась очень голодная и будет искать, чем бы подкрепиться. И пока не съест кого-нибудь, не заснет? Так? — попыталась выяснить намерения этой самой смерти Саманта.

— Теперь не заснет, — так же равнодушно сказала русалка, — будет искать. Найдет — съест и снова будет искать. Никому не спрятаться, даже ей. — Русалка кивнула в ту сторону, куда улетела Листик.

Саманта задумчиво покачала головой, понятно, русалка чем-то напугана, и сильно напугана. Что-то может съесть даже такое малосъедобное существо, как русалка. Но вот что это такое? Саманта попыталась зайти с другой стороны:

— Какая она, эта смерть? Бегает, летает, а может, ползает?

— Она приходит и убивает, а потом ест, — ответила русалка.

— Очень информативно, — хмыкнула Саманта, — сначала приходит, а потом ест, в смысле сначала убивает, а уже потом ест. Очень напоминает страшилку Листика.

— Э-ге-гей! Саманта! Листик! — раздалось с той стороны, откуда пришли девушки.

Русалка быстро и беззвучно нырнула в реку. Разворачиваясь в сторону голосов, Саманта заметила, как со стороны противоположного берега в воду, тоже без всплеска, вошла большая золотистая тень. Саманта облегченно вздохнула, она уже начала беспокоиться о Листике.

— Саманта! Что вы тут так долго? Мы уже волноваться начали! — Из колючих зарослей на берег продрался магистр Захарус, за ним вышел орк Ыргиз со своим огромным боевым топором.

Саманта не успела ничего ответить, из-за ее спины раздался голос Листика:

— А подглядывать некрасиво! Ишь, волнуются они, что подсмотреть не получилось! А может, я вот смущаюсь!

Несмотря на свои слова, Листик, нисколько не смущаясь, вылезла из воды и обсушилась горячим воздухом, а засмущались магистр Захарус и Ыргиз, они отошли и отвернулись в сторону.

— Ну что? — тихо спросила Саманта.

— Паутина, над лесом и в самом лесу паутина, причем, чем дальше в лес, тем гуще. И пауки, большие и маленькие, — так же тихо ответила девочка.

— Насколько большие? — спросила Саманта.

— Как корова — это большие. А маленькие — как собака. В середке леса большой дом с конюшнями, обнесенный каменным забором. Дом очень старый, сложенный из больших камней. Вокруг дома много костей, человеческих и лошадиных. — Листик все это тихо рассказывала Саманте и быстро одевалась. Одевшись, она повернулась в сторону мужчин и сказала: — Можете повернуться, я больше не смущаюсь. А вот ты, Ыргиз, за мной подсматривал!

— Да ты что, Листик! Я волновался, не случилось ли чего! Мост уже готов, переправляться начали, а вас все нет!

— Ага! — сказала Листик и легко запрыгнула Ыргизу на плечо. — Поехали!

Орк на другое плечо положил свой топор и как носорог пошел ломиться сквозь колючие кусты.

— По берегу можно обойти было, там кусты не такие густые, — сказала Листик, поджимая ноги.

— А здесь ближе, — прогудел Ыргиз в ответ.

По просеке, проложенной орком, шли Саманта и Захарус.

— В лесу гнездо чундру, и очень большое. Есть особи размером с корову. До недавнего времени пребывали в спячке. Сейчас, насколько я поняла, все гнездо перешло в активную фазу. — Саманта поделилась информацией с Захарусом.

Тот просто кивнул, принимая к сведению. Откуда эту информацию взяла Саманта, он не спросил, но и в ее достоверности он не усомнился. Некоторое время он шел молча, потом спросил:

— Что делать будем?

— Я думаю, чундру не успокоятся, пока не насытятся. Даже местная нечисть напугана, сильно напугана. Надо идти вперед, будем пробиваться к матке, судя по всему, центр гнезда в районе старого постоялого двора, вот туда и ударим.

— Но хватит ли у нас сил? — спросил Захарус.

— Должно хватить, жечь буду я с девочками, все остальные обеспечивают защиту. Если отступим, чундру выйдут из леса и пройдутся по близлежащим селениям, а это надо предотвратить! Потому что появятся новые гнезда. Этого нельзя допустить!

— Интересно бы знать, кто их здесь развел? — поинтересовался магистр Захарус.

— Скорее всего, ответ мы найдем на старом постоялом дворе, ведь недаром матка устроила центр гнезда именно там, — предположила Саманта.

К импровизированному мосту они подошли, когда весь отряд уже переправился на ту сторону. Быстро перебежали по широкой кладке, состоящей из пяти бревен, и присоединились к остальным участникам экспедиции. Саманта выстроила всех походным порядком. Отряд тронулся в путь. Чем дальше они углублялись в лес, тем зловещее становилась окружающая обстановка. Не пели птицы, их просто не было. Скорее всего, зверей тоже в этом лесу не было. Несмотря на то что после рассвета прошло всего три часа, становилось все темнее и темнее.

— Отряд, стой! — неожиданно скомандовала Саманта. — «Охотникам» приготовиться к отражению нападения! С дороги не сходить!

— «Охотникам» спешиться! — закричала Листик. — Смотреть за ногами!

— Выполнять! — подтвердила команду Листика Саманта и скомандовала остальным: — Защиту! Сверху!

Отряд остановился, «ведьмаки» спешились и обнажили кто меч, кто топор. Целители, находящиеся в середине строя, и разместившиеся вокруг них «некроманты» растянули защиту. Листик с Самантой были во главе отряда, Милисента замыкала строй, остальные четыре «боевика» занимали места равномерно вдоль вытянувшейся цепочки построения. Некоторое время ничего не происходило, потом Саманта скомандовала:

— Огонь!

Скомандовала и метнула огненный шар вперед и вверх. Шар с грохотом лопнул, вспыхнула до этого невидимая паутина, растянутая между деревьев над дорогой. На паутине находилось множество пауков, они как по команде ринулись на отряд. Эти твари были размером с хорошую собаку. Их выступающие вперед жвалы, больше напоминающие острые сабли, угрожающе щелкали. Тело этих тварей было покрыто мощным панцирем, а лапы заканчивались большущими когтями. Казалось, эта шипящая лавина накроет отряд, но коллективная магическая защита выдержала. «Боевики» начали расстреливать мечущихся вдоль невидимой преграды пауков огненными шарами. Саманта и Листик тоже метали шары, они делали это с огромной скоростью, и казалось, совсем не целились, но каждый шар находил свою жертву. Спешившиеся «охотники» не принимали участия в этом сражении, но они стояли готовые отразить нападение. Поэтому появление длинных, гибких белых корней или щупалец не явилось для них неожиданностью. Щупальца метнулись из придорожных кустов, норовя обвить ноги людей и лошадей или ударить когтями, которыми заканчивалось каждое такое щупальце. «Охотники» встретили появление этого нового врага остро отточенной сталью.

Надо отдать должное «ведьмакам» — ни одно из щупалец не достигло своей цели. Все они были обрублены, особо длинные или нахальные были порублены на несколько кусков. Обрубки, истекая бурой кровью, если, конечно, это была кровь, втянулись обратно в чащу. В это время раздался топот на дороге сзади. Пауки, размером с корову, а может и больше, неслись на отряд. У многих перехватило дыхание, удара этих тварей коллективная защита отряда выдержать не могла. Да и три «ведьмака» с топорами, прикрывавших тыл отряда, вряд ли могли сдержать такую массу набравших очень приличную скорость пауков. «Охотники» теснее сдвинулись и подняли топоры, готовясь встретить мчащуюся на них смерть. Милисента, единственный боевой маг, находившийся в конце построения, вскинула руки. Когда до несущихся на отряд тварей оставалось всего двадцать метров, ударила! Ударила не огненным шаром, даже не серией огненных шаров, а сплошным потоком огня. Ревущее пламя накрыло гигантских пауков. Милисента поддерживала огненную стену секунд десять, когда же огонь погас, вместо пауков на дорожное покрытие оседал серый пепел. «Ведьмаки» застыли в изумлении, наблюдая за этим пеплом, обычно при таком огненном ударе остаются сильно обожженные, ну на худой конец, обугленные туши, уж очень большая масса была у нападавших тварей, да и их было слишком много, но тут от них остался только пепел.

Магистр эл Минэтэйнион, он тоже находился в конце строя отряда и поддерживал защитный щит, с изумлением смотрел на девушку. После огненного удара такой мощности она должна была потерять сознание от магического истощения, но ее резерв даже не уменьшился. От удивления магистр потерял на мгновение концентрацию, и щит над ним дрогнул. Воспользовавшиеся этим твари обрушились на магистра и двух студенток, находившихся возле него, но добраться до них чудовища не успели — Милисента снова ударила потоком огня, сжигая чудовищ. Все же одна тварь избежала огненной плети, она падала прямо на голову Миримиэль, студентки-эльфийки. Ирэн, находящаяся среди целителей, выхватила из наспинных ножен клинки. Заслонив собой эльфийку, девушка встала на дороге паука. На нападающую и шипящую тварь обрушился град ударов. Скорость, с которой наносила эти удары Ирэн, была запредельна как для человека, так и для эльфа. Ирэн не только рубила своими клинками паука, но и отбрасывала его ошметки в сторону. Через пару мгновений с чудовищем было покончено. Магистр эл Минэтэйнион снова пришел в изумление, его удивила не столько скорость и сноровка, с которой девушка расправилась с пауком, сколько оружие студентки — парные изогнутые клинки, почти черного цвета.

— Щит! Держите щит! — закричала Саманта, она увидела оплошность эл Минэтэйниона, хотя, казалось, все ее внимание было обращено на пауков, атакующих отряд спереди. Видно, ей и Листику надоело выжигать пауков по одному, и девушки слаженно ударили такими же потоками огня, как и Милисента.

Ревущий огненный вал устремился вперед, сжигая и пауков, и их паутину. Огонь бушевал секунд двадцать, когда он опал, стало видно, что дорога впереди чистая, на просматриваемом пространстве вся паутина была сожжена. Магический резерв девушек, так же как и резерв Милисенты, нисколько не уменьшился. Это снова вызвало удивление, не только эл Минэтэйниона, но и остальных двух магистров — у них, да и у студентов резерв уменьшился, незначительно, но уменьшился.

— Вперед! — скомандовала Саманта. — Надо добраться до матки, она попытается нас задержать такими атаками!

Спешившиеся «охотники» вскочили на коней, и отряд поскакал по дороге. Много раз им пытались преградить путь новые полчища пауков, но Саманта и Листик слаженными огненными ударами расчищали путь. Милисента, прикрывающая отряд с тыла, тоже постоянно отражала атаки пытавшихся напасть сзади тварей. Бешеная скачка, продолжавшаяся почти шесть часов, и постоянные отражения атак пауков вымотали и людей, и лошадей. Магический резерв многих студентов уже был практически на нуле, да и у магистров его оставалось меньше половины, и только Саманта со своими воспитанницами не выказывали усталости, их резерв был полон, хотя им пришлось труднее всех. Не сбавляя темпа, отряд выскочил на широкую поляну, даже не поляну, а небольшой луг. В центре его стояло хорошо сохранившееся здание, а перед ними колыхалась огромная масса пауков. Но не это поразило людей, посреди этой массы стоял огромный паук, над которым возвышалась такая же огромная темная тень. Сам вид этой зловещей тени просто наводил ужас.

— Ыратх фырарт и грымуз! Прыдрам в хрыпыр уралам! — выразил свои чувства Ыргиз, но Листик на это не обратила внимания.

— О Единый, это же Лосс! Лосс! — вырвалось у Ирэн.

— Защиту! Спешиться! Коней в центр! — громко скомандовала Саманта и ударила огнем по паукам, не давая им приблизиться к остановившемуся отряду. По гигантскому пауку слаженно ударили боевые маги, находящиеся по бокам отряда. Но их огненные шары, ударившись о панцирь этого паука, просто погасли.

— Листик! — закричала Саманта, но девочка будто застыла, к ней от черной тени, возвышавшейся над пауком, протянулись толстые темные жгуты и начали ее оплетать. Саманта ударила огнем по пауку, но эта же черная тень заслонила того, и огненный удар Саманты не достиг цели. — Листик! — снова закричала Саманта и повернулась к девочке, но та стояла неподвижно, по ее щекам текли слезы.

— Мама, мамочка! — прошептала девочка и закрыла глаза. Ее руки безвольно повисли, и сама она как-то сгорбилась.

— Листик! — закричала рванувшаяся к девочке из середины строя Ирэн. Она начала рвать черные жгуты, оплетавшие Листика. При этом ее руки засветились темным светом и в тех местах, где касались этих жгутов, стали покрываться страшными ожогами. С самой Ирэн тоже начали происходить изменения, ее и без того смуглая кожа стала еще темнее, большие темные раскосые глаза стали еще больше и превратились в черные омуты, лишившись белков. Ее ушки вытянулись и заострились, как у эльфов. Губы потемнели, стали почти черными, из-под них показались белоснежные волчьи клыки. Черты лица стали резче, девушка стала еще красивее, чем была, но красота эта была хищная, опасная. Ирэн рвала жгуты и при этом что-то напевала низким, гортанным голосом. Черная тень забеспокоилась и протянула к почти освобожденной девочке еще больше жгутов. Ирэн, оборвав последний жгут, заслонила собой девочку и закончила свою песню громким выкриком. Этот гортанный крик остановил темные жгуты и как будто разбудил Листика, с ней тоже произошло изменение — все ее тело покрылось золотистой чешуей. Девочка открыла глаза и зарычала, так рычать мог бы разъяренный тигр, но никак не девочка-подросток. Низкий, мощный рык прокатился по поляне, останавливая начавших движение в сторону отряда пауков. С поднятых рук девочки сорвалось яркое бело-оранжевое пламя, людей окатило жаром, как из открытой печи. Казалось, это пламя заполнило все вокруг — настолько оно было ярким. Оно настолько ослепляло, что все непроизвольно закрыли глаза. Сколько времени бушевало это пламя, определить было трудно, потому что еще долго перед глазами ослепленных людей прыгали солнечные зайчики и разноцветные круги.

Перед проморгавшимися участниками экспедиции, на фоне почерневшего луга и таких же стен строения, стояли две изменившиеся девушки. Они стояли обнявшись. Левую половину лица черноволосой от виска до скулы украшала черная татуировка, а ее руки были сильно обожжены.

— Да это же дарк темный! Клан Мягко Ступающих, клан убийц! — громко и с ужасом прошептал магистр эл Минэтэйнион.

— Пустите! Пустите! — Сквозь расступающихся участников экспедиции протолкалась Милисента. — Листик! Ирэн! С вами все в порядке? Ирэн, тебе срочно нужно смазать руки и перевязать их!

У кинувшейся к девушкам Милисенты произошедшие с ними изменения не вызвали не то что страха, а вообще никакой реакции.

— Да! Целители! Где вы там? Бзырр пупырчатый! Срочно сюда! Надо перевязать Ирэн! — закричала Саманата, к ней только что вернулось зрение после ослепления огненной вспышкой, устроенной Листиком. — Сюда, бегом! Да скорее же вы, чего встали?!

Вслед за Милисентой к Ирэн подбежала еще одна девушка, целитель. Она стала смазывать руки Ирэн какой-то мазью и бинтовать чистыми бинтами, при этом она ворчливо приговаривала:

— Ирэн, ты же сама целитель! Как можно так подставляться!

— По-другому нельзя было, Миримиэль, — ответила Ирэн, — Лосс могла бы захватить Листика!

— Какая такая Лосс? Кто это? — спросила Миримиэль, не прерывая оказания медицинской помощи, она не только бинтовала, а еще и пыталась магически лечить.

— Лосс, верховное божество дарков, обычно являющееся в виде гигантской паучихи… — пояснил магистр эл Минэтэйнион. Он подошел к девушкам, но встал так, чтобы между ним и Ирэн находилась Саманта. — Миримиэль…

— Да, я вижу, что она темный дарк, ну и что? Она спасла меня от паука, и сейчас она помогла Листику! — перебила магистра эльфийка.

Остальные магистры тоже подошли поближе, а эл Минэтэйнион сконфуженно замолчал. Милисента обняла плачущую Листика и стала утешать ее. Девочка приобрела свой обычный вид, золотистая чешуя исчезла. Но вид плачущей девочки поразил всех гораздо больше, чем появлявшаяся на ней чешуя. Всегда веселую и жизнерадостную Листика еще никто и никогда не видел плачущей.

— Ну что ты, что ты, — стала гладить по голове девочку Милисента, они вдвоем с Самантой пытались утешить плачущую Листика, — все уже хорошо, ты их всех сожгла!

— Они вот так убили мою маму, — всхлипывая, ответила девочка, — напали неожиданно, их было много…

— Кто напал? — спросил магистр Захарус.

— Луввоки, — продолжая всхлипывать, ответила девочка, — эти твари!

— Гм, Саманта, а тебе не кажется, что это было не гнездо чундру? А что-то гораздо серьезнее, а? Хотя пауки и похожи, — проговорил магистр Захарус, покачал головой и добавил: — Неизвестное проявление нежити… надо было парочку оставить, для изучения.

— Да, коллега! Вы совершенно правы! Саманта, надо было хоть одного оставить! Это же неизвестный науке вид нежити! — поддержал магистра Захаруса магистр Вайлент.

— Да, господа магистры, ваш исследовательский энтузиазм просто не знает границ! — усмехнулась Саманта. — Вы напомнили мне шутку про профессора, который исследовал редкий вид укропа, когда его варил в котле людоед. Мы столкнулись со смертельной опасностью и чудом ее избежали, а следуя вашим советам, нам надо было все тщательно изучить, а потом уже отбиваться!

— Что будем делать дальше? — спросил магистр Захарус.

— Надо проверить здание постоялого двора, если там все чисто, то там и переночуем, — ответила Саманта.

По команде магистра Захаруса в здание отправились тройка «охотников» и два «боевика».

— Саманта, ты опасаешься, что в лесу есть еще твари и они могут на нас напасть? — спросил магистр Вайлент.

Саманта посмотрела на Листика, девочка отрицательно помотала головой:

— Нет, не нападут. Здесь были все, луввок собрал здесь всех своих слуг.

— Листик, а вы знаете, почему слуги у этого луввока выглядели как чундру? — спросил, закончивший отдавать распоряжение магистр Захарус. — И где вы сталкивались с ними раньше?

— Луввок подчинил себе гнездо чундру, они всегда создают себе свиту из разной нежити. А дралась я с ними раньше, там, где жила с мамой, — ответила Листик, видно было, что ей это тяжело вспоминать. И Милисента ее снова обняла.

— Не надо ее спрашивать, — тихо попросила Саманта остальных магистров. — Вы видите, ей не хочется это вспоминать, да и досталось ей сегодня… больше чем нам всем.

— Господин магистр, дом чист! — доложил Захарусу один из студентов, осматривавших дом. — На втором этаже мы нашли скелет и вот это! — «Охотник» передал магистру толстую тетрадь с пожелтевшими от времени страницами.

Захарус перелистал ее и протянул магистру Вайленту:

— Возьмите, коллега, это, судя по записям, лабораторный журнал некроманта. — И, повернувшись к студентам, стал командовать: — Отряд! Заходим в здание постоялого двора! Коней расседлать! Размещаемся на первом этаже. Ваример! Твоя тройка — первая стража!

Студенты стали заводить своих коней во двор. Началась обычная суета, суета отряда, остановившегося на ночевку.

Прошло два часа после захода солнца. На первом этаже бывшего постоялого двора расположился весь отряд академической экспедиции. Почти все его участники, утомленные тяжелым дневным переходом, уже спали. Поужинали сухим пайком, разбавленным горячим чаем, он был приготовлен из той воды, что была в походных флягах. Воды, как и дров, взять было негде, никто из магистров не решился посылать студентов в мертвый лес за топливом. Огонь развела Саманта, она подожгла камни камина, и теперь там пылал пусть небольшой, но согревающий огонь. Это вызвало у магистров новые вопросы, что у них накопились за день, но задавать их Саманте они не спешили.

— Листик, Ыргиз, — тихо позвала Саманта, стоявшая у камина. Орк тут же поднялся, Листик тоже вылезла из-под одеяла, которым они укрывались вчетвером — она, Милисента, Ирэн и эльфийка Миримиэль. Листик потянулась, а Саманта, с улыбкой наблюдавшая за девочкой, сказала: — Ыргиз, Листик, ваша смена.

— Ага, — тихонько подтвердила Листик, — Ыргиз, пошли службу нести.

— Пошли, — согласился орк, кладя на плечо свой огромный топор.

— А меня? — жалобно спросила девочка.

— Ага, — точно как Листик ответил заулыбавшийся орк, подхватил тоже заулыбавшуюся девочку и посадил ее на другое плечо. При этом он ворчливо сказал: — Ты будешь только службу нести, а я буду и службу, и тебя! За это мне полагается двойной паек.

— Ага, — согласилась Листик, — вот доберемся до гор, я тебя угощу фирменным блюдом — жареным седлом горного козла, со стременами.

— Нет, со стременами не надо, — снова улыбнулся орк. — Их обгладывать долго, да и в зубах они застревают…

Так перебрасываясь шутками, они вышли из здания, через некоторое время вернулся дозор, который они сменили. Подождав, когда студенты улягутся и заснут, Саманта, с улыбкой смотревшая вослед ушедшим Листику и Ыргизу, кивнула магистрам и, когда те подошли к камину, сказала:

— Спрашивайте, я же вижу — вы не заснете, пока не получите объяснений.

— Саманта, а ты уверена, что можно отправлять в дозор Листика? Ыргиза да, он очень сильный и выносливый, а вот Листика… — с сомнением сказал магистр Захарус.

— Уверена, это сейчас лучшая пара. Оба отлично видят в темноте. Ыргиз выносливый и сильный, а Листик уже пришла в себя, как вы поняли, ей восстанавливать — как остальным — свой магический резерв не надо. Если кто и попытается напасть… она просто расстреляет издали.

— Леди Саманта, — официально начал магистр эл Минэтэйнион, — вы знали, что студентка Ирэн — дарк? А кто такая студентка Листик? Кто такая студентка Милисента? И вообще, вы сама кто?

— Знала, и что это меняет?

— Но студентка Ирэн — убийца! Клан Мягко Ступающих — это же клан убийц! Сами дарки очень опасны и непредсказуемы, а уж те, кто из клана Мягко Ступающих…

— Магистр эл Минэтэйнион, — так же официально ответила Саманта, — Ирэн не принадлежит к этому клану! — И, видя недоуменные взгляды магистров, пояснила: — Она ушла из клана, да, она прошла полную подготовку воинов клана, но потом ушла из него. И заметьте, выбрала профессию целителя и в академию поступила, уже имея опыт врачевания. То есть она лечила, а не убивала! Ее воспитывала и учила сельская знахарка, очень хорошая травница, впрочем, о знаниях Ирэн вы, магистр, должны иметь представление.

Эльф кивнул, действительно у Ирэн знания были, и очень хорошие знания, да и выбор девушкой профессии действительно говорил о многом.

— Хорошо, Саманта, — кивнул магистр Захарус, — а как объяснить твои способности и способности твоих учениц? Я за вами наблюдал во время перехода через лес. У вас совсем не истощался магический резерв! Как будто вы сами являетесь мощными накопителями! И потом, как объяснить метаморфозу, произошедшую со студенткой Листик? Кто она? Откуда? И где раньше сталкивалась с этими тварями?

— Как вы поняли, господа, Листик не человек. Да, да не человек, впрочем, вы, магистр эл Минэтэйнион, тоже не человек…

— Я эльф, чистокровный эльф! — важно и гордо сообщил магистр эл Минэтэйнион.

— В этом никто не сомневается, — улыбнулась Саманта, — так вот, Листик пришла к нам на Геллу из другого мира, она принадлежит к одной из рас, населяющей его. И, как оказалось, она не первый пришелец из того мира. Ее мать некоторое время жила здесь. Не знаю, где Листик родилась, но ее отец — барон Лэри Дрэгис, так что девочка его законная наследница. Листик некоторое время жила с матерью, но потом по какой-то причине ее мать направила девочку сюда…

— Причину понять нетрудно, если в том мире водятся такие твари, как та, с которой нам пришлось столкнуться сегодня, да и водятся они там в таком количестве, что даже детям приходится с ними сражаться… В общем, понятно желание матери обезопасить своего ребенка, — согласно кивнул магистр эл Минэтэйнион.

— Но если там все такие, как студентка Листик, это значит, что…

— Не волнуйтесь, магистр Вайлент, не все — только некоторые. К ним и принадлежала Ветикалинариона, это мать Листикалинарионы, Листика, — ответила Саманата.

— Вы ее знали?

— Да, знала, была очень хорошо с ней знакома. И то, что некоторые жители нашего мира обладают сходными способностями, говорит о том, что мама Листика была не единственной, кто здесь побывал.

— Но если жители того мира обладают такими способностями, то захватить наш мир… — начал обеспокоенный магистр эл Минэтэйнион.

— Не беспокойтесь, магистр, если бы они хотели, то уже захватили бы. И потом, насколько я поняла, то попасть на Геллу им очень трудно, практически невозможно, сделать это могут только избранные. Так что захват нам не грозит, — улыбнулась Саманта.

— Леди Саманта, а вы так тоже можете? Ну как студентка Листик? — спросил магистр Вайлент.

— Да, я очень многое могу, — согласно кивнула Саманта, — но так, как Листик, покрываться чешуей не умеем ни я, ни Милисента. Кстати, господин ректор знает о наших особенностях, и именно он выступил инициатором того, чтобы собрать нас в академии.

Магистры переглянулись, теперь им стало многое понятно: и то, что носители этих особых способностей собраны вместе, и их запредельные тренировки. Саманта не только гоняла девочек, она и сама точно так же тренировалась с ними.

— А Милисента, она такая же, как Листик? — спросил магистр Захарус.

— У Листика и Милисенты разные отцы и матери, но они сестры. Причем они даже ближе, чем могут быть родные сестры, — пояснила Саманта, но, видно, магистры ничего не поняли из этого туманного объяснения, и девушка, пресекая попытки дальнейших вопросов, сказала: — И поверьте, большего я вам не могу сказать, сами понимаете, я связана словом. Это не моя тайна. Примите все как есть.

Саманта не открыла коллегам всей правды, ведь даже ректор Канвио не знал того, что знала Саманта о Листике. Об этом вообще мало кто знал, и открывать эту тайну Саманта не считала нужным. Девушка глянула на толстую тетрадь, которую нашли «охотники» в здании и которую не выпускал из рук магистр Вайлент, и перевела разговор на другую тему:

— Магистр, а вы что скажете? Что вы узнали из этого лабораторного журнала?

— Это не лабораторный журнал, это скорее дневник, в котором записаны происходившие события и мысли его автора по поводу происходящего, — ответил магистр Вайлент. — Автор этих записок — мэтр Скаливари. Вы знаете, это был величайший ученый, без вести пропавший накануне Гринейских войн. Теперь понятно, чем он занимался и как погиб.

— Кажется, мэтр Скаливари был некромантом? — поднял бровь магистр эл Минэтэйнион.

— Не только, — ответил магистр Вайлент, — это был величайший ум! Он работал во многих областях магической науки, не только в некромантии. Последняя его работа была связана с утерянными знаниями по телепортации. Он очень далеко продвинулся, но его исчезновение похоронило все его достижения. Вот в этом дневнике мэтр Скаливари описывает ход своих опытов. К сожалению, лабораторный журнал найти не удалось, похоже, перед своей гибелью мэтр его уничтожил. Так что повторить его опыты не сможет никто!

— Получается, мэтр Скаливари понимал, что он натворил и кого вызвал? — возмущенно спросил магистр эл Минэтэйнион. — Зачем он это сделал?!

— Мэтр предполагал, что телепортация — это точечные, направленные проколы пространства. И он попытался осуществить такой прокол. Понимая, что это может быть опасным, местом своего опыта он выбрал эту таверну, стоящую в лесу. Лес, вернее, его аура, магическое поле должны были локализовать последствия в случае неудачи.

— Почему же мэтр Скаливари не ушел в лес, а остановился здесь? И здесь же проводил свои опасные опыты?

— Здесь был постоялый двор с трактиром, место ночевки торговых караванов, следующих через лес…

— Понятно, — хмыкнула Саманта. — Уйти в лес и полностью отказаться от благ цивилизации и сопутствующего им комфорта было выше сил почтенного мэтра…

— Леди Саманта! Вы напрасно иронизируете! Мэтр Скаливари был гений и… — возмутился магистр Вайлент, но Захарус не дал ему возмущаться дальше, он примирительно выставил руку:

— Да, да, магистр Вайлент, мы с этим согласны. Гениям и величайшим умам требуется комфорт даже больший, чем простым смертным. Вы расскажете, что произошло дальше?

— Во время проведения эксперимента что-то пошло не так. Прокол получился, но не туда, куда планировал мэтр, и в эту прореху прорвалась эта тварь…

— Луввок, — подсказала Саманта.

— Да, спасибо, леди Саманта, прорвался луввок. Мэтр мог бы с ним справиться, но произошла трагическая накладка — в этом лесу оказалось гнездо чундру, и этот луввок каким-то образом его подчинил, вернее, подчинил матку гнезда.

— Да, Листик говорила, что луввоки, как высшая нежить, подчиняют себе другие виды нежити, создавая из нее свою свиту.

Магистр Вайлент кивнул:

— Да, к этому же выводу пришел и мэтр Скаливари, он пытался его уничтожить, но у него не хватило сил. Тогда он активировал магическое поле леса, создав из него клетку для этих тварей. К сожалению, эта клетка оказалась непроходимой для всех, кто находился внутри нее, как для разумных, так и для зверей. А создавшийся симбиоз пришлой нежити и местной уничтожил всех, кто находился на постоялом дворе. Это все хорошо описано в дневнике.

— Истинный ученый, — хмыкнула Саманта, — его ели, а он проводил научные исследования и описывал свои ощущения, а то, что по его вине здесь погибли люди, которые не смогли выйти из леса…

— Наука требует жертв! — воскликнул магистр Вайлент, магистр эл Минэтэйнион согласно кивнул.

— Да, и если мир погибнет, то его угробят такие вот исследователи, готовые принести любую жертву ради науки, — опять хмыкнула Саманта. — Лучше бы это оказался очередной кандидат во властелины мира!

— Почему? — искренне удивился магистр эл Минэтэйнион.

— А с ними проще, они, по крайней мере, знают, чего хотят. И мы знаем, чего от них можно ожидать, а вот такие гении совершенно непредсказуемы! И впустят к нам какую-нибудь тварь…

— Леди Саманта, ваш сарказм неуместен! Мэтр Скаливари, когда понял, чем грозит его открытие, уничтожил лабораторный журнал! Уничтожил, чтобы никто не смог повторить его опыты! Уничтожил, понимая всю бесценность его для науки! И он же создал клетку для этой твари!

— Да, создал. Но понимаете ли, магистр, что, опоздай мы хотя бы на полгода, эта тварь вырвалась бы из этой клетки! — гневно ответила Саманта.

— Но как? Почему? Почему вы так думаете?

— Потому что мэтр завязал клетку на магию леса! И луввок это прекрасно понял! И все это время он целенаправленно уничтожал лес! Его обитателей, всех! И зверей, и нечисть, ему не подчинившуюся! Да что там обитателей, луввок даже деревья уничтожал! А нет леса, нет и его магии! Посмотрите вокруг, лес уже мертвый!

— Тише, тише, коллеги, вы разбудите студентов, — начал утихомиривать Саманту и Вайлента магистр Захарус. Те хоть и выражали свои эмоции столь бурно, но делали это шепотом.

— Да, действительно, господа, давайте спать, — поддержал Захаруса магистр эл Минэтэйнион. — Завтра нам двигаться дальше.

— Саманта, вторая стража моя, я сменю Ыргиза и Листика, а потом заступишь ты, я тебя разбужу, — сказал Захарус, девушка кивнула в знак согласия.

В большом зале придорожного трактира было очень многолюдно. Этот зал занимал весь первый этаж здания, которое можно было назвать гостиницей. На втором и третьем этаже были комнаты для желающих переночевать, такие же комнаты были и над конюшнями. Комнаты над конюшнями обычно занимали купцы, не желающие или боящиеся далеко отходить от фургонов со своими товарами. Эта гостиница находилась в месте, где новый тракт, до этого совпадавший со старой имперской дорогой, уходил в сторону герцогства вэркуэльского, и далее в обход гор. Но с открытием Ларнийского перевала в Хасийских горах старая дорога, проходившая через дрэгисское баронство, снова ожила. В той гостинице было удобно останавливаться на ночевку перед последним переходом к подножию гор, там, на постоялом дворе, уже в дрэгисском баронстве, торговые караваны делали последнюю остановку перед преодолением гор.

Многолюдно было потому, что кроме обычных купеческих караванов, двигающихся к перевалу и от него, в гостиницу прибыл довольно большой отряд, состоящий в основном из молодежи. Как выяснил ушлый хозяин гостиницы, это был отряд экспедиции академии Магических Искусств, направляющийся в Хасийские горы. Отряд прибыл около пяти часов вечера. Теперь студенты и их руководители, магистры, то ли поздно обедали, то ли рано ужинали. Хозяин не знал, что отряд сделал два стремительных дневных перехода. Один от трактира, расположенного в самом центре проклятого леса, до его опушки и второй от ночевки на опушке этого проклятого леса до этой гостиницы. Теперь все участники, заняв четыре стола в углу зала, просто отдыхали.

За отдыхающими студентами украдкой наблюдали три человека, сидящие за столиком в другом углу зала. Поскольку зал занимал весь первый этаж довольно большого здания, его пересекали ряды колонн, поддерживающих верхние этажи. Вот за одной из таких колонн и сидела эта троица. Из других частей зала их было трудно разглядеть, но и им обзор был затруднен. Эти трое мужчин в дорожных плащах, которые они не сняли и из-за которых было трудно рассмотреть их принадлежность к типу путешественников, пили пиво. Один, со скуластым лицом, покосился на своего соседа по столу и недовольно произнес:

— Вы, сударь, не говорили, что объектов будет двое и что они будут путешествовать в такой большой компании. И как они выглядят, вы тоже не рассказали. Так покажите их сейчас.

— Видите девушку, что поднялась из-за стола? Так вот, ваши цели — две девушки, что сидят по правую руку от нее, — ответил его сосед.

— Хм, одна девушка, причем довольно молодая, а вторая совсем девчонка! И вы наняли целый отряд, чтобы… — начал третий собеседник, но скуластый его оборвал:

— Постой, Фадиль! — и обратившись ко второму, еще более недовольно произнес: — Я так понял, они подруги с той девушкой, что отошла от них, да?

— Похоже, — пожал плечами второй собеседник, — раз сидят рядом, может быть, и подруги. Вроде они мирно разговаривали, но что это меняет? Что вас так взволновало?

— Присмотритесь к девушке, — почти прошипел скуластый, — как она идет и как она выглядит!

— Ну что особенного, ну идет, ну смуглая, ну два меча за спиной. У тех же двоих мечей нет.

— Она идет так, как ходят воины, причем очень опытные или хорошо обученные! Да, она смуглее, чем обычные люди, но обратите внимание на ее глаза и ушки, зубки, когда она улыбалась! А если вы еще ничего не поняли, то на рисуночек на ее щечке!

Мужчина напряг зрение, стараясь рассмотреть все то, на что указал ему его собеседник, а вот третий из сидящих за столом — видно, зрение у него было лучше, чем у первого, — тихонько воскликнул:

— О боги! Дарк! Это же дарк! Из клана Мягко Ступающих!

— Вы хотите сказать… — начал второй собеседник, но скуластый его перебил, он громким шепотом произнес:

— Именно! Эта девчонка дарк! Не просто дарк, а дарк из клана убийц! И то, что она девушка, не имеет никакого значения! Посмотрите на ее мечи! Носить мечи в этом клане имеют право только прошедшие полное обучение и выполнившие первое задание! А надо ли вам объяснять, какое задание выполняют обученные убийцы?!

Первый из собеседников икнул, икнул прямо в полупустую кружку, поэтому звук получился довольно громкий. На звук обернулась одна из подавальщиц, шедшая от того стола, где сидели интересующие эту компанию девушки, к барной стойке. Скуластый поднял руку, подзывая девушку-подавальщицу к своему столику.

— Красавица, а принеси-ка нам еще по кружке пива! — попросил он.

— Господа, я не обслуживаю этот столик, — вежливо улыбнулась девушка, — но я предам ваш заказ Фримме, и она сейчас же принесет вам пива!

— Спасибо, красавица, очень жаль, что не такая красивая девушка нас обслуживает, — поблагодарил и сделал комплимент девушке скуластый. И посочувствовал, указав на студентов академии: — Что, сегодня много работы? Наверное, компания молодых дворян? Золотая молодежь?

— Нет, что вы! Это студенты из академии Магических Искусств!

— И вот та маленькая, рыженькая, тоже студентка? — изумился скуластый. — Не может быть! Она же совсем ребенок!

— Да, студентка, она так же, как и ее подруга, будущий боевой маг! — ответила подавальщица, гордая тем, что это знает. — Очень вежливые девушки. Но прошу простить меня, господа, мне надо бежать выполнять заказ!

— Да-да, красавица, не забудь передать и наш заказ — три темных пива! — улыбнулся скуластый, но, как только подавальщица отошла от стола, улыбка сползла с его лица. — Как это понимать, сударь? Вы скрыли очень важную информацию о заказанном объекте! Их двое, с ними дарк, не простой дарк, и, наконец, они боевые маги, пусть и необученные!

— Но вас же целый отряд! Вы можете организовать засаду! Можете напасть ночью!

— Ночью они будут здесь, и нападать на постоялом дворе — это верх безумия, здесь и своя охрана, и охрана купеческих караванов. А устроить засаду? Вы думаете, что в их отряде только они боевые маги? И потом, напасть на отряд магической академии?.. Я не безумец!

— Так вы что? Отказываетесь от выполнения заказа?! — прошипел первый собеседник.

— Имею полное право! Вы нарушили условия нашего договора, не дав полной информации! — криво улыбнулся скуластый.

— Вы просто испугались!

— Вы вольны думать все, что пожелаете! Но не советую вам меня оскорблять! — Кривая улыбка скуластого стала еще более кривой. — Да, и в свете нарушенных условий нашего найма, нарушенных с вашей стороны, аванс не возвращается! Да!

Смуглая девушка подошла к столику, за которым сидели четверо мужчин, с виду скорее зажиточные селяне, а не купцы. Они, своей степенностью и неторопливостью, чем-то напоминали гномов.

— Здравствуйте! — поздоровалась девушка, блеснув волчьими клыками.

— И вам не хворать, госпожа, — осторожно ответил самый старший.

— Как у вас дела? Как там Гуримна? Прошла ее хворь? — продолжая улыбаться, спросила девушка.

— Э-э-э… госпожа, все в порядке, выздоровела моя старуха, — ответил селянин и, спохватившись, подозрительно спросил: — А вам откуда известно, что моя жена хворала? И откудова, вы, милостивая госпожа, знаете Гуримну?

При этом и пожилой селянин, и его более молодые спутники с опаской покосились на торчащие над плечами девушки рукояти мечей. Эти мечи явно указывали на благородное происхождение их собеседницы, а от благородных всего можно ждать. А ну как выхватит свои мечи и как рубанет! Девушка, продолжая улыбаться своей волчьей улыбкой, в свою очередь спросила:

— Мастер Римарк, ты что, меня не узнал? Я же тебе летом мазь от радикулита делала и сама же ее тебе втирала!

— Э-э-э… не припомню, благородная госпожа, чтоб я вас в прошлом годе видал.

— Мастер Римарк, это же я, Ирэн! Ученица Марты! Ну вспоминайте! — продолжая улыбаться, сказала девушка.

Мастер потеребил свою бороду, потом почесал в затылке, что свидетельствовало о крайнем напряжении его мыслительного процесса. А один из его спутников, внимательно приглядывавшийся к девушке, удивленно спросил:

— Ирэн? Это ты? Точно? — и задумчиво продолжил: — Вроде похожа, только вот стала темнее, загорела так сильно, что ли. Где так зимой загореть можно было? И зубы у тебя появились страшенные такие, и дракона тебе на щеке кто-то нарисовал.

— Да я это, я! — засмеялась девушка. — Я в академии Магических Искусств учусь, вместе с Листиком и Милисентой, вон они сидят! Видите?!

Девушка указала на стол, где сидели Листик и Милисента, те наблюдали за Ирэн. И когда увидели, что селяне на них смотрят, приветственно помахали руками. Селяне некоторое время на них с недоумением смотрели, а потом, узнав, вскочили со своих мест и начали кланяться.

— Это же госпожа Милисента и госпожа Листик! — объявил один из селян и так очевидное, а старший уточнил:

— Так вы, госпожа, путешествуете с нашими старшей и младшей баронессами?

— Да, а вы куда или откуда?

— Да вот возвращаемся домой, в Тронск на ярмарку ездили. Вот с сынами и кумом, я вот железа прикупил, железо-то, оно завсегда нужно, — начал, как будто оправдываясь, путано объяснять мастер Римарк, он был деревенским кузнецом в Подгорцах.

— А у нас экспедиция в Хасийские горы. Завтра мы идем дальше, к вечеру будем в дрэгисском замке, а послезавтра и у вас в Подгорцах, что-то передать Гуримне?

— Как-то неудобно просить вас, госпожа, мы тож домой едем, но наш фургон до замка-то два дня ехать будет, да еще два до дому добираться от замка-то, — продолжал оправдываться кузнец.

— Да ладно, буду в Подгорцах, зайду к твоим, — кивнула девушка и отошла к поджидавшим ее Милисенте и Листику.

— Батя, это ж точно Ирэн, она же завсегда с баронессами ходила, когда те в лесу появлялись, — сказал один из сыновей кузнеца.

— Так-то оно так, токмо вот она-то какая-то на себя непохожая. Вся потемнела, зубы-то какие выросли, да и глаза такими страшенными стали, — задумчиво потеребил бороду кузнец.

— Так она же сказала, что в академиях учится с нашими баронессами, может, это от учебы-то? — сделал предположение сын.

— Так баронессы-то не поменялись, — возразил кузнец.

Его сын почесал в затылке и предположил:

— Так, может, на благородных науки-то так сильно не влияют. А Ирэн простая, она ж Марты ученица!

— Вот до чего науки-то доводят! Была такая ладная девка, а как учиться начала, так в такую страхолюдину превратилась! Я же говорил — много науки вредно! Может, благородным оно-то и на пользу, а нам токо во вред. А ты, батя, все «учись, учись…», — высказался второй сын кузнеца, а кум ничего не сказал, только задумался.