Дочь дракона

Глава 16 Большое расследование

Со дня боя с птарами минуло две недели. Эти две недели прошли в сплошных хлопотах, сначала воины дрэгисской дружины и студенты-«охотники» вылавливали тех птаров, что сумели убежать. Самое деятельное участие в этом принимала Милисента. Она моталась по своему и соседним баронствам верхом на золотисто-изумрудном дракончике, который заморозил, а потом сжег птаров в том бою на поляне, где получил свою рану магистр эл Минэтэйнион. Магистр находился на лечении в домике местной лекарки Марты и уже почти поправился. В тот же домик пришлось отнести и раненых студентов, так что там теперь был полноценный лазарет. Там же находились и все эльфийки, светлые и темная. Они помогали Марте, так как одна она с таким количеством пациентов просто бы не справилась. Охрану лазарета обеспечивали орк Ыргиз и еще два «охотника», поселившиеся в палатке рядом с домиком лекарки. А палатку им и остальным, кто не поместился в домике Марты, привезла Милисента, прилетевшая на золотисто-изумрудном дракончике.

Казалось, что Милисента совсем не беспокоилась о куда-то пропавшей Листике, это вызывало удивление студентов и магистров Захаруса и Вайлента, ведь девочка была сестрой Милисенты, и ту должно бы обеспокоить отсутствие Листика. А тут девушка даже не вспоминает о своей сестре, зато все время проводит с этим дракончиком, весь день летает на нем, правда, летает по делам. А спят они тоже вместе, там, где застанет их ночь. Успокаивало магистров и студентов только то, что и Саманту, и старого Гуго, капитана дрэгисской дружины, тоже не беспокоило исчезновение девочки. Видно, они что-то знали, но делиться этим знанием с остальными не спешили. А Милисента точно выводила поисковые партии на прятавшихся птаров, это тоже сначала вызывало удивление, а потом заметили, что Милисента и дракончик беседуют с лесными жителями из необычного народца. Стало понятно, откуда у Милисенты эти точные сведения о местах, где прячутся птары.

Когда всех птаров выловили, некоторых, к удовольствию магистра Захаруса, взяли живьем. Милисента занялась хозяйственными делами. Она посетила, опять же слетав туда на дракончике, город гномов. Потом снарядила куда-то большой обоз. Когда ее спросили куда, она ответила:

— В проклятый лес, вернее, лес, который был проклятым, теперь он становится вполне обыкновенным. Необычный народец помогает его приводить в порядок, я разрешила им там селиться.

Эта оговорка сильно удивила слушавших ее, ведь необычный народец не признавал власти людей и селился там, где хотел. Лесные представители необычного народца вообще очень редко имели дело с людьми. А тут необычный народец мало того что активно помогал Милисенте в поисках птаров, так еще и спрашивал разрешение, собираясь что-то сделать.

— А зачем вы, госпожа баронесса, снарядили и отправили в этот лес своих людей? — спросил барон Крэгинс, заехавший обсудить некоторые вопросы с баронессами Дрэгис. — Ведь сейчас это совершенно дикое место, даже несмотря на то, что оно теперь безопасно.

— Вот для того, чтобы это место стало не диким, я и отправила туда своих людей и гномов. Гномы восстановят постоялый двор, а мои дружинники займутся проводкой караванов через лес, ведь этот путь гораздо короче, чем тот, которым пользуются теперь. Но купеческим караванам надо обеспечить безопасность, и хотя в том лесу сейчас совершенно неопасно, сопровождение воинов будет нелишним, — ответила девушка.

— Разумно, — согласился барон. — Но ведь эти земли вам, вернее, вашей сестре, не принадлежат. Значит, и пошлину за проезд через них вы не имеете права собирать. В чем же ваш интерес?

Милисента загадочно улыбнулась и ответила:

— Через лес два дня пути, и ночевка будет на восстановленном постоялом дворе, а этот двор сейчас не имеет хозяина, следовательно, его владельцем станет тот, кто его и восстановит. И если дорога будет безопасна, то караваны пойдут именно по ней, ведь, как вы верно заметили, барон, пошлину я брать там не могу, да и не собираюсь. Это в отличие от герцога Вэркуэлла, который за проход через свои земли пошлину берет, и немалую. А вот постоялый двор принесет гораздо больший доход, чем я получила бы от взимания пошлины.

— Умно! — одобрил барон. Он если и завидовал, то самую малость, так как понимал, что у него не хватит ни людей, ни ресурсов, чтоб осуществить такую операцию. Но в этом всем было одно «но», и барон его высказал: — А вы, баронесса, не боитесь противодействия со стороны герцога Вэркуэлла? Ведь вы лишаете его очень неплохого источника доходов.

— Пусть попробует, — усмехнулась Милисента, а барон Крэгинс покачал головой:

— Но, баронесса, я понимаю, что в военном отношении с вами сейчас трудно тягаться, даже герцогу, тем более что прошлую его попытку напасть на ваше баронство вы отбили гораздо меньшими силами, чем есть у вас сейчас. Но он может подать жалобу в совет пэров или королю!

— Пусть попробует, — повторила Милисента.

А барон спросил:

— А где ваша младшая сестра? Я бы хотел выразить ей свою благодарность.

Милисента посмотрела в окно, там, на одном из дворов замка, золотисто-изумрудный дракончик надувала большой пузырь, играющий на солнце всеми цветами радуги. Вокруг собралась вся замковая ребятня, они с восторгом следили за действиями дракончика.

— Вы знаете, барон, баронесса Листик сейчас очень занята, занята очень важными делами, и она никак не сможет с вами встретиться.

Саманта, присутствующая в зале, тоже глянула в окно, чему-то усмехнулась и подтвердила слова Милисенты:

— Да, барон, дела настолько важные, что баронесса Листик никак не сможет от них оторваться!

Магистры Захарус и Вайлент, они тоже находились в этом зале, посмотрели в окно, но там, кроме этого странного золотисто-изумрудного дракончика, стоящего на задних лапах, и кучи детей, никого не было. Для них осталось загадкой, как девушки определили, глядя на эти забавы дракончика, что младшая баронесса занимается важными делами именно в эту минуту. Магистр Захарус уже хотел было спросить об этом Саманту, но тут в зал вошел Гуго Норек, капитан дрэгисской дружины.

— Мил, — как-то, на взгляд барона Крэгинса, фамильярно обратился он к баронессе, — там прибыли каких-то два хмыря, в сопровождении десятка вэркуэльских дружинников, говорят, что они какая-то комиссия от Палаты пэров. Гнать?

— Подожди, Гуго, они назвали свои имена? — спросила Милисента.

— Да, граф где Коньяк и маркиз Карапуз, — ответил капитан.

— Граф де Нариньяк и маркиз Игерос, — поправила Саманта. — Добрались-таки! И что они хотят?

— Хотят видеть баронессу Дрэгис, владелицу замка. Так хотят, что очень пожрать требуют!

— Это как? — удивилась Милисента.

— Говорит, ну тот, который Коньяк, требую ауденции…

— Аудиенции, — поправила Саманта.

— Ну да, аудиенции с владетельной баронессой, с оказанием мне полагающегося гостеприимства. Во как! То есть явно на пожрать намекает!

— Милисента, надо сказать Листику. Этот граф сюда приехал расследовать жалобу о нападение дракона на дружину герцога Вэркуэлла, тем более что у того граф уже был, а уж герцог наплел… В общем, надо что-то придумать!

— Сделаем, — ответила Милисента, что-то шепнула Саманте и выбежала из зала. Через некоторое время она появилась во дворе, подбежала к дракончику и стала что-то ей говорить. Дракончик кивнула, после чего опустилась, так чтоб Милисенте удобнее было на нее забраться, и они улетели.

— Я так понимаю, что баронесса Милисента полетела за своей сестрой? — спросил барон Крэгинс.

Саманта кивнула и, усмехнувшись, попросила капитана дрэгисской дружины:

— Гуго, приведите сюда этих гостей, но через полчаса, не раньше.

Капитан вышел, а внимание магистров привлек пузырь, надутый дракончиком. Пузырь под радостные крики детворы поднимался вверх. Поднявшись где-то на пятьдесят метров, он с грохотом лопнул, разбрызгивая вокруг себя разноцветные огни, наподобие фейерверка.

— Этот пузырь… — сказал магистр Вайлент, — он же был изо льда, причем льда очень эластичного! Я не понимаю, как такое сотворить удалось этому дракончику! Но дальнейшее… Ведь этот фейерверк — это чистейшая магия огня!

Саманта, к которой была обращена эта тирада магистра Вайлента, пожала плечами. А магистр Вайлент воскликнул:

— Магия огня! Понимаете? Магия огня! Но ведь драконы не обладают способностями к магии! Они просто магически устойчивы, магией на них нельзя воздействовать! И все! А тут этот дракончик одновременно применяет магию льда и огня! Это в принципе невозможно! Это взаимоисключающие друг друга стихии! А он применяет, создавая… — Магистр не нашелся, как по-научному назвать пузырь, созданный Листиком, поэтому он изобразил руками нечто вроде окружности.

Саманта ему подсказала:

— Пузырь, мыльный пузырь.

— Мыльный ледяной пузырь, наполненный огнем? — хмыкнул магистр Захарус. — Оригинальное определение, представляю военную сводку — боевые маги атаковали противника мыльными пузырями!

— При чем здесь мыльный пузырь? — спросил сбитый с толку магистр Вайлент.

— Дракончик надул мыльный пузырь для этих ребятишек. — Саманта показала на все еще восторженно вопивших детей. — Просто он использовал то, что было ему доступно, можно сказать, подручные заклинания.

— Боевые заклинания, за неимением соответствующих бытовых, используются как подручные для надувания мыльных пузырей? — осуждающе покачал головой магистр Захарус. — Саманта, вы вроде бы имеете влияние на этого дракончика, объясните ему, что…

— Ей, — поправила Саманта. — Этот дракончик — девочка, именно девочка, еще достаточно юная.

— Объясните ей, — продолжил магистр Захарус, — всю опасность таких забав, она может ненароком спалить или разрушить замок, неудобно получится, когда баронесса Листик вернется.

— Да при чем здесь это! — вскричал магистр Вайлент. — Сам факт того, что драконы обладают способностью к магии и способны оперировать заклинаниями такой сложности и на таком уровне, заставляет нас пересмотреть многие постулаты…

— Магистр, не надо так волноваться, — прервала Вайлента Саманта, — такими способностями владеет только один дракончик, и, как вы заметили, она довольно необычна. Она исключение. Поэтому ничего пересматривать не надо.

— Саманта, а откуда у тебя такие сведения, — вкрадчиво спросил магистр Захарус, — об этой юной и необычной… гм, дракончике? Или правильнее сказать — драконе?

— Ах, Артур, ты же знаешь, я дружна с Листиком и Милисентой, следовательно, и с дракончиком тоже, поэтому я знаю немного больше, чем ты. И со всей ответственностью могу сказать, что эта дракончик уникальна. А совмещение магий холода и огня — это моя разработка. Приоткрою вам тайну, это моя магистерская работа, — ответила Саманта. Она не сказала, что эту тему для своей магистерской работы она выбрала всего несколько дней назад, когда Листик ей и Милисенте показала, как работать с холодом. Хранитель Айсгора, наделяя девочку способностями к магии холода, привязал их к крови дракончика. Милисента была кровной сестрой Листика, а Саманту инициировала мама Листика, поэтому у всех трех девушек получилось нечто вроде кровного родства. А это привело к тому, что даром Ледяного Владыки смогли пользоваться и Милисента, и Саманта, конечно, не в той мере, что Листик, но на довольно приличном уровне. Вряд ли Ледяной Владыка мог ожидать такого эффекта, но и у богов случаются ошибки, и это происходит довольно часто. А Саманта, получив это умение, как имеющая большой теоретический опыт, попыталась это умение усовершенствовать. И не просто усовершенствовать, а создать новое боевое плетение — ледяной шар, начиненный огнем. Любой маг, против которого применено такое заклинание, будет выстраивать защиту против льда, но никак не против огня, и выплеснувшийся из такого ледяного шара огонь будет для мага смертельной неожиданностью. Когда же у Саманты получилась такая связка, то она обучила этому заклинанию своих подруг. А так как теперь работать с холодом могли все трое, то подобное плетение Листик и Милисента освоили быстро. Но Саманта и представить не могла, что боевое плетение можно использовать в таком качестве — фейерверка для развлечения детей.

— Мастер Саманта! Только за одну эту разработку вы достойны степени магистра! Считайте, что мой голос на ученом совете академии уже отдан вам! — пылко произнес магистр Вайлент.

— Присоединяюсь к вам, коллега, — кивнул Вайленту магистр Захарус и, поклонившись Саманте, добавил: — Мой голос я тоже отдаю тебе. Эта разработка открывает новую страницу в магической науке!

— Или хорошо забытую старую, — усмехнулась Саманта. — Я использовала некоторые данные из манускрипта времен Империи. Так вот, чтоб сотворить нечто подобное… — Саманта вытянула ладонь, и на ней появился ледяной шарик, как будто подсвеченный изнутри огнем. Впрочем, так оно и было, внутри этой ледяной сферы бушевал жаркий огонь. — Так вот, — продолжила Саманта, — чтоб это воспроизвести, одних теоретических знаний мало, надо еще и обладать некоторыми врожденными способностями.

Магистры согласно закивали, ведь магическими способностями обладали не все люди и не все представители нечеловеческих рас, и эти способности были у всех разные. Магистр Вайлент задумчиво посмотрел на ледяной шар, увеличившийся вдвое, который Саманта теперь крутила на указательном пальце, посмотрел и сказал:

— Это понятно, но то, что вы сумели это сделать, пусть даже только воспроизвести, достойно магистерской степени!

— Саманта, а Милисента и Листик обладают этими способностями? — спросил магистр Захарус и, увидев подтверждающий кивок Саманты, удовлетворенно закончил: — Думаю, что именно совпадение ваших способностей заставляет тебя так много времени уделять обучению именно этих студенток. И мы в этом уже неоднократно убедились!

Магистр Вайлент согласно кивнул, Саманта тоже кивнула, она не стала разубеждать магистров, сделавших не совсем правильные выводы.

Вошедшие в зал Гуго Норек, граф де Нариньяк и маркиз Игерос, а также сопровождающие их воины в цветах герцога Вэркуэлла застали странную картину: активно кивающие магистры и мастер Саманта, непринужденно крутящая на пальце очень странный, но, несомненно, очень опасный боевой пульсар. Что в принципе было невозможно — боевой пульсар сразу же после создания посылается в цель, иначе он может взорваться в руках неосторожного мага. Но с другой стороны, это выглядело так, будто Саманта демонстрирует магистрам свои запредельные возможности, а те, сильно испуганные, ей подобострастно кланяются.

— Леди Саманта! Гости баронесс Дрэгис доставлены! — бодро отрапортовал капитан Норек, нисколько не смущаясь от устроенной Самантой демонстрации. Он долго вел гостей баронесс по длинным и довольно мрачным коридорам замка, создавая у тех впечатление, что их специально так водят, запутывая. Со стороны это выглядело так, будто графа де Нариньяка, маркиза Игероса и их сопровождающих коварно заманили в ловушку и готовятся сжечь этим необычным боевым пульсаром.

— Э-э-э… — начал граф де Нариньяк, но высказаться ему не дали, сзади раздался голос:

— Приветствую вас, граф. Приветствую вас, маркиз. Как добрались?

Обернувшиеся гости увидели, а те, кто стояли к ним лицом, и так видели, как из боковой двери вышли держащиеся за руки Милисента и Листик. Милисента переоделась и теперь была одета в женский охотничий костюм, с широкой юбкой, более нарядный, чем тот, в котором она летала на дракончике. А на Листке был зеленый, в белый горошек, сарафанчик, из-под которого виднелись белые кружевные панталончики, а на ногах белые, тоже кружевные носочки и совсем детские сандалики. Ее рыжие, всегда торчащие в разные стороны волосы на этот раз были собраны в два хвостика, украшенные огромными белоснежными бантами. Листик шмыгнула носом и сказала:

— Ага!

— Что «ага»? — строго спросила Листика Милисента, но девочка уже увидела в руках Саманты переливающийся яркими красками шар и кинулась к ней.

— Ой, Саманта! Дай мне! Я сейчас им бабахну! — закричала Листик, но Саманта быстро втянула шар себе в ладонь, что в принципе было невозможно, потому как созданный боевой пульсар нельзя деактивировать, его можно только взорвать.

— Листик, — не менее строго сказала Саманта, — что «ага»?

Листик растерянно оглянулась, потом посмотрела на застывших гостей, присела в книксене:

— Я вас приветствую, граф. Вас, маркиз, тоже! Ну и вас, раз приехали, — обратилась она к воинам вэркуэльской дружины. Но, поймав строгий взгляд Милисенты, быстро добавила: — Прошу вас разделить со мной трапезу.

Вэркуэльские дружинники расслабились и одобрительно закивали, они пока доехали — успели проголодаться, и такое предложение было в самый раз, а с другой стороны, если приглашают поесть, то жечь боевыми пульсарами не будут. Потому как если сначала накормить, а потом сжечь, получится, что поступили крайне неэкономно — даром перевели продукты.

— Но позвольте… Э-э-э… баронесса, — начал граф де Нариньяк, он понял, что и девушка, и девочка — обе являются баронессами Дрэгис, которые, как он помнил, были сестрами. Но он не узнал в них студенток, всегда ходивших в брюках и более напоминавших мальчишек-сорванцов, чем девушек. Граф мужественно продолжил, вызвав тихий ропот сопровождавших его вэркуэльских дружинников, они с самого утра ничего не ели, так как спешили в дрэгисский замок. Граф обратился к старшей:

— Позвольте, баронесса! Но я бы хотел сначала выяснить один щекотливый вопрос. Как вы знаете, я являюсь представителем Палаты пэров, королевским инспектором, наделенным особыми полномочиями! И вы как владетельная баронесса обязаны оказать мне содействие!

Барон Крэгинс поморщился, в приграничье не любили вот таких напыщенных столичных хлыщей, тем более наделенных особыми полномочиями, добра от них ждать не приходилось, и если бы Милисента собралась выставить этого графа из замка, то барон бы поддержал свою соседку. Но к его удивлению, Милисента спокойно сказала:

— Я готова оказать вам всемерное содействие, граф. Но сначала я бы хотела услышать, в чем оно будет состоять?

— В выяснении обстоятельств вероломного нападения дракона, обитающего в здешних краях, на людей герцога Вэркуэлла. И если его вина будет доказана, а она, по моему мнению, уже несомненно доказана, то и наказании оного дракона! — напыщенно произнес граф.

Милисента кивнула:

— Вполне с вами согласна, граф, но чтобы быть до конца объективным, надо выслушать и противоположную сторону, которую вы так голословно обвиняете.

Все с недоумением смотрели на девушку, не понимая, к чему она клонит. А Милисента повернулась к своей младшей сестре:

— Листик?

— Ага! — ответила девочка. И продолжила, обращаясь больше к вэркуэльским дружинникам: — Раз ваш граф так хочет, то с обедом придется подождать, пока он проведет все свои следственные деяния.

— Действия, — поправила девочку Саманта, — он будет проводить следственные действия, за деяния — наказывают.

— Ага! Наказание у него еще впереди, — согласилась Листик. — Ладно, это потом. Но пока он тут будет действовать, будем без обеда! Ну пошли!

Девочка повела за собой графа и его эскорт. Все, кто был в зале, шли за Листиком, всем было интересно, что такое придумали сестры, а в том, что они что-то придумали, не сомневался никто. Все настолько целеустремленно шагали за девочкой, что не заметили, как отставшая Милисента передала Гуго Нореку какой-то сверток.

Девочка вывела сопровождавших ее в один из дворов замка. Судя по размерам, этот двор использовался как плац для воинских упражнений. Сейчас этот широкий двор казался маленьким. На нем сидели четыре огромных дракона. Самый большой дракон, темно-коричневого цвета, раза в четыре был больше Зюзюки.

— Вот, — гордо сказала Листик, теперь граф де Нариньяк ее узнал, эта была та самая студентка, которой мастер Саманта приказала ему помогать в поисках дракона и которая собиралась рушить все встречные замки. А Листик продолжила: — Как мы и договаривались, граф, я изловила всех окрестных драконов! Причем, как вы видите, взяла их всех живьем! Вы ведь живые?

Последние слова Листик адресовала драконам, те застучали хвостами по плитам двора, при этом издавая громовой рев, оглушивший присутствующих.

— Листик, не так громко! — поморщившись, сказала Саманта, сказала почему-то девочке, а не драконам.

— Ага, — ответила девочка и, обращаясь к драконам, строго приказала: — Слышали? Не так громко!

Драконы снова заревели, видно выражая свое согласие. Заревели не так громко, как в первый раз, но все равно оглушительно. Когда у присутствующих прошел звон в ушах, Листик сказала, обращаясь к графу де Нариньяк:

— Ну чего стоите? Приступайте!

— К чему? — не понял граф.

— К своим деяниям, за которые мы потом вас… Ой, к своим следственным действиям. Вот вам все обитающие в окрестностях драконы, можете их допрашивать!

— Но допрашиваемый не должен оказывать сопротивления, — растерялся граф.

Листик серьезно оглядела драконов и удивленно спросила:

— А разве они оказывают сопротивление? По-моему, пока очень смирно сидят!

— Вот именно — пока! Они же могут в любую минуту напасть! — загорячился граф. — Надо эту возможность исключить, надо бы их обездвижить!

— А как? — опять спросила девочка. — Как вы себе это представляете? Думаете заковать их в кандалы? Так, как вы поступаете со всеми своими подследственными?

— Было бы неплохо, — поддался на провокацию девочки граф.

— Капитан Норек! Выдайте графу кандалы! — приказала девочка.

Гуго протянул графу наручники, большие и крепкие, в них можно было заковать даже орка, но никак не дракона.

— Э-э-э… — Граф взял наручники и с недоумением их рассматривал. А Листик ехидно сказала:

— Вот, граф, вам надо, вы и надевайте на них наручники, я свою часть работы выполнила! — И, обращаясь к окружающим, сказала: — Драконов поймала? Поймала! Причем всех, кто живет здесь в окрестностях. Условия для допроса обеспечила? Обеспечила! Так что вы, граф, тут допрашивайте, а мы пошли обедать, — закончила Листик под ухмылки и даже смех окружающих. Казалось, даже драконы смеются.

— Да, граф, моя студентка выполнила все ей порученное. Она собрала вам всех местных драконов. А вы уж делайте с ними что хотите, — добавила Саманта, уже под откровенный смех окружающих.

— Ну что? Идете разделять со мной трапезу? — поинтересовалась Листик у присутствующих. Отказываться никто не собирался, только граф, сжимая в руках наручники, спросил жалобным голосом:

— А как же я?

— А вы, граф, допрашивайте, допрашивайте, — посоветовала Милисента. — Когда еще вам выпадет такой счастливый случай — допросить драконов, тем более что собрать их всех тут было очень нелегко.

Ухмыляющиеся люди потянулись к входу в замок, казалось, что наблюдающие за этим драконы тоже ухмыляются.

— Но как же я? — чуть ли не завопил граф и не нашел ничего лучше, чем заявить: — Как же я буду их опрашивать, мы же не представлены!

Листик остановилась и подняла бровки:

— Уже опрашивать? Допрашивать их передумали? Ну если только опрашивать, то я вас представлю. Это граф де Нариньяк, его секретарь — маркиз Игерос, — девочка указала на графа и маркиза и, поочередно указывая на драконов, представила и их: — Ханнау, Фарранау, Уланнау и Гирокау.

Большой коричневый дракон, которого звали Гирокау, что-то проревел, видно, что-то очччень приветственное, потому что очень уж громко проревел. От столь дружелюбного приветствия у графа снова заложило уши, а маркиз, который оказался сообразительнее графа и успел свои уши заткнуть, обратился к девочке:

— Уважаемая баронесса Листик, я думаю, что в опросе драконов нет необходимости. Вы же не откажетесь нам рассказать об интересующем нас после трапезы, эта беседа доставит нам массу удовольствия! — Маркиз изобразил изысканный придворный поклон.

Листик тряхнула бантиками:

— Ну если передумали, то пошли!

Девочка весело вприпрыжку побежала за остальными людьми, удалившимися на значительное расстояние. Графу и маркизу, чтоб не отстать от девочки и не заблудиться в лабиринте замковых переходов, пришлось почти бежать за ней.

Поздний обед прошел в теплой и дружеской обстановке. Приглашенные вели себя прилично и в чужие тарелки не лазили. Когда подали десерт, граф де Нариньяк, который уже пришел в себя после демонстрации ему драконов, спросил у Листика:

— Прошу меня извинить, но я бы хотел узнать, что такое количество драконов делают в вашем замке?

— Вы же хотели, граф, чтобы я поймала вам дракона? И мастер Саманта мне это поручила, вот я и выполнила это порученное мне задание, — ответила девочка.

— Но я просил поймать мне того дракона, который напал на людей герцога Вэркуэлла! А там было их четыре! А в жалобе герцога упоминается только один дракон!

— Так надо было спросить их, кто напал! Что ж вы этого не сделали? — удивилась Листик. — Я так старалась, ловила их по всему баронству! А вы теперь еще и предъявляете мне какие-то претензии!

Граф слегка скривился, ведь баронесса — формально — выполнила порученное ей задание. Но кто ж знал, что она его именно так выполнит! А вот попробуй допроси дракона, да еще и не одного! И при этом не пойманного, а очень даже свободного! Но поднаторевший в различного рода интригах граф вывернулся, он, хитро прищурившись, спросил у младшей баронессы:

— А не поведает мне ваша милость, что эти драконы делают на территории вашего баронства?

Листик растерялась, но вместо нее ответила Милисента:

— Эти драконы занимаются борьбой с сельскохозяйственными вредителями!

Графа слегка выбил из колеи такой ответ, и он не нашелся что сказать, но ему на выручку пришел маркиз Игерос:

— Насколько я сведущ в сельском хозяйстве, то с вредителями борются птицы. А эти драконы как-то для птиц… гм… несколько великоваты! Вы не находите?

— Вы, маркиз, немного отстали от жизни. Птицы борются с мелкими вредителями, а для борьбы с крупными — драконы в самый раз, — ответила Милисента.

— Это какие же должны быть вредители, чтоб на них напускать драконов? — не унимался маркиз.

— Лоси, к примеру, или кабаны, вот у вас, барон, — Милисента обратилась к барону Крэгинсу, который тоже остался на обед, — у вас кабаны наносят вред сельскому хозяйству?

Барон как раз взял бокал вина и хотел что-то спросить у Саманты, за разговором Милисенты и маркиза Игероса он не следил, но последнюю фразу услышал, поэтому с горячностью ответил:

— Конечно, баронесса Милисента, вредят! Да еще и как вредят! Особенно на тех полях, что возле леса! Бывает, за ночь так изроют, что просто… — Барон махнул рукой, не находя слов, чтоб выразить тот вред, что наносят кабаны.

— Вот видите, маркиз, у нас в приграничье разных вредителей хватает с избытком! Даже драконы не всегда помогают, — развела руками Милисента.

— Но позвольте, баронесса, почему же ваш… э-э-э… сторожевой дракон напал на людей герцога Вэркуэлла? — вернулся к интересующей его теме опомнившийся граф де Нариньяк.

Ему ответила младшая баронесса:

— Понимаете, граф, эти люди, ну которые от герцога, полезли на поле, вот дракон и подумал, что это совсем не люди, а новый вид сельскохозяйственных вредителей. Тем более что эти люди совсем на людей не были похожи, даже на нелюдей похожи не были — ну чисто сельскохозяйственные вредители!

— Почему? Почему вы так… — начал граф, снова сбитый с толку ответом младшей баронессы. Но та не дала ему спросить.

— Да потому что люди не будут жечь и топтать поля! И даже нелюди их не поджигают! А эти сразу жечь начали! И если бы не дракон, то и деревню бы сожгли! Вот дракон и предотвратил это безобразие. И если всякие полезут, то еще раз получат! — грозно закончила Листик, с вызовом глядя на потупившихся вэркуэльских дружинников, составлявших эскорт графа и маркиза. Девочка не сказала, что этим сторожевым драконом была она сама.

— Но позвольте, леди, это был не простой дракон! Этот дракон плевался огнем! Так говорят все очевидцы! — поднял голову десятник вэркуэльских дружинников.

— Ничего и не плевался! — обиделась Листик. — Плеваться нехорошо! Это даже драконы знают!

— Очевидцы? Какие очевидцы? — вмешалась Милисента и, обращаясь к десятнику, которого узнала, сказала: — Вы, наверное, там тоже были, герцог Ринус, а теперь приехали сюда, да еще и претензии предъявляете!

Старший сын герцога Вэркуэлла покраснел, а Листик добавила:

— Ага, они так улепетывали, что только пятки сверкали, вся вэркуэльская гвардия! Испугались одного маленького дракончика!

— Но тот дракон был ненормальным! — вскричал Ринус Вэркуэлл. — Он же огнем плева… Бросался! А все знают, что нормальные драконы не могут вот так огнем…

— Что-о-о?!! — вскочила разозленная Листик. — Это кто ненормальный? Ты сам ненормальный!

— Так, тихо! Все сели и успокоились! — командным голосом рявкнула Саманта.

Милисента усадила вскочившую Листика, младший герцог Вэркуэлл смутился и тоже сел, ведь он вел себя совсем неподобающе, кричал на баронессу, пусть и не дружественную баронессу, но все-таки девочку.

— Успокоились! — повторила Саманта. И, строго оглядев всех, продолжила: — Герцог был в своем праве, попытавшись разрешить конфликт с помощью оружия, это прописано в королевском эдикте «О разрешении спорных вопросов, возникающих между владетелями». Но согласно тому же эдикту баронесса Дрэгис тоже имела право «…защищаться всеми доступными средствами, дабы предотвратить урон, возникающий вследствие ведения избыточных военных действий…» — процитировала Саманта по памяти и, сдвинув брови, подытожила: — В эдикте от восемьсот двадцать третьего года так и написано — «доступными средствами»! И нигде не сказано, что этим средством не может быть дракон!

— Но там написано — «вследствие ведения избыточных военных действий»! — начал возражать младший герцог. — А разве можно считать избыточными военными действиями — пару сожженных стожков, деревню мы же не успели подже…

— Ага! Не успели! — вмешалась Листик, ее поддержала Саманта:

— Избыточность определяет защищающаяся сторона, — и, обратившись к старшей баронессе, попросила: — Милисента, процитируй.

— «Понятие избыточности вводится, дабы уменьшить возможный урон, наносимый хозяйству стороны, возражающей супротив претензий стороны обвиняющей. Вводится с целью недопустимости неуплаты налога на „разрешение спорных вопросов“», — тоже по памяти процитировала Милисента и пояснила: — Это введено потому, что конфликтующие стороны отказывались платить налог, налагаемый на боевые действия, мотивируя это полученным уроном. Кстати, герцог, ваш отец так и не уплатил этот налог, хотя он был стороной-зачинщиком. Не уплатил, мотивируя это смехотворной причиной: применение стороной-оппонентом запрещенного средства обороны — дракона. Но как мы выяснили, дракон не является запрещенным средством!

— Но это же был не простой дракон, а огнедышаший! Это ненормально! Таких драконов не бывает! Это не магия, это запрещенное колдовство! — опять начал возражать младший герцог.

— Но почему же не бывает? — искренне удивилась Саманта. — Давайте спросим у специалиста. Магистр Захарус, что говорит об этом магическая наука?

Магистр Захарус улыбнулся, он сидел рядом с магистром Вайлентом. Они оба с интересом слушали, изредка тихо переговариваясь между собой.

— Магической науке до последнего времени не были известны огнедышашие драконы, но это не значит, что они не существуют! — начал магистр Захарус так, словно он читал лекцию студентам. — Но наука не стоит на месте! И в свете новых открытий такие драконы появились!

— Это что, выходит, что таких драконов маги вывели? — пораженно спросил маркиз Игерос, который четыре месяца искал следы этого огнедышащего дракона и не мог найти, а тут вот так, походя, упоминают, что такие драконы есть.

— Нет, молодой человек, — ответил магистр Захарус, окончательно войдя в роль лектора, — маги пока таких драконов не выводят, но если появится такая надобность, то это вполне возможно.

Листик прыснула смешинками, Милисента тоже заулыбалась, а Саманта, сохраняя строгое лицо и незаметно подмигнув магистру Захарусу, укоризненно сказала, обращаясь к младшему герцогу Вэркуэллу:

— Очень нехорошо, герцог, очень! Вы уклонились от уплаты налогов, мотивируя это смехотворной причиной — мол, видели огнедышащего дракона! Если каждый, кто увидел дракона, огнедышащий он там или нет, перестанет платить налоги, то наступит финансовый коллапс государства. — Саманта осуждающе посмотрела на Ринуса Вэркуэлла и, уже обращаясь к графу де Нариньяку, продолжила: — Не платить налоги не просто нехорошо, это просто преступно! Вот чем надо вам, граф, заняться. Как представитель Палаты пэров и королевский инспектор вы просто обязаны этим заняться!

— Но я прибыл сюда по другому делу! — попытался отбиться граф де Нариньяк.

— Но, обнаружив такие вопиющие нарушения, вы просто обязаны на них обратить внимание и принять меры по пресечению…

— И высечению… — хихикнула Милисента.

Саманта на нее строго посмотрела и продолжила:

— По пресечению выявленных нарушений и строгого наказания совершивших эти нарушения!

— Да, безобразные нарушения, — поддакнула Листик. Саманта и на нее строго глянула, но девочка, нисколько не смутившись, продолжила: — Прямо-таки вопиющие! Как и они сами! Как они вопили, когда разбегались!

Милисента одернула свою сестру, и та замолчала. Но продолжала улыбаться.

Младший герцог Вэркуэлл знал, что лучший способ защиты — это нападение, поэтому попытался перевести стрелки на сестер:

— Я заявляю протест! Господин граф, баронесса Дрэгис произвела захват королевских земель, направив свой отряд в Иланский лес! Это военный захват! В том же отряде есть воины!

— А почему вы раньше не направили туда своих людей, герцог? — ехидно спросила Милисента. — Боялись, да? Знали, что там завелась какая-то нечисть, и боялись? А когда другие убрали эту опасность, то сами хотели туда сунуться? Но не успели? Так же как с Ларнийским перевалом! И у вас была прекрасная возможность помочь своим соседям в борьбе с птарами. Помогли бы — заслужили бы их благодарность. Но ни одного вашего воина я в приграничных баронствах не видела, а сейчас, насколько я знаю, вы подтягиваете к их границам свои войска.

— Да, герцог! Леди Милисента совершенно права, вы направили свои войска к моим границам, почему вы это не сделали, пока мы отбивались от чудовищ? А сейчас, когда моя дружина ослаблена, вы проявляете столь недружелюбные действия! — гневно выдал барон Крэгинс.

— Не беспокойтесь, сосед, Гирокау будет в лесу, в вашем баронстве, — улыбнулась Милисента. И ехидно обратилась к представителю Палаты пэров: — Мы же пришли к выводу, что охранять сельскохозяйственные угодья от всяких вредителей с помощью драконов — разрешено, в эдикте от восемьсот двадцать третьего года на это же нет никаких запретов, не так ли, граф?

Барон Крэгинс громко захохотал, сам бы он вряд ли выстоял против герцога, нет, герцог бы не стал захватывать все приграничное баронство, ему совсем не нужны эти пограничные проблемы, а вот отхватить кусок плодородных земель у ослабленного соседа — это запросто. Тем более что дружины крэгинского баронства, да и двух соседних сильно ослаблены после нападения птаров. Но теперь, когда Милисента недвусмысленно дала понять, что не останется в стороне от конфликта, да еще и драконов науськает, нападать становилось опасно. Младший герцог растерянно посмотрел на представителя Палаты пэров, и тот пришел к нему на помощь:

— Да, госпожа баронесса, что вы скажете по поводу ваших последних действий? Ведь это захват коронных земель! Преступный самозахват, и отвечать за это придется по всей строгости закона, и я как представитель Палаты пэров и королевский инспектор…

— У вас, граф, как королевского инспектора должен быть перстень Истины, подтверждающий ваши полномочия, — перебила графа Милисента.

— Не сомневайтесь, он у меня есть! — напыжился граф де Нариньяк и продемонстрировал перстень.

— Тогда вот прочтите это! — Милисента достала из-за обшлага рукава свернутый в трубочку пергамент, именно на таких пергаментных листах, а не на бумаге печатались королевские указы. Граф развернул его и начал читать, по мере чтения у него лезли брови вверх.

— Читайте вслух, — попросила Милисента.

— «Сим подтверждается, что все земли, именуемые Иланским лесом, и земли, лежащие между вышеупомянутым лесом и землям дрэгисского баронства, передаются во владение баронессы Листикалинарионы Дрэгис», — громко, словно декламируя, прочитал королевский инспектор.

— Подтвердите подлинность подписи, — почти приказала Милисента.

Инспектор провел перстнем над подписью под текстом, и перстень загорелся синим цветом.

— Э-э-э… но тут только подпись наследницы, принцессы Милисенты. Принцесса, как наследница, имеет право издавать подобные указы, но их можно обжаловать в Палате пэров! Пока этот указ не подтвердил король, он не имеет юридической силы! И он не обязателен к исполнению! Но поскольку этот указ выводит эти земли из-под юрисдикции короны, то они считаются как бы ничейными, и тот, кто имеет право…

— Такая вот юридическая казуистика, — сказала, непонятно кому жалуясь, Милисента, — вывести из-под юрисдикции имеет силу, но передать тому, кому надо, не имеет. И каждый, кто имеет право, то есть силу, может захватить! Но я уже захватила. Так что право имею именно я! Как сильнейшая!

— Но это можно оспорить в Палате пэров, пока этот указ принцессы не подтвержден королем. И тогда, чтоб выполнить решение Палаты, сюда будут направлены объединенные войска лендлордов! — возразил граф де Нариньяк.

— Я это предвидела, — пожала плечами девушка и достала второй пергаментный лист. Она протянула его графу, тот аккуратно его взял и прочитал:

— «Все решения моей дочери и наследницы, принцессы Милисенты, которые она примет в пользу баронессы Листикалинарионы Дрэгис, имеют силу утвержденного закона».

— Подпись! Читайте подпись! — властно приказала Милисента.

— «Король Зелии, Саеш Третий», — прочитал королевский инспектор. Слегка дрожащей рукой с перстнем он провел над пергаментом, перстень интенсивно засветился синим.

— Так вы хотите пойти против королевского указа, господин королевский инспектор? — произнесла Милисента с прежней властностью в голосе. Потом она обвела присутствующих взглядом, от которого те поежились, и спросила: — Или кто-то хочет оспаривать королевский указ в Палате пэров?

Присутствующие молчали, они понимали, что если будет нарушен королевский указ, то восстанавливать справедливость прибудут не дворянское ополчение и не дружины лендлордов, а королевская гвардия. Да и отобрать эти земли у дрэгисских баронесс будет очень трудно, их дружина по численности почти сравнялась с дружиной герцога Вэркуэлла. И еще были драконы, почему-то слушавшиеся сестер.

Вечером в одной из комнат замка сидели трое мужчин. Эта комната была выделена графу де Нариньяку на время, пока он будет гостить у баронесс Дрэгис. Поэтому одним из мужчин и был граф, вторым был его секретарь маркиз Игерос, а третьим был сын герцога Вэркуэлла, Ринус, до этого притворявшийся десятником дружины отца. Но его узнала Милисента, поэтому его поселили не в казарме, с остальными дружинниками, а выделили комнату в донжоне замка. Теперь все трое собрались в комнате графа.

— Но, граф, надо же что-то делать! — Молодой герцог почти кричал, бегая вокруг сидящих в креслах графа и маркиза. Они оба держали в руках бокалы с вином. Маркиз посмотрел вино на просвет и скучающим голосом заметил:

— Надо сказать, что вино у здешних провинциальных баронесс очень неплохое, не в упрек вам, герцог, будет сказано, может, оно даже лучше, чем у вас.

— Да при чем здесь вино! — уже совсем сорвался на крик молодой герцог. — При чем здесь вино?! Вы понимаете, что следующим шагом этой зарвавшейся баронесочки будет объявление себя графиней, а может, и герцогиней!

— Вполне возможно, — еще более скучающим тоном заметил граф де Нариньяк. — Если эта баронесса сумела заручиться поддержкой короля, пусть даже через принцессу, то, вполне возможно, она станет в скором будущем герцогиней, вернее, обе станут, ведь их же двое. Недаром же обе баронессы составляли свиту принцессы во время ее последнего официального появления, на большом новогоднем королевском приеме.

Граф был опытным интриганом, увидев пергаменты с указами, которые ему продемонстрировала старшая баронесса, он сразу понял, на чьей стороне будет король в случае конфликта. И то, что конфликт будет неизбежен, граф тоже понял, ведь хотя он и был королевским инспектором, но был послан в приграничье как представитель Палаты пэров расследовать жалобу герцога Вэркуэлла. Сам факт того, что герцог подал жалобу на какого-то пограничного барона, говорил о том, что герцог не смог справиться с этим бароном самостоятельно. И графу были даны инструкции разобраться — кто же стоит за этим бароном. И как оказалось, стоит сам король, но от Палаты пэров было недвусмысленно указано — оказать содействие в этом конфликте именно герцогу Вэркуэллу. И теперь граф раздумывал, как лично ему выйти из этой щекотливой ситуации. Ведь выполнить инструкции Палаты пэров значило пойти против короля. Встать на сторону баронесс Дрэгис — нажить могущественных врагов среди лендлордов. Это был непростой выбор, тут надо было все взвесить, обдумать в спокойной обстановке, а младший герцог Вэркуэлл своей беготней и криками мешал этому важному занятию.

— И вы, граф, так спокойно об этом говорите?! — опять закричал молодой герцог. — Ведь это же… Это же… — Ринус Вэркуэлл поперхнулся, не найдя что сказать. За него сказал граф:

— Это означает, что создается новый региональный центр влияния. И инициатором этого процесса выступил сам король, возможно, с подачи принцессы, которая продвигает своих протеже. Ее тоже можно понять: она наследница, но при этом не имеет никакого авторитета среди лендлордов, они ее просто не знают. А так будет иметь мощную поддержку, возможно, всего приграничья. Ведь местные бароны, после недавних событий, поддержат именно баронесс Дрэгис. Тем более что, в отличие от вашего батюшки, она расширяет свои владения не за их счет.

Молодой герцог перестал бегать и начал багроветь от возмущения, граф с интересом наблюдал за этим процессом. Когда молодой герцог дошел до крайней степени багровости, граф опять высказался:

— Насколько я понял, вы, герцог, тоже участвовали в том походе? Который так бесславно для вас закончился, ведь вы даже не вошли в соприкосновение с дрэгисской дружиной?

— Это дракон! Проклятый дракон! Дракон, дышащий огнем! — выдохнул молодой Вэркуэлл. — Он дышал огнем, дышал, вернее, выдыхал очень далеко! Мы просто не могли ничего этому противопоставить! Это против благородных правил ведения боевых действий, в рамках эдикта…

— Важен результат, — хмыкнул граф, — именно результат! Ведь тот, кто победил, тот и прав! У вас же был почти десятикратный перевес в воинах, но вы же не считаете, что это против благородных правил. А теперь, насколько я понял, вы утратили и этот перевес. Дрэгисская дружина почти не уступает по численности вашей, а если еще и гномы выставят свой хирд, они же вассалы баронессы, то вас просто раздавят.

— И драконы, — поддакнул графу маркиз. — Тогда был один дракон, а сейчас мы видели четырех, и, как мне рассказали, есть еще один, верховой дракон старшей баронессы. Думаю, что и у младшей тоже есть. Ведь когда мы приехали, младшей баронессы в замке не было. А потом мы увидели взлетающего дракона с всадником, как я понял, старшая полетела за младшей.

— Но возможно, обратно они прилетели на одном, — возразил младший герцог.

— Я бы на вашем месте исходил из худшего, из того, что обе баронессы имеют верховых драконов. Хотя какая вам разница, шесть драконов или пять, ведь вы-то и с одним не смогли справиться! — саркастически заметил граф де Нариньяк.

— Господин герцог, а вы заметили того дракона, что сегодня взлетел, когда мы стояли у ворот замка? — спросил маркиз Игерос Ринуса Вэркуэлла.

— Да! Я готов поклясться, что это тот самый дракон, что напал на нас в прошлый раз! — ответил младший герцог. — Именно его надо было и допрашивать!

— Что же вы молчали там, во дворе? — ехидно спросил граф. — Там было целых четыре дракона, вы могли бы допросить любого из них, думаю, младшая герцогиня, увидев ваше рвение, позвала бы и того, пятого дракона, — не преминул съехидничать и граф де Нариньяк. — Там вы спрятались за мою спину, хотя думаю, что у вас было гораздо больше вопросов.

— Они ведьмы! Обе! И старшая и младшая! — снова закричал младший герцог. — Ведьмы! Потому их и слушаются драконы! Их надо сжечь!

— Они студентки академии Магических Искусств! Второй курс боевого факультета, если это что-то вам говорит! — резко ответил граф, ему надоела истерика герцога. — Очень способные студентки! Их непосредственный руководитель — леди Саманта Грег, да вы ее видели, разве не узнали? И я уверен, что в случае конфликта она поддержит своих студенток, а боевой маг ее уровня может справиться со всей вашей дружиной самостоятельно! У вас же нет боевых магов в дружине? Тем более что это именно она и эти девушки очистили Иланский лес. И мне кажется, что это была заранее спланированная акция, ведь не могла же это предвидеть принцесса, выдавая баронессам эти пергаменты со своим и королевским указом.

— Это граф Клари и герцог Грег, начальник тайной стражи и канцлер, скорее всего, это они спланировали! — воскликнул маркиз Игерос. — И они же посоветовали королю выдать баронессе эти указы, как будто это добрая воля принцессы… Принцессы… — повторил маркиз. Его озарила догадка, что если принцесса подписала этот указ, то сделала это она накануне выхода экспедиции из столицы. Значит, она находилась в столице, а возможно, и сейчас находится! Это надо было немедленно сообщить его милости, главному заговорщику. Поэтому маркиз обратился к графу: — Господин граф, вы не будете отправлять в столицу почту в ближайшее время?

— Зачем, Зарисс, ведь расследование еще не закончено, вернее, не получено ничего такого, ради чего стоило бы посылать гонца.

— Мне надо срочно передать в столицу очень важные сведения, — решительно сказал маркиз Игерос.

— И вы, маркиз, еще будете утверждать, что не получали никаких инструкций в обход меня? — спросил граф. Его подозрения, что маркиз приставлен к нему как соглядатай, еще больше усилились, поэтому он немного злорадно сказал: — Пока я являюсь королевским инспектором, именно я являюсь главой инспекционной комиссии, и я решительно не вижу причин посылать гонца в столицу!

В другой комнате замка, вернее, в небольшом зале сидели магистры Захарус, Вайлент, мастер Саманта Грег, Гуго Норек и обе баронессы.

— Да, территория всех четырех баронств очищена от птаров, но где гарантия, что мы выловили всех? — Мастер Захарус продолжал свою ранее начатую речь.

— Мы выловили всех, — вмешалась Листик, они с Милисентой сидели, обнявшись, в одном кресле. — Если бы хоть один остался, то я бы знала.

— Откуда у вас, студентка Листик, такая уверенность? — спросил магистр Захарус.

Вместо Листика ответила Саманта:

— Лесные жители из необычного народца, они сообщили бы, если хотя бы один птар остался.

— Да, если бы хоть одно из этих чудовищ осталось, то мне бы Флина рассказала, — подтвердил магистр Вайлент. — Но я тоже считаю, что идти в горы всем составом экспедиции не имеет смысла. Часть может остаться здесь, в предгорьях достаточно материала для углубленного изучения.

— Флина? — поднял брови магистр Захарус. — Кто она такая? Местная жительница?

— В некотором роде, местная, — ответил смутившийся магистр Вайлент. — С ней меня познакомила баронесса Милисента. Эта девушка, Флина, оказывает нам неоценимую помощь в полевых исследованиях, как знающая здешние реалии и окрестности.

— То-то я вижу, вы, магистр, так увлеклись полевыми исследованиями здешних реалий, что перестали в замке ночевать, — ехидно сказал магистр Захарус.

Листик, Милисента и Саманта заулыбались. Магистра Вайлента с русалкой Флиной познакомила Милисента совершенно случайно, Флина как раз рассказывала, где находятся птары, а магистр Вайлент оказался рядом, пришлось познакомить. Теперь магистр и русалка углубленно изучали жизнь лесных обитателей, да так увлекались, что магистр оставался на ночь в лесу.

— Так и решим, — закончила обсуждение Саманта, — в горы пойдут магистры Захарус и эл Минэтэйнион. Здесь останемся я и магистр Вайлент. Проводником будет Листик, она лучше всех знает горы. Да и то место, где растут эти так интересующие эл Минэтэйниона цветы. Часть «целителей» и все «боевики» останутся здесь. А вот «охотников» можно будет взять всех.

— Орков и еще четверых оставим здесь, — предложил Захарус. — Думаю, я, восемь «охотников» и студентка Листик смогут обеспечить безопасность, тем более что наш эльф получил хороший урок и будет слушаться…

— Эльф и послушание, по-моему, несовместимые вещи, — хмыкнула Саманта.

— Я постараюсь, чтоб он больше никуда не влип, — заверил девушку магистр Захарус. — Да и баронесса Листик мне поможет.

— Ага, — подтвердила Листик, — помогу, но нам придется сойти с тракта, там есть такие места, что лошади не пройдут. Поэтому лошадей надо будет оставить у «Стражей перевала», там есть постоянный пост, при нем оборудована конюшня. Так что с лошадьми ничего не случится.

Магистр Захарус кивнул, а Саманта обеспокоенно спросила:

— А птары в горы не забежали?

— Не-а, — ответила Листик. — Мы с Милисентой летали там, если бы хоть один туда пробрался, нам бы сказали, да и проход был не в горах, а в том ущелье, где меня пытались поймать.

Магистры переглянулись, выходит, что Милисента и Саманта не беспокоились о девочке, потому что она летала с Милисентой, значит, девушки постоянно виделись.

— У вас, Листик, тоже есть дракон? И вы на нем, как и Милисента, летаете? — спросил магистр Вайлент.

— Ага, — ответила девочка, — летаю… регулярно.

Листик ответила чистую правду, ведь она действительно регулярно летала, а то, что своим драконом была она сама, то это необязательно всем знать.

— А что это была за засада? — заинтересовался магистр Захарус. — И что за проход? Я так понял, что именно через этот проход к нам попали птары, ведь они же обитатели другого мира? Получается, что это межмировой проход, и, если он открыт, это может быть очень опасно! Через этот проход сюда может пролезть еще кто-нибудь!

— Да, это был межмировой проход, стационарный портал, — вместо Листика ответила Саманта. — Его создала одна сущность, которая именовала себя демоном…

— Гад чешуйчатомохнатый, да еще и сильно вонючий! — уточнила Листик.

Саманта на нее укоризненно посмотрела, и девочка воздержалась от дальнейших комментариев. А Саманта продолжила:

— Да, тут я согласна с Листиком, гад. Он и открыл портал, но с его гибелью, в чем целиком заслуга баронессы Листика, этот портал потерял стабильность, произошло его схлопывание. Канал полностью разрушился, и его восстановление невозможно. Мы можем туда съездить, осмотреть то место. Выход в горы через три дня, так что успеем.

— Баронесса Листик! Как вам удалось справиться с этим демоном?! — в один голос вскричали магистры. Но вместо девочки ответила снова Саманта:

— Мощный комбинированный удар магией огня и льда, вы же видели эти заклинания. Листик сумела нанести такой внезапный удар, что этот демон не смог защититься.

— Но если бы Листик не смогла… это значило бы, что… — почти прошептал магистр Вайлент, магистр Захарус ничего не сказал, он только с уважением посмотрел на девочку.

— Именно это бы и значило, портал оставался бы открытым достаточное время, чтобы в наш мир хлынули птары, а как с ними тяжело бороться, вы видели сами.

— Саманта, вы говорили о том, что на Листика была организована засада, получается, этот демон знал, что она может оказать противодействие?

— Да, Артур, знал. И организовал засаду, но Листик сумела этой засады избежать и победить демона, — ответила Саманта.

Листик стала центром всеобщего внимания, девочка гордо задрала нос, показывая, что справиться с демоном для нее обычное дело. Милисента засмеялась и погладила сестру по голове и сильнее к себе прижала. Листик расплылась в улыбке, и казалось, что девочка сейчас замурлычет от удовольствия, как кошка.