Дочь рода

Глава 23

К кошмарам я привыкла давно. Я срослась с ними, стала единым целым. А как по-другому, если на твоих глазах гибли сотни, тысячи людей? Как спать сладко, когда ты видел гибель сначала своего народа, а затем всего мира?

После того как я погибла и очнулась в теле Ярины, я металась ночами, сбивая мокрые простыни. Ко мне приходили они — родители и брат, которых я не смогла спасти; кровные родичи, которые пошли против меня; наша армия, разорванная тварями; врата разломов, из которых вышли генералы Незримого ублюдка.

Сны прекратились на время, спрятались среди видений, которые Хаос насылал на меня, пробуждая и заставляя принять его. Я же пыталась подавить Хаос, изматывала себя ежедневными тренировками, чтобы не впитать его ещё больше. А Великие Силы не терпят, когда их игнорируют. После того как я снова по своей глупости отправилась на сражение, было вполне ожидаемо, что Хаос проигнорирует мой призыв, а затем напомнит мне лица тех, кого я и так никогда не забуду.

Мне казалась, что за одну ночь я прожила заново всю свою жизнь. Снова обнимала отца перед битвой с ордами тварей, целовала и щекотала брата, а затем вставала на колени перед его телом. Снова и снова я призывала Хаос, чтобы отплатить миру за тех, кого он у меня забрал.

Резко распахнув глаза, я не сразу поняла, сплю я ещё или уже проснулась. Потянувшись всем телом, услышала звон цепей и вздрогнула. Сесть не получилось — я была прикована за руки и ноги к полу. Звуки, запахи, привычная сырость тёмных подземелий, — всё это говорило о том, что меня заперли.

Камера или чей-то подвал? Попробовала разглядеть хотя бы стены, но до них по ощущениям было слишком далеко. Жертвенный зал? Алтарная комната? Убежище? Я не понимала, где нахожусь, и от этого в животе закручивалась спираль ледяного ужаса и страха. Горло свело, и я с трудом проглотила вязкую слюну.

Что случилось? Я призывала Хаос не только во сне? Все увидели, что я проклята Хаосом, и вызвали имперских ищеек? Что, варх подери, здесь происходит⁈

Думала я долго, разглядывая слабо мерцавшие символы на потолке. Символы на потолке? Я расширила глаза и всмотрелась. Это не просто закорючки и символы. Это мой родной язык! Язык из моего мира!

«Защитить, сберечь, прирастить, отдать». Я читала знакомые буквы и почти забытые слова и плакала. Это же стандартная рунная вязь, когда слово сокращается до короткого символа, чтобы сэкономить место. Такие использовали на мечах, кинжалах, боевых посохах.

В моём мире не нужно было складывать пальцы в загогулины, чтобы скастовать заклятье. Мы просто говорили Слово, и этого было достаточно. Здесь же приходилось тренировать пальцы и запоминать так называемые фигуры.

— Снять оковы, — хрипло сказала я, ни на что не надеясь. В этом мире Великие Силы работали иначе, магия была другая. Даже твари из разломов приходят не всегда похожие на тех, что когда-то пришли в мой мир.

Когда браслеты-блокираторы разомкнулись с тихим щелчком, я удивлённо моргнула и села. Работает. Магия откликается на Слово. Моя магия просто взяла и послушно сделала то, что я попросила. Слово работает!

Где бы ни находился этот зал, в котором меня заковали в кандалы, вряд ли он когда-либо слышал безумный смех девушки-подростка. А я смеялась. Хохотала до колик и икоты, вытирая слёзы, текущие по щекам.

А ведь насколько свыклась с тем, что это другой мир и здесь всё работает по-другому, что даже не стала проверять. Сначала потому, что боялась привлекать внимание, а потом… потом я просто смирилась с этим новым течением и поплыла, словно щепка, не сопротивляясь.

— Свет.

Всего одно слово, но как много оно может. Какой силой обладает. Руны по всему периметру зала вспыхнули, налились светом и осветили подземелье. Слова были нанесены везде. На стенах, на потолке, на полу, на стыках углов. Они буквально занимали каждый сантиметр зала.

И было что-то мистическое в том, что я оказалась здесь, среди родных символов, среди того, что раньше было моей сутью. Я читала хроники. Хроники, начертанные на стенах и потолке. Хроники этого мира, созданного по подобию моего.

Всё связано. Миры, магия, алтарные камни, Великие Силы. Всё соединено крепкими нитями, которые никому не под силу разорвать. Мой мир, этот — осколки одного и того же. Они созданы одними и теми же богами, мерцают одинаково в цепочке многомировой вселенной.

Теперь я точно знала, что мне не обязательно использовать Хаос в сражениях. Привычной магии и Слов в моём арсенале куда больше, чем замысловатых боевых фигур у любого мага вне категорий.

Не хватает только силы. Но в этом мне как раз поможет Хаос. Раз уж он выбрал меня, заразил своим течением, впитавшись в мою суть и мою кровь, — я буду делать то, на что не способен никто в этом мире.

— Ярина…

Я повернулась на изумлённый возглас позади меня и встретилась взглядом с отцом. Одно хорошо — я вроде как дома, а не в подвалах дознавателей.

— Почему я здесь? — спросила спокойно у того, кто стал моим отцом в этом мире. — И где это самое здесь находится?

— Этот зал полностью копирует алтарный зал и находится на два уровня ниже. Я принёс тебя сюда после того, как ты начала призывать Хаос, — отец обвёл взглядом помещение и гулко сглотнул. Он явно не ожидал увидеть светящиеся руны на стенах. — Ты кричала на двух языках. На нашем и на… языке Древних.

— Расскажи мне о них, — мой голос до сих пор был хриплым. Видимо, я действительно кричала, призывая Хаос и богов. — О Древних. Я чувствую необъяснимую близость к ним.

— Посланники богов, что пришли в наш мир и заселили его травами и животными, подготовили почву для Создателя, чтобы он мог впустить нас, людей, в этот наполненный мир, — отец замолчал на пару минут, покосился на светящиеся стены и продолжил.

— Говорят, что они были всесильными, бессмертными и владели всей магией мира. Они владели заклинаниями из всех школ одновременно. Могли усиливать тело, как физики, швыряться молниями, как воздушники, наслать бурю или пробудить вулкан. Древние были как боги, они были им почти равны.

— И куда они делись? — спросила я тихо. Очень тихо, будто боялась потревожить сон предков. Я, кажется, догадываюсь, кем могли быть эти Древние, вершившие то, что теперь стало мифом.

— Если верить легендам, Древние ушли в другие миры, чтобы подготовить их для Создателя. Мы иногда находим останки технологий или странные артефакты, которые даже не знаем, как использовать, — отец пожал плечами. — Сама понимаешь — прошло столько лет, что правды уже не найти.

— А если читать руны? Вдруг там есть Хроники Древних, — предложила я, внимательно глядя на лицо Главы рода Войтовых. То, что какие-то Хроники на самом деле имеются, я и сама уже вижу. Но ведь этот зал — не единственное место, где предки оставили нам свою историю?

— Руны? — отец поперхнулся и странно посмотрел на меня. — Мы не знаем даже сотую часть этих самых рун. Всё, что нам доступно, мы определили опытным путём. Но эти попытки… скажем так, много людей погибло, исследуя незнакомые сочетания. Иногда даже целые острова исчезали с карты… читать руны…

Отец покачал головой и нахмурился. Ага, что-то уже начал понимать. Так я и думала: он не глупый мужчина и когда-нибудь дошёл бы до этого сам. Но я решила его подтолкнуть. Улыбнувшись одними губами, я подняла кандалы и позвенела цепями. Ну же, давай. Ты же сам заковал меня в них, а теперь они лежат отдельно, а я свободно передвигаюсь.

— Ярина… ты… ты говорила на языке Древних, — отмер он наконец. — И ты сняла блокираторы. Ярина…

— Да, отец? — я усмехнулась, но взгляд остался серьёзным. Сейчас ни много ни мало решалась не только моя судьба, но и судьба нашего Рода. — Ты хотел что-то спросить?

— Нет! Не говори мне ничего! — отец отшатнулся от меня и закрыл уши ладонями. — Я не должен знать ничего о том, как ты это сделала, слышишь⁈ Никто не должен знать…

— Твоя клятва покровителю заставит тебя рассказать обо всём, да?

Я встала и шагнула ближе. Мой голос стал тягучим и вязким. Этому я научилась у Максимилиана, когда он применял свой урезанный дар. Голос работал не только из-за дара, из поколения в поколение передавались знания о том, как управлять интонациями, тембром и прочими нюансами.

— А если я скажу тебе, что могу её снять? — теперь мой голос вибрировал низко-низко, так, будто я пытаюсь прочистить горло. — Захочешь ли ты поиграть по своим правилам с этим противником?

— Не вздумай! — вскрикнул Андрей Войтов, глядя на меня с ужасом. Это его так мои жалкие попытки подражать Максу проняли, или действительно боится покровителя? — Это игры не твоего уровня, и даже не моего.

— Я примерно представляю, какой статус должен быть у твоего покровителя. И даже предполагаю, какие ставки он сделал, — продолжила давить я. Мне нужно точно знать, готов ли отец к действиям, или же его всё устраивает.

— Кстати, я слышала твой разговор с ним. Ты обещал сдать меня дознавателям после того, как воспользуешься дарами Хаоса, — делаю ещё один шаг, скользящий, плавный. — Тебе нужен прорицатель, да? Так нужен, что ты решил использовать меня? — повышаю тон, и теперь мой голос звучит резко, словно пощёчина. — Использовать, а потом выкинуть как безродную дворняжку. Поэтому мама вышла из рода и попыталась сбежать?

— Замолчи! — отец тряхнул головой, словно отгоняя наведённый морок. — Ты ничего не понимаешь. Ты ничего не знаешь. И ты делаешь одну ошибку за другой.

Он сдулся, поник и перестал быть похожим на скалу, которой всегда мне казался. Перестал быть незыблемой опорой и стеной, за которую можно было спрятаться в детстве.

— Нам не выстоять против всех, Ярина. А именно это и случится, если мы не будем покорными и послушными.

— Я хочу понимать, во что ты ввязался, — жёстко сказала я, понимая, что оказалась права. Андрей Войтов уже сдался. Он не тот, кто сумеет вывести наш Род из разрухи. — Алтарь сопротивляется. Одна трещина уже есть, скоро появятся другие.

— Ты слишком юна, чтобы понимать…

— Так попробуй! Просто попробуй объяснить мне!

Я кричала. Громко, с жаром и пылом шестнадцатилетней девицы, в теле которой заперта сильная и опытная женщина. Я кричала так, что закладывало в ушах. Я вложила в этот крик всю свою ярость, всю боль, что до сих пор грызли душу и тело. Я кричала, и Слова моего мира загорались ярче, откликаясь на мои эмоции и подсвечивая исчерченные стены, потолок и пол.

— Я молода — это факт, но я не идиотка. Хочешь, чтобы наш Род сгинул? Хочешь похоронить нас всех и лишить Род будущего? Чего ты хочешь, отец⁈ Чего⁈

— Не знаю. Теперь не знаю. Я хотел власти — и получил её. Хотел силы — она у меня есть. Хотел славы — я достаточно повоевал, чтобы получить и её.

Отец растерянно огляделся и пожал плечами. Он не смотрел на меня, просто стоял, склонив голову.

— Я мечтал о спокойной старости, о внуках и процветании Рода, но всё пошло не так. Всё пошло совсем не так, — он вскинул голову и вперил в меня колючий тяжёлый взгляд. — И если ты хочешь узнать причину, то не меня надо спрашивать, а твою мать. Ольга заключила договор, а расплачиваемся мы с тобой. Мы и весь Род…

— Ладно… расскажи, как долго я здесь, и что там наверху происходит, — сжалилась я над отцом, из которого будто вынули стержень и лишили того, что было смыслом его жизни.

От рассказанного я впала в небольшой ступор. Оказывается, я почти двое суток провела под алтарным залом. За это время отец и брат завершили войну с родом Свиридовой. Причём инициатива была именно брата.

Отец готовился к нападению задолго до объявления войны, так что наша армия только ждала отмашки, чтобы выступить. Поэтому, когда Свиридова внезапно объявила нам войну, нужно было всего лишь подождать, когда у неё закончатся боеприпасы. И силы алтаря хватало на полноценную защиту вплоть до второй линии, а моё решение напитать его ни на что особо не повлияло.

Да, неприятно осознавать, что все мои усилия были напрасными. Я уничтожила глушилки и обездвижила большую часть войск, но основное сражение произошло позднее. Именно поэтому отец приказал отступать — у него был готов план.

Уже после того, как я поиграла в войну и чуть не погибла, Николай повёл армию в имение Свиридовой и забрал по праву сильного её земли, когда гвардия сдалась. Сама баронесса успела сбежать вместе с особо приближёнными, а её покровитель не захотел вмешиваться. Судя по оставленным в спешке документам, Свиридова мечтала заполучить шахты, которые находились на границе наших земель, и вместе с ними жилу ронанта.

Коленька неплохо натренировался в виртуальных сражения и буквально ворвался на земли несостоявшейся мачехи, сметая всё на своём пути. По крайней мере, отец был уверен, что именно игры стали причиной такой хорошей подготовки сына. Я же считала иначе, но промолчала.

Раз уж брат решил разыграть карту идиота, я подыграю. Главное, чтобы он не вредил роду, не вступил в Африканскую Коалицию и не продал нас врагам. Остальное — их с отцом отношения. Пусть продолжают проверять границы и мериться силами.

Когда-нибудь наступит день смены Главы, а я постою в стороне и понаблюдаю, чтобы решить, чью сторону занять. Сейчас меня волновало, почему отец оставил меня под огнём артиллерии. Именно это я и спросила, когда он замолчал, изучая надписи на стенах.

— Я не знал, что ты вышла за вторую линию защиты. Когда я активировал купол, думал, что ты вернулась в дом, — отец посмотрел на меня долгим изучающим взглядом.

— Как Глава ты должен был убедиться, что все под защитой алтаря, — упрекнула я его.

— Я не знаю, что с тобой делать, — тихо сказал отец.

— Просто позволь мне быть рядом, — попросила я.

— Нас будут проверять. Уверен, что предостаточно свидетелей того, как младшая Войтова выступила во время битвы, — отец покрутил печатку рода на пальце и отвернулся. — У сильных стихийников редко рождаются слабосилки, но у каждой стихии есть свои… ответвления.

— Вроде льда у водников?

Я знала, что скажет отец: моё управление растениями — одна из разновидностей магии земли. Я прочитала всё, что можно на эту тему, даже выбрала подходящий факультет в академии.

Единственная разница между мной и местными флористами — я не просто заставляла свои травки расти. Я могла управлять ими, усиливать и напитывать энергией, в отличие от стандартных заклятий. И это тоже будут проверять с особой тщательностью, но тут я была спокойна — мои навыки не превышают стандартный курс академии, а в родовых книгах полно подходящих практик, чтобы на них сослаться.

— Любая стихийная магия отражается на характере, Ярина. Земля — это упрямство, твёрдость духа, готовность встретить опасность, не уходя от неё, и стоять на своём до последнего, — отец поднял на меня взгляд и всмотрелся так, будто что-то искал. — И я вижу в тебе все эти черты. Но есть ещё кое-что. Мы ценим родственные связи, привязаны к родной земле и семье. И это наша слабость.

— Мы связаны землёй и кровью, — я кивнула. — Я помню, отец.

— Ты же знаешь историю рода своей матери?

— Шуваловы — стихийники, я точно помню, как мама крошила в руке камень, — к сожалению, я мало помнила о матери Ярины — воспоминания девочки стирались с каждым днём всё сильнее. — И она заставляла цвести свои любимые герберы.

— Они не просто стихийники. Да, им была подвластна земля, но не в привычном смысле, — мне показалось, что отец немного замялся, но всё же он продолжил. — Считается, что стихийная трансформация — бесполезный атавизм, но я в своё время оценил способности Ольги.

— Стихийная трансформация… — повторила я слова отца и ошеломлённо застыла на месте.

Этого просто не может быть. Как в этом мире могла проявиться их кровь? Неужели род матери Ярины — потомки наших шаманов? Может, тогда во время битвы я слышала не отголоски палочек из прошлого, а сама создавала ритм? Что ещё мне предстоит узнать об этом мире, в котором всё не так просто, как казалось на первый взгляд?