Дочь рода

Глава 6

Мысли путались. На лбу выступила холодная испарина, ноги и руки тряслись мелкой дрожью. Лихорадка пожирала меня, скручивала внутренности и опаляла жаром дыхание. Вархов Макс! Что ему стоило спросить о моей реакции на яд?

— Девочка выживет, но вы должны знать кое-что…

Голос целителя — того самого, что прибыл для лечения раненых одарённых –звучал глухо. Будто сам мужчина находится где-то за пеленой, похожей на стенки мыльного пузыря.

— На обеих руках следы от инъекций, укусов нет, и… она вряд ли вспомнит, кто и что с ней делал.

— Хочешь сказать, что кто-то похитил мою дочь, делал с ней неизвестно что и даже не потрудился залечить следы от уколов?

О, папенька, наконец, сообразил, что в горах не водятся пустынные гаруки. Какой молодец! Он-то надеялся, что я сгину в пещерах, и он спишет это на случайность. А теперь выходило так, будто меня и впрямь похищали.

У Андрея Войтова добавится проблем — вряд ли его таинственного покровителя устроит мёртвая девочка, на которую потрачено столько денег. Один только амулет из другого мира чего стоит!

— Что ещё вы можете сказать? Её хотя бы не обесчестили?

Ха! Вот это он выдал. Можно подумать, я такой лакомый кусочек. Обычная, ничем не примечательная шестнадцатилетняя девица. Аристократка, конечно, но таких можно найти не один десяток даже в нашем провинциальном Тугольском районе.

— Нет, ваше сиятельство, честь Ярины не пострадала.

Кажется, ответ целителя успокоил отца. Их голоса стали тише, а затем я услышала тихий щелчок. Дверь в мою комнату закрылась с той стороны, и я наконец осталась одна.

Потянулась, разминая затёкшие от спазмов мышцы, отправила в ноги и руки небольшую волну энергии. Этого не хватит для полноценного восстановления, но я и не целитель девятого ранга. К тому же моя магия не действует на людей и животных. Но себе я помочь могу. И даже получше местных лекарей.

Нужно всего лишь представить, что я растение. Хихикнула в подушку. Вот уж правда — пути Всевидящего неисповедимы. Мой дар из прошлого мира был похож на местную магию, но и отличия всё же были.

К примеру, там я могла восстановить повреждённый внутренний источник. Здесь проблемами с источником занимались целители душ, но они только отслеживали изменения и проводили вдохновляющие беседы с теми, кто потерял магию. Можно подумать, эти разговоры помогут тому, кто лишился части своего «я», источника магии, и всего, что составляло основу его существования.

Судороги прекратились через полчаса кропотливой работы с энергией, наступило то самое расслабление, которое сопровождает часы после тяжёлой тренировки или болезни. Когда кажется, что жить стало легче и радостнее.

Эх, Ярина… попали же мы с тобой, девочка.

Хаос набирал силу. Моё тело заражено им, проклято дыханием вечных сил, наказание за использование которых — смерть.

Я чувствовала приближение очередного видения, зажмуривала веки и сдавливала виски ладонями. Бесполезно. Хаос уже здесь.

Кир-Ахшар сидел у костра и смотрел на огонь. Тушка зверька, похожего на зайца размером с собаку, томилась в углях. Мужчина натёр добычу пряной травой и завернул в большие листья. Не хватало соли, но когда от голода крутит кишки, не всё ли равно?

Запах мяса щекотал ноздри, раззадоривая и без того прилипший к позвоночнику желудок. Вина бы ещё. Или медовухи из погреба. Холодной, такой, чтобы зубы сводило. И пить, пока не станет тепло в животе и легко в голове.

Новый мир оказался не таким уж добрым. Впрочем, люди везде одинаковы. Во всех мирах люди хотят власти и удовольствий. И не важно, как они выглядят, какой расы и на кого похожи — суть у всех одна. В мире Кир-Ахшара ценилась сила. Чем ты сильнее, тем выше место в пищевой цепочке.

Здесь же… правили деньги. Деньги и возможности, которых у Кир-Ахшара пока не было. Пока. Ничего, с этим он разберётся, как разбирался со всем остальным.

Раз уж тут стали появляться разломы, сила понадобится. И тот, кто окажется сильнее, подомнёт слабых, поставит их на колени.

История не меняется, как и люди.

Это только кажется, что умение знать будущее может изменить что-то. На самом деле, куда важнее прошлое.

Тем, кто игнорирует прошлое, суждено повторять его снова и снова. Те же, кто за него цепляется, больше ничего не могут. Они повторяют его, неспособные ни на что другое. Не учатся на ошибках и не могут двигаться дальше.

Треск костра напоминал о доме, о походах и странствиях. О друзьях и соратниках, павших в битвах. Мужчина растёр лицо ладонями и откинулся на землю, заложив руки за голову.

Чудные тут звёзды. Незнакомые и чужие. Да и мир чужой. Но люди везде одинаковые…

Глаза я открыла резко, сощурилась и несколько раз проморгалась, привыкая к яркому свету. Очередное утро наступило. Какое из? Сколько я провалялась с лихорадкой? А вдруг уже каникулы закончились и мне пора в школу?

Как же глупо всё выходит, Всевидящий. Как глупо и как медленно. Я вынуждена ходить в школу с другими детьми, заниматься бесполезными занятиями и притворяться. Вот уж не думала, что через сотни прожитых лет отправлюсь в школу.

В детский сад бы ещё определили, было бы смешнее. Когда мой мир умирал, я сражалась. Сражалась и защищала тех, кто слабее меня. И чего достигла?

Руки привычно потянулись к телефону, чтобы посмотреть время и дату. Под подушкой было пусто, как и на тумбочке у кровати. Не сразу я вспомнила, что разбила телефон в пещере. Интересно, отец купит новый или откажется, так сказать, в назидание?

— Проснулась, Яринушка? Вставай, хорошая моя, надо умываться и завтракать.

Услышав голос Ириды, я даже не сразу поверила, что служанка и по совместительству кормилица Ярины вернулась. Она же в отпуске была по семейным делам. Вроде как кто-то из родных заболел.

— Ирида? Ты? Откуда? Как?

— Померла сестрица моя, оплакали как полагается, ну я и вернулась. Чего ж сопли на кулак мотать, жисть это… просто жисть как она есть, — женщина промокнула уголки глаз передником и запричитала надо мной. — Исхудала ты тут без меня, Яринушка, не кормили тебя, деточка?

— Кормили, но не так, как ты. Спасибо тебе.

Голос сел на последнем слове, глаза зажгло. Я поняла, что плачу. Как бы я ни храбрилась, как бы ни старалась показаться сильной — я была благодарна этому миру за Ириду. Благодарна за женщину, ставшую для меня той отдушиной, ради которой можно вставать каждое утро и терпеть все испытания, что выпадут на мою долю.

— Да за что же, хорошая моя⁈ Я же ради тебя! Да я тебя на этих самых руках качала. Как же по другому-то? — Ирида покачала перед моим лицом огромными мозолистыми ладонями, погладила меня по голове, как маленькую, и улыбнулась. — Ты за травки свои не переживай, той колючке пересушенной я мышку положила, всё как надобно сделала.

Ирида принялась хлопотать, проводила меня в ванную и, пока я умывалась, расставила на столике завтрак. Ароматная каша с кусочком масла как я люблю, несколько пышных оладий со сметаной и свежий морс, холодненький и без ягод.

Я уминала кашу и слушала новости, которыми Ирида щедро делилась. Оказывается, провалялась я почти неделю, отец вызвал столичного целителя за большие деньги, и тот провёл полную диагностику моего организма. Заодно и Николая в чувство привёл.

Через полчаса мне нужно явиться в кабинет отца пред ясные очи и рассказать о своих приключениях. Напоследок Ирида напомнила, что у Главы рода имеется артефакт правды, и лучше бы мне хорошенько подумать, прежде чем рот открывать. Я благодарно кивала, жевала и вспоминала свой путь домой. По всему выходило, что помнила я его очень смутно.

Уже у дверей в кабинет отца я ощутила чувство дежавю. Всё повторялось. Только в этот раз у меня не было заготовлено семян астарты. Надо бы проверить, осталось ли среди ворсинок хоть одно семечко. Вряд ли: слуги хорошо знают своё дело, и в уборке они никогда не отлынивали.

— Яра, — кивнул мне отец и указал на кресло.

Надо же, в этот раз мне позволено сидеть в присутствии Главы рода. Значит, разговор будет долгий и трудный. Опять будет врать и играть в доброго заботливого папочку или будет как тогда в пещерах? Я вздохнула и села.

— Как ты смогла выбраться из тоннеля?

— Ногами, — я пожала плечами. — Шла-шла и вышла.

— Я послал запрос в семьи Наумовых и Аристовых. Их сыновья вернулись домой и даже почти здоровы.

Комментировать я ничего не стала. Во-первых, вопроса не было, а во-вторых, Семён с Алексеем наверняка уже рассказали, что происходило в горах. Вряд ли их родители стали бы замалчивать детали, хотя… если они не хотят возвращать долг жизни графу Войтову, они вполне могли чуть-чуть исказить детали.

— Алексей Наумов утверждает, что ты помогала нести раненого Аристова к выходу, а сам Аристов почти ничего не помнит, так как был без сознания.

Я снова пожала плечами. Про бой с тварями ни тот ни другой ничего не сказали, как и про мой разговор с вожаком. Хорошо. Очень хорошо. Хотя бы от этих вопросов мне не придётся отбиваться.

— Как ты смогла спуститься с горы и дойти до деревни?

Напряжённый взгляд отца впился в моё лицо. Я ощущала его почти физически.

— Я просто очень хотела попасть домой, отец, — тихо сказала я, понимая, что игры кончились, и сейчас Андрей Войтов ждёт ответов.

— Просто что?..

Недоумение и удивление на миг проявились через непроницаемую маску отца. Не ожидал он такого ответа, никак не ожидал.

— Просто хотела домой, — повторила я твёрдо. — Это единственное, о чём я думала и что помню о своём спуске с горы.

— Хотела домой… — ошеломлённо проговорил отец и сглотнул. — Почему?

— Здесь моё место. Здесь близкие люди и… другой семьи у меня нет.

Я не лгала ни словом, ни мыслью. Я сказала правду, в этом мире у меня нет другой семьи, нет других людей, которых я могла бы назвать близкими. Куда же мне ещё идти? Клятва девочке Ярине была важна, но теперь я могла признаться себе: я срослась с этим миром, с этой страной и с этой семьёй.

Да, я клялась защитить, уберечь. И я сделаю это, но не только из-за клятвы.

Четыре года назад я пришла в этот мир. Дух Ярины ощущался очень слабо, она почти ушла на перерождение, но успела стребовать с меня обещание позаботиться о её родных. Взамен она поделилась воспоминаниями.

В основном это были радостные моменты её жизни, связанные с семьёй. Сейчас глядя на Андрея Войтова, я не могла понять, куда же делся тот любящий добрый отец, что баловал дочь подарками и дарил ощущение безопасности. Девочка боготворила его, а я не видела от него ни капли тепла.

Отец отослал меня, оставшись в глубокой задумчивости. Похоже, произошедшее не слабо его встряхнуло. Мои слова о доме и близких людях упали на благодатную почву, и я очень надеялась, что он задумается о моей преданности.

После разговора с отцом я собиралась проведать свой мини-сад, но слуга сообщил о визите её сиятельства виконтессы Жанны Луизы де Берри. С тяжёлым вздохом я поспешила встретить свою лучшую подругу, пока она не разнесла дом.

— Жанна!

Я хотела поприветствовать виконтессу по всем правилам приличия, но неугомонная девчонка сначала обняла меня, а потом принялась крутить во все стороны. Она осмотрела меня сзади, слева, справа и, наконец, спереди. Прищурившись и нахмурив густые ярко-рыжие брови, Жанна успокоилась.

— Ты не звонила целую неделю! Я писала, звонила, но ты была вне сети. Ты хоть представляешь, что я успела напридумывать за это время⁈

Ох, я и забыла, сколько энергии в этой миниатюрной девушке. Жанна походила на жерло вулкана. Вроде бы стоит себе такая безобидная с виду гора, а потом — бац! — и во все стороны сыплются искры, погребая оказавшихся в опасной близости под жидким огнём. Впрочем, это и неудивительно, учитывая, что моя подруга из древнего рода повелителей огня.

— Я не могу отвечать за твою буйную фантазию, Жанна, — я выставила ладони в защитном жесте, пытаясь успокоить Жанну. Когда эта девушка нервничает, всегда что-нибудь взрывается. — Всё хорошо.

— Твой отец дважды отказал в посещении вашего поместья. Ты понимаешь? Дважды, Яра!

На пальцах виконтессы де Берри вспыхнули маленькие язычки пламени. Отец не простит мне прожжённый ковёр. Я сгребла Жанну в объятия и прижала к себе так крепко, как могла.

— Угомонись уже, — я покосилась на несчастный ковёр, проверяя, не попали ли на него огненные капли. Вроде успела. — Чаю, кофе?

— Какой чай! Мне нужны подробности, — успокоившаяся девушка выдохнула сквозь зубы, утихомирила рвущийся наружу огонь и закусила губу. — Что произошло?

— Пойдём в сад, я покажу тебе своего нового питомца. Ты знала, что в предгорьях Вардановой гряды растёт эгерия, она же адамова голова? Представляешь, я нашла целую полянку и даже добыла росток.

Я тараторила без умолку, таща Жанну в сторону сада. Она умничка сразу поняла — раз мы идём в сад, значит, разговор должен пройти без лишних ушей. Для слуг и соглядатаев отца мы изобразили пустой разговор о травках, полезных для красоты зелий и прочей чепухе.

Мне пришлось громко посетовать на то, что телефон я потеряла, когда выискивала интересные растения в предгорьях Вардановой гряды. На той же громкости я выразила надежду на то, что отец будет так любезен и купит мне новый. Желательно последней модели, а то мой устаревший «кирпичик», как я его любовно называла, остался в пещерах Вардановой гряды.

Мы щебетали и обсуждали окончание каникул, перемывали кости одноклассникам и фыркали над потугами баронессы Ермолаевой привлечь внимание графского наследника третьей очереди. Девочка была безнадёжно влюблена, но ей ничего не светило — графский род Макаровых никогда не опускался до брака с баронскими родами.

Вышагивали мы очень степенно, чтобы у информаторов отца сложилось верное представление — две девушки сплетничают и играют во взрослых. Только когда почти дошла до сада, я поняла, что что-то не так.

Колума не было. Мой бессменный телохранитель, который, кажется, никогда не оставлял меня дольше чем на пару минут, исчез.

Решив обдумать это открытие чуть позже, я распахнула дверь и махнула Жанне. Ирида не подвела — все мои питомцы чувствовали себя хорошо. Даже привередливый орахилис испускал позитивную энергию и явно был вполне доволен условиями.

— Меня выдают замуж!

— Мой отец хотел меня убить.

Выдали мы с Жанной одновременно. Переглянулись, в этот раз без привычного смеха, и замолчали. Обычно мы всегда начинали говорить в одно и то же время, практически синхронно, а после смеялись и предлагали друг другу всё же начать первой. В этот раз смеяться не хотелось ни мне, ни Жанне.

— Тебе нет восемнадцати, помолвки длятся годами, так что не переживай так, — всё же сказала я, опередив открывшую рот подругу.

Жанна снова прикусила губу и кивнула. Я знала о её мечте стать боевым магом. Благо силы для этого хватало. Но прошлое рода де Берри до сих пор не отпускало их. Жанне могли запретить поступать в военную академию, выдать замуж за любого аристократа, равного по положению, и даже выслать в любую страну.

Именно так и поступали обычно с аристократами, провинившимися перед короной. Де Берри ещё повезло: у них были родичи в нашей Империи и хороший такой кусок земли по соседству с нами. Поэтому французский король позволил им сохранить честь и, так сказать, вернуться к истокам.

И то, что на самом деле такая смена жительства была просто-напросто ссылкой, ничего не меняло. Да, вот так из приближенного к монарху роду де Берри переселились в окрестности Тугольска.

— Думаешь, тебе не позволят стать боевым магом? — спросила я, надеясь, что подруге хватит выдержки и она не разнесёт поместье.

— Это же прямая угроза благополучию его королевскому… ну ты поняла, — Жанна поникла, никаких всплесков не предвиделось. Смирилась? — Сама знаешь, как король Франции дружен с Российским императором. Даже Филиппу отказали.

— Но он всё равно получил желаемое, — очень тихо сказала я.

— Аналитика, Яра. Аналитика, а не боёвка. Думаешь, Филипп мечтал сидеть в душном кабинете и перебирать пыльные бумаги? Он хотел воевать. Сражаться за свою новую родину и за свой род.

— Ненавижу политику.

Сказали мы хором и на этот раз на наших лицах появились первые с момента нашей встречи улыбки. Щёки Жанны порозовели: кажется, она не так сильно расстроена, как мне показалось. Ну или пытается скрыть свои эмоции, как и большинство аристо. Но мы с Жанной дружим столько лет, что уже давно в ближнем круге и перестали кривляться наедине друг с другом.

— Что ты там про отца хотела сказать? — перевела она тему, погладила пальцами мясистый листок лианы и вздохнула.

— Он вызвал меня в горы, чтобы я активировала переносной артефакт, забрал раненого Николая и завалил вход в тоннель.

— Твою же!..

— Эй, ты же виконтесса! — я выпучила глаза и чуть не уронила челюсть на пол. Таких заковыристых ругательств от её сиятельства я ни разу не слышала. Да что там! Я и не знала, что она умеет ругаться.

— Других слов я просто сейчас не смогу найти, — она сжала кулаки. Я заметила опасный огонёк в глазах Жанны и покосилась на свои травки. Купола устоят, а вот всем остальным питомцам может не повезти. — Яра, твой Глава хотел убить тебя, ты это понимаешь?

— Не совсем, — я кисло скривилась, загородила собой самые ценные растения и покачала головой. — Ему пришлось выбирать между мной и первым наследником. Он не мог забрать нас обоих… это было вынужденное решение.

— Проклятье вступает в силу даже от одного намерения, а уж про попытку и говорить нечего, — не унималась подруга. Её пальцы снова лизнуло жадное пламя.

— Это был выбор без выбора. Если бы он вытащил меня, то оставил бы погибать Николая, — пожала я плечами и ухватила Жанну за предплечья, напоминая о сдержанности и контроле. Не дело это — вспыхивать каждый раз, когда речь заходит о чём-то неприятном. — В нашей Империи никто не верит в проклятья. Это во Франции дворянские рода вымирают, ещё бы они не поверили в сверхъестественные силы!

— Но ты веришь?

Я кивнула и постучала пальцем по губам, показывая, что мы уже не одни. За дверью кто-то стоял, явно дожидаясь обсуждения важных тем. Взглянув на камеру под потолком, я поморщилась. Я же состригла часть листьев, отец мог установить новые, а я даже не проверила. Привела сюда Жанну и наговорила всякого.

Немного подумав, я успокоилась. Мы обсуждали помолвку Жанны, поступок моего отца и проклятье. Ничего важного сказано не было. Но сам факт, что я совсем не подумала, что отец мог обновить камеры, меня расстроил.

Эх… можно было списать это на мою слабость после отравления, но я-то знала, что действие яда уже закончилось.

Странный шорох заставил нас с Жанной напрячься. Мы переглянулись, кивнули друг другу и встали в боевую стойку. Звук был такой… не похожий ни на что. Будто ножом водят по стеклу. Скрежет, который проникал в самую душу.