Дочь рода

Глава 9

Ахашши сообщил мне, что кроме меня его никто не услышит и не поймёт. В принципе, логично. Но я помнила, как вожак обращался ко мне мысленно, или же я подхватила его мыслеобразы…

В общем, Ахашши сказал, что мы сможем общаться мысленно даже на расстоянии. И нужна для этого сущая мелочь — соединить наши судьбы и души. Образовать так называемую привязку.

И это уже наталкивало на определённые мысли. Как Вожак в пещерах смог отправить мне ментальный посыл и как он смог понять меня? Либо он сильнее Ахашши, либо хамелеон мне солгал.

Я чуть не упустила очень важный момент. В этом мире было два вида тварей. Как и в моём. Но мало кто различал призванных менталистами увров от разломных тварей. Зов жизни был только у меня, а это значило, что для всех в этом мире любые твари — потенциальные слуги менталистов.

Сначала в пещерах Вардановой гряды я растерялась настолько, что была не в состоянии думать логически, но потом… Я ведь знала, что разломные животные уже стали частью этого мира. Их скрещивают, дрессируют, разводят. Но я почему-то до последнего была уверена, что не встречу разломных тварей.

Теперь мне придётся вспомнить всё, что я знаю о разломах, перечитать свои записи, которые я вела уже четыре года. Каждый разлом, виды тварей, время открытия и закрытия, уровень опасности и даже цвет врат в них — всё это я заносила в отдельный документ. Может ли быть так, что в этом мире открываются не те же разломы, что уничтожили мой мир?

— Мне нужно больше информации… — пробурчала я, потерев виски.

— Я готов служ-жить, — прошипел хамелеон и ткнулся в меня мордой.

— Ладно. Хочешь помочь, расскажи, что ты умеешь.

— Привязка. Будет прощ-ще. Покаж-жу.

Я в очередной раз подумала о том, что хамелеон пришёл ко мне по приказу баронессы Свиридовой. Если я сейчас подставлюсь с этой привязкой, то сыграю на руку невесте отца. Стоит ли доверять разломной твари?

Не то чтобы я не любила животных, но… мне были ближе растения. И хотя созданные Всевидящим тварюшки имели право на существование, я их не понимала. Не понимала их суть. Даже не так: я не видела их энергию, не чувствовала её. Менталисты могли подчинять себе разум разломных тварей, а я с тварями сталкивалась только в одном случае — когда приходилось их убивать.

Плюнув на возможную опасность, я уколола палец и дала Ахашши слизнуть каплю крови. Подождала немного. Вроде бы небо не упало на землю, меня не поразило молнией и не растворило в сознании хамелеона. Я посмотрела на питомца и вопросительно подняла брови.

— Ответы здесь. Я покажу.

Голос Ахашши в моей голове звучал непривычно. Не было свистяще-шипящего звука, как у шепелявого ребёнка. Голос Ахашши звучал так, словно говорит существо, прожившее не одну сотню лет. Голос Ахашши звучал набатом.

Похоже, я ошиблась и связала свою судьбу с тем, кто намного мудрее и хитрее меня. Не успела я додумать эту мысль, как в моё сознание ворвались образы хамелеона. Он показал, что умеет. Мало сказать, что я впечатлена, — я в шоке.

Ахашши умел очень многое. Его слюна блокировала магические предметы вплоть до артефактов из других миров. Также она могла становиться ядовитой, липкой, лечебной. Универсальная слизь, которую хамелеон подстраивал под ситуацию.

Я попросила Ахашши открыть пасть, взглянула на желобки для яда и видоизменённые слюнные протоки… м-да… осталось только залезть в голову хамелеона, чтобы увидеть, как устроены железы.

В общем и целом увиденное меня впечатлило и немного расстроило. Обидно осознавать, что твой питомец сильнее и умнее тебя. А именно это я сейчас ощущала — собственную неполноценность. Интересно, баронесса Свиридова знала хотя бы о половине способностей этой тварюшки?

— Не бойся, я не пойду против тебя. Наши судьбы и души связаны.

— Я могу закрыть от тебя свои мысли? — спросила я вслух, старательно гоня от себя печальные варианты развития наших отношений с Ахашши.

— После тренировок. Такое не удастся с первого раза.

— Ты читаешь мои мысли? Знаешь, кто я такая и откуда?

— Да. Теперь знаю. Я помогу тебе стать сильной, защищу и научу.

— Почему? Почему ты выбрал меня?

— Перерождение заразило тебя. Ты проклята Хаосом или одарена им.

— Так себе повод для радости…

— Великие силы — основы мироздания. Пока они существуют, существует мир такой, какой он есть. Хаос, Порядок, Эфир, Материя.

— Только не надо лекций! Думаешь, я не изучила всё что можно об этом мире?

Вот же… ящерица! Вздумал меня учить! Я понимаю, что Ахашши живёт очень долго, многое повидал и всё такое, но сейчас мне было не до нудных нравоучений и повторения школьного курса. Мне нужно усилить свою роль в роду, повысить уровень силы на ранг, заручиться поддержкой родовитых подруг и завести новые полезные знакомства.

— Вы люди имеете знания, но постоянно их забываете, пренебрегаете законами мироздания, считая себя высшими существами. Я повторю нужное сейчас, а потом напомню, и не раз. Ты должна не просто изучить, ты должна понять.

Хаос — это изменения, это время и кое-что ещё непознаваемое для простых людей. Порядок — это постоянство и сама суть пространства. Эфир — это энергия, всё, что может влиять на материю и приводить её к Порядку. Материя — это суть, реальность и иллюзия.

— Ахашши, я всё это знаю. Правда. Это никак мне не поможет.

Я прервала хамелеона и села на новый диван, обитый кожей белой акулы. Этот диван стоил столько же, сколько вся остальная мебель в комнате, но я не могла не купить его. Он идеально вписывался в новый дизайн, ну и к прочему мне нравился узор. Светляк под потолком давал ровно столько света, сколько было нужно для вечернего времени. Разве что в сумерках с таким освещением будет сложно писать или читать.

— Дослушай меня, а потом решай, поможет это тебе или нет.

Порядок существовал всегда и будет существовать. Хаос — изменения в пространстве порядка. Хаос — это само время.

Эфир — всего лишь инструмент воздействия Хаоса и Порядка. Это энергия, которая удерживает материю благодаря Порядку и меняет её из-за наличия Хаоса.

Материя определяет всё сущее, в чём может быть заключена энергия. Без Эфира материя становится иллюзорной.

Человек — это и есть Материя, наполненная Эфиром и изменяющаяся благодаря Хаосу, в то же время находящаяся в пространстве Порядка.

Тело человека зависит от Материи, душа человека зависит от Эфира, сознание зависит от души и Хаоса с Порядком в человеке.

— Да-да, всё взаимосвязано. И что?

Я понимала, что зря злюсь на Ахашши, но ярость бурлила во мне. Совсем как тогда, когда я летела на вертолёте в горы. Тогда я предполагала, что отец попытается меня убить.

И я не ошиблась… что же происходит сейчас?

Отклик алтаря на мою силу в кабинете вынудила отца на решительные действия? Он уже сообщил своему покровителю о смене моего статуса или подождёт до полного принятия меня алтарём? Варх! Как же сложно играть в игры, не зная фигур!

— Яра! Ты хотела помощи, так не отвергай её, — окрик Ахашши чуть не расколол голову на части. Мне показалось, что на меня упало что-то сверху. Молот или наковальня, судя по весу. — Слушай меня. Внимай же! Это поможет.

Человек может стать сильнее, если станет ближе к какой-либо Великой Силе, становясь её адептом, но тем меньше он будет человеком. Тело адептов Материи становится крепче, быстрее, сильнее, тяжелее, гибче.

Адепты Эфира владеют магией, поэтому крепчает их душа, она влияет на энергию вокруг. Адепты Хаоса могут видеть будущее и даже менять его. А также развеивать воздействие чар и разрушать саму материю и пространство. Становясь ближе к Хаосу, человек начинает осознавать изменения вокруг.

Становясь ближе к Порядку, человек перестаёт меняться. Он становится чем-то абсолютным, подчиняя Материю с помощью Эфира своей волей. Адептов Порядка столь мало, что об их силах почти ничего не известно. Яра, адепты Порядка — твои враги. Порядок и Хаос прямые противоположности.

— Ахашши, теперь я действительно запуталась…

— Порядок, Яра! Менталисты. Адепты Порядка, как и Хаоса, имеют сильное воздействие на Материю с помощью Эфира, только направленности разные.

— Я могу развить Эфир, прокачать магию насколько это вообще возможно в данном теле. Могу дать волю Хаосу внутри меня. Даже Материю я могу усилить постоянными физическими тренировками, но… мне нечего противопоставить менталистам. Как только они узнают, что я проклята Хаосом — мне конец.

— Я могу научить. Могу показать, как защитить разум.

— Мы не успеем, Ахашши. Через неделю каникулы закончатся, я буду ездить в школу, а там будут они. На Чемпионат пригонят солдат из военного Корпуса, дознавателей, менталистов. Там будет такая прорва народа, способного вычислить Хаос, что не поможет уже ничего…

Вот она — истинная причина моей злости. Я выдохнула успокаиваясь. Я боялась. Боялась, что меня схватят в школе и казнят как безродную девку на площади. Я не хотела снова умирать. Не хотела, чтобы на меня смотрели как на прокажённую.

И единственный, кто сможет вытащить меня из имперского колеса правосудия — Максимилиан Дюсолье, он же Максим Демидов. И это означало, что мне придётся открыться ему, вверить себя в его безумные руки.

Гений и безумство — две стороны одной медали. И этот вархов гений будет резать меня на кусочки, чтобы добраться до сути. А боли я боялась ещё больше, чем казни.

— Ахашши… Хаш… я не хочу умирать. Мне так страшно…

Я обняла хамелеона и уткнулась лбом в тёплую шкуру. Чешуйки оказались шершавыми и приятными на ощупь — будто замшевые. Я гладила Ахашши и показывала ему свой мир.

Я показала ярость и боль, тлен и пепел на моих губах. Показала, как предала свою суть и стала убивать. За это Всевидящий покарал меня, отнял всё, что было мне дорого. Он всех отнял…

Окрестности Тугольска, родовые земли Наумовых.

— Сёма, ты не видел её взгляд, когда она билась с тварями. Это был взгляд убийцы. Она находила уязвимые места с первого раза…

Алексей Наумов ходил из угла в угол и размахивал руками. Недопитый коньяк выплёскивался на дорогой ковёр, но второй наследник древнего графского рода не замечал этого. Он раз за разом вспоминал ту битву, в которой графская дочка с бесполезным даром управлялась с мечом не хуже выпускника военной академии.

— Ты преувеличиваешь. Ну какой из неё боец? — Семён Аристов попытался забрать стакан, но друг отмахнулся от него, ещё больше расплескав янтарные капли по белоснежному полотну ковра. — Николай говорил, что дар Ярины не проявился в полной мере. Она слабосилок, может только выращивать травки и заставлять цвести кактусы.

— Она спасла нам жизнь! Этими самыми травками и кактусами! — Алексей с размаху поставил стакан на стол и выругался сквозь зубы. — Наш целитель не сумел определить зелье, но всё указывает на бениту.

— Именно так я тебе и сказал.

Семён примирительно поднял руки. Он не понимал, что нашло на его друга. Обычно спокойный и даже равнодушный Алексей вдруг ни с того ни с сего начал напирать на возвращение долга жизни.

И при этом второй наследник графа заявил о желании забрать Ярину Войтову из рода. Мол, Глава рода не справился со своими прямыми обязанностями, чуть не убил родную дочь. Семён боялся, что его друг выскажет эти крамольные мысли в неподходящий момент и не при тех людях и тогда… тогда граф Наумов будет вынужден наказать сына.

— Девочка вырастила целебную траву и добавила её в энергетик, — с нажимом сказал Семён, глядя в глаза Алексея. — Ей просто повезло угадать дозировку.

— Целитель утверждает, что излишек этой «целебной травы» может вывернуть наизнанку магический источник. Нас бы там перемололо как в мясорубке, — несогласно мотнул головой Алексей. — А ведь Ярина утверждала, что и брата этим зельем напоила.

— Лёша, успокойся!

Семён попробовал ещё раз утихомирить друга. Нужно что-то делать с этими рыцарскими замашками Алексея. Возможно, на него повлияла травма и изуродованное лицо… или же он вспомнил, что произошло до того, как на них напали твари в первый раз. Вспомнил, что сделал тогда Николай.

— Да, за нами долг жизни, но мы не можем вытащить её из рода или как-то ещё помочь. Ты сам знаешь, что отношения между отцом и дочерью — дела рода, мы не имеем права!

— Глава рода Войтовых пожертвовал своей кровью. Он знал, что его дочь погибнет, и просто ушёл, — Алексей сжал пальцы на стакане, толстое гранёное стекло треснуло. — А самое противное, что он оставил нас умирать. И тебя, и меня он бросил истекать кровью.

— Он спасал своего наследника, Лёша, — Семён закатил глаза к потолку и вздохнул. До чего же сложно общаться с теми, кого не растили как будущего Главу рода. — Ты бы понял, если бы был старшим сыном.

— Я хочу наказать его. Сам! Не через отца и его связи. Сам хочу раздавить этого гада.

Теперь слова Алексея казались нагромождением нелепостей. Семён запутался окончательно. Он не понимал, чего хочет его друг — Алексей будто метался из стороны в сторону, сам не зная чего хочет.

— И для этого тебе обязательно нужно спасти Ярину?

— Я отплачу ей. Долг жизни будет возвращён, — губы графского наследника второй очереди расплылись в улыбке. — А потом… я использую эту девчонку против её отца.

— Ты пьян, мой друг. Ярина не предаст род.

Семён вдруг понял — его друг не в себе. Он начал сходить с ума. И теперь перед Семёном Аристовым вставал только один вопрос — сообщать ли графу Наумову о невменяемости его сына. Предать друга — это одно, но совсем другое — спасти его от себя самого.

— Ты несёшь чушь… скажи, чего в твоём стремлении отдать долг больше: помощи девушке или ненависти? Я ведь видел, как тебя замкнуло тогда.

— А тебя нет? — Алексей ударил ладонью по столу. Трещина на стакане стала шире, и на полированной столешнице расползлось влажное пятно. — Она назвала нас слабаками, неспособными защитить даже себя. Она ведь так и сказала, что мы не справимся, не сможем ей помочь.

— А ещё она указала на твоё исполосованное лицо, — забросил удочку Семён. Мало ли что стало катализатором этого состояния. — Поэтому ты бесишься?

— Дурак. Какой же ты дурак, Сёмка! — Алексей еле ворочал пьяным языком, но продолжал гнуть свою линию. — Она унизила нас, унизила меня! Графского сына! Наследника, в конце концов!

— При твоём статусе можно быть хромым калекой или и вовсе безногим. Всем плевать, как ты выглядишь, — Семён нахмурился и посмотрел на друга по-новому — оценивающим взглядом. — Ты второй наследник рода Наумовых, так не забывай об этом! Хватит пить и оплакивать свою смазливую мордашку! Ты же мужик! Воин! Развёл тут сопли…

— Я поеду в Тугольск в составе Корпуса. Я уже подал заявку, — паузы между словами становились всё больше. Алексей бормотал уже почти бессвязно. — Присмотрюсь к этой девице получше. Она что-то скрывает, и я должен понять, что именно.

— И что дальше? Заключишь помолвку? — молодой граф Аристов почти не слушал друга. В его голове разворачивались варианты помощи Алексею Наумову. — Что ты будешь делать, когда раскроешь все тайны Ярины Войтовой?

— Пока не знаю, но обязательно что-нибудь придумаю, — Алексей упал в кресло, чуть не перевернувшись вместе с ним, с трудом удержал равновесие и уронил голову на стол.

— И кто из нас дурак ещё? — беззлобно пробурчал Семён, глядя на окончательно раскисшего друга.

— Она заплатит за унижение! — на удивление осмысленно заявил Алексей, подняв голову и посмотрев на друга.

— Конечно-конечно… все заплатят, — кивнул тот, поддерживая пьяные неразборчивые вопли друга.

Он понял, что Алексей уже и сам не понимает, что говорит. Противоположные мысли, спутанное сознание. Яд тварей ещё не вышел из организма, а он решил напиться! Семён обошёл вокруг стола, зашёл за спину графскому наследнику второй очереди и наклонился над ним.

Думал он недолго — всего пару мгновений, а после активировал обездвиживающее заклинание, которое было приготовлено заранее. Друзей у Семёна не так много, чтобы ими разбрасываться. Он не оставит Алексея в беде. Хватит с него Николая Войтова — терять ещё одного друга он не желает.

Артефакт в кабинете мигнул красным, запечатав выход. Теперь осталось дождаться гвардейцев графа и передать им бесчувственное тело наследника. А уж после… после Семён лично предстанет перед графом Наумовым и расскажет всю правду о его сыне и о том, что на самом деле произошло в пещерах Вардановой гряды.