Дон Алехандро и его башня

Глава 13

Стряхнув обрывки веревок с запястий и лодыжек, я прошел к сваленной в углу куче наших вещей и принялся выискивать свои. Горло я опять сорвал, не сдержавшись, когда через меня проходил поток силы, уничтоживший нападавших, но связки постепенно восстанавливались. Впору задуматься о лечебном эффекте от замка. Отвязывать остальных я не торопился. Слишком их было много на одного меня. Я не исключал, что гравидийцы в надежде выторговать себе жизнь попытаются меня скрутить и сдать как убийцу принца. Жизнь они себе, разумеется, не спасут, но мою однозначно отнимут. Надеяться на их благоразумие не стоит — раз уж падре Хавьер оказался столь наивен, что поверил в свою неприкосновенность, то и от остальных, не столь высоко стоящих, нельзя ожидать, что они поймут: от смерти им не отвертеться. Я подошел к чародею, который собирался забрать оливаресовский артефакт после моей смерти.

— Не то чтобы мне нужны ваши артефакты, дон, — хрипло сказал я, пугаясь собственного голоса, — но я пообещал их забрать после вашей смерти. Мантию вашу, так и быть, оставлю.

Снимая с чародея побрякушки, я внезапно вспомнил, что бесплатно с Сангрелара выбраться не удастся, и полез в карманы мантии искать кошелек. Кроме кошелька, там нашлись еще и дополнительные артефакты, но сам кошелек был тощ и намекал, что его содержимого на оплату телепорта не хватит.

— Дон Контрерас, не соблаговолите ли освободить и нас? — раздался просящий голос.

— Соблаговолю, дон, но чуть позже.

Когда я выезжал от Ортис де Сарате, при мне были и сабля, и кинжал, но они остались где-то там, скорее всего, в Гравиде, поэтому я решил компенсировать их утерю за счет виновника. Оружие принца было приметным, но сохранить это происшествие в тайне можно было, только поубивав всех свидетелей. Принц я был неправильный, поэтому мысль об убийстве ничего не сделавших мне людей вызывала отвращение. Сниму веревки с донны и пойду, остальных освободит она.

Пояс с принца мне достался вместе с оружием и прикрепленным увесистым кошельком. Теперь на портал точно хватит, не надо будет срочно искать что-то на продажу. Ворочая тело, я прикоснулся к алтарю, и тот откликнулся, давая доступ не только к себе и заключенным внутри богатствам, накопленным за столетия, но и ко всему замку в целом, что было для меня несколько преждевременным. Поэтому замок я трогать не стал, а алтарь отключил.

— Дон Контрерас, пока вы занимаетесь грабежом, мы продолжаем валяться на холодном камне, а это вредно для здоровья.

— Вы только что были готовы умереть во славу своего высочества, а сейчас не можете недолго подождать? — удивился я. — Я не граблю, а возмещаю утраченное и получаю небольшую компенсацию за похищение. И то не уверен, что она компенсирует все, что было присвоено моими похитителями.

С этими словами я подошел к донне, которая лежала, зажмурив глаза, чтобы ничего не видеть, и четырьмя резкими движениями рассек связывающие ее веревки.

— Я освободил донну Болуарте, она освободит вас, — сообщил я нетерпеливому дону. — А мне, пожалуй, пора.

Девушка соскочила с камня и, прикрываясь руками, бросилась к своей одежде. Даже спасибо не сказала. Вот и спасай после этого красоток.

— Спасибо, дон Контрерас, — словно в ответ на мое возмущение раздался нежный голос. — Ни я, ни мой отец не забудем вашей неоценимой помощи. Но разве вы не вернетесь с нами в Гравиду чтобы получить причитающуюся вам награду?

— Я похож на идиота, чтобы возвращаться туда, где меня сразу убьют? — удивился я ее наивности. — Я лучше прогуляюсь по местным лесам, здесь безопаснее.

Ответом мне был громкий хохот бывших жертв, которые уже достаточно пришли в себя, чтобы посчитать мои слова шуткой. Разубеждать их не стал. Моя новенькая шляпа от дона Оливареса потерялась где-то в процессе моей транспортировки, поэтому помахать ею на прощание я не смог, изобразил поклон и сказал:

— До свидания прекрасная донна Болуарте и доны, с которыми я не успел познакомиться. Желаю вам удачи.

Тем временем донна успела одеться не иначе как чародейным образом и перепиливала веревки у жертвы на первом алтаре, так стыдливо краснея и старательно отводя глаза в сторону, что я начал опасаться: вместе с веревками она ненароком отпилит и руку. Но смотреть на это я, разумеется, не стал, развернулся и пошел к лестнице.

— Дон Контрерас, вам не кажется, что неблагородно бросать нас в такой ситуации? — возмутился требовательный дон. Остальные помалкивали, не желая привлекать лишнего внимания, а этот привык командовать и желает всех подчинить.

Пришлось развернуться и пояснить:

— Не кажется, уважаемый дон. Это внутреннее дело вашей страны, к которой я отношения не имею. Свою компенсацию я получил, на большее не претендую.

Подавив желание свернуть в ближайший коридор, что, вне всякого сомнения, дало бы понять, что я — владелец замка, я пошел на выход и вскоре оказался за стенами. Шарика не было, но меня сейчас куда больше волновало другое. Почти добежав до ближайших кустов, я с невыразимым облегчением наконец расстался с избытком жидкости. Чуть постоял, вглядываясь в зелень леса, развернулся к замку и наткнулся взглядом на донну Болуарте, которая застыла сразу за входом и старательно смотрела в другую сторону.

— Донна, что вы тут забыли?

Теперь и я старательно делал вид, что только что не орошал подвернувшиеся кусты, а дышал воздухом свободы.

— Я решила, дон Контрерас, что лучше пойду с вами, чем останусь с соотечественниками. С вами будет безопаснее, — заявила она.

— Вы уверены? Я собираюсь идти через лес, — напомнил я. — А вас бы прокатили на прекрасном летучем корабле.

Теперь не прокатят: назад она не вернется, если я ее не проведу, а я не проведу, потому что это означает конец моей маскировке.

— А что же вы не захотели на нем прокатиться, а предпочли кишащие опасностями леса? — парировала она. — Среди артефактов нет ни одного защитного, значит, наши мага бесполезны и оставшиеся охранники с ними с легкостью разберутся. С вами у меня больше шансов выжить. А у вас — со мной. Я сильная чародейка, обузой не буду, наоборот, смогу вас защитить.

— Защитить? Бегая по лесу на каблуках?

Эпическое, наверное, зрелище: донна Болуарте против камии. Ставлю на камию. Она тоже красивая, но опаснее.

— У меня обувь подходит для ходьбы по лесу. — Она приподняла подол и показала ботиночки на ровной подошве, а потом вытащила из-за спины дорожный мешок. — И припасы у меня с собой, о которых вы, дон Контрерас, не позаботились.

— Как же вы, донна Болуарте, такая умная, попались в ловушку? Или любовь к младшенькому принцу застила мозги?

— Какая любовь, о чем вы?

— Любовь, побеждающая все преграды, — припомнил я название статьи в газете, которую мне подсовывали под нос у Ортис де Сарате. Кстати, в жизни донна Болуарте на удивление была лучше, чем на рисунке. Потому что рисунок не передавал ярких красок ее лица: ни пронзительной синевы глаз, опушенных длиннющими ресницами, ни розовой карамели губ, ни легкого румянца смущения, ни глубокой темноты густых волос, собранных сейчас в небрежный узел на затылке. — О которой пишут все газеты. С опубликованием выдержек из вашей тайной переписки.

— Я не состояла ни с кем в тайной переписке, дон Контрерас, — высокомерно ответила она. — Все письма, которые уходили Его Высочеству Фабиану, были написаны под диктовку моего отца и способствовали упрочнению положению нашей семьи.

— Упрочили, — согласился я.

Она обиженно вздернула нос и отвернулась. Да, придется ее брать. Только как это провернуть, чтобы она ничего не поняла?

— Всевышний! Не успел тебя оставить на каких-то пять минут, а ты уже где-то подобрал самку, — раздался ворчливый голос Шарика. — Ты, Хандро, какой-то озабоченный в этом вопросе. Воздержание — вот основная добродетель чародея.

— Ты, часом, не путаешь чародея с монахом? А к этой донне я вообще отношения не имею. Она сама подобралась. Пока ты развлекался в обществе своей подруги, меня опять уложили на алтарь, — пожаловался я. — И чуть не убили. А поскольку не убили, там опять умерли все, кроме жертв. Донна — одна из них. Что там с камией?

— Привел, она согласна нас довезти.

— Так мы идем? — решила сменить гнев на милость донна Болуарте, так и не дождавшаяся от меня извинений и решившая, что сегодня ими можно пренебречь.

— Донна Болуарте, я возьму вас с собой при одном условии. Вы дадите клятву, что никогда и никому не расскажете без моего разрешения о том, что было после того, как мы вышли из алтарной комнаты, и до того, как мы доберемся до безопасного места. Именно в таких выражениях. Потому что я знаю безопасный путь и не хочу, чтобы он стал известен другим.

— Разумное требование, — согласилась она.

Подняла руку, чтобы дать клятву и тут же застыла.

— Дон Алехандро, — прошептала она, — вы не могли бы сдвинуться чуть правее, иначе я могу вас задеть.

Похоже, когда она говорила о своей чародейской помощи, не шутила. Пресекать это надо сразу.

— Не вздумайте бросаться чарами в мою камию.

— Вашу? — она по-анимешному распахнула глаза в удивлении.

— Не совсем мою. Это подруга моего ками, которая любезно согласилась нам помочь.

— Вообще-то она согласилась помогать только тебе, — влез Шарик и не только в разговор на и на мое плечо, где аккуратно расправил все восемь лап, намекая, что бедный ками очень устал и нуждается в отдыхе, — на балласт в виде всяких донн мы не договаривались.

— Не бросать же ее тут в одиночестве.

— Моя подруга с радостью решит эту проблему, просто ее съев, — предложил Шарик. — Будем считать это премией за помощь. А то помощью хочешь воспользоваться уже второй раз, а подкормить бедную голодную камию ненужной тебе самкой отказываешься.

Донна Болуарте даже не подозревала о том, что вокруг нее опять идет подковерная борьба. Девушка с детским восхищением на лице рассматривала камию. Впрочем, подойти ближе к объекту восхищения донна не пыталась, да и сдвигалась так, чтобы между ей и опасной сангреларской тварью был я. Наверное, рассчитывает в случае чего отомстить за мою смерть.

— Шарик, она же красивая, как можно?

— Донна Сильвия тоже была красивой и чем это закончилось? Тебя чуть не убили. Бери пример с меня: мои самки меня защищают, а не пытаются съесть.

Разговор прервался сам собой, потому что в замке внезапно начались боевые действия. Что-то там загрохотало и затихло.

— Вот про это я и говорила, — бросила донна Болуарте. — Они там наверняка поубивали уже всех жертв и сейчас выдут добивать нас. Самое время уйти.

— Самое время вам дать клятву, — напомнил я. — И прямо сейчас мы не пойдем. Я хочу дождаться, когда корабль отчалит, чтобы они нас не выцелили с воздуха. Они не выйдут из замка, потому что не смогут вернуться.

На самом деле я хотел задержаться по другой причине: среди возможностей, которые мне предлагал алтарь, была и установка над замком купола, через который мог проникать только я. Ставить такой купол с толпой внутри — обеспечивать свое жилище скелетами в неожиданных местах. Так что они отчалят — я вернусь и сделаю то, что запланировал. Хватит сюда возить живые трупы. Алтарь я отключил, но чародеи об этом пока не знают, начнут экспериментировать…

Девушка дала клятву, придерживаясь моих условий, и мы принялись выжидать. Но время шло, из замка не доносилось ни звука, а корабль и не думал улетать. Донна Болуарте нервничала, дергалась при каждом звуке и таращилась то в проем, из которого мы вышли, то на камию, которая хоть и не теряла надежды подзакусить молодой чародейкой, но из леса высовывала разве что кончики лап.

— Шарик, можешь аккуратно сходить проверить, что там?

— Чуть что — так сразу Шарик, — недовольно проворчал он. — Мне еще в прошлый забег повредили лапу.

И он сунул мне прямо под нос обсуждаемую конечность, на которой действительно виднелась проплешина. Но проплешина некритичная — там просто выгорело немного шерсти, даже кожа не пострадала, над ней остались торчать обгорелые волосяные пеньки.

— Я бы сам сходил, если бы обладал твоими разведывательными талантами, — от души польстил я Шарику. — Но я много крупнее и заметнее, а у конвоиров там куча артефактов, среди которых могут быть и для обнаружения невидимости.

— С тебя связка самого лучшего вяленого мяса, которое найдешь, — заявил Шарик. — И то недостаточная плата за мой риск.

После чего он скользнул прямо в проем. Донна Болуарте ахнула.

— Он туда прошел? Я точно видела, что он прошел во двор.

Она надавила на невидимую преграду, но та ожидаемо не пропустила, даже не прогнулась под изящной ручкой, владелица которой с обидой смотрела в сторону уже пропавшего из виду Шарика.

— Особенности моего ками, — пояснил я, пользуясь случаем навесить очередную порцию лапши на прекрасные ушки. — Он и меня может провести в некоторые закрытые места.

— А меня?

— Увы, нет, только хозяина.

— А сейчас он куда?

— Узнать, что там делается и сколько нам ждать.

— А как вы его понимаете, они же не говорят? Только простые приказы выполняют. Они полезные для пропускания и аккумулирования чародейской энергии, но глупые.

Признаться при этом вопросе я подзавис, потому что Шарик болтал почище иных чародеев и знал тоже куда больше их. Не меньше Оливареса точно.

— Мой ками очень умный, — обтекаемо ответил я. — У нас с ним полное взаимопонимание.

— Но в учебниках пишут, что они ограниченно разумны, — начала она спорить.

— Каждый случай индивидуален. Мне лучше знать, что из себя представляет мой ками.

— Интересный вы человек, дон Контрерас. Но мне кажется, что вы все же преувеличиваете разумность вашего ками.

— Не советую вам говорить такое при нем.

Потому что он смертельно обидится и позволит сожрать своей подружке оскорбившую его особу. И разрешения у меня спрашивать не будет. А камия только обрадуется. Мне даже отсюда кажется, что она не прочь отвлечься на небольшую трапезу.

— А еще мне кажется, что я вас где-то видела раньше.

— Вряд ли. Я веду очень замкнутый образ жизни. И учитель у меня — проклятийник. Он тоже не слишком общителен.

Шариковая молния проскочила через двор, и вот уже ками в изнеможении устроился у меня на плече.

— Отчитываюсь, — умирающим голосом простонал он, — там все умерли.

— Вообще все? — недоверчиво уточнил я.

— Один был жив, когда я туда пришел. Пришлось его укусить. До сих пор тошнит. Мне кажется, он был ядовитым.

— Люди ядовитыми не бывают.

— Этот точно был. Какие-нибудь неожиданные чары. Или мутация?

— Донна Болуарте, вы посидите немного здесь в одиночестве?

— Одна? — Она вцепилась в рукав моего камзола с такой силой, как будто я предложил ей прогуляться в логово людоедов. — Я не могу здесь оставаться одна.

— Камия за вами присмотрит. Шарик, попроси даму об услуге.

— Опять я.

Он обреченно слез с моего плеча, но к подруге метнулся бодро, та вышла из зарослей и подошла к нам. Донна Болуарте пискнула и спряталась за мою спину. Оставаться под присмотром камии она опасалась еще больше, чем без ее присмотра.

— Хандро, да тащи ты свою самку с собой. Она клятву дала, значит, не проболтается. Но лишнего не показывай тоже, потому что клятвы клятвами, а все предусмотреть невозможно.

— Уговорили, донна Болуарте, идете со мной, — вздохнул я. — Но при условии еще одной клятвы. Все идеи, которые у вас возникнут при посещении этого замка, вы оставите при себе.

Клятву она выпалила с такой скоростью, как будто была уверена, что в противном случае я ее брошу.

— Шарик, садись на мое плечо. Будем устраивать представление для донны. — Как только он выполнил мой приказ, я сказал: — Донна Болуарте, я возьму вас на руки, тогда охранная система нас пропустит.

Она неуверенно кивнула, опасливо косясь то на ками, то на камию. Этак она косоглазие заработает, совершенно ей ненужное, поэтому я медлить не стал, подхватил ее на руки и перенес через преграду, которую даже не почувствовал, после чего аккуратно поставил на ноги.

— Здесь вам меня не будет страшно ждать?

— Не знаю, дон Контрерас. Если ками может проходить спокойно, то камия — тоже?

— Нет, это особенность только моего ками, а он идет со мной, поэтому провести подругу не сможет.

— Дон Контрерас, а можно я тоже пойду с вами? Недостойно в таком признаваться, но мне страшно.

— В ритуальном зале будет не самое приятное зрелище.

— Мертвых я видела, они меня не пугают. Меня пугает то, чего я не знаю.

От идеи пойти проверить, не осталось ли чего полезного на корабле, сразу пришлось отказаться. Но это и к лучшему, потому что я сообразил, что, если удастся активировать купол, этот корабль станет моим трофеем. То, что выжила донна Болуарте, все равно не удастся скрыть, так что и смысла заметать следы я не видел.

— Мы возвращаемся за едой? — предположила донна.

— Мы возвращаемся посмотреть, что там случилось. Образы, переданные моим ками, слишком невнятные, — вдохновенно сказал я.

К тому времени, как мы дошли, тела уже все растворились, оставив после себя одежду и ценности. И пока донна Болуарте оторопела застыла на пороге, не в силах поверить увиденному, я дошел до алтаря и активировал купол.