Дон Алехандро и Тайное Убежище

Глава 15

Болуарте на кладбище отказался идти наотрез. Заявил, что подождет нас здесь, на поляне для соревнований, которая опутана таким количеством чар, что на нее не попадет ничего враждебного человеку.

— Боитесь, дон? — пренебрежительно бросила сеньорита Фуэнтес.

— Скорее, не тороплюсь на кладбище. — Он приосанился и окатил некромантку пренебрежительным взглядом. — Возможно, что Всевышний определил каждому свой срок на Земле, но говорят, что за Сангреларом он присматривает куда хуже, чем за остальными землями, поэтому у того, кто здесь, срок может оказаться короче, если не остеречься.

— Не доверяете Всевышнему? Думаете, за такой солидной персоной, как герцог, не предусмотрено дополнительное наблюдение?

— Все мы равны перед ликом его. Что герцог, что простой крестьянин.

Болуарте говорил с таким видом, как будто на самом деле не считает себя выше почти любого другого человека. Равны, скажете тоже. Герцог был убежден, что прав у него должно быть куда больше, чем обязанностей. С другой стороны, покажите мне крестьянина, который не был бы уверен в том же? Права хотят все, а вот обязанности… тоже хотят, но только перевалить их на других.

Вот и сейчас герцог Болуарте полностью хотел перевалить на меня почетную обязанность сопровождать сеньориту Фуэнтес на кладбище. Потому что ему туда было рано, а мне — в самый раз. Мое же кладбище. В смысле, при моем замке.

— Не спорь с ним, — внезапно проснулся Шарик. — Идите вдвоем. В случае чего прикопаешь эту сеньориту там же.

— В случае чего — это ты сейчас про что?

— Не знаю. Не нравится мне желание некроманта прогуляться по кладбищу. — По его спине прошла волна дрожи. — Возможны варианты, к которым мы должны быть готовы. И свидетели которым нам не нужны.

Фуэнтес выглядела мирно, но Шарик был куда опытней меня во всяких чародейских делах, поэтому я для себя решил держаться от нее подальше. И от могил тоже.

— Так что, идем? — спросила Фуэнтес и передала герцогу письма, а мне — приятно звякнувший мешочек. — Это за проданные вещи, дон Алехандро. Считать будете?

— Я вам полностью доверяю, — ответил я и удостоился снисходительного взгляда герцога.

Не объяснять же ему, что пересчитывать подобную мелочь для меня особого смысла нет, а вот потенциальную соратницу можно и оскорбить. Не думаю, что она стащит пару плейт там, где при честности заработок будет в доранах. Да и не знал я местных расценок…

— Если вы идете, то пора бы, — намекнул Болуарте. — Потому что потом нам предстоит серьезный разговор. Или поговорим сейчас?

— Нет. Оплата вперед, — уверенно ответила Фуэнтес. — Чтобы не оказалось, что вы со своей стороны приложили все усилия, но на кладбище я не попала, потому что у вас нет доступа.

Болуарте вопросительно на меня глянул.

— Есть у меня доступ. Я недавно только там дона Мурильо хоронил.

— На кладбище Бельмонте? — удивилась некромантка. — Да вы шутник, дон Алехандро. Мало кто рискнет навлечь на себя гнев Всевышнего, отправив неугодного дона на вечные муки.

— Почему на вечные муки? — удивился я. — Там хорошее спокойное кладбище. Тело дона там никто не потревожит, а душа… Душа, подозреваю, отсюда ушла уже очень давно. Куда раньше, чем мы похоронили тело этого, без всякого сомнения, выдающегося чародея.

— Наконец-то ты понял, — не удержался Шарик, — что величие дона Леона для тебя недостижимо.

— Пойдемте, сеньорита Фуэнтес, — предложил я, не обратив внимание на подначку ками. — Обсудить это мы можем и по дороге.

Герцог, которого проблемы посмертия дона Леона не волновали, повелительно махнул нам рукой, чтобы наконец отправлялись и не мешали ему заниматься делами, и распечатал первое же письмо, причем я не был уверен, что адресовано оно было Болуарте, а не Оливаресу. Но разве настоящих донов когда-то останавливала такая мелочь? Ознакомиться с чужими государственными тайнами — это не просто прилично, это обязанность любого законопослушного герцога.

Так что я попросил некромантку не обращать внимания на чужую невоспитанность, пойти к кладбищу, а заодно объяснить, чем таким грозит захоронение дона Леона не в том месте.

— Шутите? — удивилась сеньорита, неспешно вышагивая рядом со мной. — Вы похоронили его на земле злейших врагов. Они вряд ли спустят такое издевательство над своим кладбищем.

— По-вашему, нужно было его закопать за оградой?

— Конечно, — уверенно ответила она. — Тогда ни у него не булет доступа к Бельмонте, ни у Бельмонте — к нему.

— Его же выкопает первая же сангреларская тварь.

— Тело столь сильного чародея? Не смешите, дон Алехандро. Мурильо нужно перезахоронить, и срочно.

— За ограду?

— Возможно, что-то осталось и от семейного кладбища Мурильо, — с сомнением сказала она.

— Как вы это вообще представляете?

— Я вам помогу. У вас незакрытый долг перед мертвым. Выглядит как метка.

— Это и есть ученическая метка.

— В данном случае — это символ долга, — отрезала она. — И если я вам не помогу, он останется с вами на всю жизнь, а возможно, и перейдет к вашим потомкам.

Шарик заволновался.

— Ничего подобного я не слышал. Дон Леон, конечно, не был выдающимся специалистом в некромантии, но основы знал. От него я тоже кое-чего нахватался.

— Возможно, именно это в нахватанное не попало? Или для дона Леона этот раздел был вовсе не важен, поскольку долговых меток на себя он вешать не собирался?

— Все равно мне кажется: темнит она. Вообще, странная девица. Знает много, сидит в захолустье.

— Собирает на столицу?

— В столице бы она уже на особняк заработала. Нет, там что-то у нее в истории должно быть такого, что в приличные страны путь закрыт.

О том что у сеньориты Фуэнтес проблемы с законом, мы догадывались и раньше, так что Шарик ничего нового не сказал. До кладбища мы дошли без всяких происшествий, хотя я чувствовал камию рядом. И Фуэнтес чувствовала, даже временами посматривала в сторону подружки Шарика, давая понять, что наблюдение для некромантки секретом не является. Но относилась она к этому спокойно.

Остановилась она только перед входом на кладбище, дождалась пока я открою перед ней калитку, поблагодарила величественным кивком и вплыла в место последнего упокоения усопших.

Не знаю, чего я ожидал после разговора с ней, но могила дона Леона выглядела в точности так же, как тогда, когда мы ее оставляли. Или донна говорила о страданиях души, которые проявляются не так?

— Шарик, с могилой все нормально? Ничего не чувствуешь?

— Да все с ней хорошо. Остальные-то уже давно ушли на перерождение, нечего им больше делить с доном Леоном.

Но на всякий случай к могиле ками пробежался и внимательно изучил не только ее, но и всю растительность рядом.

Тем временем сеньорита Фуэнтес встала рядом со склепом Бельмонте и расставила руки в стороны. Голову она запрокинула к небу, глаза закрыла, волосы внезапно начали шевелиться, как щупальца у спрута. Очень большого спрута. Зрелище было завораживающее, но скорее отталкивающее.

Создавалось впечатление, что она тянет энергию с кладбища. Всю доступную чародейскую энергию, накопленную за годы, пока нога некроманта не ступала на этот погост. Причем энергии было столько, что процесс поглощения был виден даже мне: очень тонкие темные нити стекались к Фуэнтес и находили приют внутри ее необъятного тела. Которое необъятным быть переставало, как будто один вид энергии для своего усвоения требовал использование другого вида. Сеньорита перестала выглядеть луноликой и теперь намного больше соответствовала моему представлению о настоящей некромантке. Разве что одежда подкачала — кожаного костюмчика под обвисшей хламидой явно не было. А что там было, я узнать не хотел бы: столь экстренное похудение тела может привести к таким складкам кожи, что потребуется хирургическое удаление лишнего, которое просто так не свалится подобно шелковым панталонам Фуэнтес, лежащим сейчас кучей вокруг ее ног. Шарик на это тоже обратил внимание.

— Хандро, похоже, нам нужно драпать, пока у нее ноги связаны! — панически завопил он, впрочем, даже не пытаясь добежать хотя бы до границы кладбища. Я тоже понимал, что это бессмысленно: накачанная под завязку некроэнергией Фуэнтес нас задержала бы даже в том случае, если бы панталонами у нее были связаны руки, а не ноги. Ноги что, ногами она чары не творит.

Наконец поток энергии прекратился или стал столь мизерным, что мне попросту перестал быть видным. Но сеньорита еще стояла какое-то время с расставленными в стороны руками, пока волосы не прекратили напоминать что-то живое, а обвисли, разом потускнев и растеряв силу.

— Я вижу вашу связь с тем телом, дон Алехандро, — сказала она совершенно не изменившимся голосом и указала на могилу с тележкой. Стеснения от того, что я понимаю, что она без нижнего белья, сеньорита не испытывала совершенно, но движений лишних тоже не делала. — Она мешает вам встроиться в этот мир. Вы здесь чужой, поэтому и мечетесь, не находя себя.

— Я плоть от плоти этого мира, — возразил я.

— Но дух у вас чужой. Он занял не принадлежащее ему тело. Это плохо. Это неправильно.

— Тело я занял по праву, и бывший владелец это принял, хоть и с условием. Условие я выполнил, и больше никто не может меня ни в чем обвинить.

Сеньорита Фуэнтес не двигалась, только смотрела. Стала ли она красивее, похудев? Признаться, мне она куда больше нравилась раньше. Тогда я хотя бы понимал, что от нее можно ожидать. Эта женщина была чужой и незнакомой, состоящей из острых углов. И слова из нее летели тоже острые и короткие.

— Я могу порвать эту связь. Тогда этот мир вас примет.

— Но эта связь — часть меня.

Она кивнула. Руки наконец опустила и сложила на груди. То есть на том месте, где когда-то была пышная грудь. Осталось ли там что-то, достойное второго взгляда, было не понять из-за множества складок на одежде. И еще создавалось впечатление, что Фуэнтес продолжает худеть, потому что кожа на лице как будто высыхала, а глаза проваливались. При этом в них начал тлеть зеленый огонек. Или мне так казалось? Потому что общая кладбищенская атмосфера с каждым мгновением становилась все тяжелее и тяжелее. Хоть фильм ужасов снимай, со мной в главной роли. «Чары, зомби и непризнанный наследник».

— То, что мешает идти дальше, — надо отбросить, — уверенно ответила некромантка.

— Шарик, а она сама — не нежить?

— На первый взгляд, не похожа. Но это же Сангрелар. Может, мимикрия или симбиоз, — ками ввернул по случаю пару умных слов. На мой взгляд, случай был не из тех, в которых просвещение играет важную роль.

— Боюсь, что плата мне будет не по карману.

— Почему? — Она махнула рукой, и от меня устремились связующие нити: три темные — в сторону могил, моей и дона Леона, и одна куда-то за пределы кладбища, в сторону замка. Две посветлее шли к поляне для турнира и наверняка терялись возле последнего входа в Убежище. Еще одна, кроваво-красная, уходила куда-то в сторону материка. — Даже так? Неожиданно. Платой я возьму вашу связь с покойными владельцами Сангрелара. Я знаю, как перекинуть ее на себя.

— Сеньорита, почему вы решили, что я с ними связан?

Я тихонько, крошечными шажками, отступал к калитке. Почему-то казалось, что вся власть Фуэнтес ограничится кладбищенской оградой, а снаружи сильнее буду уже я.

— Не будь ты владельцем, не попал бы на это кладбище, — усмехнулась она и протянула руку в мою сторону. — Договор? На связь с королевской семьей не претендую. От нее больше проблем. Мне хватит Сангрелара.

— А если я откажусь? У меня тоже были планы на Сангрелар.

— Связь можно перекинуть и с трупа, — усмехнулась она. — Поднять тело, и оно сделает все само. Это посложнее, но я справлюсь, глупый мальчик, который не знает, что ему делать со свалившейся силой и властью. Ты просто не справишься с Сангреларом, а я к этому шла очень долго.

Теперь я был уверен, что зеленый огонек в ее глазах действительно горит. Более того, он усиливался с каждым мгновением.

— Ты сам меня пригласил сюда, — продолжала Фуэнтес. — Не ограничил ни условием, ни клятвой. Так неужели ты решил, что я столь глупа, что не воспользуюсь возможностью? Итак, меняешь освобождение от ненужной связи на отказ от двух, тебе лишних?

— Сдается мне, сеньорита, вы вместе со связями выдерете из меня и жизнь, — заметил я.

— Догадливый. Но в случае согласия твоя смерть будет легкой и ты сразу уйдешь на перерождение, а в случае отказа будешь служить мне долгие годы. Как он.

Она щелкнула пальцами, вызвав сноп зеленых искр в сторону могилы дона Леона. Та внезапно открылась и выплюнула гроб, из которого поднялся старикашка, выглядящий сейчас совсем не так благообразно, как тогда, когда его туда уложили.

Издевательства над бывшим хозяином Шарик стерпеть не смог подскочил к сеньорите и цапнул. Она завизжала, а я совсем не героически бросился наутек, потому что смертельный яд ками на некромантку мог не подействовать. Шарик выскочил за ограду одновременно со мной, калитку я захлопнул, а сеньорита только выпуталась из своих кружевных панталон и принялась носиться по кладбищу, ограда которого, как оказалась, не пропускала посторонних ни с какой стороны. Даже если эти посторонние под завязку накачаны некромантской энергией. Поднятый дон Леон бегал за ней хвостиком, не имея собственной воли. Придется его хоронить еще раз. Но не раньше, чем кладбище станет безопасным. Пока я не пойму, что получилось из сеньориты Фуэнтес и как это упокоить, я сюда ни ногой.