Дон Педро

Глава 13

Событие тридцать седьмое

У человека открывается третий глаз, когда он чует пятой точкой.

Не туда твой третий глаз смотрит, чует моё среднее ухо.

На последнем привале с ночёвкой перед Кызылом Брехт собрал сначала отдельно русских. Борода и капитан бычились. По совершенно противоположным причинам. Будёновец и красный командир капитан Сергей Горшков считал, что перебив всех пленных китайцев, а потом и стойбище аратов тувинцев, что пасли китайских лошадей, он поступил, как зверь какой, и это поступок недостойный, не то что Посланника великого Советского Союза, но и вообще человека. А охотник дулся, что не перебили всех пленников и заодно всех школьников и не оставили камни и сам рудник себе.

– Слушайте, товарищи, как мне видится ситуация, – он понизил голос. Тувинские будущие командиры всё же уже худо-бедно по-русски шпрехали и могли чего и почерпнуть из беседы. Потому даже свой «русско-командирский» костёр из последних полешков, что везли на вьючных лошадях, развели чуть в сторонке.

– Ситуация!? – не преминул бросить свой пятачок капитан.

– Ситуация, Сергей, ситуация. Во-первых, пленных нам было не довезти, а если даже довезли одного – двух, то их бы в Кызыле долго пытали, а потом, один чёрт, расстреляли. Так что быстрая смерть – это гуманизм. Теперь, по их подельникам – тувинцам, ну, по тому стойбищу. Они привели в свою страну врагов, и они носители страшно секретной информации. Их тоже бы расстреляли, а потом вырезали бы весь род и все соседние роды их родственников тоже. С женщинами стариками и детьми. Так что – «убийство» мирных пастухов, это тоже – акт гуманизма.

– Гуманизма? – нет, не хочет слушать капитан.

– Чего воду в ступе толочь, говори, чего от нас хотел?! – прервал их беседу промысловик Фёдор Постников.

– Нам нужно, как только мы войдём в Кызыл, оповестить о находке, как можно больше людей.

– Вот тут недопонял, – нахмурился бородач.

– Поясню. Для того и собрал. Если о руднике будут знать всего несколько человек, то товарищ Салчак Калбакхорекович Тока – Генеральный секретарь ЦК Тувинской народно-революционной партии даст команду этих людей перебить, а заодно и их родственников, и то, что я Посланник и дипломат ничего не меняет. Потом напишет в Москву представление о награждении меня посмертно за подвиг при ликвидации банды хунхузов. Ну, а вас и подавно, даже без награждения на ноль помножат. Вы не забывайте, в каких диких местах живём. Тут свои законы и рудник, который будет приносить миллионы долларов очень лакомая добыча, коммунист ты или монархист.

– Так и будет, – подтвердил охотник, – народец жестокий. Кровь для них, как водица.

– Значит, – продолжил Брехт, – нужно растрепать новость всему Кызылу. Девять тысяч человек не расстреляют.

– Думаете, Иван Яковлевич? – съел кислющее яблоко будёновец, ну, только без яблока, просто сморщился.

– Уверен. Тогда даже благодарность нам за этот поход объявят.

– И что делать? Бегать по домам и кричать, что нашли рудник с сапфирами? – почесал переносицу – единственное место, не заросшее волосом, на лице Фёдор Постников.

– Да, так и делать. Я вам по камешку выдам, а вы народу показывайте и хвастайте. Заставит ли потом Тока вернуть, не знаю, думаю, что нет. Подарок такой на «радостях» сделает, чтобы не потерять лицо и выглядеть щедрым правителем.

– Так народ сразу бросится туда сапфиры копать. – Сделал неожиданный вывод капитан.

– Ак-Довурак большой. Если не знать точного места, то всю жизнь искать можно, – пояснил заблуждение будёновца за Брехта промысловик.

– Всё, ребяты-демократы, вот вам камни. Что завтра делать знаете. Имейте в виду, на кону жизни ваши и ваших детей. А я пойду, проведу политинформацию среди будущих лейтенантов.

Со школьниками тоже просто не вышло. Не могли понять, зачем нужно государственную тайну всем рассказывать. Как вот им сказать, что поубивают их свои же такармейцы, если именно они и будут хранителями этой самой государственной тайны.

– Ребята, вы хотите, чтобы вас наградили?

– Конечено, – чуть не хором.

– Тогда нужно рассказать о вашем подвиге. Всем сослуживцам и родственникам. Правильно?

Покивали. Пошёл к своему костру и тут его догнал Миша Чувак.

– Боисся, что убьют усе? – умный, надо ему старшего лейтенанта присвоить.

– Боюсь, – правду говорить легко.

– Я с ними поговолю. Оъяснять. Понять. Не боисся.

– Дров не наломай. Кто-то побежит сразу к командованию…

– Не боисся. Все будет калошо.

Ну и гут. Теперь нужно и о себе подумать. Нужно не дать возможности товарищу Токе стать в правительстве единственным обладателем информации. Всю дорогу думал и пришёл к такому решению. Зайдёт он сразу в ЦК и попросит собрать всех в актовом зале. А там, когда народ соберётся, то высыпит на стол сапфиры из коробок. Из всех двух, и из маленькой со средними сапфирами, и из большой с мелкими, ну, как мелкие, любой, один чёрт, на десяток каратов тянет. Высыпит и расскажет о великой битве по захвату рудника у врагов – китайцев и их тувинских прихвостней и об освобождении аратов превращённых проклятыми ханьцами в рабов.

Вот тут на него почести вместо пуль и посыпятся.

А мешочек с самыми крупными сапфирами? А кто про него знает? Он честно всем рассказал, что когда все ушли, он продолжал пытать китайца и тот про большую коробку с сапфирами тайну выдал. Вот она батыры!

В мешочке было четырнадцать камней, от пятидесяти до ста карат. И один корявый немного камень карат на двести. Ладно, чуть поменьше. И даже представить тяжело, сколько это будет стоить. Как-то читал, что огранку «Овал» и «Багет» изобретут в 60-х годах, и если сейчас найти ювелира и объяснить ему суть, то такие камни будут стоить миллионы долларов. Брехт как-то наткнулся давно уже в интернете, что сапфир «Голубая красавица Азии» продан с аукциона за семнадцать с лишним миллионов долларов. То есть, к его смерти там, в той реальности, и до двадцати миллионов должен сапфир «Голубая красавица Азии» подорожать. У него самый крупный, конечно в два раза меньше, а значит в пять, наверное, раз дешевле, но и это огромные деньги. А если ему грамотно разработать легенду. Обозвать, например, «Глазом Будды» из буддистского Самагалтайского монастыря или по-местному – «хурээ», основанного ещё во времена Чингисхана и именно им – «Великим Сотрясателем Вселенной» и подаренного монастырю. Не, не «Глазом Будды» – банально. «Третьим глазом Будды»!

Событие тридцать восьмое

Москва. Стоит мужик в пробке. Вдруг стук в окно. Опускает стекло и спрашивает:

– Что надо?

– Понимаете, террористы взяли министра финансов в заложники и требуют 10 миллионов долларов выкуп, иначе они обольют его бензином и подожгут. Мы решили пройти по машинам, узнать, кто сколько даст.

– Ну… Я – литров 5 могу дать

Солчак Тока вызвал к себе Брехта … Ну, нет «вызвать» он не может. Пригласил. Да, «пригласил» – правильное слово. Солчак Тока пригласил Брехта к себе через три дня после триумфального возвращения экспедиционного корпуса в Кызыл. Нет, так-то все три дня виделись. Брехт два раза подробно через разных переводчиков и при разных слушателях рассказывал о «Битве народов», о пытках китайца главного, о нападении на проклятых предателей, приведших врагов воровать национальное достояние великого тувинского народа. На третий день при большом стечении народа на главной площади Кызыла, около здания ЦК Тувинской народно-революционной партии, Ивану Яковлевичу вручили второй орден «Республики ТАР». Теперь по два ордена у него и у самого Генерального секретаря.

В этот раз встретились в кабинете товарища Тока, и кроме него там был только один человек – Оюн Лакпа с прошлого года, после окончания учёбы в военной академии имени М.В. Фрунзе, назначенный командир-комиссаром полка. Выступал он, как понял Иван Яковлевич, в качестве переводчика. Все трое чуть владели языком друг друга, но это не мешало им понимать, вопрос-то простой. Чего теперь делать?

Спросили Брехта, он и ответил.

– До Минусинска проложена железная дорога. Отсюда до Минусинска почти четыреста километров. Построить железную дорогу не реально. Это очень дорого и по ней пока нечего возить. Значит, нужно, что сделать? – осмотрел собеседников Иван Яковлевич.

– Найти грузы? – ну не дурак Генеральный Секретарь.

– Очень и очень ценные должны быть грузы. Об этом потом поговорим. СССР сейчас не до прокладки железных дорог по тайге. Потому нужно закупить несколько кораблей и барж. Тогда всё лето можно по Енисею возит грузы. Для корабля, при скорости, скажем, в пятнадцать километров в час, эта поездка всего в двое суток встанет. Пароходы вещь не дешёвая. Для этого нужны деньги. То есть, нужно под присмотром армии, ну, скажем, одного эскадрона отправить на тот рудник несколько сотен человек. Можно даже договориться с СССР, чтобы они направили на работы осуждённых. Но можно и местные кадры. Только местные будут воровать безбожно. Можно, конечно, обыскивать, но всё равно что-нибудь придумают, ну, глотать не сильно большие камни будут.

Солчак Тока задумался. Своих знал. Точно половину разворуют.

– Хорошо, вы, дорогой товарищ Брехт, можете договориться, чтобы из Минусинска к нам, как можно быстрее, направили заключённых? – решился, наконец, главный арат.

– Я попробую. Нужно тогда срочно нанять русских в Кызыле, чтобы они срубили два барака на пятьдесят человек и кроме того дом и казарму для охраны. Но это всё перспектива на следующий год. Нужно ведь СССР уговорить. Там примут решение, тоже не один день. Потом погонят заключённых четыреста километров по тайге. Пока они придут, уже и осень, а зимой там не покопаешь, да и вода нужна, промывать глину. Чтобы было о чём говорить с СССР, нужно отправить туда сейчас на добычу сапфиров пару десятков человек. И пока река не встала отправить на продажу большую партию сапфиров.

– И кого отправить на добычу? Русских?

– Да, это будет лучше. Старателей среди них хватает. А чтобы людей заинтересовать, нужно просто договориться о процентах. Например, каждый десятый сапфир твой. Воровать, конечно, будут, но не сильно, ведь украсть можно один, ну, два, а лишишься, в случае, если поймают, десяти процентов. Будут работать честно, я думаю.

– Хорошо. Займися.

– Я? У меня хватает дел. Нужно осенью школу младших командиров выпускать и новых учеников набирать. Нужно детей учить в общеобразовательной школе. Да и семья меня и так-то редко видит, ну и я всё же Посол СССР, а не гражданин Тувы.

– Вот об этом, товарищ Брехт, я и хотел с тобой поговорить. Давай я напишу письмо Литвинову и Сталину, чтобы тебя здесь насовсем оставили. И будешь работать министром промышленности. Да, даже нет, будешь председателем Правительства ТНР, Чурмит-Тажы Сата – нынешний глава правительства не видит так далеко, как видишь ты, дорогой товарищ Брехт. Уверен, что наша страна прямо расцветёт под твоим руководством. А Чурмит-Тажы Сат оставит за собой должность министра иностранных дел Тувинской Народной Республики. Все будут счастливы.

Нда, поворот. Вообще, Брехт с председателем общался пару раз. Тот был мечтателем на грани вредительства. Одно строительство промышленного гиганта, как раз недалеко от тех мест, где они нашли сапфиры. Он там начал при помощи СССР строить фабрику. Геологи нашли асбест там в Ак-Довураке. Заключение было такое: «Ак-Довуракское месторождение имени Чурмит-Тажы (имени себя назвал) обладает значительными промышленными запасами асбеста с большим содержанием текстильных сортов». Было истрачено куча рублей СССР и национальной валюты Тувы – «акши», а потом, когда уже на 90 % построили, в Москве одумались, и дали команду законсервировать фабрику. Как доставлять это сырьё хотя бы до Минусинска? Даже автомобильной дороги толком не существует, не говоря уже о железной, а ведь это тысячи тонн и сотни километров.

– Я подумаю. Пока не звоните никуда и не пишите. А организацией работ займусь, нужно же ордена отрабатывать. Тогда на школу нужно поставить капитана Сергея Горшкова. Ну, это я сам команду дам.

– Хорошо, дорогой товарищ Брехт, подумай. Я от имени всей республики тебя прошу. Подумай.

Вот такой вот поворот. С одной стороны – заманчиво, даже не из-за высокой должности, а из-за возможности избежать репрессий, что уже полным ходом идут в СССР. Тут тоже будут, но не должны же второго человека в стране тронуть, тем более, если он несёт золотые яйца. Думай голова – шапку куплю.

Интерлюдия первая

Год назад началось. Брехт, можно сказать, ещё только обживался в тараканьем приюте в Кызыле. Гражданская война в Испании (исп. Guerra Civil Española) началась 17 июля 1936. С одной стороны было законное правительство Второй Испанской Республикой в лице правительства испанского Народного фронта (республиканцы). На другой стороне была оппозиционная ей – военно-националистическая диктатура под предводительством генерала Франсиско Франко, поддержанного фашистской Италией, нацистской Германией и Португалией. В результате гражданской войны была ликвидирована Испанская республика и свергнуто республиканское правительство.

На стороне Республики тоже было не мало помощников. СССР помогал, Мексика, Франция, потом, правда, испугавшись последствий, бросила ерундой заниматься. А ещё со всей Европы, да и не только Европы, были в составе правительственных войск добровольцы. Интербригады.

Распространено мнение, что сигналом к мятежу 18 июля 1936 года стало то, что радиостанция Сеуты передала в Испанию условную фразу-сигнал к началу общегосударственного мятежа: «Над всей Испанией безоблачное небо»; в то же время историческая достоверность этого сигнала ставится под сомнение.

Описывать войну с красивым названием Guerra Civil Española дело неблагодарное, да и не интересное. Все кому не лень уже потоптались. Чуть промотаем.

В марте 1933 года Илья Григорьевич Старинов был переведён в Москву на должность сотрудника отдела Главного разведывательного управления (ГРУ) при Генштабе РККА. Переведён и отправлен на учёбу Военно-транспортную академию, так как товарищ Старинов был уже известным в некоторых кругах разведчиком – диверсантом, учил, в том числе, менее опытных товарищей поезда под откос пускать.

По окончании академии в мае 1935 года был назначен на должность заместителя военного коменданта станции Ленинград-Московская, находясь на которой, встречал и сопровождал высокопоставленных лиц, среди которых были Ворошилов, Шапошников, Тухачевский, Блюхер и Примаков, да и других товарищей не мало. Чуть не успел, а то бы и товарища Сталина встретил, который приезжал в Ленинград к человеку, которому решил доверить управлять страной в 1934 году. К единственному другу приезжал. Приезжал проститься. Муж рогоносец застрелил. Считается, что репрессии начались после убийства Сергея Мироновича Кирова. И по прямому указанию Сталина. Ну, да не о них речь.

Уже в ноябре 1936 года Илья ГригорьевичСтаринов направляется в командировку в Испанию, где непосредственно подчинялся Яну Карловичу Берзину, который был направлен в Испанию прямо с Хабаровска. Был заместителем Блюхера. С октября 1936 года в течение 9 месяцев Берзин был главным военным советником в армии республиканцев во время гражданской войны в Испании под именем «генерала Гришина», его донесения в центр уходили с подписью «Доницетти». Примечательно, что его заместителями были Кирилл Афанасьевич Мерецков, бывший начальник штаба у Блюхера в ОКДВА и Штерн Григорий Михайлович, который вскоре будет отправлен опять-таки к Блюхеру и опять-таки начальником штаба ОКДВА. Про Григория Михайловича есть одна интересная, впрочем, как и трагическая история. Матиас Руст, из-за которого куча маршалов и генералов лишилась своих постов, в том числе и Министр Обороны СССР, был не первым. С 14 января 1941 года герой советского союза и генерал-полковник Григорий Михайлович Штерн – начальник Главного управления противовоздушной обороны Народного комиссариата обороны СССР. А 15 мая немецкий транспортный самолёт, не замеченный ПВО, совершил перелёт по маршруту Белосток – Минск – Смоленск – Москва, где и приземлился. Это привело к волне арестов среди руководителей ПВО и ВВС. 7 июня 1941 года генерал Штерн был арестован, а 28 октября 1941 года расстрелян.

Но пока живой.

Вернёмся к товарищу Старинову. Диверсант приехал в Испанию и стал совершать диверсии. Там он организовал или лично провёл ряд операций, среди которых были:

❀ взрыв водопровода и моста в Гранаде;

❀ выведение из строя на пять суток туннеля под Кордовой;

❀ там же под Кордовой пущен под откос поезд с солдатами-марокканцами;

❀ потом был взрыв моста через реку Аликанте, во время подготовки к нему группа Старинова ночью захватила полевую кухню, которую заполнила взрывчаткой и оставила посредине моста, после чего кухня была взорвана;

❀ следом пущен под откос состав со штабом итальянской авиационной дивизии;

❀ и, наконец, в лесу под Мадридом было уничтожено значительное количество личного состава противника, а также техника и боеприпасы.

Кроме непосредственно диверсий на железных дорогах товарищ Старинов приложил руку к организации партизанского движения и обучению партизан минно-подрывному делу, технике и тактике диверсий. Он организовал две партизанские школы под Валенсией и в Хаэне. Под Сарагосой с одобрения Долорес Ибаррури под его руководством был сформирован 14-й партизанский корпус под командованием Доминго Унгрия.

В ноябре 1937 года Старинов сдал дела Кристапу Салныню и с шофёром выехал в Париж, где остановился в посольстве, после чего из Бреста (французского) отплыл на пароходе в Ленинград и уже оттуда выехал в Москву.

И там встретился с товарищем Брехтом.