Дон Педро

Глава 17

Событие сорок седьмое

На сухогрузе громкий стук в капитанскую каюту. Капитан открывает, в каюту залетает растрёпанная, помятая буфетчица и орёт:

– Ёлки-палки! Боцман, зараза, мне сказал, что, блин, шторм начинается!

– Ну, и что?

– Так я, как дура, дала себя к мачте привязать!

Доски скрипели под сапогами. Блин, вроде дождь целый день шёл. Разбухнуть должны. Зачем вообще палубы на железных кораблях досками покрывают? Хотя, понятно, чтобы матросам было, что драить. Этих пятерых, которые контролировали, по их незрелым думкам «Царя Бориса», решили убивать не всех. Одного оставить в качестве языка или заложника. Был среди итальянцев один офицер, который, по словам чифа – старшего помощника корабля Коробейникова Василия Васильевича, неплохо владел английским. Был он Sottotenente di vascello, то есть, лейтенантом. Лейтенант был нужен, потому, что военные моряки русские план эсминца точно не знали. Всяких каракуль нарисовали, а главного, где кубрик, где офицерские каюты, куда гранаты можно швырять, а куда не стоит, ибо чревато, толком не знали. Вот и нужен виртуальный проводник.

Распределились бравые итальянские моряки предсказуемо. Один на носу, двое на корме и двое в рубке. Брехт, несмотря на осуждающие взгляды Светлова, пошёл с той группой, что должна была на мостике захватить итальянского офицера. Самым неудобным объектом или субъектом для ликвидации был товарищ, что стоял на носу судна. Его было видно с рулевой рубки или мостика корабля. Потому, решили воспользоваться экзотическим оружием. Мишку Чувака с его луком взяли с собой. Он должен был отправить к Деве Марии наблюдателя в тот момент, когда трое диверсантов с Брехтом на хвосте вломятся на мостик. Двумя итальянцами на корме займётся бывший хорунжий, ещё с одним из своих учеников.

– Начали, – Брехт тронул за руку тувинца и одновременно другой рукой распахнул дверь в рулевую рубку.

Всё произошло в считанные секунды, дольше готовились и планы строили. Раз, и трое лежат с переломленными шейными позвонками, а четвёртый со стрелой в глазу.

– Бегом, – Иван Яковлевич подтолкнул замешкавшегося Чувака. Нужно было снять форму с «носового» постового, пока она кровью не залита. Форма имела значения для дальнейших планов. Костюмированный маскарад задумали в стиле «Милитари».

– Сеня, твою налево, я же сказал раздеть сначала, – Брехт ввалился в рубку, а там лейтенанта итальянского уже по рукам и ногам пеленают.

– Так он дёргается, к пистолетику тянулся. Шебутной. Да и здоровый.

– Ладно. Оставьте так. Сейчас Светлов придёт, разберётся. Сеня. Этих четверых голожопых за борт, только с того борта, который с этого «Мистраля» не виден.

– «Маэстрале», – в очередной раз поправил Ивана Яковлевича капитан «Царя Бориса» Лунёв Борис Фёдорович.

Ну, не объяснять же человеку, что Брехт всё время, чтобы не забыть мудрёное название, вспоминает те два французких вертолётоносца, что Франция вместо России продала Египту. Тяжело их французов понять и технологии передали, и деньги чуть ли не в двойном размере отдали и, самое главное, вертолётов Египту не продали и тот закупил их у России, за много – много миллионов. И всё из-за Крыма. А говорят, там всякие капиталисты и деньги для них всё. Умеют, мол, считать! А оказывается, хренушки, выстрелят в собственную ногу, лишь бы угодить американским хозяевам. Какая-то дурная собачья преданность. Тьфу, чёрт с теми французами, пора итальянцами заниматься.

Светлов долго церемониться с итальянским офицером не стал, сунул ему под нос схему корабли и на хорошем французском предложил дополнить план и исправить, если что не так. Лейтенант головой замотал. Тогда, то же самое, предложил бывший белогвардеец по-английски.

– Я – офицер Королевских военно-морских силы Италии, и отвечать на такие вопросы не буду! – И изобразил гордость на кучерявой голове. Эх, молодость. А кучеряжки блондинистые. Странно. Итальянцы чернявый и носатый народ. А этот не чернявый, не носатый и не мелкий. Эдакий – истинный ариец.

– Иван Ефимович, ты его сперва раздень, а то мундир кровью зальёшь, а он нам нужен, не забыл. – На том же языке товарища Шекспира и лорда Чемберлена сказал, достающему маленький ножичек, диверсанту.

– Вы не имеете права! Я военнопленный! – завопил по-русски итальянец. Почти на идеальном русском.

– Откуда язык знаешь? Стой, и сам догадаюсь. Родители эмигранты из России? – Брехт придвинул листок пленному. – Ты, дай, снова угадаю, Саша … Нет. Конечно, Николай. А, стало быть, Николя, угадал? Вот и чудненько, Ты, Коленька, брось ерундой заниматься. Этот злой казак будет тебя резать, и ты, всё равно, всё, что знаешь, расскажешь и покажешь, только потом изрезанного, изувеченного до неузнаваемости, тебя, чтобы скрыть нашу варварскую сущность, придётся за борт сбросить. И ты будешь долго и мучительно умирать в холодной воде. А так, всё покажешь, поможешь нам захватить ваш корабль, и мы тебя живым передадим Красному Кресту в Барселоне. Согласен же? Ну, вот и молодец! Сейчас нарисуешь на плане, что злого казака интересуют, и начнём помолясь. Нужно ещё ваше корыто захватить.

– «Маэстрале» самый новый и отлично вооружённый эсминец королевского флота!!! – гордо кучерявой головой вскинулся.

– Ну, ты не расстраивайся сильно Николенька, просто ты оказался не в то время, не в том месте. Судьба. Повоюешь ещё, уверяю тебя. Скоро большая война.

– Я офицер… – сделал последнюю попытку лейтенант.

– Офицер. Слушай, лейтенант, а вступай в наш отряд. Будешь воевать в интербригаде за свободу Испании. Не хочешь, – русский итальянец скривился, – Ну, не хочешь, как хочешь, а так бы мы тебя взяли потом с собой в СССР, тебя бы лично Ворошилов в капитаны произвёл.

– Капитан-лейтенанты… – поправил Николя.

– Да, без разницы. Ты подумай, а пока рисуй, где мины, где каюты, где нужно дверь заблокировать, чтобы всех на вашем корабле не убивать. Война. На войне люди умирают. От тебя зависит, сколько твоих товарищей умрёт, а сколько останутся жить.

Событие сорок восьмое

Парень пришёл домой с серьгой в ухе. Отец смотрит на него и говорит:

– Знаешь, сынок, испокон веков, серёжки в ушах носили либо пираты, либо бабы. Я сейчас выгляну в окно, и не дай Бог, там не стоит твой корабль.

Концы … Вот зачем? Почему верёвку нельзя назвать верёвкой? Выпендриться надо. Отличаться от сухопутных. Простим мореманам маленькие слабости. Тяжко им, должно быть, в море, вот и занимаются ерундой всякой. Верёвки привязали. Все тридцать. Равномерно распределив по длине судна. «Царь Борис» тоже ведь не совсем крохотуля, тоже сто метров в длину, даже чуть больше. Так что, через каждые три метра старались «конец» и привязать. Из конца то в конец, а из начала, да в наконечники. В конце-то концов!

Привязали. Четверо диверсантов подходящего роста переоделись в зимнюю итальянскую флотскую одежду. От нашей мало чем отличается, разве кокардой, да каску ещё напялили. Берегут голову, слабое это у них место. Люди распределились по правому борту, присев за высоким фальшбортом. У каждого нож и два пистолета ТТ. Даже если все сто восемьдесят членов экипажа на палубу выберутся, то и тогда патронов хватит. Форму надели больше на всякий пожарный, вдруг окликнут с эсминца, так, что можно будет помаячить и успокоить, чтобы господа раньше времени тревогу не подняли.

Корабли, наверное, сближались и капитан Лунёв начал нервничать. Всё норовил снять фуражку и волосы поправить. Нужно было отвлечь чем-то.

– Борис Фёдорович, а почему это помещение мостиком называется? Никоим образом на мост эта рубка не похожа.

– По адресу обратились. Я даже как-то в «Комсомольскую правду» статью по их просьбе на эту тему писал. Слушайте. Когда стали использовать в качестве источника силы паровые двигатели, то весла и паруса заменили на колеса с лопастями. Эти гребные колеса были огромного размера и поднимались довольно высоко над палубой.

Вся эта система требовала постоянного внимания и обслуживания. Для этих целей была возведена конструкция, соединяющая буквально мостом два гребных колеса. Объединив рулевую рубку с мостом, получили командный центр, откуда капитан мог отдавать команды по управлению и курсом и двигателем судна.

– Ясно. – В это время раздался свист, условный сигнал, что должен был подать Светлов.

– Пора?! – вскинулся Лунёв.

– Ну, Борис Фёдорович, начали. Давай самый малый и чуть правее. Николя, ты, конечно, можешь сейчас героем стать и закричать «тревога», но тогдаи ты и все твои товарищи погибните, а так, только двадцать человек на вахте. Выбирай. Как запросят по рации, отвечай, что проблема с двигателем. И всё, больше ни слова.

– Я понял, – губы поджал, волосы, сняв фуражку, взлохматил. Нервничает. Одинаково они почему-то с Лунёвым нервничают, А, точно, оба же моряки. Ну, есть от чего нервничать.

– Товарищ полковник, так они мимо проскочат, – и правда итальянцы ход и не подумали сбрасывать. Заснули, что ли.

– Чуть добавьте и ещё правей возьмите.

– Понятно…

В это время итальянцы на «Мистрале» проснулись и чего-то в рацию закричали.

– Николя, не в игры играем. Отвечай.

Sottotenente di vascello испуганным, как показалось голосом, что-то прокричал в трубку. Обычная телефонная трубка, чёрная.

На том конце радиоволны протрещали снова. Лейтенант, как показалось Ивану Яковлевичу, повторил свои слова. Потом снова там чего-то и снова Николя. Просто замечательно, потому как расстояние между кораблями уменьшалось на глазах, если в первый момент чуть позади и справа были видны малюсенькие огоньки, то теперь уже в свете своих фонарей и прожекторов и в свете фонарей «Царя Бориса» справа всего в нескольких десятках метров виднелся корпус низенького эсминца. Как на таких низких кораблях они в шторм плава… ходят? Там, волны, должно быть, перекатываются через корабль.

– Ещё, Борис Фёдорович, дай резко вправо, пока не одумались.

– Пять румбов вправо. Столкнёмся! – это уже Брехту. – Держитесь.

Столкнуться не столкнулись. В последнюю секунду отвернул и эсминец, и наш пароход. В сантиметрах прошли.

– Держите так! – Брехт последовал с остальными, намеченными во вторую волну, на помощь диверсантам. Тех на «Царе» уже не было. Поспрыгивали на невидимый сейчас из-за фальшборта эскадренный миноносец.

Даже добежать до верёвки своей Брехт не успел, как внизу гулко защёлкали пистолетные выстрелы. Иван Яковлевич ускорился. Схватил верёвку, притянул конец к себе, и уже было собрался прыгать, но понял, что опоздал. Корабли разошлись уж метров пять между ними. Рванулся назад, подсказать капитану, но тот видно и сам понял, палуба пошла под ногами и через пару секунд послышался скрежет металла о металл. Полковник ломанулся назад к борту. Ну, теперь другое дело. Вцепился в верёвку и перевалился через фальшборт. Верёвка обожгла кожу на руках. Удар по ногам и он уже перекатом ушёл с места приземления. Так, полулёжа, Иван Яковлевич выхватил из кобуры «Кольт» и огляделся. Кто как, но в основном неуклюже, вторая волна «захватчиков» прибывала на борт «Маэстрале». Это были военные и гражданские моряки, чуть усиленные командирами РККА.

Нужно же не только захватить корабль, но и потом им управлять, а то умчится, подняв хвост, на своих 38 узлах.

Прямо перед Брехтом находился мостик эсминца. Там лежало пятеро итальянцев в чёрном, и стояли с пистолетами наготове трое зелёно-пятнистых диверсантов. По всему кораблю раздавались пистолетные выстрелы и это были точно ТТ, его сухой щелчок с механическим лязганьем рамы отличить от итальянских револьверов было несложно. Да и не могли быть итальянские матросы вооружены, только винтовками вахта, револьверы вообще исключительно у офицеров. Треть из диверсантов должна была взять под контроль места хранения оружия. Скорее всего, они и стреляли, отгоняя жаждущих вооружиться. Пока Брехт оглядывался, выстрелы закончились. Начался новый раунд противостояния. Теперь запертые снаружи в трюмах и каютах моряки колотили в дверь руками, или может и ногами пинали. Всё, можно сказать, захват пиратский вражеского судна осуществлён.

Событие сорок девятое

Да, при хозяйском подходе из американского флага можно пошить одну смешную тельняшку и 26 погонов для прапорщиков!

Космические корабли у Гайдая бороздили просторы вселенной. Брехт пожиже будет. Его корабль «Зоркий Сокол» бороздил просторы Средиземного моря. Да и не просто так бороздил, бороздил с умыслом. И за время пути … Ну да «собачки» – это малые бронепалубные крейсера у адмирала Того, типа Naniwa. Прошло уже времени порядком и теперь эскадренные миноносцы по размерам почти доросли до «собачек», По длине так точно доросли. Чуть поуже. Вооружение, вот, не доросло, там пушек было, как грязи. Ну, чего нет, того нет. Потому и цель поставили поскромнее. Вовсе даже не «Мировое господство». Подросла цель, а не корабль. Сперва, хотели просто освободиться от опеки. Потом… Потом решили, а хренолив добру пропадать, и поплыли, тьфу, пошли в Барселону на двух кораблях, раз уж захватили совершенно без потерь, если не считать пропоротую штыком от итальянской винтовки Carcano Mod. 91 руку одного из диверсантов и двоих моряков, что подвернули ноги при десантировании.

Так вот, сидел полковник Брехт читал итальянские газеты на своём новеньком судне. А, тьфу – это в больнице судно, а у военных моряков – «корабль». Ну, решил же, что простит мореманам эти словесные выпендрёжи. Тяжко им в море, вот и изголяются над Великим и Могучим. Решил Брехт тоже поизгаляться и корабль переимновал.

Краска-то осталось от переименования «Советского Казахстана» в «Царя Бориса», вот и переименовали непонятный «Маэстрале» в «Зоркий Сокол». Написали по-руски но латиницей, чтобы никто не догадался. Сидел в капитанской каюте, читал газеты, листал порножурналы с итальянскими девушками, найденные в каждой каюте. Озабоченные эти южные мачи. Итальянского не знал, от слова совсем, и тут увидел фотографию в довольно свежей газете. Чёрт с ней с напиской. Там на любом языке прочитаешь. 31 мая 1937 года линкор «Admiral Scheer» (Адмирал Шеер) и четыре торпедных катера германских ВМС открыли огонь по испанскому портовому городу Альмерия, в ответ на налёт республиканской авиации на тяжёлый крейсер «Дойчланд». Так вот, «Шеер» вернулся в Мальорку.

Это ведь тот самый «Шеер», который отправят топить корабли каравана PQ-17, но что там не срастётся. Зато этот гад потопил в бою наш советский ледокол «Александр Сибиряков», а потом обстрелял Диксон. Потопит. Пока не подошло время.

И тут как прояснило. Чего просто бороздить просторы Средиземного моря? Не зайти ли в гости на Мальорку. Будет, что детям рассказать в старости.

«Иду это я сынки на миноноске по морю. Смотрю, корабль немецко-фашистский стоит на рейде, ну я подхожу, да как из всех носовых минных аппаратов хрясь по нему. Один дым от того немецко-фашистского „Шеера“ остался».

Поделился идеей с моряками. Те пальцем у виска покрутили. Где мы? И, где «Адмирал»?

– Стоять! Бояться! У нас на … как эта хрень у вас называется, пусть будет, клотик, на клотике гордо веет трёхцветный флаг с короной. Подходим мы рано утром, только расцветёт к Мальорке, который на пальме, и, салютуя вымпелами, или, не знаю, чем у вас салютовать положено, подходим вплотную к карманному линкору Гитлера «адмиралу Шееру» и всаживаем из головных минных аппаратов все мины, сколько возможно. Перезаряжаемся и так же красиво, дав чуть право руля, топим нахрен ещё и тяжёлый крейсер «Дойчланд». А если он, этот «Дойчланд», левее стоит, то лево руля. А потом на тридцати восьми узлах прём к Барселоне. Чего-то там даже заклепать можно, чего вы там клепаете, чтобы скорость увеличить. Где-нибудь по дороге меняем флаг на испанский и швартуемся в Барселоне. Нас на 38 узлах ни одна водоплавающая штука не догонит. Есть возможность угодить под удар авиации. Не спорю. Ну, это они думают так. Но ребята не знают, что у нас в трюме «Царя Бориса» обретается. А там, я вам по секрету скажу, лежат две спарки пулемётов Браунинг, который М-2, образца 1933 года калибром 12,7 мм. И у нас есть Якимушкин Александр, который завалит этих тихоходных лаптёжников, даже не вспотев.

– Товарищ полковник, но это ведь нарушение всех правил войны, выступать под чужим флагом, – кап три чуть ли не с презрением посмотрел на Брехта.

– Я возьму этот грех на себя. Кроме того. Кто потом докажет, что мы были под зелёно-было-красным флагом Итальянского королевства, а не под … Стоять, бояться. А не под Болгарским флагом. Не испанский поднимем, а Болгарский. Какого он цвета? Взгляните на флагшток. Ну, перепутали они, лёжа смотрели. Цвета-то те же.

– Товарищ полковник, а в чём разница. Там под чужим флагом, тут под чужим, да ещё Болгар втравим, – опять Макаров. Нет, те адмиралы посмелее были. Никакой он им не родственник.

– Ну, Болгар нужно втравить. Самые верные союзники Гитлера?

– И что? У нас тоже договор с Германией…

– А… – Блин, и не скажешь ведь, что Болгария будет во Второй Мировой воевать против СССР, а как развалится «Варшавский договор» одна из первых прибежит в НАТО лизать сапоги дядюшке Сему. Братушки, нахрен. Зря русские солдаты в двух войнах за них кровь проливали. Как бы их на самом деле подставить?

– Всё это приказ. Готовьте операцию. Потом можете на меня рапорты писать.