Дорога смерти

12

Друзем уже давно исчез, перейдя вброд Лесную Кровь и углубившись в густой дубовый лес, росший на противоположном берегу. Примерно с полчаса еще слышался треск древних ветвей, когда еще более древний Друзем прокладывал себе дорогу через чащу, завывая от боли и ярости и прижимая к себе обрубок руки. Он еще долго, подобно разочарованному ребенку среди поломанных игрушек, искал спасшихся в руинах башни Хаппара. Обломки разлетелись до самой реки, в которой монстр трижды омывал свою рану. Друзему не пришло в голову потрясти дуб, стоявший северо-западнее основания башни, а трое людей, прятавшиеся в его ветвях, почти не осмеливались дышать из страха привлечь внимание чудовища.

Наконец треск ветвей, сопровождавший уход Друзема, затих вдали, и Миранда зашевелилась в своем убежище. В то время как остальные цеплялись за ветви, повиснув в самых нелепых позах, покрытые синяками и порезами после падения, волшебница, отделавшаяся легче всех, умудрилась даже сохранить величественную осанку. «Магия, не иначе», — подумал Марвик, задаваясь вопросом, правильно ли он выбрал себе профессию.

Вор из Белфара, однако, имел мало оснований для жалоб. Он пролетел футов двадцать сквозь тонкие гибкие ветки и пострадал не больше, чем во время обычной потасовки, разгоревшейся в баре Лабиринта Блейка. Затем с доступной немногим ловкостью он зацепился за толстую ветку, с уверенностью акробата на трапеции раскачался, уселся на нее верхом и попытался при помощи платка остановить кровь, хлеставшую из широкого пореза на лбу. Заняв столь выигрышную позицию, он, поискав, нашел глазами Роланда. Герцог Каладор находился футах в двадцати ниже. Верхние ветки, которые вполне могли выдержать человека полегче, вроде Марвика, сломались под весом грузного тела старого воина. Роланд летел вниз до тех пор, пока не попал на развилку двух толстых ветвей. Он неподвижно распростерся в этом импровизированном гамаке, и Марвик довольно долго не мог понять, каково состояние старого воина. Но тут Роланд поймал взгляд вора и подмигнул, давая знать, что с ним все в порядке.

— Мышка говорит, что Друзем ушел. Голос Миранды звучал гораздо спокойнее, чем был бы у Марвика в таких же обстоятельствах. «Интересно, подумал он, — что это за мышь, о которой так часто упоминает Миранда?» Он решил обязательно выяснить это, как только поможет Роланду спуститься с дерева.

Глубокая и быстрая от весеннего таяния снегов, Лесная Кровь бурлила в своем русле, унося гору обломков — результат действий Друзема, — а вместе с ними и Брента Каррельяна. Ледяная вода на удивление успокаивающе действовала на разгоряченное тело. Брент охотно отдался на волю течения, ему вовсе не хотелось вступать в борьбу с лесной рекой. «Слишком много пришлось сражаться, — думал он, погружаясь в объятия Лесной Крови. — Так-то лучше».

Однако глотнув воды, его организм восстал против опасного убаюкивания реки. Руки и ноги Брента непроизвольно задвигались, сопротивляясь течению, выталкивая тело на поверхность, и наконец ему удалось поднять голову над водой, отплевываясь и глотая воздух. Смаргивая воду с глаз, Брент обернулся, но увидел только темную массу Улторна, подступившего к самым берегам. Поляна и развалины Хаппар Фолли остались где-то выше по течению. Ему следовало попробовать выбраться на южный берег и вернуться обратно к развалинам башни поискать остальных. Брент чувствовал, что течение было слишком сильным, и не имело смысла даже пытаться плыть против него, но если он попробует медленно свернуть к южному берегу, он приложит все силы к тому, чтобы выбраться из реки раньше, чем его отнесет еще на милю.

Внезапно бывший шпион заметил крошечный шар, подпрыгивавший в воде далеко впереди, — чью-то голову, хотя с этого расстояния он не мог рассмотреть, чью. Брент на секунду заколебался, но потом мощными гребками устремился к другому пловцу. Кто бы это ни был, возможно, он ранен и нуждается в помощи, особенно учитывая то, насколько далеко его или ее унесло к северному берегу. Брент подумал, что он с легкостью догонит этого пловца.

Несколько длинных гребков заметно приблизили его к северному берегу, и Брент очутился в полосе гораздо более сильного и быстрого течения. Внезапно он словно бы оказался в другой реке яростной и голодной. Вода бурлила и засасывала его, время от времени на несколько секунд накрывая с головой, пока он вновь не выбирался на поверхность. Его наполнившиеся водой сапоги теперь напоминали булыжники, привязанные к каждой ноге, а меч на бедре тащил вниз, как якорь. Все мысли о том, чтобы добраться до другого пловца, исчезли, Брент изо всех сил старался удержаться на плаву. В первый раз он усомнился в том, что выберется из Лесной Крови живым. Течение опять поволокло его вниз, ноги коснулись каменистого дна реки, и когда он, выплевывая воду, наконец выбрался на поверхность, его легкие горели. Впереди опять мелькнула чья-то голова, и лунный свет, отражаясь от нее, вспыхнул темно-рыжим.

«Имбресс», — взвыл про себя Брент. Он, как полный идиот, погибает здесь из-за Имбресс!

Но тут боковым зрением Брент увидел толстую дубовую ветвь, расщепленную там, где она была яростно отодрана от ствола дерева, — невольный дар Друзема. Если он успеет дотянуться до нее, прежде чем течение протащит ветку мимо, возможно, она поможет ему выбраться на безопасное место. Изо всех сил работая руками и ногами, Брент сражался с безжалостным течением Лесной Крови. Каждый ярд, который приближал его к северному берегу, давался ему с таким трудом, словно он толкал перед собой гору. Ветвь дерева, легко уносимая течением, быстро поравнялась с пловцом и начала обгонять его. Брент плыл против течения, к тому же ветка двигалась слишком быстро, и когда он отчаянно рванулся вперед, последние широкие листья скользнули мимо его пальцев.

Рука Брента с плеском ушла под воду и здесь, к его великой радости, ухватилась за тонкий прутик, отходивший от мощной ветки. Брент поспешно вцепился в молодой побег. Толстая ветвь наполовину погрузилась в воду под весом пловца, но оказалась достаточно плавучей, чтобы держать его голову над водой. Тяжело дыша, Брент крепко держался за свой спасательный буй и дал отдых свинцовым ногам, жалея, что он никак не может избавиться от тяжеленных сапог. Но он поклялся, что так или иначе выберется из этой проклятой реки, а тогда ему, безусловно, понадобятся сапоги.

«Хейн, чертов ублюдок, тебе все еще не удалось прикончить меня».

Каладор на удивление легко спустился с дуба, как только Миранда разрешила им двигаться. Через несколько мгновений все трое стояли у подножия дерева.

— А где же остальные? — спросил вор, глядя, как Миранда снимает с Роланда рубашку.

— Я послала Мышку искать их, — коротко сообщила женщина, в то время как ее нежные пальцы исследовали левый бок мужа, покрытый синяками.

— Я в полном порядке, — пробормотал Роланд, словно смущенный вниманием жены. Он опустил рубашку и отступил в сторону.

— Мышку? — повторил Марвик, вспомнив вопрос, который он хотел задать.

— Ее близкая подруга, — объяснил Роланд. — Сова. Существо с ужасными манерами и напрочь лишенное чувства юмора.

Марвик поднял левую бровь и улыбнулся, но шутка так и не прозвучала взгляд темных глаз Миранды остановил его.

— Если вы оба настолько хорошо себя чувствуете, — объявила чародейка, значит, вполне можете отправиться вдоль берега вниз по течению реки. Мышка говорит, что она кого-то нашла. Она говорит, человека-медведя.

— Человека-медведя? — переспросил Каладор. — Кэллом Пелл, — сообразил Марвик, вспомнив пышную бороду лесника. — Знаете, Каладор, возможно, вы недооцениваете чувство юмора этого создания.

Старый воин пожал плечами и широкими шагами двинулся к берегу реки. Марвик поспешил за ним, отставая только на один шаг. Вор нервно вглядывался в проложенную Друземом просеку, ведущую на север, но во тьме Улторна ему удалось разглядеть лишь поломанные деревья. Похоже, монстр вернется не скоро.

Пока острые глаза Марвика обшаривали подлесок в поисках Кэллома Пелла, его голова была занята думами о Друземе. Час назад он как никогда за последние десять, а то и более лет был близок к смерти. Собственно говоря, ему ни разу не доводилось попадать в подобные переделки, с тех пор как некий Брент Каррельян покинул Белфар. Марвик повидал достаточно опасностей в своей жизни — ведь даже самые тщательно спланированные грабежи могли сорваться, но Друзем всерьез обеспокоил его. Как вор, он мог планировать свою работу, анализируя степень риска, подготовиться к преодолению препятствий. Но сейчас смерть неожиданно подступила к нему в виде мифа, ставшего реальностью, в облике чудовища, с коим не справиться и целой армии. Да, он отдавал себе отчет, что его так глубоко страшит… невозможность контроля за ситуацией, бесконечная уязвимость перед лицом опасности, которая не приснится даже в самых жутких кошмарах. И все-таки Марвик не помышлял о том, чтобы вернуться назад, в спокойствие Белфара, поскольку это спокойствие было мнимым. Ни хорошо знакомые улицы, ни с таким трудом добытый тайный запас драгоценных камней не помогут, если все кошмары Улторна, пробудившись от спячки, снова решат двинуться на юг. Мадх уже вернул к жизни одного монстра. Марвик не хотел даже думать о том, что еще может обрести плоть, если Принятие Обета повернут вспять.

Герцог с Марвиком продвигались вдоль реки на запад, поляна закончилась и перешла в густой лес, подступавший прямо к крутому берегу. Возле самой воды не было даже намека на тропинку, поэтому им пришлось пробиваться сквозь густой подлесок. Каладор шагал впереди, раздвигая плечами кустарник и ползучие растения, с которыми Марвик мог бы справиться только с помощью ножа. Гигант герцог по-своему повторял методы Друзема, прокладывая дорогу.

Наконец Лесная Кровь начала слегка изгибаться к югу. Они прошли уже полмили, но все еще не видели никаких признаков Кэллома Пелла или Мышки.

— Вы не думаете, что мы проскочили мимо них? — спросил Марвик.

И тут же откуда-то справа раздался тихий хриплый голос Пелла:

— Ч-ш-ш! Это ты, городской парнишка?

В тоне Пелла звучала настороженность, готовность к опасности, и Марвик, поворачивая к берегу реки, инстинктивно схватился за свой кинжал.

— Друзем? — настойчиво прошептал Пелл откуда-то из темноты. — Он где-то поблизости?

— Нет, — ответил Каладор, — он удалился с места своего поражения.

— Друзема невозможно победить, его можно только обескуражить, наставительно проговорил Пелл. Его голос был плохо слышен из-за шума реки. Нам надо торопиться, пока он не вернулся.

— Ну, тогда покажитесь, — предложил Марвик, — и пойдем.

— Даже странно, почему я не подумал об этом раньше. — В тоне лесника стоицизм сменился явным сарказмом. Еще через секунду, когда Марвик с Каладором наконец пробились к самому берегу, им открылась причина горькой иронии Кэллома Пелла. Лесник погрузился в Лесную Кровь по самые ноздри. Более того, каждые несколько секунд волна скрывала даже лоб их проводника, на котором грозили лопнуть вздувшиеся от напряжения вены.

— Сапог за что-то зацепился, — объяснил Пелл, с трудом держа рот над поверхностью воды.

Чудо, что он не утонул, увлекаемый подводным течением. Но каким-то образом ему удалось освободить топор и одним мощным ударом вогнать в ствол ближайшего дерева. Пелл вцепился в топор мертвой хваткой, и только поэтому река не засосала его в свои глубины, дрожь в напряженных мускулах свидетельствовала о тяжелой борьбе, которую он вел последние часа полтора.

Ни секунды не колеблясь, Роланд встал на колени у кромки воды, схватил Пелла за кисть руки и потащил вверх, борясь с течением. Наконец лесник показался из воды по грудь. Еще секунду назад от того, чтобы утонуть, его отделял какой-то дюйм.

— Попробуйте теперь вытащить ногу, — велел старый воин.

Пелл попытался бороться с тем, что его держало, изгибаясь вправо и влево, но безрезультатно.

— Давайте я, — предложил Марвик, быстро раздеваясь до голубых шелковых кальсон. Он с сожалением подумал, что вода, скорее всего, испортит их, а это была его любимая пара. Но странное смущение перед этими двумя закаленными мужчинами удержало его от жалоб.

— Помни о течении, — предупредил Пелл.

Марвик бодро улыбнулся и опустил ноги в воду. Лесная Кровь оказалась обжигающе холодной, поэтому он решительно спрыгнул с берега, погрузился в воду и…

…И немедленно был подхвачен бешеным течением. Оно ударило его о берег, а в рот хлынула вода, вышибив из легких фонтан пузырьков. Рука ударилась обо что-то — корень дерева, торчащий под водой из обрывистого берега, — и Марвик отчаянно вцепился в него, используя как якорь для борьбы против течения. Он вынырнул на поверхность, выплевывая и выкашливая из легких Лесную Кровь и чувствуя, как она течет у него из носа.

— Городской глупец! — закричал Пелл. — Я предупреждал тебя!

Марвик выполз на берег и откинул назад волосы.

— Быстрее, чем я думал, — кашляя, пробормотал он.

Каладор уставился на него со своего места на берегу, находившегося на пятьдесят ярдов выше по течению.

— К твоему сведению, я не смогу держать его так вечно, — заметил старик и потряс огромной седой гривой, желая усилить эффект от своих слов.

Отфыркиваясь и все еще кашляя, Марвик пробрался сквозь подлесок назад к Каладору.

— Течение слишком сильное, — вздохнул вор, — я не думаю, что смогу удержаться на одном месте.

— Я удержу тебя, — сказал Пелл, протягивая свою огрубевшую руку. Если дворянин удержит меня.

Пелл произнес слово «дворянин» необычайно резко, не в состоянии забыть старые счеты всех Пеллов к чалдианскому дворянству даже сейчас, когда один из его представителей, в сущности, являлся последним звеном, связывающим Кэллома Пелла с жизнью. Марвик нахмурился, но протянул руку, и Пелл крепко сжал ее. Затем рыжеволосый вор медленно скользнул под воду, на этот раз используя свободную руку, чтобы отталкиваться ею от берега реки и защищаться от ударов течения. Вода вновь попыталась засосать его, но пока Марвик опускался на дно, хватка Пелла не ослабела. Через несколько мгновений Пелл почувствовал, как Марвик сжал его руку, давая понять, что пора вытащить его на поверхность.

Ваша нога зацепилась за корень дерева, — объяснил Марвик, хватая ртом воздух. Он обнаружил это скорее на ощупь, чем глазами, поскольку лунный свет почти не проникал сквозь мутную воду. — Только маленькая петля этого корня торчит на поверхности, остальная часть уходит в речное дно. Вы своим весом прижали корень, поэтому теперь не можете вытащить ногу. Проще всего будет разрубить сам корень.

Стараясь сохранить равновесие, Каладор вынул нож из небольших ножен на поясе и рукояткой вперед вручил его Марвику. На одной стороне широкого лезвия виднелись внушительные, словно у пилы, зубцы.

— Это охотничий нож, — пояснил Роланд. — Он достаточно легко перережет любой корень.

«Возможно, если бы его держал в руке сам Каладор», — хмыкнул про себя Марвик и, снова нырнув в реку, принялся пилить узловатый корень. Запас воздуха в его груди истощался гораздо быстрее, чем запас прочности корня, и Марвику пришлось несколько раз подниматься на поверхность, чтобы перевести дух. Однако на пятой попытке корень наконец не выдержал. Проблема заключалась в том, что только он и держал ногу Кэллома Пелла на месте. Теперь же течение завертело лесничего, и Марвик почувствовал, как его несет вслед за Пеллом и кружит, словно крыло ветряной мельницы. Внезапный рывок едва не лишил Роланда равновесия, и он чуть не полетел головой вперед в Лесную Кровь. Тогда он, пока его тоже не утащило в реку, одной рукой обхватил ствол ближайшего дерева, другой по-прежнему крепко держал Пелла. Затем он глубоко врылся каблуками в землю и медленно потянул. Мускулы на его могучей обнаженной руке вздулись от напряжения. Лесная Кровь никак не хотела отпускать свою добычу, и на какой-то момент показалось, что их борьба зашла в тупик. Каладор напряг все семь футов своего тела, сражаясь с тысячами галлонов воды, которые хотели уволочь их всех на дно.

Роланд еще глубже врылся каблуками в рыхлую землю и присел, со стоном изгибаясь в противоположную от реки сторону. Медленно, по мере того как колени Роланда выпрямлялись, Пелл дюйм за дюймом выползал из воды, пока не упал животом на берег. Роланд тотчас отпустил лесника и бросился вытаскивать Марвика. Теперь уже вдвоем с Пеллом мужчины быстро выдернули вора из воды.

— Мамаша всегда говорила, что честный человек не принимает ванну каждый день, — пробормотал вор, в изнеможении падая на землю. — И теперь я знаю, почему.

Роланд хмыкнул. Опершись на ближайшую иву, он пытался восстановить дыхание, но Кэллом Пелл не стал тратить времени на шуточки. Одним движением он выдернул из дерева свой топор и вновь повесил его на пояс. Затем он собрал вещи Марвика и плюхнул ворох скомканной одежды на живот лежащего без сил хозяина.

— Лучше бы нам поторопиться, — пробурчал лесник. — Не ровен час, Друзем решит, что для таких, как мы, ему хватит и одной руки.

Брент обнаружил, что он вполне может держаться за ветку одной рукой. Другой рукой и ногами он мог медленно грести, направляя ее вниз по течению. Некоторое время он пытался маневрировать, чтобы вернуться к южному берегу, но течение оказалось слишком сильным. Лесная Кровь продолжала медленно, почти незаметно, изгибаться к югу, и по какой-то причине эта кривая относила его к северному берегу. Смирившись, он отбросил всякие надежды вернуться на тот берег, где остались его товарищи, и сосредоточился на том, чтобы догнать Имбресс. Брент уже достаточно приблизился к женщине и сумел разглядеть, что она тоже держится за большую ветвь. Она его так и не заметила, поскольку не могла или не хотела обернуться. Двигался Брент невероятно медленно. Берега с обеих сторон стремительно летели назад, а голова, мелькавшая впереди, видимо, решила не дать себя догнать. Борясь с течением и усталостью, он, возможно, и выигрывал по паре ярдов в минуту, точнее он сказать бы не смог, потому что окончательно потерял счет времени. Казалось, он провел уже несколько часов в воде и вот только теперь смог разглядеть ее лицо под мокрыми рыжими волосами.

Наконец Брент оказался ярдах в десяти от агента. Имбресс выглядела измученной. Она обессилено опустила голову на грубую кору и закрыла глаза, стуча зубами от холода. Река и в самом деле была очень студеной, хотя еще несколько недель назад талая вода и вовсе заморозила бы их до смерти. Сейчас, как бы холодно ему ни было, необходимость двигаться хоть как-то согревала. Брент решил, что сумей он вскорости выбраться из реки, он быстро пришел бы в себя. Однако совершенно не факт, что с Еленой дело обстояло так же.

— Имбресс! — позвал он, закашлявшись, когда Лесная Кровь хлынула прямо в открытый рот.

Веки агента медленно поднялись, и она повернула голову, с удивлением увидев Брента всего в нескольких ярдах от себя. Губы женщины беззвучно произнесли его имя.

— Я постараюсь приблизиться к вам, — крикнул он. — Моя ветка больше, чем ваша. Я думаю, она выдержит нас обоих. Хватайтесь за нее, как только я подплыву.

Ее глаза чуть-чуть ожили, она кивнула, наблюдая за тем, как Брент с каждым движением приближается к ней еще на несколько дюймов. Имбресс медленно оторвала одну руку от собственной ветки и ухватилась за конец ветки Брента. Полностью выпустив из рук свою ветвь, она на мгновение исчезла под водой, но тут же появилась вновь, выкашливая воду из легких.

— Нам надо выбраться на северный берег, — выдохнул Брент, глядя на желанную цель, находившуюся всего в тридцати ярдах. Дубы и ивы, росшие на берегу, пролетали мимо. — Я не смогу сделать это один.

Елена кивнула, слишком усталая, чтобы отвечать, и принялась работать ногами, борясь с течением. Брент присоединился к ней, и очень медленно, едва заметно, они стали приближаться к берегу. Несмотря на жуткую усталость, сковавшую руки и ноги, Брент начал думать, что они сумеют выбраться. Вдруг монотонный гул стремительно бегущей реки сменился неистовым ревом.

Бывший шпион не мог себе и представить, что течение Лесной Крови может быть еще более бурным, чем то, с которым они боролись.

И тут земное притяжение на секунду исчезло. Желудок Брента подпрыгнул к горлу, и он смутно осознал, что падает. Они рухнули в пенную струю, погрузились в водоворот, а затем резко вылетели на поверхность вместе со своей ветвью. Брент сумел только сморгнуть воду с ресниц и убедиться, что бледная, как смерть, Имбресс каким-то образом ухитрилась не отпустить спасительный сук. Боковым зрением он внезапно заметил какое-то движение. Их несло к огромному валуну. Он изо всех сил заработал руками и ногами, но не смог изменить курс. Ничто не могло предотвратить столкновения.

Через мгновение их ветка налетела на скалу, едва не размозжив пальцы Брента. Ветвь развернулась, ноги бывшего шпиона ударились об основание валуна, а затем течение вновь подхватило пловцов и вынесло на середину реки. Теперь они плыли по течению спинами вперед, и если там и были другие валуны, они, к счастью, не смогли бы увидеть приближающуюся смерть. Однако оглушительный рев Лесной Крови, похоже, остался позади, берега с обеих сторон быстро отступали. Голодная ярость течения уступила место плавному движению, и Брент с удивлением заметил, что поверхность воды становится гладкой и спокойной. Спустя несколько мгновений ноги нащупали каменистое дно реки, Брент наконец ослабил хватку и отпустил ветвь. Имбресс сделала то же самое, потеряла равновесие и, подняв фонтан брызг, рухнула в спокойную воду. Затем с неимоверным трудом она встала на ноги. Брент устало подошел к женщине, положил ее руку себе на плечо и помог выбраться на берег. Все-таки северный берег. Елена стучала зубами, и он ощущал, как дрожит все ее тело.

Вместе они добрались до сухой земли, протащившись по усыпанному галькой берегу до поляны с высокой травой, и рухнули на землю. Брент принялся бороться с наполненными водой сапогами. Он слишком обессилел даже для того, чтобы ругаться, стаскивая сапоги с распухших ног. Затем он сорвал брюки с рубашкой и отбросил их в сторону.

Имбресс свернулась комочком на земле, ее голова скрывалась в густой траве, руки плотно обхватили сжатые колени. Весенняя ночь на самом деле была теплой. Одежда Имбресс, пропитанная холодной водой Лесной Крови, только помешала бы ей согреться. Вздохнув, Брент дотянулся до ног Елены, потянул за шнурки и стащил башмаки. Затем он отвел ее руки от коленей и стал расстегивать на ней рубашку.

— Перестаньте, — все еще стуча зубами, с трудом произнесла Имбресс.

— Вам станет теплее, — коротко сказал он. — Поверьте мне.

Она слишком устала, чтобы сопротивляться, и потому позволила раздеть себя. Скоро они оба остались абсолютно голыми, если не считать коротеньких полотняных трусиков. Елена немедленно свернулась калачиком и уснула. Брент понимал, что даже если бы она могла обратить внимание на двусмысленность этой ситуации, у него все равно уже не было сил даже на то, чтобы ухмыльнуться. Однако если завтра Имбресс будет вести себя по-прежнему высокомерно, он напомнит, что наблюдал ее в весьма компрометирующем виде. А сейчас Брент хотел только уснуть в тепле. Он лег рядом с женщиной, крепко обнял ее и почувствовал, как начинает согреваться.

И уже совсем засыпая, бывший шпион понял, что прошло очень много времени с тех пор, когда ему хотелось обнять женщину.

За несколько часов до рассвета Елена Имбресс проснулась и, содрогнувшись, высвободилась из объятий Каррельяна. Она тихо нашла в темноте свои все еще мокрые вещи и поспешно натянула их. Затем отошла на несколько шагов в сторону и улеглась в высокой траве досыпать.