Доза красивого яда

22

Момент был идеальным. Не то чтобы я думала, что Хейс встречался с кем-то еще, кроме меня. При каждом удобном случае мы, кажется, были вместе. Но эта мысль всегда была у меня в голове. Поэтому, услышав от него подтверждение того, что я единственная, я сразу оживилась.

Мы были в своем собственном маленьком пузыре, а толпа людей, идущих вокруг нас, не имела никакого значения.

И тут Монти лопнул пузырь.

Он стоит и смотрит на нас так, будто только что раскрыл дело. Я наполовину ожидаю, что Хейс отступит — не хочет, чтобы нас поймали и все такое. Но вместо этого он обхватывает меня за талию и притягивает к себе.

— Чем мы можем тебе помочь, Роллинс? — спрашивает он.

Монти усмехается. — Знаешь, мне показалось, что между вами на вечеринке что-то было, но до сих пор я не был уверен.

— Вот почему ты не мог перестать смотреть на нее, верно? — возражает Хейс.

Я поворачиваюсь, чтобы сердито посмотреть на него. Такое отношение неуместно. Но то, что Монти говорит дальше, застает меня врасплох еще больше.

— А Кэм знает, что ты вонзаешь ему нож в спину? — прошипел он. — Думаю, нет, раз ты держишь руки при себе, когда он рядом. Хотя для нее это, наверное, лучше. Не хотелось бы, чтобы люди узнали, что она развлекается с тобой.

Хейс отпускает меня и делает шаг к нему. — Что, черт возьми, ты мне только что сказал?

Я перехожу к действиям и оказываюсь перед Хейсом прежде, чем он доберется до Монти. Сейчас я могу контролировать ситуацию. Монти — мой друг, и я могу попытаться образумить его. Но если Хейс наложит на него руки, нам придется иметь дело с гораздо худшими вещами, чем то, что о нас узнает мой брат.

— Остановись, — говорю я ему. — Ты не хочешь этого делать.

— Тебе стоит послушать ее, — усмехается Монти.

Хейс снова движется к нему, когда я поворачиваю голову. — Может, ты заткнешься?

Монти закатывает глаза и отводит взгляд, но мое внимание приковано к Хейсу. Я подношу руки к его лицу в попытке успокоить его.

— Позволь мне разобраться с этим, — мягко говорю я. — Иди. Встретимся в грузовике. Хорошо?

Выражение его лица и убийственный взгляд, которым он стреляет в сторону Монти, говорят мне, что он хочет с этим поспорить. Больше всего на свете он хотел бы немного поколотить его. Но он знает, что не может.

Для него не было бы испытательного срока, который получил Кэм. Отец Монти не остановился бы, пока Хейс не оказался за решеткой.

Ничего не говоря, он наклоняется и прижимается своими губами к моим. Мне лучше не думать, что этот поцелуй имеет ко мне какое-то отношение. Это все ради Монти. Но ничего хорошего не будет, если я сейчас оттолкну его.

Только не тогда, когда он в ярости и полон собственнического тестостерона.

Прервав поцелуй, он бросает на Монти еще один мрачный взгляд, а затем направляется к парковке. Я наблюдаю за тем, как он пробивается сквозь толпу, и, убедившись, что это не просто способ добраться до Монти, не рискуя при этом причинить мне боль, выдыхаю.

— Пошли, — рычу я на Монти, хватаю его за запястье и тащу за собой в менее оживленное место, чем выход.

Может быть, он и мой друг, но все, что сейчас произошло, неприемлемо. И если придется выбирать между ним и Хейсом, то выбор будет сделан в пользу Хейса. Легко. Каждый божий день.

— Ну, тогда понятно, почему он меня ненавидит, — шутит он.

Я провожу пальцами по волосам, усмехаясь. — Можешь ли ты винить его? Что, черт возьми, это было?

— Да ладно, — возражает Монти. — Он начал это дерьмо. И я не проверял тебя. Когда ты растешь так, как я, ты учишься наблюдать за всеми, кто тебя окружает. Это способ держать себя в безопасности.

— Даже если так, то замечание, которое ты сделал о Кэме, ни хрена не крутое! Ты понятия не имеешь, что между нами происходит.

Он фыркнул. — Да, знаю. Лейкин, он относится к тебе так, будто ты его собственность. Иначе зачем бы он убивал меня взглядом каждый раз, когда я оказываюсь рядом? Он искренне верит, что ни одному парню не позволено даже смотреть на тебя.

— Ты был рядом с ним всего два раза, — нахально заявляю я. — Вряд ли этого достаточно, чтобы судить, так что не надо говорить о нем так, будто ты его знаешь.

Видя, что я на взводе, он вздыхает. — Ладно, хорошо. Но какой у тебя план? Ты просто собираешься остаться в Колдер-Бей? Останешься маленьким грязным секретом Хейса до конца своих дней? Этого тебе никогда не будет достаточно, да и не должно быть. Ты намного лучше этого.

Это не то, о чем я не думала раньше. Черт, иногда это не дает мне спать по ночам. Чем больше я влюбляюсь в него, тем больнее мне будет, когда все закончится. Но это не значит, что какая-то часть меня не надеется, что он передумает и захочет быть со мной, как я хочу быть с ним.

Открыто, не прячась в тени.

Целует меня, когда мы проходим мимо друг друга между работой и хоккейной тренировкой, не заботясь о том, кто может нас увидеть.

Просто потому, что он хочет, чтобы я была его, чего бы это ни стоило.

— Я знаю, — соглашаюсь я. — Но мне нужно, чтобы ты доверился мне и не вмешивался. Я знаю, что делаю.

— Так ли это? Неужели? — давит он. — Что будет, если все пойдет не так, как ты хочешь? Что, если все закончится плохо? Сможешь ли ты выдержать постоянные встречи с ним после того, как он разобьет тебе сердце?

— Я не знаю! — огрызаюсь я. — Я не знаю, что произойдет и что я буду чувствовать, если или, когда это закончится. Я знаю только то, что он делает меня счастливой. Теперь ты можешь либо принять это и держать то, что ты видел сегодня, при себе, либо рассказать Кэму, и мы будем это отрицать. — Его лицо опускается, но я еще не закончила. — Я попрошу Мали поддержать меня, и Кэм подумает, что ты просто скучающий богатый ребенок, которому захотелось устроить драму.

— Лейкин, — выдыхает он.

Я пожимаю плечами. — Продолжай. Но если ты расскажешь ему, просто знай, что я никогда больше с тобой не заговорю.

Боль в его глазах очевидна, но я не собираюсь отступать. И в ту секунду, когда он осознает это, он смягчается. Он опускает голову и кивает.

— Ладно, мне жаль, — говорит он. — Я не думал, что все так серьезно. Я думал, что он просто кто-то, кто использует тебя в своих интересах. Но ты права. Ты знаешь, что делаешь, и если ты говоришь, что у тебя все под контролем, я тебе верю. Со мной твой секрет в безопасности.

Облегчение захлестывает меня. — Спасибо.

Я не блефовала. Если бы он рассказал Кэму, мы бы немедленно перешли в режим контроля ущерба. И, скорее всего, нам бы это сошло с рук. Но это фактически положило бы конец нашим с Хейсом отношениям. Кэм начал бы уделять мне слишком много внимания, и Хейс не стал бы рисковать.

— Должен ли я… — Он поморщился. — Мне пойти и извиниться перед Хейсом?

— Нет, если ты не хочешь стать жертвой на дороге, — говорю я ему, только наполовину шутя. — Если я знаю его так, как мне кажется, он переедет тебя еще до того, как ты откроешь рот.

Монти нервно посмеивается. — Вполне справедливо. Думаю, я этого заслуживаю.

— Ты думаешь?

Улыбка прорывается наружу, и мы оба смеемся, разряжая обстановку. Я уверена, что Монти всю жизнь посещал занятия по самообороне, но я видела, как Хейс ввязывается в драки во время хоккейных матчей. И это на коньках.

Могу только представить, какой ущерб он может нанести, не заботясь о льде под ногами.

— Я надеюсь, он хорошо к тебе относится, — говорит мне Монти.

Моя улыбка становится шире, когда я киваю, думая о том, как мне нравилось, когда он обнимал меня, когда мы смотрели выступление Томаса Ретта. — Он такой. Он действительно такой.

— Хорошо, — радостно говорит он, но в его словах есть намек на грусть. — Это действительно хорошо.

Когда мы направляемся к выходу, я подталкиваю его локтем. — Не волнуйся. Для тебя тоже найдется парень.

Он хмурит брови, и я понимаю, что, наверное, мне не стоило ничего говорить, пока он не открылся мне. Насколько я знаю, он еще никому не открылся. Но, по крайней мере, так он будет знать, что я не осуждаю его за это.

— Увидимся завтра? — спрашиваю я, когда приходит время расходиться в разные стороны.

Он кивает. — Еще бы. Тебе понравится это место. Там самые лучшие мимозы.

— Мило. Я обязательно возьму с собой свое поддельное удостоверение личности.

— Не беспокойся. Никто не будет у тебя их спрашивать, когда ты будешь со мной.

Я хихикаю. — Стиль жизни богатых и знаменитых, верно?

Он стягивает с головы солнцезащитные очки и надевает их на лицо. — Ты знаешь это.

И вот он уже идет к черному внедорожнику, который ждал его в VIP-зоне. Я делаю глубокий вдох и направляюсь к машине Хейса. Он сидит на заднем сиденье и курит сигарету.

— Все в порядке, — говорю я ему. — Он ничего не скажет.

Он спрыгивает вниз и роняет сигарету, затушив ее ногой. Выдохнув дым в воздух, он притягивает меня к себе и целует так, что у меня перехватывает дыхание.

Может быть, он нервничал так же, как и я — знал, что это может стать нашим концом, и не хотел, чтобы это заканчивалось. Может быть, в нем действительно есть часть, которая хочет меня так же сильно, как и я его.

Я прерываю поцелуй и откидываю голову назад, чтобы посмотреть на него. — Ты такой пещерный человек.

— Ты знаешь это, детка, — говорит он, еще раз целуя мои губы. — Я, Тарзан. Ты, Джейн.

Фыркая, я морщу нос. — Я не уверена, что то, что он король джунглей, делает его пещерным человеком.

— Не знаю. Я никогда его не смотрел.

У меня отвисает челюсть, когда он целует кончик моего носа и отпускает меня, закрывая дверь багажника.

— Хорошо, — решительно говорю я. — Я знаю, чем мы займемся при первой же возможности.

Мы забираемся в машину, и он поворачивает ключ в замке зажигания. — Ты имеешь в виду, пока Толстосум держит рот на замке.

— Он будет, — уверяю я его, но он не выглядит убежденным.

Когда он выезжает на дорогу, где все ждут своего часа, он смотрит на меня. — Он все еще хочет тебя.

Я не могу сдержать смех, который вырывается из меня. — Он гей!

— Да, хорошо, — говорит он с сарказмом. — А я становлюсь монахом.

— Неужели? — поддразниваю я. — Это здорово. Я уверена, что твоя мама будет гордиться тобой. — Повернувшись, чтобы посмотреть на него, я коварно ухмыляюсь. — Хотя, наверное, это означает, что я не смогу сделать тебе минет по дороге домой.

И то, как он резко поворачивает голову в мою сторону и чуть не врезается в стоящую перед нами машину, заставляет меня смеяться до боли в животе.

Хейс высаживает меня у Мали, чтобы я могла забрать машину, но я решаю сначала зайти внутрь. Может быть, она и разозлила меня раньше своей фигней о том, что нам нужно сфотографироваться, но она также провела весь день взаперти, чтобы никто не узнал, что ее не было со мной на концерте.

Кроме того, теперь у меня есть наша с Хейсом фотография.

Проходя через дверь, я здороваюсь с мамой Мали и поднимаюсь наверх. Мали в своей комнате, лежит на кровати и что-то делает на компьютере. Она поднимает глаза и улыбается, когда я вхожу.

— Ты вернулась. Как прошел концерт?

— Потрясающе, — ворчу я, падая лицом вниз на ее кровать.

Она фыркает. — Вот черт, детка. Постарайся не говорить слишком восторженно. Я могу начать ревновать.

Я переворачиваюсь и прижимаю руку ко лбу. — Нет, концерт был замечательный. Это после концерта было хреново.

Ее брови нахмурились, когда она остановила свое занятие и посмотрела на меня. — Мне нужно сделать ему больно?

— Если ты имеешь в виду Хейса, то нет.

— Кого еще я могла бы иметь в виду?

— Монтгомери. — Я тяжело вздохнула. — Он застал нас целующимися на концерте и пригрозил рассказать Кэму.

— Нет! — выдыхает она. — Хейс зарезал его? Кто-нибудь видел, как он это сделал? Подожди, дай мне переодеться, и я помогу тебе спрятать тело.

Я смеюсь, когда она действительно начинает вставать с кровати. — Мэл, прекрати. Никто не умер. Хотя, я не могу обещать, что кто-то не умрет, если он выдаст нас к Кэму.

— Ты думаешь, он это сделает?

— Не знаю, — пожимаю я плечами. — Он сказал, что не выдаст, но я не настолько хорошо его знаю, чтобы доверять ему.

Она хмыкает, думая об этом. — С тобой все должно быть в порядке. Он из высшего общества. Им нет дела до того дерьма, с которым сталкиваемся мы.

Я киваю, понимая, что она права, но, похоже, его это действительно волновало, пока мы стояли там. С моей стороны было неправильно угрожать ему так, как я это сделала. Он просто пытался присматривать за мной. Но когда речь идет о том, что у меня есть с Хейсом, я готова пойти на все, чтобы защитить это.

Кроме того, Монти не был в моей жизни достаточно долго, чтобы вразумить меня, или что он там пытался сделать.

— Да, — выдохнула я. — Ты права. Я уверена, что беспокоиться не о чем.

Мали закрывает свой ноутбук и переворачивается, кладя голову мне на плечо. — А если есть, то я тебя прикрою. Мне все равно, сколько у него денег. Ты моя девочка.

— Ну как тут не прослыть настоящей золотоискательницей, — поддразниваю я.

Она стонет и отталкивается от меня. — Не то чтобы я с ним встречалась. И если баловать друзей — это его идея хорошего времяпрепровождения, то кто я такая, чтобы его останавливать?

Усмехаясь, я хватаю ближайшую подушку и бью ее ею.

Господи, помоги тому мужчине, который окажется с ней.