Дракон цвета смерти

Глава 9

Вот чего я не ожидала, так это высочайшего визита ко мне в комнату.

Эс Чавез, эс Хавьер, и до кучи — раэн Ледесма.

Но вот они! Все трое, стоят на пороге, смотрят, словно я им что-то должна…. Принюхиваются?

— Никакого запаха, — сообщил Тьяго.

Я промолчала.

— Роза и розовое масло пахнут сильно, — согласился эс Хавьер.

Я невольно сморщила нос. Ну… не люблю я цветочные запахи. Кому что, а лично я предпочитала всегда легкие отдушки. Если уж нет выбора, возьму хвою, лимон… но розу?

Без меня!

Нет у меня комплексов, просто у нас во дворе была соседка-неврастеничка. Она этими колючками весь двор утыкала, и орала на каждого, кто подходил ближе, чем на метр. Конечно, красиво, но ни выйти, ни пойти, ни погулять… везде эти кусты шипастые. А уж детей она подозревала в покушении на свои драгоценные веники, и постоянно орала. Примерно так, круглые сутки.

Вот, с тех пор и не люблю. Мне и Димка роз никогда не дарил, обходился пионами, орхидеями, еще чем-то полевым…

— добрый вечер, эсы, раэн. Проходите, рада вас видеть. Что-то случилось?

— Да, эсса. Прошу вас ответить на наши вопросы, — взял коня за рога эс Чавез. — Покажите мне, какой бумагой вы пользуетесь?

Я повела рукой по направлению к письменному столу.

— Осмотрите все сами, эс. Но вообще — лотосовой. У меня слишком сильный нажим на перо, остальная бумага у меня рвется. Неудобно…

Что есть — то есть.

Если кто не знает, шариковая ручка требует больше усилий, чем чернильная. Ей приходится сильнее нажимать на бумагу, и потому перья у меня регулярно прорывали листы. Мучилась я примерно месяц, потом Мариса мне посоветовала — и я перешла на плотную лотосовую бумагу. *

*- автор лично писала до 25 лет только чернильными ручками. Так что сравнение — на основании своего опыта и нескольких сотен исписанных тетрадей. Прим. авт.

Эс Чавез быстро прошел к столу, осмотрел его ящики, поглядел тетради, и кивнул.

— Понятно. Эсса, где ваша щетка для волос?

— На месте, наверное.

Я открыла шкаф, достала оттуда несколько щеток и предъявила. Мужчины опять переглянулись.

— Это — все?

— Да.

— У вас есть духи? Покажите?

Духи у меня были, хотя я ими и не пользовалась.

— Вот. Смотрите…

— Жасмин? — тут же разнюхал эс Хавьер.

Я кивнула. Пользоваться мне ими не хотелось. Просто… тоже — из детства. У мамы на окне рос жасмин. Здоровущий такой, в большом горшке. И моя кровать стояла рядом с ним, а он регулярно цвел небольшими белыми цветами. И пах на всю комнату.

Это тоже, как кусочек памяти…

Иногда, когда мне становилось тоскливо, я открывала флакон и дышала этим запахом. Но не душилась — не стоит привлекать к себе внимание.

— У вас есть носовые платки, эсса?

— в шкафу, на средней полке.

Орландо Чавез и туда заглянул. И поднял брови, глядя на стопку здоровущих платков, которые больше напоминали маленькие полотенца.

— Эсса?

— Ну… мне они нужны, чтобы нос вытирать, — смутилась я. — Платок должен быть большим, чтобы надолго хватило.

Мужчины переглянулись. Кажется, я только что прошла какой-то тест, или правильно ответила на неизвестные мне вопросы… что происходит⁈

— Эсса, какие у вас отношения были с раэном Риосом?

— Никаких. Простите, эсы, раэн… он хоть и симпатичный на лицо, но мне и даром не нужен. А что?

— Вот то, — припечатал меня ректор. — Где вы сегодня были?

— С утра — с девочками. Потом спали, пообедали, опять гуляли с подругами — а что? — не поняла я.

— Подумайте, эсса, кто может вас так ненавидеть. Мы только что обнаружили раэна Риоса убитым. Кинжалом, в спину. А у него в столе письма, подписанные вашим именем.

— Упс, — честно сказала я. — Кинжалом?

— Эсса, у вас есть кинжал?

— Есть. Я им хлеб и колбасу режу, — даже не подумала запираться я. — И вилка есть в комнате, и ложка…

Орландо осмотрел кинжал, который я (не удержалась, понравился) за красивую чеканку купила на ярмарке, и покачал головой.

— Не тот. У вас он закругленный, а там явно прямой, типа стилета. Стилет есть?

— Нет. А зачем? Им же колбасу не нарежешь…

— Тогда думайте, эсса, кто вас хочет так подставить.

Я только руками развела.

— Эс Чавез… да никто! Кому я нужна? Но это точно не ученицы. И наверное, не слуги…

— Почему вы так думаете, эсса?

— Это кто-то, кто не имеет доступа в общежитие. Не общается со мной близко. Не может сюда попасть, — объяснила я, вспоминая прочитанное и просмотренное. Честно говоря, новость меня в шок не повергла. Я раэна не убивала, алиби у меня на весь день железобетонное, девчонки со мной не расстаются, с утра мы вылетали, потом отсыпались, потом обедали, после обеда купались, потом тренировались, я вот, недавно домой пришла. То есть в общежитие. И девочки это подтвердят… ну, исключая вылет. — Мои однокурсники знают про бумагу. Они бы ее и выбрали для писем. Я правильно понимаю, там она не лотосовая?

— Нет. Такая, розовая и надушенная розами.

— А… тогда точно не однокурсницы. А если брать девочек с других курсов, то им тоже легко было бы попасть в мою комнату. Подсунуть розовую бумагу, к примеру, или стащить платок… я правильно понимаю, там что-то такое обнаружилось?

— Да. Белое, шелковое, с вашими инициалами.

— Какая дура вытирает нос шелком? Он же скользкий?

Мужчины переглянулись и от души захохотали. Дурой ощутила себя — я.

— Каэтана, — Хавьер даже фыркнул. — Шелковый платок не для носа. Им красиво и возвышенно промакивают слезинку со щеки. Или смахивают пылинку.

— Пффффф… — честно ответила я. — Дурью не страдаю.

Орландо поднял брови.

— Вы достаточно неформально друг к другу обращаетесь. Эс, эсса?

Эс Хавьер только руками развел.

— Орландо, не при моей супруге будь сказано, Каэтана — тот еще репей. Половину данных для эса Переза она с меня стрясла. Поневоле начали общаться… проще.

Орландо Чавез задумчиво кивнул.

— Ясно. Эсса Магали не знает?

— Я еще жив, — отмахнулся Хавьер. — точно бы…. Убила.

— А раэн Риос мертв, — меланхолично заметила я. — Можете обыскать хоть мою комнату, хоть что…. Мне не жалко. Но у эссы Магали не было мотива. И она слишком несдержана, она бы сначала оторвала мужу голову. Простите, Хавьер, скандалы все слышат.

Хавьер густо краснел ушами. Я вздохнула.

— Ну, что поделаешь. Зато любит.

Мужчины пропустили эту тему.

— Да, пожалуй, — протянул Орландо. — у убийцы не было возможности подсунуть вам и кинжал, и бумагу. И он вас не знает. А перейти с этажа на этаж несложно. И ваши подруги, и друзья знают о ваших особенностях. Действительно, это не ученики. Но кто тогда?

— Навскидку? Брошенная любовница, — пожала я плечами. — Раэн был тем еще бабником, наверняка у него кто-то был. Приревновала, прирезала… кого он здесь, в Академии обрабатывал? Кроме меня?

— Служанку, — сознался эс Хавьер.

— Нет, это вряд ли. Там бы ему просто крысиного яда в компот сыпанули. И вообще, стилет, записочки… тут не служанка нужна. У вас записки не с собой?

Эс Чавез молча выложил их из кармана.

— Каэтана, почему у меня такое ощущение, что вы в этом разбираетесь лучше нас?

Ответ: «потому что на Бейкер-стрит жил Шерлок Холмс, а у Пуаро работали маленькие серые клеточки» я буквально проглотила. Ну, что поделать, если человеку двадцать первого века в память столько детективных сюжетов подгружено, что хоть ты маньяком становись?

Я просматривала письма чуть помедленнее, и раэн Ледесма заглядывал мне через плечо.

— Эс Чавез, это же в порядке элементарной логики. Вот смотрите, почерк ровный, красивый, видно, что женщина привыкла писать с завитушками и вензелями. Она грамотна и употребляет сложные слова, вроде «конспирация» или «умопомрачение». Кстати, я их употреблять не люблю, они слишком… книжные. Я предпочитаю высказываться проще.

Мужчины переглянулись.

— Действительно, об этом я не подумал. Итак, у нас эсса или раэша, образованная, воспитанная, достаточно импульсивная….

— Даже не так, — качнула я головой. — раэн Ледесма, поможете сформулировать?

Математик кивнул.

— Каэтана, все достаточно просто. Женщина, которая хочет вас подставить, достаточно импульсивная, чтобы сделать все быстро. Если приглядеться, видно, что письма написаны чуть ли не в один день. Смотрите, все одинаковое. И чернила, и бумага, и оттенок. И если приглядеться, в первых письмах завитушек побольше, в последних поменьше. Рука устала?

— Вполне возможно, — согласилась я. Этот момент от меня ускользнул, а там не менее…. Здесь-то нет стандартизации и унификации! Здесь все достаточно индивидуально, и чернила покупают и разводят самостоятельно. Кто в чем. Есть даже мода — разводить чернила в духах, чтобы у тетради был свой запах. Мне не нравится, но мода же!*

*- на личном опыте автора. Покупала, процеживала, разводила, добавляла духи — и оттенок чернил отличался от флакона к флакону. Прим. авт.

— Она образована, но не слишком умна. Сделать она может, а подумать, чем обернется ее действие — уже нет. Она сделает сейчас, а потом — хоть дракон не лети!

Я задумчиво кивнула.

— Раэн, вы правы целиком и полностью. Только кто у нас есть в Академии? И кому могло понадобиться подставлять именно меня?

В дверь постучали.

Мужчины переглянулись — и уставились на меня вопросительно. Оно и понятно — стучали в дверь душевой. Я развела руками.

— Не знаю. Войдите, девочки.

Олинда, Севилла и Фатима не заставили себя упрашивать. Еще и Мариса с ними! Подслушивали⁈

— Осведомлялись, — парировала Олинда.

Я что — это вслух сказала? А, нет. Не я. Вовсе даже ректор.

— Я вам головы за такое осведомление оторву, — рыкнул эс Чавез. Девушки пугаться и не подумали.

— Эс, мы полезные.

— Оливер-ра!

Олинда смущаться и не подумала. Не тот характер. И разбитый нос ее ничуточки не улучшит. А теперь — и подавно. Они с Медеей нашли друг друга. Обе вреднючие и кусючие.

— Эс Чавез, есть два повода для убийства Риоса. Первый — ненависть к нему. Второй — желание подставить Каэтану. Но совмещать их не стоит.

— И почему же? — ядовито уточнил эс Чавез.

— Потому что. Это Каэтане безразличны сплетни, а мне вот, очень даже нравятся. Раэн Риос действительно искал себе подходящую эссу в жены. Молодую, глупую и послушную. А еще бедную и без особых связей. Но именно потому с эссами в Академии он никогда не связывался. Они здесь все замужние, а первый же скандал — и прощай, мечта. Обходился служанками, я точно знаю.

Орландо только за голову схватился.

— Боги! И это — благородные эссы!

Олинда фыркнула.

— Каэтана, как ты там рассказывала? Собрались девушки, посплетничали о мужчинах, а утром под дверью нашли умершего от стыда слугу? Как-то так?

Я только вздохнула.

Рассказала анекдот, епт-компот! В оригинале был поручик Ржевский, но кто здесь знает этого персонажа? А доля правды в нем есть. Какие темы затрагивают милые девушки — мужчинам хоть под стол прячься.

Ректор и сам был близок к картинному умиранию. А что? Слуге можно, а ему нельзя? Но Олинду такие мелочи не остановили.

— То есть личная месть отпадает. Если служанка не могла написать такого…

— А раэша?

— Понс или Пизано? Ели что — у них другие наклонности, они сами не прочь служанок поприжимать.

Я поморщилась. И в другом мире есть эта пакость!

Впрочем, кривила губы не я одна. В местных храмах это сильно осуждается — боги не одобряют. Союз заключается для продолжения рода, а если просто блуд… здесь это неправильно. Можно и из храма вылететь за такое.

Нет-нет, сожжением или казнью это не грозит, но в храм не пустят — и в приличное общество тоже. А то и в психушку отправят.

— Кто-то другой?

Олинда покачала головой.

— Эс Чавез, я же сказала — раэн присматривал себе жертву. Поэтому в любовницы он выбирал девчонок помоложе и поглупее, от которых легко избавиться, если что. И которые легко избавятся от нагулянного ребенка… как-то так. Особо грамотных среди них не водилось, хотите — имена назову?

— Хочу, — не удержался Орландо Чавез.

Имена назвала Мариса. И выглядела при этому чуточку смущенной.

— Как-то так получилось… все знают.

Действительно. И как так могло получиться? Почти деревня, на одном конце чихнули, на другом сопли вытерли.

Мне имена ни о чем не говорили, но Орландо Чавез кивнул.

— Да, наверное. Надо будет расспросить слуг, но это похоже на правду.

Мариса развела руками. Ну да, похоже. Значит, месть именно раэну Риосу отпадает. Остаюсь — я?

— Видимо да, — согласилась Олинда. Теперь я точно говорила вслух. — Давай думать, кто мог мстить именно тебе и за что?

— На курсе? Если только Матиас… прости, Мариса.

— Еще Арчибальдо Бареси и Джусто Соуза.

— Их сейчас нет в Академии.

— А Матиас прекрасно знает и на чем ты пишешь, и что духи не любишь. Он твои вкусы хорошо изучил, — развела руками Мариса. — И ты ему нравишься. Он не оставил надежды на свадьбу.

Я только головой покачала.

Дятел-мазохист, не иначе. Я вот одного не понимаю, почему я до сих пор не прочитала роман, в котором герой-садист, регулярно получая шваброй по ушам от героини, превращается в мазохиста и начинает бегать за ней хвостиком? Очень современное чтение было бы. Может, даже на премию номинируют, если героев еще и разноцветными сделать.

А то какие-то оттенки серого, пффффф!

Матиас под героя романа подходил идеально, осталось только меня гуталином покрасить. И вернуться в тот мир…. Мы бы порвали все рекорды!

— Согласно теории вероятности, его шансы ничтожны, — вздохнул раэн Ледесма. Обстановка разрядилась. Все рассмеялись, и принялись прикидывать дальше.

— На нашем потоке у тебя других врагов нет. Старшие? Выпустились, здесь только Мариса. Младшие еще не поступили. Вот и получается, что больше некому.

Я застонала.

— И тут некому, и там некому, но кто-то же этого дурака убил⁈

— А если зайти с другого конца? — предположил раэн Ледесма. — Кто-то должен был знать, что раэн Риос у себя. И не пошел на обед и на ужин. Или опросить жителей расположенных рядом домиков?

— Тоже вариант, — согласился эс Хавьер. — Орландо?

— Выбора нет. Но это проблема…

— Почему же, — Мариса коварно улыбалась. — Можно сделать еще проще.

— Вот как? — Орландо смотрел на нее, как на говорящую кошку. А зря. Мариса далеко не дурочка, и коварства у нее хватает.

— Дайте противнику то, что он хочет.

— То есть?

— Мы сошлись на том, что это эсса, что она достаточно глупа… я не знаю, кто это, в Академии хватает и женатых преподавателей, и просто несколько эсс уже здесь, приехали. Но если пройдет слух, что Каэтану посадили под замок — откажется ли неизвестная позлорадствовать?

Орландо задумался.

— Смотря куда посадили.

— Выберите достаточно уединенное здание, — парировала Мариса. — к примеру, заприте Каэтану на ночь в библиотеке. Демонстративно. Проведите по Академии, поговорите об этом… не сомневаюсь, убийца, кто бы там ни был — или ни была — наблюдает за нами. И нервы у него или нее не железные. Не каждый день убиваешь человека.

— Хм. Эсса Лиез, я не ожидал такого от вас.

— Красивая дура? — горько улыбнулась Мариса.

— Нет. Просто не ожидал, — вывернулся ректор. Впрочем, ему не поверили.

— Это повлияет на репутацию Каэтаны не лучшим образом, — вмешался эс Хавьер.

— Зато сохранит жизнь, — вот о репутации я вообще не думала в эту секунду. А о том, что можно ждать удара в спину — думала.

— А если ничего не произойдет?

— До завтрашнего обеда? Извинитесь и выпустите Каэтану. Допустим, она пообедает за вашим столом, или еще что-то в этом духе.

Орландо Чавез задумался.

Ему явно нравилась идея «ловли на живца». Он, часом, не рыбак?

— Если что — я согласна, — тихо сказала я. — Эс Чавез, это неприятно, но лучше попробовать сразу, чем вляпаться потом. Один труп еще ладно, а вот два… это перебор. Не стоит привлекать лишнее внимание к Академии.

Последнюю фразу я сказала для девочек и эса Хавьера, и меня поняли правильно. Хотя и не одобрили. Что ж, мне не впервые…

— библиотека? — прищурился эс Чавез.

— Почему нет? Только дайте я оденусь потеплее, и возьму с собой перекусить.

— Возьми оружие, — посоветовала Олинда.

Я послушно нацепила на руки браслеты.

— У вас ничего приличнее нет? — поинтересовался Орландо.

Я качнула головой.

В том-то и дело, что нет. Пользоваться надо тем оружием, которым умеешь. Я могу работать руками и ногами, поэтому я и обзавелась браслетами, кастетом, ботиночками с набойками. Их я тоже надела.

А вот с ножом я работать не умею. Вообще. Разве что колбасу нарезать, поэтому нож в моих руках опаснее для меня, чем для противника. Объяснять я это не стала, просто покачала головой.

Олинда посмотрела на девочек.

— Я сейчас, — Фатима метнулась в свою комнату и вернулась через пару секунд с заколкой.

— Каэ, давай сюда голову, я тебе волосы соберу.

— Фати!

— Ты знаешь, как пользоваться!

Знаю я, знаю…

Заколка Фатимы, по сути, тот же стилет в деревянном чехле. Часть заколки, которая держит волосы. Чуть что — волосы рассыпались, но у тебя в руках десять сантиметров острой стальной смерти.

Конечно, до сердца может и не достать. Но ты бей в глаза, в горло…

Спорить я не стала. Мало ли что, действительно. Одного умника уже прикончили. Повернулся спиной, р-раэн Р-риос…

И при жизни от него проблемы были, и помереть нормально не сподобился. Вот ведь… личность!

Из комнаты меня вывели чуть ли не в «коробочке». Эсы по бокам, раэн Ледесма сзади.

Девушки на бэках изображали плакальщиц.

Я старалась выглядеть растерянной и испуганной. А что? Не окажись мужчины умничками, я бы так и выглядела. Если бы никто не стал разбираться — запросто.

И убийцей бы меня сделали, и обвинили, и… лучше не думать об этом. Так что я шла в библиотеку, и старательно прятала под шалью сверток едой. Посижу, почитаю, погрызу сухарик. Главное, не заснуть. А то и убийцу просплю, и придет драконов. Очень даже запросто.

Караулить меня будут по очереди эс Хавьер, эс Чавез, потом раэн Ледесма под утро…

Девочки промолчали, но меня таким было не обмануть. Вот уверена, что парочка драконов там тоже будет. Дракониц.

А уж Виола и вовсе рядом окопается. Надеюсь только, она убийцу не сожрет. Ладно, скажу, что она отравиться может.

В качестве компенсации, Орландо Чавез вручил мне ключ от архива.

— Если хотите что-то почитать, эсса Кордова…

— Каэтана, эс ректор. Полагаю, мы можем обращаться друг к другу менее формально?

Орландо подумал пару минут и кивнул.

— Эс Орландо, Каэтана. Все же я старше вас.

— Отлично, — кивнула я. — Налаживаю отношения с начальством…

Орландо фыркнул.

— Давайте их окончательно наладим, поймаем убийцу.

Да можно подумать, я возражала!

Дежурство эса Хавьера прошло без последствий. Тишина, спокойствие…

Я нашла интересную книгу про дракониц, трехсотлетней давности, и читала ее, продираясь через старинную орфографию. Эсса Магали, зараза такая, нам ее не давала. Мы и не знали, что такое исследование существует.

Анатомия дракониц, плюс психология, взаимовлияние и влияние на человека…

Это, конечно, не «легкое чтиво», это серьезное научное исследование. Надо бы попросить себе скопировать.

Пробила полночь.

Убийцы таки не было. Ну, если эта зараза не явится, а я не высплюсь… хорошо хоть днем поспала. После вылета. Но и так глаза слипаются.

Ладно. Терплю, держусь…

Дверь библиотеки скрипнула и начала медленно отворяться. В проеме встала фигура, закутанная в шаль.

— Эсса Магали, что ж вы так долго? — насмешливо укорила я. — Муж не отпускал — или любовник?

Звякнул об пол кинжал.

— Ты…

Эсса подхватила его с пола, прибрала, но было уже поздно.

— Я. — не стала я отрицать очевидное. — Эсса, ну кто вам сказал, что так легко подставить человека? Что вы сейчас хотели сделать? Воткнуть этот нож мне в грудь — и уйти? И записочку еще оставить от моего имени? Убила любимого, раскаялась, прошу меня простить? Или еще какую глупость придумаете?

— Нет, — прошипела эсса. — я просто сейчас тебя убью.

— За что?

— Чтобы не смотрела на чужих мужчин! Не разбивала семьи! Думаешь, я не знаю, что мой муж тебя любит⁉

Я едва в голос не застонала. Ну что за детский сад такой? Любит, не любит, плюнет, поцелует… Бред! Собачий!

— Эсса, ваш муж может любить меня или не любить. Но он — ваш муж. И между нами ничего не было.

— Врешь!

— Зачем мне врать?

— Я все сама видела! Он тебе ручки целовал! Ты, тварь, мою семью разбила! Ты во всем виновата!!! Только ты!!!

— И поэтому вы убили Риоса, чтобы подставить меня, — согласилась я. — у вас с ним что-то было? Хоть скажите напоследок, Бонифацио был вашим любовником?

Эсса Магали так ошалела, что даже ректора в дверях не заметила. И замотала головой.

— Нет! Никогда! Зачем он бы мне нужен⁉ Мне вообще никто и никогда не был нужен, кроме Хави. А он… он меня никогда не любил. Сначала женился, чтобы получить титул, а потом, когда выяснилось, что у нас не может быть сына, он меня возненавидел.

— Глупости, — отрезала я. — Это вы сами себе насочиняли. Как и с поцелуями. Эс Хавьер меня благодарил, вот и все! А что вы там себе напридумывали, это ваше личное сумасшествие.

— Я не сумасшедшая! Нет!!!

— Значит, расчетливая и хладнокровная убийца, — произнес эс Чавез.

Рядом с ним возник эс Хавьер.

— Я думал о тебе, Магали. Специально пришел, притворился, что сплю… думаешь, я не заметил, как ты мне свое снотворное в кружку подлила? Я ее просто пить не стал, вылил в цветок.

— Хави!!!

— И ждал. А ты пришла сюда, убивать ни в чем не повинного человека. Уже второго…

— Я все делала для нас! Ради нас!

— Травила меня, убила Риоса, пыталась сейчас убить Каэтану…

Орландо Чавез вздохнул, и этот простой звук словно что-то разбудил в эссе Магали.

— Ах ты… это ты во всем виновата!!!

Кто бы мне объяснил, почему эта сумасшедшая кинулась на меня⁉ Вот в чем я виновата? В том, что не померла? Замечательно!

— НЕНАВИЖУ!!!

От первого удара клинком я увернулась. Второй сбила браслетом.

Драться с безумной бабой я не собиралась — страшновато было. Такое у нее на лице было написано… даже подпускать ее к себе было страшно. Голыми руками разорвет.

А вот держать дистанцию и сбивать настрой — это я могу. Танцевать с противником… третий мой удар пришелся ей по кости голени, а четвертого и не понадобилось. Мужчины схватили ее сзади.

— Магали! Достаточно!

Голос Хавьера словно сорвал какие-то покровы с безумной.

Женщина отскочила к стене, так и не выпуская клинка.

— Достаточно⁉ Хави, не трогай меня! Что со мной будет⁉

Орландо Чавез задумался.

— Наверное лечебница? Эс Хавьер, вы же понимаете…

Все было кристально ясно.

Хавьер из Академии никуда не денется, тут Сварт. Да и пользы от них обоих — вагон с прицепом.

С другой стороны, сажать его супругу в тюрьму нельзя. Никак нельзя.

И оставлять ее в Академии тоже опасно. Это сейчас она разговаривает членораздельно, а что потом? Начнет выть и кусаться? Такое тоже возможно…

— Понимаю, — кивнул эс Хавьер. — И предлагаю свой вариант. Магали, ты сейчас кладешь оружие, уходишь отсюда и навсегда уезжаешь к дочери. А если хоть шаг из ее дома сделаешь, отправишься в лечебницу.

Тоже вариант. Только более гуманный.

Эсса заметалась. Кинула на меня злобный взгляд, но поняла, что не доберется. Дерн6улась вправо, влево…

— Будьте вы все прокляты!!! Ненавижу! И тебя, и ее ненавижу, всех вас ненавижу!!!

Рука с кинжалом опустилась, всаживая его женщине прямо в живот.

Эсса Магали медленно сползла по стенке вниз, оставляя за собой кровавый след.

Кровавый след в библиотеке. Звучит, как очередной детектив…

Остановить безумную бабу не успел никто. Ни эс Хавьер, ни эс Чавез. Хотя Орландо и не слишком-то пытался — нужно оно ему!

Хавьер дернулся вперед, но все, что он успел — это упасть на колени рядом с женой.

— Магали!

Я переглянулась с эсом Чавезом и тихонько выскользнула из библиотеки. Не надо мне сюда лезть. Есть вещи, которые надо просто пережить…

Мимо меня пронесся эс Хавьер, несущий на руках пока еще живую женщину. Орландо Чавез вышел следом, запер библиотеку и кивнул мне.

— Ключ возьми. Можешь все прибрать в библиотеке? А то начнется…

Я кивнула.

А то сплетни и так не начнутся! Но…

Сказано — прибрать? Приберу!

— Вот дура-то, простите боги! — шипела Олинда, выливая под очередной куст ведро с водой.

Хотя, по справедливости, шипеть и не стоило. Что там было той крови? Пятно средних размеров. Что накапало и натекло — цепочка кровавых капель по ходу движения. Вопреки всем красивым американским фильмам, при ранении и в живот кровь на пол не хлещет, как из зарезанной свиньи. Скапливается чаще всего в брюшной полости.

— Дура редкостная, — согласилась я.

А что можно еще сказать? Сначала всех за Можай загнала своей ревностью, потом надумала, и чего было, и чего не было, нашла себе главного врага всея супружества — меня. *

*- правильно не за Можай, а за Можайск, куда весело и бодро добежали поляки, но как уж в народ пошло, так и пишу. Прим. авт.

А потом, кто виноват, что ее разоблачили? Понятно, опять я виновата. Эса Хавьера жалко.

— Каэ, а у тебя с ним точно ничего не было?

Я только что пальцем у виска не повертела.

— Лин, ты рехнулась, что ли?

Олинда внимательно посмотрела на меня.

— А чего она несла? Насчет тебя?

Вот кто бы сомневался, подруги меня в покое не оставили. В библиотеку им идти запретили, и рядом сидеть тоже, так они неподалеку окопались. И Виолу притащили бы — эс Хавьер рявкнул.

А когда эсса Магали начала орать, ну, тут ее в Санторине бы услышали. Она вон как хорошо натренировалась за время брака. Девчонки так точно услышали.

Я вздохнула.

— Лин, а тайны могут быть только через постель? Вот что эс Хавьер мог сказать супруге? Про Выбор дракона? Драконов? Если он мне молчать обещал?

Олинда искренне смутилась.

— Каэ, прости. Я не подумала.

— А тут ведь все-все, как оно есть. И тайные встречи, и разговоры, и расписание патрулей — думаешь, кто мне его дал?

— Я дура. Точно.

— Если ты смогла это признать, значит, ты уже не такая дура, — отмахнулась я. — Сама понимаешь, эсса Магали со своей вечной ревностью придумала себе большую половину проблем. Ну и результат налицо.

— Думаешь, умрет?

Я пожала плечами.

— Вполне реально.

Почему умирали от ранения в живот? Почему перед боем мылись, надевали чистые рубахи, ничего не ели? Да потому, что это уменьшало риск сепсиса.

Одно дело, когда кишки пустые. Другое — когда ты обожрался, и все это в брюхо вывалилось… вроде как можно кишки вытащить, все промыть изотоническим раствором…

Теоретически.

Практически — я на это не способна. И даже если кто-то так сделает, где гарантия, что пациент не помрет от болевого шока? Что все заживет нормально?

— И что эс Хавьер будет делать?

— Не знаю. Есть там еще пятна?

— Нет.

— Тогда предлагаю прогуляться в больничку.

— А пошли, — махнула рукой Олинда.

Спасибо уж и на том, что все девчонки не пошли. Только четверо. Вот, мы с Олиндой в результате убирали библиотеку, Фати и Сив помчались к драконам — успокаивать чешуйчатых ящерок. Они же чувствуют, что с нами что-то не то… на таком расстоянии мы с Виолой мыслями не обмениваемся, но мое состояние для нее не тайна. Если бы девочки не пришли ей все рассказать, она бы сама явилась. А дракон с личной заинтересованностью — это серьезно.

Мариса отправилась в больницу сразу же. Мало ли, что понадобится?

Вот мы ее сейчас и расспросим.

В больницу местную мне как-то попадать не случалось. Поэтому я и не сразу сориентировалась.

Да и построена она не так, как наши.

На первом этаже — большой зал. Чужих здесь не бывает, так что никакой регистратуры, никаких карточек, никаких вопросов, пока клиент от боли загибается. Здесь сразу пришел — ложись. Вот кушетки, рядом комната для медперсонала, правда — для врачей и для медсестричек разные комнаты.

И еще одна комната — архив.

Там действительно лежат истории болезни. Оформляются они, конечно, не так, как у нас. Это просто большие тетради, в которые и записывается все, что случилось с пациентом. Уходишь из Академии — тебе ее отдадут с собой. Твои болячки — твои проблемы.

На втором этаже палаты.

Общая, коек на двадцать.

Ну и штук десять одноместных — двухместных. Второй этаж выглядит вполне привычно, разве что там не сестринский пост, а большая комната, в которой и сидят помощницы. Оттуда их и можно вызвать. Медсестры и врачи тут тоже выглядят непривычно.

До белых халатов никто не додумался, вместо этого серые платья для женщин и большие платки на голову, которые завязываются на затылке, под волосами.

Для мужчин — штаны и рубашка. Разве что куртки снимают, ну и стараются завести рабочий комплект. В котором удобно двигаться и который не жалко кровью заляпать. Так что выглядят местные медики не слишком эстетично.

Главное — лечат.

Драконья кровь, драконья слюна и прочее… конечно, оно работает. Но далеко не всегда, увы. При лечении ожогов, поверхностных ранений — хорошо справляется. А вот такие, проникающие ранения…

Сложно с ними. В любом мире.

Мариса сидела в коридоре, на удобном диванчике.

— Каэ? Лин?

— А ты кого ожидала, — я плюхнулась рядом. — Что там и как обстановочка?

Мариса скорчила грустную рожицу. Эссе Магали она не сочувствовала в принципе — эсса покусилась на меня. За это эссе стоило отгрызть голову. Два раза. Но из вежливости…

— Врачи вокруг нее прыгают, но боюсь, не поможет. Что-то она там себе важное покромсала, — поделилась вполголоса подруга. — Срок пошел не на дни, а на часы. Может, к утру, а если нет, то к обеду точно — того.

Вот епт-компот, поворот. Такого я не планировала, это она сама с дури вляпалась. Все верно, живот — место такое. Что ты там себе повредишь — неясно, но раны эти плохие. И сами не заживут, тут шить надо, резать, а кто здесь на такое способен? Полостные операции и в двадцать первом-то веке через раз успешные. А тут?

— Шума будет, — поморщилась Олинда.

— Ректор решил сделать все по-тихому. Раэна Риоса она порешила, так что решили пустить слух, мол, они любовниками были. А когда раэн ей дал отставку, эсса и разозлилась. Его убила, себя убила…

— Думаешь, прокатит?

— Почему нет? — девушки уже привыкли к моим словечкам, и о многом догадывались даже по смыслу. — Громче всех орет тот, кто сам виноват.

Я только головой покачала.

— Ладно. Пусть ее… мужа и дочь жалко.

— Ну, дочь это не затронет, — отмахнулась Мариса. — Та к Академии и к драконам на день пути не подойдет. А что там и где сплетничают… где она, а где мы?

Я пожала плечами. Дочь эса Хавьера я считала дурой. Ну как, КАК можно бояться драконов⁉ Когда они такие невероятные⁉

Не знаю. Дура — и все тут. И не переубеждайте меня, не получится! Ладно еще грозы боятся, каких-то природных явлений. Но дракон-то разумный! Ими можно только восхищаться!

— А самому эсу Хавьеру уже на все плевать. Его из-за скандалов и так полоскали сколько, устали уже. Скандалом больше, скандалом меньше…

Я подумала, что и это верно. Эсса Магали была местной достопримечательностью…

Что у вас тут? Тут птичий двор, гуси орут. А там? А там эсса Магали орет… тоже ничего нового и ничего интересного. Она всегда орет.

Все равно лезть я не буду. Не надо мне такого.

Из палаты вышел эс Чавез.

— А, вы уже тут?

Я развела руками. Ну — тут. А где нам еще быть?

— Ваши ключи, эс ректор.

— Спасибо. Что там?

— Все убрано, все чистенько. А тут? Что мне говорить?

Орландо подумал пару минут, потом кивнул нам.

— Идемте, девушки. Тут свободная палата есть, и не одна. Обсудим.

В небольшой одноместной палате мы устроились на кровати рядочком. Ректор прошелся, заложив руки за спину, подумал пару минут.

— Хорошо, что пока еще каникулы. Но слухи все равно пойдут. Отвечайте всем, что я предложил Марисе должность библиотекаря.

Мы дружно изобразили «большие глаза».

Орландо кивнул.

— Мне надоели постоянные скандалы эссы т-Альего, я решил, что эсса Лиез больше подходит на эту должность. Пока не найдем никого другого.

— Может, и правда? — задумалась Мариса.

Я пожала плечами.

— Не знаю. Ты уверена, что стоит? Замучаешься парней гонять из библиотеки.

Мариса решительно кивнула.

— Стоит. Эс Перез, конечно, нуждается в помощнице, но будем честны — для меня это не место. А в библиотеке я могу попробовать поработать.

Опять же, и у нас будет доступ к информации.

— Тогда никто не удивится, что мы туда попали, — согласилась я. — Мариса меня везде с собой таскает. А что говорить про т-Альего?

— Правду, — глухо рыкнул эс Чавез. — Была любовницей раэна Риоса. Когда тот решил разорвать связь, убила его и покончила с собой.

Олинда довольно улыбнулась. Стопроцентное попадание.

— А мы тут при какой кухне?

— Я же сказал. Предложил Марисе Лиез заведовать библиотекой, — рыкнул эс Чавез. — Кто там разбираться будет, до того, после того…

Я сообразила.

Действительно, кто будет сверять по времени? Вчера ли, сегодня… к моменту начала занятий все сотрется и забудется. Наверняка. Главное дать сплетникам достаточно пищи для фантазии, а там они сами и поработают, и следы спрячут.

— Вызову завтра стражу из города, отдам им тело Риоса, а Магали, наверное, эс Хавьер захочет отвезти к дочери. Там похоронить.

Я кивнула.

— Она в сознании?

— То приходит, то снова в беспамятстве. Сложно…

Я вздохнула.

— Олинда, пошли со мной? Я сейчас приготовлю чего перекусить, да и кофе сварю, а ты отнесешь. Эс Чавез, вы пока тут будете?

— Буду, — кивнул эс. — И кофе буду. Много. Спасибо, Каэтана.

Я молча кивнула.

— Мариса, ты пока тут побудь, мало ли что понадобится?

Подруга опустила ресницы. Побудет.

Ну да, мужчинам тяжелые переживания и стрессы лучше всего заесть. А в кофе я плесну пару ложек бальзама. Сама лезть не буду, пусть Олинда отнесет.

В столовой я разобралась быстро, нашла колбасу, яйца, сыр, сболтала омлет, потом подумала, что пока его донесешь до больницы, он шесть раз остынет, сделала в итоге бутерброды с омлетом. Правда, добавила туда и колбасу. Домашняя, хорошо пойдет.

Сварила большой кофейник, прямо в него плеснула от души бальзама. И помогла

Олинде дотащить поднос до больницы. Надеюсь, с утра нас повара не убьют скалками.

Эс Чавез так и сидел на кровати, Мариса отпаивала его водой. Я отняла стакан и протянула чашку с кофе. Потом бутерброд, который был съеден в минуту. За ним последовали второй и третий.

— Девушки, спасибо.

— Спасибом не отделаетесь, — предъявила я второй поднос. — Эса Хавьера сюда вызовите, мы его накормим.

Спорить ректор не стал. И через пять минут мы кормили серого от переживаний эса т-Альего. Хорошо, что бутербродов я с запасом сделала. И кофе…

Это будут тяжелые сутки.

Так что…

Я подмигнула Марисе.

— Эс Чавез на тебе, поняла? Чтобы не отходила.

— Я⁈

— А кто? Нам не слишком уместно, а ты уже не ученица, а сотрудница. Вот, и можешь о нем позаботиться.

— Ну…

— А мы у тебя на подхвате.

— Каэтана, почему мне кажется, что ты где-то крутишь?

— Потому что ты вредная и подозрительная. И вообще, уговори эса Чавеза полежать пару минут вон на той кровати. Поняла? Пусть хоть ноги вытянет…

Мариса послушно кивнула. Я коварно ухмыльнулась. Люблю работать купидоном.

И получаса не прошло, как ректор спал, а Мариса сидела рядом и охраняла его сон. Так-то… не оценит — я его стрелой ткну! В то самое место!

Еще бы с Хавьером разобраться, но того пока от супруги не вытащить. Накормила, напоила — и то дело. Ладно, я пока пойду, собой займусь. Потому что через несколько часов тому же т-Альего потребуется дружеская помощь и забота. И надо бы к раэну Ледесма заглянуть. И с ректором переговорить.

Два отличных лекарства от стресса — алкоголь и сон. Вот, пусть его напоят и спать положат, прямо в больнице. А дальше — пригляжу.