Друид

Глава 6

…Ховэш (санинструктор) Охана, позывной Колдун шустро бинтовал ногу рядовому Яиру Перец, позывной Чили. Подпольная кличка Чили была "магнит для неприятностей" и сегодня он вновь ее оправдал. Они, в смысле отделение Магав (пограничной стражи), слишком расслабились. Маршрут патрулирования подходил к концу и вот-вот уже надо было возвращаться на базу. Джип переваливаясь по кочкам полз вниз с горы по узкой тропке, когда сидевший с закрытыми глазами Колдун вдруг завопил "Стоп!". Водитель ударил по тормозам и прямо перед носом машины просвистел заряд гранатомета. В воздухе еще летели каменные осколки, а отделение уже оказалось снаружи, быстро занимая укрытия. Тут-то Чили и схлопотал пулю в икру.

Теперь он постанывал стиснув зубы. Руки Колдуна на мгновение окутались зеленым чветом и боль начала отступать. Яир открыл глаза и сказал.

— Вот никак не привыкну Колдун, как ты это делаешь. Только что болело так, аж сил терпеть нет и вдруг все прошло.

— Тихо, — Колдун к чему-то прислушался, склонив голову и перебросил в руки автомат. Направил его на склон распадка и замер. Неожиданно над камнем показалась голова и плечи боевика. Галил в руках санинструктора коротко простучал. Фигура исчезла за камнями. Игаль еще немного посидел слушая что-то, ведомое только ему, потом убрал оружие за спину и продолжил бинтовать ногу раненому.

— Я к этому никогда не привыкну, — Чили сидел открыв рот…

В отдалении прозвучали несколько резких взрывов, потом короткая очередь. В распадок шурша щебенкой спустился командир отделения.

— Что у вас тут?

— Да все нормально. — Игаль встал, — бойца перевязал, на базе с ним еще поработаю, через день будет бегать.

— А чего стреляли?

— В обход один пошел. Вон там остывает. — Колдун махнул рукой.

К джипу спускались остальные бойцы. Сержант почесал затылок.

— Ну Колдун, спасибо тебе. Сегодня ты всех нас спас.

— Это не только меня благодарить надо, — санинструктор негромко свистнул. Послышлись хлопки крыльев и ему на плечо плюхнулась небольшая птичка. Посмотрела на командира круглыми желтыми глазками, а потом коротко проухала что-то в ухо Игаля.

Отделение смотрело на представление открыв рты. Тем временем Колдун порылся в подсумке и извлек наружу целлофановый пакет. Вынул из него несколько кусочков подвяленого мяса и принялся кормить птицу.

— Это кто? — спросил кто-то.

— Неясыть. — Ховэш скармливал кусочки. Сова глотала их, казалось не разжевывая. Потом ухнула довольно и снявшись с плеча косо ушла куда-то за камни.

— Так это что получается, — Сержант подобрал челюсть и сейчас судорожно соображал, — этот твой филин, он нас всегда сопровождает что ли?

— Да нет, зачем. Здесь неясыть нашлась, в других местах еще кто-то… — Колдун упаковал мясо в пакет и теперь убирал его обратно в подсумок, — живности-то везде много.

***

В армии Игалю нравилось. Пришлось правда частично раскрыться, но это произошло бы в любом случае, рано или поздно. И то что он угодил в пограничную стражу не смущало. Наоборот, давало ощущение причастности к чему-то важному. Здесь действительно занимались делом. Риск конечно был, но куда же без него.

Удивлять сослуживцев же молодой Охана начал практически сразу. Еще на карантине. Сперва уделал инструктора по рукопашке. Ну как уделал? Противостоял тому достаточно успешно. Инструктор оказался навроде папани. Такой же кряжистый и длиннорукий. А уж спарринги отцу он давно уже не проигрывал.

…Они кружили по площадке с четверть часа. Достать молодого так и не получилось. Слишком уж ловок. Но вот ухватки были весьма знакомы. Инструктор поднял руку останавливая поединок. Отпил воды из пластикового стакана и спросил.

— Кто тренировал?

— Отец, — юнец отвечал ровно, словно и не запыхался.

— А кто у нас отец?

— Моти Охана, глубинная разведка.

Ну теперь многое становилось понятным. Слышал он об этих отморозках. Выживальщики блин. Если у парня и со стрелковкой не хуже, то учить его по сути дела нечему.

— Какая у тебя специальность?

— Ховэш.

— И как?

— Сдал все тесты еще в подготовительном лагере.

Инструктор потер подбородок. Похоже надо идти к начальству. Этого учить, только портить. Хоть сейчас в подразделение отправляй…

***

Мира возилась на кухне, когда услышала, как в дверном замке поворачивается ключ. Сердце екнуло и она устремилась в прихожую. Там, занимая широченными плечами весь коридор возился сын. Сгрузил с плеч огромный рюкзак, подвинул его ногой. Сверху положил свой автомат, закрыл дверь и с наслаждением опустился на пуфик.

Она поразилась насколько он стал здоровенным. Даже сидя на низеньком пуфике его голова была практически на ее уровне. Мира прижалась к широкой груди сына, обнимая. Сердце успокаивалось. От Игаля пахло армией. Этот специфический запах выгоревшего на солнце хлопка нельзя было спутать ни с чем. А еще от него пахло силой и каким-то запредельным спокойствием. Она отстранилась. Сын сидел блаженно закрыв глаза и расслабившись. Мира опустилась рядом на колени и прижалась щекой к огромной, загорелой руке.

— Надолго домой?

— На выходные. На побывку. — Игаль отвечал не открывая глаз, — никуда не пойду. Буда спать и есть. Спать и…

Женщина метнулась на кухню. С такими планами сына, надо было приготовить всего побольше. Долбанный Магав, подумала она, так редко отпускают солдат домой. Сволочи. Но в "джобники" он бы не пошел. Эти-то каждый день дома, но сына они воспитали по другому. А теперь сердце ноет почти непрерывно. В прихожей завозился Игаль, скрипнул дверцей шкафа и вот он уже на пороге кухни. Прошлепал босыми ногами к плите и прижался к матери сзади. Зарылся в ее волосы лицом и судорожно, с прискуливанием вздохнул. Потом одним шагом переместился к столу и присел там, облокотившись плечом о холодильник.

— Тяжело было? — Мира присела напротив.

— По всякому. Мам, когда батя придет?

— Да где-то часа через два. А что?

— Разговор есть. Важный…

***

Семья сидела на кухне. Как когда-то. Нооми уже спала в своей комнате. Брату она обрадовалась чрезвычайно. Повисела у него на шее, вывалила все свои новости. Игаль улыбался, красавица растет. Видно было невооруженным глазом. И хлопотунья. Не переставая трещать помогла матери накрыть на стол, раскладывала по тарелкам еду, носилась по квартире стремительным вихрем. Теперь выдохлась и завалилась спать. Отец отхлебнул пива из своего стакана и посмотрел на сына.

— Так о чем ты хотел поговорить, сынок?

— Ко мне генерал один клинья бьет. Пришлось раскрыться. Ну ты сам служил, понимаешь. Пацана ранили, а я могу оперативно поставить на ноги. Раз помог, другой…

— Это-то все ясно, — Моти покивал. Не помочь своему в бою… — А причем тут генерал?

— Сейчас, — Игаль встал, ушел в комнату, повозился там. Вернулся со стопкой ксерокопий в руке. — Мам посмотри, это по твоей части…

— Так, — Мира шуршала бумагой. Это оказались копии листов истории болезни. Потом она подняла глаза на сына, — И ты сможешь это вылечить?

— Думаю да. — Тот улыбнулся, — это тебя я вылечил по наитию. Теперь-то другое дело.

— Минуту, о чем вообще речь? — Моти вклинился в разговор.

— Онкология. — Супруга смотрела грустно, — похоже у дочери генерала. Последняя стадия. Отправили домой, доживать. Судя по всему осталось пара месяцев, вряд ли больше.

— Ясно, — глава семейства тяжело задумался. — Сынок, я верю ты справишься. Но ты должен учитывать один нюанс. Сейчас, на эмоциях, этот генерал наобещает тебе всякого. Но потом… Ты должен понять одну вещь. Здесь, в Израиле, деятельные и предприимчивые офицеры заканчиваются на звании майора. Полковник уже политик. И в первую очередь думает о своей политической карьере. В общем, если твой генерал решит, что сможет на твоем горбу въехать в свой политический рай, его ничто не остановит.

— Понятно. Я предполагал нечто подобное… Но уж больно девчонку жалко.

— Кстати, — Мира тоже решила поучаствовать в обсуждении, — если ты можешь лечить такое, то возможно стоит подумать о карьере врача?

— Нет. — Сказано было таким тоном, что родители примолкли ошарашенно, — поймите, мое призвание в другом. Лечение, это попросту побочный эффект. Ну или сопутствующий. Кроме того я не собираюсь подменять собой израильскую медицину. И интересы мои и призвание лежат в совершенно другой области.

Они долго еще сидели на кухне. Моти допил свое пиво. Потом перешли на чай с домашней выпечкой. Игаль отметил, что мама прилично подняла свой класс в кулинарии. За окном уже давно стемнело, когда они все-таки угомонились и разошлись по спальням…