Духов день

Глава 21

Упс. Не, ну само приглашение я видел. А вот что там написано — кто ж читать-то будет? Званый вечер, оказывается. Который в мои планы не ложится вообще никак.

Катерина Матвеевна восприняла моё замешательство по-своему.

— Ох, только не смущайтесь, прошу! Вы нас совершенно не стесните, можете располагаться совершенно свободно! Тётушка будет исключительно рада вашему присутствию, а дядюшки сейчас нет, отбыл с Настей в Петербург. Хотя он тоже был бы очень рад. Вообразите, Настя вбила себе в голову, что хочет открыть свой гадальный салон! Едва не уехала в столицу одна, дядюшка вовремя её остановил.

— Зря.

— Простите?..

— Говорю, зря остановил. Пусть бы попробовала. Поняла бы, что силёнок у неё пока не хватает, да вернулась под отчий кров. И в следующий раз уже очертя голову не неслась бы в Петербург. Сперва здесь прокачалась бы, клиентурой бы обросла… Впрочем, я ей это уже говорил.

— Говорили? — удивилась Катерина Матвеевна. — Когда?

Упс — два. Ночью, когда Настя приволоклась ко мне в комнату и застала у меня в постели голую Марфу, блин…

— Да это, в общем-то, и не разговор был, — выкрутился я. — Просто Анастасия Феофановна упомянула о своих планах.

— Вот как, — Катерина Матвеевна снова заулыбалась. — Да, это очень похоже на Настю! В последнее время она едва ли не бредит этим салоном, только о нём и говорит… Впрочем, что это я, держу вас у крыльца! Идёмте скорее в дом.

— Постойте. — Я принял серьёзный вид. В общении с барышнями всегда предпочитал вдохновение, и сейчас тоже понадеялся на него. — Мне необходимо обсудить с вами одну весьма деликатную вещь.

Катерина Матвеевна старательно нахмурилась.

— Слушаю вас.

— Видите ли. Это касается Марфы, вашей служанки…

— Марфа не делает ровно ничего плохого! — Катерина Матвеевна прижала руки к груди. — Чрезвычайно услужливая, очень старательная девушка.

— О, да. Я бы даже сказал, умелая. Творческая. Хотя ещё есть, куда расти… Но речь сейчас не об этом. Скажите, Катерина Матвеевна, вы верите в любовь?

— О… — Катерина Матвеевна зарделась.

— Так и знал, что я в вас не ошибся. Тут видите ли, какое дело. Согласно старинному поверью, если Марфу полюбит охотник, она может навсегда остаться человеком. Не уйдёт через год обратно к русалкам.

— Ах, как романтично! — Катерина Матвеевна захлопала в ладоши. А потом осеклась и посмотрела на меня. Потерянно пробормотала: — Охотник?..

— Это я не о себе, — успокоил я. Я-то Марфу уже любил — не помогло. Но об этом Катерине Матвеевне знать точно не нужно. — Друг спрашивает. Как раз сейчас у меня гостит. А скоро отбывает по охотничьим делам. Вот я и подумал — может, познакомить его с Марфой? Глядишь, и выйдет чего. То есть, конечно, если вы не против. И готовы какое-то время обходиться без служанки.

— О, разумеется. Это исключительно благородно с вашей стороны! А прислуги у нас и без Марфы достаточно, на этот счёт не беспокойтесь. А где этот ваш друг? — Катерина Матвеевна посмотрела на карету.

Где, где… Там, где положено находиться таким друзьям — в голове моей. Только что придумал.

— У меня в усадьбе. Он дорогу плохо переносит, укачивает.

— Вот как…

— Если не возражаете, я бы забрал сейчас Марфу, да мотанулся по-быстрому до Давыдово и обратно. Когда там, говорите, этот вечер?

— Завтра. В шесть часов. Уверена, что господин Салтыков прислал приглашение и вам…

— Да сто пудов прислал. Просто из всей корреспонденции я обращаю внимание только на ваши письма. Остальные не читаю.

Что характерно, даже не соврал.

— Ах, это так неожиданно, — Катерина Матвеевна расплылась в довольной улыбке. — Право же, моя скромная персона не заслуживает…

— Ну, это уже мне решать, чья персона чего заслуживает. А Марфу я вам завтра верну, в целости и сохранности. Проведём эксперимент, как у них чего срастётся, да назад.

— То есть, ваш друг за единственную встречу поймёт, любит ли он Марфу?

— Ну да. Чего там понимать-то? Либо любит, либо нет. Завтра приеду, сдам Марфу обратно вашей тётушке, да двинем к Салтыкову на вечер. Вместе. Как вам план?

План двинуть на вечер рука об руку Катерине Матвеевне пришёлся исключительно по душе. Обо всех остальных вопросах забыла разом.

Через полчаса, согласовав детали с изрядно обалдевшей тётушкой Катерины Матвеевны, я усадил Марфу в карету. Счастливая Катерина Матвеевна махала нам вслед платочком.

— Куда везёш-шь? — мрачно спросила Марфа, когда мы выехали со двора.

— Домой к себе. Сказал же.

Марфа посмотрела недоверчиво.

— Неуж-жто и друг твой там есть?

— Друга нет, — признал я. — Тут, конечно, нюанс… Но это ты не горюй. Времени до обращения у тебя ещё вагон, а друзей охотников у меня два вагона. Обещаю, что правда буду знакомить — а там, глядишь, срастётся чего. А прямо сейчас мне помощь твоя нужна.

— Какая?

— Да ерунда. На разведку сбегать.

Я обрисовал Марфе ситуацию. Предполагал, что будет вредничать, но она серьёзно кивнула.

— Тебе — помогу. Ты хорош-ший.

В усадьбу мы прибыли, когда уже смеркалось. Путь от Поречья не близкий, а переносить Марфу Знаком я не рискнул. Понятия не имел, как сработает охотничий Знак на твари, пусть даже в текущем виде она не тварь. Потому и поехал в карете.

Ворота нам открыл Захар. Видимо, давно дожидался.

Я выпрыгнул из кареты первым. А для Марфы такой способ передвижения был непривычен. Выходя, она наступила себе на платье и чуть не упала. Хорошо, что я страховал — протянул руку. Впрочем, Марфа не упала бы и без меня. С другой стороны к ней подскочил Захар.

Когда Марфа, разобравшись с пышными юбками, выпрямилась, Захар только и сказал:

— О…

А Марфа устремила на Захара взгляд бездонных русалочьих глаз.

— Охотник… — это слово она даже не произнесла, я прочитал по губам.

Захар и Марфа застыли посреди двора, глядя друг на друга.

— Что тут у вас? — с крыльца сбежала Земляна. И тоже уставилась на Марфу. А через секунду выхватила меч. — Русалка⁈

— Спокойно! — я бросился к Земляне, схватил её за руки. — Это наша русалка! Перевербованная, не психуй.

Земляна тяжело дышала. На Марфу смотрела с неприкрытой ненавистью. Если бы я не держал, голова последней уже бы отлетела к сараю.

Это ж надо так тварей ненавидеть, господи ты боже мой! Когда-нибудь всё же выберу время, расспрошу Земляну, что там за психологическая травма. Человека, который прикрывает тебе спину, надо знать так хорошо, как только можешь.

— Знакомьтесь, друзья. Это Марфа. Она была русалкой, но пока человек. И очень хочет навсегда вернуться к людям. Поэтому согласилась нам помочь. Сейчас Марфа отправится на мельницу. Мельник любит русалок, у Марфы есть легенда. Надеюсь, встреча пройдёт на высшем уровне… Ты всё помнишь? — я повернулся к Марфе.

Она не ответила. Смотрела на Захара. Который меня, кажется, тоже не услышал.

— Алё! — я потрепал Марфу за рукав. — Я спрашиваю, ты всё помнишь? Что будешь мельнику говорить?

Очнулась. Заметила меня.

— Вс-сё.

— И что у мельника спросить надо, помнишь?

— Помню.

— Молодец. Если вдруг поймёшь, что он тебя раскусил, ори во всю глотку и беги оттуда. Мы рядом, поможем. Будь ты человеком, я бы тебе Доспех выдал. А на твари он не сработает. Хотя, будь ты человеком, я бы тебя и на разведку не отправлял… Короче. Беги со всех ног и ори громче. Поняла?

— Поняла.

— Отлично. Речка — там, — я показал направление.

Марфа без лишних слов развернулась и пошла.

Я поправил меч за плечами. Отдышавшаяся Земляна, которая на Марфу смотрела всё ещё недоверчиво, повторила мой жест. А Захар меня, судя по всему, опять не услышал. Он продолжал таращиться на Марфу.

— Ты идёшь? — я встряхнул Захара за плечо. — Или тут остаёшься?

— Иду! — встрепенулся он. — А куда?

— У-у-у. Тяжёлый случай…

Дойдя до речки, мы втроём притаились за мороком у облюбованного дерева. Мельница отсюда просматривалась, как на ладони. В свете растущего месяца было отлично видно, как к деревянному строению подошла девушка и постучала в дверь.

— Кто? — откликнулись из-за двери.

Голоса, в царящей вокруг мёртвой тишине, тоже были слышны отлично.

— С-свои, — со знакомым пришёптыванием отозвалась Марфа.

Больше мельник ничего не сказал. Дверь, тихонько скрипнув, отворилась.

— Вошла, — шёпотом сказал я.

— Угу, вошла, — буркнула Земляна, сложив руки на груди. — Сейчас сдаст нас. И вылезет из реки толпа русалок, нас убивать.

— Так это же хорошо.

— Что хорошего⁈

— Ну, кости, родии.

— Ну, да… Где ты эту тварь вообще нашёл?

Я хмыкнул. Ну да, тебе только скажи, где. Я ж ещё и поэтому Знаков не задействовал — чтобы вычислить нельзя было. И кучера строго-настрого проинструктировал молчать. А то с Земляны станется засаду возле имения Головиных устроить. Как по мне — рано, до следующего года Марфу вполне можно оставить в покое.

— Где нашёл, там больше нету. Чего тут вообще было, пока я странствовал? Эй, Захар? А ну, всплыть по рубку! Докладывай обстановку.

— А?.. Я?.. Чего? Да, так-то, ничего особенного не было. Мужики канаву рыли опять. С самого начала. Ефим на них матерился для острастки. Ну, я приглядывал — честно рыли, не отлынивали. Маруся стирать хотела пойти — тётка Наталья её не пустила, Груню послала. А Маруська с дитём еёным нянчилась. Ещё Данила ворону камнем убил.

— Нахрена?

— Пугнуть хотел. Та села на забор и — кар, кар. Достала всех, ребёнка разбудила. Вот он камнем запустил — и попал. Сам обалдел.

Охренеть, сколько важных новостей. Хоть вовсе из дома не уезжай.

— Что-то долго она там, — буркнула Земляна, не сводя глаз с мельницы. В окнах горел свет, но никаких звуков до нас не долетало.

— Для своей миссии — вообще не долго.

— А что у неё за миссия-то?

— Да, что за миссия? — насторожился и Захар.

— Ну, а зачем, по-вашему, русалки к мельнику ходят? — усмехнулся я.

Захар вскочил. Откуда только скорость взялась, никогда его таким не видел. Едва успели вдвоём с Земляной поймать и усадить обратно.

— Сиди, дурак, спокойно, — прошипел я. — И её погубишь, и нам всю охоту кончишь.

— Да ты с ума сошёл, Владимир! — пыхтел, вырываясь, Захар. — Как же можно, девицу на такое дело отправлять!

Я не стал уточнять, что Марфа уже немного не девица. И что за время службы в русалках точно целомудрием не баловалась — не заведено у них такое. Не захотел ранить чувства друга.

Зато Земляна по этому поводу вообще не заморачивалась. Влепив Захару крепкий подзатыльник, она сказала:

— Ты кого пожалел, а? Русалку пожалел? Да ты знаешь, скольких она людей на дно утянула⁈ В кои-то веки хоть одна тварь собралась доброму делу послужить — надо же, сыскался защитничек!

В её голосе звучала такая неудержимая ярость, что Захар притух. Может, и сам смекнул, что немного берега попутал.

— Она тебе не сестра и не жена, — добавил я. — И даже, по сути, не человек. Да, красотка. Ну, работа у неё такая — красоткой быть. Не помнишь, что они в Холмах исполняли, когда нас на испытание послали?

— Да помню…

— Вот и успокойся. Жди.

Ждать пришлось недолго. Вскоре скрипнула дверь, и едва различимая в потёмках фигура заскользила к нам. Возле самого морока она остановилась и озадаченно прошептала:

— Охотник? Ты где?..

Маскировка работала изумительно. Я её снял.

— Вот он я. Садись.

Марфа опасливо посмотрела на Земляну, зажёгшую Светляка.

— Садись, не убью, — буркнула та. — Друг мой за тебя просит.

Марфа опустилась на самый край одеяла и принялась докладывать:

— Колдовс-с-ство это. Мельник рус-с-салкам разболтал, что ты тут какие-то трубы в реку пихать с-с-собрался. Рус-с-салки вс-с-сполошились, водянику рассказали. А тот мельника наус-с-ськал, чтобы он берег заколдовал. Никогда ты тут с-с-свою канаву не пророеш-ш-шь. Каждый оаз её сызнова затягивать будет.

Огонёк по-прежнему горел, морок я на всякий пожарный вернул. И теперь имел удовольствие наблюдать, как Захар и Марфа таращатся друг на друга, то и дело отводя взгляды. Чтобы не спалиться, видимо. Эк их быстро разобрало-то! Но, судя по тому, что Марфа остаётся русалкой, влюблённость, даже взаимная — это ещё не любовь. Хотя, может, поверье — хрень собачья. Тоже вполне себе может такое быть.

— Ну и как снять это колдовство? — спросила Земляна.

— Прос-с-сто. Меш-ш-шок вытащить из-под колеса — и вс-с-сё.

— Какой ещё мешок? — не понял я.

— Меш-ш-шок. В нём — кос-с-сти от чёрного петуха, наговорённые. Из-за них-то канава и закапываетс-с-ся.

Все помолчали, осмысливая услышанное. Ну, кроме Захара — он осмысливал что-то своё.

— Видишь? — толкнул я Земляну. — «Голову мельнику отрубим!» Вот и отрубили бы. А я бы так и сидел без душа до конца своих дней.

— А с мельником-то что? — проворчала Земляна. Признавать неправоту она не умела просто патологически. Предпочитала съехать с темы. — Как он тебя отпустил?

— Так там рус-с-салок — пяток ещё, кроме меня. Я пос-с-сидела — да и с-с-сбежала, как уговаривалис-с-сь. Они там вс-с-сякие непотребс-с-ства творят. — Марфа задумалась и, покачав головой, в изумлении добавила: — Неужели и я такая была?..

Я присвистнул. Пяток русалок! А мельник — не дурак отдыхать. Может, у него, стараниями водяного, и рабочих инструментов — тоже штук пять? Иначе я с трудом представляю, нахрена такая гурьба. После третьей ведь уже скучно становится. И это мне, в мои-то двадцать лет. А он, хрен старый, уже вообще должен бы в кресле сидеть, сканворды разгадывать. А не вот это вот всё.

— Не раскрыли тебя? — спросил я.

— Нет! Даже не пос-с-смотрели.

Ну, я давно предполагал и даже знал, что разумом твари обладают весьма условно. На то и был расчёт. На то и Марфа подписалась.

— Значит, план такой, — решил я. — Мешок из-под колеса вытащить. На мельнице всех перебить. Ну а уже на следующем этапе — водяника гасить будем.

— Я вытащу мешок! — вскочила Марфа. — Я же рус-с-салка!

Не долго думая, она расстегнула платье и дёрнула вниз все свои юбки, одним движением спустив их до щиколоток.

Тихонько ахнул и повалился набок Захар. Сознание оставило его. Надо же, какой впечатлительный — хотя точно не первую девку в одной рубашке наблюдает. Видал и гораздо голее. Тут, по ходу, правда вмешались чувства.

— Вот, блин, спасибо от души, минус один боец, — похвалил я Марфу. — То есть, пока ты купаться будешь, мы вдвоём с Земляной — против пяти русалок и непонятного мельника сражайся?

— Прос-с-стите… — глядя на Захара, смутилась Марфа.

— Ой, да ладно. Чего мы, вдвоём с пятком русалок не справимся? — подначила меня Земляна. — Родий больше, костей больше!

— Да тьфу и растереть. Пошли, — поднялся я.

Втроём, конечно, было бы удобнее. Я хоть и герой по жизни, но неоправданного риска не люблю. Хороший герой — живой герой, такое моё мнение. Впрочем, Земляна права. Мы вдвоём с Захаром тогда, помнится, больше пяти русалок положили. А сейчас у нас преимущество будет — Земляна-то поопытней Захара.

Мы двинулись к объекту. На подходе разделились. Марфа в одном исподнем двинулась налево, к реке.

— Осторожней там, — сказал я, — под колесом.

Кивнув, Марфа скользнула в воду — только её и видели. Интересно, она не забыла о том, что до следующего лета дышать под водой не может? Забудет — потонет… Станет русалкой… Н-да, блин, дикая природа Поречья удивительна. Николай Дроздов бы в восторг пришёл.

— «Осторожней там», — передразнила Земляна. — Что, тоже на красивые зелёные глазки запал?

— Никогда. Ты же знаешь, моё сердце принадлежит охоте.

— То-то же.

Вблизи мельницы стало слышно, что веселье там продолжается. Мельник утомился предаваться непотребствам и вернулся к культурной программе. Русалки с удовольствием составляли ему компанию. То и дело слышались бульканье наливаемой жидкости и взрывы смеха.

Мы подошли к двери, переглянулись, держа в руках мечи. Земляна кивнула. Я рванул дверь на себя — оказалось незаперто.

Вломились мы, как опытные ОМОНовцы, у дверей застывать не стали. Я, на ходу сканируя обстановку, рванул к самому главному, потому что максимально непонятному врагу — мельнику. Он сидел на скамье, возле стола, который стоял под трубой, из которой должна была сыпаться мука. При виде нас вскочил, толкнул стол, разлил пойло — вино или пиво — которым накачивался вместе с русалками.

— Что такое⁈ — взревел мельник.

Русалки подняли визг, переходящий в шипение. Бросились в атаку. Вот удивительно, всё-таки — только что были красивые девки, топлесс, и тут же превратились в таких жутких образин, что нахрен бы этот топлесс сдался.

Одна русалка кинулась на меня, преграждая путь к мельнику. Я рубанул её мечом, заранее подсветив его, для верности. Защититься самоотверженная русалка не успела, и лезвие рассекло её фактически пополам. Меня ударило разрядом.

Я краешком сознания отметил, что три родии, а сам уже рвался на мельника. Который, падла такая, быстро пришёл в себя. Он попятился, выделывая перед собой пальцами какие-то вензеля и что-то нашёптывая. Колдовством занялся. Нашёл время!

— Руки по швам! — заорал я.