Андрей и Иван Иваныч вступили в овраг. Ноги путались в густой и сухой крапиве. Ветер бил в лицо, кидался на фонарь. Стон впереди звучал все настойчивей, резче, потом вдруг оборвался в ту минуту, когда ослабел ветер.
Оба остановились.
— Как быть? Ничего не слышно, — сказал Андрей.
— Да, стихло. Подождем минутку — может быть, опять застонет, — отозвался Иван Иваныч.
Постояли. Издали из леса донесся волчий вой и замер.
Снова налетел порыв ветра, и снова раздался стон в овраге.
Пошли вперед.
— Фонарь-то, фонарь береги от ветра, — говорил Иван Иваныч Андрею. — Неровен час — задует.
— Ладно, — ответил Андрей и внезапно запнулся за пень. Стон, оборвавшийся было на миг, раздался у самых его ног.
— Стой! — сказал Андрей. — Здесь стонет.
— Ну?
Иван Иваныч остановился.
— В чем же дело?
— А вот поглядим.
Андрей опустился на корточки. Теперь ему было ясно: стонет пень. Он осветил пень фонарем, осмотрелся и вдруг захохотал громко и весело.
— Иван Иваныч, смотри-ка, дупло! Ха-ха-ха! Вот так нечисть!
Андрей хлопал ладонью то по колену, то по пню и не мог остановить смеха.
Иван Иваныч посмотрел на пень, понял, в чем дело, и тоже засмеялся.
А кругом стояла холодная черная ночь. В небе перемигивались редкие звезды. Из леса опять донесся чуть слышно волчий вой.