Два и семь

Глава двадцатая

Я сидел за столом перед чистым листом бумаги и старательно писал очередной рапорт, Элеонора Марковна поставила передо мной тарелку каши, на этот раз гречневой, а сама молча сидела напротив, глядя за моими движениями.

Настоящим докладываю, что с момента открытия мной бункера, я стал обладателем больших материальных запасов. Допуск, полученный мной, открывал массу складов, а также давал допуск к технике. Кроме того, удалось освоить стоявший на мели корабль класса «Крейсер», где тоже имелись некоторые запасы имущества. С целью поднятия уровня и навыков организовал охоту на крупных хищников. При этом использовал корабельное орудие, которое было заряжено особым боеприпасов. В расчёте на мощное фугасное действие, я выстрелил в уникального монстра, но впоследствии выяснилось, что заряд в орудии главного калибра был не фугасным, а ядерным, в результате, в акватории города Эдисто произошёл ядерный взрыв, что повлекло за собой массовую гибель местной фауны и радиоактивное заражение. В результате уровень мой поднялся на двадцать девять пунктов, что позволило мне прокачать навыки снайпера, механика и диверсанта. В данный момент считаю себя готовым к выполнению основного задания. С этой целью направляюсь в ближайшие анклавы, пока как торговец, но впоследствии планирую вступать в боевые группы и совершать рейды в составе группировок разных кланов.

Дата. Подпись.

— Ну, ты учудил, — усмехнулась Элеонора Марковна, дочитав рапорт. — Это же надо, ядрёную бомбу взорвал. Доедай, дело к тебе есть.

Каша закончилась до обидного быстро, а кефир оказался каким-то жидким, словно его разбавили водой из-под крана. Но жаловаться я не стал, вместо этого поинтересовался, что за дело ко мне.

— Сейчас дядя Миша придёт и всё объяснит.

Упомянутый дядя Миша вошёл секунды через три после этих слов и тут же, вместо приветствия, потребовал:

— Чего без штанов сидишь, одевайся, поедем.

— Ээээ… куда?

— Куда надо. Ты ведь стрелка качаешь?

— Ну, да, пятьдесят очков уже.

— Вот и проверим твои знания, у нас на базе нормального стрельбища нет, только тир для пистолетов.

— А что, есть шансы, что я и в реале стрелком стану? — уточнил я.

— Не факт, но игрой заинтересовалось начальство, планируют использовать для начальной подготовки бойцов спецподразделений. А тут подопытный нарисовался. Насчёт силы и ловкости вряд ли что-то получится, психологическая подготовка там качается, это уже установлено, а насчёт стрелковых навыков пока неизвестно. Вот на тебе и проверим. Ты стрелял раньше? Вживую, я имею в виду?

— Нет, — честно ответил я, — только в играх. Но это ведь ничего не значит, бывают ведь самородки, взял винтовку в первый раз, бах — и белке в глаз.

— Практика показывает, — дядя Миша, хоть и старательно маскировался под тупого быка, на деле явно был человеком образованным, — что в искусстве стрельбы первое место занимает не талант, а практика. Постоянными тренировками можно сделать снайпера даже и совершенно бесталанного человека, у которого глаза косят и руки трясутся. Он просто запомнит, в какой момент нажимать спуск, чтобы пуля прилетела точно. Ладно, хватит болтать, собирайся.

В качестве одежды мне выдали сильно поношенное солдатское хэбэ, к которому прилагалось бельё (вроде бы, новое) и старые кеды с носками. В самом деле, на дворе лето, в чём ещё на полигон ездить. После этого мы сели в УАЗ типа таблетка, дядя Миша нажал на педаль, машина сорвалась с места и направилась на выезд с базы.

На полигон мы попали через полчаса, там было безлюдно, на КПП солдат лениво глянул в бумаги и махнул рукой кому-то невидимому в будке, велев открывать шлагбаум. Скоро мы выгрузились почти у самого огневого рубежа.

— Занимай позицию, — велел дядя Миша, доставая из машины странного вида свёртки. — Из чего там стрелял?

— Дробовик, а из дальнобойного — винтовка Гра.

— Чего?

— Ну, винтовка такая, — я смущённо развёл руками. — Старая очень, типа Бердана. Затвор ручной, однозарядная. Я её сейчас немного усовершенствовал.

— И? Как результат?

— Со ста пятидесяти попадаю в девятку, с двухсот пятидесяти — в ростовую мишень.

— С оптикой?

— Где бы её взять? С механического.

— Вот и добро, — он хмыкнул, разворачивая первый свёрток. — Вот, это, конечно, не Бердан, это чуть лучше, но где-то около того, и тоже без оптики.

Он протянул мне классическую трёхлинейку, точнее, судя по длине, карабин на её основе. В принципе, почти то же самое.

— А не страшно вот так, осуждённому уголовнику оружие давать? — спросил я, принимая от него пять патронов в обойме.

— Нет, — он невозмутимо покачал головой. — Во-первых, я в людях разбираюсь, могу просто в глаза посмотреть и понять намерения. У тебя в глазах ничего такого нет, ты намерен просто отстреляться и вернуться на базу. А во-вторых, у меня четверть века выслуги, я всю жизнь занимаюсь тем, что убиваю людей, вот, только к старости расслабился на кабинетной должности. Ты ещё только ствол поворачивать начнёшь, как я уже тебя убью.

При этих слова он, словно фокусник, материализовал в пустой руке небольшой, но явно очень острый нож.

— Понял, — сказал я и открыл затвор.

Если честно, то я и в самом деле ничего плохого не планировал с самого начала. Нет у меня желания уходить в бега и жить на положении нелегала. Назначили наказание, значит, отбуду полностью.

Заряжать с обоймы было просто, но, ввиду отсутствия навыка, удалось только с третьей попытки. После этого я получил указания расстрелять все патроны в грудную мишень на расстоянии ста метров.

Собственно, ничего сложного. Прицел ничем не отличался. Ставлю на единичку, навожу в центр, замираю, чтобы оружие не плавало в руках. Жму на спуск. Отдача ударяет в плечо. Сильно, но терпимо, в игре всё точно так же. Затвор вверх, назад, гильза падает вниз, а я рефлекторно пытаюсь её поймать, рука замирает на полпути. Здесь это не нужно. Досылаю следующий патрон, стреляю снова.

После пятого выстрела дядя Миша отбирает у меня винтовку, после чего мы вдвоём идём в сторону мишени. Результат оказался отличным. Четыре пули легли в десятку, почти в самый её низ, а пятая легла ещё ниже, по верхнему краю девятки.

— Молодец, — удовлетворённо кинул дядя Миша. — По вертикали чутка поправку бери, ниже уходят. Теперь добавим расстояние.

Следующим испытанием была стрельба на сто пятьдесят. Я заранее взял поправку и это принесло результат. Две девятки, три десятки. Потом было двести и двести пятьдесят. Он предложил стрелять на триста, но я отказался, заявив, что просто мишень не вижу.

Но это был ещё не конец. После трёхлинейки в мои руки попала винтовка СВД с оптикой. Оптика, как я понял, самая простая, та, что солдаты срочники используют. Итак, что мы видим. А видим мы то, что все мишени приблизились, а вместо мушки есть специальный маркер. Добро, так даже удобнее.

— Попробуй пару раз для пристрелки, — посоветовал дядя Миша.

Так я и поступил, два выстрела, потом анализ попаданий. Оба ушли в сторону, причём прилично. Настраивать прицел я не рискнул, поэтому взял поправки, а дальше стрелял с учётом отклонения. Результат ощутимо превзошёл мосинку, только на трёхстах метрах вышло сильно хуже, отклонение пули было уже велико, а потому поправку я взял неправильно.

— Ну, как? — спросил я у старого солдата.

— Хм, — только и ответил он.

— Хорошо? Плохо? Пойдёт? — я попытался перевести малоинформативное междометие.

— Знаешь, когда я эту винтовку брал, мне сказали, что прицел сбит, причём, сбит ощутимо.

— Так я это сразу понял, а потому поправки делал.

— Просто вот так взял и сделал поправки?

— Да, а что?

— А то, что ты можешь быть стрелком-самородком, талант у тебя с рождения, но вот рассчитать отклонение пули на трёхстах метрах у тебя не получится, для этого знания нужны и тренировки долгие.

— Ну, так это, глазомер хороший, геометрию в школе учил.

— Угу, ты в курсе, насколько пуля уйдёт на трёхстах метрах, если не сделать поправку?

— Она и так ушла.

— Ушла, но не на метр, как должна была, а всего сантиметров на пятнадцать. Короче, больше мы ничего пробовать не станем, сейчас едем обратно, ты будешь чистить стволы, а я писать отчёт о проделанной работе. Есть мнение, что кое-кто этим заинтересуется.

— Кое-кто?

— Угу, кое-кто, о ком тебе знать пока рано. Сворачивайся, поехали.

Справедливости ради, грозному на вид старому вояке была свойственна и доброта. По дороге он пошёл на немыслимое нарушение режима: высадил меня в пригородном кафе, где на свои средства купил кофе и мороженое. Я от такой заботы чуть не прослезился. Мир не без добрых людей.

А потом мы вернулись на базу, где я немедленно начал чистку оружия. Если вычистить потроха мосинки получилось самостоятельно с помощью тряпочки, шомпола и собственных пальцев, то для проникновения в богатый внутренний мир винтовки Драгунова потребовалась посторонняя помощь. Дядя Миша куда-то пропал, видимо, пишет рапорт по результатам стрельб, а потому на помощь мне пришёл Аркадий. Тот, несмотря на ботаническую внешность, оказался не чужд военному делу и смог дать мне нужные рекомендации.

Ну, а потом, когда необходимость во мне отпала, я снова отправился в капсулу.

— Багги номер один прошла технический осмотр и готова к выезду, — сообщи мне Василий Филиппович, когда я снова очутился в бункере.

— Спасибо, я сейчас уеду, вернусь через пару дней, остаёшься за старшего.

— Не понял, — честно признался компьютер.

— Не надо ничего понимать, это юмор такой, у нас, человеков.

— Ха, ха, — язвительно произнёс он.

— Я знал, что тебе понравится. Где моё добро?

— Там же, погрузку я не производил.

— Правильно, дальше я сам.

Добро на продажу было сложено небольшой горкой рядом с готовой отправиться в путь багги. Прежде, чем начать погрузку, я осмотрел транспорт. Нда, лёгкая и подвижная машина, мощный двигатель, который ест мало бензина. Единственный минус — отсутствие всякой защиты. Корпус сварен из труб, причём, вряд ли из стальных. А потому меня на ходу можно достать не только пулей, но даже когтями, спрыгнет сверху мутировавший леопард, а потом оторвёт мне голову. Непорядок. Кое-какой доспех у меня есть, та же кольчуга, которую я довёл до ума и обшил двумя слоями ткани, теперь она не звенит. Но целиком спрятать тело в скорлупу я не мог, значит, придётся обороняться активно. Одной рукой буду держать баранку, а вторую положу на дробовик.

Дробовик, кстати, удалось закрепить на панели приборов, так, чтобы стволы смотрели строго вперёд. Получилось подобие танка без брони. Не знаю, насколько это будет эффективно, но я себя чувствовал увереннее.

Груз подороже, вроде патронов, наркотиков и взрывчатки, я сложил в инвентарь, нагрузив его до предела. Остальное, а именно, порох нескольких сортов, загрузил в машину, там имелся отсек под груз, в котором имелись крепёжные ремни. Присев на дорожку, я мысленно попрощался с гостеприимным бункером, после чего, приложив ладонь к воротам, открыл дорогу в большой мир.

Машину водить я умел, не в игре, а в жизни, даже права были в наличии, только вот, поскольку своей машины у меня никогда не имелось, практика была очень маленькая. С другой стороны, практика вождения в реальном мире сводится в основном к вождению в городе, где полно других машин, есть правила, светофоры и вездесущее ГИБДД. А здесь других машин не наблюдается, дороги чаще всего являются простыми направлениями, а про автоинспекторов только слышали краем уха, тут, скорее, бандита с кистенем встретишь, чем инспектора.

И всё же, когда мне доводилось порулить четырёхколёсным техническим чудом, я оставался водителем законопослушным и был не склонен к лихачеству. Рулил по принципу: тише едешь — никому не должен. Такую же тактику я взял на вооружение и сейчас. Торопиться мне некуда, расстояния, даже довольно большие, машина преодолеет за несколько часов, торопиться следует только в случае появления опасности, а я пока таковой не видел. Спидометр показывал сорок километров в час, чего мне хватало с избытком.

Двигался я вдоль железной дороги. Тут пролегала неплохая грунтовка на одну полосу. Раньше их был две, но лес успешно наступал с двух сторон, скоро тут будет тропа для мотоциклиста. Вот, кстати, ещё одна условность игры. Автомобильная дорога в полном соответствии с законами жанра пришла в упадок, некому чинить, некому расширять, менять покрытие и вырубать лес. А железная дорога цветёт и пахнет. В прямом смысле, пахнет, ветер доносил до меня запах креозота. А кто за ней ухаживает? Монтёр путей даже в наше время был личностью востребованной, человек в жёлтом жилете с ломом и кувалдой. Здесь их нет, а путь в исправном состоянии.

Без приключений получилось преодолеть примерно половину пути, а потом я стал замечать, что меня сопровождает некто большой и тёмный, что бежал через лес параллельно дороге. Приглядевшись одним глазом (вторым приходилось смотреть на дорогу), я определил в нём волколака, точно такого же (или того же самого), какой когда-то откусил мне голову. Вот и свиделись.

Так, брони у него нет, а потому достаточно будет выстрела картечью, осталось только подловить в нужный момент. А с этом были сложности: тварь, при всех своих огромных габаритах, отличалась необычайной подвижностью. Как минимум, надо дождаться, пока выскочит из чащи.

Волколак попался нетерпеливый, бросившись вперёд, он обогнал меня на корпус, а потом, ломая ветки, бросился наперерез. Вот только не знал лохматый всех возможностей моей машины. В тот момент, когда он только сменил направление, я уже утопил педаль газа в пол, мотор взревел, а стрелка спидометра быстро переместилась с отметки в сорок километров в час на отметку в восемьдесят.

Зверь, выскочив на дорогу, ухватил зубами пустоту, после чего ему не оставалось иного выбора, кроме как преследовать меня по дороге. Теперь технический гений машины спорил с силой и выносливостью зверя. Надо сказать, зверь показал себя отлично. В зеркала заднего вида я видел, как дистанция между нами стремительно сокращается, ещё немного, и он прыгнет на багажник.

Можно было разогнаться ещё, но я решил, что с одним волком справлюсь. Даже начал немного притормаживать. О когда он прыгнул, в мгновение ока оказавшись на машине, меня обдало зловонным дыханием, дробовик уже лежал у меня на плече стволами назад. Оставалось только нажать на спуск.

От звука выстрела едва не вылетела перепонка, отдача бросила оружие назад, приклад впечатался в панель приборов, к счастью, ничего не разбив. Волк свалился назад, это я почувствовал, осталось выяснить, насколько серьёзные повреждения он получил. Странно, что я не слышал визга, то ли сразу насмерть, то ли вообще не попал, а спрыгнул он от страха перед выстрелом. Нет, он точно жив, иначе бы пришло оповещение.

Заменив патрон в стволе, я затормозил, развернул машину и поехал назад. Тут система, сильно опоздавшая, начала докладывать.

Волколак получает урон 430

Критическое повреждение гортани

Критическое повреждение костей черепа и мозга

Критическое кровотечение

Волколак убит

Опыт +900

Когда я подошёл к убитому зверю, стало понятно, почему он не скулил. Нечем было скулить, там даже пасти не осталось. Заряд картечи прошёлся чуть наискосок, оторвав ему половину морды, разорвав горло, вырвав правую переднюю лапу вместе с плечом. Удивительно, что он после этого ещё прожил десять секунд или даже двадцать.

Вот и рассчитались, моё уязвлённое самолюбие было в восторге, так уж вышло, что я злопамятный. Пусть даже в тот раз волколак был другой, да и вообще это кусок программного кода, но мне отчего-то стало спокойнее.

Дальше ехал без приключений, а остановился уже у станции откуда вела неприметная дорога к одному из входов в бункер.