Два и семь

Глава двадцать шестая

Вербовочная контора, в которой я оказался только к вечеру, оказалась приземистым одноэтажным зданием. Там имелось окошко, в которое нужно было поглядеть, назвать свой ник и уровень, а ещё, что ты умеешь делать. После этого тебе предлагали работу. Разумеется, в завтрашнюю экспедицию брали почти всех, кроме совсем уж тощих нубов.

Условия были специфические. Экспедиция, столько-то стрелков, столько-то рабочих, столько-то водителей. Что характерно, нанимали только стрелков. Обратил внимание, что поинтересовались местом постоянного проживания, а когда я сказал, что бродяга, почему то обрадовались и дали добро на участие. Проблема возникла только на вопросе снабжения меня боеприпасами.

— Оригинальные, одиннадцать на девяносто пять, снайперские.

— Таких нет, — отозвался невзрачный человечек за окном.

— Могу со своими, но запас невелик, — пожаловался я, вообще, у меня к винтовке больше трёхсот штук припасено, но зачем им об этом знать. — Я просто на снайпера учился, а потому…

— Короче, — раздражённо ответил он. — Было бы время, сделали бы по образцу, но, если снайпер, тебе не пойдут кустарные. Можешь гильзы предъявить, потом оплатим, но не больше двадцати золотых. Ты ведь не пулемётчик, стреляешь редко.

— Понял.

Итого, за участие в экспедиции обещали восемьдесят золотых оплаты, да ещё двадцать за истраченные патроны. Для рядового сталкера это солидная сумма. Настораживала только формулировка: оплата по завершению, при наличии результата и только тем, кто выживет. Щедрые обещания могли объясняться тем, что всех участников заранее списали в утиль. Но сперва они должны выполнить свою задачу, прикрыть вывоз какого-то груза. Отдельно настораживал состав участников. Техника в самом деле будет. Один тягач, один танк и что-то, вроде бронетранспортёра. Везде будут сидеть люди Китайца. А вот стрелки все пришлые, невеликих уровней и без определённого места жительства. О чём это говорит? О том, что участников собираются кинуть через половой орган. А кто будет предъявлять? А никто. Тут просто нет людей способных это сделать.

Что буду делать я? Участвовать. Когда перед глазами появилась надпись, я, не задумываясь, нажал «да». В конце концов, тут ведь не умирают насовсем. А деньги я и другим способом могу заработать. Потеряю уровень, ну и ладно. Зато получу информацию. Не знаю, будет ли она полезной, но точно получу. Ну и экспы настреляю.

Кстати, оба дробовика я продал, по той цене, какую просил. Правда, пять процентов ушло Чубаке, как посреднику. Бойцы, вооружённые этими дробовиками, завтра будут с нами. Вот и проверим в деле. Из всего услышанного я точно знаю, что во врагах недостатка не будет.

Презренную пехоту везли на двух грузовиках с открытым кузовом. Набились мы, как сардины в банку, не продохнуть. Народ вокруг серьёзный, правда, друг друга не знают, глядят искоса. Для нормальных действий надо бы обучение пройти, боевое слаживание, чтобы знать, как группой действовать. А мы даже имён друг друга не знаем. Впрочем, противник наш тоже не разумеет тактики и стратегии, скорее всего, будем просто стрелять во все стороны, пока патроны не кончатся.

Так думал я, поглаживая свою винтовку. На место добирались часа три, компания, встреченная мной позавчера в баре, тоже была здесь. Видимо, у них возникло пари насчёт места, а теперь, когда машины начали тормозить, «гном» отвесил молодому щелбан.

Место было территорией завода, который, очевидно, пришёл в запустение ещё раньше глобального катаклизма. Огромные корпуса выглядели, как после бомбардировки. Штукатурка обсыпалась, обнажив красные кирпичи, издали это напоминало кровавые раны на теле.

Но остановились мы не на самой территории завода, а чуть в стороне. Тут тоже были здания, но их время не пощадило, оставив только фундаменты.

Тут же поступил приказ сесть в оборону. Оборона выглядела внушительно. Бронетранспортёр неизвестной мне марки с крупнокалиберным пулемётом, танк, повернувший пушку в сторону завода, откуда должна прийти опасность, полсотни бомжей с оружием, среди которого было четыре пулемёта и шесть автоматов. Люди, дорвавшись до халявных патронов, готовы были стрелять, пока ствол не расплавится.

Сам я, будучи снайпером, занял позицию повыше, точнее, просто залез на дерево. Удобно было сидеть на развилке, а винтовку класть на одну из веток. Попутно выяснил всё о противнике. Оказалось, что у синих лемуров, как и у крыс, есть вожаки. Они крупнее раза в два, а отличает их причёска в виде украинского оселедца ярко-синего цвета. Если их отстрелять, масса лемуров не повернёт назад, но сильно отупеет. Тогда они будут тупо атаковать в полный рост, пока не закончатся они сами или патроны.

Правда, вожаки — твари умные, они всегда держатся позади, а в общую свалку лезут в исключительных случаях. Значит, буду искать в задних рядах синие хохолки и стрелять по ним, подрывая интеллектуальный уровень всей стаи.

А позади нас люди Китайца закладывали заряды в специально выдолбленные в бетоне лунки. Собираются взорвать фундамент. А что под ним? Вот и узнаем. Хотя, подозреваю, нам будет не до того.

— Что-то тихо, — проворчал внизу «гном».

— Может, не знают о нас? — предположил кто-то неизвестный.

— Всё они знают, — уверенно заявил кто-то третий. — У них ухо такое, что они нас километров за пять срисовали. Просто видят, что нас много, вот и не хотят в атаку идти скопом. Сейчас обложат со всех сторон и…

Надеюсь, они не подслушивали. Хотя, в остальном он оказался прав. Нас действительно уже давно срисовали, а потому лес вокруг буквально шевелился от прячущихся тварей. Мы стояли на поляне, ширина которой превышала двести метров. А до того атаковать нас будут под прикрытием леса, более того, лемуры умеют прыгать по веткам, значит, большая часть сможет избежать убийственного пулемётного огня. Чтобы их остановить, у нас остаётся всего метров сто-сто-пятьдесят. Надо не зевать. Особенно мне.

Я и не зевал. Первый же лемур, высунувшийся из ветвей, чтобы оценить ситуацию, тут же получил пулю в голову. Я сначала увидел синий хохолок, а уже потом пришло уведомление:

Вожак лемуров убит

Опыт +2500

Нда. Судя по тому, что я увидел, лемуры были милыми пушистыми зверьками, размером где-то с шимпанзе. А полученный за убийство опыт, говорил, что эта тварь пострашнее морского чёрта.

Подловить удалось ещё двоих, вожака и пехотинца. А потом их командование отдало приказ атаковать. Тела тварей имели шерсть тёмного цвета с полосами, но она отливала синевой. Со стороны казалось, что из леса выплеснулась сплошная синяя волна.

Тут уже некогда было выбирать цели, я просто стрелял по сплошной стене живых существ, а попадания отмечал по уведомлениям. За рядовых лемуров давали меньше опыта, всего по четыреста-пятьсот, но даже так можно было набить целую кучу. Зря пулемёт не купил.

А те, кто всё же пулемёт купил, теперь били, прерываясь только на перезарядку. Если у врага достаточно личного состава, то нас сейчас просто завалят трупами с головой. Оглушительно рявкнула пушка танка, взрыв проделал настоящую просеку в рядах наступающих. Следом бахнули четыре гранатомёта, что держали в руках люди Китайца. Заряды были, вопреки ожиданиям, внушительные. Что-то, вроде термобарического, выжигающего определённый объём.

Лемурам хватило, внезапно оказалось, что пехота у них отнюдь не бесконечная, что их реально можно перестрелять. Стая начала редеть, прятаться за складками местности, а потом все отвлеклись, потому что за спиной рванули заряды, установленные сапёрами. Не отвлёкся только я, поскольку как раз перезаряжал винтовку, кидая пустую гильзу в приготовленный мешок. Больше двух десятков за пару минут. Будь я солдатом армии девятнадцатого века, стал бы отличником боевой и политической. И заработал больше десяти тысяч опыта. Сколько получили пулемётчики, страшно подумать. Скоро уровень капнет. Но распределять пока не стану, надо сперва живым отсюда уйти.

После того, как фундамент был подорван, к каким-то конструкциям прицепили тросы, которые в свою очередь потянул армейский тягач. Со скрипом, грохотом и клубами пыли, едва успевшими осесть после взрыва, какая-то крышка квадратной формы со стороной метров семь, поехала в сторону. Под ней открылся коридор, достаточно широкий, чтобы пропустить внутрь всю нашу технику с людьми. Он под углом уходил куда-то вглубь земли, а в конце нас ждал некий приз.

Старший отдал приказ заезжать. Первыми внутрь двинулись грузовики, потом тягач, потом БТР, а только потом задом заехал танк. Правильно, выезжать обратно придётся с боем, а трупов врагов может быть столько, что они просто завалят проход, а танк сможет проделать его заново.

Рядом с танком, справа и слева от него, пятилась пехота, выставив стволы. Я спрятал свою винтовку и вынул дробовик. Он сейчас точно полезнее, уже потому, что там два патрона, а не один. А вот танку лучше попридержать своего стрелка, от снаряда стены и потолок вполне могут обвалиться.

Снаружи засуетились лемуры, они не хотели упускать добычу, но и первый опыт научил, что добыча эта с зубами, а значит, нужно действовать тоньше.

Наша колонна в итоге оказалась в просторном зале, танк встал напротив выхода, направив пушку на коридор, который в этом месте был почти горизонтальным. Впереди танка встала пехота, с таким расчётом, чтобы не попасть под выстрел. Пулемётчики сейчас отступили назад, поскольку стволы у них были раскалены за время короткого боя. В строй встали бойцы с дробовиками. Среди них было три человека с ружьями четвёртого калибра.

Я оглянулся назад. Бригада техников уже активно хлопотала вокруг странного куполообразного сооружения, торчавшего из шахты. Сооружения? Да это же ракета, а боеголовка наверняка ядерная. Вот и ответ. После такого вообще должны всех свидетелей под нож пустить, да только это бесполезно. Все потом оживут и… А что и? Кому они что расскажут? После получения такого куша Китайцу проще всего раздать каждому участнику по монетке и попросить помалкивать. И ведь промолчат, а если и скажут, то никуда это не уйдёт дальше сталкерских баек.

А лемуры таки решились, в коридоре послышался топот многочисленных лапок, ещё немного, и они окажутся в пределах досягаемости.

— Мужики, — из башни выглянул танкист. — Когда их совсем много станет, я сигнал подам, вот такой, — он что-то нажал, и танк загудел, как придавленный подушкой паровозный гудок. — Разбегайтесь в стороны, я буду стрелять.

— А потолок не обвалится? — спросил я с сомнением.

— Нет, у меня три снаряда картечных, сметут всё живое до конца коридора. Но это на крайний случай, а пока сами вывозите.

Куда ж мы денемся. Я вскинул дробовик и стал ждать наплыва посетителей. В конце коридора показалась тёмно-синяя волна. Самые нетерпеливые начали стрелять метров с восьмидесяти, кто-то подпустил на пятьдесят, а трое самых спокойных, с оружием ультимативного свойства, подпустили на тридцать. Каждый выстрел проделывал настоящую просеку в телах. Стреляли мы с интервалом в три секунды, шесть выстрелов почти полностью очистили коридор, когда отстрелялся третий, первый успел перезарядиться. Попутно стреляли и другие, от грохота десятка стволов дрожали стены, а слух был отбит начисто. Волна стала слабеть, когда у меня, после тридцати потраченных патронов, апнулся следующий уровень.

А потом я не услышал, а почувствовал кожей гудок танка. Хотел сказать, что уже смысла нет в стрельбе из пушки, но кто же меня послушает, я и сам-то себя не слышу. Пришлось убраться подальше, а пушка выплюнула сноп огня, стальные шарики прокатились по коридору смертоносной волной с множеством рикошетов, превращая живых и мёртвых лемуров в мясной фарш.

Оглянувшись, я понял, зачем танк стрелял. От тела ракеты была отделена боеголовка, её загрузили в тягач, который выступал ещё и транспортом для перевозки очень тяжёлых и компактных предметов. Нам пришла пора уходить, я заменил патроны в обоих стволах и бросился к грузовику.

Громко сказано, бросился. Произошедшие события повлияли на организм самым неблагоприятным образом. Перед глазами всплыло уведомление о контузии, а от здоровья отминусовалось двадцать очков. Но доковылять до кузова я смог. Пара-тройка бойцов вовсе упала в обморок, а ещё один блевал фонтаном, сидя на корточках.

Пришла пора сваливать, надеюсь, хотя бы водители у нас в форме. Я залез в кузов последнего грузовика, после чего колонна дружно тронулась на выход.

Первым в проход рванул танк, тут и думать нечего, оба грузовика просто завязли бы в ковре из мёртвых тел лемуров. Гусеницы превратили трупы в кровавое месиво, не только пол, но и серые бетонные стены моментально стали красными от крови. Запах просто бил в нос, вызывая тошноту. Оставалось только в очередной раз восхититься реальностью игры. Следом прошёл тягач, а только после него, расплёскивая кровавые лужи, на выход пошли оба грузовика. Бронетранспортёр замыкал колонну.

А снаружи творилось нечто невообразимое. Лемуров и след простыл, зато танк, развернув башню, стрелял куда-то вдаль. Тягач, обогнув стального монстра, рванул в сторону, быстро скрывшись в лесу. Точно так же поступили обе машины, но пошли другой дорогой и, кажется, не в сторону тридцать восьмого.

Всё же это была игра, а потому слух мой восстановился довольно быстро, а сразу после этого я услышал страшную фразу «Военные». Приехали. Недолго музыка играла, недолго фраер танцевал. Руководство заигралось в войну, а потом пришли взрослые дяди и надавали по шее. Не знаю, какими силами располагают военные, но, подозреваю, что даже убежать не удастся.

Если я правильно понял, водителям поступила команда убегать в разные стороны. Тягач с грузом, само собой, сорвался первым. Танк, расстреляв десяток снарядов, тоже отправился в сторону леса, но уже другим путём, для него выбор дороги был делом простым, он даже по лесу проедет, если там нет вековых деревьев. Грузовики начали выезжать на большую трассу, а бронетранспортёру не повезло, из-за кромки леса прилетело нечто, напоминающее сгусток пламени, странным образом впиталось в броню, а через мгновение железная коробка взорвалась изнутри, словно была начинена напалмом пополам с динамитом. Следующий такой сгусток полетел за танком, но, видимо, прицел взяли плохо, или толстая броня спасла. Огонь скользнул по башне, а танк продолжил движение, постепенно скрываясь из виду.

Когда я оглянулся назад в последний раз, из леса выходили закованные в броню существа, отдалённо напоминавшие людей. Отдаленно, потому что на каждом было навешано такое количество брони, приборов и оружия, что фигура мало напоминала человеческую. Это их пехота, а где-то должна быть и техника. Человек, будь он трижды киборг, грузовик не догонит, а вот вертолёт запросто. Или они тут не вертолёты используют?

Что именно они используют, я смог убедиться довольно быстро. На дороге, отставая от нас на пару километров, летел странный аппарат, напоминающий гибрид боевого вертолёта, истребителя и ракеты. В наличии были: обтекаемый корпус серебристого цвета, утыканный приборами, короткие крылья с подвешенными ракетами, несколько винтов сверху, а снизу — сопла реактивных двигателей, которые выбрасывали синее пламя. И эта стальная туша неслась следом за нами, быстро сокращая разрыв.

Машина, где сидел я, шла первой, водитель выжимал из двигателя последние капли мощности, скорость превышала сто километров в час, а, поскольку качество дороги оставляло желать лучшего, нас немилосердно трясло. При этом как-то умудрялись входить в повороты, хотя противник это использовал, чтобы, поднявшись над лесом, срезать угол и оказаться ещё ближе.

А потом они выстрелили, всё тот же сгусток синеватого пламени, который полетел по сильно вытянутой параболе и приземлился точно на крышу кабины второго грузовика. Кабина превратилась в облако огня, а летательный аппарат, резко ускорившись, завис над неподвижным кузовом и стал расстреливать людей. Кто-то, успев выскочить, бежал в лес, но пули догоняли и таких. Аппарат висел над кузовом несколько секунд. Тут до меня дошло: ищут боеголовку. В танк она не влезет, бронетранспортёра нет, а тягач неизвестно где. Даже если тягачу удалось уйти, они не знали, что изнутри убрано всё, чтобы поместить груз. Единственный вывод, который они могли сделать, — бомба в одном из грузовиков. Именно поэтому они не стали сразу превращать машину в пепел.

А теперь, когда они проверили первую, настала очередь и нас превратить в решето. Аппарат снова погнался за машиной, теперь снизив высоту метров до пяти. Мы сидели в кузове, объятые страхом, оставалось только надеяться, что смерть наступит быстро. Как в эпицентре ядерного взрыва, когда человек испаряется быстрее, чем сигнал по нервам доходит до мозга. Отдельные личности выпрыгнули бы за борт в надежде, что за одиночной целью гоняться не станут, да только прыгать на такой скорости — это гарантированная смерть, скорее всего, с большими мучениями.

В какой-то момент стало казаться, что мы сможем уйти от погони, скорость стального монстра стала снижаться. Но тут же надежды рассеялись, как дым. С направляющих сорвалась ракета, которая за полсекунды добралась до машины. Я успел разглядеть, что ракета совсем маленькая, с мою руку размером. Надо отдать должное водителю, он за это время успел среагировать и бросил машину вбок, насколько позволяла ширина дороги. В результате при попадании погибли не все. Трое, которые сидели позади всех, оказались разорваны на куски, кусок железного борта разлетелся раскалёнными осколками, но они почти никого не задели. А позади бедолаг сидел я.

Вы получаете урон 220

Сломано ребро

Проникающее ранение грудной клетки

Повреждено лёгкое

Тяжёлое кровотечение

Много слов, а я, исключительно по ощущениям, мог бы и сам поставить такой же диагноз. Кусок кузова в виде сильно вытянутого и слегка погнутого ромба воткнулся мне в грудь слева. От боли я едва не потерял сознание, рот стал наполняться кровью. Но, надо сказать, крови было относительно немного, видимо, раскалённый металл прижёг рану, добавив мне болевых ощущений.

Ежу понятно, что мне уже не жить. Отбегал своё. Впрочем, нам всем туда дорога, парой секунд раньше или парой секунд позже, но конец один. Тут дорога окончательно превратилась в противотанковый укрепрайон, а потому водитель вынужден был сбросить скорость. И я, помахав на прощание рукой оставшимся, спрыгнул вниз.

От боли снова потемнело в глазах, но способность мыслить пока осталась со мной. Парням, скорее всего, каюк. Но мне-то точно умирать, так почему бы не сделать это красиво. Сражаться с механическим монстром, которому огневой мощи хватит, чтобы разнести средних размеров город, бесполезно. Но при этом, если я встречу его грудью и попытаюсь ударить, это будет достойно уважения.

Разогнувшись, я сплюнул кровавую пену, потом переломил стволы дробовика и заменил патроны. То, что броня у этой огненной стрекозы прочная, я знал, но знал и то, что в самой прочной броне есть уязвимые места, в которые гипотетически можно попасть. Вот только ситуация усугублялась тем, что цель летела мне навстречу со скоростью гоночного болида, а дальнобойность у меня совсем никакая. Надо выбрать момент.

Я вскинул «Элеонору» и прицелился. Тут пришло ясное осознание выбора цели: ракеты на пилонах. Они точно поддадутся бронебойной стреле. Только бы попасть. Расстояние сто метров, пятьдесят, двадцать. Выстрел! Уже увидев, что попал, я завалился на спину и выстрелил во второй раз уже снизу.

Аппарат полетел дальше, оставляя за собой длинный шлейф дыма, он завернул за угол, преследуя машину, а секунд через пять раздался взрыв. Настолько мощный взрыв, что меня, лежавшего в нескольких километрах от места, подбросило на полметра вверх, а потом приложило об землю, заставив стонать от боли. Я бы, конечно, предпочёл орать, да только для этого нужны лёгкие, а у меня в одном из них торчит кусок металла.

Тем не менее, я был жив и даже в сознании. А потом ещё и сообщения пришли:

Боевой флаер военных уничтожен

Опыт +12000

Капрал Дроу убит

Опыт +7000

Рядовой Клеменс убит

Опыт +5500

Повышение уровня

Лейтенант Риггс убит

Опыт +10000

Огнестрельное оружие +2

Удача +1

Вы только что с помощью ручного оружия уничтожили высокотехнологическую бронированную боевую машину. Вам присваивается достижение «Бронебойщик» отныне, если вы стреляете по бронированной технике, ваша меткость повышается на 15 %, а бронепробивающее действие вашего оружия увеличивается на 20 %

Охренеть, я заработал три уровня за операцию, сейчас потеряю один, но всё равно останусь в плюсе. Надо раскидать характеристики, пока ещё жив. Кстати, может, я смогу выжить?

Прикинув, что нужно сделать для выживания, я решил, что для начала неплохо было бы убраться с дороги. За разбившимся флаером обязательно выдвинется пехота, которая, обнаружив меня, сделает со мной что-то плохое. Я с великим трудом встал на четвереньки и пополз в сторону леса. Хоть какое-то прикрытие.

Несмотря на боль и слабость, что проявлялась в постоянном обнулении полосы выносливости, я смог отползти довольно далеко. Метров на семьдесят, потом прислонился к дереву и попытался оценить своё состояние. Оказалось, не всё так плохо. Железка по-прежнему торчала в груди, но кровотечение почти прекратилось. Здоровье продолжало убывать, но относительно медленно, по два-три пункта в минуту.

Что делать? Ежу понятно, что нужно вытаскивать инородное тело. Да только, стоит мне его вытащить, как кровотечение откроется заново, а я за несколько секунд истеку кровью. Надо как-то кровь остановить. Как? У меня хирургия восемь, да толку-то? Это только трупы вскрывать хорошо, а себе я даже мучения облегчить не смогу.

Стоп, мучения. У меня ведь есть запас наркоты, которую я пока не стал продавать. Что там? Морфин. Так ведь можно перед смертью упороться вусмерть и ни о чём не думать. У меня даже шприц есть.

Открыв инвентарь, я вынул одну склянку с морфином, а заодно и аптечку, которую мне подобрал перед выходом Василий Филиппович. Первым делом я ухватился за шприц, он был старого образца, стеклянный, но мне ли за комфортом гнаться. Я даже инфекции не боюсь, у меня иммунитет усиленный, от такой малости точно спасёт. А сколько колоть? Думаю, кубика хватит. Воткнув иглу в резиновую пробку, я начал набирать в шприц прозрачный раствор. Так, готово, кубик. А куда колоть? В вену? Не попаду, руки трясутся. А в мышцу можно? Точно, Я у Булгакова читал, там герой в бедро колол. Вот и я тоже.

Воткнув иглу в мышцу бедра, я выдавил лекарство в себя, потом выдернул шприц и убрал в инвентарь. Скоро боль пройдёт. А дальше что? Можно попробовать полечиться. В аптечке нашлись перевязочные материалы, среди которых была кровоостанавливающая губка. Что-то подобное видел и в реале, но тут явно достижение докатастрофной медицины, чуть ли не вскрытую артерию можно заткнуть. А если кровотечение внутри? Попробую просто вдавить в рану, вдруг поможет, всё же это игра, и часть процессов тут условные. Есть кровотечение, есть губка, есть рана. Совместить три предмета и будет результат. Наверное.

Тут я вспомнил про характеристики. Точно, все шесть очков в телосложение, хоть здоровья немного прибудет. Получилось, полоса здоровья ощутимо прибавила в длину. Приготовив губку, я взялся за конец железки. Приготовился к адской боли, но тут проявил себя наркотик. В голове начало плыть, а боль, которая только что прожигала меня насквозь раскалённой кочергой, стала утихать до приемлемой, словно просто получил кулаком в грудь.

Ухватившись за острый конец осколка, я потянул его наружу, рассчитывая вырвать одним усилием. Нет, не вышел. Видно было, как он тянет за собой мясо. Если вырвать, то вместе с ним вырву кусок тела, да такой, что никакой губки не хватит. Что делать? Резать. Само собой. Вот, стерильный скальпель, есть пузырёк со спиртом, есть салфетки. Даже боль почти отключена. Что мешает?

Страшно мне! Вы когда-нибудь самого себя резали? И это ведь не крючок рыболовный из задницы вырезать, это железка чуть ли не в ладонь размером. Я пытался сделать вдох, чтобы собраться с силами. Вот только при этом боль пробила даже наркотическую блокаду. Не буду больше вздыхать. Надо резать.

Чёрт! Мне бы зеркало или шею подлиннее. Не вижу, как там снизу. Придётся сверху резать. Вот тут. Я плеснул спирта на кожу и, собрав волю в кулак, воткнул скальпель в свою плоть. Боль я почти не чувствовал, но ощущения, с которыми нержавейка проходит через твою кожу и мясо, были незабываемыми. Сука! Почему я в тюрьму не пошёл?

Сделав надрез сантиметров пяти в длину и промокнув кровь, я смог повернуть осколок вверх, а потом потянул наружу. Часть плоти всё же осталась на нём, но потом я выдернул железо из своего тела. Тут же кровь хлынула фонтаном, снаружи и, я уверен, внутри. Сжав губку в комок, я вдавил её в рану, что было сил, и стал ждать результата.

Перед глазами тикали часы моей жизни. Полоска здоровья медленно, но верно убывала. Через минуту я стал замечать, что этот процесс замедляется, а минут через десять он окончательно остановился, от полосы здоровья осталось всего процентов десять.

Кровотечение остановлено

А дальше что? Или мне так и сидеть с прижатой к груди рукой? Только после этого вопроса я догадался прочитать инструкцию. Василий Филиппович позаботился и об этом, аптечка размером почти с чемодан, но в моих руках почти бесполезна. Вот ведь, лист, на котором всё написано и даже (для тупых) есть рисунки.

Покопавшись в препаратах, я нашёл кое-что полезное. Вот аэрозоль, покрывает рану, фиксирует края, ускоряет заживление. Вроде клея БФ, только в виде баллончика. Убрав руки от раны, я обнаружил, что губка почти полностью растворилась и впиталась в ткани. Вот хорошо, а сверху я полил аэрозолем, который тут же затвердевал и закрывал рану прозрачной плёнкой желтоватого цвета. А что у меня внутри? Понятия не имею, остаётся только надеяться, что осколок нигде не обломился. Приняв таблетки, спасающие от воспаления, я принялся собирать медицинское добро обратно. Всё, что мог, я сделал, теперь только ждать.

Вы только что провели операцию самому себе, операция прошла успешно, последствия ранения нейтрализованы. Вам полагается бонус

Хирургия +2

Спасибо, а теперь… Хотел сказать, что надо отсюда валить, но идти было сложно. Здоровье, упавшее до минимума, сказалось и на выносливости. Без отдыха я мог пройти максимум шагов семь. Система сообщила, что принятый морфин даёт кое-какую бодрость, а без него я бы вовсе лежал пластом. Что же, пока действует, надо ковылять подальше от этого места.