Двое

ГЛАВА 14

В старом обшарпанном доме отца в нос ему ударил ставший уже привычным запах алкоголя. Зак даже поморщился, войдя в переднюю. Ничего не меняется здесь — всегда вонь и грязь. Старику совершенно безразлично, что вокруг творится.

— Это я, отец! — крикнул Зак. — Ты дома?

Он услышал какой-то шорох, потом шарканье ног, наконец появился отец с помятым лицом, в грязном махровом халате.

— С тобой все в порядке, папа? — поинтересовался Зак.

Отец тяжело опустился на потертый диван, под ним скрипнули пружины.

— Надо же, какой денек сегодня выдался! — произнес он сиплым голосом. — Сам наследный принц решил осчастливить меня своим присутствием!

— Ну ты, как я вижу, в своем репертуаре! — заметил Зак, криво усмехнувшись.

Он прислонился к стене, не испытывая ни малейшего желания сесть на диван рядом с отцом. Больше в комнате сидеть было не на чем, разве что на ящике, одиноко стоявшем посреди комнаты.

Разговор с отцом предстоял серьезный и долгий, Зак хотел при этом видеть его глаза. Поэтому он все же отправился на кухню, сбросил на пол кипу старых газет с табуретки и притащил ее в комнату.

Отец изо всех сил старался не смотреть на сына. Он вдруг стал тщательно приглаживать оторванный кусок обивки на диване, пальцы его подрагивали. Или много выпил накануне, или действительно нервничал. Зак посмотрел на его сутулые плечи, перевел взгляд на голые ноги отца, торчавшие из полураспахнутого халата: жилистые старческие ноги со вздутыми венами. Зак с горечью подумал: неужели ему нравится эта жизнь, разве можно так наплевательски относиться к себе и к своему здоровью?!

— Как ты поживал это время, пап? А? — спросил он осторожно.

Отец молчал. Зак мог и не спрашивать. Он сам видел, что тот выглядит совсем паршиво. На его морщинистом лице сквозь желтую кожу проглядывали синеватые сосуды — результат многолетнего алкоголизма. Правда, в этом для Зака не было ничего нового, но вот то, что под глазами появились мешки, беспокоило его. Отец старел, спивался и дряхлел на глазах, а помочь Зак ему ничем не мог. Просто наблюдал со стороны, как пропадает человек, которого он и знает-то не слишком хорошо.

Временами ему казалось, что без отца его жизнь была бы гораздо легче. Он не знал бы тогда издевок, насмешек, ненависти и нелепых обвинений во всех смертных грехах на свете.

Сейчас, глядя на отца и думая об их с ним отношениях, Зак испытывал горькое чувство. Почему так сложилось, что ни один из них не тосковал по другому. Ведь они же родные по крови люди, несмотря на все нелепые попытки отца отрицать это родство.

Зак вдруг остро почувствовал, как не хватало ему в жизни отцовской любви и заботы.

— Послушай, папа, — сказал он решительно. — Я тут кое-что узнал и хочу внести ясность в некоторые вопросы. Мне нужно знать правду и только правду, поэтому ты должен честно ответить мне.

— Что тебе вечно от меня надо? Чего ты пристаешь ко мне…

— Ладно, не ворчи, а слушай. Мне сообщили, что ты якобы приобрел солидный участок земли в двух часах езды отсюда. Я понятия не имел о том, что ты проявляешь интерес к недвижимости, поэтому посчитал это сообщение глупостью. Тем не менее я хочу, чтобы ты сам сказал мне, что это не так.

Отец вдруг посмотрел на него с откровенной злобой.

— Почему это? Что, я не могу владеть землей, как и ты? Или как любой другой в этом вонючем штате?

— Погоди, отец. Я не об этом…

— Ты именно так и считаешь! Думаешь, я недостаточно умен и недостаточно хорош, чтобы иметь больше и лучше, чем я имею? Что вот это, — картинным жестом отец указал на свою убогую комнату, — меня устраивает? Тебе и в голову не приходило, что я могу хотеть в жизни чего-то еще! Что я могу жить и в лучших условиях.

Зак усмехнулся.

— Извини, возможно, я просмотрел в тебе тщеславие и амбиции, папа, — сказал он. — Но ты все-таки ответь на мой вопрос. Это правда?

Отец с гордым видом откинулся на диванные подушки, презрительно взирая на сына.

— Да, у меня есть свой собственный участок земли. Но Картер обещал никому не говорить об этом. Сказал, что мы заключаем джентльменское соглашение и оба держим язык за зубами. Надо было предвидеть, что он проболтается.

— А почему это надо держать в секрете?

— А нечего кому не надо совать нос в мои дела! И особенно тебе.

— Какое мне дело до того, как ты распоряжаешься своими деньгами!

— Так зачем тогда спрашиваешь! Тебя, видно, заело, что у меня дела с твоим Картером.

— Но сдается мне, папа, что это ваше партнерство — штука довольно странная.

— Ах, забыл спросить мнение Вашего Высочества!

Зак пропустил это язвительное замечание мимо ушей.

— Большое затеяли дело? — поинтересовался он.

Отец усмехнулся.

— Не самое великое, конечно, но Картер сказал, что взял землю почти даром.

Итак, во всей этой истории все постепенно становится на свои места. Интерес Картера к земле в Десперадо определенно носит личный характер, иначе он бы приобрел дешевую землю от лица компании. Кроме того, «Риттер», как всякая уважающая себя фирма, никогда не сбивала цены на рынке недвижимости. Картер, действуя от своего имени, поступал так, как было выгодно только ему самому.

Зачем только он втянул отца в это темное дело, было не понятно. Тут Заку пришло в голову, что и он сам чуть было не попался на ту же удочку, отправившись уламывать Анни Аквилар продать свой участок земли. Слава Богу, что она оказалась такой несгибаемой и Картер со своими притязаниями получил от ворот поворот. Хорошо, что у Зака тоже ничего не вышло и, встретив Анни, он иначе взглянул на всю эту затею. Выходит, потерпев неудачу здесь, Картер ринулся покупать землю в южной части района.

Зак откинулся на стуле и заложил ногу за ногу, показывая всем своим видом, что не очень-то интересуется тем, что сказал отец.

— Ну и почему же вы не зарегистрировали землю на свое имя? — спросил он как бы невзначай.

Отец гордо выпятил грудь вперед.

— Мы создали компанию с ограниченной ответственностью, в которой являемся равноправными партнерами. Картер не хотел использовать свое имя, чтобы не путать это предприятие с «Риттер интернэшнл». И все оформлено юридически. По документам мы называемся «Джордж Смит и Кº».

Отца так и распирало от гордости, что его именем названа фирма. Он смотрел на сына с победным видом. Зак только диву давался, глядя на него. Но больше всего его интересовала не перемена в отце, а эта их с Картером затея.

— Да, я всегда недоумевал, куда ты деваешь деньги, которыми я тебя регулярно снабжаю. Теперь наконец знаю.

— Черта с два, сынок! — воскликнул папаша, погрозив Заку пальцем. — Я и цента из твоих денег не потратил на это! Да и платил ты мне какие-то жалкие крохи. Картеру нужен был партнер, но у меня ни гроша не было, чтобы вложить в дело, и он одолжил мне деньги на том условии, что я никому не расскажу о нашем партнерстве.

— Понятно, — сказал Зак.

Он действительно начал кое-что понимать. Картер хотел не только окрутить Аквиларов, но еще и дурачил его папашу, сделав его своим должником.

Теперь Зак вообще не мог оставаться в стороне от грязной затеи Картера. Он почувствовал себя обязанным остановить мерзавца, пока не поздно.

— Слушай, папа, я ведь послал тебе очередной чек почти неделю назад, — сказал он. — Ты получил его? Что ты сделал с этими деньгами?

Отец глянул на него презрительно.

— Тебе не удастся заставить меня чувствовать свою зависимость от тебя, Закери Райес. Приперся сюда прошлый раз, набросился на меня со своими угрозами, нес всякую чушь. Да еще объявил мне, что я тебе не отец.

Зак помнил все, что тогда наговорил ему отец, но решил не возвращаться к этому сейчас.

— Да, но, когда я немного успокоился, — заметил он, — я как всегда выписал тебе чек.

— Конечно, — язвительно сказал отец, — это ты сейчас так говоришь, нарочно, чтобы меня поддеть. Мне и так плохо, а твоего чека я в глаза не видел.

— Тебе плохо, потому что ты все же понимаешь идиотизм вашей сделки с Картером. Ты же связался с ним, чтобы напакостить мне.

Зак вспомнил, что Картер тогда в его кабинете слишком уж внимательно рассматривал конверт, предназначенный отцу. Он даже посмотрел его на свет. Конечно, он всегда был чертовски любопытным, поэтому Зак не придал этому особого значения. Теперь выясняется, что отец не получил письма с чеком, а следовательно, интерес Картера к выплатам Зака собственному отцу становится более чем странным. Ведь он уговорил старика стать его партнером, а на самом деле зависимым от него человеком.

Зак горько усмехнулся: так называемое партнерство будет продолжаться до тех пор, пока Картер не получит от отца, что ему нужно. Картер неспроста вцепился зубами в папашу. Ясно, что его конечной целью является Зак. Отец должен деньги Хаскинсу, и, когда настанет момент получить их назад, да еще с процентами, Картер возьмет их с сына. Ведь у Джорджа Смита нет ни гроша за душой, и Картеру хорошо это известно.

Заку вдруг пришла в голову неожиданная мысль.

— Папа, а сколько же Картер одолжил тебе? — спросил он осторожно.

Тот метнул настороженный взгляд на сына и опустил глаза. Казалось, до него кое-что стало доходить, но он не хотел в этом сознаваться.

— Тебе какое дело? — проворчал он. — Картер оплатил все, что я должен за этот дом.

Зак остолбенел.

— Ты заложил свой собственный дом, а взамен обещал держать в секрете ваши грязные дела?

Отец так и подскочил на диване. Он даже затопал ногами от гнева.

— Да, я заложил дом, а все потому, что ты не заботишься о старике! Ты нарочно швыряешь мне свои жалкие подачки, чтобы выглядеть эдаким благодетелем. Вот, дескать, этот беспомощный старикашка ни на что не годен, а я его все равно жалею.

Но, слава Богу, нашелся наконец человек, который доверил мне партнерство в фирме. Вот! И плевать я хотел на то, что ты думаешь по этому поводу! Можешь считать это дело грязным, мне все равно. — Он на секунду замолчал, чтобы отдышаться. — Что, считаешь, будто ты один можешь вести роскошную жизнь, трахать красоток и кататься в роскошном авто? — воскликнул он. — Так я скажу тебе кое-что, мистер Райес! Если ты стыдишься своего старика, я вполне обойдусь без тебя! И какого черта я только согласился, чтобы Картер включил и тебя в число партнеров.

Зак нахмурился.

— Это ты о чем?

— «Джордж Смит и Кº» — это я, Картер и ты. Я убеждал Картера, что ты нам не нужен. А он не послушал меня и выделил тебе долю в этом деле. Болтал, что обязан сделать это…

Зак вскочил на ноги, с силой оттолкнув табуретку так, что она с грохотом опрокинулась. Он понял, что происходило между этими двумя заговорщиками: один, старый, глупый и жадный, прикидывался, что держит Зака под каблуком, другой, хитрый и расчетливый, делал все, чтобы добиться влияния на Зака. Причем отец, возможно и не желая того, подставил сына довольно здорово, свято веря, что участвует в серьезном деле.

Зак просто кипел от негодования.

— Ну, папочка, — вскричал он, — ты выбрал себе замечательного компаньона! Давай, жди, когда он тебя озолотит и осыплет благодеяниями. Только чур я не виноват, если ты скоро окажешься на улице голодным, босым и бездомным. А к тому идет!

— Что ты несешь! Тебе не нравится, что я сам о себе позаботился? Не можешь вынести успеха собственного отца?

Зак уже не слушал, он вышел на улицу, на ходу доставая из кармана ключи от машины.

Отец выскочил вслед за ним на крыльцо и закричал:

— Вот увидишь, скоро я стану поважней тебя! Картер говорит, что мы с ним провернем еще несколько подобных дел, которые принесут солидную прибыль. А ты будешь сидеть под каблуком у капризной бабенки и ее пузатого папаши! Ты для них — лишь средство осуществления их политических планов.

Зак оглянулся и недоуменно уставился на отца.

— Что за бред, черт возьми? — спросил он.

Джордж Смит стоял на крыльце в позе победителя, скрестив руки на груди. Он просто упивался тем, что наконец-то по-настоящему уязвил своего гордого сынка.

— А ты не знал? — ехидно усмехнулся старик.

— Что?

— А то, что твоя грудастая блондинка мечтает о том, что благодаря смазливой физиономии и пробивным способностям ты сможешь получить место в Конгрессе. Иными словами, она и ее предок собираются сделать из тебя республиканца и засунуть в большую политику. Вот для чего ты им нужен.

Закончив эту короткую речь, отец расхохотался, довольный тем, что обескуражил Зака. Тот молча сел в машину и задумчиво, уже без злости смотрел на старика через ветровое стекло. Без сомнения, он говорил словами Картера. Откуда бы Джорджу Смиту знать о планах Лу-Энн и ее отца?..

Зак завел мотор и рванул с места. Настала пора объясниться со своим заместителем.

Анни открыла входную дверь, ожидая увидеть шерифа. На пороге стояла пожилая женщина в светлом летнем костюме. Это была медсестра из больницы. Анни, привыкшая видеть ее в форме, не сразу узнала ее и замешкалась с приветствием.

— Джерт! — наконец воскликнула она удивленно. — Что вы здесь делаете?

— Вот услышала о вашем несчастье от одной своей знакомой. У меня сегодня выходной, и я подумала, что надо бы к вам заехать. Ведь у вас наверняка забот полон рот, а тут еще за вашим сварливым стариком надо приглядывать. Так что я запросто могу помочь.

Анни улыбнулась, испытывая благодарность к этой пожилой женщине, которая, несмотря на внешнюю суровость, кажется, питала к Трэвису более чем просто дружеские чувства. Анни обратила внимание на это еще в больнице, но не придала особого значения.

Джерт слегка покраснела, словно догадавшись, о чем подумала Анни.

— Входите, пожалуйста, Джерт. Я не совсем уверена, обрадуется ли вам папа, но лично я очень рада вашему приходу, — просто и искренне сказала она.

— Спасибо, — кивнула ей Джерт и прошла в комнату. — Что у нас тут происходит?

Она остановилась возле Коуди, лежавшего на диване. Он, приподнявшись на локте, удивленно смотрел на медсестру.

— А, так ты тот самый ненормальный, который пытался потушить пожар на тракторе? — спросила Джерт, хитро прищурившись.

Коуди строго взглянул на Анни.

— У меня такое впечатление, что появление этой женщины как-то связано с пижоном, — сказал он, криво усмехнувшись. — Впрочем, может, я и ошибаюсь.

Анни не обратила никакого внимания на его слова. Она подумала, что Джерт слишком опрометчиво предложила свои услуги: теперь ей придется заниматься двумя пациентами с тяжелым характером.

— Это Коуди, мой деверь, — представила она его медсестре.

Джерт закивала головой.

— Знаю, знаю. Слышала о Коуди-чудаке, как вас называют в городе.

Коуди ничего не ответил, и Джерт уселась на стул рядом с ним.

— И вся эта история про трактор правда? — снова спросила она.

Он тяжело вздохнул, понимая, что эта настырная женщина не отстанет от него, пока он не ответит на ее вопрос.

— Да, правда. Я всего лишь хотел прорыть траншею, чтобы предотвратить распространение огня. К сожалению, было уже поздно, — обстоятельно объяснил Коуди.

— Понятно, — сказала Джерт. — И ты наглотался дыма.

Анни придвинула к дивану маленький столик и поставила на него принесенный поднос со стаканом молока для Коуди.

— Джерт, откуда вы все узнали? — поинтересовалась она.

— Да пожарники заезжали в больницу, — ответила она, глядя на Коуди профессиональным взглядом.

— Надеюсь, никто из них не пострадал? — поинтересовалась Анни, поразившись своей беспечности: так была занята своей бедой, что даже не узнала, все ли в порядке с людьми, которые пришли ей на помощь.

— Да, с ними все в порядке, — ответила Джерт. — Они заехали, чтобы пополнить свою аптечку. Они же еще оказывают первую помощь пострадавшим, а в случае необходимости привозят их к нам. Подозреваю, что на сей раз пожарники должны были доставить в больницу тебя, Коуди. Но вижу, что ты напрочь лишен здравого смысла и тем самым подтвердил свое прозвище, отказавшись поехать в больницу.

Джерт не могла удержаться, чтобы не поддеть Коуди. Тот с тоской глянул на нее: как долго эта женщина будет докучать ему своей заботой и болтовней?

— Значит, так, миссис Джерт… — начал он решительно, желая поставить ее на место.

Анни сразу поняла, что ей пора вмешаться.

— Коуди, — перебила она его, — нам так повезло, что Джерт приехала. Ведь я буду очень занята, когда приедет шериф, а потом еще и представитель страховой компании. У меня не будет ни минутки свободной, чтобы заняться отцом. Кроме того, еще есть Мэри, за которой тоже надо присмотреть. Да и на тебя я пока не могу рассчитывать. Ты сам еще нуждается в уходе. Да и твоя мама, наверное, сбилась с ног без тебя…

Коуди взял Анни за руку.

— Ладно, сдаюсь и молчу. Но, пожалуйста, мэм, — обратился он к Джерт, — если вас не затруднит, не докучайте мне своими заботами…

— Не докучать? — с хитрым прищуром усмехнулась Джерт.

— Да, я буду очень вам за это благодарен. Я уже практически здоров!

Джерт наклонилась к нему и перешла на шепот.

— Дорогой мой, ты очень симпатичный мужчина, но меня здесь больше интересует хозяин дома, и он больше, чем ты, нуждаешься в моей помощи, понял? Хотя я не совсем уверена, что он сильно обрадуется моему появлению.

— Черт возьми, что она тут делает? — раздался тут же грозный голос Трэвиса.

Анни подняла глаза. Отец стоял в дверях, уставившись на Джерт, и взгляд его не сулил ничего хорошего.

— Кто это впустил ее в дом?

— Я, папа, — ответила Анни как ни в чем не бывало. — Ты ведь узнал Джерт, правда? — Она улыбнулась медсестре. — Не хотите ли выпить стаканчик чаю, Джерт?

— С превеликим удовольствием, — отозвалась та и насмешливо взглянула на Трэвиса. — Проходи же, старина. Скажи-ка мне, не курил ли ты втихаря и не из-за тебя ли случился пожар?

Трэвис чуть ли не задохнулся от возмущения. Анни же едва сдерживалась, чтобы не засмеяться. Коуди взглянул на нее и сам стал давиться от смеха, но потом отвернулся к окну, чтобы старик не заметил его насмешливого взгляда.

Анни отправилась на кухню, чтобы поставить чайник. Визит Джерт пока только злит отца, но Анни так нужна сейчас помощь. Сам Господь Бог послал сюда эту женщину, которая проявляет такую заботу о Трэвисе. А если отец все же сможет угомониться и постарается держать себя в рамках приличий, ему и самому станет приятно и весело в обществе остроумной и живой Джерт. Анни тяжело вздохнула. Ну и повезло же ей на таких упрямых своенравных мужчин! Отец и Коуди — два сапога пара.

Как не похожи они на Зака… Что Зак? Он скоро женится. Что это она вспомнила его? Анни меньше всего хотелось думать о Заке. Она ходила по кухне, доставала чайную посуду, открывала ящичек за ящичком, пытаясь отвлечься. Сердце ее заныло, и ей стало ужасно жалко себя. Конечно, она не та женщина, которая нужна Заку. Но как бы ей хотелось стать его женщиной!

Оставив машину в гараже, находящемся под зданием компании, Зак направился к лифту, прихватив с собой большую картонную коробку, в которую он собирался упаковать некоторые личные вещи из своего письменного стола. Скоро он окончательно распрощается со своей нынешней работой и начнет все заново.

Он поднялся на лифте на самый верхний этаж. Секретарша почтительно поздоровалась с ним, но он не обратил на нее внимания, поспешив в свой кабинет. Бросил коробку на пол и тут же решительным шагом направился к Картеру. В кабинете было пусто, а дверь в его комнату для отдыха оказалась плотно закрытой. Зак удивился, что Хаскинс так рано отправился на ленч, обычно в это время он вел телефонные переговоры или принимал деловых партнеров.

Зак подошел к закрытой двери и хотел постучаться на всякий случай — вдруг Картер там? Но передумал. Лучше пойти узнать у секретарши — ей-то наверняка известно, где он. С Хаскинсом надо держаться холодно и официально, а визит в его комнату для отдыха, в которой слишком уж домашняя обстановка, предполагает иное общение. Все, что Зак собирается сказать своему заместителю, он выложит сидя за собственным письменным столом, а тот будет стоять перед ним навытяжку…

Зак уже собирался выйти, как вдруг взгляд его упал на карту штата, лежавшую на столе Картера. Он подошел поближе и увидел, что на ней красным кружком обведен Десперадо. Еще какие-то красные точки проставлены в стороне от предполагаемой скоростной трассы, намеченной пунктиром. Точки образовывали полукруг, внутри которого стоял маленький восклицательный знак. Склонившись над картой, Зак догадался, что точки стоят на размеченных участках земли, принадлежавших фермерам.

Зак как зачарованный смотрел на карту, потом обратил внимание на небольшой рулон, лежащий на краю стола. Он не замедлил развернуть его — карта природных ископаемых штата. На кой черт она понадобилась Картеру? Но когда он стал сверять одну с другой, у него перехватило дыхание.

Наконец в его руках оказался ключ к загадочной игре Картера!

Если все данные верны, а карта, судя по дате, свежая, то получается, что Анни Аквилар, владелица убыточной фермы, сидит просто на мешке с золотом. Только это золото черного цвета — нефть.