Двое

ГЛАВА 3

Что она имеет в виду? — подумал Зак. Но Анни больше ничего ему не сказала, а быстрыми шагами направилась в дом. Он потоптался на месте и последовал за ней. Опять пришлось проходить мимо гремучей змеи, которая шипела и грозно гремела погремком. Зак ненавидел змей, а эта вызывала у него особое отвращение. Она вела себя так, будто охраняла этот дом и была готова броситься на нежеланного гостя.

Зак вошел в холл и остановился. Прохладный ветерок от вентиляторов приятно овевал разгоряченное лицо. В доме были зашторены окна, и он подождал, пока глаза привыкнут к полутьме.

Вдруг перед ним возникло лицо мистера Кэйда. Зак даже вздрогнул от неожиданности.

— Если я только увижу, что ты крутишься возле моей дочери, тебе конец, парень, понял? — угрожающе проговорил он, и по выражению его лица было видно, что он не шутит.

Злобно поглядев в глаза оторопевшему Заку еще несколько секунд, старик пошел в комнату и позвал внучку:

— Пойдем, Мэри. — Голос его стал совсем другим, прямо-таки самый нежный дедуля на свете. — Давай поиграем с тобой в карты, детка.

Зак с трудом перевел дыхание и про себя чертыхнулся. Надо же! Сперва эта дурацкая змея, теперь старый хрыч — оба готовы его изничтожить. Враждебность этого Кэйда, конечно, можно понять, списать на возраст… И все же… Зак так и продолжал стоять в раздумье посреди холла, пока не появилась Анни.

— Телефон в кухне, — услышал он ее приятный голос и повернулся.

Она шла к нему по коридору из спальни. Анни переоделась в легкое белое платье, которое удивительно шло ей, делало ее такой женственной и привлекательной, что у Зака дух захватило. Ему неожиданно подумалось, что Лу-Энн будет выглядеть глупо в подобном наряде, ей подавай что-нибудь изысканное, простота ей не к лицу…

Пройдя в кухню, Зак увидел, что Анни надела большой передник и стала доставать кастрюли. Он глянул на часы — ровно шесть. К этому времени он должен был бы проголодаться, но есть ему не хотелось. Он не отрываясь смотрел на Анни, любовался тем, как она двигается… Ее роскошные волосы были заплетены в косу, которая, спускаясь по спине, выглядела черной змейкой на белом платье. А изящный изгиб ее шеи вызывал в нем непреодолимое желание припасть губами к прохладной смуглой коже…

Но Анни явно напряжена и нарочно не обращает на него внимания. Судя по всему, она все же считает его непрошеным гостем. И если не занимает открыто враждебную позицию, как ее отец, то лишь потому, что она — женщина.

Ну и ладно, Бог с вами со всеми, подумал Зак, усаживаясь возле телефона. Надо бы позвонить Лу-Энн, но меньше всего ему сейчас хотелось общаться с ней. Ведь она будет вне себя, когда узнает, что он не приедет к вечеру. Сегодня в их честь должен состояться грандиозный прием в доме ближайшего друга губернатора. А он вместо этого будет сидеть черт знает где с парочкой недоброжелательных хозяев этого дома.

Зак в сердцах набрал номер компании по прокату автомобилей и объяснил диспетчеру, в чем его проблема. Как он и ожидал, прислать машину пообещали только завтра утром. Зак повесил трубку и снова стал наблюдать за тем, как Анни ловко управляется у плиты: режет овощи, мясо, что-то взбивает, помешивает в кастрюльке, открывает и закрывает духовку. Аромат специй возбудил его аппетит.

Правда, ему никто не предлагал поужинать. Слава Богу, Аквилары хоть предоставили ему ночлег. Что ж, можно дожить до утра и без еды.

Зак тяжело вздохнул. Вкусные запахи вызвали у него ощущение ужасного голода, и он мысленно представил себе банкетный стол, накрытый изысканными блюдами. Тут он опять вспомнил, что надо позвонить и предупредить Лу-Энн. Но не звонить же отсюда, из кухни, когда Анни рядом. Интересно, прилично ли попросить ее выйти на минутку? Нет, глупо. Может быть, в бунгало есть телефон и он переговорит с невестой попозже. Правда, что-то незаметно проводов, ведущих к тому дому у пруда. Лу-Энн, бедняжке, придется искать себе приличного кавалера из их общих знакомых, чтобы пойти на банкет.

Эта мысль что-то не очень понравилась Заку. Лу-Энн может пойти на прием с родителями, но она этого так не любит. Предпочитает, чтобы рядом был надежный мужчина… Но раз Зака нет, значит, его место займет кто-то другой. Зака вдруг охватила ревность, хотя он понимал, что это глупо и беспочвенно. Лу-Энн не станет строить глазки посторонним мужчинам. Мысли о том, что Лу-Энн может оказаться в объятиях другого мужчины, на какое-то время отвлекли его от происходящего.

Анни резко поставила на стол большую сковороду, с которой с грохотом слетела крышка. Зак вздрогнул: что происходит? Анни стала заворачивать что-то в фольгу, и у нее явно не ладилось. Конечно, его присутствие ее раздражает. У нее нет настроения вести с ним светскую беседу, а уж тем более возобновлять разговор о земельных участках. Она злится, не зная, как дальше себя вести. Тут Зак вспомнил их объятия и поцелуй у пруда. Они ведь оба, одновременно, воспылали страстью друг к другу. Как она прижималась к нему! Но теперь от ее благосклонности не осталось и следа. Какая-то в этом есть загадка.

Анни начала резать лук, и у Зака защипало в глазах. Скорей бы она закончила и дала ему ключ от бунгало! Невыносимо сидеть здесь на кухне, молчать и просто наблюдать за ней. Не знает он, как вести себя со своенравными женщинами! И его жутко раздражают перепады собственного настроения.

Он снова протянул руку к телефону и остановился. Нет, звонить Лу-Энн сейчас нельзя. Она начнет сердиться по поводу его отсутствия, а ему придется успокаивать ее всякими нежностями, и это притом что Анни в двух шагах от него. Кроме того, на кухне так шумно, что Лу-Энн ни за что не поверит, что он звонит ей из гостиницы. Да и не пристало врать в присутствии Анни.

Вдруг Анни громко вскрикнула, и Зак вскочил на ноги.

— Что случилось? — спросил он, подбежав к ней.

— Я порезала палец, — ответила Анни совершенно спокойно, обматывая палец салфеткой. — Пустяки!

— Покажи! — потребовал Зак.

Он сорвал салфетку и потянул Анни за руку к мойке. Пустив струю холодной воды, он подставил ее палец под кран.

— Подержи так минутку, потом посмотрим, что там, — велел он.

Анни подчинилась без звука. Зак внимательно посмотрел на нее, стараясь понять — не из тех ли она дамочек, что падают в обморок при виде крови? Скорее всего, нет. Тогда он подошел к плите, на которой в сковороде жарились овощи. Может, их надо помешать, чтобы не пригорело? Тут же в кастрюльке кипели нежно-розовые бобы в густом томатном соусе. Зак повернулся к Анни, чтобы узнать, что ему с этим хозяйством делать. Но она стояла к нему спиной, не проявляя никакого беспокойства по поводу брошенного без присмотра ужина.

В приготовлении пищи Зак вообще ничего не смыслил, так как всегда пользовался только микроволновой печью для разогрева готовой еды. Поэтому лучше ему ничего не трогать на плите, чтобы не испортить. Кулинария — дело женское, а вот врачевание — мужское. Следует попробовать полечить Анни. Ей, наверное, это больше понравится. Зак решительно выключил конфорки и подошел к Анни.

— Как палец? — поинтересовался он деловито.

— Отлично.

Но голос ее прозвучал как-то слишком тихо. Зак осторожно взял ее руку и внимательно осмотрел палец. Рана была небольшая, но глубокая. Кровь еще не перестала идти, и Зак снова подставил ее палец под струю холодной воды.

— Через минуту пройдет, — успокоил он Анни.

— Да со мной все в порядке, — сказала она спокойно. — Нечего создавать из такой ерунды проблему.

Зак только усмехнулся и усадил ее на стул возле мойки. Может, она раньше и переносила спокойно всякие травмы, но в этот раз он чувствовал, что ее пробирает дрожь. Она явно побледнела и напряженно смотрела в одну точку. Наверное, старается не показать виду, что ей больно, подумал Зак. Он погладил ее по спине, желая утешить. Прикосновение к ее телу оживило задремавшие было желания, но Анни быстро отрезвила его: передернула плечами, стараясь сбросить его руку.

— Пожалуйста, отойди, — сказала она. — Я справлюсь сама.

Анни действительно не очень беспокоилась о своей травме. Жизнь на ферме сопряжена со многими трудностями, и простой порез — чепуха по сравнению с тем, что может случиться. Но сейчас ей явно было не по себе, и она решила, что это из-за духоты. А кроме того, присутствие сочувствующего человека всегда расслабляет, особенно если он — небезразличный ей мужчина. Когда он дотрагивался до нее, проводил своей крепкой, теплой ладонью по спине, у нее дух захватывало. Но Анни пыталась избавиться от ненужных ей сейчас эмоций, а мыслей, которые могли появиться вслед за ними, вообще не допускала.

Поэтому больше всего на свете она хотела, чтобы он оставил ее в покое. До сих пор она не могла понять, что его остановило тогда у бунгало, когда она была готова отдаться ему. А какая сила повлекла ее саму в объятия незнакомого мужчины? И что она ожидала от него в тот момент? Как могло прийти ей в голову, что Зак после ее жестокого отказа на его деловое предложение решит заняться с ней любовью? Все из-за того, что у нее давно не было мужчины, решила Анни, но легче ей не стало. Наоборот, ее охватило чувство стыда.

— У меня все нормально, — объявила она, решительно поднимаясь со стула. — Пойду к себе, перевяжу палец.

Не оборачиваясь, чтобы Зак не смог увидеть выражения ее лица, Анни поспешила в спальню. Трясущимися руками достала бинт из аптечки и стала заматывать палец. Кровотечение уже практически остановилось, и наложить повязку не составляло труда, но у нее ничего не получалось. Она несколько раз начинала все снова, уговаривая себя успокоиться и выбросить всякие глупости из головы.

— Мама, ты поранилась? — раздался голос дочки.

Мэри прибежала за ней в спальню и испуганно наблюдала за матерью. Анни улыбнулась ей, но девочка не отреагировала на ее улыбку. Мэри стала слишком серьезной, совсем непохожей на своих беззаботных и веселых одноклассников. Учительница рассказывала, что Мэри часто стоит в сторонке и наблюдает, как играют другие дети, хотя ее всегда зовут в игру. По словам учительницы, девочка предпочитала гулять одна, собирая листья и цветы, или находила всяких жучков и, зажав их в кулачке, шептала им что-то. Но она всегда искала одиночества.

Анни очень беспокоилась, потому что причиной изменения характера девочки несомненно была смерть отца два года назад. Мэри прежде была такой веселой, жизнерадостной, игривой! Она обожала наряжаться в платьица, которые Анни сама ей шила, и кокетливо крутилась перед зеркалом, подбирая бантики для косичек под цвет наряда. Теперь у нее всегда были печальные глаза, и Анни с тревогой наблюдала за ней и ждала, когда же вернется ее детская беззаботность.

— У меня все в порядке, милая, — сказала Анни дочке. — Смотри, просто маленькая ранка.

Она сняла повязку, чтобы показать Мэри, насколько несерьезна ее рана, надеясь, что это успокоит девочку. На пальце появилась крошечная капля крови. Мэри вскрикнула и в ужасе посмотрела на мать.

— Останови, останови кровь! — закричала она и начала громко плакать.

— Перестань, дорогая, смотри — уже все! Мэри! — И Анни протянула к ней руки.

Девочка зарыдала во весь голос и оттолкнула Анни. Показывая на повязку, свисающую с пальца, она кричала:

— Убери это! Останови кровь!

— Хорошо, хорошо! — приговаривала Анни, стараясь сохранять спокойствие.

Реакция Мэри напугала ее, и Анни стала наматывать бинт обратно на палец, но это не успокоило девочку, а наоборот — она испугалась еще больше и бросилась вон из спальни, рыдая на весь дом.

— Эй, погоди! Что случилось, детка? — раздался вдруг голос Зака.

Он еще что-то сказал девочке, но Анни не расслышала, а через минуту истерика Мэри прекратилась и она затихла. Тут и появился Зак с всхлипывающей Мэри на руках.

— Мама умрет, — пробормотала Мэри, вытирая кулачком глаза.

— Что? — ужаснулась Анни и ошалело уставилась на девочку. — Я не собираюсь умирать!

Она бросилась к ребенку и попробовала забрать ее из рук Зака, но Мэри упиралась и не хотела к ней идти.

Анни сердито взглянула на Зака, тот пожал плечами и показал, что не задерживает девочку, она сама не хочет. Все равно Анни злилась, что он вмешивается в их дела. Стараясь не глядеть ему в глаза, она подошла еще ближе и потрепала дочку по щеке. Потом нежно убрала с ее лба прядь волос и сказала ласково:

— Мама жива и здорова, милая. Почему ты не хочешь идти ко мне на ручки?

Мэри спрятала лицо на груди Зака и снова начала плакать. Он погладил ее по спинке и стал что-то шептать на ухо. Девочка слушала и кивала, не поднимая головы. Тогда Зак подошел к кровати Анни и уселся на нее, посадив Мэри к себе на колени. Потом строго посмотрел на удивленную Анни и буквально приказал ей:

— Иди сюда, Анни! — И добавил помягче: — Пожалуйста!

Мэри выжидающе смотрела на мать, и в ее глазах была такая надежда, что Анни не посмела ему перечить, но про себя решила при случае высказать Закери Райесу все, что она думает по поводу его поведения в ее доме. Сейчас же она только молча приблизилась к Заку и стала прямо перед ним с Мэри.

— Садись, — сказал Зак и похлопал рукой по кровати.

Анни закусила губу: никогда бы не стала слушаться его, если бы не Мэри, которая не спускала с нее глаз. Пришлось сесть рядом с ним, но, слава Богу, их разделял ребенок.

Зак взял ее руку и с некоторым усилием разжал кулак. Он снял повязку, очень ловко соединил края раны и прижал их с силой. Анни почувствовала, как напряглась Мэри. Девочка, затаив дыхание, следила за каждым движением Зака. Тот взял бинт и аккуратно наложил повязку.

— Ну вот, — сказал он удовлетворенно. — Видишь? Я полечил как следует маму, и теперь ее пальчик целехонек, и она сама в добром здравии.

Мэри внимательно осмотрела руку Анни, потом радостно улыбнулась и прижалась к плечу Зака. Анни удивленно уставилась на него. Он выглядел таким довольным и гордым, словно он — великий хирург, только что завершивший труднейшую операцию.

Анни не могла удержаться от того, чтобы не съязвить:

— Ну, ты закончил играть в доктора?

Несмотря на ее сарказм, Зак улыбнулся, и в глазах его промелькнули веселые искорки.

— Закончили, Мэри? Ну и хорошо! Тогда пошли на кухню. Ты, наверное, проголодалась после всех приключений.

Едва они собрались выйти из спальни, как на пороге возник отец Анни. Вид у него был свирепый.

— Это что тут такое происходит, черт побери? — взревел он. — Я разве не предупреждал тебя, парень, что…

— Папа, подожди, — вмешалась Анни.

Она поспешила остановить отца. Не хватало, чтобы тот на глазах у ребенка набросился на Зака.

— Я порезала палец, а Зак и Мэри помогли мне забинтовать его, — объявила она. — Все, с этим покончено. Пошли, папа. Пора ужинать. Ты же проголодался.

Она подтолкнула отца к двери, и тот, бросив злобный взгляд на Зака, нехотя направился в кухню.

Анни последовала за ним, перед этим кивнув Заку, чтобы он шел тоже. В кухне она увидела, как отец с трудом пытается сохранить спокойствие. Он так волнуется за нее, так старается защитить их с Мэри. Он не хочет понять, что она и сама в состоянии справиться. Если бы этот Зак Райес не вмешался, она бы в два счета успокоила дочку и без его помощи.

Анни включила конфорки — надо было закончить приготовление ужина. Тем временем Зак усадил Мэри за стол и присел рядом с ней. Девочка просто засияла от радости, и это больно укололо Анни. Ее раздосадовало, что Зак так быстро смог успокоить ребенка. Мэри чувствовала к нему такое расположение, какого не испытывала ни к одному из взрослых членов семьи. Но вообще реакция Мэри на происшедшее шокировала Анни. Откуда эти разговоры о смерти?

Впрочем, Анни знала причину. Когда отец Мэри попал под трактор, девочка была в гостях у соседей. Анни отчаянно пыталась остановить ужасное кровотечение, она чуть ли не собой закрывала раны, но тщетно. С паническим страхом она наблюдала, как погибает ее муж, и понимала, что его не спасти. Карлоса отвезли на «скорой помощи» в больницу Десперадо. Когда они уехали, Анни в каком-то оцепенении сидела в комнате, пока не пришла Мэри и не спросила, почему по всему дому разбросаны окровавленные полотенца. Этот невинный вопрос вдруг так подействовал на Анни, что она, не в силах сдерживать свой страх и отчаяние, истерически разрыдалась. Возможно, именно ее неспособность успокоить и ободрить ребенка в критической ситуации сказалась сейчас. При таком, казалось бы, пустяковом случае, как порез пальца. Анни чувствовала себя виноватой в неумении справиться с ребенком и тогда, и сейчас.

Она почувствовала на себе взгляд Зака. Он внимательно смотрел на нее, очевидно заметив ее растерянность.

— Можно, я помогу тебе накрыть на стол? — спросил он.

— Нет, спасибо, — твердо ответила Анни.

Ей не нужна больше его помощь. Она прекрасно справлялась и справляется сама. Анни расставила тарелки, разложила приборы. У нее мелькнула мысль попросить Зака потом помыть посуду, — довольно нудное занятие, если у тебя нет посудомоечной машины, — но сразу же решительно отказалась от этой затеи. Это, в принципе, не очень тактично. Сейчас она злится на него, но наверняка позже будет благодарна ему за то, что он так умело утешил и развеселил ее девочку. Кто, как не дети, чувствуют искренность и доброту?

Старик с нескрываемой злостью смотрел на Зака. С какой стати тот сидит с ними за столом, и теперь он, Трэвис Кэйд, вынужден ужинать с ненавистным ему типом! Анни заметила это свирепое выражение лица и решила переключить внимание отца на еду, быстро поставив перед ним тарелку с ароматными горячими лепешками. Потом она разложила по тарелкам салат из помидоров с зеленым перцем и луком. Наконец на столе появилось блюдо с дымящимся мясом, нарезанным на кусочки и пересыпанным приправами.

— Ешьте, пока горячее, — сказала она всем.

Одного взгляда на Зака было достаточно, чтобы увидеть, как ему нравится угощение. Анни чисто по-женски было приятно, что угодила гостю. Она ела медленно, поглядывая то на Мэри, то на Зака. Он снял пиджак и галстук, расстегнул ворот рубашки и закатал рукава. Глядя на его мускулистые руки, Анни почувствовала, как ее снова захлестывает волна желания. Она тут же попыталась объяснить это тем, что Зак сидит сейчас на месте ее погибшего мужа и это создает иллюзию присутствия Карлоса. Ей очень не хотелось признаваться себе в том, что ее тянет к Заку. Его отказ задел ее гордость. Но ведь она поставила его в неловкое положение, возможно, смутила его своим неожиданным порывом. Скорее всего, он не испытывает к ней особого интереса. От этой мысли Анни стало не по себе: надо же выставить себя такой дурой! Она поклялась себе в том, что такого больше не повторится.

Анни резко встала и начала разносить мисочки с соусом сальса. Это было ее коронное блюдо, сделанное из спелых красных помидоров, которые она выращивала сама, если не считать помощи Мэри, в огороде за домом. Соус был приправлен чесноком, ароматными кореньями и специями. В прошлом году Анни завоевала приз Голубой ленты на местной ярмарке, и с тех пор ее сальса пользовалась огромным успехом в Десперадо. Она отказалась раскрыть секрет своего рецепта и теперь продавала баночки с домашней сальсой в одном из магазинов. Это приносило дополнительный доход каждый месяц, что служило большим подспорьем в их семейном бюджете.

Зак, конечно, обратил внимание на то, как вкусно готовит Анни. Он любил острую пищу, особенно файитас — мясо с приправами. Это блюдо было популярно в Техасе, и его можно было заказать в любом ресторане, но такого восхитительного мяса ему еще нигде не приходилось пробовать. Зак хотел было выразить свое восхищение талантом Анни, но решил, что мистеру Кэйду вряд ли это понравится.

Зак только поглядывал на Анни. Ее лицо было сосредоточенно, вела она себя довольно отчужденно. Почему же она тогда целовалась с ним? Не похоже на сиюминутный порыв или холодный расчет, он видел ее глаза…

Нет. Она целовала его так, будто ничего другого в жизни ей не надо. Но почему? Решив, что разбираться в потемках женской души самое неблагодарное занятие, Зак перевел взгляд на мистера Кэйда. Видно, что старик готов взорваться в любую секунду. Еле сдерживается. Зак подумал, что ему надо срочно закругляться с ужином и отправляться в бунгало. Зачем дразнить хозяина?

— Ты не порежешь мне мясо? — попросила его Мэри, улыбаясь.

Зак глянул на девочку и сам расплылся в улыбке.

— Конечно, детка. А ты любишь файитас?

Она кивнула. Зак принялся резать мясо в ее тарелке. Он вдруг представил, что в один прекрасный день и у него будет ребенок. Интересно, каково быть отцом? Может, у него это получится лучше, чем у его собственного папаши?

Зак обвел взглядом всех троих. Вот маленькая, но крепкая семья, живущая достаточно изолированно. Все, что у них есть, — это они сами, люди трех поколений, да еще их кусок земли, с которого они кормятся. Взять, например, то, что было на столе к сегодняшнему ужину. Многие блюда, включая замечательную сальсу, приготовлены Анни из того, что произрастает у нее на ферме. Она трудится не покладая рук, чтобы прокормить семью. Зак взглянул на Мэри — хорошенькая девочка с очень умными глазками. Но одета она в платьице, из которого явно выросла, а сшито оно заботливыми руками матери. Как она только успевает сочетать заботы по дому и воспитание дочки с трудной, кропотливой работой на поле?

Зак подумал: хотя они имеют так мало, вправе ли он настаивать на том, чтобы они коренным образом изменили свою жизнь? Знают ли они, как жить по-другому?

Размышляя над этим, Зак посмотрел на старика Кэйда. Тот продолжал наблюдать за ним, но взгляд его стал каким-то странным, без тени ненависти. Зак оторопел, не представляя, что у того опять на уме. Но вдруг понял по его глазам, что тот страдает от дикой, невыносимой боли. Мистер Кэйд попробовал подняться, прижав одну руку к груди, но бессильно упал на стул.

— Папа, что случилось? — вскрикнула Анни.

— Дедушка! — раздался голос Мэри.

Зак вскочил и закричал:

— Вызывай «скорую»! У него, кажется, сердечный приступ!

Зак сидел в холле больницы. Прошло двенадцать часов с тех пор, как он приехал сюда на «скорой» вместе с Анни. Он вспомнил, что до сих пор не позвонил Лу-Энн. Ну и что? — подумал он. Еще одно колечко с изумрудом, и она легко простит меня и пустит к себе в постель. В конце концов, они скоро поженятся, через несколько недель свадьба, о которой знает весь город. Так стоит ли поднимать шум и ссориться из-за того, что он не смог позвонить, находясь по делам корпорации в командировке?

Болван! При чем тут дела и при чем тут командировка? Заку пришлось признать: он попал в такую переделку и вся ситуация имеет настолько личный характер, что никакая работа с этим не сравнится. Сидит он, как последний идиот, в какой-то дыре и неизвестно с какой целью.

У мистера Кэйда случился сердечный приступ, но дежурный врач уверял, что старик справится и выживет. К счастью, удалось вызвать кардиолога, который скоро должен был приехать в больницу, чтобы осмотреть пациента и назначить серьезное лечение. Вроде бы все ничего, но Зака не покидало чувство волнения. Он провел беспокойную ночь в приемной; то размышлял о том, что делать дальше, то засыпал в кресле. Но внутренний голос говорил ему, что все случилось по его вине. И он не мог не согласиться с этим неприятным выводом. Ненависть и раздражение довели старика до приступа, он вынужден был сдерживаться исключительно ради Анни. Теперь, когда Зак вспоминал все, что происходило вчера вечером, ему казалось, что это было не с ним.

Вслед за «скорой помощью» к дому подъехал черный автомобиль, такой старый, что Зак затруднился бы даже определить его марку и год выпуска. Из этой рухляди вылез странный мужчина довольно высокого роста с длинными черными волосами, в его ухе красовалась серьга. К огромному удивлению Зака, Анни бросилась на шею незнакомцу.

И, что еще более удивительно, она усадила в машину взволнованную Мэри, которая абсолютно не сопротивлялась. Только когда машина отъехала, Зак забеспокоился и даже попытался узнать у Анни, что это был за тип, увезший Мэри, но Анни не слушала его. Она села в «скорую помощь» рядом со своим отцом. Кто-то подвел Зака к другой дверце машины и даже помог усесться справа от шофера. Зак даже не успел объяснить, что ему незачем ехать в больницу. Это несчастье семьи Аквилар, не его. И не его забота.

По дороге он слышал, как стонал мистер Кэйд. Зак обернулся и увидел испуганное лицо Анни, освещенное бледным светом лампы в салоне. В глазах ее застыло выражение ужаса. Она, конечно, отважная женщина, но состояние ее отца и впрямь тяжелое. Случись что с ним, она останется совершенно одна. И вдруг Заку захотелось быть рядом с ней, утешать ее, помогать ей. Если она только позволит ему.

Теперь он ждет, когда Анни придет из палаты интенсивной терапии. Взглянул на часы — черт побери, семь часов утра! Если он позвонит Лу-Энн и расскажет ей все, что произошло с ним за последние двадцать часов, она не поверит и только разозлится. Надо придумать что-нибудь более правдоподобное для нее. Тут он представил себе Лу-Энн в белом кружевном белье, лежащей на огромной кровати в доме ее родителей, куда она наверняка отправилась после вчерашнего приема. Конечно, сейчас звонить ей рано, она терпеть не может, когда ее будят спозаранку. Ну и хорошо, это только на руку Заку. Ему еще нужно поразмыслить над тем, что бы ей такое сказать. Как объяснить тот факт, что он не только не появился вчера, но даже не позвонил ей?

Тут Зак решил позвонить Картеру. С ним можно не церемониться, он встает рано. Тем более что он наверняка ждет вестей от Зака. Для него же так важно знать, как здесь идут дела. Зак вытащил из бумажника карточку для телефонных разговоров и направился к автомату. Набрал номер Картера и стал ждать ответа, не спуская глаз с вестибюля, где в любой момент могла появиться Анни. Как он и ожидал, Картер ответил быстро, голос его звучал бодро.

— Привет, Картер, это я, — сказал Зак.

— Как идут дела в Десперадо?

Зак помолчал секунду.

— Есть небольшие проблемы. — Вдруг ему расхотелось объясняться с Картером и рассказывать ему, что, в сущности, задержало его здесь.

Кроме того, ему пришлось бы поведать о своих сомнениях по поводу дела о покупке земли. Лучше всего выражаться неопределенно.

— Я занимаюсь этим делом и контролирую ситуацию, — сказал он.

— Хорошо. Надеюсь, ты их уломаешь. Когда вернешься?

Зак задумчиво почесал затылок. С одной стороны, ему очень хотелось уехать, с другой — он считал, что должен дождаться Анни, узнать об отце и, возможно, остаться, пока все не образуется. Не может же он взять такси, уехать в Остин и потом позвонить оттуда ей: «Привет. Как там папа? Надеюсь, ему лучше». Получалось, что ему наплевать. Но это не так. Несмотря на то что мистер Кэйд не очень его жаловал, Заку не хотелось, чтобы старик умер.

Проклятье! От одной этой мысли Заку стало не по себе.

— Слушай, я даже не знаю когда, — сказал он в телефонную трубку, после минутной паузы отвечая на вопрос Картера. — Дело в том, что машина, которую я взял напрокат, вышла из строя. Придется подождать, пока пришлют мне сюда другую. Обещали приехать сегодня днем. Но я еще не все сделал. Мне надо бы остаться и попробовать еще разок обсудить все детали.

Картер рассмеялся.

— Давай, давай. Уж если кто и умеет убеждать людей, так это ты. Так что вперед! Кстати, ты пропустил шикарную вечеринку вчера.

— Да? — Заку было абсолютно наплевать на эту вечеринку, но он должен был из приличия узнать о деталях.

— Точно, — уверил его Картер. — Такое грандиозное мероприятие! Давно не было ничего подобного. А Лу-Энн выглядела роскошно. Правда, ей явно не хватало тебя…

— У меня не было и минуты свободной, чтобы ей позвонить. Надеюсь, она хорошо провела время?

— Ну как тебе сказать? Конечно, она предпочла бы видеть тебя рядом, но, знаешь, дорогие изумрудные серьги, которые ей подарил ее щедрый жених, — она всем об этом рассказывала — ее вполне утешили. Так что вряд ли она будет особенно сердиться на тебя, когда ты вернешься.

— Надеюсь. Я позвоню тебе позже, скажу о результатах.

— Жду звонка.

Зак повесил трубку и прислонился к прохладной стенке. У него раскалывалась голова, похоже, начиналась мигрень после бессонной ночи. Нет, это из-за тяжелых мыслей, которые одолевали его. Он не мог избавиться от чувства вины за все, что произошло.

— Красавчик наконец-то объявился, — сказал Картер с усмешкой.

— Как там идут дела?

Вопрос был задан приятным женским голосом, который так ему нравился. Правда, несколько минут назад, до звонка Зака, этот голос звучал чувственно и возбуждающе: крики и стоны женщины, получающей наслаждение от любви.

— Все идет по плану, — ответил Картер и с удовольствием посмотрел на обнаженное тело женщины.

Чувство гордости переполняло его — она, эта красавица, принадлежит ему. Он погладил ладонями ее трепетную грудь и улыбнулся, когда женщина застонала от удовольствия.

— Нам не о чем беспокоиться, — продолжал он, больше обращаясь к себе, чем к подружке. — Этот фраер обтяпает это дело в два счета.

Картер был очень доволен собой: все идет как по маслу. Жизнь — великолепная штука, когда ты сам диктуешь правила главной игры, подумал он.

Замирая от наслаждения, которое доставляли ему ласки этой опытной в любви женщины, Картер стал нежно целовать ее шею.

— А почему ты так уверен, что Зак сможет заставить Аквилара продать землю? — поинтересовалась вдруг его подружка.

Картер весело рассмеялся.

— Потому что они почти одной крови, детка, и слишком хорошо знают все уловки друг друга. Им легче договориться.

— Аквилары тоже из Мексики?

Картер задумался, он знал, что это не так, но ему очень не хотелось сейчас вдаваться в детали, которые для нее не имели значения.

— Похоже, что у них мексиканские имена. Говорят, что Бог не наградил разумом южан.

Она хихикнула и шутливо шлепнула Картера по бедру.

— «Риттер интернэшнл» лопнет, если в газетах опубликуют хоть одно из твоих подобных хулиганских высказываний, дорогой.

Картер подмигнул ей и стал гладить рукой ее живот. Это приятней, чем говорить о делах. Тем более что расовые проблемы его совсем не интересуют. В данный момент он думал о Закери Райесе. Вспомнилось, как они учились вместе в юридическом колледже. Зак тогда еще обнаруживал незаурядные способности. Потом из газет Картер узнал о том, что Зак открыл свое дело, фирму, ставшую позже корпорацией «Риттер Интернэшнл». Картер моментально решил связаться со старым другом, надеясь получить у него работу. Все вышло наилучшим образом, а теперь он, Картер Хаскинс, собирался занять место дружка в кресле президента корпорации.

Зак думает, что ему пора немного отдохнуть от большого бизнеса. Но Картер-то знает: для Райеса стремление наверх как хроническая болезнь: можно на какое-то время заглушить ее, но вылечить нельзя. Рано или поздно Зак вернется к тому, от чего так старался избавиться, ему снова захочется попробовать себя. Короткая передышка после трудов в огромной компании, и, кто знает, возможно, у него созреет новая идея создать что-нибудь побольше и получше, чем «Риттер». Будет новый титул и большие деньги. А вдруг он захочет вернуть себе «Риттер»? Сейчас Заку кажется, что его вполне устроит работа в той богатой компании, которая принадлежит папочке Лу-Энн. Но ему явно будет не хватать блеска и размаха «Риттер».

А Картер к тому времени уже займет кресло президента корпорации!

Картер взглянул на роскошную женщину, которая лежала рядом с ним. Такого белоснежного и гладкого тела он не видел никогда. Она была словно статуэтка из алебастра. Ни одного изъяна.

Да, Закери нужна именно белокожая, белокурая Лу-Энн с ее голубой кровью и богатством. Она олицетворяет то, чего ему самому так не хватает: благородное происхождение и положение в обществе. Всю жизнь этот мексиканец страдает от того, что был рожден в низах. Женитьба на Лу-Энн частично избавит его от комплексов. Картер просчитал все верно. Он тоже не будет внакладе.

— Ну-ка иди сюда, красотка! — сказал он. — Ах, Лу-Энн! В твоих объятиях я готов провести полжизни. Давай-ка опять займемся любовью.