Двое

ГЛАВА 5

— Я так соскучилась по тебе, дорогой! — пролепетала Лу-Энн, обвивая руками его шею.

Она только что вошла и уже была в его объятиях. Зак с наслаждением вдохнул знакомый аромат духов и поцеловал ее в губы. Поцелуй принес ему явное облегчение, потому что только сейчас он почувствовал себя самим собой.

Хотя он покинул ферму Аквиларов только вчера, ему казалось, что с этого дня прошло сто лет. И вообще было ли это с ним, Закери Райесом? Эта чарующая женщина по имени Анни, ее колдовские глаза, объятия и поцелуи у пруда… Потом больница, старик, Коуди-чудак, чувство смятения…

Анни Аквилар. Он, наверное, совсем сошел с ума, если позволил ей перейти грань официальных отношений. Ей удалось вызвать у него сочувствие, он даже не подозревал, что способен на подобное. Зак не заметил, как вдруг рядом с ней ощутил сначала неуверенность в правильности своих действий, потом — сожаление за причиняемое беспокойство и даже вину за происшедшее со стариком. Надо же!

Но он больше не хотел думать об этом. Он страстно обнимал свою Лу-Энн, руки его нетерпеливо ласкали ее тело, губы прижимались к ее нежной шее…

— Зак, не спеши… — прошептала она.

Он удивленно взглянул на нее — неужели она не разделяет его жгучего желания заняться с ней любовью сию же минуту? Это так не похоже на Лу-Энн. На мгновение его охватил страх: а вдруг она почуяла, что там не обошлось без женщины? В проницательности Лу-Энн не откажешь… Но Зак тут же понял, что все его подозрения беспочвенны, — у его невесты есть иные причины быть недовольной им.

— Лу-Энн, дорогая, я ужасно хотел приехать на прием, но так уж получилось. — Зак, говоря это, усадил ее на диван, а сам сел рядом, заглядывая ей в глаза. — Я попал в такую переделку на этой ферме! Если бы я знал, что ты…

— Ты прежде звонил, когда задерживался, — перебила его Лу-Энн.

Зак заметил ее тревожный взгляд.

— Давай я расскажу тебе все по порядку. Раньше я никогда не попадал в столь идиотские ситуации. Картер просто умолял меня поехать на эту ферму, ему это было очень важно, поэтому я согласился. Казалось, что это дельце можно очень легко уладить, мне, во всяком случае. Я и решил все быстренько обтяпать и вернуться.

Лу-Энн улыбнулась.

— Картеру явно не хватает твоего умения улаживать самые сложные дела. Вот он и обращается к тебе, зная наверняка, что ты справишься.

Она сказала это с такой гордостью, что Зак улыбнулся. Но на сей раз Лу-Энн была далека от истины.

— В том-то и дело, — сказал он горестно, — что у меня ничего не вышло. Старику стало плохо за ужином, и его отвезли в больницу с инфарктом.

— О, Зак! Какой ужас!

— Да, вот именно. У этого старика ферма в таком запущенном состоянии… Понимаешь, я не стал нажимать на него. У меня было не то настроение. Я думал о тебе, расслабился, расчувствовался, и мне не хотелось…

Как он лихо врал! Он ведь совсем не думал о ней, наоборот, глаз не сводил с другой женщины.

— Я понимаю, Зак. Тебе не хотелось расстраивать старичка, — закончила фразу Лу-Энн. — Что поделаешь, дорогой! Ты выбрал для визита неподходящее время. Но когда этот фермер поправится, ты сможешь еще раз поговорить с ним, правда?

Зак уверенно кивнул, но на самом деле знал, что ноги его не будет больше на ферме Аквиларов.

— Я завершаю свою работу в корпорации через две недели, — сказал он. — А чуть позже стану совладельцем фирмы Харрисонов, не так ли, Лу-Энн Харрисон?

Она рассмеялась и взъерошила ему волосы. Зак схватил ее за запястья и повалил на диван.

— Я больше не могу ждать, — прошептал он.

Но Лу-Энн решительным движением отстранила Зака от себя. Когда они сели, она все же положила голову ему на плечо.

— Так ты собираешься туда возвращаться?

— Плевать я на все это хотел, — грубо ответил Зак.

Лу-Энн и невдомек, почему его раздражает сама мысль о новой поездке к Аквиларам.

— Чувствую, ты ужасно устал, милый. Я тебя прекрасно знаю, через несколько дней ты опять отправишься в Десперадо, чтобы довести начатое дело до конца.

Зак очень сомневался в том, что именно это желание возникнет у него через несколько дней. Если он и захочет вернуться на эту ферму, то совсем по другой причине. Но этого он не допустит. Пора поменять тему разговора.

— Как продвигается подготовка к нашей свадьбе? — поинтересовался он. — Я должен что-нибудь сделать?

Лу-Энн небрежно потрепала его волосы на затылке. Ласковое прикосновение ее пальцев было приятным, но неожиданно Заку захотелось отстраниться.

— К концу недели будет готов твой смокинг, — сообщила Лу-Энн. — Ой, Зак, начинают приходить ответы на приглашения и подарки. Сегодня мы получили изумительный хрустальный графин, очень дорогой, от «Тиффани». А вчера были доставлены четыре набора столового серебра.

Лу-Энн перечисляла все это с таким вдохновением, что Зак даже развеселился. Его всегда поражало, в какой чисто детский восторг она приходила от подарков. Он взглянул на нее — глаза ее азартно сверкали, щеки покрылись нежным румянцем. В эту минуту Лу-Энн была особенно хороша. Она ласкала ладонями его шею, ее пальчики проникли под ворот рубашки… Волна вожделения захлестнула Зака, предчувствие желанного наслаждения овладело им настолько, что он готов быть взять Лу-Энн тут, прямо на диване.

Лу-Энн захихикала, догадавшись по его взгляду, что у него на уме.

— Вот уж не думала, что обычный треп о свадебных подарках распалит тебя, милый! — сказала она весело.

— Да чихать я хотел на эти подарки, и ты, кстати, сейчас тоже!

Зак сжал ее лицо в ладонях и стал осыпать поцелуями ее губы, щеки, шею. Лу-Энн застонала от удовольствия. Как приятно доставлять наслаждение женщине, но еще приятней получать его. Зак мечтал скорее заняться любовью с любимой женщиной, чтобы забыть все, что тревожило его до этого момента. Через полчаса, после бурных ласк, стонов и оргазма, он и не вспомнит об Анни Аквилар.

Зак потянул Лу-Энн в спальню, только сейчас заметив, что у нее в ушах те самые изумрудные серьги, которые он подарил ей перед отъездом.

— Детка, пойдем скорее. Мечтаю увидеть тебя только в этих серьгах, — игриво сказал он.

В спальне он сразу повалил Лу-Энн на кровать. Она потянула его к себе и стала аккуратно расстегивать его рубашку, он же, сгорая от нетерпения, срывал с нее одежду с каким-то остервенением. Где-то в глубине его души вдруг снова возникло некое сопротивление тому, что он делал, но он старался не обращать внимания на это. Разжигая собственное воображение, он уже предвкушал, как будет сжимать податливое тело в своих объятиях, как будет обладать ею и хотеть этого снова и снова…

Вдруг в голове пронеслась мысль: так могло быть и тогда, с Анни, но он отказался от этого…

Теперь Зак уже не мог отключиться от воспоминаний. Он отчаянно старался забыть те ощущения, нарочно повторял вслух имя Лу-Энн, не отрываясь смотрел на нее, ласкал и целовал грудь, раздвинул ее бедра, чтобы скорее слиться с ней в одно целое. Лу-Энн вся горела от нетерпения. Она набросилась на него как тигрица, кусала его губы, грудь, впивалась ногтями в плечи…

Но ее дикие ласки, раньше так распалявшие его, сейчас, наоборот, только вызывали в нем внутреннее противодействие. Снова и снова перед глазами возникал образ Анни, ее взгляд, их поцелуй у пруда… Она тоже желала его тогда, но все было по-другому: прикосновение к ее телу, желанному, трепетному, нежному, вкус ее губ, без всякой помады, запах волос — запах свежести, листвы… Он только теперь понял, что стремился к ней не только телом, но душой, ощущая, что способен разделить ее чувство. Лу-Энн — это пламя чувственности, и раньше ему этого было достаточно. Но теперь…

Зак перевернулся на спину и уставился в потолок. Лу-Энн положила голову ему на плечо, потрепала по волосам и стала утешать его, что она, мол, понимает, как он переутомился, что все пройдет, она подождет и они попробуют опять. Он слушал ее и не слышал. Прохладный воздух кондиционера немного остудил его, и от этого стало немного легче. Но слишком уж близко находилась женщина, которую он не мог сегодня любить, и слишком далеко та… Нет, больше невозможно думать об этом! Волна раздражения поднялась в нем. Он не привык так много переживать. Когда же он избавится от этого наваждения и снова станет самим собой?

Несколько часов спустя Зак, оставшись наконец один в своей спальне, томился от неожиданной бессонницы. Лу-Энн давно ушла домой и, возможно, уже безмятежно спала в своей уютной кровати, и снились ей предсвадебные сны. Но Зак никак не мог заснуть. Последние два года он вообще плохо спал. Считал, что это вызвано перегрузкой на работе и множеством возникающих проблем. Заку не нравилось, что он чуть ли не каждый день пребывает в стрессовом состоянии, поэтому он очень надеялся, что переход на новую работу подействует на него благотворно и он сможет поправить здоровье. Кстати, в этом году он стал ощущать неприятные боли в груди. Не очень сильные, но упорные. Он не придавал этому особого значения, но сейчас, вспомнив о сердечной недостаточности мистера Кэйда, заволновался. Только ему не хватало инфаркта!

Мысли Зака вернулись к Анни. Интересно, как она там, справляется? Он вдруг подумал: а что, если позвонить ей и спросить, как она поживает? Но Зак тут же понял, что не стоит сейчас лезть с расспросами. Да и Анни Аквилар не очень-то захочет говорить с ним после всего случившегося. Зак Райес несомненно олицетворяет для нее все беды, которые внезапно обрушились на семью.

Ему вдруг представилось, как он помогает Анни выпутаться из финансовых затруднений. Сложился чуть ли не сценарий из фильма о благородных рыцарях. Воображение нарисовало замечательные картины его благодеяний и в довершение всего образ Анни, целующей его в благодарность за спасение от краха. Да много ли для этого понадобилось бы денег? Та сумма, которую он потратил на серьги Лу-Энн, для Аквиларов явилась бы целым состоянием! Зак сам подивился этому сравнению. Ему, выходит, труда бы не составило помочь Анни. И не потому что он может это сделать, а потому что очень хочет.

Но Анни никогда не примет подобной помощи от него. Она не будет благодарна ему даже за малую толику того, что он может для нее сделать. Любая его попытка помочь уязвит ее самолюбие и гордость. Поэтому ему следует просто оставить ее в покое, что уже покажется ей благородным поступком. Зак понимал это, успев немного узнать характер Анни.

Он тяжело вздохнул и повернулся на другой бок. Нервное напряжение последних дней и чувство вины не покидали его и не давали заснуть спокойно. Он столько передумал за эту ночь, но легче не становилось. Кроме всего, он был потрясен своим новым отношением к Лу-Энн. Она всегда влекла его, он и сомневаться не смел, что в какой-то момент вдруг не захочет спать с ней. Что-то надломилось в нем, ему уже стало мало физической близости, а ничего иного его невеста и не могла предложить. Зак взглянул в окно — уже светало. Он закрыл глаза и долго еще лежал, слушая тиканье часов на столике.

— Может, ты не слишком старался? — недовольно спросил Картер.

Итак, Картер не верит, что Зак не смог справиться с поставленной задачей выкупить землю Аквиларов. Зак разозлился.

— Я старался как мог, черт тебя дери! — выпалил он со злостью.

— Допустим, но, согласись, вся эта история с инфарктом совсем не является причиной, по которой можно прекратить с ними переговоры, — настаивал Картер. — Оплати счета в больнице — и они радостно бросятся тебе на шею.

— Чушь! Этим их не проймешь. Да и потом у меня сейчас каждая монета на счету. Ты забыл, что я собираюсь жениться? У меня и своих расходов хватает!

— Знаю, знаю. Но не спеши сейчас отказываться, Зак. Через пару дней мы вернемся к этому разговору. Откуда ты знаешь, может, эта девица позвонит и скажет, что передумала, да еще будет умолять купить ее землю? Вот тогда мы это и обсудим.

Зак сердито смотрел на своего заместителя.

— У меня странное чувство, что ты меня не принимаешь всерьез, Картер. И не хочешь уразуметь, что я уже почти не принадлежу делу «Риттер». Осталось несколько дней моей работы здесь.

Картер вздохнул и сокрушенно покачал головой.

— Ты всегда был моим лучшим другом, Зак. И ты знаешь это. Кроме того, ты самый лучший специалист в нашем деле. Мне очень жаль терять тебя. Ведь у нас была хорошая команда, и потом, кроме тебя, некому будет заниматься самыми сложными делами. Я все же надеюсь, что позже ты передумаешь, может даже, после медового месяца. — Картер откинулся в кресле и закурил сигару. — Жизнь полна неожиданностей, знаешь ли.

— Не жди от меня таких неожиданностей, — предупредил Зак.

Самоуверенность Картера раздражала его. Все выглядело так, будто тот знал Зака лучше, чем он сам. Возможно, Картеру известно об этом деле гораздо больше, чем он старается представить.

— А твой отец придет на свадьбу? — вдруг спросил Картер.

Этот вопрос поразил Зака: с какой стати он беспокоится о его отце? Правда, Картер был в курсе сложных взаимоотношений Зака с отцом, был знаком с ним и встречался, когда тот приходил к Заку на работу. Происходило это примерно раз в месяц: старик изображал из себя любящего папочку, заискивал, шутил и интересовался делами сыночка. Но как только заветный чек оказывался в его руках, он надолго исчезал. Вернее, до тех пор, пока не возникало новой необходимости в деньгах.

Но все это не имело никакого отношения к вопросу о том, стоит ли приглашать отца на свадьбу или нет. Тут двух мнений быть не могло. Заку не понравилось, что Картер спросил его об этом, словно сомневался в нем. Он решил не отвечать, лишь развел руками: мол, дело давно решенное.

— А, понятно. — Картер выпустил большой клуб дыма. — Уверен, он будет счастлив.

Зак с шумом встал.

— Ну все, пока. Мне надо идти, — сказал он, не желая обсуждать с Картером свои личные дела.

— Хорошо. До завтра!

Когда Зак уже стоял у двери, Картер окликнул его.

— Послушай, а ты уже виделся с Лу-Энн? — поинтересовался он.

— Да, вчера, — ответил Зак, обернувшись.

Вечером, подумал он. И встреча была неудачной. Но он не собирался говорить об этом своему заместителю.

— Надеюсь, она простила тебя за твое затянувшееся отсутствие?

— Проблем не было, — бросил Зак.

Картер странно сверкнул глазами.

— Я не удивлен. У нее прекрасный характер. Лу-Энн будет тебе хорошей женой.

Зак кивнул в знак согласия и быстро вышел. Ему очень не хотелось думать о Лу-Энн, а особенно обо всех ее замечательных качествах первоклассной жены, которая идеально ему подходит. Сейчас у него были свои планы, и стоило поразмыслить над предстоящим визитом к отцу.

Зак направился к своей машине, снимая на ходу пиджак, — было невероятно жарко. Кроме того, Зак торопился: он хотел застать отца до того, как тот уйдет играть в казино. Ему многое нужно обсудить с ним. Вопрос Картера разбередил его рану, и он обязан выяснить, сможет ли тот хоть раз в жизни показать себя настоящим отцом? Или этот вредный эгоистичный старик будет продолжать доставлять ему одни неприятности?

То, что на свадьбу он явится, ясно как Божий день, и наверняка будет выпендриваться. Ведь ему доставляет удовольствие издеваться над сыном. Зак даже чертыхнулся, представив, что отец может учудить, а оправдываться придется ему, Закери Райесу.

Необходимо объяснить отцу, что следует вести себя достойно в том обществе, в котором нынче вращается Зак, иначе придется наказать его. Он ведь непременно притащится за деньгами к сыну в положенное время. Впрочем, сперва Зак решил поговорить с отцом по-хорошему.

Вскоре Зак подъехал к старенькому дому, где обитал отец. Когда-то дом был покрашен в белый цвет, но теперь краска облупилась и жилище выглядело не лучшим образом. Зак разозлился: он дает отцу немалые деньги, а куда они деваются? Неужели он не в состоянии покрасить и отремонтировать свой дом? Ну тратит часть на выпивку, но отец же не алкоголик, он не может пропить все! Да, любит поиграть в казино, но ходит туда только по понедельникам, и это его единственное развлечение. А дом ведь в таком запущенном состоянии — сад зарос сорняками, крыша над крыльцом провисла… Тем не менее ежемесячно папаша тянет из Зака изрядные суммы денег, и он, не смея отказать ему, регулярно подписывает чек. За что, кстати, отец ни разу не поблагодарил его, принимая все как должное.

Зак поднялся на крыльцо и постучал. Дверь оказалась незапертой и открылась, стоило ему только прикоснуться к ней. Он заглянул внутрь и сразу почуял знакомый запах алкоголя и затхлости.

— Папа? Ты дома? — позвал он, проходя в комнату.

В полутемной гостиной царил страшный беспорядок, но это не смутило Зака — обычное явление, он вырос в такой обстановке.

— Какого черта приперся? — раздался хрипловатый голос.

Перед ним возникла сгорбленная фигура. Зак зажег свет и, прищурившись, поглядел на отца. Ни тени радости по поводу прихода единственного сына.

— Я спрашиваю, что тебе надо?

— Просто пришел проведать тебя, папа.

— Зачем? Кто это тебя приставил следить за мной?

Старик сердился, но Зак решил не обращать на это внимания. Он прошел и уселся на диван. Под ним заскрипели старые пружины, и он увидел, что кое-где порвалась обивка.

— У тебя диван поломан, — сказал Зак спокойно.

— Смотри какой наблюдательный! Оказывается, надо получить высшее образование, для того чтобы отличить поломанную вещь от целой! — ехидно заявил отец.

— Прекрати! Просто констатирую факт, вот и все. Не принимай это на свой счет.

— А я не хочу, чтобы ты совался сюда и проверял, что и как. Разве я тебя приглашал?

— Ты меня никогда не приглашаешь. Но мне надо поговорить с тобой.

— Ишь ты! Что творится! Важный господин желает побеседовать со своим предком. Что случилось? Мальчика обидели? Может, тебе костюмчик твой шикарный жмет? Или башмаки загрязнились? Почистить?

Отец неожиданно плюнул прямо на пол, но, к счастью, не попал на туфли Зака. Тот вскочил.

— Черт возьми, отец! Какого дьявола ты издеваешься надо мной? Что я тебе такого сделал?

— Это из-за твоего заносчивого поведения, сынок! Приходишь сюда ко мне эдаким франтом и выпендриваешься. Все тебе не так! Если тебе тут не нравится, убирайся отсюда.

Зак тяжело вздохнул.

— Ладно, извини. Меня действительно не касается, как ты живешь. Но ведь я даю тебе достаточно денег, чтобы ты мог…

— Вот я все ждал, когда ты попрекнешь меня этим! Хочешь знать, что я делаю с деньгами? Завел себе классную шлюху, не хуже твоей. Покупаю ей дорогие сережки, чтобы она пошире раздвигала свои ножки.

— Заткнись! — вскричал Зак. — Я тебе все оставшиеся зубы выбью, если ты посмеешь говорить такие гадости про Лу-Энн.

Зак даже задохнулся от ярости. Он свирепо посмотрел на отца, который немедленно плюхнулся на диван — видно, испугался.

— Ты откуда узнал про серьги, которые я купил Лу-Энн?

Отец неопределенно пожал плечами.

— Или ты мне сейчас же скажешь, или благотворительная лавочка прикроется, понял? Как ты узнал про серьги?

— Картер вчера заезжал.

Сказав это, отец вскочил с дивана и направился к буфету. Достал оттуда бутылку и отпил пару глотков.

Зак наблюдал за ним, переваривая информацию. С какой это стати Картер приезжал сюда? На минуту ему подумалось, что папаша врет.

— Постой, я что-то не пойму, — произнес он. — Так ты говоришь, что Картер заходил к тебе на чашку чая для маленькой дружеской беседы и вы тут сидели и говорили про серьги?

— Мы посидели и поговорили о том, каким ты стал крутым, если хочешь знать, — рассмеялся отец. — Слыхал я и про твое дело с земельным участком, и про твои амуры. По-моему, эта твоя блондинка просто ездит на тебе. Вертит тобой, как хочет.

Зак решительно направился к двери: он боялся, что потеряет самообладание и ударит собственного отца за все гадости, которые он несет. Надо было побыстрей уйти. Но неожиданно Зак остановился.

— Я больше не считаю тебя своим отцом, — сказал он глухо.

Старик закинул голову и рассмеялся.

— А я тебя никогда не считал своим сыном. Теперь мы с тобой квиты.

Зак остолбенел.

— Что ты такое несешь?

— А почему, как ты думаешь, я так и не дал тебе твоей фамилии? — заявил отец, и по его торжествующему тону Зак понял, что тот просто рад случаю сообщить это. — Я не стал жениться на твоей матери, потому что она была шлюхой и одному Богу известно, кто твой настоящий отец.

— Ложь! — прохрипел, задыхаясь от ярости, Зак и чуть было не ринулся на папашу с кулаками, но одумался. — Почему ты лжешь?

Усмешка на лице отца превратилась в звериный оскал.

— Потому что я ненавижу тебя, парень. Всегда ненавидел и буду ненавидеть. Твоя глупая мать думала, что я женюсь на ней, если она забеременеет. Ошиблась, меня не проведешь! Я сразу просек, что это ловушка. Ты был такой хитрой наживкой, но у меня хватило ума не клюнуть.

— Ты не мог быть безразличен к ней! Она жила здесь, пока мне не исполнилось восемь лет, — прошептал потрясенный Зак, не желая верить в то, что говорил отец.

Он вспомнил, как мама укачивала его и пела колыбельные песни на испанском языке. Она приучила его к острой пище, готовила вкусные блюда со специями, пекла лепешки и пироги. Образ матери был единственным счастливым воспоминанием его детства.

— Я ее не выгонял, — заявил отец. — Она удрала обратно в Мексику, как только сообразила, что со мной она не получит вида на жительство. Удрала, понял? И бросила на меня своего выродка! Да ты хоть глядел на себя внимательно? Ты же ни капельки не похож на меня!

— Где она сейчас? — с надеждой в голосе спросил Зак: вдруг после стольких лет неведения он узнает, где его мать.

— Да откуда я знаю? Ты думаешь, я бы не нашел ее, если бы знал, где искать?

На мгновение Заку показалось, что он увидел тень отчаяния в отцовских глазах. Он поразился — может, все не так, как тот говорит? Может, он сожалеет, что так обошелся с матерью?

Отец словно угадал его мысли.

— Нет, не надейся! — рассмеялся он. — Я и не собирался возвращать ее, нужна она мне! Я хотел найти ее, чтобы отдать драгоценное чадо, маленького цыпленочка, как она тебя называла. И которого потом взяла и бросила.

— Моя мать ни за что бы меня не бросила. Она бы взяла меня с собой в Мексику.

Отец помолчал и отпил еще несколько глотков из своей бутылки, потом взглянул на Зака.

— Можешь думать что угодно. Факт есть факт — твоя мать бросила меня и тебя тоже.

Зака терзали сомнения: получалась какая-то путаница. Отец либо нарочно переврал всю историю, либо с годами в его голове сложилась совсем иная картина того, что произошло. Зак всегда был уверен, что это отец выгнал мать из дому. Он смутно припоминал ужасный скандал между родителями, который произошел однажды ночью. Он проснулся от крика и очень испугался, хотя их ссоры были обычным делом. Но на этот раз творилось невообразимое. Он слышал, как мать выкрикивала имя какой-то женщины, потом последовала жуткая ругань отца, шум, звук удара. На следующее утро матери в доме не было, и он больше ее никогда не видел.

Она ни за что бы не оставила Зака по своей воле. Он чувствовал, что все было совсем по-другому. Даже теперь, анализируя все, что наговорил отец, он сознавал все в полной мере. Зак вплотную приблизился к папаше, не сводя с него прищуренных глаз.

— Она не меня оставила, папочка, — сказал он уверенно. — Мать ушла от тебя. Это ты довел ее своим пьянством и девками. Каждое воскресенье, когда ты приходил, от тебя воняло перегаром и чьими-то дешевыми духами. А мама должна была все это нюхать, да еще укладывать тебя, чтобы ты проспался.

Отец слегка побледнел, но слушал не перебивая. Зак схватил его за грудки.

— Ты так и не простил ей, что она бросила тебя. Все эти годы ты жалел себя и винил во всем меня.

Зак оттолкнул его и направился к двери. Стоя уже на крыльце, он крикнул отцу:

— Кстати, не вздумай приходить ко мне на свадьбу. Решено — ты мне не отец, я тебе не сын.

Он со всей силой хлопнул дверью и направился к машине. Вот и поговорил с папочкой! Как обычно, разговор перерос в ссору. Но это в последний раз! Он завел мотор, резко дал задний ход, развернулся и понесся вперед. Но одна мысль не давала покоя — от прошлого не убежать.