Дворец

Глава 12

Время остановилось.

Каждый день повторял предыдущий.

Заботы и проблемы растворились в ежедневных ритуалах, которыми служанка обставила жизнь мастера. По утрам она приносила свежие цветы, чей аромат наполнял дом, заваривала чай и прислуживала мастеру за завтраком. Затем Ши Хэй выходил в маленький садик и любовался крошечными, с ноготок, бабочками, слушал шелест листьев. В это время Лилинг выносила зонтик и закрывала от солнца голову чиновника. Затем приходила очередь полуденного приема пищи, легкие прохладные блюда отлично утоляли голод в такую жару и не заставляли покрываться потом. После этого Ши Хэй шел в кабинет, раскладывал бумаги, делал пометки, перечитывал. Но он понимал, что создавал лишь видимость работы. Его ум никак не мог сосредоточиться на перипетиях истории, отвлекался на посторонние мысли. Сколько раз мастер Ши обнаруживал, что вот уже полчаса смотрит на прикрепленную к стене карту? А в мыслях — ни словечка о лисе, императоре или магии.

Робкий стук в дверь. Лилинг просовывала свою прелестную головку в кабинет и спрашивала, хочет ли мастер чая. После ее прихода Ши Хэй уже мог не работать до самого ужина. Вечером служанка уходила, и домик в дальнем уголке императорского города словно бы терял всё своё очарование. Мастер Ши начинал задумываться, а не вернуться ли ему в Киньян, в старый потрепанный домишко с пустыми стенами и крикливыми соседями? Нельзя злоупотреблять добротой императора. К тому же во дворце словно бы забыли о мастере предшествующих знаний. После встречи с императрицей, на которой та весьма любезно интересовалась о здоровье супруга, никто к Ши Хэю больше не обращался. Ни синшидайцы, ни придворные евнухи…

Каждую ночь, лежа под одеялом, мастер Ши твёрдо решал, что утром он потребует встречи с Цянь Яном или кем-то из охраны дворца и вернётся домой. И каждое утро, вдыхая аромат свежесрезанных цветов и слыша напевный голосок Лилинг, мастер думал, что подождёт ещё один день. А вот потом…

Ши Хэй не считал, сколько дней прошло с последнего визита к императору. Пять? Семь? Десять? Но однажды к нему пришел евнух и сказал, что вечером император Ли Ху хочет услышать продолжение истории. И мастер невольно перепугался. А вдруг после этой встречи его попросят покинуть дворец? И дело вовсе не в уютной обстановке, не в жизни без воплей детишек и ругани соседей, не в дорогих блюдах, что приносила Лилинг.

Лилинг… Она была идеальной. Миловидная, но не вызывающе красивая, спокойная, но не равнодушная, улыбчивая, но не вульгарная. Одно её присутствие наполняло сердце Ши Хэя счастьем. Он не жаждал её объятий или чего-то большего. Он хотел лишь, чтобы она всегда хлопотала в его доме. Просто была рядом.

По совету евнуха мастер Ши надел самые торжественные одежды, сложил в сумку не меньше двух десятков свитков, каждый из которых описывал страну в тот тревожный год с разных сторон. Один был полностью посвящен перемещению военных сил и обучению солдат. Второй касался настроений среди горожан, в нем даже были песни и стихи тех времен, тревожные, тёмные, но с редкими проблесками надежды. В третьем описывались магические перемены, но в них мастер Ши был уверен менее всего. Сам он не был специалистом, да и не рассматривал он тогда многочисленные защиты через амулеты или заклинания. В четвёртом — временные налоги, введённые новым императором. Стоимость Ки тогда взлетела до небес.

Евнух отвёл мастера Ши в новое место. Просторный зал с возвышением, на котором стоял трон. Вокруг расстелены циновки для чиновников. Зал был закрыт со всех сторон, ни одного окна и всего два входа: для Сына Неба и прочих. Толстые деревянные стены хоть и были расписаны драконами, журавлями и прочей живностью, всё же создавали мрачное впечатление. Даже многочисленные светильники не могли уничтожить тени. Возможно, мешали массивные столбы, равномерно расставленные по всему залу для поддержания тяжелой крыши.

Сразу за мастером Ши в зал начали входить люди. Синшидайцы, чиновники, министры, два десятка евнухов, военные, торговцы, в том числе и Джин Мэйху. Подопечные Цянь Яна показывали каждому вошедшему его место, и судя по двум-трем возмущенным восклицаниям, место не всегда соответствовало рангу гостя. В таких случаях глава дворцовой охраны подходил лично, бросал несколько фраз, и гость всё равно садился там, где и было задумано.

Когда все приглашенные были в сборе, в зал вошел император Ли Ху. Рослый, степенный, с высоко поднятой головой и в парадных, блещущих золотом и серебром одеждах. С головного убора свисали длинные нити с крупными бусинами. За ним по пятам следовали евнухи и стражники. В конце процессии, шелестя длинными юбками и халатами, к трону проследовала сама императрица, но, как и полагается женщине, осталась позади трона, за просторной ширмой, вместе со своими наперсницами.

Столь торжественного приема Ши Хэй ещё никогда не видел. До этого император представал перед ним в разных обличьях: то в домашнем наряде, то веселый выпивоха в саду, то злоязыкий друг, то строгий преподаватель. Здесь же Сын Неба впервые показался во всём величии и пышности. Ни единого признака недавней болезни.

У скромного мастера перехватило дух, он оглядел свою одежду, казавшуюся теперь старой и бесстыдно нищей. А потом Ши Хэй подумал, что же это за приём? В таком виде нужно наказывать и миловать, громыхать молниями и рассыпать щедроты, но не слушать россказни мелкого чиновника.

Император сел на трон, и все присутствующие тут же распростерлись в низком поклоне. Ши Хэй сделал то же самое и выпрямился, когда прогремел голос евнуха с позволением встать.

А где же Цянь Джи? Где Ван Мэй? При этом в первых рядах мастер Ши приметил Зинг Жоу. Его имя гремело по стране последние десять лет так же, как некогда имя его учителя, но впервые Ши Хэй увидел его лишь в прошлый визит к императору. По спине чиновника пробежали леденящие мурашки. Видимо, в историю он попал именно сейчас. Что-то должно было произойти в этом зале! Что-то важное, значительное! Возможно, для такого опытного политика, как Ли Ху, сегодняшнее мероприятие — обычная рутина, но для мелкой мошки, вроде Ши Хэя, оно может оказаться смертельным.

— Всемогущий правитель десяти тысяч лет оказал своим подданным великую милость и соизволил позвать их на чтение летописи, которую вот уже десять лет пишет мастер предшествующих знаний Ши Хэй. Сын Неба прослушал несколько отрывков и счел работу мастера Ши удовлетворительной, потому желает поделиться мудростью с самыми выдающимися людьми в стране Коронованного Журавля.

Ши Хэй с все возрастающим ужасом увидел, как склоненные головы приглашенных приподнимаются, а на их лицах появляются плохо скрываемые улыбки. Как иначе, ведь их признали самыми выдающимися.

— Сегодня император Ли Ху желает услышать про действия предателей Коронованного Журавля в последний год перед приходом семихвостой лисы. И как Святой и Возвышенный ответил на них!

Улыбки тут же исчезли.

Мастер Ши вывалил свитки на подготовленное для него место. Пожалуй, эта тема была самой неудобной, так как предатели, или скорее сторонники предыдущей династии, были во всех областях, и их имена были разбросаны по всем свиткам.

— Начните с торговцев, — шепнул евнух Ши Хэю.

Мастер Ши вдруг понял, что придется пересказывать своими словами, а не зачитывать со свитка, так как в его записях упор делался на другое.

«К тому времени, когда на престол взошел император Ли Ху, три четверти всего торгового оборота находилось под контролем „Золотого неба“. Внешне „Золотое небо“ и семья Джин, как и прежде, занимались оружием, амулетами и украшениями, оказывая услуги по организации и охране караванов мелким торговым домам, но на деле именно Джин говорили, что, где закупать и по какой цене продавать. Благодаря усилиям „Золотого неба“ цены на зерно в Киньяне поднялись не так значительно, как опасался народ.

Прежние торговые лидеры вели себя смирно при императоре Чжи Гун-ди, так как оскорбили правителя, когда тот обратился к ним за помощью. Но стоило только императору Ли Ху утвердиться на троне, как они бросились к нему с заверениями в верности и жалобами на притеснение. Они обещали ему всестороннюю поддержку, поставки в любых размерах чего угодно, лишь бы Сын Неба приструнил „Золотое небо“.

Император Ли Ху выслушал их с теплотой и вниманием, а затем сказал:

— Мы желаем, чтобы вы привезли в Киньян тройной годовой объем продуктов, тройной годовой объем железа, дерева, огненного камня, угля, тканей, а также не забыть о камнесвете… Да и обычный строительный камень тоже нужен. В размере пяти годовых объемов. Предложите вашу цену и ваши сроки оплаты.

Сначала торговцы ошарашенно смотрели на правителя, но, услыхав про цены и сроки, обрадовались. Они удалились, чтобы просчитать условия, собственную выгоду и возможности их изрядно обедневших кошельков. А когда вернулись и предоставили выкладки императору Ли Ху, тот рассмеялся, махнул рукой и, пока слуги разворачивали ширму, сказал:

— Вы посчитали свою выгоду, продумали, когда я должен заплатить за товары, которые необходимы для защиты вашего же города, но забыли спросить, когда эти товары должны оказаться в Киньяне. Так вот, я вам скажу, — император Ли Ху поднялся. — Все эти товары должны были поставляться в столицу на протяжении последних трёх лет и уже сейчас лежать на складах. Вы можете сделать так, чтобы они были здесь сегодня?

Торговцы молчали.

— А вот те условия и цены, которые предлагает „Золотое небо“.

На ширме вместо рисунков были сделаны записи с цифрами и списками.

— И если вы посмеете сделать хоть один выпад в сторону семьи Джин и их дел, клянусь Небесами, вы первыми встретите лисьи войска.

После этого остатки торговых кланов, не перешедших под руку „Золотого неба“, покинули столицу.»

Евнух коснулся руки Ши Хэя, приказывая помолчать.

Другой евнух, назначенный на роль голоса императора, сказал:

— Многие из удравших вернулись после победы над лисой. Они думали, что всемудрый Правитель коварен и лжив, что в эпоху бедствий он прикидывается другом, а в эпоху счастья и мира отворачивается от тех, кто поддержал его в трудный час. Многие пытались вернуть влияние своим домам. Многие пытались ужом влезть в императорский дворец, предлагая лучшие товары и цены. Но когда поняли, что Повелитель десяти тысяч лет не умеет кривить душой, то решили, что им не подходит такой человек на престоле Коронованного Журавля.

Даже малоопытный Ши Хэй почувствовал, как сгустился воздух в зале.

— Они затеяли заговор против императора Ли Ху. Они снабжали заговорщиков деньгами, иноземными амулетами и даже ядами. Их вина доказана, доказательства собраны и подтверждены свидетелями.

Несколько торговцев дико озирались по сторонам, по их лбам и шеям струился пот, вонь страха достигла обоняния мастера Ши.

Хлопок. И они свалились замертво, уткнувшись лбами в циновки и позорно выпятив ягодицы.

Ши Хэй невольно бросил взгляд на Джин Мэйху. Тот оставался совершенно спокойным, лишь вспыхнувший искрами взгляд выдавал его любопытство и нетерпение.

Евнух возле мастера вновь шепнул:

— Теперь про начертателей.

Мастер Ши попытался сглотнуть слюну, чтобы освежить пересохшее горло, но во рту не набралось и капли. Так что он кашлянул и продолжил.

«После показательной казни главы гильдия начертателей присмирела. Ци Юминг, дочь одного из гильдейских, должна была проверить их навыки. Это показалось унизительным опытным начертателям, занимавшим высокое положение внутри гильдии. У каждого из них был определенный ранг, который присуждался за опыт, полезность и новые разработки, и доказывать мастерство молодой девушке никто не хотел.

Первым согласился пройти проверку отец Юминг. Он написал список печатей и массивов, которыми владел, продемонстрировал выдержку, создав массив из десяти печатей, а также показал разработки по амулетам. Увы, создать или улучшить наносимую схему он так и не сумел.

Юминг поняла, что так она будет проверять гильдейцев бесконечно, потому взяла один из тестов Академии на владение базовыми знаниями и дополнила его новыми вопросами. В итоге оказалось, что большинство начертателей отточили свои навыки в одном-двух массивах, и когда в гильдию поступал заказ на защиту стен или разработку сторожевой системы, посылали именно таких умельцев. То же самое было и с амулетами. Многие знали не больше пяти самых востребованных схем и составов и всю жизнь занимались одним и тем же. А ранг им присуждали в результате внутренних игр. Лишь несколько человек занимались разработкой новых массивов или составов, но так как они почти не приносили денег, их ранг и положение в гильдии были невысоки.

После доклада император Ли Ху распорядился однопечатных, так он назвал тех, кто не смог пройти тест Академии, перевести из начертателей в ремесленники, что резко понизило их статус, установил цены на их работу в десятки раз ниже и запретил носить одежды магов. Исследователей Сын Неба тут же отправил в Академию, они должны были вместе с военными продумать самую лучшую защиту города. Не самую крепкую и не самую малозатратную, а идеальную.

Влиятельные начертатели вдруг стали всеобщим посмешищем. Заискивающие прежде влиятельные семьи и кланы закрыли перед ними двери, не желая поддерживать общение с низкостатусными ремесленниками. Многие не смогли простить обман и огромных сумм, выплаченных гильдии.

Взбешенные гильдейцы, зная о печальном состоянии императорского дворца, решили доказать свою значимость императору. Ведь когда-то именно они поставили внутреннюю и внешнюю защиту стен. Для этого они наняли преступный столичный сброд, который должен был изобразить атаку, вручили им боевые и защитные амулеты, специально выбрали момент, когда императора Ли Ху, Ван Мэй и четы Цянь не было в городе.

К воротам дворца пришло почти три тысячи бойцов. Так как все охранные массивы и системы были сметены самим императором, то они смогли дойти до внутренних ворот. А потом пришла Ясная Мудрость вместе с учениками Академии и пятью тысячами солдат Чженя. Все нападавшие были убиты, временно пощадили только предводителей. От них узнали имена настоящих главарей и места, где они прятались. Генерал Чжен с поддержкой синшидайцев вычистил их все, выяснил имена заказчиков. И к возвращению императора Ли Ху заговор был раскрыт.

Предателей лишили должностей, имен, родственных связей, прошлого и магии. Отныне они не могли начертить даже простую печать без риска умереть от нехватки Ки. Инициаторы были казнены, прочие высланы на добычу камня».

Снова легкое касание.

Ши Хэй боялся поднять глаза и взглянуть на слушателей. «Глас императора» вновь прогремел:

— Виновные были наказаны так жестоко не из-за нападения на императора Ли Ху. Всемилостивейший Сын Неба понимал их скорбь и негодование, но не мог позволить, чтобы мелочные человеческие распри раздирали Киньян перед самой страшной угрозой. Отцы были наказаны, но за счастливейшие десять лет в истории Коронованного Журавля их дети не смогли принять свою участь. Они затеяли заговор против императора Ли Ху. Они обманом выманивали и собирали Ки с горожан, а затем передавали ее другим участникам, отлично зная их замысел. Их вина доказана, доказательства собраны и подтверждены свидетелями.

Мастер выдохнул, мельком взглянул в зал. Как раз вовремя, чтобы заметить, как умерли ещё люди.

Двое чиновников бросились к двери, но та даже не шелохнулась под их напором.

Император Ли Ху казался скорее золотым изваянием, чем живым человеком. Его лицо ничего не выражало, он ни разу не шелохнулся с момента прихода. Но больше всего Ши Хэя пугало отсутствие ближайшего окружения императора. Неужели в конце погибнут все приглашенные? Даже Джин Мэйху? Даже сам Ши Хэй?

— Знать, — шепнули из-за спины.

Мастер Ши даже не стал менять свитки. Он рассказывал, уставившись в раскрытые бумаги, но не видел ни единого столбца. Капли пота с его лба падали на аккуратно начертанные иероглифы, и дешёвая тушь расплывалась грязным пятном, делая негодным весь свиток.

«Даже после отъезда нескольких крупных кланов в Киньяне осталось немало знатных семей, кровно или через браки связанных с императором Чжи Гун-ди. Родственники вдовствующей императрицы, а также некоторых наложниц в одночасье потеряли авторитет, связи, доминирующее положение в столице и в политике страны. Они могли бы принять Кун Веймина на престоле, так как он был близок по крови к императорской семье, к тому же он был аристократом с превосходными познаниями и магическим талантом. Возможно, у учителя Куна были определенные рычаги воздействия на них. Но на трон взошел низкорожденный никому не известный ученик Кун Веймина. Это казалось насмешкой над вековыми традициями и законами, — дворцовый переворот, о подготовке к которому не догадывались целых шесть лет.

Но, несмотря на недовольство, активных попыток свержения знать не предпринимала. Были разовые незапланированные покушения во время вторжения императора Ли Ху в их дома, когда его люди забирали кристаллы, деньги, людей и продовольствие. Покушения легко отражали, и за них сильно не наказывали, порой даже оставляли виновников в живых, так как чаще всего это были глупые дети или подростки. Некоторые из них впоследствии смогли поступить в Академию Син Шидай.

Перед угрозой нападения лисы знатные рода предпочли притихнуть и снабжать императора всем, чего он пожелает, в том числе и магами из самих семей. Некоторые благодаря самоотверженности и отваге во время волны смогли получить почетные титулы и хорошие должности. Даже в нынешнем совете министров есть люди из знати, которые доказали верность стране.»

Ши Хэй изо всех сил старался припомнить какой-то вопиющий случай предательства кого-то из знати, и таковые действительно были, но уже после сражения с лисой. Наверное, в свитках есть примеры, наверное, стоило бы поискать, пробежаться глазами, вспомнить имена. Вот только мастер Ши боялся даже шелохнуться. Как он найдет подходящий свиток, если не в силах прочесть даже то, что написано в бумаге перед его носом?

А что, если император Ли Ху ждет описание конкретного предательства? Ждет какое-то имя? Кто же там был? Клан Ци сбежал. Клан Люй сбежал. Клан Цянь уничтожен. Клан Кун тоже сбежал. Кто еще? Кто же там был еще?

Он слишком долго молчал. Надо уже что-то сказать. Вот только что именно?

«Зато немало заговоров было раскрыто сразу после победы над лисой. Император Ли Ху победил чудовище и стал ненужным. Более того, он мешал возвращению сбежавших кланов…»

Легкое прикосновение к плечу, от которого мастер Ши едва не лишился чувств.

— Простолюдин может сражаться за господ. Простолюдин может отдать жизнь за них. Но простолюдин не должен возвышаться над господами. Этот заговор отличается от предыдущих тем, что убрать хотели не только императора Ли Ху, но и всех его детей. Хотели вернуть династию Чжи! Привезли выросших в других странах детей императора Чжи Гун-ди, обманули их, заманили сладкими речами. Якобы жители Коронованного Журавля стонут под гнетом низкорожденного захватчика. А лиса? Что лиса? Мы ее победили. Теперь нужно подумать о возврате к прошлой жизни, прошлым законам, налогам, опасным дорогам, самостоятельным гильдиям и независимости от императора, — гремел евнух. — Всемилостивейший Сын Неба не уничтожит семьи предателей до пятого колена в обе стороны. Лишь казнит виновных. Их вина доказана, доказательства собраны и подтверждены свидетелями.

Ши Хэй, задыхаясь, посмотрел на зал и увидел, как рухнули наземь люди, но некоторые из виновных вскочили на ноги и схватились за амулеты. Видимо, защита смогла остановить убийственные заклинания. Но это им не помогло. Стражники окружили их и закололи. Брызги крови разлетелись в разные стороны и попали на сидящих неподалеку.

Оставшиеся не знали, до какой степени дойдет гнев императора. Пропустили их случайно или намеренно? Даже если они не чувствовали за собой никакой вины, где доказательства, что умершие были виновны? Может, это большая чистка перед какими-то значительными событиями?

Ноги мастера Ши внезапно подкосились, и он бы рухнул, если бы евнух не успел его подхватить.

— Вам ничего не грозит, — шепнул евнух и усадил ослабевшего мастера прямо на пол.

Медленно с трона поднялся император Ли Ху. Блестящие одежды казались отлитыми из золота, ни единой складки. Ни единой морщинки на лбу Сына Неба! Словно и сам правитель был из холодного мрамора.

Впервые с начала приема император Ли Ху заговорил.

— Я не идеален. Моим недостаткам нет числа. Я рожден в крестьянской семье, не обладаю особенным умом или памятью, не владею магией. Я груб, невежественен и ленив. Небеса наделили меня неслыханным даром, который одновременно может быть и проклятьем. Я во всем уступаю великому учителю Куну. Именно учитель Кун должен был взойти на престол и надеть золотые одежды. Достоинствам учителя Куна нет числа. Он высокорожденный, его ум не ведал границ, его талант был превыше многих. Его познания восхищали, его манеры были безупречны, его упорство и трудолюбие заставляли сожалеть о собственном несовершенстве. Кто может представить, каких высот бы достиг Коронованный Журавль, если бы его возглавлял учитель Кун? Я уверен, что все ученики Академии Син Шидай разделяют со мной это мнение.

Тишина. Перепуганные люди не понимали, к чему эти бесполезные речи. Мастер Ши сидел лицом ко входу, потому он первым заметил, как дверь открылась. В зал вошли все те, чьему отсутствию удивлялся Ши Хэй. Цянь Джи, Ван Мэй, Ци Юминг, Хуан Фанг… Выпускники из первого и второго наборов. Лучшие из лучших. Прошедшие весь путь с императором Ли Ху.

— Кун Веймин стал для нас не просто учителем. Своими словами, убеждениями и стремлением к справедливости он врос в наши тела, заменил кровь и кости, взрастил новое мясо и вложил иное дыхание. Он стал больше, чем отцом. И все синшидайцы по праву могут считаться его детьми, плоть от плоти и кровь от крови. Именно поэтому я считал всех учеников Академии своими братьями, верил им больше, чем собственным родителям. И мое сердце разорвалось от боли, когда я узнал, что некоторые синшидайцы думают иначе.

Ши Хэй испуганно оглянулся на императора.

— Возможно, это мое недостойное поведение отвратило их умы и сердца. Возможно, они подумали, что представители клана Кун смогут вернее воплотить замыслы учителя. Возможно, в предательстве виноват один я. Я возьму эту вину на себя.

Ли Ху махнул рукой. Несколько циновок вспыхнули огнем, но сидевшие на них синшидайцы успели отскочить в сторону. Они выхватили оружие, которое умудрились пронести в императорский дворец: ножи, кистени, гибкие мечи, до того свернутые в виде поясов, две женщины вытащили из прически тонкие кинжалы.

Люди вокруг, не поднимая голов и не вставая на ноги, поползли на четвереньках в стороны. Джин Мэйху, Зинг Жоу и еще несколько человек продолжали сидеть на своих местах.

Цянь Джи держала в каждой руке по длинному кинжалу и улыбалась.

— Вы думаете, что сможете противостоять мне? Мне, личной ученице Старшей Сестры?

Ван Мэй говорить не стала, она взмахнула руками, и двое синшидайцев рухнули на землю. Остальные сумели отбить удар. Тогда в бой вступила Цянь… нет, это была не Цянь Джи, это была Уко, та самая бешеная сука из прежних времен. Ши Хэй никогда не видел, чтобы кто-то двигался с такой скоростью и яростью. Ее кинжалы растворились в воздухе.

Солдаты Цянь Яна окружили сражающихся, чтобы их атаки не повредили остальным, потому дальше мастер Ши мог слышать лишь выкрики, пыхтение, лязг металла.

Когда круг распался, все предатели лежали мертвыми. Ван Мэй рассматривала рану на предплечье Уко. Фанг проверял тела. Цянь Ян помогал встать несчастным гостям, которые были приглашены сюда и для того, чтобы заговорщики ничего не заподозрили, и в назидание.

Евнух наклонился к Ши Хэю и еле слышно сказал:

— Надеюсь, вам понравился прием.