Дворец

Глава 14

Мастер Ши взял второй свиток и с прискорбием отметил, что из-за недостатка знаний и мастерства в магических искусствах его сведения о Тьянтан Инсё неполные.

— Никто не знает, как небесный посланник с громовым копьем попал в императорский дворец. Люди рассказывают разное. Говорят, что он ударил копьем в ворота, и те немедленно распахнулись перед ним, и вышел к нему навстречу император Ли Ху в парадных одеждах, обнял и назвал его братом. Еще я слышал, что Инсё ударил копьем, распахнул белоснежные крылья и перелетел стену. А там его также радостно встретил император Ли Ху. А прекрасная и девственная Ван Мэй с первого взгляда полюбила его всем сердцем, но тут же поняла, что им не быть вместе, и разрыдалась.

Уко скорчила серьезное лицо, стараясь не рассмеяться. Госпожа Ван сидела с пунцовыми от стыда ушами. А Джин Мэйху удивленно воскликнул:

— Откуда люди всё это берут? Понятно, что большая часть чушь, но кое-что они угадали. Как? Просто совпадение?

Император Ли Ху покачал головой. Порой он и сам думал, что Небеса — это не философская выдумка, как говорил учитель Кун. Небеса всё видят и иногда позволяют другим людям заглянуть в скрытое. Может, когда-то их рассмешил смешной крестьянский мальчишка с синими волосами, и Небеса приоткрыли ему завесу будущего, толкнули его на этот сложный путь?

В тот день император Ли Ху стоял перед огромной картиной, на которой был изображен Киньян и все выстроенные к тому моменту линии защиты. Художник приходил каждый вечер и дополнял рисунок согласно донесениям.

Ван Мэй в последнее время совсем перестала спать, ее мучили кошмары. Но она все равно ходила к магам, проверяла их боевые заклинания, спрашивала о новых разработках, а потом возвращалась во дворец и сидела с императором до самого вечера. Сын Неба считал, что Мэй боялась оставаться одна, потому и не прогонял.

В последних донесениях дальних патрулей говорилось о невероятных скоплениях животных в нескольких дневных переходах от Киньяна. Они сжирали всю траву, посевы, кустарники и деревья. Хищники там же набрасывались на травоядных, набивали животы и снова ждали.

Проблему со скотом и другими прирученными животными угадали заранее. С окраинных городов, до каких мог дотянуться зов лисы, скот перегнали подальше. Кое-где даже пришлось договариваться с правителями других стран. Перегон из Киньяна был бы бессмысленным. Слишком долго, слишком много. Потому почти весь скот забили, а их туши заморозили заклинаниями. Никогда еще горожане не ели столько мяса! Впрочем, лупоглазов и летунов спасли, перегнали их на границы.

Как потом восстанавливать стада? Как возвращать людям отнятое?

Но император Ли Ху отгонял эти бесполезные тревоги. Сначала нужно разобраться с лисой, а потом можно будет рвать на себе волосы. Сын неба всё чаще ловил себя на мысли, что не стоило ему садиться на престол. Проще было бы погибнуть вместе с учителем Куном.

Внезапный, как первая гроза, в комнату ворвался Джин Мэйху. Как всегда, нарядный и цветущий. Один из немногих, кто еще мог улыбаться во всем Киньяне.

— Превеликий и высокомудрый император всех лесов, полей, рек и бесконечных звериных орд! Я принес тебе счастливую весть. Нет! Я привел к тебе счастливую весть!

— Надеюсь, это ходячий кристалл на сто тысяч Ки, — прошептала Ван Мэй.

Несмотря на усилия, вся накопленная за долгие годы Ки была растрачена. На массивы, амулеты, ловушки, доспехи и оружие. Во дворце остались жалкие остатки, которые берегли для самого сражения. Налог на Ки в последний год подняли по всей стране. Да что там налог… У горожан энергию собирали под долговые расписки, забирали и по пятнадцать, и по двадцать пять процентов, взамен давали мясо для восстановления. Мясо забранного у них же скота.

— Лучше! — воскликнул юный торговец, взмахнул рукой. В зал вошел незнакомый мужчина и сразу же согнулся в низком поклоне.

Император Ли Ху взглянул на пришедшего только из уважения к Мэйху. Хотя там и смотреть-то было не на что. Невзрачная крестьянская одежда: верхний халат едва доходил до колен, виднелись штаны из грубой плотной шерсти, ступни и лодыжки плотно обмотаны и перевязаны веревкой. Без оружия, но это понятно. Кого же впустят во дворец с оружием? Амулетов не видно. Тощий, но жилистый, явно много работал руками. Больше всего императора удивила непокрытая голова гостя. Ни шапки, ни металлического колпачка, часть волос скручена в небрежном пучке, в который были воткнуты две грубо отесанные деревянные палочки. На них даже лака не было. Кто это? Сектант с каким-то редким умением? Шут, способный рассмешить Сына Неба? Или, может, Мэйху снова выдумал какую-то глупость? Впрочем, Цянь Ян не пропустил бы. Он знает, что императору сейчас не до глупостей.

Гость все еще стоял в поклоне. Император Ли Ху раздраженно дернул рукой, мол, говори уже, кто таков.

Мэйху толкнул своего попутчика в бок и сказал:

— Давай уже, выпрямляйся. Иначе нас обоих отсюда выкинут.

Он поднял голову.

Император нахмурился. Судя по глазам, мужчина был молод, но густая короткая борода закрывала всю нижнюю половину лица. И тут за спиной ахнула Ван Мэй.

— Шен? Шен, ты жив? — и расплакалась.

— Шен? Брат!

Тедань сгреб своего пропавшего друга в охапку и прижал к парчовому халату.

— Шен! Как? Откуда? Где ты был все это время? А я, видишь, теперь император! А Мэй — мой магический министр. Ян! Цянь Ян — глава охраны.

— Знаю, — улыбнулся гость. — Без его разрешения я бы не вошел.

— А учитель Кун погиб. И Старшая Сестра. И Идущий к истоку. Нет, ну как же здорово, что ты пришел! Единственная хорошая весть за последние дни. Нет, даже месяцы. Как ты вообще добрался до Киньяна? Там же столько зверья? А чего ты в каком виде? Мэйху получше одежды не нашел?

Торговец сиял от восторга не меньше остальных и даже не стал возражать на такие обвинения.

— Нет. Байсо чего только не предлагал, но я отвык от неудобных одежд.

— Знаешь, от чего еще он отвык? — все-таки влез Байсо. — От нормальной постели, от стрижки и бритья, от сладостей… Потому он и выжил. Звери посчитали его за своего.

Тедань всё никак не мог заставить себя отпустить давно пропавшего друга, он держал его за плечи и не знал, что и сказать.

— Баньяновые палочки? — вдруг сказала Мэй, коснувшись пальцем его прически. — Поэтому я тебя не сразу узнала. Твой талант вырос.

Когда восторги поутихли, и все наконец смогли успокоиться и сесть, Тедань сказал:

— Я действительно рад, что ты пришел. Я искал тебя. Даже сыскаря нанял, помнишь, ты к нему еще в первый год обучения ходил, чтоб закон придумать? Но и он не смог отыскать твой след. Вот только зря ты пришел. Мэй говорит, что лиса нападет в течение месяца. И я не уверен, что мы справимся.

— Я могу помочь, — тихо сказал Шен. То ли из-за бороды, то ли из-за этих пяти лет он словно бы разучился проявлять эмоции.

Впрочем, как помнил Тедань, он и раньше был не особо эмоциональным.

— Ты был хорош в начертании, но у нас хватает начертателей. Ци Юминг, помнишь ее? Она еще бегала за тобой. Она у меня главный начертатель. Вся гильдия теперь под ней ходит.

— Я могу помочь не только в начертании. Байсо говорил, что вам не хватает Ки.

Мэй, которую недавний всплеск чувств измотал еще сильнее, устало подняла голову:

— Хватает, но едва-едва. Если бы у нас была еще сотня или две тысяч Ки…

— Отведите меня к кристаллам, — спокойно сказал Шен. — Я — идеальный донор.

Джин Мэйху надоело сидеть. Он встал, прошелся по комнате, тронул фигурные светильники, потом обернулся и спросил:

— Мастер Ши, а вы хотели бы знать правду об этом самом Инсё? Вы же понимаете, что все в этой комнате, кроме вас, знают гораздо больше, чем во всех этих свитках. Имя, возраст, происхождение…

— Я думал об этом, — кивнул Ши Хэй. — И когда я только начинал писать, то постоянно переживал из-за запрета императора Ли Ху. Я хотел записать все именно так, как оно было на самом деле.

— А сейчас? — уточнила Цянь Джи.

— В нашей стране давно не появлялись новые герои, о которых бы слагались легенды и пелись песни. Уверен, что через сто лет император Ли Ху и госпожа Ван в народных сказаниях будут летать по небу, швырять молнии и призывать драконов, а учитель Кун станет покровителем всех ученых. Но герои нужны уже сейчас. И если я напишу настоящее имя Тьянтан Инсё, расскажу про его жизнь, ошибки и страхи, то он превратится в обычного человека. Поэтому прошу вас и дальше хранить его имя в тайне.

— Клянусь Небесами, мне следовало бы назваться Белой Цаплей! — воскликнул Джин. — Тогда народ бы тоже сделал меня небесным посланником.

Жоу дернулся и пристально посмотрел на Джин Мэйху.

— Белая Цапля? Вы что-то знаете о Белой Цапле? — спросил сыскарь.

— Да так, доходили кое-какие слухи, — усмехнулся беловолосый торговец.

Госпожа Ван Мэй вмешалась в разговор:

— Мастер Ши, а вы сами видели Тьянтан Инсё? Вы же жили в столице.

— Видел. Но издалека. Видел его силуэт верхом на летуне. А вот, кстати, об этом.

«К сожалению, у меня, Ши Хэя, недостаточно знаний, чтобы поведать вам, что именно делал небесный посланник в столице. Его видели все и повсюду. Согласно слухам, он призвал к себе небесного дракона, оседлал его и взлетел повыше над городом. Там он увидел, что Киньян покрыт темной пеленой — проклятием Пропасти. Словно еще при жизни все его жители оказались на самом дне Пропасти. Это павший император Чжи Гун-ди так и не смирился со своим проигрышем и проклял перед смертью свою же столицу. А проклятие это непростое. Оно подавляет волю, навевает страхи и вселяет ужас в сердца людей. Потому в Киньяне люди плохо спали, их мучили кошмары. Потому многие солдаты едва могли держать копья. Потому плакали дети и женщины.

Тогда Тьянтан взлетел еще выше, воззвал к Небесам и сорвал пелену.

К тому времени во дворце запасы Ки подошли к концу, их едва хватало на окончание защитных массивов на городских стенах. Тогда Инсё спустился в хранилища, ударил громовым копьем, и все пустые кристаллы в тот же миг засияли голубым светом.»

— Да что ж это такое? — снова воскликнул Мэйху. — Не иначе мастер Ши подглядывал в щелочку за императором и этим Инсё!

— Я не раз убеждался, что народ видит всё, — сказал император Ли Ху, — только объясняет увиденное иначе. И как знать, какой вариант истинный.

Три дня просидел Шен в хранилище. То и дело к нему спускались то Тедань, то Мэй, то Байсо. И всякий раз они поражались тому, что огромные кристаллы на тысячи Ки постепенно наливались светом, а Шен всё никак не падал замертво.

Каждый из друзей отреагировал на новость по-своему.

— Это судьба! Небеса явно благоволили учителю Куну, — повторял Тедань. — В первый же год после открытия Академии, в один и тот же дом! Мы, как древние герои! Ты даешь Ки, Мэй создает из нее заклинания, а я разрушаю. Мы же… И зачем ты только ушел? С тобой мы бы прошли весь дворец без единой капли крови. И учитель Кун бы не погиб. Наверное.

Мэй больше рассуждала о природе дара.

— Понятно, что ты не восстанавливаешь Ки самостоятельно. Человеческое тело не способно на это. Есть люди с ускоренным восстановлением Ки, но разница не особо существенна. К тому же, им приходится чаще и больше есть. Я прожила с тобой бок о бок два года, и тот же Тедань ел в два раза больше тебя, хотя ему-то Ки вообще тратить не на что. Значит, ты получаешь Ки извне. Из Ки-сферы? А не истощится ли она из-за твоего потребления? Понятно, что две-три сотни тысяч Ки ничего не изменят. А если ты так год будешь вытягивать энергию и заполнять кристаллы? Если это будут миллионы Ки? А ты понимаешь, как это делаешь? Нельзя ли этому научиться? Может, какое-то особое лекарство? Или, может, великий маг наложил на тебя какое-то заклятье?

Байсо же всё время возмущался. Даже чувство юмора не помогало ему справиться с негодованием.

— И как давно ты знаешь, что ты идеальный донор? Еще до знакомства со мной? Так чего же ты нищенствовал? В Цай Хонг Ши полно способов заработать на Ки, причем почти безопасных. Все лучше, чем спалиться перед мэром и Мин Чинем. Ты почему мне не сказал? Нам даже не пришлось бы уходить в Черный район. Да что там! Через пару лет мы бы с тобой жили в Красном, если не в Белом, районе. А Мастер? Мастер знал? Знал… Знал и ничего мне не сказал. Поэтому он тебя взял в личные ученики. Он брал у тебя энергию? Вряд ли, ведь он ничего не поменял. Даже пару жалких троп не добавил. А потом? Во время каравана? Ты же мог бы спасти всех раненых! Я понимаю, ты опасался Джин Фу, но если бы у него было больше Ки, то мы бы отбились от разбойников быстрее. И Тедань не знал. Почему этот дар достался тебе? Почему не мне? Я бы столько всего сделал! Столько бы заработал! Да не в деньгах дело. Я и так богат. Но столько возможностей! Эх, Небеса явно несправедливы.

Когда желаемое количество Ки было влито в кристаллы, Тедань собрал малый военный совет, в который входили лишь самые доверенные чиновники. Помимо самого императора, Ван Мэй, Цянь Яна, Ци Юминг и еще нескольких синшидайцев в него входили Чжен Куан, генерал центральной армии, Ясная Мудрость, Ци Лонгвей, у которого был опыт защиты города от волн животных. Ганмо Им, мастер печатей, наотрез отказался ходить на советы и со своими учениками разрабатывал новые амулеты и массивы. А вот кого Шен не готов был увидеть на совете, так это Мастера. Того самого Мастера из Черного района.

Шен низко поклонился своему первому учителю.

— Начнем! — бодро сказал император и указал на изображение Киньяна. — У нас есть еще несколько дней до первого нападения. И появился запас Ки, который мы можем использовать для укрепления города. У кого какие предложения?

Чжен Куан вздохнул.

— Времени почти не осталось. Что мы можем успеть? Мы сделали почти всё, что планировали. Несколько линий защиты из стен, рвов, ловушек и защитных массивов. Даже если туда что-то добавить, вряд ли это сыграет хоть какую-то роль. Нет, на земле мы сделали всё возможное. Я не уверен, что хоть одна тварь сумеет добраться до стен Киньяна.

— Доберется, уж поверь, — буркнул Ци Лонгвей.

— Как я говорил уже сотню раз, Киньян уязвим с воздуха. Даже если лиса не притащит летунов, а она их притащит, то одних птиц будет достаточно для паники внутри города. Погреба есть не у всех. Много крыш из соломы, дратвы, бамбука.

Император Ли Ху несколько раздраженно сказал:

— Но мы же подготовили стрелы. Я даже чисел таких не знаю, сколько их хранится на складах. Стрелы, арбалетные болты, метательные копья, магические диски. Расставишь лучников…

— Если бы все было так просто, то армии бы состояли из одних лучников! Лучники хороши на расстоянии, но стоит к ним подобраться поближе, как они становятся беспомощны. Дно пропасти, Тедань! Чему я тебя только учил? — рявкнул Чжен Куан. И тут же согнулся в поклоне. — Прошу прощения, великий император Ли Ху…

— Брось, — махнул Сын Неба. — Ты прав. Но я не знаю, что тут можно придумать. Если бы Шен пришел раньше, то мы могли бы выстроить башни-подпорки для начертателей. А те бы нарисовали массивы. Хотя бы по окраинам города.

Ци Юминг добавила:

— И это тоже была бы временная мера. Любой летун уничтожит массив за два удара.

Мастер молчал, разглядывая картину Киньяна. Тут дело обстояло сложнее, чем в Цай Хонг Ши. Слишком много людей, слишком большой город с расползшимися окраинами, слишком много хвостов у лисы. Целый год он помогал продумывать линии обороны, подсказывал, какие звери могут прийти с волной, чертил массивы, изменял их, подстраивая под ситуацию, но сейчас не был уверен, что император Ли Ху сможет удержать город.

Джин Фу сдержал слово и не раскрыл личность Мастера. Торговец представил его как боевого мага, который помог одолеть двухвостую лису в Цай Хонг Ши. И хотя некоторые из присутствующих догадывались о том, кто скрывается за невзрачным прозвищем Мастер, они молчали, уважая его желание.

— Я могу заняться воздушными массивами, — вдруг сказал Шен. — Мне не нужны подпорки. Достаточно одного летуна.

— Летун не может зависать на одном месте, как бабочка, — резко ответила Мэй. — А ты не сможешь чертить с такой скоростью, чему бы ты не научился в клятых лесах! Почему ты ушел? Если бы ты остался в Киньяне, то сейчас у нас была бы настоящая крепость! Мы могли бы спасти скот! Нам не пришлось бы влезать в такие долги!

Она почти кричала.

— Вся страна! Весь город! Академия! Всё будет уничтожено! Из-за тебя! Как ты мог уйти?

Тедань схватил ее за плечо и легонько встряхнул.

— Мэй! Мэй, успокойся! Ты вспомни. Тогда никто не слышал про лису. Разве что император. Ты радовалась, когда Шен вернулся. И тогда было неважно, что у него за дар. Это и сейчас неважно. Мы не рассчитывали и на тот вклад, что он уже внес.

Ван Мэй с трудом сдерживала истерику. Ее глаза были полны слез, а губы подергивались. Тедань кивнул Уко, и та вывела магического министра из комнаты.

— Шен, у нас нет летунов. Они слишком опасны. Когда их настигнет зов лисы, они станут ее оружием.

— Один летун есть, — вдруг сказал Мастер.

— Что? — вскричал Чжен Куан. — Кто посмел?

— Торговец Джин. Он оставил одного летуна в городе.

— Он управляем? Летун, конечно. Хотя и насчет торговца тоже интересно было бы услышать.

— Это небольшой молодой летун, он не причинит много вреда, даже если вырвется. Сейчас его держат в сонном состоянии, пробуждая лишь, чтобы накормить. Если снимете с него магию лисы, не убирая магию полета, то можете взять его.

— Где нужны массивы? — спросил Шен. Он будто и не заметил истерики Мэй.

Мастер усмехнулся и начал показывать на картине схему расположения лучников, объясняя, с какой стороны должна быть защита, какой прочности и где ставить точку для пополнения энергией. Шен внимательно слушал.

— Как ты будешь ставить массивы? — в конце спросила Ци Юминг.

— Вот так.

Шен махнул рукой, и перед ним мгновенно развернулся защитный массив. Мастер ошарашенно смотрел на бывшего ученика. А Юминг… Она была младше всех синшидайцев среди первого и второго года набора, потому старалась вести себя сдержанно и солидно, по примеру госпожи Ван. Но сейчас она подпрыгнула на месте и взвизгнула от восторга.

— Я знала! Я знала-знала-знала, что мне это не привиделось. Мастер печатей говорил, что это возможно, но я так и не научилась. Это чудо! Но где же кристаллы? Я не вижу на тебе ни одного кристалла!

Император Ли Ху решил сохранить тайну Шена. Знали только те, кто присутствовал при первой встрече. Но Шен больше не боялся.

Шен вцепился в пояс всадника и старался не смотреть вниз. И хотя самое страшное было позади: вертикальный подъем по лестнице и прыжок с башни, он все еще не мог привыкнуть к полету. Хотя сейчас-то летун почти не двигался, лишь растянул лапы по сторонам и натянул тугую шкуру между ними. Казалось, что это земля под ними крутится и вертится, а они застыли на месте.

— Куда сначала? — крикнула Пинь.

— К башне!

Когда Шен увидел всадника, который должен был вести летуна, то не узнал его. Это была невысокая, едва ли по плечо, худенькая девушка с по-детски округлым личиком. Он едва бы дал ей четырнадцать лет, но оказалось, что ей почти восемнадцать, и вот уже шесть лет она занимается летунами в Цай Хонг Ши. Байсо, подлец, не представил их и с усмешкой наблюдал за тем, как они церемонно раскланивались друг перед другом. А потом съехидничал:

— Это так ты обращаешься к своему учителю, Шен? Ниже кланяться нужно!

Девушка с укоризной глянула на торговца:

— Как был болваном, так и остался! — и перевела взгляд на Шена. — Значит, я тебя учила? Прошу прощения, не могу вспомнить твое имя. Я многих обучила тропам, наверное, несколько сотен человек.

Тропам? Цай Хонг Ши? Болван?

— Пинь? — выдохнул Шен. — Ты Пинь?

— Прошу прощения, я повела себя грубо и не представилась. Меня зовут Ци Пинь. Лучше обращаться ко мне по имени, я так привыкла.

— Пинь, это я, Шен. Твой первый ученик! За три месяца — четыре тропы!

— Шен? — недоверчиво протянула девушка. — Шико? Ты Шико?

— Наконец-то вы друг друга узнали, — растянулся в широченной улыбке Байсо. — А теперь, Пинь, нам нужно чудо, которое можешь совершить только ты. Нужно покатать над Киньяном твоего нерадивого ученичка.

Пинь, все еще недоверчиво поглядывая на бородатого мужчину перед собой, покачала головой.

— Это невозможно. Белолап совсем меня не слышит. Он меня даже не узнает!

Байсо объяснил Шену, что «Золотое небо» отправляло летунов до самого последнего момента. И когда уже все летуны перестали слушаться, Пинь последняя смогла долететь в Киньян. Она так много времени проводила с животными и особенно с Белолапом, что тот сопротивлялся зову лисы дольше, чем остальные. Поэтому если она не справится с летуном, то никто не сможет.

— Обычно всадники не занимаются уходом за животными, на то есть слуги. Всадники лишь обучают летунов и ездят на них. Пинь же нянчила Белолапа чуть ли не с рождения, сама кормила, чистила, ухаживала. Впрочем, она тогда и не была всадником. Талант маловат. Но потом оказалось, что хоть она не годится для длительных перелетов из-за больших затрат Ки, зато лучше всех управляется с животным на коротких. Тебе нужно будет лететь очень аккуратно, чтобы кинуть массив, верно? Пинь справится с этим лучше всех. Если ты сможешь ослабить зов лисы.

Единственное, что смог придумать Шен, и что он так и не попробовал на бай пхейнцзы, — поставить вокруг головы летуна массивы, блокирующие магию. Конечно, они не закрывали магию полностью, Ки свободно проходила через оставленное вокруг шеи пространство, но все же уменьшали воздействие лисьего заклинания. По крайней мере, Белолап узнал Пинь и радостно поприветствовал ее.

— Когда я скажу, вливай в меня Ки. По тридцать единиц. Понял? — сказала Пинь, когда ей объяснили задачу. — Чтобы летать так близко к башням и домам, нужно много энергии и заклинаний. Белолап — не самый увертливый летун.

Ей не сказали, что Шен — идеальный донор, но ей было плевать на то, откуда он возьмет Ки. Пусть хоть увешается кристаллами.

И вот Шен сидел на спине летуна, вцепившись в пояс Пинь, хотя многочисленные ремни плотно приковывали его к седлу.

— Башня! Считай до пяти! — вновь крикнула она.

Шен приготовился выпустить массив, но когда летун приблизился к башне вплотную, не успел. Повторный заход. Массив развернулся не сразу и сместился далеко в сторону. Еще один заход. Снова промах. Лишь на третий раз массив встал почти там, где надо.

Для укрепления одной лишь башни потребовалось десять заходов. Шен поставил два ряда массивов: один — для усиления стрел, второй — защитный.

Дальше дело пошло легче. Пинь то и дело выпускала заклинания, которые отбирали у нее двадцать пять — тридцать процентов энергии, и Шен сразу вливал в нее Ки. Он поражался, как хорошо она переносит такое резкое падение Ки. Любой бы на ее месте потерял сознание, а она держалась, да еще и управляла летуном. Белолап сражался с зовом лисы достойно, только время от времени начинал мотать головой, от чего его тело сильно кренилось в стороны.

Внизу на улицах стояли люди и смотрели на сумасшедших, которые решились в такое время полетать, да еще и так низко, мотаясь меж крыш и башен.

Потом они спустились, поели, накормили Белолапа, и снова в небо. На этот раз задача была проще — поставить защитные массивы вдоль стен. Шен не мог выставить бесконечно длинный ряд массивов, но даже несколько магических заслонов облегчат работу лучников. Вот только массивы были не пополняемые, а разовые, хоть и с увеличенной прочностью, заточенные на физическое воздействие.