Двуглавый Змей

Глава 12. Убийство в «Двуглавом змее»: «Там, где заперты двери»

Ветер, до этого успокоившийся, вновь завыл, зарычал, разгоняя облака и снег, сдувая ставни окон и срывая черепицу с крыш. Снег повалил с новой силой, заметая следы и дороги, облепляя окна и стены белоснежной коркой. Но этот день был совсем не светлым и полным надежды, как могло показать поутру.

— Пекло, это просто дурной сон, просто дурной сон… — всё повторяла и повторяла девушка. — Если это произошло прямо здесь… Значит ли это, что тот, кто это сделал, всё ещё в гостинице!?

— Ромари, будь добра, закрой рот, — держась за голову и нервно качаясь на кресле, прошипела мисс Ландер.

Дверь со скрипом отворилась, в комнату неуверенно зашёл извозчик, поникнув под тяжёлым взглядом наёмника.

— Ему уже лучше… Должно быть. По крайней мере, он теперь хотя бы осознаёт всё.

— Гм, спасибо, Джефри. Мистер Роберсон…

— Что, мистер Роберсон!? — Перебил мужчина Гумберга. — Что я по–твоему должен сделать!? У нас тут человека убили, у меня такого в жизни не случалось!

— Я хочу помочь разобраться, — тихо сказал Гумберг.

— Помочь!? Да тут именно ты главный подозреваемый! Сам же сказал, твой кинжал!

— Верно, мой, — согласился Гумберг. — Но убил же её не я.

— Да ты, пекло, сама прямолинейность, — заметила мисс Ландер, зло глянув на наёмника.

«Какого…?» — в мыслях возмутился охотник.

— Мистер Гумберг не мог, — подала голос Вероника, уже заметно отошедшая от шока. — Дверь была явно заперта, а ключи были только у меня, и у мистера Ростафа.

— Убийца мог залезть и через окна. — Заметил Роберсон.

— Не забывайте, что на них решётки.

Хозяин гостиницы не ответил, задумчиво глянув на лестницу. Дверь от комнаты, в которой до сих пор лежала бездыханная девушка, теперь была заперта на ключ. Джефри проследил за его взглядом, нервно сглотнув. Ромари первая нарушился гнетущую тишину, нависшую в зале:

— Я хочу уехать. Погода утром уже успокаивалась, значит успокоится ещё раз. Дайте мне мою лошадь и карету, они выдержат. Просто, пекло, дайте мне их!

— Мисс Ромари, — начала Вероника.

— Заткнись! — Крикнула девушка на служанку, зло рванув в сторону выхода. — Заткнись и уйди с дороги!

С силой распахнув дверь и выйдя на улицу, Ромари двинулась в сторону конюшен, игнорируя громкие выкрики Роберсона. Прошло несколько секунд, и её силуэт растворился в снегопаде. Джефри рванул с места, побежав за ней.

— Лошадь этой дуры может и выдержит, но сможет ли она? — Со странной усмешкой спросила женщина.

— Похоже, твоя подруга тебя бросила.

— Это её выбор, Роберсон. И она его сделала. Я не горю желанием сдохнуть на улице от холода как собака. И вам того же не буду желать.

Хозяин гостиницы потупил глаза. Но, стоило скрипнуть двери, как он тут же встрепенулся, уставившись в проход.

— Твою мать, Ростаф, ты…

Ростаф, бледный как полотно, на трясущихся ногах вышел из ванны. Шатаясь, прошёлся вдоль стены, цепляя картины и полки, казалось, не обращая внимания ни на кого. Сел на кресло, уперев лицо в руки. Каждый из присутствующих молча проследил за ним. И каждый не знал, что сказать.

— Ростаф… — продолжил Роберсон, но тут же замолчал, стоило только его другу открыть рот.

— Я хочу знать, — с трудом подняв глаз и уставившись в одну точку, сказал Ростаф, — хочу знать, кто это сделал… Кто мог так обойтись с Люси? Кто?

— И этот кто–то среди нас, — странно обведя комнату глазами, проговорила Ландер. — Не может быть, чтобы кто–то проник сюда в такую бурю.

— Мы все здесь были почти неделю, и за это время ничего странного не случилось, — как будто пытаясь убедить самого себя, предположил Роберсон. Ландер и Ростаф в том числе подняли глаза. Мужчина продолжил: — Пока не приехал помощник детектива. Стоит ли говорить вам, мистер Гумберг, что ваше поведение я считаю крайней степенью подозрительной?

— Гм, не стоит, я и сам догадываюсь, — Гумберг склонил голову. — И как я могу перед вами оправдаться?

— Для начала, пекло, скажите хоть, зачем вы приехали сюда?

— За мужчиной и девочкой на верху, мистер Роберсон.

— Да, вы действительно просили меня их позвать, но…

— Кончай, Роберсон, — неожиданно заговорил Ростаф. — Это не мог сделать мистер Гумберг. У него как минимум н-нет оснований… Прошу, скажите, что я прав, мистер Гумберг?

Наёмник не ответил, лишь молча кивнув.

— На счёт этой сладкой парочки, — нервно фыркнула Ландер. — Где они? У нас тут человека убили.

Вероника, всё ещё достаточно бледная и растрёпанная, ответила:

— Как только вы пошли в залу на этом этаже, мистер Роберсон сразу оповестил их обо всём и попросил не выходить до того, как он попросит.

— Отчего же? — Нахмурилась женщина.

— Как и сказала Вероника, я лично попросил их, Ландер, — сухо проговорил хозяин гостиницы. — Там ребёнок, и помимо того, что это не безопасно от слова совсем, да и рано такие ужасы ребёнку видеть, это, тем не менее, позволит удержать их в гостинице как ещё одних подозреваемых.

— Но Ромари, вы, тем не менее, — повторила его фразу Ландер, — отпустили. Как–то нескладно вышло, да?

— Она не сможет уехать, — странным голосом ответил мужчина.

И, как в подтверждении его слов, входная дверь, толкаемая ветром, с шумом открылась, впустив холодный воздух. Кружащиеся в танце снежинки мягко легли на ковёр. Внутрь, поддерживаемая Джефри, вся красная и в снегу, натурально ввалилась Ромари. Упала на пол, не удержавшись за вешалку, стоило мужчине только отпустить её. Закричала, нет, натурально завыла:

— Все лошади, — заикаясь и проглатывая лившиеся то ли от горечи и отчаяния, то ли от ветра, слёзы, пыталась сказать она, — лошади, они… они мертвы… Все! Все без исключения! Все с перерезанными глотками!

Под тяжёлыми взглядами и различной степени громкости вздохов и охов Джефри помог встать девушке.

— Но никто же не выходил на улицу кроме вас, — прикрыв лицо руками, сказала Ландер.

— П-подождите, вы что, на меня намекаете? — занервничал извозчик. — Да я, я же, мистер Гумберг, вы же сами видели, что я почти всё время в гостинице сидел, и последний раз выходил с мистером Роберсоном!

— Гм, успокойся, про тебя никто и ничего не говорит. Лучше присядь и расскажи, что ты видел.

— Вероника, принеси мисс Ромари чего–нибудь горячего, пока она прямо тут не… — Роберсон осёкся, но вовремя опомнился. — Мисс Ландер, сходите с ней. Так безопаснее.

— Лошади. Они были убиты достаточно недавно, но какое–то время прошло уж точно, — Джефри потёр замёрзшие уши, тяжело подняв глаза. — Пол часа, может, час.

— Как же так, если только недавно вы, гм, выходили с Роберсоном к конюшням?

— Ошибка, — ответил Роберсон, быстро глянув на извозчика. — К лошадям ходил только Джефри.

— Мы сходили за дровами, мистер Гумберг, — Джефри занервничал, начал тараторить, — камни быстро остывали, а потому их нужно было готовить заранее, постоянно поддерживая огонь. А, следовательно, и древесина уходила быстро. Пускай вас не сбивает с толку утреннее солнце — тогда было намного холоднее, чем ночью или вчера. От ветра конюшни мы так и так закрыли толком, всё равно поддувало. Но это был не я, чесное слово!

«Значит, то, что это была Ромари или Джефри, мы исключаем. До этого времени она вроде как сидела в своей комнате, а причин убивать Люси у извозчика небыло, — шевелил мозгами Гумберг. — Но нужно ещё много чего узнать. Пекло, я некомфортно чувствую себя без своего меча…»

Наёмник грустно покосился в сторону одного из шкафов, на котором его клинок и лежал. Вся мебель на первом этаже по большей части была тяжёлой и громоздкой, настолько, что бесшумно подвинуть её к шкафу было бы очень проблематично. Сбить меч чем–то другим было тоже невозможно — шкафы были высокие, (настолько, что никто из присутствующих не доставал до верха), почти до самого потолка, так что под таким углом никакая палка или швабра не пролезла бы.

Джефри повернулся в сторону лестницы, скрипнув креслом. Оттуда спускались семеро человек, медленно, аккуратно ступая. Помимо всех знакомых лиц, к которым пепельноволосый наёмник уже успел привыкнуть за эти три дня, он не узнавал только двоих идущих позади всех. Гумберг сразу догадался, кто это.

За спиной высокого и сухого мужчины, с седыми, уложенными назад волосами шла девочка, точнее, молодая девушка с светлыми волосами, свисающими до лопаток. Скромное тёмно–серое платье и красная жилетка поверх чёрной кофты немного выбивалась по стилю от простого гамбеза, в который был одет немолодой мужчина.

Он же, в свою очередь, нахмурившись, всеми силами пытался укрыть девочку за собой. Нахмурился ещё больше, увидев пристальный взгляд наёмника и чуть увёл ребёнка за спину.

— Раз уж мы все здесь, предлагаю определиться сразу, — тихо проговорил Роберсон.

— С чем? — подняла бровь Ландер.

— Простите уж, как это прозвучит, но мы должны определиться, кто с кем будет спать. Возможно, вы уже подозреваете кого–то, а посему, будет лучше, если вы будете рядом с теми, кому доверяете. Рекомендую, всё же тщательно подумать о своём выборе, отбросив чувства и прислушаться к гласу рассудка.

— Мы делимся по парам?

Гумберг повернулся в сторону говорившего. Голос мужчины, вышедшего вместе с девочкой, был раскатист и басист, хоть и звучал довольно тихо. Да и сам мужчина выглядел абсолютно спокойно, хоть иногда и поглядывал в сторону наёмника. Гумберг не выдержал его взгляда, отвернулся.

— Мистер Гумберг, каковы шансы, что это сделал монстр? — откашлявшись, спросил хозяин гостиницы.

— Никаких. Убийство было делом рук разумного, причём, гм, причём очень извращённого. Духи, баньши, полтергейсты и гал’анхи убивают не так. Про любых живых существ, помимо всех нас, тоже не могу ничего предположить — никто не приходит на ум. Убил Люси явно кто–то из нас.

Долгую минуту молчания нарушила Ландер:

— Я хочу быть рядом с Гумбергом.

— Что!? — воскликнула Ромари, отойдя от секундного шока. — Это получается, что ты подозреваешь меня!?

Джефри побледнел.

— Нет, но… — тут же замялась Ландер, пытаясь оправдаться.

— Тогда что это по–твоему!? А я тебе отвечу, что это! Предательство!

— Нет!

— Да! Предательство, вот что это, и ни что иное! — ещё больше взорвалась девушка, а после, неприятно скривив лицо, прошипела: — Нет, я поняла. Ты не меня подозреваешь, ты просто пытаешься спасти свою шкуру. Ты! Грязная шку…

Голос Ромари резко затих, оборвавшись на полуслове. Роберсон, быстро оказавшись за спиной девушки, схватил её, не дав кинуться на Ландер. Зажал рот. Ромари в бешенстве было попыталась вырваться, но у неё ничего не получилось, так как к ней тут–же подскочил и Джефри. Сдерживаемая двумя мужчинами, подруга Ландер бешено смотрела в её сторону, пытаясь испепелить её взглядом, но, увидев, как та молча всхлипывает, поникла, успокоившись. Роберсон тут же увел её на второй этаж, что–то шепча на ухо.

— Уведите и мисс Ландер, мистер Гумберг, — попросил извозчик, протерев вспотевший лоб.

— А ты?

— Ничего, со мной всё будет в порядке, мистер Гумберг.

Пепельноволосый наёмник кивнул. И тут же незаметно напрягся, чувствуя на себе тяжёлый взгляд мужчины, укрывавшего девочку.

— Почему ты выбрала меня? — тихо спросил Гумберг, ворочаясь в тесной постели.

Его нога упёрлась в бедро Ландер. Он попытался чуть отодвинуться, но только ударился затылком о стену. Ландер не шелохнулась. Было довольно тесно, но наёмник старался не жаловаться.

— Прошу, поспи вместе со мной, — прошептала Ландер. — Мне страшно.

Мягкий лунный свет падал через небольшое окно в комнате женщины, стелясь на абсолютно белое постельное бельё. Мерный стук настенных часов убаюкивал.

— Гм, я в любом случае буду здесь.

— Нет, ты не понял, — подвинувшись, просопела Ландер. — Со мной. В этой кровати.

«Зачем?» — хотел было спросить Гумберг, но, стоило ему взглянуть в заплаканные глаза женщины, нет, ещё совсем хрупкой девушки, на чью долю выпала такая ужасная судьба, вопросы отпали сами по себе.

— Гм, в любом случае, я действительно не горю желанием спать на полу, — соврал Гумберг.

Аккуратно, стараясь не касаться Ландер, он перелез на другой сторону кровати, проведя рукой по подушке. Она прижалась к его холодной ладони. Гумберг своим чутким слухом слышал её сердцебиение. Поначалу быстрое, но с каждой секундой всё более ровное и ритмичное. Да, он был прав — здесь не было ничего такого, о чём ему, возможно было нужно беспокоится. Была только ночь, мерный стук часов, лунный свет и человек рядом, который больше всего на свете желает того, чтобы поблизости с ним кто–то был.

В коридоре раздался скрип и тихий топот, остановившийся прямо напротив их комнаты. В щель, между полом и дверью в коридор, проник тёплый свет свечи. Раздался голос:

— Мистер Гумберг, вы там?

Наёмник тут же узнал голос Вероники.

— Да, Вероника, — подтвердил он. — Я, и, гм, мисс Ландер.

— Хорошо. Спокойной ночи.

После её слов раздался щелчок — дверь закрыли на ключ.

Ещё одна идея, предложенная Роберсоном. Ведь теперь никто не мог выйти из своих комнат до самого утра, а значит, и проникнуть и в чужие комнаты не получится. План, надёжный как часы.

Тик–так, тик–так. Минута бесконечного стука идущих стрелок. Тик–так, тик–так. Раздался голос:

— Прости меня, Гумберг. — На этот раз, говорила Ландер, всхлипывая.

— За что?

— За то, что я такая жалкая, — ещё один всхлип. Потом, несколько секунд молчания. — Я предала свою подругу.

— Тебе не за что передо мной извиняться. Гм, ты всего лишь хотела быть в безопасности.

— И всё равно прости меня.

— Хорошо, прощаю.

Ландер придвинулась ближе. Гумбергу уже не было места, куда он мог бы деть руки, а потому ему пришлось обнять девушку. Та не сопротивлялась, наоборот, казалось, расслабилась.

— Мне было страшно.

— Гм, я понимаю. Лучше поспи.

— Нет, ты не понимаешь, — шептала девушка. — Ромари действительно очень, очень не нравилась Люси.

— В какой–то степени я её понимаю.

— Нет. Ты не видел… Не видел её взглядов. Она действительно иногда бывает очень страшной. И, мне кажется, — девушка на секунду стихла, — она могла это сделать.

— Не преувеличивай.

— Нет, я могу в это поверить, — девушка всхлипнула. — Однажды, она отправила свою двоюродную сестру в лазарет. В очень тяжёлом состоянии.

— …Продолжай, — протянул Гумберг.

— Она загнала её в вольер с Куролисками. Множественные переломы и шрам, изуродовавший её лицо — вот что вышло из этого.

— Из–за чего?

— Она нравилась одному юноше. Сыну рыцаря Бальхштайна, Тигру их Вирсирска. А ему нравится хотела она.

— И ты думаешь, она убила Люси из–за… Ростафа? — С большим сомнением предположил Гумберг.

— Нет. Ведь всего через три дня, она сказала, что любовь — это дурость и пообещала себе больше никогда не влюбляться.

— Это всё?

— Нет… Но есть ли смысл продолжать?

— Гм, наверное, нет.

Опустилась тишина, и только мерный стук часов напоминал о себе. Гумберг задумался. Всякие мысли роились в голове. Несколько раз он приходил к самым разным мыслям, и каждый раз считал их ложными.

— Гм, Ландер, прекрати.

— О чём ты?

— Я чувствую твою руку. Убери её.

— …Спокойной ночи, Гумберг.

День четвёртый

Громкий, глухой стук с первого этажа разбудил наёмника. Мечник открыл глаза. Погода вновь улучшилась, но всё также не обнадёживала. Гумберг всё также опустил ноги на холодный пол, всё также прошёлся по комнате, разминаясь, всё также поправил пепельные волосы. Потом обомлел, удивившись самому себе:

«Неужели я заснул под утро? — наёмник взглянул в окно, пощурившись от блестевшего при лунном свете, снега. — Нет, ещё ночь.»

Это было действительно странно для него. Для того, кто до этого засыпал только по своей воле, (не считая заклинаний Мираны).

«А я ведь даже не заметил этого…»

— Скверно. — прошептал Гумберг, чувствуя как проходит оттёк шеи. И снова выругался: — Пекло, да что за…

Обернулся, поняв, что не видит Ландер. Забыв о неприятном ощущении, вскинул одеяло с кровати. Никого. Развернулся, провернул ручку двери — открыто. Открыл дверь, высунулся на половину, огляделся. И обомлел.

Ландер лежала у самого начала лестницы, раскинув руки и не двигаясь. Её шея была странным образом вывернута, а глаза смотрели в одну точку — на небольшую картину с корабликом.

Сзади кто–то охнул. Гумберг обернулся. Ромари, прикрыв побледневшее лицо рукой, стояла, не двигаясь и не сводя глаз с тела подруги.

«Пожалуйста, только не это!» — взмолился наёмник.

Отчаяние. Отчаяние, отчаяние и отчаяние. Ромари, всё ещё бледная, сидела на кресле, медленно покачиваясь взад–вперёд, сдерживая всхлипы. Её раскрасневшиеся глаза были похожи на две стекляшки, не выражающие никаких эмоций, кроме застывшего шока. В комнату вошёл мистер Роберсон, окинув каждого тяжёлым взглядом. Следом вошёл Джефри, чуть шатаясь.

— Нужно решить всё здесь и сейчас, — сухо проговорил хозяин гостиницы. — Всё ясно как день, и пусть я скажу сейчас очень банальную фразу, но думаю, отрицать то, что убийца среди нас — бесполезно.

Остатки сна, если бы они и были, смело как ветром. Все нервно переглянулись, одна только девочка, сидевшая поодаль ото всех, заспанно и непонимающе таращилась в сторону коридора, где был обнаружен труп Ландер.

— Он обязан понести наказание, — прошипел Ростаф, заламывая кисть. — Мы должны не просто выставить его на мороз, а разобраться здесь и сейчас.

Роберсон заглянул в глаза Ростафа. В глаза, полные холодной ярости. Его передёрнуло.

— Он убил лошадей, отрезав нам возможность добраться до ближайшего города. Можно сказать, что сейчас мы полностью в руках убийцы, а потому я согласен, что действовать нужно немедленно и не церемониться. От этого зависит жизнь госпожи Эллеаноры.

Гумберг повернул голову, удивлённо посмотрев в сторону Орена, мужчины, что стоял позади девочки. Тот замолчал и повернул голову в сторону наёмника, чуть нахмурившись.

— Предлагаю голосовать, — предложил он.

— Мне кажется, улик уже достаточно, — проговорил Ростаф, взглянув на Гумберга. — Вы же помощник детектива? Прошу, помогите нам.

Гумберг сглотнул. Лицо Ростафа было бледным, почти как у наёмника, а под глазами разбухли тёмные круги — мужчина не спал вот уже который день. Он ждал ответа помощника детектива, не сводя с него глаз.

Гумберг открыл рот, чтобы что–то сказать, как его сразу же перебила девушка в кресле:

— Это он, — тихо проговорила Ромари, указав на наёмника. — Я уверенна.

Глаза пепельноволосого мечника расширились, а все слова застряли в горле.

— Мисс Ромари! — воскликнул извозчик. — Да с чего вы вдруг…

— Подожди, Джефри, — рукой остановил его наёмник. И голос его был тих. — Почему ты так считаешь?

— Потому что именно ты стоял в коридоре в тот момент! Именно твой нож нашли в комнате Люси! Именно с твоего приезда началось всё это! А может, ты действовал на пару со своим шофером!

— Мистер Роберсон, она же явно не в себе! — Теперь уже воскликнул Джефри, схватившись за хозяина гостиницы. — Успокойте её!

— Тише, Джфери! — поднял голос Гумберг. — Гм, в твоих словах есть логика, Ромари. Вот только в коридоре стояла ты, а не я. В тот момент я только выходил из комнаты и ещё шагу не успел ступить. А твоя комната, насколько мне помнится, находится на первом этаже. Так что же ты делала на втором, ещё и ночью? Только не говори, что туалет искала.

— Что… но… — замялась девушка.

Роберсон холодно посмотрел на неё, отчего Ромари стала ещё бледнее.

— Но лошади! Как это могла сделать я! — Тут же нашла чем воспользоваться обвинительница. — Я же знаю, что именно ты ходил к ним!

Джефри побелел как фарфор. Ужался, ослабив руки и отпустив плечи хозяина гостиницы. Всё это время Орен смотрел на всё это в молчаливом ожидании. Роберсон не сказал ни слова.

— Но я же каждый раз ходил при вас, мистер Роберсон! — взревел извозчик. — Все четыре раза с того момента, как мы с вами договорились!

Лицо Роберсоно вытянулось, а глаза стали напоминать небольшие блюдца. На его лбу выступили капельки пота.

— Но ты ходил пять раз, — сдержанно проговорил Роберсон, стараясь скрыть дрожь в голосе. С каждой секундой его лицо всё больше приобретало розоватый оттенок.

— Ч‑что? Нет! — воскликнул извозчик. — Нет, нет!

— Аааааааргх!

Ростаф взревел, выхватил нож и рванул в сторону извозчика, целясь ему в позвоночник. Сталь блеснула в лучах луны, отразив лицо мужчины — полное отчаяния, злобы и горечи. Джефри не успел даже обернуться.

Раздался глухой удар. Ростаф упал, проехавшись лицом по полу, а кухонный нож, что был в его руках, в мгновение ока оказался у Гумберга. Мечник подкинул его, словив за лезвие, несколько секунд рассматривал, а после протянул Роберсону, стоящему в полном оцепенении.

Никто не успел сказать и слова, и только девочка растерянно проговорила:

— Мне холодно.