Единицы условности

КАРЬЕРА,

Однажды я на две недели погрузился в большую политику. Это было в 1999 году, когда бывший премьер-министр Кириенко1 делал вид, что он хочет быть московским мэром. От того времени у меня осталось удушливое ощущение погружения в чан с кошачьими фекалиями и одновременно привкус полной свободы. Наверное, то же самое чувствуют годовалые младенцы, брошенные в общественный бассейн.

Мы делали антилужковскую газету под остроумным названием «Отечество не выбирают». Главная цель этого издания заключалась в том, чтобы написать про действующего московского мэра Лужкова какую-нибудь неправдоподобную гнусность, чтобы тираж был арестован властями.

Кажется, нам это удалось. Мы распространили от силы тысячу экземпляров первого номера. В одном из выпусков написали огромную, на четыреста строк, статью, в которой доказывали смехотворный тезис, согласно которому Луж 1 Кириенко, Сергей - возникший из ниоткуда председатель правительства при Борисе Ельцине. Считается, что его роль была принять огонь на себя ввиду падения мировых цен на нефть и - как следствие - коллапса отечественной экономики. ков - это инкарнация управдома Бунши из гай-даевского «Ивана Васильевича».

От этой заметки у меня осталось ощущение стыда и хорошо сделанной работы, которая, к слову, неплохо оплачивалась.

Это был не первый случай выгодной сделки с совестью. Несколькими годами раньше я устроился работать дезинсектором. Приехав по одному из первых вызовов, я едва не уморил хозяйку квартиры - у нее оказалась аллергия на мой дезинсектицид. Она шумно задыхалась на лестничной клетке, а я пытался дозвониться в «Скорую» - как назло, там были одни короткие гудки.

Хозяйка квартиры выжила, а Лужков в очередной раз стал мэром Москвы. Меня пронесло. Я не стал редактором «Книги жизни». Я не изменил исторический ход.

Я не думаю, что две эти истории меня красят, но без них не было бы меня. Работа в истеричном предвыборном листке позволила мне попробовать себя на поприще литературной рутины. Карьера дезинсектора - тактильно узнать московский быт середины 90-х. Я избавил от тараканов, наверное, тысячу квартир.

Я сейчас скажу бесполезную вещь, но, если бы я не наелся дерьма по полной программе, у меня не появилось бы вкуса. Мне просто не с чем было бы сравнивать. Для меня опыт с тараканами так же важен, как и учеба на филологическом факультете Московского университета.

Я думаю, что в каком-то смысле убийством тараканов можно даже гордиться.

Иногда я спрашиваю себя: а не были ли все эти истории изменой предназначению? Может быть, я растрачивал себя, а надо было идти напролом? Как пионеры-герои, как кто-то там еще. Может быть, мне должно быть мучительно стыдно за бесцельно прожитые годы?

Считается, что мир состоит из приспособленцев и героев. Первые всегда играют с миром в поддавки, вторые - чуть что - бьют ему по морде.

Это какая-то аберрация зрения. Нам удобней думать, что великие люди явились в этот мир готовыми - как паштет из гусиной печенки. И мир просто снял их, как железную банку, с полки в супермаркете.

В этом есть отголосок магических верований в удачу. Якобы где-то под облаками, как снитч в книжках о Гарри Поттере, летает единственный и неповторимый шанс. И люди делятся на тех, кому этот шанс достался, и на тех, кому не повезло.

Распространены и совсем уж басурманские воззрения, будто бы судьба тасует эти шансы, как пайки в цековском распределителе, - между своими любимчиками. А остальные могут только облизываться, глядя на то, как другие объедают с толстого конца сочный балык успеха.

Наверное, местами такой лоббизм действительно встречается. И я совершенно не удивлюсь, если мне скажут, что группа «Уматурман» была зачата генпродюсером Первого канала Константином Эрнстом при помощи солнечного света из поднятой пыли дворовой. Я просто не интересовался, откуда эта гражданка взялась. Но если мне скажут, что, например, Андрей Малахов получил свою «ТЭФИ» непосредственно из рук Фортуны, то тут у меня найдутся возражения. Потому что я точно знаю, что, прежде чем стать лицом Первого канала, Андрей Малахов провел, наверное, тридцать тысяч бессмысленных корпоративных вечеринок. И если бы он сломался на двадцать второй тысяче, не исключено, что не было бы у него золотой статуэтки.

Допустим, Андрей Малахов - не совсем корректный пример. То, что он делает, и то, как он это делает, не все воспринимают однозначно. Ну или однозначно, но с отрицательным знаком.

Впрочем, не суть. Я просто хотел показать, что этот суматошный молодой человек, прежде чем затевать мордобой с участием Кашпиров-ского в студии Первого канала, пытался использовать каждый шанс, чтобы пробиться наверх.

И точно так же поступали многие из числа тех, чья роль в мировой истории, скажем так, чуть более бесспорна. Луиза Чикконе, прежде чем стать певицей Мадонной, фотографировалась для порнокалендарей и не лежала разве что под трамваем.

Первый гонорар Нормы Джин Бейкер, позже известной как Мэрилин Монро, составил двадцать пять долларов. И это не были фотографии на первую полосу The New York Times. Будущая главная блондинка Америки снималась для пин-апа, картинок, которые в те годы было принято вешать в сортирах на бензоколонках.

Джоан Ролинг, чтобы родить Гарри Потте-ра, пришлось пройти через пару неудачных браков и преподавание французского в унылой пиренейской школе.

Джек Николсон до тридцати двух лет снимался в чудовищном трэше вроде «Магазинчика ужасов» или «Резни в Валентинов день». А потом крошечная, идиотская роль в малобюджетном «Беспечном ездоке», роль, на которую не согласился бы никто из тогдашних великих, совершенно перевернула его карьеру. И уже через пару лет он играл в «Полете над гнездом кукушки».

Главной ролью Джорджа Клуни едва ли не до сорока лет было появление в фильме ужасов «Возвращение помидоров-убийц».

Сергею Довлатову пришлось написать, наверное, тысячу пронзительно-неискренних газетных заметок о доярках и субботниках, прежде чем он закончил свой обаятельный и смешной «Компромисс». Стив Джобе, основатель империи Apple, начал свою карьеру с того, что бросил колледж, записался на уроки каллиграфии, а на жизнь зарабатывал, сдавая пустые бутылки от кока-колы. Он считает, что именно благодаря тем абсурдным для конца двадцатого века каллиграфическим урокам в компьютерах Apple появилась революционная типографика.

Роберт Аллен Циммерман, будущий Боб Ди-лан, главный голос Америки, начинал с того, что играл за гамбургер в забегаловках Нью-Йорка. В его репертуаре были песни вроде нашей «Мурки».

Художница Робин Уилоу много лет едва сводила концы с концами. Однажды она отчаялась до того, что решилась на кражу со взломом. Ее арестовали, и она превратила суд в комедию, объявив, что ограбление было художественным перформансом. Самое удивительное, что она сумела убедить в этом присяжных. И вся Америка узнала, как широки могут быть горизонты современного искусства.

Все эти люди тоже, наверное, хотели всего и сразу. Но все и сразу у них не получалось. И они цеплялись за каждый призрачный шанс, шли на компромиссы, оставаясь верными какой-то своей нутряной цели. Всех их отличает не столько ловкость побед, сколько терпимость к поражениям.

Умение проигрывать - вот ключ, которым можно закрыть ящик Пандоры. Разбиться вдребезги, но остаться целым. Потерять все, но найти главное. Бороться и искать, найти и не сдаваться.

На самом деле ровно тому же самому - радости поражения - учат практически все мировые религии. Но то, что я хочу сказать, это не совсем христианство и даже не полинезийский карго-культ.

Фокус в том, что в действительности прописано очень мало, ничтожное число людей, которые совершенно точно знают, что они хотят. Большинство думают, что это знают. Они так уверены в том, что им достанется тот или иной приз, будто подписались на удачу в окошке «Роспечати». Поэтому люди так болезненно реагируют на провал, поэтому подозревают заговор, считают себя несправедливо обделенными. Люди отчаиваются, вместо того чтобы радоваться проигрышу. Радоваться и относиться к этому, как Бендер в «Двенадцати стульях». После того как очередной кусок гарнитура оказывался пустышкой, великий комбинатор всегда замечал: «Наши шансы увеличиваются».

Найти самую вкусную вишню на блюде можно, только перепробовав все вишни. При этом надо помнить, что одним блюдом мир вишен не ограничивается.

Основатель империи Apple Стив Джобе был с позором изгнан из собственной компании в возрасте тридцати лет. И он считает это изгнание самым удачным событием в своей жизни. Потому что оно дало ему возможность собраться, покончить с бесплодным самодовольством и начать все сначала. Он говорит, что лекарство было горьким, но пациенту оно помогло. После изгнания из Apple Джобе создал компанию Pixar, которая совершила революцию в анимационном кино, а потом вернулся в Apple и спас умирающего монстра от коллапса.

Я не думаю, что все это входило в его планы. В житейском успехе все точно так же, как и в любви. О ней можно узнать только тогда, когда ее найдешь.

И есть такие поражения, которые стоят иных побед.