Единицы условности

11

У меня на столе лежит пухлая книжка Патри-сии Шульц1 «1000 Places To See Before You Die». Тысяча мест, которые надо увидеть, прежде чем сдохнуть.

Эта книга всегда развлекает меня. От нее пахнет душными пряностями восточных базаров и веет кислым духом средиземноморского мистраля. Просто листать ее - целое приключение. Но та же книга отравила мне жизнь. Каждый день она напоминает мне о никчемности и ограниченности моего существования.

Так же действует на человека настоящая поэзия. Исцеляя и раня одновременно.

Я много лет редактирую журнал о путешествиях, но не видел еще и десятой части из воспетого Патрисией Шульц.

Мистические руины Ангкор-Ватт2, джунгли и бабочки Борнео3, альпийское солнце Кортина-д'Ампеццо4 - на каждой странице толстого тома

1 Шульц, Патрисия - американская журналистка, ведущая многочис ленных туристических колонок.

2 Ангкор-Ватт - колоссальная группа храмовых строений на террито рии Камбоджи. Одно из общепризнанных чудес света.

3 Борнео - остров в составе Индонезии. Место паломничества любите лей погулять по джунглям.

4 Кортина-д'Ампеццо - горнолыжный курорт в Итальянских Аль пах. есть место для меня. Место, где я должен был быть, но отчего-то не был.

Потому что не хватает времени. Потому что дела. Потому что.

Вообще, я всегда (или почти всегда) зарабатывал деньги только на том, что мне самому действительно очень нравилось. У меня, если так можно выразиться, получилось превратить хобби в профессию. Но даже я иногда думаю, а не послать ли к черту все дела? Не перестать ли тратить время на чужие проблемы?

И не заняться ли только своим любимым делом, без оглядки на производственный процесс?

Подобные мысли однажды породили в западном обществе феномен под названием дауншиф-тинг1.

В общих чертах - это явление заключает в себе отказ от корпоративных ценностей ради собственного «я» или семейного «мы». Торжество «частного» над «общественным». Игра на понижение.

Дауншифтеры отказываются от карьеры, денег, статуса и проч., чтоб не работать «на дядю», не быть оружием чужой воли и так далее и тому подобное. В общем, это что-то вроде бытового буддийского сатори: освобождение от коле 1 Дауншифтинг - отказ от служения корпорациям, деньгам и прочим низменным внешним интересам ради сосредоточения на собственной жизни. са сансары, разрыв пуповины обстоятельств, возвращение в царство справедливости.

Чаще всего дауншифтинг выглядит так: инвестиционный банкир доползает практически до вершины карьерной лестницы, становясь, допустим, вице-президентом какого-нибудь ценно-бумажного ЗАО, у него остается буквально полшага до президента или там партнера, но, поняв, что эти полшага могут потребовать от него окончательного расставания с девственностью, инвестиционный банкир бросает на стол заявление по собственному желанию и уезжает в Уругвай. В Уругвае он селится в полуразвалившемся домике, ремонтирует его сам, пользуясь советами из книжки «1000 способов обустроить свой дом», и проводит остаток дней в созерцательном агротуризме1.

Примерно так. С поправками на личные вкусы. Скажем, я знаю одного человека, много лет успешно проработавшего на ниве слияний и поглощений. Он слил и поглотил, кажется, все уже в этой стране. И когда из непроданного осталась разве что собственная мама, он бросил работу, продал пай в успешном деле и отправился в путешествие вокруг света. Длиною в год.

Собственно, он и до сих пор, кажется, не остановился. Последний раз я слышал, что он собирается временно поселиться то ли в Брази 1 Агротуризм - туристическое течение, возникшее в 50-е годы. Его адепты селятся в фермерских домах и пытаются заниматься крестьянским трудом: доить коров, делать сыр или полоть сорняки. лии, то ли в Уругвае. Остановиться, передохнуть. И двинуть дальше. В Камбоджу или Вьетнам, на столь же временное ПМЖ.

Дауншифтеры случаются не только среди винтиков корпоративного механизма. Вершины финансовых айсбергов и промышленные магнаты тоже подвержены этому вирусу. И если нижние чины хотят освободиться от воли высших, то высшие часто бывают так перегружены ответственностью за низших, что тоже не прочь сбросить с себя этот груз.

Есть масса примеров больших миллионерских чинов, ушедших от мира акций и облигаций в ашрамы и волонтеры «Гринписа». Эта тема, кстати, не нова. Миф о миллионере-изгнаннике активно используется в кино. Да, собственно, едва ли не половина христианских святых, по сути, не кто иные, как дауншифтеры.

Дауншифтинг - тоже своего рода религия. Это откровение современного человека о том, что все в жизни можно исправить. Что у каждого в жизни может быть своя цель и предназначение. Что общество не всегда право, навязывая свои приоритеты. Что семейное счастье может значить больше общественного статуса. И вообще - есть вещи, которые нельзя купить. И можно жить в мире без Master Card.

Раньше такой взгляд на вещи, бесспорно, выглядел пораженческим. В обществе доминировали вполне дарвинистские понятия об успехе. Надо побеждать, надо преодолевать, лезть по головам на вершину карьерной лестницы. Успех ассоциировался с количеством - больше денег, больше власти, больше, больше, больше.

Постепенно, однако, в головах людей, которых призывают лезть на карьерную гору, зреет понимание, что количество мест на этой горе ограничено. Как в языческом пантеоне - богов может быть много, но не больше, чем дней в году. Иначе однажды придется поклоняться сразу двум богам, а это неудобно.

Вертикаль - архаичный взгляд на устройство общества и экономики. Актуальный способ смотреть на эти вещи как на плоскость. И на смену победе в общем зачете приходит доктрина первенства в одной из многочисленных ниш.

Лучше быть первым в галльской деревушке, чем последним в Риме. Это искусство жить, позаимствованное у одного из римских цезарей, торжествует сегодня в планетарной экономике. Думай глобально, действуй локально. Мир един, но для выживания он должен быть многополя-рен. И чем больше у него будет полюсов, тем лучше.

Из этих тезисов родилось соображение о том, что успехом может являться также и сознательный отказ от успеха.

Человеческое сознание устроено так, что ему обязательно иметь где-то, хотя бы на периферии, спасательный круг альтернативы. У человека должен быть выбор. Выбор, который он делает сам, а не тот, который сделан за него.

Для того чтобы сделать этот выбор, нужна сила. Нужна воля. А воля и сила всегда пользовались почетом в городе и мире.

Собственно, поэтому дауншифтинг вызывает такое живое одобрение и интерес. Сильные люди вызывают симпатию. Разве не обаятельно, что человек мог и дальше идти по головам, но взял - и не пошел? Конечно, обаятельно. Я бы тоже так хотел, но не хватает смелости.

Разумеется, дауншифтинг едва ли станет настолько массовым явлением, чтобы разрушить корпоративное устройство мира. Все-таки соблазны карьеры, больших денег, власти и проч. неистребимы. Но как проявление здоровой и почетной альтернативы он еще сыграет свою роль. Сам я едва ли подамся в дауншифтеры, но, как писал по другому поводу Бродский, приятно произносить «пора бы».