Единицы условности

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Путешествия - форма массажа. Мышцы, которые у человека отвечают за воображение, точно так же, как какой-нибудь трицепс, становятся рыхлыми и квелыми, а то и начинают деревенеть, если их хотя бы время от времени не подвергать хорошенькой встряске. Уже одна смена географии имеет колоссальное терапевтическое значение. А сколько внутри каждой точки земного шара целительных нюансов, сколько разнокалиберных оттенков и полутонов.

Вот вы, допустим, приехали в город Париж и, для примера, остановились там в гостинице Plaza Athenee1. Конечно, вы могли бы и не приезжать в Париж, потому что с точки зрения вечности он ничем не лучше Конотопа. Но наша жизнь, увы, с точки зрения вечности - всего один день, а поэтому куда целесообразнее провести его все-таки в Париже, а не в Конотопе. Так вот, вы приехали в Париж, и, разумеется,

1 Plaza Athenee - пятизвездочная гостиница в респектабельном Шестнадцатом округе Парижа. Знаменита в числе прочего своим рестораном, которым управляет один из лучших поваров мира - Ален Дюкасс. никто не заставлял вас селиться в этой самой Plaza Athenee, потому что ведь есть же прекрасные двухзвездочные гостиницы в районе Северного вокзала, которые напоминают вам о той же вечности устойчивым запахом клопов и отсутствием кондиционера. Но вы тем не менее все-таки остановились в «Плазе». Потому что если ваша жизнь - это только миг между прошлым и будущим, пусть лучше этот миг пролетит под аккомпанемент тапера в тамошнем лобби-баре, где бутылка Cristal1 соревнуется в цене с годовым бюджетом города Кемерово, где пахнет свежей выпечкой из дюкассовского ресторана и где кажется, что все в жизни сложилось в такой виртуозный пасьянс, что самым неприятным в ней будет дымчатая перспектива авеню Монтень2.

В тот ранний вечерний час лета, когда галантерейные магазины уже закрываются, а уличные кафе, наоборот, открываются. И когда в воздухе одновременно пахнет колониальной водой и французской булкой.

Понятно, что все хорошие отели хороши по-разному. То есть у них имеются, конечно, общие приятные свойства вроде горячей воды, пуховых подушек и горничных, профессионально улыбающихся при виде залитого вами терпким

1 Cristal - разновидность шампанского марки Louis Roederer. Легко узна ется по специфической прозрачной бутылке и золотой этикетке. Символ сиба ритства и кутежа.

2 Авеню Монтень - улица с дорогими одежными лавками и гостини цами в Шестнадцатом округе Парижа. красным лангедокским постельного белья, но хорошими их делает все-таки не это. Человеческая память и человеческая симпатия - в отличие от справки БТИ и параметров International Rules of Hospitality1 - звери, устроенные очень прихотливо. Они могут молчать, когда их бьют по кумполу пудовым бревном, и без умолку тараторить, когда их дергают за самые эфемерные нитки.

Я вот, например, совершенно не помню, какой выдающейся разновидности был в Plaza Athenee шампунь и сколько каналов принимал тамошний телевизор. Но зато я прекрасно помню, как в одно из первых январских утр к нам с женой в номер принесли пирог из тонкого и хрупкого, как зимнее утро, слоеного теста. К пирогу прилагалась записка, в которой объяснялось, что есть эту штуку в начале января - это старый французский обычай. И что помимо деликатного вкуса в этом пироге есть такой фокус: кто найдет спрятанного в нем маленького фаянсового слоненка, тот станет roi de jour - королем дня. И я прекрасно помню, как радовалась моя жена, найдя среди месива теста и джема этого дурацкого слоненка, и как я говорил, что если бы этого слоненка нашла не она, а я - все равно в нашей семейной иерархии это ни 1 International Rules of Hospitality - кодекс, по которому классифицируются многие международные сети отелей. чего бы не изменило, ведь и ежу понятно - кто у нас король, а кто непонятно кто.

Пирог был, разумеется, бесследно съеден, и не сказать, что я сегодня, как памятливый Марсель Пруст, смогу поделиться с вами со всеми нюансами его запаха и вкуса. Зато если меня спросят: а есть ли в Париже хорошие гостиницы? - я отвечу: да, есть, вот, к примеру, Plaza Athenee.

Но, допустим, вы провернули этот фокус с Plaza Athenee уже три раза, и вот тут-то начинается самое интересное. Во-первых, вы обнаружили поразительное свойство жизни продолжаться, а во-вторых, вы, возможно, даже с недоумением убедились, что Plaza Athenee, вошедшая в привычку, уже не вызывает той же живости эмоций.

И вот тут-то оно и происходит. Дайвинг какой-нибудь начинается и маунтинбайк. А потом - стрит-рейсинг, права на управление одномоторным самолетом или, не дай бог, скоростная лодка в сардинском Порто-Ротондо1, похожая на большую недокуренную сигару. А потом, когда вы наиграетесь в эту лодку, когда разобьете три прототипа на гонках Gumball 30002, вы снова окажетесь один на один со звенящей пустотой. Вы жили так быстро, вы так далеко забежали вперед, вы сделали столько резких движений,

1 Порто-Ротондо - городок на севере итальянского острова Сардиния. Место проведения парусных регат и дорогостоящих каникул. что, кажется, делать вам уже больше нечего. Связки воображения порваны, сухожилия растянуты, и глаза с лица переезжают на затылок, потому что все хорошее уже было, а впереди - только разочарования. Как сказал бы Джереми Кларксон1: даже Maserati2 все равно не разгонится быстрее трехсот пятидесяти, а на заднем сиденье Ferrari3 все равно не поместится больше двух блондинок.

Крайности всегда выглядят соблазнительно. Массаж шиацу кажется эффективнее, потому что он жестче и к тому же положительно влияет на потенцию. Но экзистенциальный при-апизм4 - штука не менее утомительная. Для качественной терапии вполне годятся и менее решительные разновидности массажа. Это не призыв к умеренности. Упаси бог. Просто в жизни, как и на пьянке, ключевой принцип заключается в постепенном повышении градуса. И если в роли аперитива вы пили коньяк,

2 Gumball 3000 - светские автомобильные гонки, придуманные лондонским богемным персонажем Максом Купером. Участвуют в них, как правило, представители золотой молодежи и звезды шоу-бизнеса. Участники приезжают на своих, обязательно выпендрежных, машинах и мчат - всякий год по новому маршруту. Например, из Парижа в Рим с заездом в Марокко. По дороге закатываются буйные вечеринки, после которых многие участники сходят с дистанции.

1 Кларксон, Джереми - ведущий телевизионной передачи об авто мобилях Top Gear, один из символов ВВС. Первый заговорил об автомобилях на языке проклятых поэтов и комедиографов одновременно. Автор книг и ко лумнист журналов и газет.

2 Maserati - итальянский спортивный автомобиль, привнесший в мир вы соких скоростей идею брутальной элегантности форм.

3 Ferrari - итальянский спортивный автомобиль, символ победы скоро сти над элегантностью и минимальными бытовыми удобствами. 4 Приапизм - непроходящая эрекция. страшно представить, что у вас с точки зрения драматургии должно быть на дижестив. Между тем самые тишайшие и невинные удовольствия подчас таят в себе такие бездны, что за ними не угнаться иному стенду на Millionaire Fair1. Вы пробовали, скажем, забираться в машину Smart2, имея комплекцию боксера тяжелого веса? Есть в этом занятии что-то до щенячьего визга умилительное. Мир вдруг становится непрочен и мал, а ты сам себе кажешься неповоротливым Гулливером, отчего в движениях появляется кошачья пластика и осторожность.

Большое в малом. Разве не в этом заключается весь смысл ценообразования на рынке luxury goods3? Представьте себе, если бы каждый второй бриллиант был размером с куриное яйцо. Разве стали бы бриллианты тогда лучшими друзьями девушек?

Нормальному представлению о роскоши мешает аберрация зрения, помешанного на масштабах. Хорошего должно быть много. Но это девальвирует саму идею, согласно которой одна бутылка шампанского стоит тридцать евро, а другая - с виду точно такая же - три тысячи. Еще одно распространенное заблуждение -

1 Millionaire Fair - голландская выставка товаров и услуг для миллионеров.

- Smart - крошечная городская малолитражка, в начале XXI века считавшаяся образом автомобиля будущего.

Luxury goods - понятие, объединяющее в себе товары, цена которых настолько высока, что является не соответствием, а скорее уже метафорой качества. считать деньги мерилом стоимости. Многие самые дорогие вещи на свете, например та же жизнь, в большинстве случаев достаются людям совершенно бесплатно. Некоторые, если переводить их в у.е., стоят смехотворных сумм, но это не отменяет их ценности. Во Франции, скажем, кроме Plaza Athenee есть тысячи миниатюрных гостиниц, работающих по системе «бед-энд-брекфаст». Чаще всего это просто обычные жилые дома, хозяева которых профессией сделали душу. Среди таких мест попадаются просто уникальные экземпляры в смысле человеческих характеров, архитектуры и savoir vivre1. На острове Олерон2, например, владелица одного такого крошки-отеля, переделанного из гаража, по утрам приносит показать гостям курицу, которая снесла яйцо, поданное на завтрак, а потом развлекает их подробным фотоальбомом, где комиксообразно рассказана история метаморфозы, превратившей средневековую конюшню сначала в автомобильный гараж, а потом в уютное шато, где евроремонт так уместно разбавлен здоровенными деревянными балясинами, как в фильмах про мушкетеров. В одном из таких местечек, в долине Луары3, домик, построенный во вкусе Третьего Наполеона, но на деньги небогатого рантье, был весь нафарширо1 savoir vivre - умение жить.

2 Олерон - остров у Атлантического побережья Франции, знаменитый устричными фермами.

'Долина Луары - туристическая Мекка Франции. Провинция с самым большим количеством рыцарских замков на квадратный метр. ван расшитыми вручную рушничками, подушка пахла одеколоном собственного провинциального изобретения, а в маленьком патио буйно цвел выводок алых и белых роз, как вегетативная метафора истории Англии. Там хорошо пить чай, наблюдая, как птицы затевают веселую чехарду над розовыми кустами, как спускается вечер и луна пытается уколоться о готический шпиль церквушки.

На юге Бордо, в городке Сен-Ферме, который можно найти только на самой крупной автомобильной карте, имеется «бед-энд-брекфаст», в точности передающий атмосферу озоновского фильма «Бассейн». Там такая же смесь мучительной красоты и волглого ужаса, безумия и счастья. Двухэтажное шато трехсотлетнего примерно возраста там занимают папа и дурнушка дочка, а в коридоре стоит безголовое чучело, наряженное в убранное мертвыми цветами старое бальное платье покойной хозяйки дома.

Дом стоит на отшибе и в гулкой южной тишине живет таинственными звуками, а ночью скрипит болезненно и страшно, и кажется, что в коридорах поскрипывают половицы под невесомыми шагами той, что когда-то носила это платье, но теперь уже много лет как умерла. И это обжигающее, случайное прикосновение к чужой жизни и другой смерти приносит ощущения сродни тем, что, казалось, возможно было испытывать только в детстве, - мертвящего восторга и веселого ужаса, причастности к тайне и какой-то пустячной, но при этом самой важной правде жизни. И самое главное - ты знаешь, что это происходит только с тобой. И это то самое чувство, за которое борются все на свете продавцы роскоши. Но которое можно получить практически бесплатно, легким усилием воображения. 'Л