Единое правление

Глава двадцать седьмая

Тео

Прошло меньше минуты, прежде чем пришло осознание. Это не Холли. Облегчение нахлынуло на меня, а затем меня охватил другой вид ужаса. Холли никогда не простит мне, если с ее сестрой что-то случится. Она не сможет смотреть на меня и не винить. Я не могу жить в мире, где Холли ненавидит или обижается на меня.

— Dov'è lei? — спрашиваю я Анжелику. Где она?

Я получаю удар по голове.

— По-английски, ублюдок.

— Sicura, — отвечает она, прежде чем они успевают ее остановить. В безопасности. Одно слово — все, что нужно, чтобы успокоить меня.

Краем глаза я смотрю на Нео. В данный момент мои пальцы держат веревку на запястьях. Мне нужно всего две минуты, и я уложу всех этих ирландских ублюдков. Нео странно притих с тех пор, как Ноа Келли — он же Клевер — вошел с девушками. Он смотрит на пистолет, направленный на голову Анжелики. Когда я перевожу взгляд на нее, она лишь ухмыляется, а затем дерзко подмигивает. У меня такое чувство, что она не в первый раз оказывается в подобной ситуации.

— Я буду наслаждаться, наблюдая, как вы все горите в аду, гребаные ирландские подонки, — шипит Анжелика.

— Закрой свой поганый рот. — Келли толкает ее вперед. — Пока я не приказал одному из своих людей сделать это за тебя. Иди, посиди вон там и посмотри. Скоро настанет и твоя очередь.

Глаза Райли расширяются. Она в панике. Ее лицо бледнеет от того, что, по ее мнению, должно с ней произойти. Я жду, пока Анжелика сядет на пол; она едва заметно кивает мне.

— Знаешь, для человека, которому предстоит наблюдать, как его жену трахают всеми возможными способами, ты слишком спокоен, Тео. Я думал, что в известном Тео Валентино больше огня. Ты просто разочарование, — ворчит Келли, обхватывая Райли за талию.

— О, я просто представляю, как буду отрывать твои грязные пальцы, один за другим, бл*дь. День, когда ты решил, что можешь прикоснуться к моей жене, стал для тебя гибельным, Келли.

Он смеется.

— Ты веришь, что в состоянии остановить меня? На этот раз тебя никто не спасет, Валентино. Но, по крайней мере, ты уйдешь с хорошим шоу. Мы устроим твоему мужу хорошее шоу, верно, шлюха? — Он хватает Райли за волосы и толкает ее на колени.

— Ха, никогда не мог понять, почему кто-то занимается продажей женщин и детей. Но теперь я понимаю, почему тебе пришлось это сделать.

— О, тогда просвети меня. О, Великий, почему так?

— По-другому ты не сможешь намочить свой член. Какая женщина в здравом уме захочет такого уродливого ублюдка, как ты?

— Я как раз собираюсь намочить свой член в киске твоей жены, заметь. — Он ухмыляется, а затем поворачивается к Райли. — Твой муж обошелся мне в миллионы долларов! Я буду держать тебя у себя, пока ты не отработаешь его долг. — Однако самоуверенность подводит этого ублюдка, когда он делает шаг к моей невестке, его ствол больше не направлен ей в затылок.

Это тот момент, которого я так долго ждал. Их четверо, а нас трое — это если я прав в своих ожиданиях относительно Анжелики.

— Adesso¹³, — кричу я, срывая веревки с запястий, тянусь вниз и достаю нож. Через секунду я выпрямляюсь, всаживая лезвие в шею ублюдка, пытающегося схватить меня. Я отпихиваю его назад, и он падает на колени, прежде чем я освобождаю свои лодыжки. Все происходит так быстро. Три выстрела, а потом тишина. Я бросаю нож Нео, и он следует моему примеру, перерезает веревки и вскакивает на ноги.

Райли лежит на земле, закрыв голову руками, и кричит, а Анжелика прислонилась к стене, пистолет свободно болтается в ее руке, но потом она роняет его на пол. У ее ног лежат четыре тела: один все еще булькает и хватается за шею, а трое других — с пулевыми отверстиями в головах.

— Черт возьми, Анжелика, могла бы предупредить парня, что ты — гребаная убийца.

— Это необходимо, когда ты дочь Эла Донателло. — Она пожимает плечами, стараясь казаться бесстрастной. Я знаю, что это притворство — навык, которым я овладел сам.

— Райли, все кончено. Ты в порядке, милая. — Я поднимаю ее с земли и направляюсь к выходу. — Давай уйдем отсюда.

Она застывает в моих объятиях.

— Я в порядке. Поставь меня, — говорит она. Я бы хотел поспорить, но мне чертовски тяжело. Голова, бл*дь, чертовски болит и кружится. Я медленно опускаю ее на ноги. — Спасибо.

— Ты не должна меня благодарить. Тебя вообще не должно быть здесь. Что, бл*дь, случилось? — спрашиваю я.

— Мы просто пошли в кафе. Я даже не знаю…

— Где Холли?

— Она в поместье твоих родителей. — Вклинивается знакомый голос. Я поднимаю глаза и вижу Донателло в окружении небольшой армии своих солдат и одного взбешенного Брэя Уильямсона.

Он врывается вперед и выхватывает Райли из моих рук.

— Рай, детка, посмотри на меня. — Кончиками большого и указательного пальцев он тянет ее подбородок вверх. — Кто. Черт возьми. Прикоснулся к тебе? — кричит он.

— Я в порядке, Брэй. Просто забери меня отсюда. Пожалуйста.

— Где он? — Он не отвечает ей, а смотрит на меня.

— Ты опоздал на две минуты. Он там, а то, что осталось от его мозга, размазано по стенам. — Я указываю за спину, как раз в тот момент, когда Нео и Анжелика выходят из комнаты.

— Angelica, stai bene? — спрашивает Донателло, не двигаясь с места.

— Sì, sto bene, — отвечает она. Я в порядке.

Донателло оглядывает ее с ног до головы, затем кивает и устремляет свой взгляд на Нео.

— Скоро увидимся. Затем он поворачивается и уходит, его люди следуют за ним.

Нео не отвечает. Он слишком занят тем, что рассматривает Анжелику, выглядя при этом растерянным и… заинтригованным.

— Детка, подожди секунду. — Брэй легонько толкает жену за спину, и у меня не остается ни времени, ни сил, чтобы увернуться. Я даже не замечаю, как кулак летит в мою сторону, пока он уже не бьет меня в челюсть и не возвращается к груди бывшего профессионального бойца. Моему мозгу требуется мгновение, чтобы осознать это. Все, что я вижу, — это вращающуюся землю, прямо перед тем, как мое тело падает.

— Нет, убирайся! Ты к нему не подойдешь. — Я просыпаюсь от того, что Холли на кого-то кричит. Открыв глаза, я щурюсь от яркого света и снова закрываю их.

— Холли, опусти пистолет, — слышу я слова Нео.

— Заставь меня, — возражает она.

— Dolcezza? Ты можешь уже просто пристрелить его? У меня голова болит от всех этих криков.

Холли задыхается.

— Ти, ты очнулся. Слава Богу! — Она бросается ко мне и залезает на меня сверху. Я моргаю, снова открывая глаза, и ее расплывчатое лицо оказывается в фокусе. Она бьет меня по плечу. — О чем ты, черт возьми, думал? Ты чуть не погиб, на этот раз по-настоящему.

— У меня все было под контролем. — Я пытаюсь успокоить ее.

— Нет, это не так. Я больше никогда не выпущу тебя из виду. Слезы текут по ее лицу, и мое сердце разрывается. Я сделал это с ней. Снова. Моя жизнь должна быть посвящена тому, чтобы сделать ее счастливой, а я, похоже, только и делаю, что причиняю ей горе.

— Не плачь, Dolcezza. Все хорошо. Все уже позади.

— Неужели все закончилось? Война? Клевер? Все кончено?

— Да. — Я оглядываю ее и вижу Нео, Анжелику, Брэя и Райли — все они стоят в комнате и наблюдают за нашим диалогом. — Может, мне начать брать деньги за это гребаное шоу? Какого хрена вы все здесь делаете?

— Ну, я ждала благодарности. Ну, знаешь, за то, что всех спасла и все такое, — говорит Анжелика.

— А я ждал, пока твоя ленивая задница очнется, — ворчит Нео. — Теперь, когда ты пришел в себя, у меня есть более неотложные дела. Анжелика, пошли.

Я стону, когда они практически выбегают за дверь. Я даже не хочу думать о том, что это за неотложные дела.

— Я… я хочу извиниться. За удар. Хотя нет, не хочу. Если ты еще раз втянешь мою жену в свое дерьмо, я убью тебя на хрен. И мне плевать, сколько человек будет стоять между нами, — говорит Брэй.

Я выхватываю пистолет из рук Холли как раз в тот момент, когда она его поднимает.

— Все в порядке, Dolcezza. Он имеет полное право злиться. — Я киваю ей, а затем смотрю на Брэя.

— Верно… И чтобы ты знал, если бы ты не был важен для Холли, ты бы уже лежал в неглубокой могиле, — ворчит он, стоя рядом с женой.

— Ладно, раз уж мы снова стали одной большой счастливой семьей, давайте поедим. Я умираю с голоду, — вмешивается Райли.

— Мы сейчас спустимся. — Холли ждет, пока закроется дверь, а затем ее взгляд снова падает на меня. — По шкале от одного до десяти, насколько больно? — спрашивает она.

— Один, — вру я.

— Попробуй еще раз.

— Десять. Но в этом нет ничего нового.

— Я позвонила доктору, чтобы он пришел и осмотрел тебя. Он скоро будет здесь.

Я широко улыбаюсь.

— Тебе не нужно было этого делать. Со мной все будет в порядке. Мне просто нужно немного тайленола и, возможно, несколько дней в постели. С тобой.

— Только попытайся избавиться от меня, Тео Валентино. Я прилипну к тебе, как клей.

— Хорошо. Знаешь, мне действительно очень больно, Dolcezza. Может, мне нужна мочалка и душ.

Она прижимается к моему твердому члену.

— Почему-то мне кажется, что ты быстро поправишься.

— Если ты будешь заботиться обо мне, как же иначе?

— Я была очень напугана, Ти. Мне это не понравилось. Кроме того, в новом доме мы поставим киоск с мороженым в кинозале.

— Мне жаль, что я напугал тебя. И ты можешь поставить в доме все, что захочешь, Dolcezza.

— Я люблю тебя. Я очень рада, что ты не нарушил свое обещание и вернулся ко мне.

— Tornerò sempre da te. Всегда. Я всегда буду возвращаться к тебе, Холли.

— Всегда. — Она кивает.