Эффект антибаунти или казус белли-2

18

Красное, распухшее от слез лицо всхлипывавшей Усуповой представляло собой неприглядное зрелище. Впрочем, как и она сама, растерявшая за эту кошмарную ночь весь свой лоск и апломб.

— Что ты собираешься делать? — истерично выкрикнула Галина, развозя по лицу слезы отчаяния.

Сейчас она была тем, кем и была — потасканной, загнанной в угол женщиной, на протяжении долгого времени прыгавшей из кровати в кровать в надежде урвать хоть частицу тех земных благ, которыми пользовались их хозяева. Для этого она была готова на все.

— Ведь легавые уже на хвосте!

Оторвав руки от лица, Усупова обернулась на звук милицейских сирен и затем сквозь слезы вновь уставилась в затылок пригнувшегося к баранке Белбороды.

— Они арестуют нас! — истерично выкрикнула она высоким пронзительным голосом. — Сделай хоть что-нибудь!

— Не ори! — бросил сосредоточившийся на дороге Иван. Его резкий командный голос заставил Усупову вздрогнуть.

— Ты с ума сошел! — в отчаянии воскликнула она, давясь рыданиями. — Рыков убьет меня, как только разнюхает, что я угодила в ментовку!

— Для начала ему об этом надо узнать.

— Ты не понимаешь! У него везде свои люди!

Галина имела весьма жалкий вид. Прижав руки к груди, она выкрикнула:

— Понятно?! Они убьют меня прямо в камере и выдадут за самоубийство.

Ее посиневшие от холода губы дрожали от страха и жалости к самой себе.

— Да кому ты нужна…

Скользнув по женщине равнодушным взглядом в зеркале заднего вида, Иван обеспокоено посмотрел на две патрульные машины ГАИ, догонявшие их. Судя по тому, что инспектора не удовлетворились включением маячков, а врубили на всю мощь сирену, настроены они были решительно.

— Проклятье! — выругался сквозь зубы Иван. — Откуда их черти взяли?!

Белборода был больше чем уверен, что обе машины дорожной инспекции прятались где-то рядом с дорогой на ее длинном и прямом, как струна, отрезке, который он проскочил несколько минут назад. Позабыв о сне, патрульные скорее всего собирали там богатую дань с торопыг на иномарках. Но при чем здесь он? Неужели они надеются получить с него за превышение скорости такую большую взятку, что в погоню кинулось сразу два экипажа?..

— Скорее! — требовательно напомнила о себе Галина, трясясь на заднем сиденье. Ей казалось, что его жесткая подушка набита камнями.

— Они вот-вот схватят нас…

По ее окрепшему голосу Иван сделал вывод, что Галина пришла в себя. В этом случае от нее вновь приходилось ожидать очередной попытки к побегу. Увидев в зеркале ее лихорадочно заблестевшие глаза, он понял, что не ошибся.

— Прибавьте же скорости! — выкрикнула она, не смотря на Ивана.

Претворяясь по-прежнему испуганной до полусмерти, она бросила украдкой взгляд на увесистый фонарь красного цвета, лежавший на задней полке. Она собралась оглушить им водителя, как только машина остановится. Если повезет, тот отключится, и она удерет от него. В противном случае ей придется полагаться только на быстроту своих ног.

Вой милицейских сирен звучал угрожающе близко. Повернувшись, Усупова поняла, что ее план близок к краху. До предела разогнанный Белбородой автомобиль был просто не в силах оторваться от наседавших на них преследователей.

Секундой позже Усупова ахнула, когда одна из скоростных иномарок дорожной инспекции едва не поддала своим бампером их машину, а вторая, идущая на полтора корпуса впереди первой, стала прижимать их к выложенной бордюром кромке дороги.

Обернувшись на миг, Белборода различил сквозь стекло перекошенные от злости лица патрульных. Сложившаяся ситуация была явна не в его пользу. Но он продолжал сохранять спокойствие.

Стараясь не слушать нервирующие слух истеричные всхлипы Галины, Иван, поравнявшись с ведущим к какому-то магазину пологим въездом на тротуар, тронул педаль тормоза и резво крутанул плоский руль вправо.

Идущий позади него автомобиль ДПС со всего хода врезался бампером в багажник его машины и тем придал ей дополнительное ускорение.

Вновь надавив на газ, Иван закрепил полученное преимущество и выскочил на тротуар.

Подлетевшая на сиденье Усупова врезалась головой в крышу машины и от страха завизжала тонким противным голосом. Ей почудилось, что машина сейчас перевернется.

Вздрогнув от разорвавшего салон вопля, Иван скрипнул зубами. Ему удалось увильнуть от внезапно возникшего перед капотом бетонного столба фонаря освещения, и он понесся вперед. Обе иномарки ДПС мчались параллельно ему по шоссе. Исказившиеся от ярости красные лица патрульных ничего хорошего не сулили.

В любой момент с их стороны могли прозвучать выстрелы. Они не стали сразу открывать по нему огонь только из-за того, что считали его легкой добычей. Его маневр наверняка их в этом разочаровал.

Заприметив невдалеке быстро приближавшуюся с правой стороны полукруглую пешеходную арку, ведущую в глубь дворов, Иван за мгновение до того, как с ней поравняться, дернул руль вправо и с железным самообладанием направил машину в узкий проход.

Проем оказался значительно уже, чем предполагал Иван. Едва машина успела нырнуть в него, как ее по инерции отбросило к левой стене. Затем, как мячик отскочив от нее, она тут же изменила вектор движения, и с не меньшей силой ударилась другим боком в противоположную стену подворотни.

Не смотря на болтанку, Иван продолжал удерживать ногу на газе. Машину кидало из стороны в сторону, как не точно посланный в лузу бильярдный шар.

Охнув, Усупова с завидной прытью свалилась на сиденье и обхватила голову руками. Она завыла, а в ее охваченном животным страхом мозгу промелькнуло, что это конец.

Вцепившись побелевшими пальцами в руль, Иван был готов собственноручно придушить свою голосистую пассажирку.

— Заткнись! — заорал он на весь салон, вырываясь из пешеходной арки на узкую улочку.

Обомлев от его рева, Усупова на миг замолкла, судорожно перевела дыхание и потом вновь завизжала еще пуще прежнего.

— О, Господи! Заткнешься ты или нет?!

Однако женщине было явно не до него. Она была всецело поглощена звуками собственного голоса и замолчала только тогда, когда позади них неожиданно грохнул предупредительный выстрел инспектора ДПС.

Испуганно зажав рот рукой, побледневшая Усупова будто окаменела.

Патрульной почти тут же открыл огонь на поражение.

Одна из пуль разбила задний фонарь машины Белбороды, когда тот, шарахнувшись с улочки в какую-то подворотню, попытался уйти из сектора обстрела гаишников.

— Быстрее! — завопила очнувшаяся Усупова. — Иначе нас пристрелят!

— Типун тебе на язык, — огрызнулся Иван, несясь по извилистому проулку.

Гаишник с довольным видом потер руки:

— Я знаю этот район, как свои пять пальцев. Чуть правее проходит Москва-река, так что выбор бегства у них ограничен. Мы перехватим их!

Первая машина преследователей стала сдавать назад.

Из остановившегося позади второго автомобиля ДПС патрульный энергично замахал рукой, призывая остановиться.

— В чем дело? — высунулся из окошка водитель, нажимая на тормоз.

— Я вызвал вертолет, — отдуваясь, проговорил тот. — Он уже на подлете.

— Какого черта?! — взорвался водитель, раздосадовано отключая воющую на все округу сирену вместе с мигалкой. — Мы в состоянии обезвредить их сами!

— Я сомневаюсь…

— А иди ты…

Водитель перекинул ногу на газ, и хмурящийся патрульный остался далеко позади.

— Что все это значит? — посмотрел старший патрульный на водителя. — Зачем ты стал палить по машине? Тебе не пришло в голову, что за ее рулем сидит обыкновенный работяга? Согласен, что за неподчинение приказу остановиться ему следует хорошенько прочистить мозги, но не пулей же!.. И зачем здесь понадобился вертолет?.. Что, в конце концов, происходит?

— Да никакой там не работяга! — не сводя глаз с летящей под колеса дороги, отмахнулся водитель. — Пока ты спал, по рации пришла ориентировка на скрывшуюся от патруля на юго-востоке Москвы иномарку. Так вот, ее номерные знаки загадочным образом оказались на этой машине. А судя по ориентировке, в той иномарке находились вооруженные бандюки!

— Ты случаем ничего не путаешь? — недоверчиво протянул командир экипажа. — Ведь какая-то ерунда получается. Зачем им понадобилось перекидывать номера?

— Меня это волнует меньше всего.

Водитель резко крутанул руль, и патрульная машина нырнула в слабо освещенный боковой переулок. Снизив на всякий случай скорость, он добавил:

— Наша задача — доставить их в районное отделение, а уж разбираются с ними пускай другие.

— Если это правда, от них можно ожидать всего, чего угодно!

Командир суетливо зашарил рукой по ремню и мгновением позже выхватил из кобуры табельное оружие.

— Не нравится мне все это, — поделился он мыслями. — За те слезы, что платит нам руководство, лезть под пули я не собираюсь.

— Это и не понадобится, — успокоил его водитель. — Вполне вероятно, что от машины бандиты уже поспешили избавиться. Нам останется-то всего найти ее и сообщить об этом в отдел, а там, глядишь, и премию выпишут.

— Вряд ли, — хмыкнул его напарник. — Скорее, ее отдадут вертолетчикам. Слышишь? — он поднял вверх указательный палец.

Откуда-то издалека, до них донесся приближавшийся стрекот винтов.

Петляющий по подворотням Белборода услышал о приближении вертолета вместе с патрульными. Не ожидая ничего хорошего от его появления, он быстро выключил габаритные фонари и продолжил движение, полагаясь исключительно на интуицию: этот район города он знал очень плохо.

Затихнув, Усупова только ждала случая огреть Ивана по голове фонарем и удрать. Ее бы полностью устроило, если бы он поступил так, как и предсказывал водитель патрульного автомобиля, но дело все было в том, что это не устраивало Белбороду.

Он подумал, что бросать машину было бы неразумно. Пешком с Усуповой он далеко не уйдет, а угонять другую машину или ловить попутку он не желал. Вертолет мигом обнаружит их и как пить дать вызовет дополнительные наряды милиции.

Продолжая решать в уме вставшую перед ним проблему ухода от вертолета, Иван свернул за угол тянувшегося вдоль улочки какого-то высокого бетонного забора. Вскоре он неожиданно оказался на самом краю обрыва, круто сбегавшего к набережной реки. Вдали в свете прожекторов светилась громада Дома правительства.

— Н-да.

Интуиция явно его подвела.

Иван резко затормозил и, быстро выжав сцепление, включил заднюю передачу.

Усупова, дождавшись остановки, молниеносным движением ухватилась за ручку тяжелого фонаря.

Иван, собираясь сдать машину назад, стал оборачиваться и в этот момент уловил краем глаза занесенный над его головой какой-то предмет, таивший в себе явную опасность.

В мозгу Ивана вспыхнула тревожная лампочка. Его рука метнулась к ручке дверцы, и он вывалился из машины. Фонарь врезался в подголовник сиденья.

Иван вскочил на ноги и рас?пахнул заднюю дверцу. Ухватив за руку растрепанную, с горящими, как угли, глазами Усупову, он буквально выдернул ее из машины. Перехватив свободной рукой ее метнувшуюся вверх руку с хищно вытянувшимися к его глазам длинными, кроваво-красными ноготками, он бесцеремонно встряхнул ее.

— Ты что же, дрянь, совсем страх потеряла? Так в ящик недолго сыграть!

Его пронзительный взгляд вкупе с низким с хрипотцой голосом бросили Усупову в дрожь. Разумеется, Иван и не думал расправляться с ней, но было лучше, если бы она об этом пока не догадывалась.

— Еще одна такая выходка, и ты — труп!

Он несколько переборщил. Богатая воображением Усупова и в самом деле увидела в его глазах свою смерть. Опустив веки, она от страха едва не лишилась сознания.

— Ну же! — встряхнул он ее. — Не хватало, чтобы ты еще здесь грохнулась в обморок. Возьми себя в руки, ты же не девочка!

С легким стоном женщина открыла глаза.

— Это уже лучше, — одобрительно хмыкнул Иван и тут же осекся: в проеме подворотни мелькнула, как призрак, сине-белая машина ГАИ, а над головой послышался усилившийся шум винтов вертолета.

Иван поднял голову. Метрах в пятистах сверкал мощный прожектор винтокрылой машины.

Кольцо вокруг них сжималось.

Иван отпустил застывшую, как фарфоровая статуэтка, Усупову и подскочил к автомобилю. Раскрыв все дверцы, он уперся руками в багажник и подтолкнул ее к самому краю склона. Когда вертолет был от них в метрах двухстах, он мощным толчком спихнул ее вниз, и машина, подлетая на земляных кочках, помчалась на встречу своей погибели. За считанные секунды она низверглась вниз и, проскочив проложенную по набережной дорогу, с глухим стуком врезалась в металлическое ограждение. Снеся его, как прогнивший частокол, она взмыла над свинцовой водой и мгновением позже, огласив окрестности звонким шлепком, обрушилась в грязные воды реки. Пустив вокруг себя целый фонтан вспененных брызг, машина стала крениться на бок.

Иван схватил Усупову за руку и рванул прочь по узкой тропке вдоль высившегося над обрывом бетонного забора.

Крепко удерживая Галину за руку, Иван несся вперед. Пока гаишники будут ждать автокран и водолазов, чтобы достать машину, они беспрепятственно скроются.

Отбежав метров пятьдесят, Белборода сбавил темп и оглянулся через плечо. Вынырнувший из-за домов вертолет уже обнаружил почти погрузившуюся в маслянистую воду машину и не сводил с нее своего прожектора. На глазах у Ивана из кабины автомобиля вырвался большой пузырь воздуха, и его крыша окончательно скрылась в переливающейся радужными пятнами воде.

Не дожидаясь, пока их заметит экипаж вертолета, беглецы обогнули бетонный забор.

Дав передохнуть задыхавшейся от бега Усуповой, Иван перешел на шаг. Вглядываясь вперед, чтобы ненароком не нарваться на милицейский патруль, он пытался решить, куда идти. За ними сейчас охотились и банда Рыкова, и милиция, и те неизвестные, из рук которых он вырвал Галину. Ситуация была такова, что полагаться на случай было нельзя.

Иван вспомнил Дом правительства. Где-то здесь жила Римма Морозова.

Эта женщина была знакома ему по недавней командировке во Францию. После провала она спасла его от неминуемого ареста французской «Сюрте». Иван вспомнил, что из окон ее квартиры была отлично видна громада правительственного комплекса.

Едва подумав о Римме, Иван отрицательно качнул головой. Нет уж, к кому-кому, но к ней он не ходок! Во-первых, после провала командировки ее перевели в Москву в центральный аппарат разведки, и Иван опасался, что там станет известно о его причастности к происходящим событиям. Во-вторых, — и это самое главное, — их последняя встреча пару недель назад закончилась явным разрывом.

Но что же делать? Стоило только показаться с Усуповой на какой-нибудь мало-мальски оживленной улице, как из-за своего одеяния она привлечет к себе все внимание, и информация об этом может достичь ушей охотящихся за ними подонков или милиции. А там только держись!..

С неба стал накрапывать противный осенний дождь. Почувствовав его холодные капли у себя на лице, отдышавшаяся от бега Галина с трудом выдавила из себя синими, как у покойника, губами:

— Я замерзла!

Перекосившись от холода, она вся дрожала в крупном ознобе. Рука ее была холодной, как лед.

— Мы так и будем стоять?

Выстукивая зубами стокатто, она прижала к груди свободную руку.

— Идемте в ближайший подъезд, иначе от холода я превращусь в сосульку!

— Сама виновата!

Резкий порыв ветра бросил ему в лицо пригоршню падавшей с неба холодной воды. Дождь усиливался.

Иван решился и пошел вперед быстрым пружинистым шагом, увлекая за собой едва поспевающую Галину.

— Скоро согреетесь.

Вышагивая по проулку, они направились в сторону дома Морозовой.