Ежегодный пир Погребального братства

ПОЯСНЕНИЯ

Этот роман был задуман и начат в июне 2009-го в «Дикой мысли», писательской резиденции, которую организовал мой друг Оливье Доте и которая находится в Вогезах, в деревне Рошессон. Я хочу поблагодарить Национальный центр книги за выделенные на это средства.

Стихотворения, которые появляются на с. 223, принадлежат поэту, жившему в департаменте Де-Севр, Иву Рабо (1911–1990), которого называют еще бардом Пуату, автору популярных песен, и в том числе шлягера «La Sauce aux lumas» на музыку Венсана Скотто.

Стихотворение, посвященное розьеркам Монт-Сент-Эре, которое приведено на с. 291, принадлежит Огюсту Го (1857–1924).

Описание галльского леса у Люкана в Фарсале (скорее ближе к Марселю, чем к западу Франции) взято из перевода Жана-Франсуа Мармонтеля, с. 386.

Речь Боссюэ о смерти, отрывок из которой произносит Пуародо, была произнесена на четвертую неделю поста 1662 г. в Лувре в присутствии короля, тогда как автор ее был всего лишь тридцатипяти-летним священником; с. 339–340.

Цитата из Сенеки взята из четвертого письма к Луцилию.

Письмо Луцилия, где описывается самоубийство Катона, — это письмо XXIV.

Однажды в одном берлинском баре осенью 2009-го художник Хуан Мигель Посо поведал мне, что в Гаване он знал одного безумца, который за небольшую денежку мог бесконечно рассказывать, что случилось в какой день, — и я сразу вообразил, что этот человек должен быть одновременно и мудрецом, и провидцем, и шаманом; с. 334–336.

Огромное спасибо Мишелю Берто де Беселефу, летописцу пуатевинской равнины, который познакомил меня с книгой учителя Марселя Барбо (у меня — Марсель Жандро), которая на самом деле называется «Зов природы…», но значительно отличается от ужасной повести о Люси и Иеремии, которую я почти полностью выдумал. Любительские стишки, которые я приписываю Жандро, и в слабой степени не отражают достоинства сочинений «настоящего» Марселя Бурбо, чья учительская карьера закончилась (как и карьера Марселя Жандро) в Эшире, а началась — в Фе-сюр-Ардене.

Даниэль Шотар любил вспоминать о своей юности. Мне нравилось его слушать, он рассказывал про деревенскую жизнь, про пьяных почтальонов, спящих под какой-нибудь стенкой в день выплаты пенсии, про дорожных рабочих, которые неделями жили на ферме на полном пансионе в обмен на асфальтирование двора, о профсоюзных активистах, которые так славно отметили избрание президента-социалиста, что навернулись в своей малолитражке прямо в центре Ниора.

Многие истории в этой книге истинная правда, потому что так говорил Даниэль. Да будет земля ему пухом.

Мой отец в одну из последних наших бесед признался, что больше всего в жизни его радовала рыбалка. Тридцатого декабря могильщики предали его тело огню, зато душа его снова отправилась в Колесо.

Эта книга посвящается ему — и всем тем, кто будет населять мои воспоминания о детстве в департаменте Де-Севр.