Эхо мёртвого серебра

Глава 20

Элиас расстелил на столе карту, довольно подробную хоть и небрежно нарисованную. Неведомый художник, от слова «худо», с маниакальной страстью намалевал узоры по краям. Страшных чудовищ в озёрах и драконов над горами. Причём драконы странные, скорее виверны. Города обозначены миленькими рисунками замков, а деревни крестьянскими домиками.В целом, карта почти бесполезна.Ни тебе рельефа местности, ни пометок стратегических позиций. А нет, вру, в одном городе помечен бордель. Несомненно, важное место для большинства армий. Рядом женский монастырь, что наводит на мысли о связи данных структур. Может, монахини вербуют проституток, а может, наоборот.Элиас ткнул пальцем в город на границе чёрного пятна. Постучал ногтем для верности.— Мы здесь. Были тут и тут. Чёрное это…— Столица и её предместья, знаю. Хотя удивлён, что те земли не заселили.— Пытались, — Элиас пожал плечами, — да только кто-то, не буду тыкать пальцем, умудрился взорвать хранилище мёртвого серебра. А его частицы в почве и воздухе не способствуют жизни.Настал мой черёд пожимать плечами.— Другого способа убить отца не было. На самом деле, избавиться от деда было проще. Что удивительно, по уровню могущества он был несоизмерим.Ваюна ворочается в кровати, а тени на стене за ней пляшут и вытягиваются в причудливые фигуры. Хотя комнату освещает масляный светильник и сквозняка нет. Пламя горит ровно и ярко. На лице девочки пробегают гримасы, сменяющиеся улыбкой. Должно быть, снится нечто приятное. Вот только тени…С первого этажа таверны доносится музыка, а в единственное окно заглядывает любопытная луна. Комнату наполняет запах надушенного масла и свежих простыней.— Ладно, это уже не важно. В любом случае народишко побаивается тех мест и считает проклятыми. Упыри там водятся, призраки и прочая жуть.— Ясно, значит, геройствовать там бессмысленно. — Кивнул я, оглядывая ближайшие города и гадая был ли картограф умственно отсталым.Скорее всего.Элиас повёл пальцем по кривым линиям дорог, останавливая на опасных местах. Скопища разбойников, обиталища дивов и логова чудовищ. Каждый раз я качал головой, рядом почти нет поселений. Разбойники живут с атак на торговцев, но те без охраны не ездят. А значит, слава будет посредственной. Только если действительно большой караван… В глубине сознания шевельнулось нечто, подняло чёрную голову и оскалилось.— Ты чего лыбишься? — Спросил Элиас, поднимая бровь.— Да так, — я ткнул в место, где довольно много разбойников, а рядом пара деревень. — Стало интересно, как они уживаются. И не нападают ли разбойники поздней осенью и зимой особенно часто.— Чего не знаю, того не знаю. Я больше в городах прятался, ведь кто будет искать полуэльфа среди смрада и камней?— Верно, а ещё в лесах нет вина и наливки.— Не без этого.Палец двинулся дальше и замер у средних размеров городка. Обвёл ногтем, оставляя на выделанной коже глубокую бороздку.— Вольный город Арш.— Крипта. — Пробормотал я. — Кому вообще пришло в голову поселиться на кладбище имперской знати?— Ты не поверишь, людям! Это ведь лёгкие деньги, мертвецы были богаты и в загробную жизнь им отдавали неплохие такие сокровища. Тысячи лет, копали вглубь, хоронили и копали дальше. Да там целый лабиринт в несколько этажей.— А про стражей гробниц, проклятье и могильную нечисть они не слышали?— Слышали, но золото слепит и притупляет страх.— Отупляет.— Да, но это нам только на руку. В городе образовалась уникальная ситуация. Сотни людей пытают удачу, а тысячи их обслуживают. Стекаются торговцы, готовые продать снаряжение и выкупить добычу.— Ты мне сейчас предложил в могильные воры записаться?Я медленно поднял бровь и выразительно склонил голову к плечу.— Да ладно тебе, лёгкая слава. Просто найди могилу предка и бац, слава о тебе загремит даже в Святых Землях. Женщины будут мечтать о тебе, а детишки о твоей судьбе.— Хм…— Тем более, когда этим все занимаются, это уже не презренное деяния, а норма.— Хм… н-да, я не учитывал, что армии света переквалифицируются в разорители могил.— А ещё в насильников, разбойников и, тьфу-тьфу, королей! Ты бы видел, какая резня была на десятый год. Ух… кровь пропитала землю на длину копья!— Знаешь, мне даже как-то не по себе, — пробормотал я, поглаживая предплечье, — что эти паладины сделали с бывшими имперскими крестьянами.— Мало хорошего. Но говорили о свободе от тирании и пути в светлое будущее. Обещали сытую жизнь и возможности.— Не помню, чтобы империя голодала.— Так, главное говорить, что прошлое было ужасно. Да почаще.***Сквандьяр сдвинул фигуру на доске, покачал в толстых пальцах и поставил на стол к другим. Малинда закатила глаза, удивительно, как этот жир на ножках может быть так хорош в планировании чего-то кроме второго завтрака.— Я слышал, что некий Элдриан движется к Аршу. А за ним следует стая воронья, что пирует на трупах разбойников и чудовищ.— Что в этом странного? — Малинда откинула рыжую прядь с лица. — Молодые герои всегда стремятся в Арш, да там и остаются. Король Костей не прощает самонадеянности.— Так-то оно так, но меня несколько тревожит, что у этого героя такое имя.— Это не он. — Резко ответила волшебница, но в голосе нет былой уверенности, а на щеках заиграл девичий румянец.Вспомнились его руки, горячее дыхание на шее… Она должна была быть ведущей, но оказалась ведомой, и это понравилось.— Надеюсь на это, иначе будет очень и очень неловко. Герои, помогающие Злу. Какая была бы ирония!Свечи источают ароматы церковных благовоний, а их свет рассеивает сумрак комнаты. Падает на лица слуг вдоль стен, немых и глухих, других Сквандьяр не нанимает. Ходит слушок, что сам делает их такими. В это поверить сложно, Малинда уверена, что будь способ заставить кого-нибудь срать вместо него, Сквандьяр так бы и поступил.Как же время меняет людей, а ведь всего столетие тому он с двуручным топором бросался в бой. Шёл по трупам, выкрикивая проклятья. Хотя, может, сейчас перед ней именно настоящий Сквандьяр, а то был образ, созданный ради достижения цели? Возможно… возможно.На мгновение в памяти всплыли образы прошлого. Четверо героев, верных друзей. Умелый воин, Геор. Неустрашимый берсерк Сквандьяр. Заумная волшебница, она. А ещё вечно весёлый паладин, Элиас…— Ты так и не нашёл Элиаса?— Я бросил искать лет пятьдесят назад. — Отмахнулся первосвященник. — Даже если он не сдох, то это уже не важно. Его правда ничего не поменяет. Ему попросту не поверят, все, кроме нас, давно забыли имя и подвиги Элиаса Звёздного Ветра. Да и я, чего таить, уже не помню его лица.— Что же с нами стало… — Пробормотала Малинда, неуверенно коснулась фигуры «копейщика» и сдвинула в сторону «всадника».— Ничего. Это было неизбежно. Конфликт интересов.— Но мы же были друзьями, ты, я, Геор и Эл…Первосвященник булькнул и протяжно засмеялся, гулко, как боевой горн.— Друзьями? Ха! Милая, нас объединяла ненависть к империи. Наши обиды и страхи. Не более.— Но…— Даже сейчас, мы сошлись в злобе к Геору.— Значит, после мы вцепимся в глотки друг другу?— Не сразу и не обязательно. Только если интересы столкнутся лбами, но это маловероятно, милый мой архимаг.***Деревня встретила нас мрачно. Высокие заборы, настороженные и злые взгляды. Солнце клонится к закату и прячется за дымкой облаков. Чернильные тени наполняют улицы, ночь выплёскивает из далёкого леса и ползёт через поля к домам.Я сижу в седле с прямой спиной, расправив плечи и слегка покачиваясь в такт шагам. В щели заборов за нами наблюдают собаки. Наблюдают и молчат. Удивительно, как обычная тишина может быть такой тревожной. Впрочем… стоит мне посмотреть в их сторону, и псы начинают тихонько скулить.Собаки смышлёнее людей.Это одна из тех разбойничьих деревень. Которые по-хорошему надо сжечь, но я не хочу тратить время и силы на бесполезный труд. Ваюна сидит в повозке и беспокойно озирается, Элиас мрачно смотрит на дорогу.Вязкая тишина обволакивает деревню. Чужие взгляды обжигают кожу. Люди стоят вдоль дороги и смотрят на нас, не прячутся, не бегут, а просто смотрят. От этого становится жутковато.— Что-то мне подсказывает, что здесь необычные разбойники селятся. — Пробормотал Элиас, наблюдая за двумя дюжими мужиками.Совсем не похожи на пахарей или скотоводов. Крепкие, с обветренными, злыми лицами.Дома расступаются, образуя овальную площадь со столбом в центре. В дальнем конце возвышается двухэтажный дом из дикого камня и обтёсанных брёвен. В окнах тускло горит свет.— А вот и дом войта. — Заметил я и умолк.На макушку упали крупные капли, заколотили вокруг. Вдалеке торжественно загудел гром. Грохот покатился по чернеющему небу, расширяясь и охватывая мир. Ваюна взвизгнула и накрылась вощёной тканью. Элиас сгорбился сильнее, невзначай подвинул меч ближе к руке.Вспышка молнии осветила улицу, и мы остались одни. Люди исчезли, будто их и не было.Волосы мгновенно промокли, накидка облепила плечи и талию. Сырой холод пробивается через слои одежды, вгрызается в тело. Конь прибавил шаг без команды. У крыльца я соскочил на быстро мокнущую землю, придерживаясь за луку. Поднялся по блестящим от влаги ступеням и трижды грохнул кулаком по двери.С той стороны тишина, спустя целую вечность появились шаги. Загремел засов и дверь распахнулась. В лицо дохнуло сухим жаром растопленного камина, нос защекотали ароматы похлёбки и свежего хлеба. На пороге стоит крепкий мужчина, в том возрасте, когда зрелость перерастает в старость. На морщинистом лице застыло недовольное выражение.Оглядел меня, как бродячего пса, скривился сплюнуть под ноги… Дёрнулся и в глазах вспыхнул ужас, вперемежку с узнаванием.