Экстрасенс в СССР-2

Глава 17 Следствие ведут дилетанты

Навал с десяток кубометров песка обнаружился сбоку от гаража под номером один. Землю вывозили явно после завершения строительства. Поначалу я воспринял это как доказательство. Но осмотрев всё, детально, понял, что песок могли привести специально. Дорога, вдоль которой стояли гаражи, с уклоном и основу под боковыми гаражами изначально поднимали. А потом могли укрепить выпирающую из земли часть фундамента.

Кроме этого, за кооперативом обнаружилась ливневая канава. Она выходила из-за забора СТ и находилась всего в полутора метрах от задних стенок гаражей. Сейчас воды мало, но во время таяния снега или сильного дождя, здесь образовывалась настоящая мини-река.

Поэтому у меня возникли подозрения в наличии больших подвалов у двух десятков боковых гаражей. Если они существуют, то их должно было подтапливать. Тогда там даже нельзя хранить продукты, не говоря о людях.

— Что скажешь? — спросила подошедшая Анастасия.

— Здесь низина и проходит ливнёвка. За гаражами постоянно стоит вода. Конечно, смотровую яму не затопит, так как фундамент гаражей приподнят. Но я бы не стал копать ещё один подземный уровень. Но предполагается, что таких уровней у похитителя должно быть минимум два, если не три.

— Вынуждена согласиться. Если бы гараж Малышева стоял повыше, как выше двадцатого номера.

Журналистка указала рукой на расположение строений.

— Из-за наклона дождевая вода стекает по дороге. Выше этого места только садовое товарищество. Кстати, ты не узнавала? У нашего завуча, случайно, нет участка с домиком за гаражами?

— Нет, завуч не садовод. Складывается впечатление, что Роман Геннадьевич со всех сторон положительный персонаж. Он из семьи потомственных педагогов. Дед до революции руководил гимназией, а мать с отцом — заслуженные учителя. Старшая сестра преподаёт в Смоленском педагогическом институте. Племянник работает в местном техникуме и ведёт кружки в доме пионеров. Партийный. Ни одного взыскания или выговора. Грамот и всяких дипломов не поместится на стенках одной комнаты. Судя по всему, его ждёт должность директора школы, либо кресло повыше. Возможно, даже областного уровня. Одна странность, нет жены и детей. А ведь ему сорок два года.

— Тебе не кажется, что мы слишком быстро уверовали в виновность завуча? Уж больно удобная персона. Ещё я рядом с ним чую, что-то нехорошее. Только погнавшись за Малышевым, можно упустить настоящего преступника.

Выйдя из кооператива, мы направились в сторону машины. Несколько гаражей оказались открыты, и журналистка, не стесняясь, заглядывала в них. Естественно, её интересовали подвалы. Решив закрыть эту тему, я перешёл дорогу, и направился к распахнутому настежь гаражу под номером двадцать восемь. Там как раз пожилой автолюбитель возился с «Москвичом 407».

— Здравствуйте! Вы не подскажете, а в подвалах этих гаражей картошка хорошо хранится? — с ходу спросил я.

— А ты что купить гараж собрался? — мужик зачем-то ответил вопросом на вопрос.

Может, еврей? Вроде не похож. Зато в мыслях товарища я сразу прочитал ответ.

— Да, недавно прочитал в газете объявление о продаже. Прохожу мимо, вижу открыто, думаю, дай поинтересуюсь, — вру и не краснею, — Вообще у меня «Урал». А гараж нужен больше как кладовка.

— Нет здесь нормальных подвалов. Изначально в проекте кооператива были, но выяснилось, что песок под гаражами плывёт. Строители сказали, мол, водоносный слой. Я на свой страх и риск вырыл погребок полтора на полтора метра, чуть ниже смотровой ямы. Жена запилила. Надо же где-то банки с консервацией хранить. Так, его весной постоянно подтапливает, — мужчина тяжко вздохнул, — Если хотите купить гараж с полноценным подвалом, то вам в ту сторону.

Дядька указал гаражи, тянущиеся вдоль частного сектора.

— Спасибо за подсказку, — сказал я и вернулся к ожидавшей меня Волковой, — Ну что? Всё слышала?

Журналистка кивнула.

— Могло нехорошо получиться. А я чуть не сдала завуча товарищу из местной милиции, кто мне помогает, — неожиданно призналась она.

— Настя, мы же, кажется, договорились. Никаких действий без предварительной проверки со всех сторон.

— Просто я слишком долго его вычисляла. А Малышев сто процентов подходит по возрасту. Ещё машина с гаражом на отшибе города. Ведь он мог ездить и убивать по всей области.

— Ты пытаешься привязать дело похищенных девушек к убийце. Но это могут быть разные люди.

— А если это действительно он. Представляешь, его поймают, и следствие докажет, что людей ошибочно осудили. Тех, кого расстреляли, к сожалению, не вернуть. Но реабилитация для родни и друзей значит немало, — эмоционально воскликнула Волкова.

— Расскажи, как ты вообще на это дело вышла? Откуда взялись подозрения о серийном убийце? — спрашиваю с интересом.

— Это не я, а известный в узких кругах криминалист. Доктор Кац ещё и врач-патологоанатом. К нему попали материалы разных уголовных дел, присланных из Смоленска для дополнительной проверки. Так получилось, что он сложил их в одно место по территориальному признаку. А когда начал перебирать бумаги, заметил признаки серийности.

— Что конкретно?

— Методы убийств. Если отбросить повреждения на телах, то они похожи. Это удушение жертвы руками или шнуром. Но это не всё. Главное, что сразу зацепило Каца — у всех жертв, волосы были покрашены хной. Похоже, убийцу привлекало именно это.

— Хм. А ведь Курцева точно красилась хной! — я тут же вспомнил волосы, оставшиеся на расчёске. — А вот Егорова индийским средством не грешила.

— Скоро я это выясню, — уверенно пообещала.

— Ты не рассказала, как именно к тебе попали материалы этих дел от эксперта? — напомнил я.

— Кац давно дружит с нашей семьёй и знает, в какой редакции я работаю. Сам он периодически попадал в опалу и понимает, что о серийных убийствах нельзя рассказывать никому лишнему. Но он поделился с отцом, а я подслушала. Правда, мне кажется, что так и было задумано.

— Надеюсь, в Смоленске я что-то почувствую, прикоснувшись к улике, — пытаюсь обнадёжить расстроенную девушку. — И не забывай, что Маша бежала по дороге с этой стороны. Значит, мы на верном пути. Однако я бы добавил к зоне поисков частный сектор и садовое товарищество.

Указываю на калитку в воротах, ведущую на знакомую с детства территорию. В прошлой жизни мы с пацанами лазили туда за сливами и яблоками.

— Открыто. Может, зайдём? — предложила Анастасия.

— Пошли. Сторож появится только после девяти.

Зайдя внутрь самого старого в городе СТ, носившего гордое название «Юбилейное», мы прошли мимо запертой будки сторожки с телефоном-автоматом, висящем под навесом. Именно по нему сторож вызывал милицию, когда я с пацанами устраивал ночные налёты в девяностые.

В моё время фруктовые деревья здесь были выше, а ягодные кусты раскидистее. А вот разбросанные по участкам домики, больше похожие на жилище карликов, оказались такими же мелкими, как в моей юности. Немного выделялись постройки, имевшие второй этаж, больше похожие на скворечник с единственным окном и острой крышей.

Кирпичных домов в товариществе раз-два и обчёлся. Кое-где стояли бани и железные гаражи. Но большинство садоводов довольствовалось сараями для хранения инструментов и пристроенными к ним беседками для отдыха. Только сейчас заметил, как убого всё выглядит.

— Да уж, это не подмосковные дачи, — будто прочитала мои мысли Волкова. — У деда в Переделкино дом хоть и наполовину деревянный, но может занять любой из этих участков.

Представив размеры, явно не одноэтажного домика, я невольно присвистнул. Неплохо живёт отечественная партократия. Надо как-нибудь поинтересоваться у Волковой, кто её дед.

— Что ты хочешь от рабочих с завода и остальных местных организаций? Для многих и шесть соток — предел мечтаний, а у других участки того меньше. На что строить большие дома? Да и не принято это в здешних местах. А тот, кто с деньгами не хочет особо выделяться. Из-за чего большинству граждан кажется, что все равны. Живут в одинаковых квартирах, ездят на похожих машинах и получают примерно равную зарплату. В СССР только партийная номенклатура может позволить себе что-то существенное. У неё спецобслуживание и прочие собственные секции в ГУМе. А ещё избранные товарищи не стоят в очереди, чтобы получить путёвку на курорт в бархатный сезон. Про жилищные условия лучше промолчать, — не сдержался я.

— А если они это заслужили? — возразила напрягшаяся Анастасия.

— Конечно, заслужили! Кто бы сомневался? — отвечаю с иронией. Только мне кажется, что наверху давно забыли о строительстве коммунизма для всех советских граждан. И я их понимаю. Ведь они сами живут, как при коммунизме. А народ может подождать.

Волкова зыркнула на меня своими глазищами, захотев поспорить. Но передумала, видимо, решив, что сейчас не вовремя. Подойдя к яблоне, она сорвала выглядевший зрелым плод, откусила и тут же сморщилась.

— Фу, кислятина! — выдала она.

— Это же Антоновка! Яблоки станут сладкими только осенью. Хочешь нормальное, сорви вон с того дерева, — я указал на яблоню с другой стороны проезда.

Подойдя к указанному дереву, Анастасия с сомнением оглянулась.

— Они мелкие. Ты уверен?

— Кусай смело. Это «Коробовка» — ответил я, вспомнив, сколько раз с пацанами обрывал именно это дерево.

— Сладкое как мёд! — удивлённо подтвердила журналистка, впившись в яблоко. — Ты здесь бывал раньше?

— Давно, ещё до армии. Когда-то я неплохо знал, где можно нарвать слив, яблок и ягод.

— И что ты думаешь об этом СТ? Есть какие-то ощущения? — спросила Волкова, приступив ко второму яблоку.

— Чувствую некоторое беспокойство, а значит, место перспективное. К тому же отсюда идёт та самая дорога.

— На дорогу Маша могла выбежать со стороны частного сектора, — напомнила журналистка.

— Не знаю. Там дома стоят рядами, все жилые. Почему она побежала к пятиэтажкам, а не начала стучаться к соседям в окна? Здесь слишком много вопросов без ответов. Гаражи и садовое товарищество перспективнее, — делюсь сомнениями. — Давай по всем пройдёмся. Здесь где-то под двести участков, может, чего заметим.

— Как думаешь, какие из домов перспективные? — спросила Анастасия, рассматривая постройки побольше и повыше.

— Думаю, размер здесь не главное. У похитителя может просто стоять крепкий сарай. Да и сам участок не факт, что ухожен. Ему не важна верхняя часть. Скорее всего, надо искать признаки строительства, но где ничего толком не возведено. Ведь нормальный подвал не сделаешь без кирпича, арматуры и цемента.

Обходя участки, мы периодически наталкивались на садоводов. Кто-то полол и поливал грядки, другие, закончив работу и закрыв парники, направлялись к воротам. Народу хватало. Однако ближе к ночи здесь почти никого не остаётся. В эти времена народ на дачах ещё не жил. У нас уж точно.

Закончив обход, я не почувствовал ничего особенного. Разве что совпадали некоторые признаки. Где-то находились свежие следы строительства, но за сараем обнаруживался кирпичный гараж. Или встречался неухоженный участок, к которому прилагалась сидевшая за столом компания подвыпивших личностей. Но это не то.

— Эх, мне бы попасть в квартиру Егоровой попасть, — произнёс я, когда мы после двух часов блуждания, направились к выходу. — Там наверняка хватает предметов, которые можно использовать для поиска.

— Пока туда не попасть. У меня пока нет данных о том, как продвигается расследование. Но я знаю, что после осмотра милицией, в квартире остались родственники Светы. Я как раз завтра хотела наведаться к ним в гости и всё осмотреть. Но как подключить к этому делу тебя, даже не знаю.

— Нельзя мне туда при родне соваться. Брат с отцом запомнят и потом сообщат следователю. Но можно использовать твой поход.

Делаю многозначительную паузу. Разумеется, Анастасия догадалась и отрицательно замотала головой.

— Лёша, ты сдурел? — возмутилась она. — Хочешь, чтобы я стащила какую-то вещь Егоровой?

— Позаимствовала, — поправляю акулу, — И только для пользы дела. И лучше не одну, а несколько.

— А если заметят? — щёки Волковой заметно покраснели. — Представь себе, московская журналистка пришла расспросить о пропавшей девушке. Я буду обещать помочь, а одновременно шарить глазами по комнате, как квартирный вор?

— Настя, посмотри на ситуацию под другим углом. Вдруг это уже завтра поможет нам найти место содержания девчонок? Я ведь действительно чувствую, как мы бродим кругами совсем рядом. Однако что-то неуловимое от нас постоянно ускользает. Нужен катализатор, если так можно выразиться.

Пригладив растрёпанные ветерком волосы, журналистка одарила меня недобрым взглядом.

— И что лучше всего взять из квартиры?

— Что-то несущественное, чем Света точно пользовалась перед исчезновением. Несколько вещей из одного места не бери. Я уже выяснил, если транс подействует, то только один раз.

Анастасия нехотя кивнула, и стало понятно, что она выполнит просьбу. Значит, у меня появится ещё один шанс заглянуть в подземелье похитителя.

Негромко переговариваясь, мы вернулись к воротам СТ. Тут я заметил открытую будку возле выхода и сидящую на лавке женщину, отмахивающуюся веточкой от комаров. Судя по тому как, она придирчиво рассматривала всех прохожих, это и есть ночной сторож.

— Настя, не спеши выходить и не вздумай сообщить, что ты журналистка. Хочу попытаться расспросить вон ту даму бальзаковского возраста, — предупреждаю Волкову и киваю в сторону местного секьюрити.

Чувствую, что отгадка вопросов, где-то рядом. И надо найти общий язык с тёткой, чего бы то ни стоило. Совать деньги, конечно, не вариант. Времена другие. Но можно просканировать женщину на какую-нибудь беспокоящую её болячку, и втихую подлечить. А она поделится информацией.

— Здравствуйте — начал я приветливо, и тут же осёкся, натолкнувшись на подозрительный и недобрый взгляд женщины.

— Кто такие⁈ — рявкнула она вместо приветствия, а цепкие глазки забегали по нам, изучая каждое движение. Одновременно с этим сторож поднялась, захрустев больными коленями. — Я здесь всех знаю! Вы точно не члены садового товарищества. Ещё и яблок нарвали.

Тётка указала на два мелких плода, которые сжимала в руке Анастасия. Такой подход мигом подавил желание помочь. Причём прочитанные мысли, этой не особо умной особы, подтвердили верность моего решения. Сторожа переполняла непонятная ненависть, как у брехливого пса, мимо территории которого, кто-то случайно прошёл.

— Граждане! — тётка начала она взывать к парочке припозднившихся дачников. — Пока я не на дежурстве, у вас здесь проходной двор. Ну, ничего, я сейчас милицию вызову.

Опешившая от обвинений Волкова выбросила яблоки и посмотрела на меня.

— Уходим. Слова здесь бесполезны, — произнёс я, и, обойдя пытавшуюся преградить нам путь сторожа, направился к калитке.

— Что это было? — спросила Волкова, когда мы вышли наружу.

Нам в спину летели обвинения и проклятия.

— Не обращай внимания. Синдром вахтёра. Такое не лечится.