Экзекутор

42

Сначала Моника сама не знала, почему сказала Хантеру эти слова. Они просто вырвались, словно она не контролировала то, что говорит. Но через минуту после того, как Хантер и Гарсия выскочили из допросной, она нашла ответ.

То самое тошнотворное чувство, которое она испытала несколько дней назад на Юнион стейшн Лос-Анджелеса, вернулось с новой силой.

Казалось, что в животе разбушевался ураган, и перед глазами все помутилось. Большое зеркальное окно перед ней пошло зернистыми и дергающимися изображениями. Она несколько раз моргнула, тщетно пытаясь избавиться от них. Она не хотела их видеть. Она не хотела иметь к ним никакого отношения. Но у нее не было выбора. Они снова длились всего лишь несколько секунд, но в этих секундах было все, в чем она нуждалась.

Когда эти образы поблекли, Моника села, дрожа и плача. Она дышала короткими бурными всхлипами и, как под гипнозом, снова и снова повторяла: «Пожалуйста, не надо».

Ей понадобилось две минуты, чтобы дыхание стало нормальным, и еще две, чтобы прекратилась дрожь. Она встала на подгибающихся ногах и уставилась на свое отражение в зеркале. Выглядела она ужасно. Волосы были спутаны. Кожа стала сухой и вялой, а усталые глаза говорили, что в последнее время она не высыпалась. Она не воспользовалась губной помадой, отчего шрам на губах стал еще заметнее. Пальто было грязным и старым, с обтрепанными рукавами. Ничего удивительного, что детективы смотрели на нее, как на наркоманку, которой надо было уделить внимание.

— Что я здесь делаю? — прошептала она, словно просыпаясь от странного сна в незнакомом месте. — Должно быть, я сошла с ума, решив, что кто-то мне поверит.

Она посмотрела на часы и подумала, что же ей теперь делать. Детективы сказали, что пришлют офицера, который выслушает от нее все подробности, но пока так никто и не появился. Может, это был знак. И если даже она расскажет другим об ужасных вещах, что она видела, это им не поможет. И ей тоже.

В глубине души она надеялась, что если сумеет помочь тому, чьи мучения видела, тогда, может быть, эти образы исчезнут и она вернется к нормальной жизни. Но в одиночестве стоя здесь, в комнате допросов полиции, Моника испытывала лишь сомнения.

— Я должна выбраться отсюда, — сказала она, когда ее взгляд упал на визитную карточку Хантера на столе. — Это какой-то бред.