Экзорцистка и магистр

Её утраченный покой

Внутренний кодекс экзорцистов, параграф 4, пункт 1:

Каждое вмешательство в чужое энергетическое поле должно

сопровождаться соответствующей оценкой рисков, а также

соизмерением уровня угрозы для обеих сторон.

Домой Ника прибыла очень поздно. Даже Юлька уже вовсю готовилась ко сну — из ванной доносился шум воды, а кровать в её комнате была разобрана.

Ника уже собиралась переодеться в домашнюю одежду, как вдруг вспомнила, что ещё днем отправила свою футболку в стирку. Пробравшись через комнату подруги на лоджию, она быстро похватала свои вещи, которые висели на сушилке, и, вздрогнув от ночного холода, выскочила обратно в квартиру. В этот момент её взгляд случайно упал на Юлькин письменный стол. Там, среди бумаг, методичек и тетрадей, Ника увидела то, что буквально пригвоздило её к полу.

Ещё одно послание. На черно-белой фотографии снова была запечатлена Юлька возле корпуса института, она держала за руку какого-то парня и смеялась, совершенно не подозревая, что в этот момент её фотографируют. Это было понятно по смазанному ракурсу и композиции — снимок словно делали исподтишка и впопыхах. Подойдя к столу ближе, Ника похолодевшими пальцами подхватила бумагу и заглянула на обратную сторону. Там мелким шрифтом было напечатано всего два слова: «Поведение неудовлетворительное».

Возвращения подруги из душа Ника ждала, не находя себе места от тревоги. И от фотографии, и от сообщения веяло чем-то ненормальным, леденящим душу. Ника будто окунулась в один из тех фильмов ужасов про маньяков, что они иногда смотрели по выходным. Вот только реальный опыт казался в разы страшнее.

— Когда ты это получила? — выпалила Ника, едва подруга появилась в дверях своей комнаты. Лист бумаги в руках Ники заметно подрагивал, и она отложила его обратно на стол.

На мгновение Юлька удивленно замерла, но затем стряхнула замешательство и принялась осторожно вытирать полотенцем длинные волосы.

— Вчера, кажется, — ответила она спокойно.

— И ты ничего не сказала?!

— Я забыла.

То равнодушие, с которым она отвечала на вопросы, поразило Нику не меньше, чем само послание. Что-то определенно было не так. На лице подруги внезапно появилась тень отстраненности и даже… обиды? Нехорошее предчувствие сразу протянуло к Нике свои невидимые ледяные руки.

— Юль, давай сходим в полицию, — уже мягче произнесла Ника, пытаясь поймать её взгляд. Та будто избегала смотреть ей в глаза, и это настораживало ещё больше. — Нельзя пускать такое на самотёк…

— Я схожу, сейчас слишком много дел.

— Дела подождут! Безопасность — важнее, — воскликнула Ника и тут же постаралась притушить строгие преподавательские интонации в своём голосе. — С тобой что-нибудь странное происходило в последние дни? Может, ты замечала рядом кого-то… подозрительного?

— Замечала, — криво усмехнулась Юлька. — Одну свою подругу, которая вдруг начала мне врать.

Эта резкая фраза будто бы ударила Нику под дых и заставила неловко потупить взгляд. Очевидно, Юлька имела в виду её вечерние вылазки в клуб. К чувству вины, глодавшему Нику последние несколько дней, добавился мучительный стыд.

— Я не хотела тебя беспокоить…

— Какое там беспокойство, — проговорила та едким насмешливым тоном. — Я всего лишь обнаружила по чужим постам в сети, что ты ходишь на идиотские спиритические сеансы. Увидела рукав твоей рубашки на фото с Яном. Ну, той, что я подарила тебе на прошлый день рождения, помнишь?

— Это… — Ника судорожно искала подходящие слова, но на ум ничего не приходило. — Это временная необходимость. Ничего серьёзного.

— Точно? А ты в курсе, что справа от себя он всегда сажает девушку, которую хочет…?

Ника некоторое время тупо молчала, ожидая, что Юлька закончит свою мысль. Хочет что? Взять в рабство? Втянуть в кредитную кабалу? Когда до неё дошло, что никакого продолжения не будет, Ника поперхнулась воздухом и выпалила:

— Нет, это вообще не тот случай!

— А какой это случай?

В Юлькином голосе звенела досада и, кажется, даже разочарование, а Ника только сейчас с ужасом осознала, что своими тайными вылазками могла вызвать у подруги ревность.

— Между нами ничего не было и быть не может, — произнесла Ника поспешно. — Он мне не нравится. Я бы никогда…

— Ой, да причем тут Ян?! — раздражённо всплеснула руками Юлька. — Ты правда не понимаешь? Он меня вообще не интересует, я беспокоюсь о том, что моя лучшая подруга вдруг взялась скрывать от меня часть своей жизни!

Повисла тяжелая пауза. Под требовательным взглядом светло-карих глаз Нике вдруг стало удушающе стыдно не только за своё поведение, но и за мысли. Возможно, именно поэтому она не смогла выдавить из себя ни слова. Некоторое время они молча смотрели друг на друга, а затем Юлька отрывисто проговорила:

— Не буди меня завтра, мне к третьей паре.

В этой фразе ясно звучал намёк — «убирайся из моей комнаты и не возвращайся». Совершенно разбитая, Ника вышла в коридор, осторожно прикрыв за собой дверь.

Ночью она почти не спала, а в школе не могла сосредоточиться ни на одном из уроков. Впервые за всю свою взрослую жизнь Ника оказалась настолько беспомощной перед лицом собственных же переживаний, и осознание этой простой истины только сильнее раскачивало нервы.

С работы она вернулась с чётким намерением разрешить недопонимание. В конце концов, им с Юлькой было не по двенадцать лет, чтобы после ссоры отворачиваться к стенке и упрямо ждать удобного случая, который волшебным образом снова помирит их. Ника не была до конца уверена, какую часть правды стоит раскрыть подруге, но совершенно точно собиралась начать с искренних извинений.

Планам её не суждено было сбыться — Юлька не вернулась домой ни к ужину, ни к традиционному девятичасовому чаепитию. Но хуже всего было то, что она не отвечала на звонки и сообщения. За время ожидания Ника настолько извилась, что в районе одиннадцати вечера вышла из дома и направилась в ближайшее отделение полиции. Где-то на середине пути от Юльки пришло лаконичное сообщение: «Буду поздно».

Когда Нику вдруг тряхнули за плечо, она вздрогнула и резко распахнула глаза. В комнате было темно, но из коридора лился слабый свет. Сердце забилось, как сумасшедшее, разгоняя по всему телу волны беспричинной тревоги. Кажется, всего мгновение назад она задремала в ожидании возвращения своей бедовой подруги, но вот, та уже дома и даже что-то ей говорит.

— Ты на работу сегодня не собираешься? — будто из параллельного измерения прозвучал Юлькин голос.

Взгляд метнулся к электронным часам, стоящим напротив дивана, и Ника едва не подскочила на месте, увидев светящиеся в темноте цифры — 07:12. Сорок восемь минут до первого урока.

— Черт! — выругалась она в отчаянии и тут же побежала в ванную. Выброшенный в кровь адреналин делал все её движения резкими и рваными, и Ника даже умудрилась уронить свою зубную щетку на пол.

Ровно в полчаса она выскочила из дома и в школе каким-то чудом оказалась почти вовремя. Только открывая кабинет литературы Ника вспомнила, что оставила все материалы для сегодняшних уроков на столе в своей комнате. Когда за минуту до звонка на телефон пришло сообщение: «Сегодня в 19:00 будет удобно?», Ника уже окончательно приняла тот факт, что этот день будет безнадежно испорчен.

Первые два занятия прошли на удивление бодро. Без четкого плана, лежащего перед глазами, Нике пришлось много импровизировать, и ученики даже отреагировали на это повышенным интересом. Однако надолго её запала не хватило по банальной причине — Ника не успела позавтракать дома, а в обеденный перерыв вместо похода в столовую ей пришлось принимать пересдачи у желающих исправить плохие оценки за четверть. В итоге до конца рабочего дня она доживала на одном яблоке и печенюшках, что остались в столе со вчерашнего дня.

Уйти вовремя домой тоже не получилось — всех учителей внезапно оповестили о важном собрании, которое состоится в пять часов, и, едва завершив все дела, Ника поспешила в актовый зал.

Некоторые признаки недомогания она ощутила уже в зале. Голова стала какой-то легкой и пустой, а в теле появилась подозрительная медлительность. Незнакомая женщина в форме вышла вперед и встала у самой сцены, и Ника вдруг поняла, как тяжело ей стало концентрировать внимание. Голос этой женщины звучал монотонно и глухо, отчего вслушиваться в её речь было практически нереально.

«…уже третий случай нападения.»

Вскинув голову, которую она подпирала ладонью, Ника настороженно замерла. Тем временем рядом с выступающей женщиной появилась завуч, Антонина Борисовна. Она строгим взглядом обвела зал и завершила собрание:

«Перед каникулами необходимо провести беседу с учениками старших классов. Расписание для бесед уже вывешено в учительской и продублировано всем на почту.»

Тысячи ледяных иголочек будто бы пронзили сознание Ники в тот момент, когда она поняла, что пропустила мимо ушей всю важную информацию. Вытащив из кармана пиджака телефон, она проверила электронную почту — напротив её фамилии в расписании стояло два класса: 11 «Б» и 10 «В». Ника сделала глубокий вдох и быстро осмотрела зал и коллег, которые уже начали подниматься со своих мест. К кому она могла обратиться с глупой просьбой пересказать всё выступление? Ника еще не успела обрасти связями на новом месте, запомнила лишь имена и должности, а демонстрировать свою невнимательность случайному человеку совершенно не хотелось. В состоянии легкой паники, она вскочила со своего стула и двинулась к сцене, но не успела пройти и трех шагов, как на её пути появилась Антонина Борисовна.

Вот уж кому точно не стоило задавать никаких вопросов.

— Ника Валерьевна, вы какая-то бледная в последнее время, — проговорила завуч, хмуро взглянув ей в лицо. Ника выдавила извиняющуюся улыбку, но в следующую секунду чуть не уронила челюсть от удивления, потому что женщина вдруг сунула ей в руки коробочку с яблочным соком и маленькую плитку шоколада. — Возьмите, осталось от обеда.

— Спасибо…

— По поводу сегодняшнего собрания, — продолжила Антонина Борисовна, а Ника внутренне напряглась и даже непроизвольно выпрямила спину. — Учеников не стоит пугать подробностями нападений. Не нужно рассказывать про обстриженных налысо и облитых зеленкой девушек, не каждая детская психика такое выдержит.

Слова завуча настолько шокировали Нику, что она не смогла выдать ни одной связной реплики в ответ. Вместо этого она кивнула и уставилась на Антонину Борисовну в ожидании дальнейших инструкций.

— Просто сообщите ученикам, что происходят нападения и акцентируйте внимание на том, что в темное время суток следует быть особенно осторожными, — проговорила женщина деловым тоном. — Кстати, вас это предупреждение тоже касается.

Договорив, она развернулась и направилась к выходу из актового зала, а Ника ещё несколько минут переваривала полученную информацию. Её никак не покидало ощущение, что завучу о ней известно гораздо больше, чем положено коллеге по работе.

Из школы Ника сразу же отправилась в клуб. По дороге она настрочила Юльке длинное сообщение о том, что узнала на собрании, и буквально потребовала вечером явиться домой для разговора. Обиды обидами, но вести себя легкомысленно в такое время было совершенно недопустимо.

Голова шла кругом от голода и от проблем, что свалились на неё разом. В автобусе Ника выпила тот сок, что ей вручила Антонина Борисовна, но так и не решилась открывать шоколад. Лучше она сделает это прямо на сеансе. В конце концов, в тексте договора не упоминались никакие запреты относительно еды, а без дополнительного перфоманса это дурацкое мероприятие уже казалось Нике совершенно невыносимым. Представив, как она будет шуршать фольгой на фоне театральных попыток Яна призвать очередной дух, Ника не смогла сдержать мстительной улыбки.

Возле самого клуба она впервые за всё время встретила двух девушек с сеанса. Обычно Ника всегда приходила последней, но сегодня, похоже, опаздывала не она одна.

Только когда её окликнули по имени, Ника заподозрила, что дело было совсем не в опоздании. Смерив подруг хмурым взглядом, она остановилась и тяжело вздохнула. Только девчачьих разборок из-за парня (который ей в рог не упёрся) сейчас и не хватало!

— Можно тебя на пару слов? — спросила высокая брюнетка. Ника не помнила её имени, зато отлично могла представить где та обычно сидела за круглым столом. — Отойдем?

Кивнув, Ника проследовала с ними за угол здания. Она не испытывала страха перед этими двумя, все её чувства будто притупились из-за усталости. Гораздо больше отклика вызывали холодные порывы ветра, из-за которых Ника то и дело ёжилась и втягивала голову в воротник лёгкого пальто.

— Долго ты ещё собираешься ходить на сеансы магистра? — с вызовом произнесла вторая девушка, та, что была меньше ростом. Её глаза, подведенные идеальными острыми стрелочками, смотрели враждебно и агрессивно.

— Долго, — обречённо вздохнула Ника. — Если не считать сегодняшнего дня, то ещё одиннадцать раз.

Девушки некоторое время сверлили её недоуменными взглядами, а затем переглянулись между собой.

— В смысле?

— Я отрабатываю долг. По договору. Осталось одиннадцать сеансов.

Кажется, истощенный разум Ники перешёл в режим энергосбережения, потому что она вдруг заговорила односложными предложениями.

— Ян бы не стал никого заставлять ходить на сеансы! — уверенно проговорила брюнетка. — Он добрый…

— Ян — настоящий джентльмен! — подхватила вторая девушка.

— У меня расписка есть.

Ника тут же полезла в свою сумку, и от резкого движения у неё потемнело в глазах. Выудив из отделения с документами последнюю написанную Яном бумагу, она протянула её брюнетке и застыла, усиленно моргая. Зрение так и продолжало плыть.

— Не может быть…! — услышала она до глубины души разочарованный возглас. — А это точно почерк Яна?

— Похож на его, — подтвердила вторая.

Ника хотела встрять с резонным замечанием, что придумывать всё это ей было не за чем, но внезапно обе собеседницы словно качнулись перед её взором, а сама Ника начала оседать прямо на асфальт. Это оказалось полной неожиданностью, потому что ни разу за свою сознательную жизнь она не падала в обморок. Ощущения были удивительными и сбивающими с толку. А еще очень постепенными.

Брюнетка, что стояла ближе, успела подхватить её под руку, но Ника все равно завалилась на бок и встретила твердую поверхность правым плечом.

— Ника Валерьевна! — раздался испуганный низкий голос рядом.

Прежде чем окончательно вырубиться, Ника почувствовала, что кто-то сильный не слишком аккуратно вздернул её с земли. Хорошо, что желудок был пуст, иначе её бы точно стошнило.

Первым, что увидела Ника, когда пришла в сознание, было его лицо. Блондин смотрел на неё с напряженным беспокойством и тревогой, однако, стоило Нике пару раз моргнуть, как его взгляд расслабился и даже потеплел.

Она лежала на диване в кабинете, тусклый свет настольной лампы мягко очерчивал уже знакомую обстановку, и.… это означало, что спиритический сеанс, назначенный на сегодняшний вечер, так и не начался! И она зря тащилась в такую даль с пересадками! Ника тут же попыталась встать, но Ян склонился к ней ближе и легонько надавил на плечи. Такая вольность с его стороны совершенно застала Нику врасплох, и она судорожно вскинула руки, чтобы оттолкнуть Яна от себя подальше.

— Лучше не вставай, — произнес он мягко. — Лежи, пока не приедет скорая.

С трудом осознав услышанное, Ника только сильнее упёрлась руками ему в грудь.

— Мне не нужна скорая! — испуганно выпалила она.

— Но тебя избили…

— Никто меня не бил! Я разговаривала с девочками, а потом упала в обморок. Мне не нужна скорая, мне нужна… глюкоза.

Ян, наконец, отодвинулся от нее, а затем бросил хмурый взгляд через плечо. В этот момент в поле зрения Ники появилась высокая плечистая фигура, которая широкими шагами двинулась к выходу. Это был Максим, охранник клуба. Именно его Ника услышала, прежде чем упасть в обморок на улице.

— Пойду спрошу в баре сладкий чай и что-нибудь поесть, — проговорил он, скользнув неловким взглядом по лицу Ники. Ян покинул кабинет следом.

Через пять минут на журнальном столике перед ней уже стояла белая фарфоровая чашка с чаем и блюдце с бутербродом и двумя кубиками сахара. При других обстоятельствах Ника бы ни за что не стала принимать еду от своего врага, но сейчас это было жизненно необходимо. Пододвинув чашку ближе к себе, Ника бросила сахар в чай и в этот момент осознала, как сильно тряслись её руки.

Когда тарелка и блюдце опустели, в комнате снова появился Ян. Ника напряженно проследила, как он пересек комнату, и приготовилась к худшему.

— Я отменил вызов скорой, — сообщил он, положив мобильный телефон на стол. Затем развернулся к ней лицом и уселся на край столешницы. — Зачем ты ехала сюда, если плохо себя чувствовала?

— А у меня был выбор? Я отрабатываю договор, который ты шантажом и угрозами заставил меня подписать.

— Ты не могла просто позвонить и перенести встречу? — Он раздраженно провел рукой по волосам и несколько секунд смотрел на неё со смесью расстройства и досады. — Ника, у меня нет цели извести тебя до состояния истощения…

— А какая у тебя цель? — спросила она подозрительно.

Ян неопределенно пожал плечами и отвел взгляд в сторону.

— Просто… провести время в компании человека с необычными способностями.

Звучало это все как-то уж слишком по-детски. Ян вдруг напомнил ей избалованного ребенка, который не гнушался никаких средств, лишь бы получить понравившуюся игрушку. Такое поведение внушало неприязнь, но нисколько не удивляло.

— Я не понимаю, о чем ты, — произнесла Ника свою заученную фразу.

— Прекрати, мы оба всё прекрасно понимаем.

— Я понимаю только то, что мне нужно отрабатывать договор, который ты шантажом и угрозами… — Ника не договорила, потому что Ян вдруг резко вскочил на ноги и, обогнув стол, с грохотом открыл ящик тумбочки. Достав оттуда какие-то бумаги, он так же стремительно приблизился и плюхнулся рядом с ней на диван. Нику тут же окутал аромат уже знакомого приятного парфюма.

— Вот договор, — продемонстрировал блондин с деловым блеском в глазах. — Вот твоя подпись.

Ника смерила его недоверчивым взглядом, а мгновение спустя раскрыла рот от удивления, потому что Ян принялся медленно и демонстративно рвать бумагу на узкие полоски. Это заняло у него почти минуту, в течение которой Ника так и сидела, молча наблюдая за каждым движением его рук.

Что на него нашло? Неужели обморок так впечатлил блондина, что он решил избавить её от обязательств? Или это очередная уловка?

— А как же долг? — спросила Ника, осторожно взглянув ему в лицо.

Ян ловко скомкал разорванную бумагу и с каким-то нездоровым весельем ответил:

— Забей.

— Я верну тебе деньги…

— Мне не нужны деньги.

— А что тебе нужно? Развлечения? — поинтересовалась она. Ей до сих пор с трудом верилось в собственное избавление. Какая-та часть Ники, самая мнительная и тревожная, предлагала немедленно забрать остатки договора и сжечь от греха подальше, но эта мысль так и не успела до конца оформиться в голове. Гораздо важнее было прояснить всё до конца с Яном.

— Помощь, — коротко ответил тот. — Мне нужна помощь.

Это был самый неудачный ответ, который она только могла получить. По внутреннему кодексу экзорцистов считалось крайне нежелательным отказывать людям, которые обращаются к ним за помощью. Наличие дара налагало определенную ответственность за его реализацию. Другими словами, если у тебя есть способности — ты обязан их применять, иначе однажды способности сами применят тебя там, где меньше всего этого ожидаешь.

— Какая помощь? — вздохнув, уточнила Ника.

— На днях ты как-то смогла успокоить девушку, которая потеряла мать. Среди моих друзей есть кое-кто… с психологическими проблемами. Я подумал, вдруг ты сможешь помочь им так же.

Ян умолк, а Ника устало сомкнула веки, ощущая пристальный взгляд на своем лице. Это был как раз тот случай, когда отказ приравнивался к пренебрежительному отношению к собственным силам. Ситуация осложнялась еще и тем, что он просил помощи не для себя. А благородные мотивы, согласно тому же внутреннему кодексу, всегда должны были приниматься во внимание.

Прежде чем окончательно решиться, Ника некоторое время собиралась с мыслями. С одной стороны — где благородство, а где Ян? А с другой — она и сама прилично набедокурила попытками наказать блондина за неправильное поведение. Не сунься она к нему с возмездием в первую встречу, ничего этого вообще бы не произошло.

— Я не гарантирую, что у меня получится. Далеко не каждая проблема решается так, как получилось… с той девушкой. Это может быть никак не связано с тонкими материями или никак не относиться к сфере моей компетенции. — Ника тяжело вздохнула и добавила неохотно: — А может и относиться, но окажется так, что у меня недостаточно сил. Слишком много исходных неизвестных.

— Понял, — кивнул Ян с таким видом, будто готов был соглашаться с любыми её словами.

— Но я обещаю посмотреть, — подытожила она с обреченной решимостью. — И после этого мы будем квиты и разойдёмся, как в море корабли.

Реакция Яна на последнюю фразу показалась Нике подозрительно вялой, и она на всякий случай все же протянула руку за той бесформенной массой, что недавно была договором. Улыбнувшись уголками губ, он передал бумажный ком.

— А если мы подружимся? — спросил Ян.

— Скорее ад замерзнет, — пробормотала Ника в ответ.