Электричка в Буслаевку

Глава 15

— Просыпайся, Вась. Не то пропустишь самое интересное.

— А? Что?

Я распахнул глаза и машинально потёр левый бок, куда меня ткнула Лариса. Локтем, легонько, просто чтобы разбудить.

— Я говорю, просыпайся. Подъезжаем уже, — бросила Лейка и повернулась к «развёрнутой» прямо в проходе карте, над которой уже склонились Чекан и Гиляй.

— Осталось минут пятнадцать, — подняв голову, сообщил «мудрец». — Километра за два тормознём, а дальше пешком.

— Чего это пешком-то? — позёвывая и почёсываясь, поинтересовался я у Сан Саныча и тоже взглянул на карту. — Что? Снова всё плохо?

— Всё в порядке, милорд, — доложился Чекан. — Как мы и ожидали, пути перед Кызыл-Ташем разобраны, на самой станции наблюдается скопление противника силами до двух сотен.

Я почесал затылок.

«Мы ожидали?.. Интересно…»

— Час двадцать назад справа по ходу движения были замечены три самобега с нукерами, — продолжил доклад воин. — Примерно минуту они двигались параллельным курсом, не пытаясь приблизиться, потом резко увеличили скорость и ушли в направлении Кызыл-Таш. Спустя час десять они появились снова. Миледи предложила открыть карту и разбудить вас.

— А где сейчас эти ваши… самобеги с нукерами?

— Сопровождают мотрису, милорд.

Хэм кивнул на мелькающие за окошком столбы и деревья.

Я повернул голову. За пролетающим мимо леском виднелась грунтовка, а по ней и вправду пылили три самобега с колясками. В каждом по двое «кожаных».

— Почему раньше не разбудили?

— Не видели смысла, милорд, — молодцевато отрапортовал Чекан.

Я хмыкнул.

«Арти-ист. Вот чего у военных никогда не отнять: как дурку включат — Голливуд обзавидуется».

— Это я попросила, — вмешалась Лариса. — Сделать мы им всё равно ничего не могли, они нам тоже, поэтому и не было смысла будить тебя раньше времени.

— А сейчас есть?

— Сейчас есть. Вот, посмотри, — колдунья указала на карту.

Всмотрелся.

Действительно, непорядок.

Там, где железная дорога подходила к станции, вместо ниточки рельсов, окаймленной зеленью трав и кустов, темнела неровная полоса взрытой земли вперемешку с обломками шпал и грудами щебня.

— Хитрованы, однако, — прокомментировал ситуацию Сан Саныч. — Путь там за лес заворачивает. Как вылетим оттуда и — под откос.

— Угу. Прямо как немцы, — буркнул я, припоминая старые фильмы про партизан, пускающих под откос целые эшелоны.

— Как кто? — не понял Гиляй.

— Да были у нас такие… Считали себя самыми-самыми.

— А-а… ну, понятно. В общем, я предлагаю остановиться заранее, оставить мотрису и двигаться к станции пешим ходом.

— А дальше?

Сан Саныч пожал плечами.

— Дойдём до станции, разберёмся.

— С чем разберёмся? С транспортом или с нукерами?

— Дык… И с тем, и с другим, — ничтоже сумняшеся заявил мудрец…

С предложением остановиться до поворота согласились все. Хоть и жалко было дрезину, но делать нечего — без рельсов она никуда не уедет. И переделывать её опять в самовоз тоже бессмысленно. Колёса остались в Буслаевке, а за станцией Кызыл-Таш коридор уже через десять кэмэ сворачивал в лес, потом упирался в реку и… Короче, по времени получится что так, что эдак. Зачем тогда, спрашивается, ковыряться в железках, если выигрыша от них почти никакого?

Единственная ценность — тяговый энергокристалл. Его я со всем тщанием вынул из силового разъёма и спрятал в кармане — авось пригодится. А кроме того, прежде, чем мы выбрались из мотрисы, пришлось выполнить ещё один трюк. Гиляй предложил устроить «обмен телами». То есть, сотворить небольшую иллюзию, чтобы по максимуму запутать нукеров. Против этого тоже никто возражать не стал, и в результате Кузьма «превратился» в Чекана, Чекан в Ларису, она во Фрола, белобрысый в меня, я в Сан Саныча, тот опять в рыжего. Круг замкнулся, все с интересом разглядывали новые обличья друг друга.

— Не запутаться бы, — задумчиво пробормотала колдунья.

Слышать, как «Фрол» говорит женским голосом, было довольно забавно.

— Не запутаемся, — пробасила псевдо-Лариса, она же Чекан. — Главное, не привыкнуть.

— Это точно, — ухмыльнулся Гиляй-«Кузьма».

Его поддержали смешками настоящий Кузьма и изображающий меня Фрол.

— На рожон не лезь, — скомандовал я ему на всякий пожарный. — Ты сейчас главная цель, потому держись в серёдке.

— Да, господин барон. Я постараюсь…

— Не стоит ему быть бароном, — неожиданно вмешался Сан Саныч. — Лучше сделай бароном меня. Мечом я плохо машу. Ежели заварушка начнётся, могу всех подвести, — он виновато развёл руками. — В общем, охраняйте лучше меня.

— Он прав, — поддержала Гиляя колдунья.

— Согласен, — кивнул Чекан.

Следом за ним кивнул и Кузьма.

— Хорошо. Пусть будет так, — пожав плечами, я организовал Фролу обличье Кузьмы, а Сан Санычу «отдал» своё.

Честно сказать, иллюзия у меня получилась не слишком качественная. Да я особо и не старался. Голоса «подопытным» вообще не менял, а их внешний вид изобиловал многочисленными неточностями и огрехами. Пусть мелкими, но если присматриваться, обнаружить их проблемы не представляло.

Впрочем, не думаю, что нукеры на станции будут к чему-то присматриваться. А если и попытаются, времени мы им всё равно не дадим.

Идти по рингарольским шпалам оказалось так же неудобно, как и по привычным российским. И какой гад придумал укладывать их с таким интервалом? Наступать на каждую — слишком близко, шагать через одну — далеко. Приходилось то семенить, как гейша, то прыгать, как молодой стрекозёл. И на обочину не сойти — там откос и крапива. А если ещё дальше, то обязательно выйдешь из коридора, что, в общем и целом, чревато. Сопровождающие нас самобеги скрылись за лесом, но вместо них появился пеший «эскорт». По десятку нукеров с обеих сторон от железки. Почти как боковые дозоры. Двигались по самому краю вырубки, продирались через кустарник, иногда исчезали из вида за соснами-ёлками, но сближаться не пробовали. Просто следили.

На этих нукеров мы внимания не обращали. Точнее, делали вид, что не обращали. Мол, мы вас не трогаем, вы нас не трогаете, идёте — ну и идите себе… куда-нибудь…

Всё изменилось, когда лес закончился и мы вышли наконец к Кызыл-Ташу.

— Вот они, голубцы, — идущий первым Чекан указал на виднеющиеся строения и собравшуюся около них толпу. — Целую баррикаду построили. Думают, из-за неё мы выйдем из коридора.

Лейка презрительно фыркнула.

— Придурки. Легенды и мифы надо было учить. Не пришлось бы тогда лишнюю работу делать…

Минут через пять шпалы «исчезли», но легче идти не стало.

Относительно ровную дорогу сменил «свинорой». Те, кто снимал пути, не только переломали и перебили дерево и металл, но и не пожалели сил, чтобы перекопать балласт. Мы шли, как по свежевспаханному полю после дождя. Ноги то и дело натыкались на «костыли», камни, обломки рельсов и шпал и увязали в прилипающей к подошвам земле. Думаю, без колдовства здесь не обошлось. Слишком уж отличался пейзаж внутри коридора от того, что снаружи. Разрушения там тоже имелись, но, во-первых, грунт был сухой, а во-вторых, состоял из песка и щебенки, а не как у нас — из глины и чернозема.

Собственную волшбу мы с Лейкой решили не применять, за исключением уже сотворённой иллюзии. Магия, как известно, «фонит», а раскрывать «кто есть кто» и демонстрировать свою реальную силу нам пока не хотелось. Пущай ханские маги мозги поломают, а мы подождём, посмотрим, прикинем, как действовать. Случая с Насиром-десятником мне хватило с лихвой. Повторять ту же ошибку желания не было.

До баррикады, сложенной из бетонных блоков и шпал, мы добрались спустя четверть часа. Возле неё толпились нукеры с обнаженным оружием. Видимо, ждали, что мы сейчас выйдем из коридора.

— А вот фигушки! — не удержалась от восклицания Лейка, когда прозрачные стенки вдруг колыхнулись и через неуловимо короткий миг вывернулись-перетекли в новое положение, в обход искусственно созданного препятствия.

Мало того, коридор вообще перестал накрывать железнодорожный путь. Он весь, целиком, ушёл вправо, огибая и станцию, и перрон, и привокзальную площадь.

По толпе «кожаных» пронёсся разочарованный вздох. Мы же, напротив, приободрились.

— Это люди Абдуллы, — чуть приотстав, шепнул мне Чекан.

— Это хорошо или плохо?

— Абдулла — опытный командир. У него в запасе много чего.

— Сможешь его прикончить?

Хэм неожиданному вопросу не удивился.

— В свалке или один на один?

— Предположим, что в поединке.

На этот раз воин думал чуть дольше.

— Я ждал этого четыре года. И если это случится… я просто убью его…

Наверное, со стороны мы выглядели довольно забавно. Шесть человек, спокойно идущие в окружении сотни с лишним врагов. Новый коридор оказался довольно широким — метров пять в поперечнике, поэтому достать нас мечами противники не могли, а могли лишь ругаться и обзывать нас трусами в надежде, что кто-то не выдержит и подойдет ближе, чтобы ответить.

Зря надеялись. Среди нас не нашлось ни истериков, ни идиотов. Хотя на нервы вся эта гопа действовала. Пару раз я почувствовал некоторое повышение «магического фона» снаружи. То ли нас просто пытались прощупать, то ли пробовали продавить защитные стенки. В любом случае ничего у ханских магов не вышло, и колдовское воздействие прекратилось. А вот психологическое, наоборот, продолжилось и даже усилилось.

Чем ближе мы подходили к вокзалу, тем больше неистовствовали сопровождающие нас «кожаные». Они непрерывно орали, рычали, размахивали оружием… Складывалось ощущение, что им внезапно вставили в задницы батарейки или наскипидарили от души, настолько сильно они рвались в бой, буквально бросались на плёнки-стены, отталкивая друг друга, тыча заговорённым железом в призрачную преграду. Увы — для них увы, не для нас — длины мечей явно не хватало, чтобы достать до цели.

— Вот ведь, дебилы, — высказался по этому поводу Фрол.

Остальные молча с ним согласились.

— Тьфу! Драконова мать! — неожиданно выругался возглавляющий шествие Хэм.

— Что случилось? В чём дело?

Мы остановились возле перрона, с другой стороны от путей. До конца платформы оставалось полсотни шагов. Дальше начинался вокзал. Он казался совершенно заброшенным. Следы запустения виднелись повсюду. Разросшиеся сорняки, выветрившаяся кладка, тёмные провалы окон без рам, хрустящее под ногами стекло. Единственный на фасаде балкончик, казалось, вот-вот обрушится. Решетчатый забор с чугунными завитушками, некогда окружавший здание, зиял проломами, а местами просто отсутствовал. Покосившиеся ворота сиротливо поскрипывали на ветру. Больше всего меня почему-то привлек металлический стенд с расписанием электричек. Раньше он, видимо, располагался на двух столбах, возвышающихся над забором, а теперь — просто валялся внизу, опираясь краем на цоколь ограды, помятый, с потёками ржавчины и рваной дырой на месте логотипа железнодорожной компании…

— Посмотрите сами, милорд, — Чекан слегка отодвинулся, пропуская меня вперёд.

Я посмотрел.

Посмотрел и едва сдержался, чтобы тоже не выругаться.

Перед вокзалом призрачный коридор сужался, образуя своего рода кишку метра полтора шириной. Она тянулась шагов на тридцать, после чего защитные стенки вновь расходились.

Настоящее «бутылочное горло», как сказали бы военные и поэты. Пройдёшь сквозь него — спасёшься, не пройдёшь — значит, не судьба.

Пройти обычным порядком мы не могли. Коридор полностью перекрывался клинками нукеров. Им даже не надо было вытягивать оружие на всю длину. Достаточно просто встать с двух сторон и тупо рубить всё, что движется. Одного точного удара хватит, чтобы остановить весь отряд. Один упавший загородит весь проход…

— Будем прорываться!

Иного решения я не видел…

В боевой порядок мы выстроились за считанные секунды. Его обговаривали ещё в мотрисе, именно на такой случай. На этом настоял Чекан и оказался прав. Он, собственно, и возглавил атакующую «колонну». Правда, в обличье Ларисы, но это даже и к лучшему. Девица с двумя клинками, отважно бросающаяся на опытных головорезов, вызовет скорее смех, а не ужас. И чем позже весельчаки поймут, боец какого уровня им противостоит, тем лучше.

Следом за воином шёл мудрец. Сейчас он изображал меня, поэтому такое построение выглядело вполне обоснованным. Лучшей защиты, чем Хэм, нельзя было и придумать. Спину «барону» прикрывали Кузьма и Фрол. Первому под личиной Чекана предстояло отражать атаки с правого фланга, второму, «прикидывающемуся» рыжим — с левого. Последнее упрощалось тем, что Фрол был левшой, поэтому по своей стороне мог работать не хуже приятеля.

Нам с Лейкой достался тыл.

Как его обеспечить? Решение предложила Лариса. Неоднозначное, спорное, тем не менее я принял его почти не раздумывая. Во-первых, потому что мы — маги, а во-вторых, так же как и в случае с Хэмом, какое-то время нас просто не будут считать серьёзными противниками. Зачем ханским людям уделять особое внимание какому-то деду и дезертиру, который ничего не решает? Они — «наименее ценные члены экипажа», поэтому и сил на них можно потратить меньше. Тем более, что и мечи мы вынимать из ножен не собирались. Действовать предполагалось исключительно магией. Я защищаю идущих передо мной, Лейка защищает меня.

Короче, мы перекинули «вещмешки», прижались спина к спине и крепко сцепились рюкзачными лямками — не зная, не оторвёшь. Тактильный контакт между мужчиной и женщиной и в обычной жизни штука полезная, а уж в магической — тем более. И чем теснее связь, тем легче передавать друг другу энергию, эмоции, а если волшебники сильные, то и мыслеобразы. Конечно, делать это лицом к лицу, да ещё и обнявшись, гораздо приятнее, но в нынешней ситуации выбора не оставалось — обороняться требовалось по всем направлениям.

— Ну, что? Пошли что ли, болезные? — довольно удачно сымитировал мой голос Сан Саныч.

Ответом ему стал шелест вынимаемых из ножен клинков.

— Эээх! Держите меня семеро! — совсем не по-женски рявкнул Чекан, и наша «двенадцатиножка», больше похожая на ощетинившегося иглами дикобраза, ввинтилась в «воронку» прохода…

«Десять секунд — полёт нормальный…»

Именно эта фраза лучше всего описывала рывок по призрачному коридору.

Старт и разгон действительно напоминали взлёт тяжёлой ракеты, едва-едва оторвавшейся от «стола», изрыгающей реки пламени, дрожащей всем корпусом, вкладывающей всю свою мощь на преодоление столь же могучих сил, тянущих её вниз, пытающихся столкнуть с курса, а то и вообще — опрокинуть…

Хэм пёр, как танк. Оба его меча мелькали безостановочно.

Фрол и Кузьма не отставали, хотя их и учили поменьше, и боевого опыта — кот наплакал. Однако парни старались. Пусть я не видел их лица, но по всему чувствовалось, насколько оба напряжены, как трудно дается им каждый удар, каждый отбив летящей в них и в Гиляя заговорённой стали. Удивительно, но старик тоже — как будто вновь обрёл молодость. Временно став «бароном», он совершенно не походил на большого босса, прячущегося за спинами телохранителей. Полшага влево, шаг вправо, поворот, выпад, звон сталкивающихся клинков, отскок, снова полшага… Чёткие выверенные движения мастера… М-да, если у них в Рингароле такие доценты, что уж тогда говорить о профессорах…

Все четверо рубились молча. Им просто некогда было подбадривать себя дурацкими выкриками. Все силы уходили на веерную защиту, частота и амплитуда которой увеличивалась с каждым шагом. Мы словно бы продирались сквозь липкую паутину, нас будто вели сквозь строй, как проштрафившихся гренадеров в армии Старого Фрица. Только вместо шпицрутенов «палачи» держали в руках мечи с фантастически острыми лезвиями, которых не остановит ни камень, ни дерево, ни металл, а только такой же клинок, заговорённый великими магами.

Я, как мог, помогал бойцам. Влево и вправо летели плотные воздушные сгустки, сопровождающиеся иллюзорными молниями. От последних нукеры прямо-таки шарахались — уж очень те были похожи на настоящие. Впрочем, псевдоразряды долетали только до стен коридора, я гасил их на призрачной плёнке — пусть ханские маги, если они здесь действительно есть, гадают, почему так? Может, и их заклинания не смогут пройти через стены?

Лейка работала с холодом. Точнее, со льдом. Она просто-напросто вымораживала имеющийся в воздухе пар, превращая его в ледяные щиты. «Кожаные» их конечно крушили, но всякий раз теряли на этом время и мы успевали пройти на шаг-другой дальше. Влажный воздух Ларисе подгонял я, из-за чего в окрестностях рождались и умирали мини-ураганы и смерчи. На нукеров они мало влияли — любой взмах меча превращал мощнейший тайфун в лёгонький ветерок, однако даже такое, казалось бы, элементарное действие отвлекало наших врагов от главной задачи — остановить втянувшихся в узкий проход бойцов…

«Двадцать секунд — тангаж в норме, траектория стабильна…»

Иллюзия с нас слетела на двадцать четвёртом шаге — я их считал машинально, не знаю, зачем. Первым обрёл свой истинный вид Чекан — один из противников всё же сумел до него дотянуться. И пускай ранение оказалось лёгким — я залечил его в тот же миг — заговорённый металл уничтожил «защитное» волшебство. Иллюзия, и без того слабая, сразу исчезла, а следом за этим проснувшиеся наконец ханские колдуны влепили по нам магией отторжения. Странно, но я так и не понял, откуда они наносили удар. Полное ощущение, что били не из-за спин, а спереди-сверху, как будто над станцией завис вертолёт и начал лупить «учебными» НУРСами по всем копошащимся на земле.

Как только мы снова стали сами собой, нукеры словно осатанели. Они бросались на нас, как обкуренные, не обращая внимания на ответные выпады. Никакой обороны, только атака и ничего больше. Теперь их основной целью были мы с Лейкой.

Наши сориентировались мгновенно. Фрол и Кузьма развернулись и принялись отбивать направленные в меня удары. Их страховал Гиляй. Все трое пятились за Чеканом, замедлившим темп, чтобы не отрываться от остальных.

Скорость упала, а ярость атак, наоборот, возросла. «Кожаные» ревели, будто идущие на бойню быки. Лязг мечей превратился в сплошной металлический гул. Казалось, что рядом работают тысячи кузниц и тысячи обливающихся потом молотобойцев раз за разом обрушивают тяжелые молоты на раскаленную добела сталь и жалобно звенящие наковальни.

Часы на руке ощутимо нагрелись. БОльшую часть заёмной энергии я отдавал Ларисе. Ей сейчас приходилось труднее всего. Никто не мог её защитить, даже я. Я мог только видеть её глазами да вливать в её заклинания силу.

Сзади творилось что-то невообразимое. Ледяные торосы вырастали словно из-под земли. Вставали стеной и в ту же секунду рушились под ударами заговорённых мечей, плавились в пар, разлетались мириадами сверкающих брызг. Бешено воющий ветер бил нукерам в лицо, великанскими горстями швырял в них шрапнель из снега и льда.

Не все «кожаные» успевали отбиться. Кого-то сшибало с ног, кого-то взметало в воздух, кого-то просто сносило, однако их место тут же занимали другие, более расторопные.

Наши шаги укорачивались, каждый новый давался труднее только что сделанного. А я всё считал и считал… не знаю, зачем… Тридцать пять, тридцать шесть, тридцать семь …

«Тридцать секунд — отстрел первой ступени…»

И всё-таки мы дошли. Тридцать восьмой шаг оказался последним. Проход снова раскрылся воронкой и нас с Ларой втянули в неё подоспевшие Гиляй и Чекан.

Лейка, лишенная подпитки энергией, буквально рухнула наземь. Я еле успел её подхватить. Чуть дальше валялись в отключке Фрол и Кузьма. Куртки обоих были изрезаны в десятке мест, а у рыжего ещё и сапог лишился подметки. Впрочем, кровь на одежде отсутствовала, и, значит, раны, если и были, то либо легкие, либо уже залеченные.

Недругами-друзьями я занялся после того как восстановил силы колдунье. На Лару ушло около трёх минут, на Фрола с Кузьмой — в два раза меньше. Они всё же не маги, поэтому и восстановились быстрее.

Странно, но мы почти никого не убили. Как сообщил Хэм, только двое нукеров перешли в разряд трупов. Зато раненых у противника он насчитал более трёх десятков. Кому руку оттяпали, кому ногу, кого просто порезали не по-детски.

Немного подумав, я понял, что это правильно, что так и должно быть.

Это для немецких лётчиков, насколько я знаю, гораздо важнее было не выполнить боевую задачу, а пополнить свой личный счёт на пару-другую сбитых. Так продолжалось практически всю войну. Бравые Гансы и Эрики сотнями сбивали Иванов, а в итоге закончили воевать в Берлине, с прикованной к земле авиацией и русскими танками на аэродромах…

Мы же свою боевую задачу выполнили. Прошли самое узкое место, причём, без потерь.

И абсолютно не важно, сколько при этом потерял враг. Главное, что он проиграл. Проиграл здесь и сейчас. А мы победили. Пусть пока только в первой стычке, но, как говорят китайцы, большой путь всегда начинается с первого шага…

Да, первый бой мы действительно выиграли. А то, что он не последний, что он всего лишь прелюдия к «главной теме», стало понятно уже через пару минут.

Коридор расширился сразу на два десятка шагов. Казалось, чего бояться? Иди себе да поплёвывай на толпящихся с обеих сторон нукеров. По сусалам они уже получили, а снова сунуться к нам им не даёт древняя магия.

Однако, чем ближе мы подходили к заброшенному вокзалу, тем сильнее меня одолевали сомнения. Всё ли мы правильно сделали? Всё ли учли?..

— Стой! — отдать команду меня заставило ощущение внезапной опасности. Предчувствие, что ещё шаг-другой, и мы обязательно вляпаемся во что-то весьма и весьма нехорошее.

Идущий впереди всех Чекан замер как вкопанный. Остальные тоже остановились и принялись настороженно оглядываться.

— Ты это тоже видишь? — подошедшая сзади Лейка тронула меня за локоть.

«Странно. Почему она видит, а я не вижу? А, чёрт! Надо же зрение замагичить…»

Включил «магорежим». Всмотрелся.

Опять перед глазами ледяная равнина. Снова горящий белым огнём столб. Ровное поле, отражающее людские ауры. Далёкая башня-маяк… Впрочем, теперь уже не такая далёкая… А здесь у нас что? Ага, понятно…

Вернулся в реальный мир. Покачал головой.

«Да. Интересно девки пляшут…»

Прямо по курсу в призрачном коридоре имелась каверна. Своего рода воздушный пузырь в заполненной водой трубе.

Издали пазуха не заметна, потому что узкая и вытянута по ходу движения. Но если к ней кто-то подходит, она тут же плющится, раздувается, становясь похожей на съеденный змеёй мячик, и в итоге просто закупоривает проход. И не только закупоривает. Стеночки коридора вытягиваются и истончаются… Неровен час, что лопнут…

— Не. Не лопнут. Просто исчезнут, а восстановятся, когда люди уйдут, — пробормотала Лариса.

Я с удивлением покосился на девушку.

«Она что? Уже и мысли мои читает?»

— Тактильная связь, — улыбнулась колдунья. — Ты сам инициировал её, когда мы сюда прорывались. Так что терпи теперь.

«А закрыться можно?»

«Ты этого хочешь?»

«Ну-у…»

«Ладно, не бойся. Это совсем ненадолго. Если контакт не поддерживать, мыслесвязь исчезнет сама по себе. Где-нибудь через час».

«А если поддерживать?»

«Слушай! С твоей стороны это просто свинство. Кто из нас, в конце концов, женщина? Ты или я? Это ведь я должна задавать такие вопросы».

«С чего бы?»

«Как с чего? Ты же мне сам монетку давал».

Если бы она сейчас показала язык, я бы нисколько не удивился.

«Ну… тогда извини».

«Прощаю, так уж и быть. А что до вопроса, если прямой контакт поддерживать достаточно долго, мыслесвязь останется навсегда. Причем, даже без осязания».

«Хм, а можно тогда ещё вопросик? Последний».

«Давай».

«Все маги так могут? В смысле, это… чужие мысли читать».

Лейка пожала плечами.

«Официально за последние двести лет ни одного случая на практике не зафиксировано. Но теоретически — да. Считается, что это возможно».

Волшебница отпустила мой локоть и отошла в сторону.

Я мысленно усмехнулся.

«Темнит она что-то. Как есть, темнит…»

— Милорд. Разрешите, я… кхм-хм… — кашлянул внезапно Чекан, указывая на каверну.

Ага. Выходит, он её тоже увидел. Хотя это как раз понятно. Хэм ближе всех к пузырю.

— Давай. Только сразу назад, если что.

Что «если что», я решил не уточнять. Чекан — боец опытный и лучше меня знает, когда можно лезть на рожон, а когда не стоит.

Бывший гвардеец сделал всего пару коротких шажков, и по призрачным стеночкам вдруг пробежала рябь. Еще шаг, и воин уже в каверне, то есть как бы внутри коридора, но в то же время и вне.

Забавная ситуация, если бы не это самое «но».

В истончившейся левой стене появился разрыв. Совсем небольшой, но даже такого оказалось достаточно, чтобы «внутри коридора» потеряло добавку «как бы». Во внезапно возникшую «дверь» мгновенно протиснулся один из нукеров и тут же ринулся на Чекана, размахивая длинным мечом.

У Хэма клинок был короче минимум на пару ладоней, однако это ни разу не помешало ему парировать рубящий удар, неуловимым движением отвести вражеское лезвие в сторону и через долю секунды проткнуть нетерпеливого противника. Нетерпеливого потому, что следом за ним в каверну успели проникнуть ещё двое «кожаных» и лез третий… Напали бы вместе, всё могло бы закончиться по-другому… А впрочем, ничего ещё не закончилось. У противников явное численное преимущество, и если Хэм не отступит… «Чёрт! О чем это я? Сам-то ведь тоже сглупил. Замешкался, дурень…»

Первый метательный нож полетел в того, кто попытался обойти нашего воина сзади.

Враг подставился довольно удачно — клинок чётко вошёл под лопатку.

Следующим я угостил лезущего через «дверь». Получилось не хуже. Нукер упал прямо в проёме, загородив его больше, чем наполовину.

С последним «кожаным» Чекан справился сам. Чиркнул лезвием по бедру и, перерубив обратным ходом грудь и плечо, еле успел увернуться от брызнувшей во все стороны крови.

На этом соперники кончились, а новых не появилось — Хэм отступил в коридор, разрыв в стене затянулся.

— Фух! — Чекан бросил меч в ножны и вытер рукавом пот со лба. — Милорд, я думаю, надо пройти этот пузырь одним разом. Там всего сорок шагов. Вы двигаетесь напрямик, а я побегу к проходу и…

— Нет!

— Нет? Почему нет? — воин повернулся к колдунье.

Лариса покачала головой.

— Если пойдем все вместе, стены исчезнут полностью, и тогда нас просто сомнут.

— Совсем исчезнут? С обеих сторон? — усомнился Чекан.

— Хочешь рискнуть и проверить? — волшебница с интересом посмотрела на воина.

Тот молчал секунд пять, но спорить всё-таки не решился:

— Вы правы, миледи. Не стоит зря рисковать…

Я слушал их разговор вполуха. Моё внимание было приковано к суетящимся за стенами коридора «кожаным». Они время зря не теряли. Раздобыли где-то несколько деревянных щитов (похоже, что попросту сняли двери в каком-то здании) и под их прикрытием снова подобрались к защитной стене, в те места, где могли появиться разрывы.

Да-а, командир у них действительно неплохой. Быстро сообразил, что к чему и принял соответствующие меры. Ну что ж, в таком случае устроим ему небольшой сюрприз. Вернём, так сказать, на грешную землю.

— Дай-ка мне свой кинжальчик, — я не глядя протянул руку Ларисе.

Та не стала ничего спрашивать, а просто вложила в мою ладонь заговорённый клинок.

«Взвесил» его в руке, прикинул дистанцию, расположение противников и одним резким движением метнул кинжал в ближний щит. Клинок пронзил деревянную дверь так же легко, как игла протыкает ткань. Один из скрывающихся за досками «кожаных» рухнул на землю. На той стороне кто-то отчаянно вскрикнул, остальные машинально попятились.

«Ага. Не нравится? Ну, ничего. Это только начало…»

В запасе у меня остался всего один метательный нож. Обычный, без всякой магии. Щит он, к сожалению, не пробьёт, но это сейчас и не нужно. Сейчас нужен хороший блеф. Как в покере, на двух двойках.

Через секунду передо мной появился стол, а на нём — сваленный в кучу разнокалиберный холодняк. Кинжалы, ножи, топорики, сюрикены… Иллюзия? Да. Но иллюзия качественная. Не та, что с «обменом телами». Такую обычной магией отторжения не возьмёшь. Тут требуется либо ум приложить, либо силу. Ни того, ни другого, и в нужном количестве, у вражеских колдунов не нашлось. Хотя я почувствовал: они всё-таки попытались. И вновь откуда-то спереди-сверху. Жаль, не успел, как и в прошлый раз, засечь, откуда конкретно. Ну да не беда. Главное, что развеять иллюзию они не смогли.

— Ну?! Кто следующий?! — грозно вопросил я, подхватив одной рукой устрашающего вида «мясницкий нож», другой — киношно-индейский «томагавк», и завел оба их для броска.

Нукерские ряды предсказуемо дрогнули.

Кому охота попасть под раздачу?

Думаю — никому.

— Стоять! — резкий гортанный окрик остановил попятившихся было «кожаных».

— Абдулла, — процедил сквозь зубы Чекан.

Я напряженно молчал, ожидая хода со стороны противника.

Ожидание длилось недолго.

Спустя десяток секунд деревянные щиты разошлись, и на открытое пространство вышел человек в таких же, как у остальных, кожанке и «тюбетейке». Единственное отличие — на рукаве имелся шеврон. Рисунок издали не разобрать. Какие-то жёлтые и красные пятна на белом фоне.

— Я — Абдулла, темник хана Каруха. Я предлагаю вам сложить оружие и сдаться на милость Великого Хана.

«Щас! Разбежался».

— Я — барон Буслай, Владетель тринадцатой провинции. Я предлагаю тебе и твоим людям освободить дорогу и не мешать мне и моим спутникам продолжать путь.

Абдулла медленно вытянул из ножен клинок.

— Мой хан приказал…

— Мне всё равно, что тебе приказал твой хан. У меня с ним свои дела и тебя не касаются.

Лицо Абдуллы потемнело от гнева, но он всё же сдержался.

— Я ещё раз повторяю. Сложите оружие и сдайтесь.

«Надоел!»

— Значит, так, темник, — я небрежно подбросил «топорик» и так же небрежно поймал. — Сейчас эта железяка полетит в тебя, и после этого я буду вести разговор уже не с тобой, а с твоим… кто там у тебя заместителем? Какой-нибудь сотник-десятник? Что ж, я полагаю, у него будет отличный шанс занять вакантное место при ханском дворе.

А вот на этот раз темника действительно проняло. Гнев, похоже, сменился страхом. Причем, не какой-то банальной опаской за свою жизнь, а чётким осознанием того, что после его смерти высокую должность займёт какой-нибудь безродный Рашид-Махмуд-Бахтияр или ещё того хуже — завистник Джавдет.

— Барон Буслай. Ты видишь, нас больше, — Абдулла указал мечом на укрывающихся за щитами нукеров.

Я насмешливо фыркнул и махнул «томагавком» в сторону валяющихся в каверне трупов.

— Вас больше, но мы сильнее. Намного сильнее. Хочешь проверить сам — милости прошу.

Стоящий рядом Чекан коротко хохотнул и изобразил мечом какую-то замысловатую фигуру.

Темник поморщился — видимо, понял, что она означает.

— Послушайте, барон. Вы же понимаете, что отсюда я никуда не уйду. Я получил приказ и обязан его исполнить. Это вопрос чести.

— Да кто бы говорил, — едва слышно пробормотал Хэм.

Я покосился на воина.

— Хочешь его прикончить? Прилюдно?

Чекан многозначительно прищурился.

Ответ ясно читался у него на лице.

Не требовалось ни угадывать, ни применять магию.

— Слушай, темник. Я могу легко убить и тебя, и всех твоих воинов, — я снова подбросил «топор» и снова поймал. — Однако я не люблю убивать и тем более не хочу ссориться с ханом из-за такой ерунды. Поэтому я предлагаю следующее…

Даже за полтора десятка шагов было прекрасно видно, как побелели костяшки пальцев у сжимающего меч Абдуллы.

— Я предлагаю решить проблему простым поединком. Меч против меча. Один человек с нашей стороны, один — с вашей. Победит наш — мы идём дальше, вы нам не мешаете. Победит ваш…

— Вы сдаетесь, — быстро проговорил темник.

Я усмехнулся.

— Нет. Не сдаёмся, а возвращаемся обратно в Буслаевку.

Абдулла изобразил задумчивость.

— Хорошо. Я согласен, — он крест-накрест рубанул воздух мечом, словно бы проверяя: вдруг «какой-нибудь» маг попытался воздействовать на его разум. — Только учтите. У меня есть одно условие.

— Какое?

— Мне нужны гарантии.

Я открыл было рот, чтобы ответить, но не успел.

В центр «пузыря» с громким хлопком ударила молния.

А следом за ней откуда-то сверху-спереди раздался усиленный магией голос:

— Гарантии даю я. Это моё слово и дело.

Молния оставила на земле характерный след.

Я медленно перевёл взгляд с оплавленного пятна на узкий балкон вокзального здания. На балконе, сложив на груди руки, стоял человек в чёрном. Мне он сразу же не понравился. В первую очередь, из-за формы — уж больно она напоминала эсэсовскую, со стилизованными молниями на рукаве. А во вторую… я наконец понял, кто и откуда шарашил по нам магией отторжения.

«Электромаг», — поделилась мыслью Лариса, вновь взяв меня за руку.

«Сильный?»

«Надеюсь, что нет».

— Старший региональный инспектор, электромаг третьего ранга Гай Рихтер Лициниус, — представился стоящий на вокзальном балкончике. — Согласно староимперскому праву и в соответствии с пунктом четыре одиннадцать Уложения об Имперских Железных Дорогах я принимаю на себя роль гаранта в достигнутом соглашении между представителем действующего Владетеля темником Абдуллой и претендентом на выморочное Владение, именующим себя бароном Буслаем.

— А покороче нельзя?! — я решил особо не церемониться с этим «крючкотвором-электриком».

— Формой решения спора договаривающиеся стороны выбрали поединок, — невозмутимо продолжил электромаг…

«Нож в него, что ли, метнуть?»

«С ума сошёл?!»

«Шутка… Ха-ха…»

— …а посему стороны должны выставить по одному поединщику. Местом поединка я назначаю полость защитного поля, появившуюся естественным образом, вне воли сторон…

«Еще неизвестно, насколько естественным. Фиг знает, может, это его работа. Сам эту каверну слепил, а теперь прикидывается. Мол, я не я и лошадь не моя…»

«Кто не моя?»

«Не обращай внимания. Это я просто себя накручиваю».

«Смотри, не перекрути».

«Постараюсь».

— Поединок будет продолжаться до тех пор, пока: «а» — какая-то из сторон не признает себя побежденной, «б» — один поединщик убьёт другого, «в» — кто-то из них выйдет за пределы зоны поединка. Границами зоны являются границы полости…

— А что будет, если кто-нибудь выйдет, потом вернётся и грохнет соперника? — мне захотелось немного потроллить «судью».

— Такого не будет, — чванливо заявил Лициниус.

— Это ещё почему? — высокомерия в моём голосе было не меньше.

— Потому что любой, кто нарушит достигнутую договорённость, получит вот это.

В валяющийся на земле труп ударила ещё одна молния. Мёртвый нукер дёрнулся словно живой. В воздухе запахло озоном.

«Как можно защититься от электромагии?»

Колдунья ответила не сразу.

«Никак. От электричества магической защиты не существует».

«А если мечом?»

Лейка вздохнула.

«Пробовали уже».

«И?»

«За шестьсот лет ни разу не получилось…»

— Я повторяю: любой из присутствующих, включая зрителей, — электромаг бросил красноречивый взгляд в мою сторону.

Я презрительно усмехнулся, но продолжать перепалку не стал.

Лициниус задрал нос.

— Итак. Не позже, чем через минуту поединщики должны выйти в круг. Начального сигнала не будет. Регламент боя — свободный.

«Свободный? Может, мне тогда самому выйти? Ножик швырну и всего делов».

«Чекан тебе не простит».

«Хм, верно. Значит, придётся как договаривались. А я пока за этим хлыщом послежу».

«Каким хлыщом?»

«За Лициниусом. Не нравится мне этот казачок. По всему видать, засланный».

Про «казачка» Лейка ничего уточнять не стала. Видимо, догадалась по смыслу.

«Да, кстати. Твоя магия мне тоже понадобится».

«Что именно?»

«Вода. Очень много воды».

«Зачем?»

«Увидишь».

«Интриган».

«Не без этого».

«Ладно. Тогда я не буду тебя пока отпускать».

«Хитрюга».

«Не без этого» — улыбнулась Лариса…

Меньше, чем через минуту, Чекан уже стоял на «арене» с мечом в руке. Второй он не взял. Сказал, что в бою с Абдуллой «лишний» клинок будет только мешать.

Да, мы не ошиблись. От нукеров на поединок вышел сам темник. То ли решил наказать бывшего сослуживца собственноручно, то ли просто не доверял воинскому умению своих бойцов. В любом случае меня такой вариант устраивал. Про Чекана и говорить нечего. Тот буквально горел желанием прикончить недруга. В этом деле я ему не мешал и не отговаривал. Пусть месть и считается блюдом холодным, но если ей не давать выхода, она вполне может спалить мстителя изнутри. Или наоборот — заморозит саму себя и превратится в давно забытое воспоминание.

Перед выходом я кое о чём попросил воина.

— Да, милорд. Сделаю, как вы сказали, — кивнул Хэм.

— Тогда удачи!

— Спасибо, милорд. Я вас не подведу…

Бой начался буднично. Я бы даже сказал, скучно.

Никакой зрелищности, никакой театральности.

Противники обменялись парой ударов «меч в меч» и пошли по кругу, внимательно следя за движениями оппонента.

Заговорённое оружие — это не шпаги, не сабли и не рапиры. Рингарольская фехтовальная техника мало похожа на ту, что встречается в фильмах про мушкетеров. Ближайший «земной» аналог — джедайские схватки на световых мечах. Удар, блок, отскок. Финтить некогда. Любое касание заканчивается серьёзной раной. Поэтому и «спортивная составляющая» здесь совершенно не катит. В реальном бою мало кольнуть противника первым. Надо еще и уйти от ответного выпада. Поэтому один на один мечники действуют осторожно. Когда силы равны, защита важнее атаки. Наоборот — это если «стенка на стенку». Как объяснял Чекан, в групповых схватках победу чаще одерживают атакующие, поскольку страхуют друг друга и действуют сообща, выбивая соперников поодиночке, наваливаясь, когда двое на одного, когда трое, а когда и четверо-пятеро.

Однако здесь и сейчас численное преимущество создать невозможно.

В помощниках у бойцов только опыт, умение и удачливость…

Хотя…

«Лара!»

«Да?»

«Смотри только на схватку, а я сейчас замагичусь».

«Поняла. Буду смотреть».

«Да, и не забудь про воду».

«Уже приготовила».

«Сколько?»

«На пару ливней».

«Отлично!»

Что ни говори, а всё-таки есть у телепатии свои плюсы…

«Согласна. Есть».

«Подглядываешь?»

«Подслушиваю».

«Вот ведь…»

«Сам виноват».

«Знаю».

«А раз знаешь, то…»

«Всё. Ухожу из реала».

«Удачи»…

И снова передо мной магический мир. Точнее, изнанка реальности — именно так я решил называть то, что вижу и где уже несколько раз побывал. Белый огонь, башня, холодный ветер, лёд, под которым людские ауры. Всё то же, всё так же… Однако есть и отличия. В двух шагах от меня полынья, а в ней… нет, не вода, а что-то вязкое и тягучее, похожее на кисель. Кромки у полыньи то оттаивают, то вновь намерзают. Это границы каверны, в которой бьются сейчас Чекан с Абдуллой. А вот и сами они, напоминающие двух светящихся птиц, увязших в колдовском киселе. Малиновая — это Хэм, жёлтая — ханский темник. Их клювы — это мечи. Они сталкиваются и расходятся, повторяют движения друг друга, поднимаются, опускаются, качаются из стороны в сторону.

Левее и дальше какая-то тень в бледно-сиреневом ореоле. По контуру — человек.

Ба! Да это же наш законник Лициниус собственной персоной.

Чем, интересно, он занимается?

Ага, так я и думал. Пакостит помаленьку… гарант, едрить твою в дышло…

Смотреть на реальный мир глазами Ларисы и собственными на мир магический было весьма интересно. Но ещё интереснее оказалось сравнивать две картинки. На первой старший региональный инспектор гордо стоял на балконе и с независимым видом взирал на происходящее на земле. На второй электромаг третьего ранга Гай Рихтер Лициниус, изогнувшись как кот над банкой сметаны и воровато оглядываясь, посылал магоимпульсы в одну из бьющихся в полынье «птиц». Конкретно — в жёлтую, то есть в темника. В привычной реальности я бы и не заметил связывающий Лициниуса и Абдуллу энергопоток. А в «изнанке» эту ярко светящуюся нить не обнаружил бы только слепой.

Какие цели преследовал электромаг, зачем он подпитывал энергией Абдуллу — об этом я догадался не сразу. Первое, что пришло на ум, и самое очевидное — Лициниус просто решил добавить выносливости ханскому темнику. Своего рода допинг, позволяющий включить скорость и силу тогда, когда соперник окончательно выдохнется.

Но в таком случае зачем темник усиливает натиск прямо сейчас? Почему не ждёт подходящего момента, а раз за разом пытается атаковать, совершенно бездарно растрачивая заёмную силу.

Чекан защищался умело. Парировал рубящие удары, отводил проникающие, искал возможность для контратаки. А противник продолжал наседать, заставляя нашего поединщика шаг за шагом отступать к краю «арены». В какой-то момент, когда до границы оставалось не больше двух метров, в правой руке Лициниуса вдруг загорелся красно-оранжевый огонёк. Спустя миг он разросся до размеров грейпфрута и, казалось, старший инспектор вот-вот швырнёт его в Хэма, однако последний всё же сумел отбиться от очередной атаки и как бы поменялся местами с противником. «Шаровая молния» тут же уменьшилась и потускнела, однако полностью не погасла. Электромаг продолжал удерживать её в состоянии «повышенной боеготовности».

После этих манёвров я наконец понял, в чём заключался замысел Лициниуса и Абдуллы. Оба — это теперь являлось секретом Полишинеля — действовали согласованно, по заранее оговорённому плану. В реале дальнюю стену каверны не видно — её «затеняет» ближняя, поэтому с нашей позиции определить, заступил там боец за черту или нет — практически невозможно. Сделать это может только «судья», который и в прямом, и в переносном смысле над схваткой и которому доверяют обе стороны…

А если не доверяют?

Что ж, вопрос, конечно, интересный.

Я лично не доверяю Лициниусу ни на грош. И как только что выяснилось — абсолютно правильно. Его цель — ударить молнией в Хэма, когда он окажется рядом с границей. Причём, так, чтобы мы не смогли понять, что это мошенничество. Задача Абдуллы — своими активными действиями загнать Чекана туда, где он неминуемо «нарушит правила».

В целом, довольно хитрО, да только забыли наши крутовыделанные оппоненты старое правило. В эту игру можно играть и вдвоём, и втроём, и вообще: на каждую хитрую гайку всегда отыщется болт с нужной резьбой.

Абдулла опять начал теснить Чекана. Хэм отбивался и отступал. Заряд в руке у Лициниуса снова стал наливаться мощью.

Теперь, «совместив» в голове оба мира — магический и реальный, я видел целиком всю картину.

Вот два поединщика шаг за шагом приближаются к краю каверны.

Звенят клинки, скрипит по ногами песок.

Стоящий на вокзальном балконе электромаг нервно сжимает пальцами ограждение. К его правой ладони «прилип» искрящийся шар. Между зарядом и человеческой кожей прослойка «магического диэлектрика». На ногах у Лициниуса «резиновые» ботинки, тоже «магические». Он думает… нет, он уверен, что всё предусмотрено, что он сам защищён на двести процентов.

Как говорится, блажен кто верует.

Под балконом, словно попавшая в смерч змея, рвётся на волю водяной жгут.

Его вращение, его силу, его напор контролирую я. Только я. Даже Лейка не может на него повлиять.

Его брат-близнец притаился в траве у забора, свернувшись кольцом и накрепко прицепившись к покрытому ржавыми пятнами стенду.

Ещё два жгута изображают застывшие ручейки на границе призрачного коридора.

Это «резерв Ставки». Тайное оружие, которое обязательно «выстрелит», когда придёт время.

А время приходит, как всегда, неожиданно.

События начинают нестись галопом.

До края «арены» Хэму всего полшага.

— Вверх!

Воин прыгает едва ли не раньше, чем до него доходит смысл отданной мной команды. Ведь о ней мы договорились ещё до боя. Я помогаю Чекану магией. Резкий порыв ветра подбрасывает его сразу метра на два.

Вместе с Чеканом, прикрывая его от Лициниуса, в воздух взмывает металлический стенд с расписанием. Водяной жгут разматывается вслед за ним, сохраняя контактную связь с землей. Ещё через миг его почин поддерживают два «резервных» жгута. Первый, словно удав, обматывает-обвивает электромага и соединяется с болтающимся под балконом собратом, образуя классический громоотвод. Второй вытягивается журчащим проводом между зарядом в руке Лициниуса и взвившимся вверх стендом.

Электромаг просто не успевает сообразить, что его замыслы вскрыты. Мало того, он не может остановить собственную волшбу. Молния уже сорвалась с рук, чтобы ударить в Хэма, но, как всякий уважающий себя электрический ток, она движется по пути наименьшего сопротивления. Банальный пробой. Типичное короткое замыкание. Причем, сразу по двум заземляющим контурам и сразу от двух источников — самого мага и сформированного им шара-заряда.

От ярчайшей вспышки темнеет в глазах. А грохот такой, что кажется: стены вокзала вот-вот рухнут.

Чекан опять на земле. Перед ним упавший на колени, оглушенный и пораженный электрическим током темник. Пусть молния в него не попала, а ударила рядом, но шаговое напряжение — штука коварная.

Наш воин не ждёт, пока противник очухается. Короткий взмах меча, и голова Абдуллы катится по песку.

— Вперёд!

Даже не знаю, слышат ли эту команду бойцы…

В ушах гул, звон и чувство, что их набили невидимой ватой.

Всё-таки слышат…

Первым сквозь призрачную преграду бросается Фрол. За ним Кузьма и Гиляй, потом Лейка.

Я, прямо как капитан тонущего корабля, покидаю безопасную зону последним.

Короткий взгляд на балкон, где стоял Лициниус.

Чёрная скрюченная у оградки фигура и поднимающийся от неё то ли дым, то ли пар.

«М-да. Разность потенциалов — убойная вещь. Даже резиновые боты не помогли…»

Через десять секунд все наши были уже на «той» стороне.

Я же слегка приотстал. До стены «пузыря» оставалось всего метров пять, когда из ушей словно бы вытащили беруши. Слух возвратился, а вместе с ним появилось странное ощущение тишины.

Ноги остановились сами собой.

Действительно… тихо. Слышно, как шуршат перекатываемые ветром песчинки, капают капли с балкона, шелестит прилипшая к забору травинка.

Нестройные ряды ханских нукеров как будто застыли, с открытыми ртами, совершенно ошалевшие от случившегося. Один из «кожаных» сидел на бревне, зажав уши руками и бессмысленно раскачиваясь из стороны в сторону. Точь-в-точь как на хронике времен Великой Отечественной с впавшим в ступор немецким артиллеристом.

На меня нукеры смотрели с каким-то сакральным ужасом, словно на тёмное божество, явившееся из преисподней за их бессмертными душами.

Я мысленно усмехнулся.

«Ну что ж, не будем разочаровывать страждущих».

Неторопливо, почти вальяжно я подошел к первому убитому мной нукеру, легко выдернул метательный нож, аккуратно обтёр его и вставил в специальные ножны на «портупее». Потом то же самое проделал с трупом на выходе из каверны. Глянул на цепь деревянных щитов. Демонстративно нахмурился. Негоже оставлять там Лейкин кинжал, он всё же заговорённый…

Сигналом к всеобщему бегству стал чей-то истошный и абсолютно истерический выкрик.

Мне даже не потребовалось ничего говорить или делать.

Площадка перед вокзальным зданием опустела за считанные секунды. О том, что совсем недавно здесь находилась сотня неплохо вооружённых бойцов, говорили лишь валяющиеся в пыли двери-щиты, несколько мятых тюбетеек и одиноко стоящий возле перрона сапог с разорванным голенищем.

— Хорошие сапоги. Надо брать, — раздался из-за спины голос Кузьмы.

Я обернулся.

Друг-недруг деловито обшаривал мёртвого Абдуллу, в первую очередь стянув с трупа обувку. Фрол проделывал то же самое с другими покойниками. Чекан с Сан Санычем с интересом следили за их действиями. Лариса, усевшись прямо на землю, вытряхивала попавший в обувь песок.

Возможно, мне следовало остановить «мародёрку», но, при взгляде на лишенные подметок сапоги рыжего, я решил этого не делать. Пусть парни немного прибарахлятся. Одёжку им порезали основательно, а трофеи на то и трофеи, чтобы использовать их по назначению.

— Что делать с мечами, господин барон? — спросил спустя полминуты Кузьма, с довольным видом притопнув «новеньким» сапогом.

— Два оставьте себе. Остальные отдайте Гиляю и сэру Хэмфри.

— А деньги куда, ваша милость?

Я посмотрел на сложенные горстью ладони Фрола.

— Сколько?

— Сто сорок восемь когтей, тридцать четыре чешуйки, — бодро отрапортовал белобрысый.

— Отдай их пока баронессе. Будет привал — поделим.

— Есть, господин барон.

Лейка, приняв собранные с нукеров монеты, сперва тщательно их пересчитала, потом спрятала деньги — я даже не понял, куда — и лишь после этого кивнула мне: всё в порядке.

Секунд через двадцать, покончив с распределением прочих трофеев, отряд выстроился внутри коридора.

Ещё раз взглянув на огибающие станцию прозрачные стены и мысленно представив карту провинции, я скомандовал:

— В колонну по одному. Первый — Чекан, я — замыкающий… Бегом… марш!..