Электричка в Буслаевку

Глава 17

Обе лодки мы приготовили заранее. Вставили вёсла в уключины и завели их внутрь в положение «бери и греби», так, чтобы, как только окажемся на воде, не дёргаться и не суетиться. В свою лодку я, кстати, ещё и камней накидал, почти два десятка — не для балласта, а чтобы швырять в супостатов, если они вдруг попробуют перехватить нас прямо на переправе. Чужой борт, конечно, не проломлю — чай, не из пушки буду стрелять, но вывести из строя гребцов — почему бы и нет? Все камни довольно увесистые, ежели какой попадёт, мало никому не покажется…

Спуск от леса к воде занял секунд пятнадцать. Вниз ломанулись прямо через кусты, как какие-нибудь лоси или бизоны. Наша тройка — я, Гиляй и Чекан — прокладывала дорогу, тройка Ларисы её расширяла, дотаптывая остатки растительности.

Коридор отторжения начинался на небольшом мысу — место довольно удобное, даже ноги мочить не надо. Глубина там сразу от метра, поэтому просто бросаешь плавсредство на воду, возвращаешь ему привычную тяжесть, прыгаешь сам, отталкиваешься от каменистого берега, а дальше только греби и греби, выруливай на стремнину.

В нашей лодке за вёслами расположился Чекан, у соседей — Кузьма. Рулили, соответственно, Сан Саныч и Фрол. Мы с Лейкой изображали вперёдсмотрящих. Но так как высматривать пока было нечего — ни рифов, ни мелей, ни кораблей — первые двадцать гребков глядели назад, следили за суетящимися нукерами.

Похоже, наше появление на берегу стало для них настоящим сюрпризом. Не ждали, выходит, что противник окажется таким шустрым.

Кожаные даже не пытались нам помешать, хотя могли бы, к примеру, перекрыть дорогу на мыс, мусору там какого-нибудь навалить, веток, брёвен, камней. Пришлось бы тогда входить в воду не возле границы, а в глубине коридора. Пусть он, на первый взгляд, и широк — метров, наверное, триста — но кто знает, как далеко унесёт течение. Можем ведь и выскочить ненароком из-под защиты. Допускать это нельзя ни при каких обстоятельствах, поскольку на том берегу нас наверняка ждут, и явно не с хлебом-солью. И возвращаться тоже бессмысленно. Своё местоположение мы раскрыли, второй раз эффект неожиданности не сработает. Даже если самих нас ханские слуги достать не смогут, то повредить лодки — вполне, было бы желание…

То, что такое желание есть, стало понятно, когда мы отдалились от берега метров примерно на сорок. Два десятка нукеров побежали рысцой к мосту, остальные разделились на кучки и принялись выстраиваться вдоль воды. Некоторые несли с собой камни, с виду довольно тяжёлые.

Из ближайшей группы вперёд вышел боец, одетый, не как остальные — в кожанку, а в длинный плащ с капюшоном.

«Маг, что ли?» — мелькнуло в мозгу.

Обладатель плаща раскинул в стороны руки.

«Ну, точно. Сейчас гадить начнёт».

Камень, который держали двое стоящих сзади, поднялся в воздух.

Маг резко качнулся. Булыган полетел в нашу сторону.

В воду он рухнул с небольшим недолётом.

Лодку от вызванной камнем волны ощутимо качнуло.

«Вот ведь зараза! Так и перевернуться недолго».

Пока я хватался за борт, стараясь удержать равновесие, вражеский маг вновь поднял руки.

В воздух взвился ещё один камень.

«Шо? Опять?! Ну уж дудки!»

Импровизированное ядро я «подхватил» в высшей точке, дождался, когда воздушный кулак сожмётся, а затем, резко освободив невидимую пружину, отправил «снаряд» в обратную сторону. Почти как Мюнхгаузен. Единственное отличие, что сам на этом ядре не сидел, иначе было бы ещё веселее.

О том, что от МОИХ камней надо обязательно уворачиваться, нукерский колдун то ли не знал, то ли просто не верил в подобное — ведь отпорное заклинание сотворил сам Великий Дракон, его нельзя одолеть, во всех учебниках об этом написано…

Истинность утверждения «авторитетные источники иногда ошибаются» бедолаге пришлось испытать на собственной шкуре. Камень влетел ему точно в ноги.

Истошный вопль эхом пронёсся по водной поверхности. Спохватившиеся помощники подхватили несчастного под руки и потащили в сторону леса. Остальные нукеры решили не отставать. А то ведь мало ли что? Вдруг ещё какая-нибудь фигня прилетит, а ноги-то, чай, не казённые…

Через десяток-другой секунд «наш» берег полностью очистился от противника. Самые «смелые» выглядывали из-за деревьев, но на открытое пространство выйти побаивались. Видимо, ждали особого приглашения. Или живительного пинка, что, по большому счёту, одно и то же.

В любом случае, меня эти проблемы больше не волновали. Тылы мы себе обеспечили, теперь стоило обратить внимание на то, что прямо по курсу…

Курс пока удавалось выдерживать. Гребцы вполне справлялись с течением, обе лодки шли по правому краю защитного коридора. Хотя та, в которой на вёслах сидел Кузьма, мало-помалу всё же смещалась вглубь призрачной полосы. Метр за метром, гребок за гребком, словно рыжему попросту не хватало сил поддерживать заданный темп и в то же время оставаться строго в кильватере.

Вскоре это почувствовал и Чекан. Взмахи вёсел стали чуть реже, скорость нашего судна снизилась. Вторая лодка начала понемногу выравнивать ход, дистанция уменьшилась до относительно комфортных десяти-двенадцати метров. Если бы не шум волн и постепенно усиливающийся ветер, мы даже могли бы переговариваться, не повышая голос до крика.

«Надо было баркас какой-нибудь взять или ботик. Чтобы всем вместе, в одной посудине…»

Мысль показалась мне здравой, но запоздалой. Раньше стоило думать-соображать, ещё когда лодки искали. Там вроде были такие… здоровые, с мачтами…

— Мыс проходим, — не переставая работать вёслами, крикнул Чекан. — Сейчас начнётся.

Что начнётся, я понял, когда посмотрел направо.

Выше по течению и вправду имелся мыс. Гораздо длиннее того, с которого мы отчаливали. Покрытый лесом, обрывистый, он как бы врезался в реку, разделяя её на две части: спокойную заводь и рвущуюся к морю стремнину.

Сейчас, как сказали бы моряки, этот мыс находился у нас на траверзе.

Из-под защиты природного волнолома мы вышли — я специально считал — через двенадцать гребков. И выглядело это не так лихо, как в песне: из-за острова на стрежень, на расписных челнах, весёлые и хмельные. Хорошо хоть, морской болезнью я никогда не страдал, а то вывернуло бы наизнанку, как пить дать.

Ветер, вырвавшийся из-за полоски земли на речной простор, внезапно завыл-застонал, ровная рябь волн словно по волшебству превратилась в накатывающиеся один за другим водяные валы, бьющие в борт, раскачивающие жалобно скрипящую лодку, желающие или перевернуть её днищем вверх, или, что более вероятно, просто разнести на дощечки.

Сан Саныч, навалившись всем телом на рулевое весло, отчаянно пытался выправить наше судёнышко. Привстав с кормовой банки, он что-то орал, но я его совершенно не слышал. Моё внимание было приковано к несущей нас бурной стихии. Поверхность реки беспрерывно меняла цвет, становясь то светлой, то тёмной. Ряды волн бороздили мутную воду, а та вертелась кругами, обхватывала нашу утлую лодочку со всех сторон, бросала её то влево, то вправо, то вверх, то вниз, мотала как щепку, заставляя испытывать дикий, почти непреодолимый ужас, поднимающийся из самых глубин объятой страхом души. Брызги, взметающиеся от ударов вёсел, летели прямо в глаза, и не было сил, чтобы заставить себя отвернуться от них…

— Воздух! Воздух! Ветер! — до меня наконец дошел смысл того, что кричал Гиляй.

Выражение лица бывшего преподавателя магии казалось каким-то зверским. Полное ощущение, что ему сейчас очень хотелось врезать мне по башке тяжёлым веслом.

Желание абсолютно правильное. У меня ведь и в самом деле вылетело из головы всё, чему научился здесь в Рингароле. Забыл, что я маг и что воздух — моя основная специализация, что именно с ним у меня колдуется лучше всего.

Хорошо наколдовалось и в этот раз. Не прошло и пяти секунд, как в радиусе нескольких метров от лодки ветер вдруг перестал завывать, а волны разгладились до состояния крупной ряби.

Сан Саныч поднял вверх большой палец, Чекан одобрительно мотнул головой и начал грести с удвоенной силой.

Во второй лодке тоже управились со стихией. Водному магу с водой разобраться проще, чем с воздухом, поэтому получилось так, что я гасил ветер, Лариса — волны, а вместе мы… М-да, прямо как у Стругацких: волны гасят ветер и всё такое. Фраза, конечно, красивая, но до сегодняшнего дня я как-то не понимал её смысла. Чтобы понять, потребовалось самому по уши вляпаться в «приключения», да так, что стыдно теперь — испугался, как маленький…

Следующие две минуты прошли относительно спокойно. Чекан и Кузьма гребли, Фрол и Гиляй рулили, мы с Лейкой магичили. Ветер и волны бились о колдовскую защиту, но справиться с ней не могли. А вот течение, увы, никуда не делось. Несмотря на прикладываемые усилия, нас всё же сносило к мосту. Сносило терпимо — если сумеем сохранить скорость, переправу закончим внутри коридора. Надежды на это имелись, и неплохие. Оба гребца шуровали вёслами с неутомимостью роботов. Энергетическую накачку я проводил каждые тридцать секунд. На Чекана уходило совсем немного (он ближе и сам по себе мужик здоровый), бОльшая часть — что поделать — доставалась Кузьме. Ведь чем до «объекта» дальше, тем сложнее его «мотивировать». Почти как в физике: сила воздействия обратно пропорциональна квадрату расстояния.

Сокращать дистанцию между лодками мне пока не хотелось. Боялся сбить магические настройки. В нашей с Лейкой общей волшбе установился некий баланс. Вода и воздух уравновешивали друг друга, и любое относительное перемещение «источников магии», то есть нас самих, могло привести к потере устойчивости. В чём бы эта потеря выразилась, сказать сложно, но лучше бы точно не стало. Да и вообще: работает — не трогай. Святое правило любого профессионала, хоть мага, хоть программиста, хоть сексопатолога. Жаль только, всегда находятся трикстеры, которые это правило нарушают. Нашлись они и сейчас. Правда, не мы, а…

Откуда-то справа послышался громкий всплеск.

Я резко повернул голову. Среди волн что-то мелькнуло. Что-то блестящее, гибкое, покрытое чешуей.

«Брр! Ихтиандр что ли?»

Шутка оказалась не очень удачной. Хорошо, что не произнёс её вслух — подумали бы, что издеваюсь.

— Драконы! — заорали с соседней лодки.

— Водяные! — едва не выпустив кормовое весло, завопил Сан Саныч.

«Так водяные или драконы?»

Ответ на этот вопрос я получил через пару мгновений.

Раздался ещё один всплеск, и в ту же секунду накатывающиеся на защитную «плёнку» валы словно пронзило снарядом. Длинное серебристое тело, похожее на змеиное, только гораздо толще, одну за другой пробило череду волн и с шумом рухнуло в воду внутри очерченного магией круга. Спустя миг над речной поверхностью появилась страшная пасть, усеянная острыми, как иглы, зубами. Будто заворожённый, смотрел я на скользящего к нашей лодке водяного дракона. Он не был похож ни на привычных по детским сказкам «русских» Горынычей, ни на драконов Европы со «стрелками» на хвостах. Этот выглядел точь-в-точь как на глянцевых календарях с азиатскими гороскопами. Абсолютно чуждый и до того безобразный, что в своём идеальном уродстве казался почти обаятельным. Взгляд он, по крайней мере, притягивал так, что не оторвешься…

От наваждения я отошёл, когда лодку сотряс сильный удар. Её подбросило над водой едва ли не на полметра. Как только днище не треснуло? Ещё немного и нас вытряхнуло бы за борт, как кутят из мешка.

Хреново чувствовать себя абсолютно беспомощным, но ещё хреновее — знать, что сам же в этом и виноват.

— Мечом! — донёсся до меня яростный крик Чекана.

Не раздумывая ни секунды, я выхватил из ножен клинок и принялся тыкать им в воду с обоих бортов.

Дракон, врезавшийся в наше судёнышко, был не один. К месту столкновения спешили ещё несколько. Их ауры светились алым огнём, хорошо различимым даже на глубине. Что такое заговорённое оружие, рептилии, по всей вероятности, знали. Мало того, они, видимо, чувствовали скрытую в нём магию разрушения, поэтому не стали повторять «подвиг» собрата, а резко сменили курс и принялись кружить возле лодки, не пытаясь приблизиться. Их движения напоминали танец. Какой именно, я догадался, когда взглянул на Сан Саныча.

Бывший доцент, бросив «руль», стеклянными глазами смотрел на извивающихся драконов. Его тело раскачивалось в такт «танцевальным» па чешуйчатых тварей. Чекан, по всем признакам, тоже попал под гипнотическое влияние рептилоидов. Он совершенно механически поднимал и опускал вёсла, на обращая никакого внимания на то, что воду они теперь почти не зачерпывали. Скорость лодки упала до минимума, её всё больше и больше разворачивало по течению.

Всё, как в мультфильме про Маугли, где удав Каа «танцевал» перед бандерлогами, подготавливая их к роли главного блюда змеиной трапезы.

Уподобляться киплинговским мартышкам не было никакого желания.

Чувствовалось, что такое же настроение и у Ларисы. В своей лодке она, как и я, единственная не поддалась гипнозу речных драконов. Волшебница отпугивала их холодом. Получалось, правда, не очень. Вода возле лодки то замерзала, то вновь оттаивала. Складывалось ощущение, что Лейке что-то мешает и привычная магия уже не срабатывает или срабатывает не так, как надо.

Как справиться с водяными гадами, я понял, случайно задев валяющиеся под ногами камни, те самые, которые набрал перед переправой.

Спустя секунду первый из них полетел в драконий клубок.

Ответом стали жалобное мычание и мгновенно развалившийся хоровод.

«Ага! Не нравится?! Ловите ещё!»

На всё про всё понадобилось тринадцать камней. Промазал из них всего два, четырьмя попал промеж глаз, семь угодили по «корпусу»… или в хвост — фиг знает, где он там начинается.

Гиляй и Чекан вышли из ступора, а через пяток секунд очухались Фрол и Кузьма.

Получив отпор, драконы ретировались вверх по течению. Правда, не все. Трое ещё крутились около лодки Ларисы, но нападать не пытались — колдунья их сдерживала и без моей помощи, а вновь швыряться камнями я опасался — мог угодить в своих.

Баланс между воздухом и водой, точнее, между моей магией и магией Лары нарушилсябезвозвратно. Теперь в её «зоне ответственности» завывал ветер, а в моей гуляли и пенились волны. Пусть и не очень высокие, но поддерживать нужную скорость они так или иначе мешали. Нас продолжало сносить к мосту, до левой границы защитного коридора оставалось меньше ста метров, до берега больше двухсот…

Увы, только на магической «разбалансировке» неприятности не закончились. Спустя десяток секунд случилась ещё одна. И снова винить кого-нибудь кроме себя было бессмысленно: сам отложил на потом проблему с драконами у Лейкиной лодки, сам получил от них ещё бОльшую, в полный рост.

В какой-то момент сидящий на вёслах Кузьма сбился с темпа, лодку сильно качнуло, Лариса на миг отвлеклась от волшбы, и буквально в ту же секунду один из чешуйчатых рванулся к правому борту. Спустя мгновение с той стороны послышался треск.

Нет, дракон не пошёл на таран, его целью стало весло.

— Мать твою…!!! — исступленно матерящегося Кузьму слышали, наверное, за километр от берега. Лодку уже развернуло, и мощный поток воды едва не вывернул из уключины второе весло. Рыжий изо всех сил пытался удержать его левой рукой. Правой он продолжал сжимать бесполезный обломок.

— Бросай его нафиг! — вцепившись в борт, отчаянно завизжала Лариса. — Кормовое на борт! Табань!

Нет, это была не паника. Просто она раньше других сообразила, что надо делать.

— Саныч! Лови!

В нашу сторону полетела верёвка.

Гиляй ловко поймал её, быстро скрутил петлю и закрепил на корме. Второй конец Лейка принайтовала к носовой банке. Через секунду «шторм-трос» вытянулся в тугую струну.

— Вася! Прочность!

Часы на руке потеплели. Верёвка обрела крепость стального каната.

Хорошая штука магия! Без неё, бывает, не обойдёшься.

А вот Чекану не позавидуешь.

Сейчас он работал и за себя, и «за того парня». Точнее, сразу за двух парней из взятой на буксир Лейкиной лодки. Те, впрочем, тоже делали, что могли. Укоротив вёсла мечами — и кормовое, и уцелевшее рабочее — они вовсю изображали «индейцев на Ниагаре»: Фрол, как левша, с левого борта, Кузьма — с правого. Внешне это выглядело эффектно, но, к сожалению, не столь эффективно, как требовалось. Лодка всё-таки не каноэ, а тяжёлые вёсла для такой гребли совершенно не приспособлены: когда вынимаешь их из воды, устаёшь не меньше, чем во время гребка. Про скорость и говорить нечего. Связка из двух посудин неумолимо приближалась к краю защитной зоны. Да и драконы, как вскорости выяснилось, никуда не исчезли. Они просто сменили тактику. Сами лодки атаковать уже не пытались, но с завидной настойчивостью пробовали «на зубок» буксировочную верёвку.

Трижды чешуйчатые выпрыгивали из воды и обрушивались всем телом на трос, четырежды я отгонял их камнями, а потом камни кончились. Осмелевшие рептилоиды несколько раз лишь примеривались к верёвке, видимо, опасаясь, что снова получат булыганом по кумполу, затем, поняв, что бояться нечего, набросились на неё всем кагалом, словно собаки на кость. Зубы у них, увы, оказались достаточно острыми. Не прошло и пяти секунд, как трос лопнул, перекушенный сразу в пяти местах.

Наша лодка резко рванула вперёд (Гиляй едва за борт не вывалился), Лейкина же, напротив, замедлилась, после чего, кренясь и раскачиваясь, стала удаляться от нас, сносимая течением вниз, всё ближе и ближе к границе призрачного коридора.

— Хэм! Разворачивай!

Бросить на произвол судьбы Лейку и двух наших «друзей-недругов» — сами пускай выбираются из передряги — было бы не только не по-людски, но и неверно тактически. Если уж суждено драться, лучше это делать всем вместе, одной командой. Да и потом — чего уж греха таить — я теперь точно знал: без Лары мне… хреново, короче, мне без неё будет. Вот так…

Чекан исполнил команду едва ли не раньше, чем до него дошёл её смысл.

Сан Саныч тоже не стал вступать в лишние разговоры.

И хотя река не дорога, а лодка не самобег, развернуться нам удалось за считанные секунды, буквально на пятачке, пройдя по течению не больше, чем на один вёсельный взмах. Соседи за это время уплыли гораздо дальше. До края защитной зоны их теперь отделяло, максимум, метров двадцать.

— Быстрее! Быстрее давай!

Я уже понимал, что до выхода из коридора мы никого перехватить не успеем, но всё равно продолжал накручивать и себя, и Чекана.

Надежда оставалась только на то, что на берег мы выйдем перед мостом. Если после, придется пересекать насыпь с путями, а там нукеры нас остановят в лёгкую. А если ещё и состав подгонят, тогда точно кранты, без вариантов…

Пока лодка неслась по волнам, я внимательно всматривался в речную поверхность. Пенные шапки, брызги, водовороты. Вроде бы ничего нового, ничего необычного, но, с другой стороны, что-то всё-таки настораживало.

Почему водяные драконы напали на нас?

Остающийся без ответа вопрос порождал множество новых.

Почему они нас до сих пор преследуют? Они же ведь неразумны и, как уверял Сан Саныч, боятся людей… Может, им кто-нибудь помогает? Гонит вперёд, заставляет бросаться на лодки, ломать вёсла, рвать буксировочной трос… Почему у Лейки так туго с магией? Почему у меня с ней тоже не всё в порядке? Откуда такой расход энергии — пришлось даже часы задействовать, чтобы восполнить…

Лодку снова тряхнуло.

В мутной воде мелькнул силуэт подкравшегося совсем близко дракона.

«Вот ведь заразы! Лезут и лезут, лезут и лезут. И чего им гадам неймётся?..»

Продолжая вглядываться в волны и пену, я едва ли не на автомате ткнул за борт мечом.

Ткнул и внезапно почувствовал: стало немного полегче. Будто глоток свежего воздуха получил.

А ещё через миг меня пронзила догадка.

Глаза сами, словно по волшебству, вдруг отыскали то, что так долго и безуспешно пытался найти среди волн.

Странный бурун, маскирующийся под мощный водоворот. Над ним не свистел ветер, его обтекали драконы, вода в нем казалась намного темнее, чем рядом, и, наконец, самое главное — в магическом зрении это была пустота. Абсолютно пустое место без жизни, без ауры, без движения.

«Иллюзия! Старательно наведённый морок. Вот что это такое».

Чтобы подавить чужую волшбу, мне не хватало сил, а также умений и знаний.

Впрочем, кроме обычного колдовства имелся и другой способ, довольно простой и для складывающейся ситуации самый, наверное, подходящий.

На дне лодки, между мной и Чеканом, лежали трофеи — четыре заговорённых меча. Мы подобрали их после боя с Абдуллой и его людьми на станции Кызыл-Таш. Оставлять оружие было глупо, выбрасывать жалко, вот и носили с собой, на перспективу — авось пригодится когда-нибудь… Всё правильно сделали. «Когда-нибудь» наступило прямо сейчас.

Я поднял ближайший клинок, вытянул его из ножен, примерился…

В цель он полетел, вращаясь, как палка. «Выпрямился» лишь в самом конце — пришлось даже приложить добрую толику воздушной магии. В «мишень» меч вошёл остриём вперёд и тут же исчез, словно его и не было. Примерно секунду ничего не происходило, затем над местом, где виднелся странный бурун, воздух будто подёрнулся рябью, а ещё через миг невидимый полог рухнул.

— Твою дивизию… — единственное, что смог я пробормотать, изумленно взирая на открывшуюся взгляду картину.

Настоящий речной пароход из тех, что полтора-два века назад ходили по Волге и Миссисипи. С палубами, надстройками, большими гребными колёсами, расположенными, правда, не по бокам, а сзади. Как в старом добром кино про какую-нибудь «бесприданницу». Не хватало лишь стелющегося над водой дыма… ну и «огня в небесах», чтобы совсем по канону…

Собственно, поэтому появившийся пароход называть пароходом можно было только условно. Работал он явно не на угле, а, скорее всего, на тех же энергокристаллах, что и сухопутный транспорт. А так как их тяговые характеристики не позволяли развивать высокую мощность (не думаю, что железнодорожники делились своими секретами с речниками), то…

М-да, всё-таки я немного погорячился.

При детальном рассмотрении судно уже не выглядело таким большим, каким показалось вначале. Длиннее обычной двухвёсельной лодки раз наверное в пять или шесть, шире примерно во столько же. Борта довольно приземистые, пропорции слегка отличаются от привычных — видимо, потому и подумалось, что при столь серьёзной «осадке» посудина должна быть огромной, почти как «круизный лайнер» века угля и пара. На деле же всё оказалось гораздо скромнее. Размер — как у прогулочного теплоходика, труба — не труба, а мачта, но палуб, тем не менее, две. Причём, верхняя абсолютно пустая, даже на мостике никого, а нижняя прикрыта щитами из досок. В прорехах и щелях мелькали какие-то люди, слышались голоса, командные выкрики. Один из щитов в носовой части вдруг наклонился внутрь и оттуда выглянул человек в кожанке и тюбетейке.

«Ба! Знакомые всё лица! Господа нукеры решили стать мореманами?»

Наблюдатель быстро выдернул пробивший доски клинок, тот самый, которым я уничтожил иллюзию, и скрылся за соседним щитом. Спустя секунду деревянная «защита» обрела прежний вид.

«Опытные. Знают, что может и прилететь».

Народу на вражеском корабле, по моим прикидкам, было человек двадцать. Больше на нижней палубе не разместить. Меньше тоже навряд ли. Нас надо атаковать толпой — схватка на станции это хорошо показала. Плюс маги нужны, и на судне они явно имелись. Минимум, двое. Один — водник (недаром у Лейки так трудно всё получалось), другой — «специалист широкого профиля». Он, видимо, и иллюзию создавал, да такую, что сбить её удалось только заговорённым оружием, и потоковой магией владел на очень приличном уровне. Зуб даю, драконы — его работа. Управлять ими напрямую он, конечно, не управлял (по словам того же Сан Саныча, не обладающих разумом невозможно заставить делать что-то осмысленное), но, например, временно убрать из рефлексов боязнь перед людьми, потом возбудить чувство голода и дать установку «рыба — невкусно, настоящая пища вон там» — почему бы и нет? Вот потому-то, я полагаю, и рвутся рептилии к лодкам. Им просто жрать хочется до безумия, вот и всё «колдовство». Жаль, нейтрализовать этого гадёныша не могу — банально не знаю как, зато грохнуть — с большим удовольствием, дайте только возможность…

Увы. Пока такую возможность никто мне предоставлять не собирался.

Складывалось ощущение, что те, кто на корабле, нашу лодку вообще игнорируют, а все усилия, в том числе и магические, направляют на лодку Ларисы. Или, скорее, обрушиваются на неё всеми своими силами. Гонят волны и ветер, натравливают драконов. Правда, сами пока держатся на расстоянии — внутри коридора подойти к любому из нас ближе, чем на двадцать шагов, не даёт древняя магия… Но это всё до поры до времени. Ведь до границы защитной зоны остаётся всего-ничего…

Стремнина кончается неожиданно. Вроде ещё секунду назад течение было, и вдруг — бац! — его уже нет. Точнее, есть, но какое-то несерьёзное что ли? Как это получилось — не знаю. То ли глубины здесь хитрые, то ли из-за моста, который всё ближе…

А нукерский корабль и Лейкину лодку пока несёт, и догонять их становится тяжелее.

Тем не менее, мы стараемся. Дистанция сокращается метров до двадцати.

Кажется, ещё немного, ещё десяток-другой гребков и…

Коридор отторжения заканчивается быстрее. Лейку и друзей-недругов выбрасывает на «чистую» воду.

Вражеское судно резко увеличивает ход и явно пытается оттереть их как можно дальше от нас и от берега. По всей видимости, нукеры просто хотят раздавить лодку массивным корпусом, а если не получится раздавить, то взять её на абордаж и перебить всех, кто внутри. Знают сволочи, что своих мы не бросим, обязательно рванёмся на выручку (что, собственно, и происходит сейчас) и, значит, вернуться под магическую защиту тоже не сможем. Не та у нас скорость и мощь, чтобы тягаться сразу и с кораблем, и с течением…

Пробую взглянуть на происходящее через астрал.

Да, магов на судне действительно двое, и оба магичат. Лейка отчаянно сопротивляется, но, чёрт побери, как же ей тяжело! А чтобы хоть как-то помочь, надо подойти ближе. Как можно ближе…

Фрол и Кузьма гребут изо всех сил, пытаясь уйти от столкновения.

Между лодкой и кораблем меньше метра. Они выходят на границу быстрого и медленного течений, и из-за разности скоростей их начинает разворачивать к нам левым бортом.

Три деревянных щита внезапно откидываются. За ними плотный строй кожаных. Сверкают занесенные над головами мечи.

Отчётливо вижу, как Лейка всё-таки преодолевает враждебную магию.

Вода между соседними бортами превращается в лёд. Совсем ненадолго, но Фрол, который с другой стороны, успевает бросить весло, вскочить на ноги и выхватить из ножен клинки.

Дистанция меньше пятнадцати метров. Для магии всё ещё далеко, но для остального…

Швырнуть метательный нож — дело одной секунды.

Я успеваю отправить три.

Промахов нет.

Трое кожаных вываливаются из шеренги.

В образовавшуюся брешь тут же прыгает Фрол.

Мелькают мечи, разлетаются в стороны кровавые брызги, истошно вопят попавшие под росчерки стали нукеры.

— Водного бей! — проносится над рекой крик колдуньи.

В её руке меч. Кажется, она тоже хочет броситься в бой, следом за другом-недругом.

Мои глаза застилает ярость. Сжимаются кулаки.

Из внезапно охрипшего горла рвётся какой-то клёкот.

Какого хрена я ещё здесь, а не там?!

Наколдованный лёд внезапно ломается.

Лодка раскачивается, набежавшей волной её тянет вдоль борта.

Лариса с трудом удерживает равновесие.

Меч выскальзывает из её рук и падает в воду. Река в этом месте словно взрывается крошками льда пополам с паром.

Кузьма отталкивается веслом от нукерского судна и вновь начинает грести.

Секунда, вторая, третья… С плеч будто сваливается тяжелая ноша. Магическое давление резко слабеет.

«Молодчага, Фрол! Достал-таки этого вшивого водника!»

Волшебница вскидывает руки и словно стреляет по ходу движения корабля.

Спустя мгновение перед его носом появляется огромная ледяная глыба.

Нукерское судно на полном ходу с оглушительным треском врезается в мини-айсберг.

С бортов осыпается часть деревянных щитов. Других ограждений на палубе нет. Фальшборт отсутствует. Несколько ханских людей падают в воду. Их тут же утаскивают в глубину крутящиеся рядом драконы.

— Фроха! Сюда! — орёт работающий веслом рыжий.

От лодки к судну вытягивается дорожка из плотно смёрзшихся льдин. Она держится секунд пять, потом рассыпается. Фрол на неё не успевает.

Он бешено рубится с одним из нукеров. Тот явно теснит нашего. У Фрола уже не два, а только один меч, левая рука болтается плетью, лицо заливает кровь. Его противник кажется мне смутно знакомым. Да, так и есть. Это Джавдет. Тот, кто убил Филимона, а потом собирал налоги в Буслаевке.

Лечебные импульсы до белобрысого не доходят. Их гасит на полпути вражеский маг, прячущийся за спинами остальных. Кожаные скапливаются на полубаке, закрывая бойцу дорогу на нос корабля. Льдина, на которую налетел «пароход», ещё держит его на плаву. Гребные колёса продолжают крутиться, судно всё больше и больше наваливается или даже насаживается на «айсберг», сотворённый Лейкиным волшебством. Фролу надо всего лишь пробиться к нему. Лёд и вода — это сейчас наша стихия…

Три трофейных меча один за другим летят в закрывающих ханского мага нукеров. Один клинок тот умудряется «сбить», два других достигают цели. Двое кожаных рушатся на скользкую палубу.

Дистанция — два корпуса лодки. Течение опять убыстряется. Ещё немного, и мы их достанем. Пусть я хреново машу мечом, но прикрыть того же Чекана смогу без проблем. А уж с малефиком вражеским разобраться — дайте только на этот корабль запрыгнуть, в клочки поганца порву…

Полтора корпуса… корпус…

Джавдет всё-таки дотягивается до Фрола. У того нет больше ни меча, ни правой руки.

— Тварь!!!

От страшного вопля Кузьмы буквально уши закладывает.

Ханский сотник вскидывает клинок для последнего, завершающего схватку удара.

— Беги! Прыгай! — это уже Лариса.

Нет. Фрол не бежит. Вместо этого он вдруг бросается на противника, наклонив голову, вжав её в плечи, словно рвущийся в зачётную зону регбист, вцепляется окровавленными пальцами левой руки в куртку Джавдета, обхватывает его тем, что осталось от правой…

Не ожидающий ничего подобного сотник пытается отскочить и кое-как тычет мечом в толкающего его к борту бойца.

Поздно.

Инерцию не остановишь. Даже умерший враг может свалить вставшего у него на пути.

До края палубы меньше метра. Так и не расцепившись, Фрол и Джавдет падают за борт. Река в этом месте бурлит, в мутной воде мелькают чешуйчатые тела.

Сегодня людям в реке делать нечего. Сегодня она до самого дна принадлежит только драконам.

Наша лодка стремительно отворачивает в сторону.

Зачем это понадобилось Гиляю, я понимаю через секунду.

Корабль, к которому мы подошли почти что вплотную, кренится на нос, «айсберг» тает с огромной скоростью — Лейке он уже ни к чему, тонны воды проникают внутрь корпуса, судно начинает заваливаться на правый борт, в реку летят спасательные круги, прыгают люди, их встречают раскрытые пасти рептилий. Мычание, рёв, истошные вопли, кто-то лезет на верхнюю палубу, цепляется за поручни и надстройки, но не удерживается и скатывается вниз, прямо в «кипящую» воду. Лейка с Кузьмой гребут изо всех сил, стараясь как можно дальше уйти от тонущего корабля. Чекан делает то же самое. Наконец судно полностью ложится на борт, а потом просто переламывается пополам.

Всё. Кончено.

На месте крушения только обломки.

Драконов не видно. Не видно и никого из людей.

Чешуйчатые утолили свой голод сполна. В том числе и сотворившим его колдуном.

Что ж, туда ему и дорога.

А Фрол… нет, думать сейчас о нём не хочу. Потери будем считать, когда доплывём. После. Когда всё устаканится. Иначе я просто сорвусь…

— Держи!

Гиляй кинул Ларисе обрывок верёвки. Хотя драконы и перекусили наш «буксировочный трос», но теперь, чтобы соединить лодки, хватало и половины длины. Оба судёнышка уже отплыли от места крушения и двигались практически рядом. До берега оставалось меньше ста метров, столько же до моста и до защитного коридора. Вся разница, что к последнему надо было грести против течения.

И мы, конечно, гребли, никто не отлынивал.

Лейка заняла место погибшего Фрола, и пусть у неё получалось хуже — всё-таки дама, а весло ой какое тяжелое — но лучше уж так, чем просто сидеть на банке, надеясь, что проблему решат другие, а она со своей уже справилась. Причём, справилась на отлично. Утопила нукерский корабль со всем экипажем, после чего, судя по еле светящейся ауре, магических сил у девушки почти не осталось. Если и хватит, то лишь на одно колдовство, не самое сложное и продержится оно, скорее всего, недолго.

Эх, если бы мы плыли с ней в одной лодке, я бы сумел восстановить её магический потенциал. Однако, увы. Для передачи «волшебной» энергии требовался тактильный контакт. Поэтому всё, что я мог сделать для Лейки — это просто поддерживать её силы и снимать быстро накапливающуюся усталость импульсами «лечебной» магии. Их, кстати, получали и остальные. Кузьма, Хэм, Гиляй. Последний давно уже бросилрулить и, как и Лариса, использовал кормовое весло в качестве основного рабочего.

А вот мне весла не досталось. Я грёб обычной доской. Видимо, это был обломок одного из щитов, прикрывавших борт утонувшего судна. Течение вынесло его на наш курс, когда мы уже развернулись к берегу.

Трижды я пытался магичить с воздухом и трижды терпел неудачу. Поднимавшийся ветер не мог повернуть воды реки вспять, а когда он усиливался, обе лодки начинали сильно раскачиваться, грести становилось труднее, и скорость, вместо того, чтобы расти, наоборот, падала.

Надежда оставалась только на то, что на берег мы высадимся до железки и чуть пораньше, чем туда доберётся противник. Пробиваться сквозь вражеский строй придётся что так, что эдак, но если всё выгорит, драться будем не поодиночке, а вместе, и, чтобы добежать до защитного коридора, не понадобится огибать береговые опоры моста и перебираться через высокую насыпь.

Сейчас это приходилось делать нукерам — они ожидали нас на другой стороне железной дороги, но, поняв, что мы движемся гораздо быстрее, толпой рванули от берега. Часть их уже преодолела насыпь, но, к нашему счастью, путевой переход был достаточно далеко от воды, поэтому, хоть кожаные и неслись во всю прыть, к нашей высадке они явно не успевали.

Мы же гребли и гребли.

Быстро приближающийся берег уже не казался враждебным. Нам оставалось сделать какие-то три десятка гребков, в метрах это не больше полста, потом ещё столько же по песку и — вот она, призрачная граница, за которой нукерам нас не достать…

Увы, надежды оказались напрасными.

Всё изменилось за считанные секунды.

— Поезд! — отчаянно выкрикнул гребущий по левому борту Сан Саныч.

Со стороны моста послышался грохочущий звук движущегося состава.

Я повернул голову и едва не выматерился, так вдруг стало обидно.

Вроде бы всё складывалось, и вот на тебе, получите и распишитесь! Я ведь уже забыл про этот треклятый поезд. Он так хорошо стоял на мосту, стоял бы и дальше. Какого лешего его сюда понесло?!

Состав с лязгом остановился. Из вагонов горохом посыпались кожаные. Одни скатывались с высокой насыпи кувырком, другие съезжали на брюхе, третьи пытались бежать, летели, кто внизголовой, кто ногами вперёд, и, тем не менее, все они, достигнув подножия, быстро приходили в себя (магия, однозначно!) и столь же быстро выстраивались по кромке воды. Мечи наголо, «тюбетейки» набок. Настоящая «кавалерия из-за холмов», жаль только — не наша.

Считать их я даже не пробовал. Примерное количество — дохрена. Они попросту не дадут нам выйти на берег, а уж добраться до спасительного коридора — об этом и говорить не стоит. Задавят массой и тупо прикончат, без вариантов.

А мы продолжали грести. В ускоренном темпе, сосредоточенно, молча, сдирая ладони в кровь, не обращая внимания на льющий ручьём пот, вновь ускорившееся течение и летящие прямо в лицо брызги воды, обильно взметающиеся под ударами волн о лодочные носы и борта…

Времени, чтобы что-то придумать, просто не оставалось.

Не оставалось до той поры, пока…

Это было как озарение, как удар током, как вспышка молнии.

Не нужная больше доска полетела в сторону.

— Лара, дорожку!

Лариса поняла меня с полуслова.

Между нашими лодками вытянулась полоса льда.

Я отчетливо видел, что на неё ушли последние силы колдуньи, и поддерживать эту «дорогу жизни» Лейка могла не больше пяти секунд — аура девушки едва теплилась.

— Хэм, пригнись!

Чекан успел уклониться в самый последний момент. Я лишь чудом его не задел, перепрыгивая на корму, а затем на лёд.

Мой вес ледяная дорожка выдержала.

Она затрещала только на пятом шаге.

И тогда я просто нырнул вперёд, проскользив последние метры на животе, ощущая всем телом, как лёд подо мной уже начинает разламываться.

В протянутую Ларой руку я вцепился, словно в спасительную соломинку.

Ещё один удар током.

Лейка шатнулась, вздрогнула, но всё-таки выдержала и руку не отпустила.

Мощный поток энергии потёк от меня к ней, сметая неведомо кем поставленные преграды, ломая магические ограничители.

Ледяная опора снова окрепла, но подниматься на ноги я не спешил.

Вместе с силой Лариса впитывала сейчас мои идеи и мысли, принимая их как свои и сразу же воплощая в жизнь, не задумываясь о последствиях. Глаза девушки подёрнулись призрачной поволокой, зрачки исчезли, превратившись в горящие ослепительно-белым огнём провалы в иные Вселенные.

«К берегу… в коридор… заморозить… всё… к бениной бабушке…»

Мой замысел обретал реальные очертания.

Река под нашими лодками промёрзла на всю глубину, превратившись фактически в остров. Через миг он стал стремительно расширяться в сторону берега, только не прямо, а наискосок, к левой границе защитного коридора.

— Бегом! Не ждать!

— Милорд, но…

— Я же сказал. Не ждать!

Приостановивший было Чекан тряхнул головой и бросился за Кузьмой и Гиляем, уже несущимися по новосотворённой плотине.

Секунд через пять она врезалась в берег и начала укрепляться вверх, вглубь и в стороны. Материал — настоящий паковый лёд, как в Арктике.

А река сдаваться не собиралась. Встретив препятствие, она сразу же принялась давить на него, поначалу стараясь, если и не пробить, то хотя бы подвинуть, а уж потом, найдя слабое место, разломать, раскрошить, снести возникшую из ниоткуда преграду.

Благодаря тому, что ледяной мост выстроился под углом к береговой линии, часть воды как бы стекала мимо него, уходя в главное русло, к стремнине. Однако другая часть продолжала биться в ледовую стену, скапливаясь перед ней и поднимаясь всё выше и выше. С другой стороны «моста» река, наоборот, мелела, из-за чего давление на него многотонной массы становилось просто пугающим.

Сдерживать эту громаду воды удавалось с огромным трудом.

Лейка уже многократно превысила свой магический уровень, и когда это превышение стало совсем угрожающим, её сознание просто-напросто отключилось. После этого вся нагрузка целиком и полностью легла на меня. Хорошо хоть, что ничего нового творить не потребовалось. Надо было всего лишь поддерживать уже наколдованное. Я поддерживал его через Лейку, девушка служила проводником энергопотока чудовищной силы. Если бы её разум сейчас не спал, он бы просто не выдержал происходящего. Мне, кстати, доставалось не меньше. Мозг буквально кипел. Часы, превратившиеся в раскалённый браслет, словно клещами сжимали запястье. Я не чувствовал пальцы, не чувствовал руку, её заменил комок непереносимой боли, рвущейся на свободу через горло, грудь, плечи. Чтобы хоть как-то её облегчить, хотелось орать благим матом, но даже и этого делать было нельзя, ведь вместе с криком уходила и сила.

Сквозь застилающую глаза багровую пелену я видел, как Хэм, Гиляй и Кузьма достигли берега и очутились внутри призрачного коридора. Теперь никто из нукеров не мог заскочить оттуда на ледяной мост, чтобы попытаться разрушить его или просто загородить дорогу.

Секунду-другую я ещё удерживал потоковый энергобаланс, а затем начал постепенно уменьшать его магическую составляющую. Когда она опустилась ниже Лейкиного порога безумия, я быстро вскочил и, подхватив девушку на руки, помчался по уже проторенному нашими бойцами пути.

Боль продолжала терзать, но терпеть её стало чуть легче.

Через десяток шагов я понял, что на руках Ларису до берега не донесу — банально не хватит сил, поэтому плюнул на куртуазность и закинул волшебницу на плечо, как какой-нибудь киношный джигит только что украденную невесту.

Тем не менее, даже в таком положении бежать по «мосту» было неимоверно трудно. Ноги скользили, подкашивались, норовили запнуться одна за другую. Думаю, со стороны это выглядело потешно, но, ей-богу, мне в тот момент было совсем не до смеха. Кровь стучала в висках, в ушах звенели «колокола громкого боя», тело качало из стороны в сторону — того и гляди, сверзнусь с «плотины»…

Лёд под ногами уже покрывался трещинами, сквозь «колокольный звон» изредка пробивались какие-то подозрительные шумы, напоминающие то скрип рассохшихся в хлам половиц, то уханье филина, то стук топоров, то завывания огромной собаки, со стародавних времён обитающей среди болот Девоншира…

Примерно на трети пути «странные звуки» обрели «физическое воплощение».

Позади что-то оглушительно грохнуло.

Невольно обернувшись, я увидел, как «остров» с вмерзшими в него лодками откололся от ледяного моста и медленно и величественно, как утопивший «Титаник» айсберг, поплыл, уносимый течением…

— Быстрее, милорд! Быстрее!

Крик Чекана совершенно терялся посреди треска и грохота ломающейся метр за метром «плотины».

Я из последних сил припустил к берегу.

Страшный треск лопающегося за спиной льда подгонял лучше любого допинга-стимулятора…

Помочь мне, увы, было некому.

Кузьма «сторожил» коридор, а Хэм и Сан Саныч, вышедшие специально наружу, рубились с нукерами, активно пытающимися прорваться к прибрежной части ледяного моста — по мелководью это было сделать легко, поэтому кожаные и лезли туда как ужаленные…

Крайние метры дистанции я преодолел практически на автопилоте, ничего не видя, не слыша, не понимая, куда иду и почему ещё не упал. Дыхание напоминало предсмертный хрип, в глазах стоял красный туман, ноги, казалось, отсутствовали, и только руки пока ощущали, что удерживают на плече что-то безумно ценное, что нельзя уронить ни при каких обстоятельствах.

А затем — и это было последнее, что я почувствовал, прежде чем провалиться в спасительное забытье — моё тело вдруг куда-то поплыло и кто-то неимоверно сильный, сильнее текущей воды и дующего в вышине ветра, сперва аккуратно снял с моего плеча драгоценную ношу, после чего принял на руки и уложил на песок меня самого… такого тяжёлого… такого беспомощного…