Электричка в Буслаевку

Глава 16

До леса мы добрались часа через три.

Удивительное дело, но марш-бросок дался мне легче, чем тогда, когда мы с Ларисой шли через Скрипкину Пущу. То ли магия помогла, то ли сам я изменился в лучшую сторону, то ли путь оказался попроще. Словом, чувствовал я себя более-менее и кроме того — регулярно отправлял «лечебно-восстановительные» импульсы в спины некоторых членов отряда, тех, кого начинало шатать от усталости.

Торопиться нам действительно стоило.

Как и предполагал, нукеры всё же оправились от первоначального шока, восстановили командную вертикаль, вставили фитили нервным и трусоватым и организовали что-то вроде погони.

Наш путь пролегал вне дорог, коридор мы не покидали, но там где он пересекал относительно ровную и открытую местность, встречались следы колёс. Иногда сквозь высокую, местами превышающую человеческий рост, траву до нас доносилось лёгкое тарахтение самобегов, а дважды — сначала Чекан, потом я — их замечали. Машины двигались в отдалении, через поля ехать не рисковали.

Три раза нам попадались сужения коридора с последующими кавернами. Примерно такие же как на станции. Последнее — недалеко от опушки, метрах примерно в двухстах. Нас там уже ждали. Позиция для засады была просто великолепная. Коридор спускался в овраг, а его сужение начиналось внизу и тянулось до самого верха. Бежать по крутому склону да еще и отмахиваться от вражьих клинков… нет, мы бы так не смогли — обязательно вышли бы из-под защиты, а там — как получится.

На деле же всё получилось удачно. Нукеров на той стороне оврага было лишь шестеро, столько же, сколько нас. Заступить дорогу они не решились и правильно сделали — мы бы их просто порвали.

Уже преодолев и овраг, и каверну, я ещё раз мысленно себя похвалил. Задержались бы в Кызыл-Таше подольше, шли бы спокойно и медленно — встретили бы здесь не шестерых «задохликов», а полноценный отряд. Прорвались бы, нет — сказать сложно. В любом случае нас бы преследовали и дальше, а так — лес стал настоящим спасением. Из тех шестерых в чащу за нами никто не пошёл — видимо, побоялись. Тем более, что в лесу коридор отторжения резко расширился — я теперь даже стенок не только не видел, но и не чувствовал. Чуть позже отправленные на разведку и вернувшиеся минут через двадцать Кузьма и Фрол доложили, что защитный периметр идёт вдоль опушки, а где он снова сужается, непонятно.

— А давайте карту посмотрим, — предложил после их доклада Сан Саныч.

Здравая мысль. И почему я сам до этого не дотумкал?

Карта мои опасения не подтвердила — до взгляда на неё почему-то думалось, что защита вообще исчезла…

Однако нет. Никуда она не исчезла, наоборот — распространилась на весь массив.

На «интерактивной» магической карте он выглядел огромным белёсым пятном, ограниченным с востока и юга непаханными полями, с запада — железной дорогой, а с севера — широкой рекой.

— Нам сюда, — ткнула Лариса пальцем в узкую полоску моста.

— Уверена? — я принялся разглядывать окрестности переправы.

— Вот, посмотри, — девушка указала на светлую полосу, тянущуюся через реку правее моста. — Это наш коридор. На выходе из леса его ширина почти километр. На реке он сужается вдвое, а дальше опять расширяется.

— И что?

— А то, что подходы к мосту находятся внутри стен. Значит, на берегах мы под защитой. Но только возле моста, причем, слева совсем немного, не больше ста метров. Ну? Понял теперь?

Я покачал головой.

— Нет, не понял.

Лейка всплеснула руками.

— Но это же так просто. Если мы двинемся по воде, течение отнесёт нас за мост, а там защиты уже не будет.

— Хм. Ты предлагаешь выйти из леса напротив моста, а потом идти по нему? Вне коридора?

— Да. Потому что от нас такого не ждут.

Я почесал затылок.

Заманчиво, чёрт побери! Но — рискованно. Если нукеры выставят на мосту серьёзный заслон, можем и не совладать. С десятком мы ещё справимся, а вот если их будет человек тридцать…

Хотя телепатическая связь у нас прервалась больше часа назад, «читать» мои мысли Лейке это ничуть не мешало.

— Я думаю, всё будет нормально, — произнесла она с напором в голосе. — На мосту будет только патруль, три-четыре бойца. Максимум, пять. Хэм, ну скажи ему.

Волшебница повернулась с Чекану, явно ища поддержки.

— Кх-кхм… Баронесса права, милорд, — воин смущённо кашлянул. — Людей у хана немного. Поэтому, скорее всего, так и будет. Трёх-четырёх поставят на мост наблюдателями, остальных — бОльшую часть на берег, мЕньшую в лодки, мешать переправе.

Прямой взгляд Чекан выдержал. Видимо, и вправду: что думал, то говорил.

— Хорошо. Примем этот вариант за основу. А пока, — я махнул рукой, указывая направление. — Порядок прежний. Бегом…

Бежать по чаще было труднее, чем по полям. Ветки, корни, кусты, пересекающие путь ручьи и овраги…

Мы двигались на северо-восток, к дальней опушке. По карте около двадцати километров. Этот маршрут я выбрал из соображений скрытности. Во-первых, в той стороне нас будут искать в последнюю очередь, а во-вторых, поскольку в лесу коридора как такового нет, а есть обширная площадь, накрытая магией отторжения, то, пока мы её не покинем, никто нас там не найдёт. Если конечно сами следы не оставим. Чтобы так не случилось, я отправил вперёд Ларису. Она из всех самая привычная к лесу, так что, как прятаться и заметать следы, знает лучше других.

После смены походно-боевого порядка скорость движения снизилась. Лейка старалась идти аккуратно, сквозь кусты не ломилась, свисающие ветки не трогала и вообще — из двух-трёх «тропинок» всегда выбирала ту, где препятствий поменьше, а почва потвёрже.

Уменьшение темпа все восприняли с облегчением. Только Чекан проворчал себе под нос что-то о хлюпиках и доходягах, но дальше развивать эту тему не стал — усталость всё-таки сказывалась, не помогали даже магические процедуры. В итоге я решил их совсем прекратить. Резервы организма не бесконечны, и если его постоянно «обманывать», заменяя собственную силу заёмной, проблем со здоровьем не избежать. Сан Саныч, помнится, объяснял, что чрезмерное магическое воздействие может попросту иссушить и «целителя», и «пациента». Первого придавит «откат», второго — «ломка». Поэтому физические силы лучше всего восстанавливать отдыхом, а не магией. Пусть дольше, зато безопаснее.

Пока бежали, я прокручивал в голове планы дальнейших действий. Шаг за шагом, не торопясь, включив своего рода автопилот: одна часть мозга контролирует бегущую тушку, другая размышляет о вечном.

Предложенный волшебницей вариант мне откровенно не нравился. Чекан его поддержал, но как-то не очень уверенно, что ли… Чем дольше я думал над ним, тем больше он напоминал авантюру. С одной стороны, нахальство — второе счастье, но с другой — не стоит всё время лезть на рожон. Около станции нам, честно сказать, повезло — противник купился на блеф. Второй раз, боюсь, этот финт не пройдёт. Нукеры не дураки, их командиры тем более, поэтому обязательно «подстелят соломку» — пошлют бойцов и на мост, и на берег. И способ, как маневрировать силами, тоже найдут. Не знаю, правда, какой, но это сейчас и не важно. Нет смысла гадать, надо просто действовать так, чтобы гадали не мы, а они. Поэтому мы и бежим сейчас не на северо-запад, где мост, а на северо-восток, где судя по карте имеется населённый пункт. А так как он расположен вдоль берега, значит и средства для переправы там есть. Причём, не какие-нибудь криво сколоченные плоты, а рабочие лодки. Парочку позаимствуем, переправимся, а там — ищи ветра в поле. «Нормальные герои всегда идут в обход», — так, кажется, говорили в одном старом фильме и, чёрт побери, были правы… Кстати, как он там называется, этот посёлок?.. Нур… Баш… А, вспомнил. Нурбасшсахштан… Язык сломаешь, пока выговоришь…

Команду остановиться я отдал, когда уже стало темнеть. По всем прикидкам — чуть позже это подтвердила и карта — до края лесного массива оставалось около трёх километров. До Нурбасшхс… тьфу ты, убил бы географов… короче, до посёлка с зубодробительным названием было на полкилометра больше.

Поляна показалась мне вполне подходящей для отдыха и ночлега. Со всех сторон ёлки, вместо травы репей и крапива, воды нет, полезных ископаемых нет, населена робо… эээ… кровососущими насекомыми… Самое то для усталого путника.

Услышав команду «Привал», Фрол и Кузьма рухнули прямо в крапивные заросли.

Хорошее место. Чужие здесь точно не ходят. Свои — тем более.

Возможно, переправиться через реку прямо сейчас стало бы лучшим решением, однако сил на это у нас уже не было. Искать в темноте лодку, тащить её в воду, грести, причём, делать всё тихо, чтобы никто не увидел и не услышал… а потом, возможно, и в бой. Нет, сегодня на этот подвиг мы не способны. Хочешь не хочешь, а силы надо восстановить.

Максимум, что мы смогли — это кое-как обустроить лагерь, установить три небольшие палатки, отогнать магией мошкару и организовать иллюзию «здесь никого нет». Последние два пункта программы выпало делать мне, первые два — всем остальным… Ах, да. Мы ещё деньги делили. От этого, понятное дело, никто отказываться не стал, даже «смертельно уставшие» рыжий и белобрысый.

Как надо делить добычу, мне подсказала Лариса.

В правильно организованном феодальном обществе с деньгами всё строго. Сеньору — сеньорово, вассалам — вассалово, наёмникам — твердую таксу.

Наёмников среди нас не было, сплошь одни — добровольцы, поэтому делёжку производили по «упрощённой» схеме: начальнику — половина, остаток — поровну. В результате я сперва получил семьдесят четыре когтя как командир, а затем «вынужденно» присовокупил к ним ещё двенадцать с полтиной в качестве простого бойца. «Милорд дрался, как все, значит — положено», — заявил по этому поводу Хэм. «Всё верно», — подтвердил его расчёты Гиляй. «Правильно», — кивнули Фрол и Кузьма. Лейка тактично промолчала.

На этом демократия закончилась. Подъём я назначил на четыре утра, после чего со спокойной совестью отправил всех спать…

«Спать, спать и ещё раз спать», — с этими мыслями я ввалился в палатку.

Лейка уже находилась внутри. Все палатки были двухместные, а поскольку колдунья считалась моей супругой, то оставить её ночевать одну я не мог — бойцы бы меня просто не поняли.

— Ну, ты и медведь, — проворчала Лариса, когда я плюхнулся рядом с ней.

Под брезентовым пологом оказалось так же тесно, как и в гостиничном номере у Анисима. Разница только в том, что там мы лежали в кровати, а здесь на грубой кошме с подстеленными под неё еловыми ветками.

— Извини, — я попробовал устроиться поудобнее и машинально обнял даму за талию.

— Мы спать или как? — ехидно поинтересовалась Лейка.

Я покраснел и убрал руку.

— Вообще, да. Спать.

Девушка хмыкнула.

— Интересно, в твоём мире все парни такие робкие?

Я покраснел ещё больше. Хорошо, что в палатке темно, не то пришлось бы объяснять, почему краснею.

— Эммм… ты хочешь, чтобы я к тебе приставал?

Волшебница усмехнулась.

— Ну-у, не то чтоб хочу, просто странно.

— Что странно?

— Ведёшь себя странно, вот что.

Я вздохнул.

— Понимаешь, Лар. Мы с тобой неженаты и… в общем, в моём мире такое не принято… Ну, чтобы до свадьбы… Вот.

«Боже! Что я несу?!.. Дебил, однозначно…»

— Хотела бы я побывать в вашем мире, — задумчиво пробормотала Лариса. — А впрочем… — она слегка отодвинулась и, приподнявшись на локте, повернулась лицом ко мне. — Ладно, речь не об этом. Я тебя о другом хотела спросить.

— О чём?

— Что ты решил насчёт завтра? Мы пойдём через мост?

Я ненадолго задумался.

— Знаешь, Ларис… Мне кажется, это слишком рискованно, а я не хочу рисковать. Поэтому завтра мы к мосту не пойдём, будем переправляться здесь…

Свои соображения насчёт переправы я изложил довольно подробно. Всё, о чем думал во время бега, почему пришел именно к этим выводам, а не к другим, зачем погнал всех сюда, а не на северо-запад…

Лейка слушала меня очень внимательно, а когда я закончил, вдруг протянула руку и по-девчоночьи взъерошила мне волосы на голове.

— Какой же ты, Вась, дурачок. Не знаешь самого главного.

— Чего главного? — я отстраняться не стал, просто насупился.

— Того, что Чаргай — река пограничная. Она условно делит весь Карухтан на две части: северную и южную. Хан Карух формально владеет лишь северной частью. А всё, что к югу — это и есть наша тринадцатая провинция. Ну, понял теперь?

— Нет, не понял.

По-моему, она уже третий раз неучем меня выставляет. Хорошо хоть, что не прилюдно.

— В вашем мире границы есть? — сверкнули в потёмках глаза колдуньи.

— Есть, — я всё еще не понимал, к чему она клонит.

— Они охраняются?

— Ты имеешь в виду… — до меня стало наконец доходить. — По всей границе, в смысле, по всей реке…

— Развёрнута сторожевая сеть, — закончила мысль волшебница. — О всяком пересекающем реку становится сразу известно. Поэтому, если мы поплывём на лодках, на том берегу нас уже будут ждать. Вне коридора мы отбиться не сможем. В любом случае надо идти к мосту.

Я обдумывал сказанное секунд пять.

— Нет, Лара. Мы по мосту не пойдём.

— Почему не пойдём?! Что за глупости?! — Лейка всплеснула руками и едва не заехала мне локтем по носу.

— Потому что я так решил.

Я хмуро смотрел на колдунью, она — на меня.

Игра в гляделки продолжалась недолго.

— Делай как знаешь, — Лариса дёрнула раздраженно плечом и, ничего больше не говоря, отвернулась к брезентовой стеночке.

Я мысленно выругался и развернулся в другую сторону.

«Дурак! Зачем из себя моралиста строил? У нас до свадьбы ни-ни… Ага, как же. Лежи теперь… сам себе мазохист…»

— Я же просил! — Бэз с размаху ударил кулаком по дубовой столешнице. Звонок письменного прибора жалобно задребезжал, от лежащей в углу стопки книг поднялось облачко пыли. — Почему вы не уследили за ней?!.. Ап-чхи!

— Будьте здоровы, сир, — угодливо пропел прячущийся за чужими спинами секретарь-камердинер.

— Вон! — коротко приказал ему Бэз и снова чихнул.

Придворного словно ветром сдуло.

Двери кабинета захлопнулись.

Внутри остались только его хозяин и двое мужчин, один помоложе, второй постарше.

Молодой, облачённый в расшитый золотой нитью халат и сафьяновые сапоги, пытался выглядеть зрелым и независимым.

Тому, кто в летах, этого не требовалось. Латаный плащ, потёртые сандалии на босу ногу, простой деревянный посох, усталый взгляд выцветших глаз. Ему давно уже не надо было доказывать своё право и свою состоятельность.

Именно к нему первому подошёл выбравшийся из-за стола Бэз.

— Стамнос! Я хочу знать, как это случилось.

Стамнос вздохнул.

— Бэз. В том, что случилось, наша вина минимальна. Мы и предположить не могли, что Рина настолько сильна. Я не знаю, в курсе ты или нет, но она владеет магией подчинения, как драконы.

Бэз сжал кулаки.

— Ста! Я не спрашиваю: ПОЧЕМУ это случилось? Я спрашиваю: КАК?

— Хорошо. Расскажу, как было, — собеседник наклонил голову. — Только факты и ничего больше. Четыре дня всё шло как обычно. Я сопровождал Рину внутри дворца, Карух контролировал парк. Она ничего не требовала и не просила. Поинтересовалась только, когда ты вернёшься? Я сказал, что сегодня. Ты сам говорил: её не надо обманывать. Мы довольно мило беседовали… мне даже показалось, что по сравнению с прошлым разом она стала гораздо спокойнее. Волшбы не творила, о политике ни со мной, ни с Карухом не спорила, пророчествовать не пыталась… Никаких истерик, никаких приступов, никаких подозрений. Нормальная женщина, какой её знали когда-то. Однако сегодня…

Стамнос внезапно замялся.

— Что сегодня? — не выдержал Бэз.

— После завтрака Рина изъявила желание прогуляться по парку. Я не увидел в этом ничего необычного, в предыдущие дни она поступала так же. На выходе из дворца её встретил Карух.

Старый маг замолчал и покосился на молодого коллегу. Тот намёк понял и продолжил рассказ:

— Да, так и было. Я встретил её у крыльца. Раздражения она не выказывала. Наоборот, сказала, что рада видеть меня, и попросила проводить её к озеру. По дороге расспрашивала о соколиной охоте — у нас в Карухтане эта забава весьма популярна. Теперь-то я понимаю, что она просто хотела меня отвлечь. Точнее, разговорить. Но тогда ничего подобного в голову не пришло. В общем, слово за слово, сам не заметил, как вырубился. Очнулся часа через два, на лавочке возле озера. Я после проверил. Это была магия подчинения..

— Я тоже проверил, — поддержал приятеля Стамнос. — Аура, отпечатки в астрале, всё сходится. Типично драконья магия.

— Как она вышла в город?

— Мы можем только догадываться. После Каруха подмастерья и стражники были ей на один зубок. Полагаю, что Рина просто отвела им глаза. Розыск мы, естественно, объявили, но… — обладатель посоха развёл руками, — пока результатов нет.

— Розыск, надеюсь, негласный?

Оба мага с удивлением посмотрели на хозяина кабинета.

— Ладно. Я понял, — махнул тот рукой. — С Орденом уже связывались? Что они говорят?

— Мы отправили им запрос, — пожал плечами Карух.

— Бэз, ты же знаешь. С электриками мы на ножах, — пояснил Стамнос.

Бэз скривился как от зубной боли.

— Как же мне это всё надоело! Дрязги, интриги, подковёрные игрища. Ну почему, дракон вас возьми, вы никогда не действуете сообща?

Маги переглянулись, но отвечать не стали. Вопрос был явно риторический.

Хозяин дворца вернулся за стол и несколько раз нажал на кнопку звонка.

— Сир? — в двери просунулась голова камердинера.

— Из Ордена сегодня кто-нибудь был?

Придворный втёк в помещение целиком.

— Две минуты назад во дворец прибыл главный инспектор Центроградского отделения Флавиус Комнус.

— Где он сейчас?

— Ожидает в приёмной.

— Зови!

— Слушаюсь, сир.

Камердинер исчез, а через десять секунд двери снова раскрылись.

В кабинет вошёл человек в чёрном и коротко поклонился: сначала хозяину, затем магам. Последние едва заметно поморщились.

— Что? — не стал разводить церемоний Бэз.

Вошедший ответил тем же:

— В десять сорок четыре госпожа Мар купила билет в вагоне 2-го класса поезда Центроград-Гедеон отправлением одиннадцать десять. Поезд отправился по расписанию. Дежурный по вокзалу сообщил: госпожа Мар действительно села на этот поезд.

— Это могла быть не она, — перебил железнодорожника Стамнос.

— Да, она могла просто набросить иллюзию на случайного пассажира, — продолжил Карух.

— Исключено, — электромаг подчёркнуто смотрел только на Бэза. — В соответствии с пунктом четыре-шесть Устава Имперских железных дорог весь подвижной состав и все вокзальные здания и сооружения, включая перроны и кассовые залы, в обязательном порядке оснащаются стационарными подавителями. В генерируемом ими поле любая иллюзия разрушается.

— Я сам настраивал артефакты, — хрипло заметил Бэз, пресекая тем самым любые споры и возражения со стороны магов. — Когда состав прибывает на побережье? — вновь повернулся он к представителю Ордена.

— Сир, я взял на себя смелость, — железнодорожник сунул руку в карман и выудил из него небольшой украшенный позолотой жетончик. — Билет на гедеонский экспресс. Отправление через пятнадцать минут. Замена тягового энергокристалла — в Порто-Карино. Это единственная промежуточная остановка. Там же останавливается и поезд госпожи Мар, только пятью минутами раньше. Время стоянки — восемь минут.

— Едем!

Тяжелое кресло с грохотом опрокинулось на мраморный пол.

Через пару секунд, уже находясь в дверях, Бэз бросил остающимся в кабинете Стамносу и Каруху:

— Господа Владетели! Больше вас не задерживаю. Можете возвращаться в свои провинции…

— Сир! У меня же инструкция! Сюда нельзя без билета, — семенящий позади проводник едва ли не плакал, но остановить мага, во-первых, боялся, а во-вторых — не мог.

— Держи, — Бэз, не оглядываясь, сунул в руки сопровождающего картонный квадратик и решительным шагом двинулся вдоль прохода, не обращая никакого внимания на рассыпающегося в благодарностях железнодорожного служащего.

Вагон дёрнулся, лязгнули сцепки, перрон за окном плавно «поехал» назад.

«Успел!» — облегченно выдохнул Бэз, остановившись возле латунной таблички «Места 21–24».

Сдвижная дверь с шумом отъехала в сторону.

Все места в купе были заняты.

Маг обвёл пассажиров тяжёлым взглядом.

Через секунду трое из четверых — пожилая мадам с зонтиком, её не то компаньонка, не то прислуга, и джентльмен с газетой под мышкой — одновременно встали с диванов и со «стеклянными» глазами вышли из купе в коридор.

Внутри осталась лишь закутанная в тёмный плащ женщина. Она сидела за приставным столиком и, отвернувшись от мага, молча смотрела в окно.

Бэз аккуратно притворил дверь и уселся напротив.

— Ри, зачем ты сбежала?

Женщина повернула голову и откинула капюшон. Бэз с трудом удержался от восклицания. Некогда шикарные волосы Рины, которые она, бывало, по часу расчесывала и заплетала в длиннющую косу, были теперь острижены. Примерно до середины шеи.

— Ведьме коса не положена, — невесело усмехнулась колдунья, глядя на вытянувшееся лицо мужчины.

Тот покачал головой и повторил вопрос:

— Почему ты сбежала?

— Потому что время пришло, — в голосе собеседницы чувствовалась неподдельная грусть. — Сегодня — последний день.

— Карух и Стамнос тебя раскусили, — глухо проговорил Бэз.

— Теперь это не имеет значения, — пожала плечами Рина.

— Уверена?

Женщина пристально посмотрела на визави.

— Какая мы всё-таки интересная пара. Драконья магия, драконья кровь, драконьи проблемы. Нас давно следовало бы сжечь на костре или, например, утопить, как водных…

— Ри, не увиливай? — перебил её маг.

— Я не просто уверена. Я знаю. Эпидемия уже началась. Всего лишь один район на северо-западе, но скоро болезнь перекинется на всю провинцию, а потом и на весь Рингарол… Да что я тебе рассказываю! — Рина всплеснула руками. — Ты же ведь сам там был. Только сегодня оттуда, но всё еще пытаешься себя обмануть: мол, это обычная лихорадка, пройдёт через пару недель… Нет, Бэз, эта болезнь не пройдёт. Её вылечить невозможно.

— Откуда ты знаешь, что я там был? — насупился Бэз.

— Драконья кровь, — вздохнула колдунья. — Я чувствую тебя за тысячу ли.

— Драконья кровь, — пробормотал мужчина. — Драконья кровь и драконья магия.

— Скорее, драконье проклятие.

Бэз поднял глаза на подругу. В её взгляде не было ни грамма насмешки. Она действительно верила в то, что сказала.

— Я знаю, Бэз. Ты хотел, чтобы я поступила как все. Поэтому и держал меня во дворце, не давая уйти. Глупенький, — она протянула руку и ласково погладила мага по небритой щеке. — Ты думал, что так будет лучше. Ты всегда думаешь за остальных. Это неправильно. Так не должно быть. Любой может ошибиться. Но ошибку может исправить лишь тот, кто думает своей головой. А я, как ты знаешь, тоже когда-то ошиблась.

— Эту ошибку мы можем исправить прямо сейчас. Сойдем в Ризотто, отправимся по кольцу в Карухтан, а потом…

— Нет, Бэз, — Рина остановила его взмахом руки. — Ты так ничего и не понял. Я никогда не сделаю то, что сделали остальные. Этим я спасу только себя, а взамен обреку на смерть весь Рингарол. Да, я избавлюсь от проклятья драконов, но оно никуда не исчезнет. Оно затаится и через двести лет ударит по людям так, что во всём мире никого не останется. Ни одного человека.

— Ри, мы уже говорили об этом. — попробовал возразить Бэз. — Двести лет — срок немалый. Уверен, люди отыщут противоядие.

— Нет, не отыщут!

Бэз улыбнулся. Он внезапно поймал себя на мысли о том, что если бы Рина сейчас стояла, она бы обязательно топнула.

— Ну, хорошо. Пусть не отыщут. Нам-то до этого что? Нас в это время уже не будет.

— И ты так просто об этом говоришь?! — глаза колдуньи изумленно расширились.

Маг поднял обе руки:

— Извини. Погорячился.

Рина молчала. Её молчание, а ещё больше — её вынимающий душу взгляд — казались Бэзу невыносимыми, и в конце концов он всё же не выдержал:

— Ри, перестань. Не надо на меня так смотреть. Я всего лишь хочу, чтобы ты жила. Я не хочу тебя потерять. Ты просто не понимаешь. Зачем мне весь этот мир, если в нём не будет тебя?

Женщина снова вздохнула.

— Нет Бэз. Это не я, это ты не понимаешь. Если я сейчас откажусь от задуманного, мы просто не сможем быть вместе. Нас будет разделять целый мир. Мир, обреченный на гибель. Ни я, ни ты никогда себе этого не простим.

Мужчина прикрыл глаза. На душе у него было откровенно паршиво, но Рина, словно не замечая этого, продолжила с прежним напором:

— Я знаю, как остановить лихорадку, и я её остановлю. Пусть и не навсегда, но только так у мира появится шанс. Когда-то я была жрицей и приносила чужие жертвы чужим богам, но теперь пришло время испробовать всё на себе. Алтарём должен стать весь Рингарол. Нет, Бэз, я тебя не покину. Ты просто не сможешь меня увидеть, но всегда будешь чувствовать, знать, что я рядом, в каждой травинке, каждой песчинке, капле дождя, дуновении ветра. Мир станет мной, а я — миром. Я растворюсь в нём вся, без остатка. Только так я смогу отринуть проклятье и спасти себя и других…

— Вот только мир этого не узнает и оценит, — едва слышно пробормотал маг.

— Плевать! — тряхнула стриженной чёлкой колдунья. — Достаточно и того, что он сможет бороться. Моя дочь, внучка, правнучка, все, кто будут потом, после них, каждая сумеет встать на его защиту. А я помогу им памятью и правильным выбором.

— Тебе их совсем не жалко? — Бэз устало посмотрел на подругу.

Рина закусила губу.

— Жалко, Бэз. Ты даже не представляешь, как жалко. Но, увы, по-другому не получается. Либо так, либо мой род исчезнет, а следом за ним исчезнет и весь Рингарол. Простое женское счастье будет им недоступно. Как и драконицы, мои внучки-правнучки смогут родить только раз в жизни. Только три дня и три ночи, когда можно будет зачать ребёнка, единожды за всю жизнь. Но если выбранный ими мужчина откажется… — брови женщины неожиданно сдвинулись, кулаки сжались, глаза полыхнули драконьим огнём. — Нет, этого никогда не случится. Магия подчинения передаётся с кровью. Она не исчезнет и через тысячу поколений.

— А если какой-нибудь из твоих правнучек попадётся такой как я, на кого магия подчинения не действует? Что, если она его выберет?

Рина накинула на голову капюшон.

— Очень на это надеюсь.

Бэз едва не поперхнулся от удивления:

— Как это? Почему?

Женщина не ответила. Только плотнее закуталась в плащ, словно внезапно замёрзла.

Маг молчал секунд двадцать, потом опёрся руками о стол и, чуть приподнявшись, посмотрел на спутницу сверху-вниз:

— Значит, решила? Обратной дороги нет? Назад уже не вернёшься? В Карухтан не поедешь?

Рина помотала головой.

— Ну что ж… — мужчина поднялся с дивана. — Не буду больше тебя убеждать. Твой выбор — это твой выбор. Силой его не изменишь… — Бэз взялся за ручку двери. — Прощай… Ри…

Маг, не оглядываясь, шагнул в коридор.

Дверь за ним с шумом захлопнулась.

Женщина, оставшись одна, уткнулась в окно невидящим взглядом.

По её лицу текли крупные слёзы…

Я проснулся от холода.

Ощущение странное, поскольку, проснувшись, перво-наперво обнаружил, что укрыт сразу двумя одеялами. Откуда они взялись, понятия не имею, знаю лишь, что в моём рюкзаке не было ни одного.

Поёжился, поджал ноги, повернулся на правый бок, натянул шерстяной край повыше, прикрыв им уши и нос…

«Хм, чего-то всё равно не хватает… Или кого-то?..»

Открыл глаза.

«Ну, так и есть».

Лейка в палатке отсутствовала.

Вроде бы ерунда, но на душе вдруг стало тревожно.

Куда она подевалась? Зачем? Откуда у меня эти сны? Кто их навеял? Неужели Лариса? Почему я то чувствую, что безумно влюблён в эту девушку, то наоборот — отталкиваю её от себя, ощущая фальшь в отношениях? Может, это и есть магия подчинения, которую упоминали в моём сновидении Рина и Бэз?.. Нет, не похоже. Не помню, чтобы Лариса хоть раз заставила меня сделать что-нибудь против воли… Но тогда почему я волнуюсь, что её рядом нет? Или это обычная ревность? Ведь, как ни крути, кроме меня тут ещё четверо мужиков… Тьфу, блин! Совсем охренел…

Чертыхнувшись вполголоса, я нащупал ботинки, надел их, зашнуровал, затем подхватил послужившую подушкой куртку и, еще раз поёжившись, выбрался из палатки.

Снаружи стоял туман. Деревья за ним еле угадывались. Виднелись только верхушки.

Тихо, холодно, сыро. Не слышно ни скрипа ветвей, ни шороха листьев, ни тонкого жужжания мошкары. Лес словно замер в предутреннем ожидании. Луна на небе уже истаяла, а солнце ещё не взошло. Остались лишь звёзды…

Как же их всё-таки много?! Наш Млечный Путь по сравнению с местным просто подделка. Пародия, плагиат, плохо сработанная обманка. Здешние звёзды выглядели не холодно поблескивающими точками в космической пустоте, а казались предтечей нового дня.

Нет, это даже не звёзды, это натуральное Северное сияние. Золотые и серебряные искорки, окутанные зеленоватым маревом, выплывающим из тумана, словно дракон, спрятавший собственный хвост на одной стороне небосвода и пытающийся отыскать его на другой. Полотно, достойное кисти художника. Красота, кажущаяся нереальной, порожденная магией, а не разумом.

Я не видел теней. Вершины деревьев, пучки травы, все они будто стекали в туман, оставаясь лишь темными силуэтами на фоне колдовских звёзд колдовского мира.

Их свет словно играл со мной в неведомую игру, то обвивая меня мягкими струями, то вдруг отшатываясь и начиная метаться в поисках новой «цели», а потом находя её совсем рядом, в каком-то десятке шагов.

Лейка стояла спиной ко мне, раскинув в стороны руки, будто пытаясь объять необъятное и принять на себя и в себя всю окружающую нас магию.

Аура ведьмы горела ровным огнём. Тонкие ниточки силы тянулись к ней отовсюду. Прямо со звёзд, с высокого неба, из клубящегося возле леса тумана, из травяных зарослей, из пахнущей чем-то пряным земли, из мелких луж, поблескивающих среди кочек, из капель росы, из свивающихся в воздухе невидимых ветряных узелков…

— Сегодня хорошая ночь, — голос колдуньи звучал тише, чем шорох кошачьих лап, но я почему-то слышал всё совершенно отчётливо. — Считается, вторая из трёх самая лучшая. Вчера было хуже… Завтра… даже не знаю…

Меня буквально выворачивало наизнанку от дикого желания броситься к Лейке, подхватить её на руки и унести незнамо куда. В лес, в туман, в манящую тьму, где мы будем только вдвоём и где никто никогда не сможет нас оторвать друг от друга…

Наваждение схлынуло через пару секунд. Я успел сделать лишь шаг, но тут же замер как вкопанный. Как будто прямо в мозгу щёлкнул невидимый выключатель. Словно кто-то намного мудрее и старше меня вдруг прошептал: «Не спеши. Ещё не сделано самое главное, а ночь не лучший советчик».

Туман стал рассеиваться.

Девушка опустила руки.

Окружающее её сияние начало понемногу тускнеть, превращаясь в обычную ауру простой деревенской ведьмы.

— Светает, — вздохнула она, кивнув на первые пробивающиеся сквозь частокол ёлок и сосен солнечные лучи. Потом повернулась ко мне и, виновато пожав плечами, добавила. — Пойду, соберу палатку…

К посёлку мы вышли, когда часы показывали без четверти пять. Солнце уже взошло, но пока висело довольно низко, цепляясь краешком за горизонт. Длинные тени от домов и деревьев тянулись до самой реки, а спуск к воде из-за обрывистых склонов выглядел ещё погружённой в ночь полосой. Фонари там отсутствовали, как и собаки, поэтому проскочить вдоль берега нам удалось незамеченными.

К пристани, точнее, к нескольким деревянным мосткам, отдаленно напоминающим причальные сооружения, мы подходить не стали. Лодки имелись не только там — на берегу их тоже хватало. Вытащенные из воды, они дожидались хозяев, привязанные цепями к каменным столбикам и перекладинам-брусьям, закреплённым поверх столбов.

— Это не от воров. Это, чтобы не унесло при разливе, — пояснил зачем-то Гиляй, хотя его никто и не спрашивал.

От воров вроде нас замки и цепи действительно не спасали.

Всего два взмаха меча, и разрубленные пополам звенья шлепнулись на песок.

Ещё взмах, и нет навесного замка на двери в сарай, где хранились вёсла.

Сторож, если он и имелся на пристани, опасных гостей предпочёл не заметить. Довольно разумно с его стороны, ведь времени, чтобы возиться с ним, у нас не было. К тому же и украли мы не так много. Всего две лодки, не очень большие, но с виду достаточно крепкие, плюс четыре весла с уключинами.

После вчерашнего разговора с Лейкой я слегка изменил план переправы. Мы не стали форсировать реку возле посёлка. Не стали и спускать лодки на воду. Конечно, сплавиться вниз по реке было бы легче, чем тащиться по берегу с негабаритным грузом, однако обнаруживать себя раньше времени мне не хотелось. «Кто удивил, тот победил», — говорил великий Суворов. Вот и я тоже надеялся удивить противника хитрым манёвром.

Рубь за сто, нукеры рассматривали только два варианта. Первый — мы переправляемся по мосту. Второй — вплавь, используя «подручные средства»: стволы деревьев, связанные наспех плоты, мешки, надутые воздухом… Что-нибудь более удобное и скоростное в лесу не найдёшь, а скрытно перенести к переправе нормальные лодки — задача практически невыполнимая. На своём горбу их далеко не утащишь, а на воде нас сразу увидят и примут соответствующие меры: прижмут к берегу и загонят обратно в лес.

То, что неудобную и тяжёлую ношу можно сделать компактной и лёгкой — в Рингароле об этом фокусе знали многие, но по словам Гиляя и Лейки, никому до меня и в голову не приходило использовать этот способ в отношении транспорта. Временно превратить огромный сундук в небольшую коробку и перевезти её на телеге — дело, хоть и энергозатратное, но привычное. А вот превратить в игрушку саму телегу или, например, самовоз… нет, это уже чересчур, нельзя нарушать принятые каноны. Ведь местные маги такелажниками не работают. Для них это, грубо говоря, западло. Для всех, кроме меня — пришельца из мира, где до сих пор не перевелись сумасшедшие, мечтающие изобрести вечный двигатель…

Даже удивительно, почему такой вариант не предусмотрел опытный по части теории Гиляй или, например, Лейка, у которой — я помнил — имелось волшебное коромысло, во много раз уменьшающее вес вёдер с водой. И потом — все видели, как анисимовы мужички перетаскивали тележку дрезины, магическим образом облегчённую мной с полутора тонн до полутора центнеров. Тем не менее, перенести полученный опыт с железной дороги на реку и лес никто не додумался. Мало того, некоторые — не буду показывать пальцем — ещё и пытались спорить со мной (пусть шёпотом, чтобы другие не слышали), говоря, что всё это ерунда, что надо было сразу идти к мосту, а не воровать эти дурацкие лодки.

Критики оказались посрамлены сразу, как только Кузьма вскинул на плечи первую.

— Могу и две утащить, — снисходительно заявил он, перехватив поудобней поклажу и скалясь из-под неё щербатым ртом.

— Другие тоже хотят, — хохотнул в ответ Фрол, поднимая вторую лодку.

Весу в каждой, по моим прикидкам, было теперь не больше десяти килограмм. Вполне посильная ноша, только не очень удобная — если ветер подует, может и унести — гоняйся потом за ней по всему лесу. Конечно, проблему «парусности» можно решить уменьшением линейных размеров, но такая задача оказалась мне не по силам. Ведь, как пояснил Сан Саныч, «масса — величина скалярная, а габариты — векторная, поэтому, чтобы изменить обратимым образом физические размеры объекта, надо сперва составить инвариантную систему уравнений схлопывающего потока, затем на её основе сформировать идемпотентную матрицу обобщенных координат, потом…»

Дальше я слушать не стал.

Дракон с ними, с размерами. Пусть остаются прежними, меньше мороки потом…

Путь до моста занял около трёх часов. Шли ходко, не отдаляясь от реки больше, чем на километр. Деревья в лесу стояли, хотя и часто, но всё-таки не стеной, поэтому нам удавалось спокойно протискиваться меж ветвей вместе с грузом. Вёсла несли я и Чекан. Весили они примерно столько же, сколько и облегчённые лодки, поэтому всё было честно — из мужиков без поклажи никто не остался. Даже Сан Саныч. Тот умудрился раздобыть (там же, около пристани) ещё два весла, только не основные рабочие, а кормовые, с уширенными лопастями. Приобретение, в принципе, неплохое. На корме каждой лодки имелась рогатка, поэтому для руления особых усилий не требовалось, помимо гребца им мог заниматься любой пассажир.

Даму, понятное дело, мы нагружать не стали. Вместо этого я отрядил её в боковой дозор. То есть, время от времени она отправлялась на разведку к реке, а по возвращении докладывала обстановку.

Как я и предполагал, нукеры решили нашу часть берега без наблюдения не оставлять.

На всех поворотах реки, где имелись вклинивающиеся в русло отмели, дежурили патрули, составом от трёх до пяти человек плюс готовая к немедленному отплытию лодка. Видимо, в задачу кожаных входило не вступать в бой с «превосходящими силами противника», а просто подать сигнал, что этот противник наконец появился, после чего тут же дать дёру с наблюдательного поста.

Что ж, тактика действий вполне понятная и логически обоснованная. Сам бы так поступил на месте нукерских начальников. Тем более, когда численность имеющихся под рукой бойцов позволяет использовать их в качестве обычных дозорных.

Примерно за километр до конечной точки маршрута качество перешло в количество.

В очередной раз вернувшаяся из разведки Лариса сообщила, что возле предполагаемой переправы собралось не менее пяти десятков ханских людей, а кроме того — на этом месте я мысленно похвалил себя за предусмотрительность — на мосту стоит железнодорожный состав и обойти его практически невозможно.

— Вы были правы, милорд, — заметил по этому поводу Хэм. — По мосту мы бы в любом случае не прошли.

Долго восхищаться собой я и сам не стал, и другим не позволил. Хотя, не скрою, было приятно. Особенно в отношении Лейки. Пусть вслух она ничего и не высказала, но по глазам чувствовалось — в её табели о рангах я поднялся ещё на пару ступеней…

На берег Чаргая мы вышли минут через двадцать. Правда, из леса пока решили не выбираться. Схоронились за кустиками и принялись наблюдать.

Волшебница не ошиблась. Нукеров я насчитал пятьдесят три человека и, как ни странно, ни одного плавсредства поблизости. Видимо, цели преследовать нас у этих кожаных не было. Их главная задача заключалась в том, чтобы не дать нам выйти к воде вне коридора.

Я ещё раз мысленно поаплодировал вражеским командирам. Решение тактически грамотное.

Если бы мы начали переправляться правее коридора метров на двести, то, благодаря течению, противоположного берега достигли бы уже внутри призрачной полосы. В противном случае, учитывая ширину реки и скорость потока, нас должно было вынести куда-то за мост, где защита отсутствовала. Конечно, всё это при условии, что форсировать реку мы стали бы с ходу и не на лодках, а, например, на плотах или на чем-нибудь совсем примитивном.

Кстати, ширина реки здесь была чуть поменьше, чем возле посёлка, но всё равно — впечатляла. Пусть это и не Волга в разлив, но уж всяко пошире Москвы-реки или какой-нибудь — «прости, хосспади!» — Яузы. Больше всего, на мой взгляд, Чаргай походил на Неву в районе Петропавловской крепости, только судов на фарватере нет и мост всего один и неразводной…

— Что будем делать, милорд? В нахалку пойдём или как?

Вопрос Чекана оказался весьма своевременным. Как действовать, я уже в общем и целом решил, оставалось лишь нанести пару штрихов на почти безупречный план.

— Ваша милость, а мож нам невидимость намышковать? — предложил внезапно Кузьма.

Я почесал затылок.

Всё-таки правильно народ говорит: «У дураков мысли сходятся».

Сам думал об этом, пока шли по лесу. Думал, думал, да ничего и не выдумал. Идея, конечно, хорошая, но, к сожалению, малореализуемая. Тут, как принято говорить, или — или. Или я ворожу иллюзию, устойчивую к воздействию подавителей, или удерживаю лодки в весовой категории «легче лёгкого». Третьего, увы, не дано, совместить тоже не получается. В обоих случаях затраты энергии велики, а на моём уровне владения магией браться за два таких дела сразу всё равно, что ловить двух зайцев из всем известной пословицы.

— Невидимость отменяется. Работать будем как есть, — я указал на правый край коридора. — Начинаем оттуда. Первая лодка — я, Лейка, Чекан. Вторая — Гиляй, Фрол, Кузьма.

— Нет!

Я с удивлением обернулся.

— Нет, — твёрдо повторила Лариса.

— Почему?

— Маг должен быть в каждой лодке.

Я вопросительно взглянул на Чекана, потом на Сан Саныча.

Первый кивнул — согласен. Второй молча пожал плечами: мол, ты командир, ты и решай, в теории подобные случаи не описываются.

Ещё раз посмотрел на колдунью.

«Вот ведь упрямая…»

— Хорошо. Гиляй — первая лодка. Лейка — вторая…

Волшебница сверкнула глазами.

— …Из коридора не выходить, в бой без необходимости не вступать. Главное — скорость. Вперёд!..