Электричка в Буслаевку

Глава 8

Следующие два часа мы с Лейкой не разговаривали. Не потому что говорить было не о чем — просто тропа неожиданно сузилась, а потом и вовсе исчезла. Лариса шла впереди, я — следом. Насчёт спутницы не скажу, но меня такой порядок более чем устраивал. От прямого общения с девушкой он избавлял и — слава богу. После дурацких и никому не нужных «разборок» с монетой я чувствовал себя совершенно отвратно. В смысле, неловко мне было перед Ларисой. Ужасно неловко. Зачем, спрашивается, начал перед ней фарисействовать? «Почему согласилась? Не был ли это голый расчёт?..» Аж самому противно. Тоже мне, святоша нашёлся! Ещё бы про любовь вспомнил. И к ближнему, и вообще. Ханжа, одним словом. Тупой лицемер…

Лес начал понемногу сгущаться, и «самоедские» мысли постепенно отошли на второй план. Теперь приходилось больше следить за дорогой, нежели «философствовать».

Лейка передвигалась почти бесшумно. Ловко огибала деревья, уклонялась от норовящих хлестнуть по лицу веток, аккуратно перешагивала, а иногда перепрыгивала, через скрывающиеся в траве препятствия — ямки, пеньки, упавшие сучья. Я же наоборот — пёр как кабан. Сопел, пыхтел, запинался о корневища, ломал кусты, поскальзывался на подворачивающихся под ноги мшистых камнях. Словом, вёл себя как типичный городской житель, не знающий настоящего леса. Не охотник, короче. Не следопыт из романов Фенимора Купера про Натти Бампо и Чингачгука.

Девушка время от времени оборачивалась и бросала на меня сердитые взгляды. А потом ей это, по всей видимости, надоело, и она резко свернула влево.

Минут через десять мы выбрались к небольшому болотцу. Наверное, здесь когда-то текла река, но потом изменила русло и старица мало-помалу заросла и заилилась.

Через болото мы переправляться не стали. Двинулись вдоль его кромки, оставляя лес по правую руку. Идти стало легче. Кусты и деревья дорогу не перекрывают, а что под ногами хлюпает, так это не страшно. Земля ровная, промоин практически нет, ботинки крепкие и сквозь кожу вода не просачивается.

Спустя примерно полчасика болото закончилось, и Лейка опять повернула в чащобу. Жалко, но что поделаешь. Комфорт — понятие относительное. Главное — до цели дойти, а с удобствами или без, уже не так важно. Хотя с удобствами, безусловно, лучше. Это вам любой дальнобойщик скажет.

Расстраивался я, впрочем, недолго. Через десять минут в лесу появилась прогалина, Лариса остановилась, скинула с плеч рюкзачок и уселась прямо в траву, сложив «по-турецки» ноги. Я плюхнулся рядом и шумно выдохнул.

— Устал?

— Нормально, — соврал я, покосившись на спутницу.

— Ну, тогда перекусим по-быстрому и дальше пойдём.

Девушка раскрыла котомку, вытащила кусок чистой ткани и расстелила его на земле. Затем на «скатерти» появились стеклянный флакон, граммов примерно на сто, и какой-то тёмный комочек, размером со спичечный коробок. Колдунья капнула на него пару капель из пузырька и… «комок» превратился в душистую ржаную горбушку с толстым куском ветчины и не менее толстым — сыра. Эдакий гамбургер-чизбургер в варианте «ля рюс».

— Сублимированные продукты, — пояснила Лариса, поймав мой заинтересованный взгляд.

Надо же, какие она слова знает. Даром, что деревенская ведьма.

— У тебя в рюкзаке такие же, — добавила Лейка и приступила к трапезе. Хлеб она запивала водой, налитой из того же флакона в железную кружку. Её девушка тоже выудила из котомки.

Со своим сублимированным «хлебцом» я кое-как разобрался. А вот с питьём приключился «затык». Не в том смысле, что не сумел вылить воду из пузырька, а в том, что тот так и остался полным.

— А почему там не убавляется?

Вопрос, конечно, дурацкий, но Лариса ответила:

— Потому что я воду в нём сжала.

— Как это сжала? — я недоумённо посмотрел на волшебницу. — Вода же, она того… несжимаемая.

— С чего вдруг? — удивилась Лариса.

Я почесал «репу» и, как мог, объяснил колдунье молекулярную теорию строения вещества. На «пальцах», конечно, чтобы понятнее. Лейка внимательно меня выслушала и выдала в ответ свою версию. Тоже коротко, минуты на три, с использованием «похожей» терминологии. Она буквально в двух словах изложила мне местную «теорию конденсированного состояния». Из этой теории следовало, что (в переводе на «русский научный») «вода, подвергшаяся концентрированному магическому воздействию, приобретает свойства сверхтекучей бозе-эйнштейновской жидкости и при туннельном переходе через потенциальный барьер…» Что там с ней происходит в дальнейшем я, к своему стыду, так и не понял. Кивал, как китайский болванчик, и чувствовал себя полным неучем. М-да, непростая мне досталась «невеста». А уж если женишься на такой… всю жизнь придётся доказывать, что достоин…

— Я в Центроградском универе три курса отучилась, — весело сообщила Лариса, закончив «лекцию». — Там, кстати, с Сан Санычем и познакомилась. Он у нас семинары по теормагии вёл.

Ага. Понятно, откуда она этой «фигни» набралась. Узнать бы ещё, почему работает ведьмой в глуши, а не магиней в столичном граде.

— Выходит, ты универ не закончила?

— Не-а.

— А почему?

— Потом как-нибудь расскажу, — отмахнулась колдунья. — Это история долгая.

Мы снова принялись есть. Я жевал «бутерброд», отхлёбывал воду и искоса поглядывал на Ларису. Моё внимание привлекла её правая рука. Точнее, безымянный палец. Пока ещё неокольцованный. Мысли в башке витали довольно странные. Думал и пытался понять, куда деваются заклады жениха и невесты, когда дело доходит до свадьбы. Самое очевидное — их переплавляют в кольца. Ну да, скорее всего. Как бы только проверить?

Зажмурился и постарался представить, как выглядело бы такое кольцо на девичьем пальчике.

— Ой!

Открыл глаза. Повернулся к Ларисе.

Изумлённая девушка рассматривала тонкий серебряный ободок, незнамо как появившийся там, где ему и положено. Второй рукой она ощупывала цепочку на шее. Видимо, проверяла, на месте ли «ладанка» с медальоном. Убедившись, что монетка никуда не исчезла, Лейка облегченно выдохнула. Потом глянула на меня и укоризненно покачала головой:

— Ну, у тебя и шуточки. Я чуть с ума не сошла.

— Извини. Случайно всё получилось. Просто прикидывал, как это может быть.

— Случайно, не случайно, но в принципе получилось здОрово, — Лариса подняла палец и еще раз с явным удовольствием его осмотрела. — Хорошая иллюзия. Я даже не поняла поначалу. Думала, что настоящее. Плохо только, что дракона на нём не хватает.

— Какого дракона? Вот этого? — я вынул из кармана монету и показал девушке.

— Ага.

— Значит, будет.

Я снова сосредоточился.

— Другое дело, — сообщила через секунду Лариса, вытянув руку и любуясь выгравированном на колечке рисунком. — А себе можешь?

— Запросто.

— А ну-ка. Дай посмотреть.

Лейка внимательно изучила второе кольцо, затем отпустила мой палец и с некоторым сожалением сообщила:

— Да, жалко, что это всего лишь иллюзия. Но ты всё равно молодец. С кольцами хорошо придумал.

— В каком смысле?

— В прямом. Теперь не надо никому объяснять, кто мы друг другу. И монетки не надо показывать. Теперь всё на виду. Такую иллюзию даже сильные маги не сразу раскусят, о слабых и говорить нечего.

Я опять почесал в затылке.

Да уж, практичная мне попалась «жена». О деле, в первую очередь, думает, а не о цацках.

Лариса поднялась на ноги, потянулась.

— Ну что, пойдём, муженёк? Солнце ещё высоко.

— Пойдём, — согласился я, тоже вставая и отряхиваясь от крошек.

Волшебница сложила скатерть, убрала «посуду», закинула котомку за плечи.

— Только учти. Пойдем сторожко. Тут лышаки озоруют, не хотелось бы сталкиваться.

— Лышаки? — я опасливо посмотрел на лес.

— Полулюди-полузвери. Злые, здоровые, волосатые. Плюс тупые до ужаса. Если напрыгнут, сразу кинжалом бей. А ещё лучше магией. Так надёжнее.

Попробовал, как выходит из ножен клинок. Удовлетворенно кивнул.

— Хорошо. Сделаем.

Порядок движения не изменился. Лейка по-прежнему шла впереди, я — за ней, дистанция — десять шагов. Ножны, сдвинутые ближе к брюху, идти не мешали. Лишь иногда, когда требовалось наклониться или припасть к земле по сигналу спутницы, гарда кинжала цеплялась за куртку и приходилось её поправлять. Наверное, это неправильно, но мне казалось, что так до клинка тянуться быстрее. Держать его все время в руках было бы глупо — пальцы от напряжения затекут, устанут, и я просто начну считать кинжал грузом, обычной палкой, от которой проще избавиться, чем тащить её через весь лес. Лариса тоже оружие не вынимала, и это радовало. Значит, всё не так страшно, как думалось. Надо только поменьше шуметь, и тогда неведомые и невидимые лышаки нас не заметят.

Лес оставался всё тот же. Те же ели и сосны, колючий кустарник, мох под ногами, сухие коряги. Через них я переступал аккуратно. Не дай бог, треснет, а нарушать тишину не хотелось. Здесь она казалась особенно гулкой. Даже птицы не щебетали. Лишь откуда-то справа и спереди доносился неясный шум. Словно что-то журчит и поскрипывает. Тихо, на самом пределе слуха.

Минут через десять шум стал отчетливее, к нему добавились подвывания ветра и глухое постукивание. А еще через десять Лейка остановилась и махнула рукой: подойди, надо посовещаться.

Подошёл.

Девушка, чуть пригнувшись, смотрела куда-то сквозь заросли.

Глянул туда же. За кустиками журчал ручей. Стуки и скрипы раздавались с противоположного берега. Деревья там росли кучно. Только уже не хвойные, а лиственные, с высохшими внизу стволами, опутанные вьюном, смыкающиеся кронами в сплошную зелёную массу.

— Скрипкина пуща, — досадливо дёрнув плечом, пробормотала Лариса. — Там они обычно и шастают.

— Кто? Лышаки?

— Они самые.

— Чем питаются?

— Всеядные, — волшебница повернула голову и приставила ладонь «козырьком» ко лбу. — Хорошо, что осень сейчас. Витаминчиков много, зверюшки откормленные. Благодать, да и только.

— Думаешь, на нас не позарятся?

Девушка опустила руку.

— Вон там, на востоке, кедровник, — она указала направо. — А ещё ягод полно, орехи, грибы. Олени, кабанчики. Зайцы шныряют.

— И что?

— А то. Лышакам там раздолье, а здесь не очень. Но могут и в западную часть забрести, чисто из любопытства. Или на всякий случай. Из самой пущи они редко выходят. Людей избегают и больших отрядов побаиваются. Но территорию держат крепко. Если встретят в лесу человека, нападут обязательно. На двоих тоже.

— Так, может… в обход?

Лейка предложение отклонила.

— Тридцать вёрст с гаком? Спасибо, не надо. Лучше уж напрямик. Место тут самое узкое, можно сказать, середина скрипки. Дальше обычный лесок. Управимся за час с небольшим. Выйдем из пущи, а там и землянка Чеканова. Лышаки его боятся до дрожи.

— Успел приучить?

Колдунья прищурилась. Нехорошо так прищурилась, со значением.

— Четверых одним махом прикончил. Остальные теперь его дом десятой дорогой обходят.

— А раньше ты как к нему добиралась?

Волшебница усмехнулась.

— Как раз в обход и ходила. Хватило одного раза. Больше не хочу. Так что Чекан теперь сам ко мне в гости приходит. Так проще.

Зачем этот воин-разбойник ходит в гости к одинокой девушке, пусть и ведьме, я уточнять не стал. Но на сердце отчего-то кольнуло.

— Значит, решили? Идём напрямик?

— Идём. Чего уж теперь…

Через ручей переправлялись по-очереди. Сперва я «страховал» колдунью из-за кустов, затем она меня, с обрывчика на другом берегу. Получилось удачно. На нас никто не напал, а несколько валунов, «разбросанных» прямо посреди русла, позволили перепрыгнуть стремнину, не замочив ног.

Дальше шли тоже неплохо. Двигались, хоть и медленно, замирая при каждом шорохе, но, в целом, без происшествий. Если, конечно, не учитывать ёжика, внезапно выползшего из кучи опавшей листвы и потому едва не насаженного на мой клинок («Гусары, молчать!»), и какую-то птицу, с громким клёкотом пролетевшую над головой и напугавшую меня буквально до колик. Словом, никого мы в этом лесу так и не встретили. Видимо, лышаки и впрямь тусовались сегодня в других местах, а сюда не заглядывали.

Как и обещала Лариса, пущу преодолели примерно за час. В кронах деревьев появились просветы, и сумрачные древесные своды уже не казались такими гнетущими. Еще через пять минут нашёлся и выход из «джунглей». Деревья на опушке стояли стеной, их «подпирал» густой и колючий кустарник, но в одном месте кусты расходились, образуя своего рода воронку. Зелёный коридор, выводящий на волю заблудившихся путников.

— Кажется, пронесло, — в голосе девушки чувствовалось явное облегчение. — И вышли удачно. Чекан об этом месте рассказывал. Там дальше должна быть полянка.

Проход в зарослях тянулся шагов на тридцать, расширяясь к концу метров до четырех-пяти. Дальше и вправду поляна. За ней ельник. Привычный и совсем не опасный.

— Пойду первая, — не терпящим возражений тоном заявила колдунья. — А ты наблюдай. Если что, свистнешь.

Спустя полминуты, добравшись до залитого солнечным светом пространства, Лейка прошла ещё с десяток шагов, затем развернулась, вложила кинжал в ножны и продемонстрировала мне кулак с оттопыренным большим пальцем. Типа, порядок. Можешь идти.

Обнажил оружие и, озираясь по сторонам, двинулся по «живому» коридору. Преодолел полпути. Всё так же поскрипывали оставшиеся сзади деревья, шуршала листва под ногами, шелестел ветерок. Ничего необычного…

Метров за семь до выхода из ощетинившегося колючками и сучками подлеска убрал клинок и встряхнул уставшие руки. Действительно, чего опасаться? Нету здесь никого, только мы с Лейкой… А, чёрт, шнурок развязался! Машинально нагнулся и так же, на автомате, опёрся на кинжальную рукоять, отстраняя её от брюха.

Собственно, это меня и спасло. Вылетевшая из кустов косматая тварь не смогла одним разом свалить не вовремя наклонившуюся «жертву». Зверь через меня попросту перепрыгнул. Хотя спину всё-таки зацепил — удара задними лапами вполне хватило на то, чтобы потерять равновесие и плюхнуться на пятую точку.

Дальше события понеслись галопом. Я и опомниться не успел, как ещё один гориллообразный лышак (лысина у придурка на темечке, как у монаха тонзура), выскочивший из зарослей вслед за первым, с оглушительным рёвом набросился на меня и придавил к земле, не давая вздохнуть. Из раззявленной пасти несло нестерпимой вонью, с кривоватых клыков стекала струйка тягучей слюны. Тьфу! Гадость какая! Не учила тебя мамаша зубы по утрам чистить! Ну, так и получай за это, скотина!

Кинжал вошёл точно под рёбра. Хватка мгновенно ослабла, и я с мстительной радостью провернул лезвие, вогнав его ещё глубже. Узенькие глазки остекленели, злое рычание превратилось в предсмертный хрип… Всё! Готов! А теперь отвали. Мне ещё со вторым разбираться. Точнее, с первым, который… Ишь, шустрый какой! Палочку где-то нашёл. Хорошо хоть, не полосатую…

С трудом отпихнув от себя труп лышака — тяжелый, зараза — я едва увернулся от свистнувшей возле уха дубины. Сучковатая палица впечаталась в прелые листья и снова взметнулась, грозя размозжить башку.

Ах, вот значит как?! Лежачего бьёшь?! Ну, я тебе…

Мгновенно уплотнившийся воздух отбросил противника метра на три.

Хорошая штука магия. Жаль, слабовата.

На ногах лышак устоял. Плотоядно оскалившись, он вновь приподнял дубину.

Что? Думаешь, я с тобой фехтовать собираюсь? Хрена лысого. Д’Артаньяны нам не нужны. Мы по-простецки. Видел, как в цирке ножами швыряются? Не видел? Сочувствую. Душераздирающее зрелище…

Бросок оказался отменным. Полёт клинка — словно росчерк молнии. Особенно, когда его магия направляет. Воздушная…

Кинжал угодил точно в цель. Туда, куда я и наметил. В основание шеи. Из рассеченной артерии брызнула кровь. Лышак схватился за горло, качнулся, сделал короткий шажок и… осел как тряпичная кукла.

Кончено?.. Нифига не кончено… Третьего не хватает… Для ровного счёта…

С третьим напавшим сражалась Лариса. Они кружили по всей поляне. Лышак размахивал огромной дубиной, девушка уворачивалась и пыталась достать гада кинжалом. Время от времени она вскидывала левую руку, и между ней и противником вспыхивала яркая радуга — водная взвесь, мгновенно превращающаяся в ледовую корку. Зверя это, конечно, не останавливало, зато отвлекало. Пока он крушил ледышки, волшебница успевала или отпрыгнуть, или кольнуть урода клинком.

Досматривать до конца поединок желания не было. Едва разобрался со «своими» гориллоподобными, сразу рванул к Ларисе. Рванул, напрочь забыв про оставшийся на месте схватки кинжал. Ну, не спецназовец я, в боевых действиях не участвовал, бандитов никогда не ловил и опыта соответствующего не имею. Иначе бы первым делом оружие подобрал, и только потом кинулся окучивать последнего бандерлога.

Однако и это ещё не всё. Гораздо глупее, что, вспомнив о метко брошенном «ножике», я тут же остановился, не зная, что лучше. То ли бежать со всех ног помогать колдунье, то ли сначала вернуться к кустам и вооружиться. Заметался, короче. Запутался в мыслях.

Из этого дурацкого «раздвоения» меня вывел болезненный вскрик Ларисы.

Лышак каким-то невероятным образом вывернулся из-за очередного ледяного «щита» и обрушил тяжелую палицу на колдунью. Единственное, что ей удалось, это защититься кинжалом. Удар был силён. Клинок отлетел в сторону, правая рука повисла плетью, а сама девушка едва устояла. Её противник тут же издал победный рык и снова поднял дубину. Последняя атака, последний удар…

В запасе оставалось не больше секунды. Кинжала нет, камней под ногами нет, до цели двадцать шагов, добежать в любом случае не успею. А что успею? Ну, разве что…

Всё получилось, как два дня назад в малиннике.

Часы отозвались на призыв в тот же миг. Запястье словно стянуло раскаленным добела стальным обручем. От боли потемнело в глазах, и меня опять окатило волной запредельной ярости. Как смеет этот урод обижать МОЮ женщину!

Воздух, уплотнившийся до состояния камня, буквально смял лышака. Отшвырнул от Ларисы и со всего размаха приложил о сосну. Ствол дерева переломился с оглушительным треском. Хруст позвоночника я не расслышал. Зато увидел, что «гориллоида» едва не разорвало напополам. Плюс выгнуло так, что пятки достали затылок. Не жилец, одним словом. Можно не проверять.

Силу воздушного кулака удалось погасить лишь на четвертой ёлке. Три предыдущие рухнули, будто их заранее подпилили.

Ремешок и часы оставались горячими, но кожу уже не жгли. Остатки энергии следовало использовать с толком. Первым делом «просканировал» местность. Чисто. Живых лышаков поблизости нет. Вернулся к трупам в проходе. На удивление легко выдернул клинок из горла валяющегося возле кустов покойничка. Странное дело — особых эмоций я не испытывал. Будто и вправду перегорел. Еще до встречи с Сан Санычем, на старом проселке, когда нукеры оттяпали голову Филимону.

Кинжал протёр с помощью магии. Очистил лезвие паром, потом просушил сталь струёй горячего воздуха. Воткнул клинок в ножны и не спеша направился к Лейке.

Девушка сидела, привалившись спиной к стволу засохшего дерева, и «баюкала» сломанное запястье. Глаза её были прикрыты, на лбу выступила испарина.

Я присел рядом и тоже закрыл глаза. Помнится, бывший доцент говорил: за лечение здесь отвечает потоковая магия. Попытался представить, как это происходит, какая энергия воздействует на живые тела и что это за потоки такие.

Секунд через пять почувствовал жжение в пальцах. Левая рука «светилась» малиновым, правая — синим. Ага. Типа, как в сказках, где Иванушка-дурачок находит волшебную воду. Мёртвая восстанавливает разрушенное, живая заставляет дышать.

Примерно минуту я занимался лечением спутницы. Не слишком умело, но лучше уж так, чем вообще никак.

По облегченному выдоху Лейки понял, что получилось нормально — операция завершилась успехом.

Открыл глаза.

Девушка внимательно рассматривала излеченное запястье. Несколько раз встряхнула рукой, сжала пальцы в кулак, потом разжала, проверяя, всё ли в порядке, затем повернулась ко мне.

— А ты молодец. Быстро учишься.

«Победа» была холодной. Магическая сила иссякла. Сложно сказать, сколько времени потребуется артефакту, чтобы опять «зарядиться». Судя по уже имеющемуся «опыту», это процесс не быстрый, но и не медленный. Частичное восстановление занимает около двух-трёх часов. Примерно столько прошло от встречи с нукерами до стычки с медведем. Для полной зарядки, вероятно, понадобится больше.

Лариса поднялась на ноги.

Я тоже встал.

Волшебница отыскала в траве кинжал, мельком глянула на «обнявшего» сосну лышака и, чуть прищурившись, заявила:

— Вряд ли уже нападут. Ты их тут всех распугал.

— Ну, так уж и всех? — «усомнился» я, тронув ножны.

— Не скромничай, — усмехнулась Лариса. — Зверюги, хоть и тупые, но магию чувствуют за версту. А магия у тебя сильная.

Я расправил плечи.

— Очень сильная?

Лейка смерила меня оценивающим взглядом.

— Все бабы мне теперь обзавидуются. Такого мужика отхватила.

Она поправила рюкзачок и, продолжая посмеиваться, двинулась в сторону ёлок.

— Пошли, перспективный. Нам ещё воина уговаривать…

— Ты почему кинжал бросил? — поинтересовалась Лариса минут через пять.

— А? Что?

Мы шли тем же макаром. Она — впереди, я — сзади. Собственно, поэтому не сразу сообразил, о чём идёт речь. Мысли в мозгу витали совершенно не те. Эйфория от удачно закончившегося сражения, радость, что новые умения приобрел, лицезрение летящей походки красавицы… Забыл, блин, где нахожусь. Словно это игра, а не суровый реал в чужом и к тому же магическом мире.

— Я говорю, зачем на моего лышака с голыми руками полез? Загрызть его что ли решил? Так у него зубы-то поострее твоих.

— Да чёрт его знает, — я, наконец, понял, что она имела в виду. — Наверное, с непривычки. А ещё испугался.

— Чего? — удивилась колдунья.

— Ну-у, испугался, что он убьёт тебя.

— Поэтому и побежал безоружным? — хмыкнула спутница.

— Да ладно. Я же его всё равно прибил.

— Ну и дурак.

— Дурак, что прибил?

— Дурак, что кинжал оставил, — припечатала Лейка. — А если бы магия не сработала? Он бы тогда нас обоих прикончил. Да ещё и поржал бы над недотёпой.

— Но я же не успевал так и так.

Оправдание слабое, но молча выслушивать поучения от спасённой мне не хотелось. Тем более что она была по любому права. События могли пойти как угодно, а я действительно лопухнулся. Если бы не внезапно включившаяся магия, третьего лышака мы бы не одолели. Без колюще-режущих приспособлений не стоило и пытаться. Проще самому башку под дубину подставить. И мучиться меньше, и корить себя не придется…

— Плевать, что не успевал, — отрезала девушка. — Оружие должно быть в руке. Только так и никак иначе. Понял?

Я обиженно засопел.

— Да понял я, понял. Больше не повторится.

— Хотелось бы верить, — вздохнула волшебница. — А вообще ты у меня молодец. Вовремя сориентировался.

— С этого и надо было начинать, — буркнул я, перехватив поудобней котомку.

Девушка рассмеялась.

— Если бы только хвалила, ты не понял бы главного. На магов надейся, а сам не плошай. Соображай, учись, слушай умных людей. Не было б рядом меня, кто бы тебе помог?

— Что значит, кто бы помог?

Я аж остановился, опешив.

— А то и значит, — продолжила Лейка. — Думаешь, почему тебя лышаки сразу же не загрызли? Да потому что я их притормозила.

— Как это?

Лариса тоже остановилась. Развернулась ко мне.

— Вот, смотри.

Она подошла к ближайшему дереву и вскинула руку.

Еловая лапа покрылась инеем.

— Я, Вася, водный маг. Понизить температуру крови могу без труда, а лышаки от этого сразу становятся вялыми.

— Ничего себе вялыми?! — моё возмущение было совсем не наигранным. — Они же нас чуть не прибили!

— Но ведь не прибили же. Так?

Я почесал затылок.

— То есть, выходит… ты всё контролировала?

— Конечно, — пожала плечами колдунья. — Я этих гавриков давно срисовала. Всё думала, когда же они нападут. Напали, как видишь, вовремя. Получилось просто шикарно. Ты пришиб всех троих. Причем, сам. Я тебе лишь чууть-чуть помогла.

Ага. Чуть-чуть. Хорош бы я был без такой помощи. Она меня явно щадит. Не хочет, наверно, чтобы моё самолюбие пострадало. Воспитательница, понимаешь… психологиня…

— Не дуйся, Вась. Я же как лучше хотела.

— Да я и не дуюсь.

— Нет, дуешься. Я же вижу.

— Всё-то ты видишь.

— Жизнь заставляет, — развела руками Лариса. — Каждый Владетель должен пройти через смерть и бой. Он не имеет права быть размазней и слюнтяем. Как этому научить? Только на практике. Ни один урок не заменит реальной схватки. Такой, чтобы не на жизнь, а на смерть. И в то же время Владетель не должен быть слишком жестоким. Жесткость сама по себе развращает любого правителя. Он должен уметь чувствовать чужую боль.

— Значит, ты только для этого руку сломала?

— Да, Вась, для этого. Извини.

Нет, она меня не обманывала. В этом я был уверен на все сто-пятьсот. Но обида всё-таки оставалась. Не на неё, конечно, а на себя. Ведь на пятерку этот урок я так и не сдал. Проштрафился, когда «потерял» оружие.

— Ну, хорошо. Пусть так. Но тогда объясни, зачем ты всё это рассказываешь? Знание-то мне уверенности не прибавит. А что за Владетель без уверенности в себе?

Лейка покачала головой.

— Неправильно рассуждаешь. Во-первых, ты ещё не Владетель. А во-вторых, не путай уверенность с самоуверенностью. Чувство вседозволенности и всемогущества — ложное чувство. Может подвести магия, могут предать друзья, враги могут оказаться сильнее. Владетель обязан быть готов ко всему. Даже к своим ошибкам. Надеюсь, это ты понимаешь?

Насупившись, я смотрел на колдунью. Она снова была права. А я опять облажался. Задал глупый вопрос. Неприятно осознавать собственные грехи, но еще неприятнее, когда премудростям жизни тебя обучает не прошедший огонь и воду боец, а молодая девушка, пусть и волшебница, но всё равно — слабый пол.

— Откуда ты знаешь, что правильно, что неправильно? — пробормотал я с досадой.

— У меня были хорошие учителя, — Лариса оглянулась на тропку. — Тот же Чекан, например. Его, кстати, Хэмфри зовут. Это настоящее имя. Хэмфри, сын Конрада. Хэ-Кон, Хокон, Хэкан, Чекан. Он опытный. А ещё благородный. И сильный.

Мне показалось, что эти слова Лейка произнесла уж слишком… мечтательно что ли.

— Он у тебя тоже был перспективный? — брякнул я ни с того ни с сего.

Лицо девушки словно окаменело.

— Идиот!

Она резко развернулась и, не обращая на меня никакого внимания, быстро двинулась по тропинке. Почти побежала.

Догнал я её только через минуту.

— Ларис, я дурак. Глупость сказал. Не обижайся.

Лейка замедлила шаг. Потом махнула рукой и бросила, не оборачиваясь:

— Обижаются только на близких.

Спрашивать, кого она имела в виду, я не решился…

До места мы добрались спустя четверть часа.

Если бы Лариса не сообщила, что путь закончен, я бы в жизни не догадался, что поросший травой холмик — это и есть жилище Чекана. Замаскировался он знатно. Землянка как у «матёрого» партизана. Пока вплотную не подойдёшь, не заметишь. И никакая магия не поможет. Хотя, по словам колдуньи, генератор иллюзий здесь тоже стоит. Видимо, этот воин-отшельник скрывается не только от обычных людей, но и от магов. Таких как я, например.

— Ты пока здесь постой, а я схожу посмотрю, — проговорила Лариса, вглядываясь в окружающий лес. — Чекан чужаков не любит, тебе лучше пока не светиться.

— Хорошо. Подожду.

Я схоронился за ёлкой, а Лейка прошла, крадучись, через всю поляну и скрылась за холмиком. Оттуда не доносилось ни звука. Даже дверца не скрипнула. Или люк — фиг знает, что там на входе в землянку.

Волшебницу я ждал минут десять, а после…

— Дёрнешься, сдохнешь.

Холодное лезвие коснулось горла. Цепкие пальцы ухватили за ворот, исключив возможность не только повернуть голову, но и вообще шевельнуться.

Непроизвольно напрягся и чисто на автомате попытался втянуть в плечи башку, чтобы артерию не пережало.

— Я же сказал, не дергайся, — зло прошипели в затылок.

Острая сталь «пощекотала» кадык. Хорошо хоть, на удушение не взяли по полной, а лишь обозначили, не то было бы совсем кисло.

Но всё равно — попался, блин, как пацан. И часики, как на грех, не «работают». Не зарядились ещё и ни на какие призывы не отзываются. И в черепушке крутится извечный вопрос: делать-то что? Так и стоять бараном на бойне? Или всё-таки покорячиться? Маг я, в конце концов, или конь педальный? Руки-то пока на свободе, и голова на месте. Что там Гиляй говорил про предметную магию и науку?

Наделить предмет новым физическим свойством оказалось легко. Тем более что свойство было не совсем новым. Точнее, совсем не новым. Как и предмет.

Увеличить массу ножа раз эдак в сто пятьдесят — что может быть проще?

Сказано — сделано.

Нож упал наземь. Всё правильно. Центнер с копейками в кулаке не удержишь.

А теперь разворот с рывком. И ножку поддеть. И сразу на болевой, да добить до кучи, как дядя Паша учил, мамин брат, большой спец по боям без правил.

Опаньки! Какой шустрый. Вывернулся-таки из захвата.

Противник и вправду попался опытный. Не стал «качать физику», а тупо продолжил движение, уйдя кувырком от «догоняющего» и хлёсткого, как мне казалось, удара по почкам. Разорвал дистанцию, вскочил на ноги, вытянул из притороченных к поясу ножен длинный отливающий синевой меч и злорадно оскалился.

Всё верно, против такого клинка мой кинжальчик не катит.

И лохом мужик не выглядит. Сухощавый, высокий, рожа обветренная, на щеке тонкий шрам, бородка клинышком… Одет, блин, как мушкетёр из фильмов про д’Артаньяна. Ботфорты, камзол с перевязью… Фехтовать с этим кадром — натуральное самоубийство.

Но мы и не будем. Поскольку нифига не умеем.

А что будем?

Первым делом приложим его ветерком…

Воздушный удар противник отбил. Рубанул крест-накрест мечом, разрывая в клочки мгновенно сгустившийся воздух.

Надо же, как интересно. Выходит, что и от магии есть защита. Причем, довольно простая. Надо взять на заметку. А пока… спрячемся-ка за дерево.

Хрена лысого.

Короткий росчерк меча, и сосновый ствол переломился будто тростинка.

«Заговорённый», — мелькнуло в мозгу.

Додумать мысль я не успел.

Одним махом перескочив через упавшее дерево, обладатель «магического» клинка обрушил его на машинально выставленный для защиты кинжал.

Оружие я в руке удержал. Даже кисть не вывернулась. Сталь отлетела от стали. Металлический звон эхом пронесся по лесу. А дальше…

Дальше начались непонятки.

Вместо того, чтобы тупо прирезать меня, соперник вдруг отшатнулся и с изумлением уставился на мой клинок.

Внеплановую передышку я использовал на все сто. Примерно так же, как давеча с лышаками.

Только на этот раз не кинжал метнул — вдруг магия не сработает, как и с воздухом — а подвернувшийся под ноги камень. Подкинул его футбольным финтом, не менее ловко поймал и со всего размаху швырнул в замершего соперника. Тот, явно не ожидавший подлянки, схватился руками за грудь — булыганчик был довольно увесистым.

Добить противника мне помешал резкий выкрик Ларисы.

— Прекратите немедленно! Вы что, с ума посходили?!

Через пару секунд девушка оказалась между нами.

— Вася, это Чекан. Чекан, это Василий, мой же… эээ… муж.

После чего облегченно выдохнула:

— Уф. Еле успела. Поубивали б друг друга, чтобы я тогда делала?

— Но ведь не поубивали же, — проворчал я, нехотя убирая кинжал.

Чекан тоже пришел в себя. Перестал тереть грудь, поморщился, бросил меч в ножны и холодно взглянул на меня.

— Парень. Откуда у тебя заговорённый клинок?

Что значит «заговорённый»?

— Что значит заговорённый? — удивилась Лариса.

Ага. Мыслим мы с ней одинаково. Хороший признак. И мужем меня назвала. Жаль только, для конспирации, а не вообще…

— Я не смог его разрубить, — пояснил «разбойник».

Колдунья округлила глаза.

— Не может быть!

— Может, — усмехнулся Чекан.

— А ну-ка, дай, — волшебница требовательно протянула руку.

Я пожал плечами и вложил кинжал в девичью ладонь.

Девушка выставила его перед собой.

— Ударь.

Это она Чекану.

Тот хмыкнул и легонько ударил мечом по кинжалу. Лезвие переломилось у основания. Ровнёхонько, словно его отрезали.

Чекан впился взглядом в обрубок.

— Ничего не понимаю.

— Сейчас поймешь, — Лейка повернулась ко мне. — Возьми мой и воткни его… ну, скажем, в дерево.

Примерившись, пырнул клинком по ближайшей сосне.

Вот это да!

Кинжал вошел в ствол по самую гарду.

Попробовал провернуть лезвие.

Получилось. В древесном стволе появилась аккуратная дырочка.

Вынул клинок и вернул его Лейке.

— Теперь понимаешь? — девушка торжествующе посмотрела на «оппонента».

— В руках прямого потомка Великого любое оружие становится заговорённым, — ошарашенно пробормотал Чекан.

— Именно! — победно заключила Лариса.

«Разбойник» молчал секунд пять. Затем вдруг шагнул ко мне, упал на одно колено, склонил голову и поднял меч на вытянутых руках.

— Я, Хэмфри из Гедеона, сын Конрада, признаю барона Буслая своим полновластным лордом, хозяином и властелином судьбы моей. Вверяю себя в Его светлые руки, пускай воля Его ведёт меня. Клянусь благородству Его крови в вечной и безграничной верности, уважении и послушании. Да не будет у меня другого господина, и не послужу словом или делом никому другому. Заявляю во всеуслышание: отныне и довеку служить покорно, пока не умру или пока господин не освободит меня от вассальной клятвы. Залогом её станет мой меч.

Хренасе баян! Меня бароном назвали. Да ещё клятву какую-то принесли. Что деется, блин? Что деется!

Поднял взгляд на Ларису. Та сделала «страшные» глаза и кивнула на склонившегося передо мной Чекана. Давай, мол, действуй быстрее. Куй железо, пока горячо. А как его, ёшки, ковать? Не знаю же нифига. Что говорить, что делать… В голову лезут сплошные «всемилостиво повелеваю», «блаженны духом сиим» и прочая хренотень из якобы исторических сериалов…

Взял меч. Тяжёлый. Ума не приложу, как он с таким управляется?

Негромко прокашлялся. Поправил ворот рубахи. Начал.

— Я, барон Буслай, милостью пославших меня в этот мир принимаю твоё служение, Хэмфри из Гедеона, и… — я запнулся на миг, но тут же продолжил, — и объявляю тебя первым воином-рыцарем. Встань, сэр Хэмфри, и прими обратно свой меч. Да пребудет с тобой си… эээ… вера и честь.

Тьфу, ёлки зелёные! Чуть «Звездные войны» не процитировал. Балбес, одним словом!

Новоявленный сэр поднялся с колен, принял из моих рук меч и гордо отсалютовал им сначала мне, потом Лейке.

— Барон! Баронесса! Я к вашим услугам.

Лариса незаметно показала мне большой палец.

Я ответил ей тем же.

С воином в нашем отряде, похоже, сладилось…