Электричка в Буслаевку

Глава 21

После сумрачной «штаб-квартиры» придворного мудреца неяркий свет вечернего солнца показался мне едва ли ослепительным. Пришлось даже ладонью прикрыться, чтобы привыкнуть.

Наверно, поэтому архитектура Дома Дракона и не произвела на меня того впечатления, которого действительно стоила. Ведь чего-чего, а аналога настоящей египетской пирамиды я точно не ожидал здесь узреть, даже в самых смелых фантазиях. Не было ни приземистой башни с зубцами, ни барельефов с драконами, всего, что видел в магическом зрении, когда выходил в астрал. Вместо ожидаемого и привычного — диковинное и невообразимо чужое. Опасное, жуткое, чуждое. Огромная каменная махина словно бы нависла над площадью. Она давила на психику, заставляя любого чувствовать себя песчинкой перед лицом вечности.

Мои спутники выглядели совершенно пришибленными. Кузьма постоянно вжимал голову в плечи и вздрагивал от каждого звука. Сан Саныч шумно вздыхал и утирал потеющий лоб. Даже Чекан, и тот время от времени нервно сглатывал и оглядывался, будто в любую секунду ждал нападения каких-то неведомых и невидимых врагов, притаившихся за стенами защитного коридора. Лейка же просто вцепилась мне в руку и не отпускала её до тех пор, пока мы не пересекли площадь и не приблизились к чернеющему провалу входа в Драконью «обитель».

Прямо возле стены стало немного полегче. Давящее ощущение отступило, все мало-помалу начали приходить в себя.

— Никогда себя так паршиво не чувствовал, — признался первым Чекан.

— Во-во, — подтвердил рыжий. — Меня, когда в землю закапывали, и то было легче. А тут и дохнуть неможно, грудь как бревном придавило, и страшно, аж жуть!

— Ничего-ничего, это только по-первости, — принялся успокаивать их Сан Саныч. — По-первости так завсегда. Дальше легче пойдёт, я знаю.

— Угу. Знаешь. Ты на себя-то глянь. Язык набок, как у собаки. Сам серый, руки трясутся, — воин выдал натужный смешок, потом внезапно нахмурился и кивнул на меня. — Лучше вон, у милорда учись. Кабы не он, никто бы и шага не сделал, так и стояли бы на той стороне.

— Дык. Я и не спорю, — развёл руками мудрец. — Я просто…

— Мы внутрь будем входить или как? — не выдержала Лариса.

Сан Саныч умолк и виновато посмотрел на меня.

— Будем, — я развернулся к входу и, ничего больше не говоря, шагнул в темноту…

Каменный коридор, ведущий вглубь пирамиды, протянулся всего на двадцать шагов и закончился тупиком — ни ворот, ни дверей, ни просто какой-нибудьщелочки или отдушины. Я даже начал слегка волноваться — ни угодили ли мы в очередную ловушку? Однако нет, тревога оказалась ложной. Сан Саныч передал мне фонарь, а уже секунд через десять я обнаружил в стене специальную выемку, по форме напоминающую отпечаток ладони, и, недолго думая, приложился к ней своей дланью.

Поначалу подумалось, что «замок» не сработал и всё осталось по-прежнему, но после удивленного возгласа Лейки я мысленно хлопнул себя по лбу и включил магическое зрение…

В стене и впрямь появился проход, только без магии его увидеть не удалось бы. Иллюзия была качественная, но рассчитанная на обычного человека, а не волшебника.

— Держимся друг за друга, идём паровозиком.

— Чем-чем идём? — не понял Кузьма.

— Не чем, а как. Кладём руки на плечи тому, кто спереди, и движемся, словно поезд с вагонами. Теперь понятно?

— Теперь понятно, — отозвался Сан Саныч. — А то я тоже сначала не понял, что это за паровозик та…

— Всё. Двинулись, — перебил я его. — Кстати, советую всем зажмуриться.

Судя по тому, что вопроса «зачем?» не последовало, совет восприняли как команду. Это радовало. Не хватало ещё, чтобы кто-нибудь с перепугу отпустил впередиидущего и застрял в иллюзорной стене. Ведь допуск на вход, если я правильно понял, давался только одному «существу», вне зависимости, сколько у него рук и ног…

Стену, слава драконам, прошли без потерь. Никто нигде не застрял.

— Можете открывать глаза. Мы на месте.

Комната, в которой мы очутились, оказалась та самая, из моего последнего сна. Окрашенные в беж стены, замысловатая мозаика на полу, высокий потолок и десяток вмонтированных в него светильников, напоминающих стандартные «офисные», но явно магического происхождения. «Естественный» белый свет исходил прямо из камня, каждый источник — ровный квадрат со стороной примерно полметра и четкой границей между светящейся и погруженной во мрак областями…

— Ух ты! Вот это круто!

Я обернулся.

Кузьма, раскрыв рот, восхищенно смотрел на встроенный в стену «шкаф» с перемигивающейся огоньками панелью.

Великий волшебник Бэз, помнится, называл этот прибор магоскопом. Его назначение — отслеживать равновесие магии в Рингароле. Любое нарушение баланса вызывало включение красных лампочек, однако сейчас все они горели зелёным и, значит, равновесие пока сохранялось. Интересно, что будет, когда тринадцатый браслет обретёт хозяина? Бэз-то ведь ничего об этом не говорил…

— А можно я потрогаю эту штуку? — рыжий шагнул к магоскопу и протянул руку к панели.

— Стоять! — рявкнул Чекан. — Совсем обалдел?! А ну как шарахнет?

— Да я чо? Я ничо, просто спросил, — Кузьма быстро отдернул руку и с испугом взглянул на воина. Тот погрозил рыжему кулаком.

— А это что? — указал Сан Саныч на ещё одно «спецустройство», притулившееся на каменном столике справа от магоскопа.

— Инициирующая машина, — нашёлся я спустя пару секунд.

Обозвать этот прибор как-то иначе означало бы погрешить против истины, а объяснять, что это на самом деле, пока, на мой взгляд, не стоило.

С конденсаторной подрывной машинкой я познакомился четыре года назад, на военных сборах. И пускай эта выглядела не точь-в-точь, как «армейские обыкновенные», но, в общем и целом, опознать её проблемы не представляло. Ручка, зажимы, кнопка, контрольная лампа. Стандартный набор, кто видел — не ошибётся. А ещё в стене возле столика располагались четыре электроразъёма, и два из них соединялись с КПМ проводами. По всей видимости, с её помощью запускалась вся имеющаяся здесь техно-магическая машинерия. Подход довольно разумный. Магия включается техникой, работа техники поддерживается магией. Прямо-таки вечный двигатель третьего рода, если не знать подоплёку. Причём, включить его может любой дурак (достаточно просто нажать на кнопку), а вот выключить… да-а, для этого надо быть не только великим магом, но и великим учёным.

— Кажется, я понимаю, — Гиляй оторвал, наконец, взгляд от машинки и с задумчивым видом тронул себя за подбородок. — Чтобы узнать, где браслет, надо подать на схему энергию.

Сан Саныч медленно подошёл к машинке, внимательно оглядел её со всех сторон, потом взялся за рукоять и вопросительно посмотрел на меня.

Я кивнул.

Тысяча против одного, что он прав.

Вероятность иных вариантов низкая, риск минимален.

Бывший доцент крутанул ручку, дождался, когда загорится контрольная лампа, после чего выпрямился, глубоко вдохнул и с силой вдавил кнопку в корпус.

— Опаньки! — восхищенно присвистнул Кузьма.

Мы не ошиблись. «Подача энергии» действительно помогла.

В нескольких местах стены стали прозрачным.

В полутора метрах от КПМ появилась ниша. Точно такая же возникла слева от магоскопа.

В первой лежал браслет, во второй ключ. Обе ниши подсвечивались красным.

Помимо них на противоположной стене образовалась выемка в форме человеческого тела. Рядом горела какая-то надпись.

— Залог, сила, ключ, — прочла первую строчку Лариса.

— Дверь, сила дракона, — продолжил Кузьма.

— Дверь, ключ, браслет, — добавил Чекан.

— Залог, выход, — закончил Сан Саныч.

Я подошел к нише с ключом, потом к той, где находился браслет.

Обе «ниши» являлись частью стены, а артефакты выглядели, как угодившие в янтарь камушки или песчинки.

Вынуть их из «застывшей смолы» не получилось бы и у опытного волшебника, а я даже пытаться не стал. Вместо этого перешел на другую сторону комнаты и принялся изучать пылающие огнем буквы.

«Залог — сила — ключ — дверь — сила дракона — дверь — ключ — браслет — залог — выход».

Без сомнения, это своего рода инструкция, как действовать, чтобы получить браслет и выбраться с ним из Дома Дракона. Последнее, кстати, особенно важно, поскольку выйти тем же путем, что вошли, уже не получится — как только мы оказались внутри, я сразу проверил, открывается ли проход в обратную сторону. Увы, проход наружу не открывался, замки и двери отсутствовали. «Система ниппель», — так, наверное, выразились бы по этому поводу доморощенные остряки и, как ни странно, оказались бы правы. Система действительно так работала. Войти можно, выйти нельзя. А что делать, если нельзя, но хочется? Правильно. Искать альтернативные варианты.

Вариант у меня имелся всего один. Действовать по инструкции.

Что такое «ключ — дверь», понятно без объяснений. Взял ключ — открыл им некую дверь. Откуда возьмётся последняя, тоже понятно — скорее всего, появится, когда доберусь до ключа. А ведёт она, судя по следующему слову в цепочке, прямиком в драконово логово. Почти как в компьютерной РПГ — вот задание, вот игровая локация, действуйте, джентльмены… А дракон, по— видимому, тот самый, из сна…

Блин! Неужели эти чешуйчатые и вправду столько живут? Даже не верится…

Так. Стоп! Отставить «воспоминания». Смотрим, что дальше.

Итак, получаем за дверью «силу дракона», апгрейдим ключ, опять открываем дверь, покидаем локацию… А что потом?

Потом возвращаем ключ и получаем возможность забрать браслет…

Логично? Более чем.

Что остаётся?

Остаётся непонятный залог.

Что это вообще за фигня?

Может, это какой-то предмет? Или, например, магический артефакт? Или…

Чёрт! Чёрт! Чёрт! Как же я сразу не догадался?! Ведь это же…

Я опоздал буквально на доли секунды.

Лейка «шагнула» в стену в тот миг, когда до меня, наконец, дошло, зачем в нашей команде «заложник». Именно он должен отдать в «залог» свою силу, чтобы активировать «ключ». Именно он должен спасти остальных, указав, где выход из пирамиды. А его самого должен спасти хозяин браслета, вернув часть силы обратно. Только часть, а не всю целиком, иначе «сила» присутствовала бы и конце словесной цепочки. Но раз её нет, то… Залог — это не просто сила. Залог — это жизнь. А сила — это всего лишь магия, и обратно её уже не вернуть, как ни старайся.

Стиснув зубы, сжав в бессилии кулаки, едва сдерживаясь, чтобы самому не броситься на эту треклятую стену, я стоял перед замершей в камне девушкой, безжизненной и неподвижной, застывшей в магическом «янтаре» так же, как ключ и браслет, и почём зря клял себя за самоуверенность и скудоумие. Неужели сразу нельзя было догадаться, для чего эта дурацкая выемка в форме тела? Подобные выемки так просто не появляются. Кто-то из нас должен был обязательно её занять. Увы, этим кем-то оказалась Лариса. И пускай мне теперь известно, что по-другому и быть не могло, но, если бы это знание пришло хоть на секунду пораньше… нет, я бы её туда ни за что не пустил. Мы бы нашли другое решение, такое, где никому не пришлось бы жертвовать ни жизнью, ни магией…

— Она просила тебе передать.

Я повернул голову. Скосил вниз глаза.

В ладони Сан Саныча лежала маленькая серебряная монетка.

— Что она… ещё говорила? — голос мой звучал глухо, слова подбирались с трудом.

Бывший доцент грустно вздохнул.

— Ну, она сказала, что… в общем, сказала: не хочет, чтобы ты был ей чем-то обязан. Что это тоже залог, но за ключ его отдавать нельзя, потому что его никто не вернёт, а ты останешься один навсегда. Сказала, что это неправильно и что у мага должна быть супруга, и она тоже должна быть волшебницей, и что…

Я остановил мудреца взмахом руки.

— Значит, всё это правда?

— Что правда? — не понял тот.

— Что она теперь…

Договорить я не смог.

Сан Саныч снова вздохнул и указал на нишу в стене.

— Да. Правда. Она теперь не волшебница. Вся её магия ушла в ключ.

Я обернулся. Ниша с ключом светилась оранжевым.

— Ты знал, что так будет?

Мудрец промолчал. Потом кивнул на монетку.

— Так ты возьмёшь или нет?

Монета перекочевала ко мне в карман, в пару к своей второй «половинке».

На душе у меня было тошно.

— Нашим не говори, ладно? — я посмотрел в глаза бывшему преподавателю магии.

— Что им не говорить?

— Что мы с ней не муж и жена. Пусть все и дальше считают её баронессой.

Лицо старика посветлело.

— Хорошо. Я вас не выдам.

Не знаю, почему, но от его слов мне стало немного легче.

— А знаешь, Василий, я тоже хочу тебя кое о чём попросить, — Гиляй сунул руку за пазуху и выудил оттуда…

— Вот.

На его ладони снова лежала монета. Точная копия предыдущей, но уже не серебряная, а отчеканенная из какого-то полупрозрачного материала, не то камня, не то стекла.

— Когда-то давно я был влюблен в одну девушку…

Я с недоумением уставился на мудреца. Неужели он тоже…

— Да-да, ничего удивительного, так всё и было, даже хотел жениться на ней, но… хотеть-то хотел, но брак, сам понимаешь, такая штука…

На этом месте Сан Саныч внезапно закашлялся, словно у него запершило в горле. Хотя мне показалось, что он просто смутился.

— Какая штука?

— Ну… короче, она была магом, а я… — рассказчик покачал головой. — В общем, она не стремилась к браку. Простые люди и маги — им сложно вместе. А ещё все эти обряды, монетки, слияние аур. И кроме того я был старше её на целых тринадцать лет.

— У вас это считается много? — прикинулся я простачком.

— Да нет, — пожал плечами Гиляй. — Просто, когда одно наслаивается на другое, любая проблема разрастается до небес. Так что разница в возрасте — это не главное. Главное, как я уже говорил, заключалось в другом. Магия! — мудрец поднял вверх указательный палец. — Она разделяла нас сильнее, чем годы и расстояния. Но я не сдавался. Ведь даже самые опытные и умелые маги признавали, что по части теории мне не было равных. Словом, я решил создать артефакт, какого не создавал никто до меня. Напоминающий амулет мудрости и дающий силу простым смертным. Больше года ушло только на подготовку, я работал и ночью, и днём, участвовал в пяти магических экспедициях, собирал нужные ингредиенты по всему Рингаролу, потратил на них все свои сбережения, пришлось даже влезть в долги, но, в конце концов, мои усилия были вознаграждены. Я исполнил задуманное — два свадебных медальона из гедеонской слюды. Один из них ты сейчас видишь, второй я отдал возлюбленной, и она его приняла.

Сан Саныч прервался, чтобы перевести дух, и я тут же не преминул спросить:

— Выходит, что эта монетка волшебная и тот, кто ей обладает, тоже становится магом?

— Увы, — с грустью заметил Гиляй. — Чтобы артефакты и вправду стали волшебными, их должен наполнить энергией один из владельцев. Я это, по понятным причинам, сделать не мог, а Рита… — лицо мудреца приобрело страдальческое выражение. — К несчастью, ей не хватило силы. Нет, тогда это ещё не стало для нас катастрофой. Мы всё же любили другу друга, а силу, достаточную для активации артефактов, можно было попросту накопить. Год, другой, третий… мне казалось, что это совсем немного. Я даже предположить не мог, что ждать придётся больше пятнадцати лет. А потом… — Сан Саныч прикрыл глаза. — Потом всё рухнуло. Риты не стало.

— Она… умерла? — я постарался придать голосу максимум деликатности.

— Она исчезла, — бывший преподаватель вздохнул в третий раз и протянул мне «монету». — Ты маг, Василий. Маг сильный, сильнее многих. Я думаю, ты найдёшь применение этому артефакту. Возможно, создашь его копию, возможно, что-то ещё. В любом случае, он тебе пригодится. Я это точно знаю.

Гиляй покосился на застывшую в камне Ларису и растерянно улыбнулся.

Я молча забрал слюдяной медальон и присоединил его к уже лежащим в кармане серебряным. Магии в нём совершенно не ощущалось. Использовать его для каких-то магических дел, с одной стороны, бессмысленно, а с другой — зачем обижать старика? Он же действительно верит, что эта монета — волшебная…

Пока мы с Сан Санычем разговаривали, Чекан и Кузьма «сторожили» приборы и исследовали стены на предмет упомянутой в «объявлении» двери. Ничего они, естественно, не нашли, но зато и к беседе не слишком прислушивались. Впрочем, ещё до того, как попросить Гиляя не говорить им всю правду о Лейке, я накинул на нас полог иллюзии. То есть, для воина с рыжим маг и мудрец не трепались неизвестно о чём, а решали, что делать, и обсуждали сложившуюся ситуацию.

Ситуация же и впрямь была непростой.

Едва я взял в руки ключ, в стене сразу же замерцала рамка «портала». Именно так я назвал видимый только в магическом зрении вход в наколдованную шесть столетий назад свёртку пространства, где, если верить моему сну, обитал древний дракон. Брать кого-то с собой я посчитал неправильным. Внутренний голос прямо-таки кричал о том, что надо идти одному, что другие там просто погибнут, пропадут ни за грош и что воздух, пропитанный чуждой магией, убьёт их за считанные секунды.

Ещё одна неприятность таилась в том, что вход к дракону, по всей видимости, не предполагал такого же выхода. Ключ, вставленный в появившуюся в стене «замочную скважину», вдруг вывернулся из рук, и меня тут же втянуло в открывшийся водоворотом туннель, а затем, словно упавшего в реку жука, понесло в глубину, не давая ни выплыть, ни зацепиться за какую-нибудь веточку или корягу.

Однако и это оказалось всего лишь цветочками.

— Часы! — в голосе бывшего преподавателя звучало столько тревоги, что, уже влетая в открытую «дверь», я просто не мог не вывернуться кульбитом, чтобы понять, что же такого страшного он ещё углядел.

Единственное, что мне удалось увидеть, прежде чем «створка» захлопнулась, оказалось и вправду часами. Песочными. Такими же, какие висели над мудрецом, когда он решал задачки, только сейчас они просыпАлись песком не над ним, а над замершей в «узилище» Лейкой…

Лёгкие отказывались дышать, ядовитый ком катился по горлу, желудок скрутило спазмом, ноги едва держали измученное магией тело, глаза застилал багровый туман. Нет, человек не может здесь жить, в этом мире другие хозяева, а люди всего лишь гости. Или добыча. Зависит, с какой стороны посмотреть.

Кое-как приспособиться к враждебной среде удалось только через минуту. Соединив два мира, магический и реальный, я попросту перевел себя в состояние «самодостаточности». Теперь мне не требовалось ни есть, ни пить, ни дышать, ни гнать по сосудам кровь, ни заставлять несчастную печень выводить из организма токсины… Тело и мозг работали только за счёт внутренней силы. Тех самых резервов, которые есть у каждого человека, но которых, к сожалению, не так много, чтобы считать их неиссякаемыми. Они даже у магов не бесконечны. Разница лишь в продолжительности использования. Ведь для волшебника сила — это как кислород для ныряльщика. Одним его хватает секунд на тридцать, другим на минуту, третьим… хм, у третьих есть акваланг и время пребывания под водой исчисляется не минутами и секундами, а десятками минут и даже часами.

Мой «кислородный» запас, по ощущениям, составлял около четырех часов. Для кого-то немного, для кого-то — целая вечность. Жизнь Лейки утекала быстрее, вместе с песком из колбы, и остановить процесс мог только я. Без чьей либо помощи. Один на один с драконом, который…

Да где же он, чёрт побери?! Время-то не резиновое, не успеешь опомниться, а его уже…

Ага! Вот он, курилка! Давай-давай. Лэти, дарагой. Жду тебя, как манну небесную.

Тёмная точка, появившаяся в лилово-оранжевом небе, с каждой секундой становилась всё крупней и крупней, пока наконец не достигла такого размера, что опознать летуна смог бы любой, хоть когда-нибудь слышавший о драконах. Страшная или, скорее, уродливая башка с вывернутыми назад рогами, кожистые нелепые крылья, чешуйчатый хвост со «стрелой», огромные когти… Точь-в-точь, как на тех монетках, что покоились сейчас в правом кармане.

Приближающегося ящера я ждал на том же горном плато, где когда-то встречал атакующего дракона великий волшебник Бэз. С тех пор, похоже, ничего не изменилось. Даже камень, на который присел после битвы усталый маг, остался тем же и там же. Впрочем, ничего удивительного. Для гор шестьсот лет не возраст, они его меряют геологическими эпохами.

Дракон не спешил, а я буквально подпрыгивал от нетерпения.

Ещё бы. Одно дело — крошить в капусту нукеров или взрывать фермы с электромагами, и совершенно другое — ссаживать с неба летающих ящеров, тем более что убивать рептилоида я сегодня не собирался. Сейчас требовалась просто победить его «по очкам».

Чешуйчатый заложил вираж и устремился ко мне.

«Сейчас ка-ак НУРСами вдарит», — неожиданно промелькнуло в мозгу…

Ракетами дракон, конечно, не вдарил. Он врезал огнём.

Меня, кстати, давно интересовало, почему сказочные ящеры не обжигаются собственным пламенем? Струя же идёт из пасти, через гортань, и температура там ого-го!

Всё оказалось до банальности просто. Струй было две. В первой — «горючее», во второй — «окислитель». Снаружи они соединялись, и получался нехилый такой огненный выхлоп. Ингредиенты: керосин-кислород. Их, как и состав атмосферы, я определил с помощью магии. И с ней же организовал ответку. В местном воздухе углекислого газа хватало с избытком, оставалось всего лишь отсепарировать его от разных метанов, пропанов, спиртов и прочих аммониев-перхлоратов.

С этой задачей я справился на «отлично».

Огненную кислород-керосиновую волну встретила противопожарная углекислая.

Итог встречи — боевая ничья.

Дракон отправился на второй круг, а я принялся заново заправлять магический «огнетушитель». Только на сей раз не цэ о два, а обыкновенной водой. Почему? Да потому что противник тоже решил сменить боеприпас для атаки. Ещё когда он отваливал в сторону, я заметил уже вырывающийся из ноздрей лёгкий дымок. Ускоренный магоспектральный анализ сразу же выдал новую формулу — эн два о четыре, а через пару мгновений дополнил её знакомой «гантелиной» НДМГ.

Нехило, однако! Горючее — несимметричный диметилгидразин, и азотный тетраоксид в качестве окислителя. Устроить этого звероящера заправщиком на космодром, а ещё лучше — двигателем в основную ступень какого-нибудь «Протона», цены бы ему не было. Работал бы там себе и горя не знал, так нет же — летучему гаду больше по нраву путников мирных жечь, чтобы даже и пепла не оставалось…

Получить воду из местного «воздуха» удалось без проблем. Пусть я и не водный маг, но в части обычной химии кое-что всё-таки соображаю. Нет нужды рассматривать всякую жидкость как магическую субстанцию. Достаточно просто знать: любое физическое вещество — это набор молекул, подверженных реакциям разложения, соединения, замещения и обмена. А магия… Её можно использовать в качестве универсального катализатора…

Словом, не прошло и пяти секунд, как вместо углеводородов и аммиака у меня «под рукой» образовалось целое облако водяного пара вкупе с разного рода перекисями, закисями и диоксидами. Ненужное я отправил обратно на «переплавку», а нужное встало щитом на пути драконьего пламени.

Результат: снова ничья и снова лихорадочный поиск — что ещё можно противопоставить врагу? Как заставить его играть по моим правилам?

Третья атака оказалась самой опасной и самой непредсказуемой.

Новый тип горючего-окислителя опознать с ходу не удалось. Ничего общего ни с одним известным мне веществом. Выяснил только, что теперь это было что-то магическое и, значит, противопоставить ему обычную химию… Хотя… Почему бы и нет? В конце концов, даже магические сущности, пусть и с ограничениями, но подчиняются неким общим законам. Например, тем, которые говорят: «нельзя объять необъятное». Или — «на каждую хитрую гайку всегда отыщется болт с нужной резьбой».

У нас же здесь ещё проще.

«Когда пламени нечего есть, оно тухнет».

То есть, водяное пожаротушение мы уже применили, углекислотное — тоже. Теперь дело за порошковым. Пускай магический драконий огонь кушает то, что магией и не пахнет, но оттягивает на себя всю его силу. Пусть она целиком расходуется на бессмысленное уничтожение какого-нибудь аммофоса или бикарбоната-хлорида калия-магния. Чего-чего, а этого добра здесь навалом. В смысле, я могу наклепать его столько, сколько ни одному химкомбинату не снилось…

Дракон, осыпанный с головы до хвоста мелкодисперсной солевой пылью, выглядел как мокрая курица, влетевшая в бункер с цементом. А забитая порошком пасть и стекающие по обвисшим крыльям аммиачный раствор и ортофосфорная кислота только усугубляли плачевное состояние рептилоида.

Ну что ж, с неба я этого динозавра ссадил. Дело за малым — покрепче его спеленать, чтобы не вырвался.

Противник же пока и не думал сдаваться. Взлететь он возможности не имел, огня на время лишился, но магия-то осталась, а ещё зубы, когти и прочая «физика». При должной сноровке он мог просто меня задавить. Масса, как у слона, помноженная на вэ квадрат пополам… Фиг остановишь такого. Кирпичную стену проломит и не заметит.

Так, собственно, он и сделал. Рванулся ко мне прямо через цепочку камней, разметав их, как кегли, да ещё и иллюзию забабахал. Теперь на меня неслись два десятка драконов, и хрен поймёшь, кто из них настоящий — аура-то у всех одинаковая…

Страшно, конечно, но — в эту игру можно играть и вдвоём.

Навстречу фантомным ящерам бросилась сотня бойцов. Каждый — моя точная копия, вплоть до ауры и меча. Расклад — пять к одному. Надеюсь, этого хватит, чтобы вправить мозги чешуйчатому «иллюзионисту».

Расчёт оказался верным. Все «демоны» самоликвидировались меньше, чем за минуту. Своим я помогал ударами воздушного кулака, чужие пользовались физической силой «патрона». В результате получился размен «баш на баш». На горном плато не осталось ни одного «бота» — только человек и дракон.

Короче, опять ничья.

А время течёт.

Как наяву вижу — песчинок в колбе всё меньше…

Противник снова идёт в атаку. Проблем у гада полно: взлететь по-прежнему не получается, вместо огня из пасти вырываются клубы пыли, зато чисто драконьей магии у чешуйчатого хоть отбавляй. Теперь мы вовсю обмениваемся гравиударами. Почти как магистр Йода с императором Палпатином.

В воздух взмывают огромные камни, обломки скал, тучи песка. Все они устремляются в мою сторону. Я останавливаю их воздушной волной и отправляю обратно. Вес «снарядов» и «ядер» меняется ежесекундно. Сверхлёгкий на взлёте и супертяжелый на траектории спуска. С этой магией дракон справляется лучше меня. Врожденное умение и тысячелетний опыт — такому противостоять тяжело. Кроме потоковой магии мне приходится использовать и воздушную, и предметную, да ещё и мечом отмахиваться. Последнее — самое действенное. Заговорённый клинок режет любую волшбу. Не спасает лишь от огня и электроразрядов. Однако первое дракону сейчас неподвластно, а второго у него никогда и не было. Поэтому, несмотря ни на что, я постепенно, шаг за шагом, начинаю теснить рептилоида. Он пятится к высокой скале, слева и справа расщелины, бежать некуда, улететь невозможно. Меня всё больше и больше охватывает эйфория. «Ещё немного, ещё чуть-чуть», прямо как в песне.

Секунда — и хвост дракона отдёргивается от скалы, а потом изгибается кренделем, как у собаки. Еще секунда — и лапы скребут по камням, пробуя отыскать точку опоры. Три — и ящер встаёт в полный рост, словно поднятый на рогатину «мишка».

Вихревые «жгуты» уже наготове. Воздух в них сжат до состояния двух десятых от плотности чёрной дыры. По таким фокусам я теперь спец — успел навостриться, когда Сан Саныч решал задачки ханского мудреца.

Остаётся лишь подойти поближе и накинуть воздушные кандалы на лапы и морду…

Дракон ещё пытается огрызаться. Он бьётся с отчаянием обречённого.

Тщетно. «Удары» его всё слабее, да к тому же и мимо.

Целил в голову, а попал в зе…

Ааа! Мать! Ловушка!

Да, это была и вправду ловушка, рассчитанная специально на магов. И я в неё вляпался. Ногами в жир. Точнее, в песок. Зыбучий, словно болотная тина, и цепкий, как клей «Момент».

Дурак я дурак. Купился на простую уловку.

Вот уж, действительно. Прав был классик. «Горе от ума» в чистом виде.

Решил, что всё на мази, и расслабился. А противник только того и ждал. Не просто так он отступал к скале. Заманивал, гад. А потом активировал спящий капкан ложным «промахом».

Сама ловушка оказалась совсем небольшой. Обычная «ловчая» яма, только без кольев на дне. Вместо них — подавитель магии. Сан Саныч про такие упоминал, но мельком. Вроде не делают их уже — секрет утерян много столетий назад.

И вот этот-то утерянный когда-то секрет мне и пришлось испытать на собственной шкуре.

Вроде и жив, всё вижу, всё слышу, конечностями могу шевелить, но даже самое плёвое волшебство теперь неподвластно. Мало того, когда падал в яму, машинально попытался затормозить руками-ногами, за стенки начал хвататься, а в результате — и сам упал, и меч по глупости выронил. Короче, куда ни кинь, всюду клин. Ни магии, ни свободы, одна голова из земли торчит, прямо как в сказке. «Руслан и Людмила», песнь третья, строфа девятая… или десятая… уже и не помню — давно Пушкина не открывал…

— Уфф. Устал, — прогудел дракон, шлепаясь наземь и откидываясь спиной на скалу. — Прямо упарился. А всё потому что практики нет. Триста лет никто не захаживал. Уже забывать стал, какие вы есть… людишки… Ап-чхи!..

— Будь здоров, — брякнул я машинально.

— Пчхи! — ящер снова чихнул и уставился на меня немигающим взглядом. — Ну? И что мне с тобой делать? Сразу прикончить или желаешь помучиться?

Я мысленно усмехнулся. На такие вопросы следовало отвечать строго по канону.

— Лучше, конечно, помучиться.

Противник захохотал.

Странно, но он выглядел совсем не таким, каким обычно описывают драконов в романах и сказках. Даже в недавнем сне он казался гордым, важным, величественным. Однако здесь и сейчас вместо породистого «аристократа» передо мной сидел какой-то «дворовый пёс», ободранный и облезлый, битый жизнью и такими же, как он, неудачниками. Да-да, именно «неудачниками», изгоями, теми, кого не пустили в высшее общество, а отправили подыхать… в другой мир, мир-тюрьму, мир, откуда не возвращаются…

— Как тебя звать, колдун?

— Василий. А тебя, наверно… Ти’хан?

Дракон ухмыльнулся и по-собачьи почесал задней лапой за ухом.

— Помнят, значит, меня. Это хорошо. Значит, ещё подождём.

— Чего подождём?

— Не чего, а кого, — ящер поднялся и принялся отряхиваться от противопожарного порошка. — Шестьсот лет уж прошло, а, кого обещали, всё нет и нет.

— А кто обещал? Случайно не Бэз? — поинтересовался я со скучающим видом.

Дракон замер.

— Ты знаешь Бэза-предателя?

Времени у меня было мало, поэтому события следовало ускорить.

— Лично не знаю, но сюда я отправился только благодаря ему. Во мне часть его силы, и она сказала: иди и возьми то, что по праву принадлежит тебе как преемнику.

Фраза, конечно, напыщенная, даже пафосная, однако чешуйчатый никакого подвоха в ней не заметил и воспринял как должное. То есть, услышал лишь то, что хотел, и сразу же «сделал стойку».

— Преемнику, говоришь?

— Ну да, а что тут такого? — пожал я плечами. Пожал фигурально — в той степени, в какой это позволял заполняющий ловушку «песок».

— Ничего-ничего. Конечно же, ничего, — голос дракона стал «ласковым», а болотного цвета глаза масляно заблестели. — А что ещё говорила тебе эта, хм, сила?

— Ещё? Ну-у… говорила, что надо победить в поединке дракона, которого зовут Ти’хан, и что… — я сделал вид, что задумался. — Там дальше какая-то странность была. Типа, убивать этого дракона нельзя, а то он всех проклянёт. Но я, в общем, никого убивать и не собирался. Это же спорт, сегодня я победил, завтра ты. Мы в Рингароле вообще против любого насилия. Раньше да, бывало, что дрались до смертоубийства, но сейчас нет, сейчас гуманизм… У нас, кстати, тоже драконы есть, но они другие и говорить не умеют. А вообще они прикольные. Мы их в лодки летающие запрягаем детишек катать. Знаешь, как здорово! Уууу!..

Я врал настолько самозабвенно, что через какое-то время даже сам начал верить в некоторые детали. Про дракона же и говорить нечего. Его глаза медленно наливались кровью, когти скребли по камням, видно было, что он едва сдерживается, чтобы не проучить или даже прикончить говоруна…

— Слушай, — я «внезапно» осёкся и посмотрел на ящера так, будто на меня снизошло озарение. — А давай мы будем считать, что у нас ничья. Ну, что скажешь?

— Эээ, — не нашёлся сразу дракон.

— Ну да! Точно! Я ведь тебя почти победил, а яма — это ведь не совсем честно, да? Давай мы сейчас вот что сделаем. Я смою с тебя всю эту дрянь, ты выпустишь меня из ловушки, и мы всё повторим, но уже по правилам. А? Согласен?

Ти’хан думал недолго.

— Смывай.

Из его пасти вылетело облако пыли.

Я подождал секунд пять, затем укоризненно покачал головой.

— Что-то не так? — нахмурился рептилоид.

— Конечно, не так. Как я тебя отчищу без магии?

Дракон мгновенно напрягся. В глазах читалось плохо скрываемое подозрение.

Мой ответный взгляд был ясен и чист.

Как можно такому не доверять? А уж подозревать — тем более.

Мы же не жулики и не халявщики. Мы — партнёры.

— Хорошо. Я дам тебе магию.

И он её действительно дал. Правда, немного. Ровно столько, чтобы организовать рептилоиду небольшой душ из химреактивов, плюс малую толику на кое-какие скрытые от его пристального внимания «мелочи». За те два десятка секунд, пока продолжалась дезактивация-дегазация-дезинфекция, я успел, во-первых, определить, откуда ловушка подпитывается энергией, а во-вторых, сунуть руку в карман, нащупать там три нужных «монетки» и аккуратно сложить их вместе.

Идея, как одолеть дракона, пришла в голову неожиданно и поначалу казалась просто бредовой. Однако с каждым мгновением, с каждой каплей химического дождя, проливающегося на спину Ти’хана, с каждой крупинкой магической силы, вкладываемой в «артефакт», она становилась всё реальнее и реальнее. Тем более что магии требовалось не так уж и много. Обе серебряные «монеты» были и без того наполнены ей под завязку. Тёмное и светлое, мужское и женское, инь и ян, плюс и минус. Две стороны медали — как два заряженных электрода, а между ними — слюдяной «диэлектрик». Идеальный электромагический конденсатор. Надо его только настроить и — дело в шляпе. Я же прекрасно помню, как именно остановил Бэз атакующего дракона шесть столетий назад. Так почему бы и не повторить успешный эксперимент? Чем я, чёрт побери, хуже предшественника?..

Химический дождь прекратился.

— Закончил?

— Ага.

Дракон развернул крылья, вытянул шею, раскрыл зубастую пасть. Две тонкие «дымовые» струйки соединились в полуметре от морды. Пробный огонь опалил скалу и через секунду погас. Челюсти клацнули, рогатая башка повернулась ко мне.

Я сделал вид, что не догоняю.

— Ну как, нормально?

Ящер довольно оскалился и выпустил еще одну пламенную струю. Она прогудела прямо над моей головой.

— Э-э! Поаккуратнее! — хочешь не хочешь, а роль надо отыгрывать ло конца. — Давай, вытаскивай меня отсюда, как обещал.

— Я? Обещал? — хохот дракона напоминал горный обвал. — Колдун, ты глупец! Я ничего тебе не обещал, и я не собираюсь с тобой сражаться, как и вытаскивать из ловушки. Я тебя просто убью.

— За что?! — изобразил я непонимание и возмущение.

— За то, что ты — раз — человек, два — маг, три — тебя отправил сюда Бэз-предатель. Любой из этих причин достаточно, чтобы от тебя не осталось и пепла. Но — раз уж ты сам попросил — смерть твоя лёгкой не станет. Ты будешь мучиться долго. Я буду поджаривать тебя на самом слабом огне. Сначала сгорят волосы, потом уши, потом глаза, нос, твоя кожа начнёт лопаться и шкворчать, как масло на сковородке. О! Это будет прекрасное зрелище! Но ты его не увидишь.

Дракон снова, подобно медведю, поднялся на задние лапы, его пасть распахнулась, с клыков потекла слюна, магические потоки, уже готовые слиться в пламенный смерч, рванулись наружу.

Я не стал ждать, когда они соединятся.

В грудь ящеру ударила ветвистая молния. Дракон рухнул на землю. Энергоканал, по которому он запитывал ловчую яму, исчез в ту же секунду. А еще через миг я почувствовал, что вновь могу использовать магию.

Выбраться из погасшей ловушки труда не составило.

Спустя пару ударов сердца я снова стоял на твёрдой поверхности.

Ти’хан лежал неподвижно, но накинуть на него воздушные путы всё-таки стоило — вдруг буянить начнёт, а «конденсатор» у меня, чай, не резиновый, на каждый чих электричества не напасёшься. Сам по себе этот электромагический артефакт мне уже и не требовался. Его отпечаток теперь хранился в астрале, принцип действия вопросов не вызывал, а чтобы его использовать, достаточно было перенести «образ» в реальный мир, наполнить силой и — вуаля, получите строго отмеренное количество вольт-ампер.

Пока подходил к валяющемуся в отключке дракону, дважды успел опробовать внезапно открывшиеся умения. Первый раз молния шарахнула метров на сто, второй — на сто двадцать. Дальность, как понял, зависела не только от мощности, но и от среды, через которую проходил заряд. То есть, всё по канону: чем разреженнее воздух, тем выше дистанция поражения. А вот с шаровой молнией, которую все фантасты просто обожают называть файерболом, случился облом. Как ни старался, скомпоновать из ионов квазинейтральный плазменный шар так и не удалось. Почти как у наших физиков-ядерщиков. Сколько ни бьются, а управляемого термояда как не было, так и нет — то поле у них, понимаешь, рассеялось, то пучок не в ту сторону завернул. Не той дорогой, скорее всего, идут. Как и я. Подумать надо над этой проблемой. Как-нибудь на досуге, когда время появится…

— Ну? Что будем делать? Вопросы решать или и дальше придуриваться?

Отправив в дракона лечебный импульс, я уселся на камень и принялся наблюдать, как ящер пытается освободиться от пут. Из стянутой «жгутом» пасти раздавалось глухое мычание.

— Да что ты всё му да му? Язык проглотил?

Дракон помотал головой.

Я хмыкнул и немного ослабил «стяжку».

— Пусти, — прохрипел ящер.

— А хулиганить не будешь?

— Не буду, — и чуть погодя. — Слово дракона.

Щелчок пальцев.

Воздушные путы исчезли.

«Эффектно! Какой артист умирает во мне!»

Конечно, я не настолько наивный, чтобы просто поверить какому-то слову и освободить дракона, не приняв соответствующих мер. Магический огнетушитель, магические оковы и магический электрошокер были уже наготове и ждали только команды.

В другое время и в другой ситуации я бы вообще не стал освобождать этого чешуйчатого переростка. Но здесь и сейчас всё складывалось так, что дать ему волю казалось лучшим решением. С драконом, считающим, что он свободен, договариваться гораздо легче, чем с точно таким же, но связанным и униженным — пообещает всё что угодно, а после обманет и не почешется. Практическая психология, итить её в дышло…

Первым подзатянувшуюся паузу прервал Ти’хан:

— Зачем ты пришёл, маг Василий?

— Сложный вопрос, — я сделал вид, что задумался. — Я ведь вообще не собирался сюда приходить, но, раз уж это случилось, то… В общем, чтобы ответить, я тоже должен тебя кое о чём спросить.

— Спрашивай.

— Зачем вам нужны были люди? Вам, в смысле, драконам. Почему вы их сразу не уничтожили?

— Сразу — это когда? — усмехнулся Ти’хан.

— Когда пришли в Рингарол.

Рептилоид так же, как я, задумался.

— Всё дело в магии этого мира. Она может существовать только в двух состояниях. Или полная, или вообще никакая. Мы, драконы, обладаем первой её половиной. Вы, люди — второй.

Я почесал затылок.

— Два полуцелых спина. При сложении дают или ноль, или единицу. Ферми-частицы, попавшие в бозе-эйнштейновский мир. Любопытно.

Дракон нахмурился.

— Не понимаю, что ты сказал, но, раз сказал, значит, тебе всё понятно.

— Ты прав. Теперь мне понятно всё, — кивнул я и снова изобразил задумчивость.

Ти’хан ждал. Молчание длилось почти полминуты. Хоть я и спешил, но новое знание следовало аккуратно встроить в почти сложившийся пазл.

— Ты спрашивал, зачем я пришёл? Так?

Дракон наклонил голову.

— Ну, тогда слушай. Только учти, начну я издалека. А к тебе одна просьба. Поправь меня, если я в чём-нибудь ошибусь.

— Хорошо. Если наврёшь, поправлю. Рассказывай, — прогудел рептилоид.

— Итак, первое. И вы, и мы появились здесь не по своей воле. Но поскольку это случилось давно, люди об этом просто забыли. Наш век короток, одно-два поколения, и то, что когда-то казалось важным, уходит на второй план. У людей появляются новые заботы, старое знание перестает помогать и его просто отбрасывают, как ненужное. Другое дело — драконы. Для вас то, что случилось тысячу лет назад — это не только память, но и бесценный опыт, возможность не повторить былую ошибку или даже исправить её, когда подвернётся шанс, когда изменятся внешние обстоятельства.

Я перевёл дух и посмотрел на Ти’хана. Дракон молчал. Его глаза были прикрыты.

— Словом, и нас, и вас в этот мир вышибли. По какой причине, не знаю, но, скорее всего, за совершенные на родине преступления. Да-да, именно так. Рингарол — это своего рода тюрьма, куда сажают пожизненно. Отсюда нельзя сбежать, зато подохнуть в мучениях — запросто. Тем более, если у осужденных отбирают часть магии. Её законы во всех мирах одинаковые. Она не может существовать половина здесь, половина там. Это почти то же самое, как если бы отключить половину мозга и заставить его работать как раньше. Или, например, отнять ноги и приказать: «Беги!» А с магией, я полагаю, всё ещё хуже. Природа не терпит пустоты, она её всегда чем-нибудь заполняет, и если не находит аналогов, заменяет их антиподами. Воду — огнём, воздух — твердью, тяжёлое — лёгким, горькое — сладким, умное — глупым. И это несоответствие формы и содержания в конечном итоге или убивает носителя магии, или приводит к безумию.

— Почему же тогда за тысячу лет мы не обезумели и не умерли? — открыв глаза, с сарказмом поинтересовался Ти’хан.

— Потому что нам сказочно повезло. Не знаю, как это получилось, но наши магические способности, точнее, их половины, полностью дополняют друг друга. Ты сам об этом сказал эээ… — я посмотрел на часы, — минуту назад. То, чего нет у драконов, есть у людей, и наоборот. В итоге в мире установился баланс. Или даже гармония. Магия заполнила все имеющиеся ниши, лишнего не осталось, недостающего тоже. Пересечений — ноль, объединение — сто процентов. Идеально замкнутая система. Один случай на миллион.

— В моём мире людей не было, — задумчиво проговорил дракон.

— Думаю, что в том мире, откуда выгнали нас, точно так же не знали драконов. А потом — бац! — и случай, бог изобретатель, — процитировал я «наше всё». — Именно он, случай, всё объясняет. Наши и ваши судьи, независимо друг от друга, выбрали нам и вам одну и ту же тюрьму. А когда две магии объединились, тюрьма закрылась не только для тех, кто внутри, но и для всех остальных. Сначала из Рингарола не было выхода, а затем не стало и входа. Это первое.

— А что же второе?

— Второе заключается в том, что люди приспособились к новой жизни лучше драконов.

— С чего бы? — усмехнулся Ти’хан.

— С того, что со временем большая часть людей смогла отказаться от магии. Тем самым они перестали нуждаться в вас. Им стало попросту наплевать, есть в Рингароле магия, нет её, уравновешивают драконы и маги друг друга или баланс нарушен. Оказалось, что просто жить — ничем не хуже, чем жить за счёт волшебства.

— Глупцы! Вместо борьбы они предпочли стать рабами.

— Угу. А вы, значит, сами того не желая, стали хозяевами.

Ящер презрительно фыркнул и отвернулся.

— Теперь третье, — продолжил я через пару секунд. — Всё изменилось шесть столетий назад, когда началась война между людьми и драконами. Из-за чего она вспыхнула, почему, какие были причины, по прошествии стольких лет уже и не важно. Теперь важнее другое — чем эта война завершилась. А завершилась она не только тем, что драконы исчезли как раса, но и тем, что магия Рингарола коренным образом изменилась. В ней появилась ещё одна составляющая, так называемая третья сила или электромагия. Откуда она взялась? К этой теме я вернусь позже, а сейчас попробую объяснить, в чём вы, драконы, ошиблись и почему проиграли.

— Было бы интересно послушать, — не удержался Тихан, хлестнув хвостом по скале.

— Вы давно готовились к этой войне и предусмотрели несколько вариантов её развития, включая и полное поражение. В последнем случае у вас имелась стратегия, как обратить неминуемый проигрыш в пусть и далекую, но всё же победу. Для этого вы подготовили заклинание убийственной силы, своего рода оружие массового поражения. И, в конце концов, вы его всё-таки применили. Но к счастью для нас, применили раньше, чем надо, и его действие растянулось на долгие годы. Я говорю о драконьем проклятии, вызывающем неизлечимую магическую лихорадку. Казалось бы, зачем это вам? Ведь без магов-людей вы тоже умрете, некому будет компенсировать рухнувший магобаланс. Но это только на первый взгляд. На самом деле ваш план был гораздо хитрее и тоньше. Заклинание имело два слоя. Первый — направленный на людей, и второй — воздействующий на драконов.

— Глупости! — вскинулся ящер. — Зачем нам было бить по себе?

Я рассмеялся.

— Похоже, ты только что сам в этом признался.

— В чём?!

— В том, что заклинание и вправду воздействовало на твоих сородичей. Я же не говорил «бить», это сказал ты и, значит, знал о его истинной сути.

Дракон несколько секунд буравил меня тяжёлым взглядом, но потом неожиданно сник, а я мысленно добавил себе плюсик в карму. Демагогия — великая сила. Если её правильно применить, даже закоренелые рецидивисты вынуждены идти на сотрудничество со следствием.

— Короче, вы откладывали главное заклинание для «самой последней битвы», где собрались бы все ваши наиглавнейшие, включая тебя, Ти’хан. Люди бы получили от вас прощальный «поцелуй из могилы», а вы потеряли бы разум, а вместе с разумом — магию. Блестящий ход. Просто великолепный. Шах и мат, жалкие человечишки. Вы сами во всём виноваты. Лихорадка свалила бы всех обычных людей и часть магов, а остальные волшебники умерли бы от магического дисбаланса. Из двух рас в Рингароле остались бы только лишенные волшебной силы и превратившиеся в животных драконы, а поскольку наш мир закрыт, магия, оставшаяся бесхозной, влилась бы в новых носителей. Ибо, как я уже говорил, её законы везде одинаковы, а природа не терпит пустоты. Мало того, даже самая сильная сила всегда ищет путь наименьшего сопротивления. А кто в опустевшем мире лучше всего подходил бы на роль новых волшебников? Ну, конечно, драконы. Сотня-другая лет и вы бы опять превратились в разумных. И не просто разумных, а обладающих всей полнотой магии властителей обновленного Рингарола. Уф!

Я вытер рукавом пот со лба и посмотрел на Ти’хана.

Его глаза были снова прикрыты.

Похоже, он просто решил дослушать меня до конца.

Это правильно. Со мной сейчас лучше не спорить. Задавлю аргументами и уликами, как Шерлок Холмс, вернувшийся с Рейхенбахского водопада.

— К счастью, вариант с лихорадкой и лишением разума у вас не прошёл. Вам помешала волшебница Рина, хотя облегчённое заклинание всё же сработало и работает до сих пор, но сейчас мы о нём говорить не будем. Лучше вернёмся… — я глубоко вздохнул, — к электромагии и вопросу, откуда она появилась. Это произошло на втором этапе войны, когда казалось, что драконы уже победили. Оставалось всего лишь сломить сопротивление гарнизона одной маленькой крепости. Вам это было, как говорится, на один зубок. Однако кому-то из ваших, возможно, даже тебе, пришла в голову интересная мысль. А что если вместо штурма провести научный эксперимент и проверить на практике, как умирают от магического дисбаланса? Сказано — сделано. Достаточно быстро вы отыскали живой «материал для исследований» и организовали переток магии в этого случайно найденного человека. Предполагалось, что чуждая сила убьёт и его, и последних защитников крепости. До сих пор удивляюсь, как вы могли ТАК ошибиться? Наверно, вы просто уверовали в собственную непогрешимость, за что и поплатились потом. Кажущаяся такой близкой победа обратилась сокрушительным поражением. Великий волшебник Бэз — это его вы «случайно» нашли посреди пепелища — не только воспринял чужую магию, но и обратил её против вас, а потом ввёл в рингарольскую магическую систему новое уравнение. Уравнение электричества. Вопрос: как ему это удалось? Ответ, как ни странно, лежит на поверхности.

Я испытующе посмотрел на дракона. Тот, не мигая, глядел на меня.

Сложно сказать, что творилось сейчас в его голове, о чём он думал, в чём раскаивался, а чем, напротив, гордился… Для меня важнее всего было то, что он слушал, и слушал внимательно… Надеюсь, не только лишь для того, чтобы понять, как прищучить двуногого наглеца…

— Так вот. Всё дело в том, что Бэз…

Театральная пауза.

— …он из другого мира.

Или мне показалось, или дракон действительно вздрогнул.

— Это неправда! Этого не могло быть! — из пасти Ти’хана вырвались две сизые струйки.

— Это правда, — я «материализовал» над плато облако «противопожарного порошка».

Ящер покосился наверх.

Пасть захлопнулась. Сизые струйки рассеялись.

Следом за ними исчезло и облако.

— Только человек из другого мира мог выжить после слияния противоположностей. Только он мог дать Рингаролу новую магию. Только такой, как он, выполнив миссию здесь, мог вернуться домой, в свой родной мир. Хочешь спросить, почему я в этом уверен?

— Хочу, — дохнул дымом дракон.

Я медленно поднялся с камня и развёл в стороны руки. Небо над нами внезапно заволокло тучами. Завыл ветер. В землю между мной и Ти’ханом ударила ярчайшая молния. Громыхнул гром. В воронке из спекшегося в стекловидную массу песка забурлила вода. Вверх от неё взметнулось плотное облако пара.

— Потому что я тоже, как Бэз, не из этого мира!

Я опустил руки, и в то же мгновение всё вокруг вернулось в прежнее «умиротворённое» состояние. О произошедшем напоминала только стеклянная яма в земле, оставшаяся после удара молнии.

— Теперь слушай дальше, дракон. Этот мир перестал быть закрытым. Если кто-то сумел проникнуть в него, а потом возвратился, значит, другие сделают то же самое. Для тебя это означает крах всех надежд. Даже если живущие здесь люди погибнут, их смерть твоим сородичам не поможет. Драконы не станут разумными. Я уже говорил и готов повторить в третий раз: любая свободно текущая сила всегда движется по пути наименьшего сопротивления. В замкнутой магической системе драконы-животные имели возможность получить свою долю магического пирога. Сейчас у них этой возможности нет. Сжатая до предела рингарольская магия сочится сквозь бреши в стене, окружающей Рингарол. Зачем ей пустые сосуды внутри себя, когда вовне эта пустота бесконечна? Мир меняется. Меняется безвозвратно. И ему совершенно без разницы, останутся в нем жить прежние хозяева и властители или они перемрут поголовно, а когда магическое давление внутри и снаружи сравняется, на их место придут другие, ничуть не похожие ни на вас, ни на нас. Вот так, дракон, — я снова уселся на камень. — Надеюсь, теперь я ответил на все вопросы.

— Нет, не на все, — изогнул шею Ти’хан.

— Не на все?

— Да. Ты не ответил на самый первый. Зачем ты пришёл, колдун?

Я усмехнулся.

— Странно, что ты не понял. Я пришёл заключить сделку.

— О чём? Если верить твоим словам, мы все смертники. Только одни сдохнут раньше, другие позже. Лично мне от тебя ничего не нужно. Как исчезнут мои враги, я всё равно не увижу, а всё остальное бессмысленно. И вообще — с врагами сделок не заключают. С ними сражаются.

— Нет так нет. Твоё право, — пожал я плечами. — Но учти, в твоих рассуждениях кроются две ошибки. Во-первых, люди давно уже не считают драконов врагами. А во-вторых… неужели тебе не хочется вернуть свободу себе и разум — сородичам?

Чтобы осмыслить сказанное, дракону понадобилось секунд пять.

— Ах-ха. Повтори, что ты сказал, хх-ха, — произнёс он с какими-то непонятными придыханиями.

— Я сказал, что тебе не враг и что, заключив сделку, ты спасёшь и себя, и сородичей.

— Твои предложения?

Я мысленно потёр рука об руку.

Дело, похоже, сдвинулось.

Осталось довести его до конца.

— Предложения предельно простые. Ты отменяешь проклятие, я выпускаю тебя на свободу.

— Ты издеваешься?! — взревел Ти’хан.

Из-под его когтей брызнули каменные осколки.

— Отнюдь, — я откинул ботинком прилетевший под ноги камушек, потом с ленцой потянулся и насмешливо посмотрел на дракона. — То, что я предложил — это всего лишь тезисы. Теперь поговорим о деталях.

— Хорошо. Давай говорить, — процедил дракон, перестав «царапать» скалу.

Я удовлетворенно кивнул.

— Итак, пункт первый. Люди. Они должны жить спокойно, никаких древних проклятий над ними висеть не должно. Это моя позиция, мои пожелания, мои интересы.

Ти’хан спорить не стал.

Уже хорошо.

— Отлично. Пункт номер два. Ты обретаешь свободу, живущим в Рингароле драконам возвращаются разум и магия. Согласен?

Ящер оскалился.

— Такая формулировка мне нравится больше. Однако ты не сказал главного. Кто и как вернёт разум моим сородичам? Отмена прежнего заклинания здесь не поможет. Проклятие, направленное на людей, ещё не сбылось и, значит, имеет обратную силу, но что касается нас, драконов… — Ти’хан покачал головой. — Нет. Нашу часть заклинания отменить не получится.

— А если использовать магию не в полсилы, а полностью?

— Но ты же знаешь, здесь это невозмо… — дракон внезапно осёкся. — Ты хочешь сказать, что…

Я кивнул.

— Да, отменить драконово заклинание может только дракон, а отменить сбывшееся драконово заклинание может только дракон, обладающий полной магической силой. В Рингароле: а — имеется один разумный дракон, бэ — полной силой он не обладает. То есть, чтобы соблюсти второе условие, ты должен восстановить свой магический потенциал. Вопрос: как это сделать? Ответ: найти выход во внешний мир. Именно там ты получишь желаемое.

— Найти выход, только и всего, — в голосе ящера звучали досада и раздражение. — Мы искали его четыреста лет, но так и не нашли.

— Значит, искали неправильно. Не там и не так.

— Ты знаешь, как правильно?

— Предполагаю, — весело подмигнул я дракону. — Бэз, по крайней мере, его отыскал.

Ти’хан в очередной раз закрыл глаза. Думать ему я не мешал, хотя и хотелось, ведь думал он долго, больше минуты.

— Хорошо. Я согласен на сделку, — ящер хлестнул хвостом по камням, расправил крылья и «горделиво» выпятил нижнюю челюсть. — Но при одном условии. ТЫ обязуешься отыскать для меня выход из Рингарола.

— Я обязуюсь помочь ТЕБЕ отыскать выход из Рингарола, — моя челюсть тоже умела выпячиваться, причем, не хуже, чем у «партнёра». — И, кроме того, мы не должны нападать друг на друга и начинать новую войну между людьми и драконами.

— Ладно. Пусть так, — нехотя согласился Ти’хан. — Сделка заключена, теперь подтверждение.

Он вскинул голову и раскрыл пасть.

Огненная струя ударила вверх и… превратилась в пылающий шар.

Дракон требовательно посмотрел в мою сторону.

Что делать, я уже догадался.

В шар ударила молния, и через неуловимо короткий миг он превратился в миниатюрное «солнце». Ярчайший свет озарил плато, на песок легли резкие тени. Каждая впадинка, каждый камушек, каждый холмик были теперь как на ладони.

— Обязуюсь исполнить свою часть соглашения — не начинать войну и отменить проклятие, наложенное на людей и призванное уничтожить их род на веки вечные, — пророкотал дракон.

— Обязуюсь исполнить свою часть соглашения, — выкрикнул я как можно громче. — Не начинать войну, выпустить дракона Ти’хана из этой свёртки пространства и помочь ему отыскать выход во внешние миры.

Волшебное «солнце» лопнуло с оглушительным грохотом. Нас осыпало ворохом искр. Они не были ни холодными, ни горячими, но я ощущал каждую — как они проникают сначала в меня, а затем в астрал, где складываются в моего двойника.

— Что будет, если я нарушу свои обещания?

— Ты потеряешь себя, — в ответе дракона не чувствовалось ни ерничества, ни издевки. — Исчезнет связь между тобой и твоей истинной сутью. Это даже не безумие. Это полное разрушение личности.

Я ухмыльнулся.

— Значит, не будем и пробовать.

— Это правильно, — кивнул ящер. — Обещания надо выполнять. С какого начнём? Кто первый?

— Видимо, я. У меня обязательств больше, хотелось бы уравняться. Вот только…

— Что только?

— Понимаешь, когда Бэз строил эту «тюрьму», он обладал полным набором магий — электрической, человеческой и драконьей. Две первые у меня есть, а третью… — я сделал вид, что смущён. — В общем, я надеялся получить её здесь.

Ти’хан какое-то время недоуменно пялился на меня своими болотистыми глазами, а затем буквально согнулся от хохота:

— Ах-ха-хах-ха! Ну, ты и хитрец, колдун! Ну, пройдоха! Так меня развести! Ох, уважаю…

Смеялся он, наверное, секунд десять, а отсмеявшись, вдруг резко взмахнул крыльями и взмыл в небеса.

Сделав надо мной пару кругов, дракон прокричал с высоты:

— Твои слова можно считать нарушением договора, ведь ты не можешь выполнить, что обещал. Но я не могу не откликнуться на твою просьбу, поскольку это и в моих интересах.

Задрав голову, я смотрел, как Ти’хан поднимается всё выше и выше и ловил каждое брошенное им слово:

— Кроме того, в тебе уже есть наша магия, я её чувствую, только она очень слаба. Надо просто добавить силы. Держи, колдун!.. Ну, что ощущаешь?

— Да, собственно… ничего, — развёл я руками и вдруг ощутил, что тело обрело невероятную лёгкость. Затем воздух передо мной задрожал, а на ближайшем камне загорелся ярко-оранжевый огонёк.

— Нет-нет, не надо играться с силой! — заволновался ящер. — Ты не дракон, и, значит, не можешь накопить её много. Нашу магию растратить легко, а собирать долго. Используй её на дело, все тренировки потом.

Я мысленно чертыхнулся. Действительно, чуть не истратил полученную от дракона энергию на «безделушки».

Сосредоточился. Припомнил, что делал Бэз, когда расширял драконью «тюрьму».

Оказалось, ничего сложно. Почти то же самое, что исполнить на оперной сцене все партии от сопрано до баса. Сущие пустяки для певца, обладающего диапазоном голоса в пять с половиной октав.

Уже через пару секунд небо над нами словно бы раскололось. В протянувшемся от горизонта до горизонта «разломе» виднелись звёзды.

— Дорога открыта! Твой ход, дракон!

— Я отменяю проклятие! — громыхнуло из поднебесья.

Незримая колдовская волна прокатилась по горному пятачку и унеслась дальше, прямо сквозь стены «тюрьмы», заполняя собой весь Рингарол, очищая его от древнего зла.

— Сколько времени тебе надо, чтобы подготовиться к поиску?

— От года до двух.

— Жду тебя через два года на северо-западе, в Драконьих горах, — донеслось с высоты. — До встречи, колдун Василий!

— До встречи, дракон Ти’хан, — прошептал я, следя за тем, как владыка небес сперва превращается в точку, а потом и вовсе теряется среди плывущих через «разлом» облаков.

В моей руке опять покоился ключ.

Дверь, которую требовалось открыть, располагалась на горном склоне, шагах в двадцати от меня. Почему я её раньше не видел? Сила дракона. Минуту назад её не было, а теперь есть. Условие выполнено, пора возвращаться к нашим…