Эльфы сумеречной башни

Глава 15. Трущобы

Прошло уже три дня после бала у Императора. Раймон изо всех сил следовал совету Свеа – тренировался от заката до рассвета. Хуже дело обстояло с миньонами, которых ему велели завести. Подойти к борделю ближе, чем на сотню метров, он так и не смог. Затащить к себе в постель кого-то малознакомого – тоже. Дарел только разводил руками, выслушивая сбивчивые отговорки полуэльфа. Свеа кормила его ещё дважды, но Раймон и сам понимал, что дальше так продолжаться не может – он брал у Свеа слишком много и ничем не помогал. Свеа была не согласна. Один и тот же разговор повторялся изо дня в день, но ни в чём Раймона не убеждал.

– Ты считаешь, что обмен силой – оскорбление для миньона. Ты всё ещё считаешь миньона жертвой, но это не всегда так. Для многих подобная участь желанна.

– Не вижу очереди из добровольцев, – бурчал Раймон в ответ.

– А ты как хотел? Ты вампир всего пару недель. Силы у тебя не много, и у людей нет резона просить у тебя покровительства. Это приходит со временем, но вот парадокс – со временем ты сам можешь не захотеть делиться силой.

– Свеа, я всё понимаю… Но… Не могу. Ты же сама признаёшь – лечь под меня вовсе не предел мечтаний. Думаю, согласится только та, кому вовсе не на что больше рассчитывать.

Свеа подняла бровь. Слышать слова Раймона было неприятно, но она решила не начинать ссору.

– Так найди того, кому больше не на что рассчитывать. Ты всё ещё выдумываешь что-то насчёт трущоб и полукровок? У вампиров нет ни того, ни другого. Завтра в трущобах может оказаться тот, кто вчера был при дворе. А раса твоя и вовсе никого не интересует. Но если так тебе проще – отправляйся туда, в трущобы.

Дарел, с которым Раймон стоял в карауле на следующее утро, подробно выслушал всё, рассказанное Раймоном, и велел на вечер ничего не планировать. Планов у Раймона и так не было, зато любопытство раздирало, и он легко последовал за приятелем.

Взяв лошадей в конюшне Свеа, они направились в самую западную часть города, квартал Святой Марты. Раймон крепко сжимал поводья, наблюдая, как проплывают по обе стороны полуразрушенные домишки, так непохожие на центральные районы.

– Это самый старый квартал в городе, – сказал Дарел, заметив его интерес. – Здесь живут в основном люди.

– Трущобы, – оборвал его Раймон. – Что мы здесь делаем?

– Сейчас увидишь.

Дарел остановил коня напротив небольшого, относительно аккуратного домика. На вывеске над дверью красовался оскаливший пасть волк, держащий в когтистых лапах розу.

Следуя за спутником, Раймон вошёл внутрь и уселся за один из столиков рядом с круглой сценой.

– Что это за место? – спросил он в который раз, но в ответ получил лишь хитроватый косой взгляд.

– Сейчас увидишь.

По щелчку Дарела им принесли напитки, и некоторое время они сидели, молча потягивая эль.

– Какие тебе нравятся? – спросил Дарел наконец.

Раймон пожал плечами. Перед глазами встал образ светловолосой Ингрид, но он определённо не хотел иметь под боком кого-то похожего – слишком больно было вспоминать обо всём, что осталось позади.

– Увижу – скажу, – ответил он.

Дарел задавал ещё какие-то вопросы, не имевшие для Раймона особого значения, и за пустым трёпом полуэльф не заметил, как на сцене появился стареющий мужчина в белоснежном парике. Несмотря на то, что на плечах его был светский камзол, весь он вызывал ощущение поношенности и никак не тянул на обитателя центральных районов города.

– Дамы и господа, рад представить вам еженедельную ярмарку, где вы найдёте деликатесы на самый изощрённый вкус, – объявил мужчина и поклонился.

Раймон попытался вскочить с места, но Дарел тут же усадил его обратно.

– Куда ты меня привёл? – прошипел полуэльф. – Это что – рынок рабов?

– Уймись! Здесь всё добровольно.

– Бордель?

Дарел недовольно крякнул и убрал руку с плеча Раймона.

– Всё! Я от тебя устал.

Дарел не сомневался, что запал приятеля остынет, но этого не произошло. Раймон встал и, в два шага преодолев расстояние до выхода, вырвался на улицу.

Воздух трущоб наполнил его грудь. Он казался странно знакомым, почти родным, особенно после затхлого духа ярмарки. Отвязав коня, Раймон медленно пошёл по улице, разглядывая окрестности. Гленаргост был огромен и роскошен. До сих пор Свеа показывала лицо Гленаргоста, теперь же Раймон увидел и изнанку. Трущобы здесь были точно такие же, как и в приграничном Дорлифене. Те же опустевшие исхудавшие лица, те же протянутые неведомо к кому руки, те же разбитые повозки вдоль улиц.

Шум в проулке привлёк его внимание, и Раймон оглянулся на звук. Трое крепких парней метелили какую-то оборванку, лежащую на земле. На секунду полуэльф замер, почувствовав, будто возвращается в далёкое прошлое. В бесконечную безысходность, когда сопротивление приравнивается к преступлению. Громил было трое, но смотреть со стороны Раймон не мог.

Можно было окликнуть парней, но не хотелось. Он никогда не любил лишних слов.

Отпустив коня, Раймон прыжком преодолел расстояние, отделявшее его от места драки, и, схватив одного из нападавших за шиворот, со всей силы отшвырнул в сторону. Крепкий бродяга взлетел в воздух неожиданно легко и взвыл, проламывая спиной изгородь. Ещё один обернулся, но сделать ничего так и не успел. С неожиданной яростью Раймон рванул его вверх и впился в горло. Жертва трепетала в руках, и кровь её была горьковатой, отравленной алкоголем и дурной едой. Но эта кровь была тем, чего ему так не хватало, и Раймон пил, не обращая внимания на слабое сопротивление, пока громила не затих, обвиснув безвольной куклой.

Раймон отшвырнул неподвижное тело в сторону, даже не глянув на него, и обернулся к лежавшей на земле бродяжке.

Двое других громил уже исчезли, а девчонка лет восемнадцати, избитая и худая, судорожно перебирала локтями, пытаясь отползти как можно дальше. Она была слишком тощей для человека, а когда ветер чуть приподнял её свалявшиеся волосы, Раймон увидел под ними надорванное острое ушко.

– Как тебя зовут? – спросил полуэльф.

Девучшка отползла ещё на пару дюймов. Раймон видел, как хлопают длинные ресницы на покрытом синяками и чёрными лице.

– Я уже поел, – сказал Раймон и протянул ей руку.

Секунду девчушка колебалась, а потом крепко схватилась за запястье вампира и потянулась всем телом, поднимаясь.

– Спасибо, – выдохнула она.

– Ты не ответила.

– Сильвара, – девчонка отвела глаза и сжалась, будто приготовившись к удару.

– Эльфийское имя, – произнёс Раймон и кивнул самому себе. – Что ты здесь делаешь?

Взгляд девчонки метнулся к нему и снова уткнулся в землю.

– Я… Застряла тут. Шла на Ярмарку – предложить себя, но меня не пропустили.

Раймон вздрогнул.

– Вот так просто? Своё тело за деньги?

Взгляд Сильвары снова взметнулся вверх. Секунду она смотрела на Раймона с вызовом, а потом привалилась спиной к изгороди и заплакала.

Раймон опешил на секунду. Даже у чувствительной Ингрид он никогда не видел таких откровенных проявлений эмоций.

Сильвара всхлипывала, явно пытаясь заставить себя замолчать, но не могла – и лишь сильнее билась в истерике. Тонкие руки её в изодранных рукавах платья сжимали хрупкое тело, состоявшее, казалось, из одних костей.

– Пошли, – сказал Раймон решительно и потянул девчонку за плечо, заставляя встать. – Верхом ездить умеешь?

Сильвара покосилась на лошадь, хотела что-то сказать, но не смогла, так что Раймону пришлось попросту затащить её на круп, усадить и положить руки Сильвары на край седла.

– Тут недалеко, – сказал Раймон, трогая коня. Ещё какое-то время он шёл, наслаждаясь странной ностальгией по этим изломанным контурам прогнивших зданий. Сильвара понемногу затихала. Бросив на неё косой взгляд, Раймон увидел, что та скрючилась в седле и с опаской смотрела на спасителя, который вполне мог оказаться и убийцей.

– Ты боишься меня? – спросил Раймон. Мысль казалась ему странной, но Сильвара кивнула.

– Вы – вампир. Я видела… как вы убиваете.

– Разве на ярмарке тебя бы не отдали вампиру?

Сильвара не ответила, только уставилась куда-то между колышущихся лопаток лошади.

– Там я знала, чего от меня хотят, – сказала она, наконец, когда оба уже приблизились к особняку Свеа.

Раймон остановил коня и обернулся к своей находке.

– Ничего я от тебя не хочу, – сказал он. – Просто… Не люблю, когда трое бьют одного.

Сильвара вскинулась и с недоверием посмотрела на вампира.

– Тогда зачем забрали с собой?

Раймон пожал плечами.

– Не бросать же тебя там. Ты же вся избита, а они вернутся, – Раймон усмехнулся. – Я таких немало видел. Ещё бы и отомстили тебе за своего дружка. Знаешь… – он задумался. – Ты уверена, что хочешь стать миньоном?

Сильвара отвела взгляд и пожала плечами.

– А куда ещё? Эльфу у Марты две дороги… В бордель и… Так хоть один иметь будет.

– Мне нужен миньон, – сообщил Раймон, решившись.

Сильвара подняла голову, и в глазах её страх мешался с надеждой.

– Вы… Я… – она одним каким-то плавным движением соскользнула на землю и, упав на колени, поймала руку Раймона и прижалась к ней губами. – Если правда – вы не пожалеете. Я справлюсь, вот увидите. Хотите, я прямо сейчас? – она потянулась к ремню Раймона, и тот едва успел оторвать от себя её руки, когда по улице загремели колёса кареты. Двое лошадей по знаку кучера замерли в полуметре от говоривших. Дверца, украшенная гербом Свеа, открылась, и на подножке появилась скорченная фигура.

– Свеа… – выдохнул Раймон, с трудом узнав свою покровительницу. Даже возвращаясь от Ламии глубокой ночью, Свеа всегда держала себя в руках. Сейчас же её волосы были перепачканы в крови, и сама она явно не могла стоять без посторонней помощи. Кучер поспешил к госпоже, но Раймон оттолкнул и его, и Сильвару, всё ещё цеплявшуюся за рукава полуэльфа, и подхватила Свеа на руки. Та бессильно приникла к подставленной груди и выдохнула:

– Ты… Опять…

Не говоря ни слова, Раймон бережно погладил вампиршу по волосам и поцеловал в перепачканный кровью лоб.

– А это?.. – Свеа перевела взгляд на замершую в стороне до смерти перепуганную эльфийку.

– Я нашёл миньона, Свеа. Её зовут Сильвара.

Свеа усмехнулась, и через секунду лёгкий смешок превратился в истерический хохот. Тонкие, неожиданно хрупкие плечи тряслись в руках Раймона, и он не знал, что делать с этим внезапным приступом.

– Ничего, – сказала наконец Свеа, отсмеявшись. – Это хорошо, что ты стал самостоятельным. Очень вовремя и очень хорошо.

– Свеа, ты бредишь?

Свеа покачала головой и попыталась оттолкнуть его, но не смогла.

– Пойдём в дом? – попросил Раймон, и на сей раз Свеа кивнула.

– Пошли. А как же твоя… миньон?

– Алмонд же может о ней позаботиться? Ты не против?

Свеа обессилено покачала головой.

– Пошли. И ты… Сильвара.

Раймон посмотрел на девушку и подтвердил слова вампирши кивком. Всё ещё придерживая Свеа, которая едва перебирала ногами, полуэльф направился ко входу. Едва двери за ними закрылись, не обращая внимания на слабое сопротивление, он попросту подхватил вампиршу на руки и понёс в спальню. Уложил на постели и только теперь, отведя в стороны полы плаща и накинутого на голое тело камзола, увидел, что дело не обошлось обычными лёгкими пытками. Живот Свеа рассекали глубокие раны, которые для человека вполне могли бы стать смертельными.

– Это она? – спросил Раймон, поднимая на Свеа глаза, полные ярости.

Свеа не ответила, но это могло означать только одно – она.

Сбросив плащ, Раймон принялся торопливо и осторожно освобождать Свеа от одежды. Исполосованным оказался не только живот. Грубо, будто бы нарочно, были изрезаны такие нежные обычно соски. Раймон невольно вспомнил, с каким удовольствием касался их губами, опасаясь причинить лишнюю боль даже самым лёгким укусом. Иссечён был пах, так что Раймон не сомневался, что об обычной процедуре лечения можно и не думать. Подняв глаза, он попытался выискать в глазах Свеа признаки боли, которую та не могла не испытывать, но голубые глаза были будто бы припорошены пеплом безразличия.

– Тебе всё равно? – выдохнул Раймон, не сдержавшись.

Свеа не ответила, и это Раймона не удивило. Вряд ли кто-то другой вообще мог бы сейчас говорить.

– Свеа… – не придумав ничего лучше, Раймон коснулся губами кусочка белой кожи на животе вампирши. – Я сейчас, минуту.

– Не надо… миньонов…

Раймон не слушал. Стрелой вылетев из комнаты, он бегом отыскал Алмонда, приказал позаботиться о девчонке в прихожей и принести бинты – бинты в первую очередь. Алмонд кивнул. На лице адъютанта не было ни капли недоумения или волнения.

Раймон же вернулся в спальню к Свеа и, усевшись в изголовье, положил её голову к себе на колени.

– Сейчас, совсем чуть-чуть потерпи, Свеа.

Свеа поймала его руку и прижала к щеке, а носом уткнулась в живот. Раймону захотелось прижать её ещё крепче. Он пытался представить себе, что за существо может быть настолько жестоким. Раймон видел достаточно равнодушия и ненависти, но не мог представить, что могло бы заставить человека ненавидеть Свеа. Свеа никогда не давала повода для злости. Она была будто соткана из бархата, приятным пушком ложившегося на кожу. Она была уставшей и измученной, и всегда думала о ком угодно, только не о себе. От мысли о том, что какая-то женщина может так беззастенчиво ломать столь хрупкую драгоценность, тугой комок подступал к горлу и взрывался, заполняя яростью всё существо.

Тихий стук прервал мысли полуэльфа. Раймон торопливо накрыл Свеа покрывалом и, осторожно опустив лежавшую у него на коленях голову на подушки, открыл Алмонду. Молча взяв из рук адъютанта стопку белых лент и таз с водой, Раймон опустил всё это на пол рядом с постелью Свеа и, снова отбросив покрывало в сторону, принялся очищать и обрабатывать раны. Свеа внимательно наблюдала за ним из-под полуопущенных ресниц, но ничего не говорила. Наконец, обмотав бинтами торс и промежность вампирши, Раймон снова подсел поближе к её голове и приподнял, заставляя прикоснуться губами к своей шее. Свеа слабо прикусила её зубами и тут же обмякла.

Раймон закусил губу в предчувствии боли, ногтем резанул по шее, пуская первую кровь, и снова прижал губы Свеа к себе.

Вампирша глотала с трудом, только то, что само падало ей в рот, а Раймон в бессилии крепче прижимал к себе её тело.

– Так нельзя, – прошептал он, когда слабость заставила его отстранить Свеа и зажать ранку кусочком белой ткани. Раймон опустился на постель рядом с вампиршей, обнимая её и прижимая вплотную к себе. – Ты не заслужила этого, Свеа. И я не хочу видеть тебя такой.

Свеа очень слабо усмехнулась, а Раймон внезапно пожалел о том, что так ни разу и не осуществил своё желание, не приник губами к промежности Свеа и не насытился её соками. Сейчас кровь полуэльфа действовала слишком слабо, и Свеа почти что не стало легче.

– Я больше не пущу тебя к ней.

Свеа молчала, продолжая чуть заметно улыбаться и пытаясь крепче прижаться к Раймону.

– Ты не сможешь, – выдохнула она.

Раймон сжал зубы. Это было так похоже на фразу, которую он уже слышал однажды: «Что ты сможешь мне дать?».

Уговаривать он не хотел. Он не любил уговаривать. Только крепче сжал зубы и поцеловал Свеа в висок.

– Спи. Я буду с тобой.