Эльфы сумеречной башни

Глава 27. Владыка.

Первые лучи солнца выбивались из-за горизонта. Голубые перья облаков рассеивали их, создавая невероятный мираж.

Свеа направила виверну вниз и заложила круг над стенами башни Синего Дракона. Двое охранников повторили её манёвр, а затем вся троица зависла над парадными воротами.

– Ксавье, – позвала Свеа негромко, и один из её спутников тут же подвинул свою виверну на два метра вперёд. – Ты останешься снаружи. Найди укрытие, из которого тебе будет хорошо видно всё, что происходит в башне. Если до вечера мы не появимся – возвращайся к Раймону.

– Да, командор.

Свеа поморщилась, но промолчала.

Виверна сопровождающего повернула в сторону и скрылась среди холмов.

– Полетели. Поздороваемся.

Свеа вывела виверну на открытое пространство и демонстративно заложила ещё несколько кругов, позволяя всем бездельникам сбежаться и образовать у ворот немалую толпу. Только после этого она опустила виверну на землю и стала ждать, не покидая седла.

Охрана появилась через полминуты. Проигнорировав нацеленные на неё луки и выставленные в её сторону копья, Свеа сообщила:

– Делегация от её величества Сильвары. С кем мне следует говорить?

В толпе произошло шевеление. Охрана не двинулась с места, продолжая держать визитёршу на прицеле. Однако ещё через пару минут двери центральной башни открылись, и на пороге показался эльф в такой же воинской одежде, но опоясанный синей шёлковой лентой.

– Капитан Дариэль. С кем я говорю?

– Моё имя Свеа. Уполномоченный представитель королевы Сильвары.

По лицу эльфа пробежала тень. Свеа не сомневалась, что того смутило упоминание «королевы Сильвары». Значит, капитан был уверен, что малышка уже покоится в могиле.

– Я хочу видеть владыку Белла, – сообщила Свеа.

– Владыка Белл не принимает.

Свеа нахмурилась, приготовившись продолжить спор, но не успела: двери снова раскрылись, и вылетевший оттуда мальчишка потянул капитана за плечо и зашептал что-то ему на ухо, прикрывая рот рукой.

Гонец снова скрылся в дверях, а капитан отодвинулся в сторону и легко поклонился.

– Прошу, – предложил он, указывая на дверь, но едва Свеа спешилась и отпустила виверну, стражи вновь преградили ей дорогу.

– Оставьте оружие здесь, посол. В нашем доме царит мир.

Свеа ответила не сразу. Расставаться с мечом не хотелось абсолютно, даже при том, что она знала, что в одиночку вряд ли прорвётся с боем. И всё же именно это стало решающим аргументом. Сделав над собой усилие, она отстегнула ножны и протянула их перед собой, давая понять, что оружие отдаст только лично в руки капитану.

Дариэль подошёл и с поклоном принял клинок.

Свеа бросила взгляд на сопровождающего, и тот точно так же отдал капитану свой меч.

Только после этого стражи расступились, и Свеа смогла пройти в Башню.

Архитектура башни была проста – видимо, все они были похожи друг на друга. Сопровождаемая враждебными взглядами охраны, стоящей у каждых дверей, Свеа поднялась на верхний этаж и остановилась у дверей зала Власти. Здесь охраны было вдвое больше, и Свеа видела, что в других концах коридора тоже стоит стража.

Она распахнула двери и вошла.

Белл сидел на кресле, похожем на то, что уже видела вампирша. Только барельефы на подлокотниках отблескивали не золотым, а синим.

– Приветствую тебя, – Свеа поклонилась и остановилась на некотором расстоянии от Владыки.

Белл молчал. Свеа отметила, что для эльфа он выглядит довольно взрослым, если не сказать старым. Под глазами его залегли морщины, а губы были плотно сжаты.

Белл так же беззастенчиво разглядывал гостью.

– Зачем ты здесь? – спросил он, когда молчание откровенно стало затягиваться.

– Я пришла говорить с тобой от лица Владыки всех эльфов.

– Владыки, – Белл фыркнул.

– Владыки, – повторила Свеа ровно.

– Кого ты называешь Владыкой? Жалкого предателя?

Рука Свеа опустилась туда, где должен был находиться эфес, и замерла.

– Я называю Владыкой, – продолжила она так же спокойно, – наследницу дома Золотого Дракона. О наместнике же мы можем поговорить отдельно.

Белл снова фыркнул. Свеа увидела, как сжимается в кулак его рука, лежащая на подлокотнике. Взгляд Белла устремился куда-то вдаль, сквозь вампиршу.

– Он должен был прийти сам, – сказал Белл тихо.

– Если бы это и было уместно, её величество серьёзно ранена и не может покидать дворца.

Белл со злостью посмотрел на Свеа.

– Не валяй дурака, упыриха. Мы оба говорим о Раймоне, – последнее слово дышало ядом. – А до вашей девчонки мне нет дела.

– Я была бы рада, если б это было так, – ответила Свеа спокойно, – но меня сюда привели не дела Раймона, а несчастье, приключившееся с законной королевой.

Белл снова фыркнул.

Свеа засунула руку под плащ. Тут же караульные у дверей заняли боевую стойку, но, помедлив лишь секунду, Белл дал им отмашку, и те опустили оружие.

– И чего ты хотела добиться? – спросил Владыка.

Свеа замешкалась. Она ожидала, что Белл попытается отрицать свою причастность к покушению, но тот не реагировал никак.

– Я хотела узнать, кто из ваших людей не послушал вас и выпустил эту… – Свеа вынула всё же из-за пазухи стрелу. – Эту стрелу в нашу королеву.

Белл пошевелился, удобнее устраиваясь в кресле.

– Стрелу пустили по моему приказу, – сказал он, откидываясь на спинку трона. – Ты это знаешь, и это знаю я.

– Довольно откровенное заявление, – заметила Свеа.

– Оно предназначалось не тебе.

Свеа промолчала, пытаясь понять, чего же добивается Белл.

– Но он придёт ко мне, – продолжил Владыка. – Стража…

Он качнул головой, и двое стражников рванулись к Свеа. Вампирша едва успела придушить одного из них, а другому впиться в горло зубами, когда ещё четверо ворвались в раскрывшиеся двери.

Свеа отшвырнула от себя жертву и рванулась к нападавшим. Она сделала всего пару шагов, прежде чем летящие справа и слева стрелы заставили её упасть на мраморный пол.

Краем глаза она заметила полыхающее огнём тело сопровождающего.

Ксавье прождал несколько часов. Он мог бы потерять бдительность, если бы не успел прослужить под началом Свеа более десяти лет и не знал теперь, что командор не отдаёт приказов напрасно.

Когда солнце уже коснулось противоположной стороны горизонта, вампир увидел, как несколько стражей волокут по двору утыканное стрелами существо. Золотые волосы закрывали глаза, но он знал командора достаточно, чтобы не сомневаться. В первый миг рука инстинктивно рванулась к мечу – и тут же опала. Свеа отдала приказ. И приказ был отдан не зря.

Кликнув виверну и не думая о том, что впереди его ожидает ещё не спустившееся солнце, Ксавье бросился назад, к башне Золотого Дракона.

Раймон слушал доклад молча, и только тот, кто знал его всю жизнь, мог бы заметить, как мрачнело лицо наместника с каждым словом.

Он отвернулся к окну и прислонился к стеклу лбом. Никогда ещё Раймон не чувствовал себя таким одиноким. Впрочем, нет. Он был таким одиноким давным-давно, в доме Синего Дракона. С тех пор, что бы он ни делал, рядом всегда был кто-то, кто готов был выслушать и простить. Свеа. Или Силь.

Только сейчас он заметил обступившую его пустоту. Раймону всегда было легко принимать мгновенные решения, которые не позволяли думать. Так он заступился за Тауфина. Так он заслонил собой Императора. Сейчас было так и не так одновременно. Он должен был решать сам, и у него было время обдумать решение со всех сторон. Но каждая потраченная минута могла быть минутой страданий для Свеа.

А медлить смысла не было – он понял это внезапно. Он знал, кто виновен в покушении и некому было сказать, прав он или виноват.

– Войско готово?

– Всегда, наместник! – выдохнул Ксавье.

– Передай Грэму, пусть выступает к башне Синего Дракона. Я хочу, чтобы до утра он выжег там всё дотла. Белла пусть доставит ко мне. Живым.

Ксавье поклонился, но почему-то мешкал, и Раймон нетерпеливо оглянулся к нему.

– Простите… наместник… А Свеа?

Раймон поморщился.

– Само собой. Свеа тоже ко мне.

Раймон даже не пытался уснуть, хотя мысли толком и не лезли в голову. Всё время вспоминалось улыбающееся лицо Свеа, хотя он уже и не мог вспомнить, когда видел её такой. Потом перед глазами вставала спина Сильвары, истыканная стрелами. А затем смеющееся лицо Белла – совсем молодого, такого, каким Раймон запомнил его с их последней встречи.

Он мерил шагами комнату, то и дело замирая на месте и глядя в камин, озарённый магическим пламенем. А затем снова срывался вперёд, чтобы сделать ещё два шага и замереть.

Перед самым рассветом раздался стук в дверь.

– Да! – крикнул Раймон, уверенный, что в коридоре его ждёт гонец от Грэма. Сотни виверн вполне должно было хватить, чтобы уничтожить то, что он привык считать своим домом, и Раймон рассчитывал получить вести с поля боя к утру.

Однако, когда дверь открылась, на пороге стоял вовсе не Грэм и не кто-то из адъютантов.

Ингрид, прекрасная и холодная, вплыла в гостиную и прикрыла за собой дверь.

Она остановилась, кусая губы, от чего те становились ярко-розовыми, как спелая клубника.

«Что ты здесь делаешь?» – хотел спросить Раймон, но вид этих губ остановил его, он будто бы разом забыл все слова.

– Раймон… – Ингрид снова прикусила губу, прежде чем смогла заговорить. – Я думала о нашем разговоре.

Раймон молчал. Почему-то то, о чём думала Ингрид, сейчас абсолютно его не волновало.

– Ты изменился, – выдохнула Ингрид, и Раймон снова промолчал. Ответ знали они оба: восемьдесят лет – это целая жизнь.

– Раймон, – продолжила Ингрид, – что бы ни было между нами… Между нами всеми… Он наш брат.

Раймон отвернулся к окну. Отсюда башни Синего Дракона видно не было, но он будто наяву видел, как вырывается пламя из её бойниц.

– Отпусти его! – то ли приказ, то ли мольба, но в одной этой фразе было больше, чем Раймон слышал от Ингрид за всю жизнь. А потом лёгкий шорох ткани заставил наместника замереть, опасаясь обернуться и увидеть то, что он мог только представлять.

– Ты сказал… – Ингрид бесшумно приблизилась и, опустив руку на плечо Раймона, огладила его. – Сказал, что может быть… Если…

Раймон развернулся рывком, уже в повороте перехватывая тонкую кисть, так что Ингрид вскрикнула от боли и тут же закусила губу.

– Зачем? – выдохнул наместник во влажные, пахнущие жасмином губы.

– Он мой брат…

Раймон усмехнулся и чуть отстранился.

– За каждого по разу… стала бы ты?

Ингрид смотрела непонимающе, но в её глазах было нечто удивительно неземное, делавшее её осколком света или льда, застрявшим в ночи.

Раймон потянул эльфийку за руку и развернул к себе спиной. Ингрид снова вскрикнула – она явно ожидала другого. Всё её тело сотрясла дрожь, когда рука Раймона прошлась по белой гладкой ягодице, и палец наместника ненароком скользнул в едва приоткрывшуюся скользкую щёлочку. Ингрид тут же издала рваный всхлип.

– Уже влажная… Как шлюха…

Ингрид затрясло. Она попыталась вырваться, но тягаться с вампиром не было никакого смысла. Хранительница рванулась ещё дважды – Раймон спокойно удерживал её одной рукой, пальцами другой исследуя горячее влажное нутро.

– Представляю, как это было у вас с Бальдером… Он давал тебе то, чего ты хотела, а Ингрид? Он непохож на того, кто мог бы тебя взять…

На последних словах Раймон скользнул особенно глубоко, так что Ингрид задохнулась от неожиданности и стыда.

– Но ты всё равно выбрала его…

Вывернув назад левую руку Ингрид, а затем и правую, Раймон перехватил оба запястья одной рукой. Другой он развёл в сторону полы камзола и принялся расстёгивать ремень. Ингрид тихо всхлипывала внизу, но кровь, стучавшая в виски Раймона, заглушала всё. Высвободив собственную плоть, он ворвался в мягкое покорное тело одним долгим движением, закрыл глаза и резко выдохнул.

Тьма внутри отступала. Пустота заполнялась с неимоверной скоростью, и когда он качнул бедрами, в этом было больше удовлетворения, чем во всех титулах Империи.

– Ты не…

Раймон усмехнулся и, не переставая двигаться, наклонился к уху Ингрид.

– Что же я не? – спросил он, обжигая горячим дыханием нежную кожу.

– Не… по… – Ингрид тихо охнула и замолкла. Раймон видел, как по щекам её катятся слёзы, но они казались такими же нереальными, как и всё вокруг.

Наместник закрыл глаза, оставив себе лишь одно удовольствие – чувствовать тугое горячее нутро, принимавшее его раз за разом. Он не целовал и не ласкал Ингрид, как это было когда-то. Он брал её так, как не стал бы брать даже шлюху в имперском борделе – но именно так он хотел. Почувствовать, как туго сжимаются мышцы. Услышать, как тихо плачет под ним его мечта, его идол… Его прошлое.

Протяжно выдохнув, Раймон вошёл до предела и кончил. Тело обмякло, но разум оставался всё так же воспалён, будто и не было ничего. Он чувствовал, что мог бы повторять это ещё и ещё, пока не упал бы без сил. Эту жажду невозможно было утолить.

Наместник наконец отпустил руки Ингрид, и те безвольно обвисли по сторонам.

– Мне понравилось, – бросил он и отошёл, чтобы застегнуться.

Ингрид не вставала. Только когда Раймон уже отошёл к самой двери, Хранительница тихонько позвала:

– Рэй…

Она никогда не называла Раймона так, и оттого, что Ингрид использует имя, которым звали его только Свеа и Силь, стало неожиданно противно.

И всё же Раймон остановился.

– Ты… отпустишь… его?..

Уголок губ Раймона нервно дёрнулся.

– Белл будет жить. Это я тебе обещаю.

Раймон сидел на троне в зале Власти и нервно постукивал пальцами по подлокотникам.

Ярость отступила, но ощущение лихорадки не проходило.

Белл был здесь. На коленях. Он смотрел на него взглядом, полным такого знакомого презрения. Даже теперь Раймон не мог добиться от него большего, но теперь от этого не было больно.

– Пригласите Хранительницу, – бросил он вполголоса, наклоняясь к стоящему по левую руку Шарлю.

Адъютант кивнул и торопливо вышел прочь.

Раймон сосредоточил взгляд на недавнем Владыке. Странная истома прошлась по всему телу, будто он смог, наконец, покинуть седло после многочасового полёта.

– Ты посмел, – сказал он тихо, – напасть на моего посла.

– На твоего по… – Белл поперхнулся насмешкой, когда сапог одного из солдат, державших его за руки, уткнулся под ребро.

– На командора Свеа, – сказал тихо Ксавье, державший Белла за другой локоть, и сильнее заломил ему руку. Белл выдохнул, пытаясь сдержать стон.

Раймон усмехнулся, но в этот момент усмешка его больше походила на оскал.

– Почему ты всегда бьёшь безоружных, а, Белл?

– Пошёл… – новый удар под ребро заставил его замолчать.

– Тут любой разорвёт тебя на части даже без приказа. Так что лучше говори по делу, Белл. У тебя больше нет дома, а значит, ты не можешь быть мне полезен.

Белл молчал, с яростью глядя на наместника снизу вверх.

– Я хотел… – сказал он, и когда сапог конвоира снова ткнулся ему под ребро, Раймон знаком приказал солдату прекратить. – Хотел заглянуть в твои глаза, полукровка.

Губы Раймона дёрнулись. Вопрос, вертевшийся на языке, потонул в тумане ярости, но он сжал кулаки и заставил себя сдержаться.

– Чего же ты ждёшь… ублюдок?

Раймон выпрямился, выигрывая время, и в этот миг, наконец, открылась дверь, и на пороге показалась Ингрид.

– Я жду её, – сказал Раймон и улыбнулся. На Ингрид он не смотрел. – Твоя сестра отдала своё тело в обмен на твою жизнь. И ты будешь жить, Белл. Даже если я ещё пожалею об этом.

Белл зло усмехнулся.

– Вот и всё, чего ты хотел…

– Пятьдесят плетей ему, – приказал Раймон, не дожидаясь, пока тот договорит. – Затем позвольте Хранительнице ему помочь – если он пожелает. И пусть идёт на все четыре стороны, – Раймон ещё крепче сжал подлокотники. – Но пусть гонцы трубят у всех ворот – тот, кто даст ему кров, разделит его участь.

Краем глаза Раймон заметил, как Ингрид вздрогнула. Хранительница и без того стояла бледная, как мел, опираясь плечом о стену, а теперь, кажется, и вовсе собралась грохнуться в обморок.

Раймон улыбнулся и прямо посмотрел на неё.

– Видишь, Инг, я выполнил свою часть сделки.

Не говоря больше ни слова, Раймон встал и направился к выходу.

***

В комнате Свеа было холодно. Едва войдя, Раймон ощутил, как снова приливает ярость от этой мысли – и тут же отступает, когда чуть приподнимаются короткие ресницы вампирши. Будто теплой волной вымывает грязь и желчь.

Раймон шагнул к постели вампирши. Опустившись на краешек матраса, он поймал и крепко сжал тонкую, почти прозрачную руку. Ладони Свеа были сухими и холодными.

– Просто пара стрел.

– Как всегда… – Раймон покачал головой.

– Я не орала, когда их вытаскивали.

– Я знаю, – Раймон усмехнулся и крепче сжал её пальцы. – Ты ела?

Свеа какое-то время не двигалась, а потом покачала головой.

– Что же ты делаешь, командор?

Свеа фыркнула и поморщилась.

Раймон коротко поцеловал её руку. Отпустил и скинул на пол камзол, а затем развязал жабо и принялся расстёгивать рубашку. Свеа смотрела на него задумчиво, будто видела это всё в первый раз.

Заканчивая раздеваться, Раймон сбросил сапоги и, чуть подвинув Свеа в сторону, устроился на кровати рядом с ней.

– Давай, – он чуть приподнял вампиршу, прижимая её губы к своей шее. Свеа медлила секунду, а потом впилась в его тело зубами и принялась мягко посасывать.

– Твоя кровь горькая, – сказала она через некоторое время, отстраняясь.

– Это от усталости.

Свеа не ответила. Раймон крепче прижал её к груди и понял вдруг, что мысли исчезли. Все до одной. Он положил голову на плечо подруги и уснул, хотя вовсе не собирался спать.