Глава 10

— Леонид, а что вы делали с тремя ассистентками в лаборантской?

— Ничего…

— А почему тогда на вас кролик смотрит с таким уважением?

* * *

Наконец-то наступил последний день перед часом икс. Столько нервов было сожжено, столько событий произошло! Во-первых, вчера начали прибывать монаршие особы с мужьями, фаворитами, детьми, собачками или просто бедными родственниками. Европейская тусовка давно не собиралась таким многочисленным составом, а здесь отличный повод на других посмотреть и себя показать! Хорошо, что Восточный королевский дворец самый большой в Западной Европе, получилось всех разместить. Всё-таки сто тридцать пять тысяч квадратных метров, на которых расположено почти три с половиной тысячи роскошных помещений. Никогда ещё Паласио Риал де Мадрид не принимал столько титулованных гостей.



Во-вторых, Разумовский тоже приехал. С подругой. И почему я не удивлён? Он был в компании с Лерой Гончаровой, к которой неровно дышал. Вместе с ним приехал Лёха Голицын в паре с Ириной Юсуповой, Родион Трубецкой — с Вероникой Дашковой, а Саша Хованский — с Долгорукой Алёной. Девушки выглядели прекрасно, впрочем, как и всегда. Особенно им шли украшения от Пандоры, подаренные мной на приёме в Лазенках.

— Митяй, а чего Андрюха один? — я увидел Куракина, с независимым видом вышагивающим в одиночестве. Гости из России приехали, расположились в покоях, почистили пёрышки, и я в сопровождении Лопухиной повёл их выгуливать в парк. — Мне Аня сказала, ты забрал все десять пригласительных.

— Да не, он не один. Его спутнице надо отойти от долгого перелёта, завтра на торжестве присоединится.

— А чего ты его взял? Я же предупреждал, брать друзей. Из Куракина друг, как из навоза пуля.

— Скажем так, меня очень сильно попросили его взять.

— Да? Ну, ладно. Если тебе это важно, потерплю.

— Ярослав, расскажи, как тебе повезло победить мастера? И зачем ты открутил леди Джейн голову? — в наш разговор, мило улыбнувшись, влезла Валерия. Она держала Митю под ручку и изредка бросала на меня заинтересованные взгляды.

— Да, Ярик, расскажи! Нам очень хочется знать, — заслышав любопытную для всех тему, наследницы российских топовых кланов мигом тормознули своих сопровождающих, расположившись полукругом. Видя такое дело, Лопухина подошла ко мне сзади и взяла под локоток, потеснив Разумовского.

— В одной умной книге прочитал, что одарённые, начиная с мастеров, могут оживать. Поэтому тело лучше обезглавить, а в идеале ещё и сжечь. Можно и серебряным колом в сердце вместо головы с плеч, но это не точно. Надёжнее — голову.

— И всё же, как тебе удалось одолеть мастера, напавшего в составе боевой звезды? — спросила Дашкова.

— Вика, ты же читала моё интервью? — она кивнула в ответ. — Всё просто: пришёл, увидел, победил. Легко побеждать, когда чувствуешь в себе Силу.

— Хочешь сказать, ты — архимаг? — округлила глаза в притворном изумлении.

— Нет, конечно. Не буду тебя обманывать.

— А как же, «я чувствую в себе Силу архимага»?

— Вик, чувствовать и быть — как бы немного разные вещи. А вдруг, я — эмерит?

— Ты??? — на этот раз удивление не было притворным. — Ха-ха, хорошая шутка! Эмеритов не бывает, как и мужчин архимагов. Не хочешь говорить, что тебе помогли, лучше не сочинять, чтобы не выглядеть смешным. Ладно здесь все свои, и мы к тебе хорошо относимся, а если кто чужой услышит? — она глянула на Долгорукую.

— Да, — подключилась Алёна, — Ярик, мы же твои друзья! И с удовольствием послушали бы правдивую историю. А то в последнюю встречу ты так быстро нас покинул в компании Анны, что мы и не знали, что думать! Переживали… Может, тебя надо спасать из плена Лопухиной?

Я ободряюще положил ладонь на сжавшую мою руку Анны.

— У нас здесь что, средневековье с сексуальным рабством? Ань, я у тебя в рабстве? — она отрицательно замотала головой. — Вот, видите, никого спасать не надо. Сейчас княжна помогает мне с делами в качестве секретаря. Я решил поучаствовать в судьбе этой милой девушки. Защита слабых и обездоленных — какое другое занятие может лучше подходить испанскому принцу?

— То есть, она всего лишь твоя подопечная? — Юсупова решила прояснить до конца.

— Ирина, с какой целью интересуешься?

— А вдруг, я имею на тебя виды? — с вызовом ответила, вызвав предупреждающее покашливание своего спутника Голицына.

— Боюсь, твои виды не одобрит Глава клана Юсуповых.

— А где Мари? Я хотела увидеться с сестрой, — Ирина ничуть не смутилась.

— Она отдыхает на Канарах. Давно хотела к морю, и вот, мечта сбылась.

— Оооо! Никогда не была на Канарах! Мы бы с удовольствием слетали, правда, девочки? — Дашкова, сама непосредственность, теперь уже вызвала покашливание своего спутника.

— Королевский дом Бурбонов всегда славился своим гостеприимством. Но пока не буду ничего обещать до вступления в род. Сеньориты, позвольте на время украсть ваших спутников. Ань, займи наших гостей. Говорят, в местном пруду карпы ничуть не уступают карпам в Лазенках, — послал их в ту степь. Фууух, отделался на время.

— Пацаны, вы зачем в Тулу со своими самоварами? Здесь столько европеек на всё готовых, а вы с этими недотрогами, — мы как раз проходили мимо позировавших друг другу одарённых девиц в рангах новиков. Девицы увидели нас и приветливо помахали руками.



— Мальчики, идите к нам! — самая бойкая позвала нас к себе на вполне чистом русском.

— Сейчас! Только наши подруги вернутся, и придём! — крикнул в ответ Голицын и уже тише нам: — Да ну, бля! Ты посмотри на них — это же машинки для стрижки евро! Из нас пятерых этих прошмандовок только Куракин с Разумовским потянет. И то, не долго! Нет, наши лучше. Самостоятельные, богатые. А эти… Кроме титула и сисек нет ничего.

— Ты что, их знаешь? — удивился я.

— Чешка, француженка, румынка, венгерка и две болгарки из благородных. Нет, не знаю, служба безопасности поработала, предупредила, от кого на празднике держаться подальше. С такой уединишься, вмиг захомутает. Так что я выбираю наше, отечественное.

— Согласен с Алексеем, — Трубецкой посмотрел в след удалившимся подругам. — Девушкам от нас надо было только сопроводить к тебе на церемонию, так что изначально обо всём договорились. И нам спокойнее, никто лезть не будет, пока мы, якобы, заняты княжнами. Так что я поддержу отечественных производительниц, нищие амбициозные европейки — не для меня.

— Я тоже! — добавил Разумовский. — Для меня быть рядом с Лерой — это шанс. Может, она, наконец, увидит, что я к ней неравнодушен.

— Мить, а мне кажется, она тебя использует. Ты хоть раз с ней целовался? — спросил друга.

— При чём здесь это? — он густо покраснел.

— Чем больше девушку мы любим, тем меньше нравимся мы ей. Митяй, хочешь, чтобы она на тебя внимание обратила? — на мой вопрос он лишь согласно кивнул. — Тогда слушай меня. Я тебе помогу взять эту крепость.

— А ты, прям, такой опытный сердцеед? — язвительно заметил подошедший поближе Куракин.

— Дюша, тебе до сих пор не даёт покоя твой проигрыш в гонке? — каюсь, не удержался, подколол.

— Я уж и забыл. А ты, видимо, кроме гонки и похвастать ничем не можешь. Всем заливаешь про свой уровень архимага и про выдуманные победы. Ведь всем понятно, что ты трахаешь Мухину, а она тебя расписывает в лучшем свете, публикует постановочные фото!

— Андрей, прекрати! — Разумовский попытался успокоить брызжущего ядом Куракина. — Ярослав пригласил нас в гости, и с нашей стороны будет невежливо…

— Димон, разве я не прав⁈ — Куракина несло. — Вон, посмотри, даже какую-то зубочистку на пояс нацепил вместо нормального клинка. Что, Ярик, не дают пока нормального оружия, чтобы не порезался?

— Дурак ты, Дюша. Но я на дураков не обижаюсь, как и не собираюсь никому ничего доказывать. Иди, погуляй, остынь, а мне надо с Митей поговорить. Пацаны, миль пардон, давайте чуть попозже продолжим, — я схватил Разумовского за рукав и отвёл его в сторону.

— Ярослав, ты меня извини, не знал, что Андрей опять в бутылку полезет, — посыпал голову пеплом Дмитрий.

— Да хер с ним, горбатого могила исправит. Надеюсь, от него и его спутницы не будет проблем? Не хотелось бы сор из избы… С кем, кстати, он прилетел?

— Думаю, не будет. Меня просили не говорить, но я намекну. Графиня Северная, — заговорщицки понизил голос Митяй.

— Не слышал о такой. Тоже из вашей тусовки? Или грелка Андрюхи? — на мои вопросы он лишь хмыкнул и неопределённо пожал плечами. — Да бог с ней, я хотел с тобой про Леру. Покажи ей, что ты парень с яйцами, а не собачка, ждущая, пока её погладят. Женщины любят целеустремлённых и напористых. Помнишь Ржевского? Бывало, подойдёт к даме и сразу предлагает впендюрить.

— Из-за чего часто получал веером по роже, царствие ему небесное!

— Да. Часто по роже, но не менее часто и пендюрил. Пятьдесят на пятьдесят. Как по мне, хорошая вероятность. Так что учись у графа, мой юный падаван!

— Это кто? Не понял, как ты меня сейчас обозвал?

— Падаван? Это персонаж, ученик из саги про джедаев — рыцарей звёздных войн. Планирую как-нибудь издать и снять фильм. Ты же слышал, я собираюсь полететь в космос?

— Ярик, да ну тебя! Не поймешь, когда ты шутишь, а когда серьёзно. Какой космос? Кто тебя отпустит? Мы тут с пацанами забились, насколько сильно тебя ограничит в телодвижениях твоя новая Глава рода. Сначала женит, потом внуков потребует. А потом затянет тебя в будни европейского быка-производителя, будет торговать твоими генами. Мама говорит, у тебя есть все шансы стать мастером скорее меня. Может даже, станешь первым русским магистром!

— Эх, Митяй, не о том думаешь! Я-то разберусь со своей жизнью. Ты пойми, не в рангах дело, а в стержне внутри. Докажи для себя сначала, что ты чего-то стоишь. Сделай что-то необычное, что не принято в обществе для начала. Не бойся пойти наперекор общественному мнению.

— Например?

— Не знаю, стриптиз-клуб в Питере открой или театр-варьете с канканом и актрисульками. Чтобы Высший свет видел, Митя Разумовский — чёткий пацан, который не бегает за юбками, а берёт от жизни всё. Который живёт по правилу: пацан сказал, девочка сделала. Только так ты станешь настоящим Главой своего клана.

— А Лера?!?

— А что, Лера? Увидит, что около тебя постоянно много красивых девушек, которые тебя слушаются, и подумает, «такой жеребец нужен мне самой». Если станешь сильным, уверенным, и она признает твоё первенство, то будет с тобой рядом. Другого пути нет, если не хочешь стать каблуком. Ты сам для себя реши, клан Разумовских будет и дальше развиваться или вольётся в клан Гончаровых?

— Я хочу, чтобы клан Разумовских и дальше процветал! Ярик, обещаю стать сильным!

— Давай! Начни с Леры. Предложи впендюрить.

— Что, прямо сейчас? — у Мити в ужасе округлились глаза.

— А чего тянуть? Путь в тысячу ли начинается с маленького шага. И помни о возможности перепихнуться с Гончаровой или с любой другой — пятьдесят на пятьдесят.

* * *

Вечером опять собрались в гараже у Смирновой прежним составом. Ксюха почти закончила с ремонтом пострадавшего Комбата, и навела марафет на две машины перед продажей.

— Не жалко отдавать? — спросила Мухина у Ксении Борисовны, в последний заход полирующей кузов второго Комбата.

— Наоборот, интересно, как воспримут моих шестилитровых монстриков в Европе. Здесь все помешаны на экологии, поэтому немного волнуюсь перед премьерой. А вдруг, будет полное фиаско?

— Уверен, купят с хорошей премией, — постарался успокоить девушку. — Варь, а что за идея с благотворительным фондом? Ты заявила, мне понравится, а я давал задание только аукцион порекламировать.

— Пользуйся моментом. Завтра ты звезда, под это дело есть возможность толкнуть одарённым всё, что хочешь. Лоты, связанные с твоим именем, многие захотят купить и такой вот покупкой обратить на себя твоё внимание. А благотворительность… Люди всегда легче расстаются с деньгами, если думают, что помогают больным и страждущим. В случае с твоим фондом — ты борешься за права мужчин, за патриархат. Магички такое легко проспонсируют, все будут думать, чем бы дитя не тешилось…

— Точно! Пи-ар не бывает плохим, если о тебе все говорят. Тогда надо заодно распродать всю коллекцию Пандоры. Начнём с украшений, затем Комбаты, закончим Квадратом. Озадачу Мойшу, пусть упакует и привезёт. Что ещё? Ань, озвучь список монархов, кто уже приехал.

— Да все уже приехали, — Лопухина открыла свои записи. — Сёстры Гогенцоллерны, чета Габсбургов, Грабовская с Мазовецким, Шведская Хедвиг София с дочерью, из Италии — Бьянка Медичи с сыном, из Румынии — Илона Цепеш с супругом. Это из крупняка, а ещё хуева куча из карликовых королевств типа Чехии и Албании. О простых баронессах, маркизах и графинях вообще молчу — многие идут со статусом сопровождающей свиты своих монархов. В общей массе большинство — женщины, мужчины тоже есть, но немного, всего лишь каждый четвёртый. Только из России парней и девушек поровну, но ты это и сам видел.

— Понятно. О чём говорили, пока гуляли?

— Всё пытали в каких мы отношениях. Не удержалась, призналась, что жить без тебя не могу. Не поверили — слишком хорошо знали характер предыдущей Анны. Закинули удочку на посещение Канарских в твоём обществе.

— Что значит, предыдущей Анны? — среагировала Мухина.

— Варя, не обращай внимания. После встречи со мной, когда я применил всю свою силу убеждения, Аня изменилась в лучшую сторону. Это она и имела ввиду.

— Пффф! А сила убеждения светилась зелёным, или обошлись без подсветки?

— Варь, всё бы тебе опошлить! Я понимаю, профессия требует, но с нами ты можешь быть сама собой.

— О! Быть самой собой — я всегда ЗА! Тогда замутим тройничок? Ксюша, как обычно, в кусты, а я на всё готовая! Покажешь, как убеждал Аню, может, тоже проникнусь и стану лучше? Ань, ты как, поддержишь?

— Как решит мой господин, — скромно потупила глазки, актриса.

— Господин решил: пусть сначала гости разъедутся, потом и оттопыримся. Нефиг даже на пол шишечки расслабляться, пока враги кругом. У вас восприятие похуже, а на меня присутствие стольких одарённых давит. Я же ещё эмоции считываю. Так мне сегодня, пока в парке гуляли, несколько хищниц открыто предложили переспать, а в мыслях у них… Кому-то просто интересно с молодым горячим, а кто-то уже на наследство Бурбонов нацелился. Поэтому, Ань, завтра до события смотришь, наблюдаешь со стороны, ходишь среди гостей, собираешь слухи, а присоединишься ко мне после официальной части. Варя, ты знаешь, что делать. Ксюш, а ты на празднике засветиться на желаешь? Смотри, потом жалеть будешь.

— Да чего я там не видала? — Ксюша закончила полировать и любовалась на своё отражение на лакированном боку машины. — Вот если бы ты пригласил на выставку космических аппаратов…

— А где такая выставка? — заинтересовалась любопытная Мухина.

— Эх, — вздохнула Ксюха, — где-то в другой вселенной. Так что мне эта великосветская тусовка не интересна. Развлекайтесь завтра без меня, я сразу на аукцион автомобили подгоню, присоединюсь на время.

* * *

Ночью приходила Мухина: «Ярик, хочу взять у тебя очень короткое интервью, пока ты ещё простой Шонуров». Ограничились по-семейному одним разом и сразу на боковую. Проснулся утром, её уже рядом нет. Чудо, а не девушка! Встал в приподнятом: все роли распределены, всё на мази, осталось день простоять и ночь продержаться. Завтракали втроём: я, батя, Исабель.

— Ну, что, молодые люди, готовы? — спросил у приёмных родителей.

— Готов, только руки немного вибрируют. Мне бы писят коньяка для обретения душевного спокойствия, — признался Шонуров-старший.

— Ваше сиятельство, подожди вечера, а то напринимаешь успокоительного, потом опять будешь заливать всем, что ни в одном глазу! — попытался урезонить батю.

— Вот ничего молодёжь не понимает! Пётр Алексеевич, не переживай. Мы сейчас его отправим готовиться, а сами по рюмочке пропустим спокойствия для, — улыбнулась Исабель. — О, представляете? Мне уже вчера свахи начали хвалить свой товар, подарочки заносить! А я им: вот приму парня в сыновья, потом Глава рода и будет решать! Представляю их лица, когда узнают, что ты станешь Главой рода Бурбонов! — королева тихонько захихикала.

— А не рано ему? — наморщил лоб батя. — Молодой, неопытный, наломает дров.

— Я же его не в короли! Войдёт в курс дел, пообтешется принцем, через годик королём Испании объявим. А пока пусть рулит делами рода, нарабатывает авторитет и состояние.

— Кхм, родители, а ничего, что я здесь сижу?

— Вот! Сиди и слушай! Мотай на ус, пока мы живы! — батя воспрял духом от замаячившей на горизонте рюмки.

— Лексеич, Бель, вы ещё меня переживёте. Давайте ещё раз по диспозиции на трезвую голову. Я с батей перед принятием меня в род делаю разведку боем: обходим гостей по флангам, наскочили, засветились и смылись. Ни с кем долго языками не цепляемся, не делаем предпочтений, никого в плен не берём, так?

— Да, и никакого Императорского гнева, как было в Варшаве! Помни, здесь есть пожилые гости, которые могут не пережить. Не хотелось бы омрачать праздник похоронами. А ты ещё хотел ближе к вечеру аукцион, — Исабель постаралась внушить.

— И не отказываюсь от этой мысли. Надо же начать зарабатывать, не охота сразу начать деньги из тебя тянуть. Тем более, ты в кредит залезла, чтобы накормить здесь всех икрой. Вот и займусь с погашения долгов. Итак, гуляем с батей, потом к тебе, одеваем праздничные мундиры, по-быстрому меня объявляешь сыном, торжественный обед, аукцион, бал и в кроватку. Завтра гости начинают разъезжаться. Для самых надоедливых крайний срок убытия на третий день, так? — дождался подтверждения и свалил одеваться.

* * *

По задумке Исабель, мундир я надену на принятие меня в род и сниму только после бала перед сном. До начала торжественной части мы с батей полчаса-час бродим среди гостей в смокингах, Лексеич тоже оденет мундир со своим иконостасом позже.

— Ну что, готов? — спросил перед входом в тронный зал раскрасневшегося отца. Он перестал мандражировать: глаза горят, грудь колесом — вот что значит поддержка Исабель и гордость за приёмного сына!

— Погнали, сынку! Покажем Европе, кто такие Шонуровы!

Перед нами открылись тяжёлые двери, и мы вошли. Голова пошла кругом от свалившегося на нас внимания, а от сияния источников множества одарённых чуть не ослеп. Прикрутил эмпатию с аурным зрением, стало чуть полегче — слепить стало обилие бриллиантов на одарённых обоих полов. Взял под локоть приёмного отца, задавая направление движения. В центр нельзя — там Матриарх, застрянем сто процентов, а вот вдоль окон и стеночек — самое оно. Идём, всем улыбаемся, киваем. Некоторые самые опытные дамы уже просчитали нашу траекторию и начали неторопливое движение нам наперерез. И никакой спешки: никто никому дорогу не заступает, все ходят, улыбаются, раскланиваются. Мимо снуют официанты с водой и французской шипучкой, но практически никто не пьёт.

«Это он! Какой красавчик! Хм, симпатичный кобелёк… Интересно, насколько хорош в постели? О, говорят, он был фаворитом у Грабовской, пока она не дала ему отставку, можешь спросить у неё… Бггг, и чего в нём нашла Исабель? Совсем обычный парень, вот я бы на его месте… Викт о р, кто знает, насколько он близок к королеве? Ты бы смог её ублажать каждую ночь?» — послышались шепотки со всех сторон на разных языках. Некоторые дамы, прикрыв рты веерами, говорили довольно громко, надеясь меня смутить. Да уж, как похоже на Бал дебютантов в Питере — общество другое, а мысли у всех одни и те же!

— Сеньора, приветствую, прекрасно выглядите! Мадам, как поживаете? Спасибо, мадмуазель, муй бьен! Фрау, гутен таг! Отличный денёк сегодня, не правда ли? Сеньорита, буэнос диас, вы обворожительны! — я раскланивался в ответ, держа похер-фейс.

Батя тоже был собран и строг: — Здравствуйте. Добрый день! Добрый день! Здравствуйте… Ярик, ты где так на их языках понаблатыкался? Со всеми чешешь, как на родном, а я ни в зуб ногой! Хорошо хоть Исабель русский выучила…

— Лексеич, никто здесь от тебя чудес не ждёт, расслабься и просто здоровайся, как тебе удобно… О, Ваше Королевское Величество, здравствуйте! — мы пересеклись с Грабовской, гуляющей под ручку с Мазовецким.

— Ярослав, помнишь, я тебе разрешила называть меня Констанция?

— Наедине, — я коротко глянул на невозмутимо державшего морду кирпичом её мужа.

— По-родственному теперь можно и на людях, — снисходительно улыбнулась. О чём это она? Опять намекает на беременность дочки?!?

— Констанция, ты же знаешь, к будущему ребёнку Катаржины я не имею никакого отношения!

— Тише-тише! Не ст о ит опять. Я про род Бурбонов — ты разве не знаешь, что все королевские рода друг другу родственники? Пусть дальние и не всегда кровные, но всё же.

— Фуух, вот ты о чём!

— Да. Так что, Я-ро-слав, — она, смакуя каждый слог, произнесла моё имя, — я тебя тоже вполне открыто могу так называть. С твоей стороны было умно пригласить всех заинтересованных лиц в одно место. Давай, сегодня встретимся все вместе, сядем рядком да обсудим тишком.

А теперь она о чём? Наверно, опять будет предъявлять за порушенный дворец. Нет, сегодня точно с ней никакого желания.

— Констанция, с удовольствием, но сегодня никак! Очень напряжённый день! Всё завтра.

Откланялись, отошли.

— Сын, о чём говорили? Я польский не очень, часть слов только понял, — спросил приёмный отец.

— Говорили, что мы теперь родственники. Это была Польская королева Констанция с мужем Мариушем.

— Родова — это хорошо, — глубокомысленно обронил Лексеич. — Будет, если что, к кому обратиться по-родственному.

Ну-ну, святая простота. К таким родственничкам обратишься, ещё и должен останешься.

— Тереза, здравствуйте! Вы очаровательны! — раскланялся с Австрийской королевой, когда мы дошли до четы Габсбургов. Она дружелюбно улыбнулась в ответ, и я чудом не отшатнулся. Нет, к её улыбке я никогда не привыкну.

— Это тоже родственники? — батю передёрнуло от вида Габсбургов.

— Да, теперь тоже. Родню не выбирают.

— А чё это с ними? Вроде, одарённые.

— Одарённые. Но близкородственные связи ещё никому на пользу не шли…

Мы подошли к следующим трём женщинам. Двух из них я видел на дне рождения Катаржины, а вот третья… Чёрт! Как она-то здесь оказалась?!?

— Ваше Королевское Величество, Ваше Высочество, гутен таг, — я по очереди кивнул Урсуле и Берте Гогенцоллерн. — Рад вас видеть на празднике. Позвольте представить вам моего отца. Его сиятельство Пётр Алексеевич Шонуров.

— Здравствуйте, Ярослав. Господин Шонуров, приятно познакомиться с приёмным отцом такого шустрого во всех смыслах молодого человека, — со светской улыбкой поприветствовала королева Германии. — Позвольте и мне представить мою племянницу баронессу Генриетту Виттельсбах. Хотя, вы, вроде как, знакомы?

— Немного, — кивнул я, глядя на поедающую меня глазами молодую немку. Сегодня она, конечно, выпендрилась — никакой облегающей кожи и латекса, только атлас, кружева и классическое платье в пол.

— Ай-яй-яй, как нехорошо обманывать столь прелестную девушку! Зачем же вы представились Адольфом и скрылись, оставив баронессу в трудном положении? — попеняла мне Урсула, не меняя приветливого выражения лица.

— Я был в Баварии инкогнито, — пожал плечами о незначительном, — а девушка отдыхать изволила, не стал тревожить после тяжёлой трудовой ночи.

— И часто ты так подрабатываешь⁈ — с вызовом бросила Грета.

— Не часто. Прошу прощения, нам надо ещё успеть оказать внимание другим гостям. Фрау, фроляйн…

— Стоять! Ты мне должен! — баронесса заступила мне дорогу.

— За мотоцикл, что ли? Так я его оставил на трассе.

— Да какой мотоцикл?!? Нашли его в целости. Я беременна, и ты должен на мне жениться!

О, как! Нихера ж себе предъявы! Эта новость сегодня для меня была самая шокирующая. Присмотрелся к её источнику, и правда, рядом уже светится маленький источник будущей жизни. Однако!

— А ты уверена, что от меня? Насколько помню, Генриетта завсегдатай мужских борделей. Не получилось бы, как с Катаржиной, — я изо всех сил держал улыбку на лице.

— Тише! — прошипела Урсула, и продолжила нормальным голосом: — За такие слова раньше вызывали на дуэль. Но сейчас и мужчины обмельчали, и век на дворе не тот… Из всех её знакомых ты единственный одарённый. Так что вариантов отцовства немного. Впрочем, можно назначить генетическую экспертизу.

— Эммм, даже не знаю, что сказать. Для меня это всё довольно неожиданно, — я судорожно пытался избежать расставленного капкана.

— Не переживай, всё в порядке, — Урсула, как опытный политик, протянула руку «помощи». — Мы уже почти договорились с Исабель о вашей свадьбе. Твоя приёмная матушка сказала, что Глава рода примет решение после принятия тебя в род Бурбонов. И это она ещё не знает об интересном положении Генриетты. Представляю, как она будет рада!

Кивнул, что принял к сведению, и отошёл в большом смятении. Как они красиво меня почти сделали! Но ничего, я ещё побарахтаюсь! Интересно будет посмотреть на их лица, когда узнают, что я — Глава рода.

— Чего? Чего так долго говорили? — начал меня тормошить батя. — Нехристи! Что за язык?!? Гыр-гыр-гыр, лают как собаки, ни черта не понять!

— Потом скажу, — отмахнулся я. Увидев, как он насупился, пояснил: — Говорят, новость тебе и Исабель сильно понравится, озвучу вам сразу обоим, чтобы не повторяться.

Мы почти завершили круг променада, когда я увидел стоящую вместе группу россиян. Митя мне приветливо кивнул, и я скорректировал нашу траекторию. Пять пар, стоят под ручку. Все смотрят на меня, кроме Куракина со спутницей — они стоят к нам спиной и кого-то обсуждают. Я невольно залюбовался — всё-таки какие наши девчонки красивые! Никакие испанки с немками и рядом не стоят!

— Ярослав, Пётр Алексеевич, здравствуйте! — Разумовский первым пожал нам руки. Он был искренне рад нас видеть, я же обратил внимание на красный след на его лице и немного напряжённую Гончарову.

— Привет! Как сам, всё в порядке?

— Всё супер! Закаляю характер, — он осторожно потрогал скулу.

— Давай, закаляй! Девушки, вы очаровательны! Родион… Александр, — я стал ручкаться с княжичами.

— Привет семейству Шонуровых! — к нам с торжествующей улыбкой развернулся Куракин. — Позвольте вам представить мою спутницу. Графиня Северная!

Графиня повернулась, и я в очередной раз выпал в осадок. В рот компот, да как так-то⁉ Вы что, сговорились все сегодня?!? Предо мной собственной персоной стояла ЕИВ Елизавета Романова — Канцлер Российской империи!!!

— Ваше Высочество… — пробормотал я.

— Тссс, Ярослав, я здесь инкогнито. В Испанию приехала обычная графиня Елизавета Северная. Вот, решила к тебе по-простому на праздник. Мог бы и прислать официальное приглашение, чай, не чужие люди, — уколола с вежливой улыбкой.

Я перевёл взгляд на батю, которого, казалось, сейчас хватит удар. Он налился дурной кровью и с остекленевшими глазами замер, боясь вдохнуть. Приобнял его и влил немного лечебной энергии. Наконец, он порозовел и перевёл дыхание: — В-в-вашество… Безмерно, очень рад! В такую даль к нам с сынишкой на праздник…

— Полно-те, Пётр Алексеевич. Прошу вас не привлекать лишнего внимания, — она одобряюще улыбнулась моему отцу. Легко сказать, не привлекай — всё внимание окружающих было приковано к нам. Сомневаюсь, что кто-то из присутствующих в зале не раскрыл инкогнито Великой княгини, надо будет потом спросить у Бель и у Мухиной, как они пропустили такую жирную сенсацию?

— Как скажете, — я натянул дежурную улыбку, больше похожую на оскал. — Не знал, как отнесётесь к приглашению, вот и не стал рисковать. Последняя встреча с государевыми людьми была не очень, даже за решёткой пришлось посидеть, представляете? И никто не извинился за произвол Тайной канцелярии, значит, ко мне какие-то претензии остались. Вот надумал получить второе гражданство, чтобы моё присутствие в Испании было официальным, Исабель любезно пообещала протекцию.

— Все ошибаются, виновные в произволе уже наказаны. Впрочем, здесь и сейчас это не тема для разговора. Предлагаю назначить встречу на сегодня после торжественной части. Ты же в курсе, что у нас двойное гражданство запрещено? Нам надо обсудить много вопросов, начиная с кремов и брильянтов, заканчивая твоим подданством. Думаю, вместе с Главой твоего нового рода мы найдём общий язык, — в голосе Романовой появились стальные нотки.

— Графиня Северная…

— Мы не на приёме в Зимнем, на надо титулов, зови меня Елизаветой! — перебила она меня.

— Лизавета, сегодня никак! Очень напряжённая программа. На Главу Бурбонов столько всего навалится, что придётся ему сегодня, похоже, не спать. Всё — завтра.

Всех сегодня в пень! Надо перевести дух после такого дня! Привести мысли в порядок, и вообще…

— Слава, ты не понял! Моя спутница сказала сегодня, значит, сегодня! — начал бычить Андрей.

— Или что? — мне стало интересно.

— Иначе вызову на дуэль! Не зассыт твоё сиятельство? А то понаберут по объявлению в интернете из грязи в князи, никакого понятия о дворянской чести! — он победно взглянул на Романову, проверяя, какую реакцию вызвал его спич. Лиза же никак не отреагировала, с интересом отслеживая мимику моего лица, из чего я сделал вывод, что всё это продуманная провокация.

— Меня Исабель просила не омрачать день чьей-либо смертью. Давайте, всё завтра.

— Трус! Я, княжич Куракин обвиняю тебя в трусости и неуважению к фамилии Романовых! — воскликнул он. — Я требую дуэли!

Вот Андрюха дурааак, я же его разделаю под орех! Куракина не жалко, а Разумовского очень даже. Эх, Митя-Митя, стал разменной монетой во взрослых играх…

— Щенок! Да как ты смеешь! Я, князь Шонуров, принимаю вызов на дуэль! Было нанесено оскорбление мне и моему роду, которое можно смыть только кровью! — не стерпел Пётр Алексеевич.

— Тихо! Тихо всем! Никаких сегодня дуэлей! Лиза, держи своего придворного пса при себе, чтобы он никого не покусал! — скандал уже начался, и мне ничего не оставалось, как давить его в зародыше. — Прошу простить, нам пора, время на общение вышло. Отдыхайте, гости дорогие, увидимся позже.

— Нет, ты слышал?!? Каков наглец! — возмущался батя, когда я силком тащил его коридорами на переодевание.

— Лексеич, остынь, он получит по заслугам. Я запрещаю тебе с ним драться, сам разберусь, понял?!?

— Ты поперёд батьки в пекло не лезь! Запрещалка у тебя ещё не выросла, понял!?! — старший Шонуров закусил удила.

— Ладно, замнём для ясности. Только ты помни, что дуэли между одарёнными и простаками запрещены высочайшим указом.

— Это они в России запрещены, а мы сейчас у чёрта на куличках, — буркнул Лексеич, остывая.

— Твоё сиятельство, хватит ворчать, шевели булками, опаздываем! — время уже поджимало, и я отставил все разговоры с приёмными родителями на потом. Быстрое переодевание, и вот мы с батей стоим в мундирах за приоткрытой дверью, из-за которой слышатся усиленные магией слова королевы:

— Дорогие друзья! Я безмерно счастлива предстоящим событием! Веками мой род угасал, а страна приходила в упадок, ослабленная конкуренткой. Но теперь всё изменится! Я хочу вам представить молодого человека, на которого возлагает надежды вся Испания. Вот этот достойный кабальеро, который возвысит род Бурбонов!

Передо мной распахнулись двери, и под звуки бравурного марша я первым вступил в зал. Подошёл к королеве и встал по правую руку, слева от неё встал старший Шонуров. Музыканты, взяв заключительный аккорд, прекратили играть.

— Многим может показаться странным мой выбор, но я, Исабель Третья Бурбон, Королева Испании, добровольно и сознательно принимаю российского княжича Ярослава Петровича Шонурова в род Бурбонов!

Она взяла с подставки ритуальный кинжал и резанула себя по ладони над каменной чашей.

— Согласен ли ты войти в мой род? — она протянула мне кинжал.

— Согласен! — резанул себя по ладони, и моя хлынувшая кровь смешалась в чаше с кровью королевы.

Она взяла меня за руку, раны на ладонях соприкоснулись.

— Да будет так! — воскликнула Исабель. Из наших источников навстречу друг другу вырвались жгуты Силы, и кровь в чаше полыхнула огнём, не оставившим после себя даже копоти. Мы разжали руки, о, чудо — никаких ран больше не было!

— Присваиваю тебе титул герцога и нарекаю именем Ярослав Хуан Педро Альфонсо де Шонуров лос Сантос де Бурбон! — она поцеловала меня в лоб и развернулась к гостям. — Дорогие друзья! Я хочу представить вам нового Главу рода Бурбнов — Ярослава! Мой мальчик, неси свою тяжёлую ношу с честью! Вива Бурбон! Вива Испания! — воскликнула королева под грохот фанфар. А я с удовольствием наблюдал ошарашенные лица титулованных гостей и прямо чувствовал, как скрипят шестерёнки в их головах. Как же так?!? Впервые за долгое время главой королевского рода стал мужчина! И не просто мужчина, а вчерашний безродный парень! Почему? За что? Нет, это просто немыслимо, невероятно! Неужели, он все решения будет принимать сам?!?

Загрузка...